Другие мои произведения, посвящённые нашим предкам, с необходимыми иллюстрациями, можно прочитать на моём канале "Архиважное о прошлом" https://zen.yandex.ru/id/5eca1c62f66e3c72366a58ae
– А теперь, уважаемый Николай Петрович, если мы хотим проследить дальнейшую судьбу «нерукотворного» образа, нам надо направить свои стопы в Константинополь, столицу Византии, вынужденного в то время принимать эстафету христианских символов Эдессы. Здесь мы можем познакомиться с одним очень интересным человеком. Благодаря именно ему, в судьбе «нерукотворного» образа Иисуса произошли тогда значительные перемены.
– Какие же?
– А вот послушайте. Иоанн Куркуас происходил из города Докии области Дарвида из армениакского рода. Его отец был весьма богатым придворным чиновником, а дед Иоанн – доместиком иканатов, то есть командиром гвардии. Священному писанию Куркуас обучался у своего родственника, митрополита Гагр. Предание гласит, будто архиерей предрекал всем:
– Будет сей Иоанн во избавление и на подмогу ромеям.
После смерти императора Льва Философа в 912 году преемницей стала его молодая, четвёртая по счёту жена Зоя Карбонопсина, то есть Черноокая, и их малолетний сын Константин Багрянородный. Однако регентом при сыне был назначен патриарх Николай, который вскоре постриг Зою в монахини и объявил её своей духовной дочерью. Однако Зоя Карбонопсина не смирилась с создавшимся положением и продолжала борьбу за власть, объявив своё монашество недействительным. Этим воспользовался Роман Лакапин, командующий флота, который после войны с Болгарией вернулся в Константинополь и женил четырнадцатилетнего сына Зои на своей дочери Елене. Так он стал василеопатором, то есть наставником молодого императора, и великим этериархом – командиром дворцовой гвардии. В августе 919 года был раскрыт заговор против Романа Лакапина. Заговорщиков арестовали, ослепили, провели по улицам через весь город и отправили в изгнание. Привели в столицу и Льва, магистра и доместика схол, то есть командующего войсками, и провезли с позором на спине мула через агору. Уличили тогда же и Зою Карбонопсину, которая покушалась на жизнь Романа, пытаясь его отравить. Её удалили из дворца, отправили в Петрий и постригли в монастыре святого Евфимия.
Начальник конюшни Феофилакт позвал на завтрак Феодора, воспитателя царя Константина, с его братом Симеоном, чтобы плести новый заговор. Во время трапезы к ним со многими людьми явился начальник ночной стражи вышеупомянутый Иоанн Куркуас. Он схватил заговорщиков и выслал их в Опсикий, в их имения. После этого случая Роман Лакапин возвысил Иоанна и назначил его командующим войсками вместо опозорившегося Льва.
Вскоре Иоанну Куркуасу довелось отличиться вновь. Некий халдей Адриан, а также армянин Тацак, человек очень богатый, по совету и наущению командующего войска Халдеи Барды Воилы подняли восстание против императора Романа и овладели крепостью Паиперт. Иоанн Куркуас тут же напал на них, схватил самых знатных, отобрал у них всё имущество, ослепил, а бедных людей отпустил на все четыре стороны.
Трудно перечислить названия всех городов, которые он покорил и сделал данниками ромеев. Вступая в большие сражения с врагами Христа, Иоанн разрушал их города до основания. Нередко неусыпный Иоанн перед строем воинов обращался с убедительными речами и увещеваниями, и его по праву, как говорили тогда, можно было бы назвать новым Траяном или Велисарием. И если кто сравнит с ними этого мужа, то обнаружит, что Куркуас больше них совершил и подвигов, и славных деяний. Такая о нём шла молва.
И овладел верный и ревностный слуга самодержца Романа командующий Иоанн многими и бесчисленными городами, крепостями, землями, укреплениями и областями арабов и вдвое увеличил Романию, ибо прежде, вплоть до крепости Харсиана, Ипсилы, реки Галис находилась она во власти врагов. Установил Иоанн ромейскую границу по Евфрату и Тигру и доставил Романии приношения и дары. Император же приобрёл там и народ и войско, постановил взимать ежегодно большую дань, а также получил оттуда немало добычи, колесниц и арабских пленников.
Иоанн непрестанно воевал также против ассирийцев, разорял их города, крепости, селения, деревни и брал пленных, начал всякими способами нападать, грабить и предавать погибели знаменитую крепость Мелитину в Сирии. Он предал огню окружающие селения и деревни, а саму крепость осадил и окружил. При этом привёл в полное отчаяние её защитников, не знавших, что им делать. Не раз и не два отправляли они послов к командующему с просьбой дать им заверения в сохранении их жизни после сдачи в плен, и в конце концов умный, рассудительный Иоанн Куркуас, видя слёзы, жалобы и несчастную их судьбу, пошёл им навстречу и дал такие заверения.
Эмиром Мелитины был в то время Апохапс, а командиром войска благороднейший и богатый Апосалаф. Они были приняты командующим, и он отправил их к императору. Заключив в Константинополе мирное соглашение, они вернулись на родину. С тех пор они воевали вместе с ромеями против своих соплеменников и во время триумфов входили в город вместе с ромеями, ведя пленных арабов. И было это и странно, и удивительно и свидетельствовало о злой судьбе безбожных арабов.
Однако, когда Апохапс, человек умный и рассудительный, скончался, жители Мелитины нарушили мир. И вот снова двинулись на них войной Иоанн Куркуас с ополчением и гвардией и Мелий с армянами. Ежедневно совершая нападения и вылазки, в непрерывных набегах захватывая добычу и пленных, они довели Мелитину до такой крайности, что едва полностью её не разрушили и не сравняли с землей. Причём не только её, но и соседние города, а также плодородные, богатые области, приносящие большие доходы. И царь превратил эту Мелитину в кураторию и заставил её платить ежегодно многотысячную дань золотом и серебром.
***
В это же время киевский князь Игорь, посылая своих людей в греки или ромеи для сбора положенной ещё по договору с князем Олегом 912 года дани уже не с Мелитины, а с самой Византии и, узнав, что они не хотели положенного платить, пошёл на них войной. Болгары, то есть болгарские тюрки, уведав о том, послали весть к императору, что росы, коих ромеи именовали также дромитами, считая почему-то, что происходят они из племени франков, идут с великим войском в ладьях к Царьграду. 11 июня 941 года князь Игорь на десяти тысячах судов приплыл к Константинополю, начал воевать на севере империи Вифинию, пленил по Понту Пафлагонию до Ираклия и всю страну Никомедов, и суда их все «попленил, пожёг и побрал». Много же святых церквей, монастырей и сёл пожёг и многое имение обеих стран взял. Из пленных одних он распинал на крестах, других вколачивал в землю, третьих ставил мишенями и расстреливал из луков. Пленным же из священнического сословия он связывал руки за спиной и вгонял им в голову железные гвозди. Вот так вот, совсем не по-христиански. В этом отношении Игорь ничуть не уступал некоторым императорам Рима, которые когда-то так же свирепо и жестоко преследовали первых христиан.
Против свирепых росов был отправлен патрикий Феофан со всеми дромонами и триерами, которые только оказались тогда в Константинополе. Он снарядил и привёл в порядок ромейский флот и приготовился сражаться. Когда росы приблизились и подошли к Фаросу, патрикий, расположившийся у входа в Евксинский понт, неожиданно напал на них. На своём дромоне он первым рассеял строй кораблей противника, множество их спалил мидийским огнём, остальные же обратил в бегство. Вышедшие вслед за ним другие дромоны и триеры довершили разгром, много кораблей потопили вместе с командой, многих убили, а ещё больше взяли живыми в плен. Уцелевшие поплыли к восточному берегу, к Сгоре. И послан был тогда по суше им наперехват из стратигов патрикий Варда Фока с всадниками и отборными македонскими воинами. Росы отправили было в Вифинию изрядный отряд, чтобы запастись провиантом и всем необходимым, но Варда Фока этот отряд настиг, обратил в бегство и уничтожил.
Вскоре подошли войска во главе с Памфилой Демественником и стратиг Феодор с фракийцами. Во главе всего восточного войска пришёл на подмогу и доместик схол Иоанн Куркуас, который, появляясь то там, то здесь, убил немало оторвавшихся от своих врагов. И отступили росы в страхе перед его натиском, не осмеливались больше покидать свои суда и совершать вылазки.
Однако надвигалась зима, и у росов кончалось продовольствие. Они боялись многочисленного войска Куркуаса. Не меньше опасались они и морских сражений и искусных маневров патрикия Феофана и потому решили вернуться домой. Стараясь незаметно для ромейского флота пройти пролив, они ночью пустились в плавание к фракийскому берегу, но были встречены патрикием, так как не сумели укрыться от его неусыпной и доблестной стражи. Тотчас же завязалось второе сражение, и множество кораблей росов пошло ко дну, и многие росы погибли. Лишь немногим удалось спастись на своих судах, подойти к побережью Килы
и бежать с наступлением ночи. Патрикий же Феофан, вернувшийся с победой и великими трофеями в Константинополь, был принят с честью и великолепием и почтён саном паракимомена – начальником охраны покоев императора.
Князь Игорь, возвратившись после тяжёлого поражения в Киев, начал собирать большое войско для отмщения и послал за море к варягам. В 944 году, собрав славян, полян, русь, кривичей, тиверцев, а также печенегов, Игорь снова пошёл на ромеев в ладьях и на конях. Услышав это, корсуньцы послали к императору Роману, возвещая, что Русь идёт на бесчисленных кораблях, которые покрыли всё море. Также и болгары послали ему весть о том, что Игорь нанял печенегов, и землёю к империи приближается многочисленная лихая конница. Услышав это, император Роман очень испугался и в страхе послал к Игорю знатных бояр с просьбою, чтоб он не ходил к Константинополю, а уложенную с князем Олегом дань взял с империи за все прошедшие годы. Также и печенегам император послал много золота и парчи.
Игорь, подойдя к Дунаю, принял послов ромеев и, созвав советников, объявил им речь императора. Вельможи Игоря советовались и говорили так:
– Когда царь греческий и хочет дань платить без войны, то чего можем более требовать. Лучше бо не бившися желаемое получить, кто бо знать может, кому в войне счастие будет. Здесь же не по земле ходим, но по глубине морской и общая есть смерть всем.
Игорь, приняв сии слова за пользу, велел печенегам, которые шли на конях с русскими войсками, воевать Болгарскую землю. А сам, взяв от ромеев присланные дары, велел их послам быть с обещанной данью в Киеве, а всё войско своё повернул обратно на Русь.
Цари греческие Роман и Константин и Стефан соуправитель, не медля, прислали в Киев послов для утверждения прежнего договора, и привезли обещанную дань на русское войско. Игорь же князь, переговоря с ними о мире, послал к императору Роману своих послов. После их прихода в Константинополь император Роман определил вельмож и велел им вместе с русскими послами советоваться и писать речи обеих сторон на хартию равно прежнему договору, учинённому при князе Олеге и с Игорем на Дунае. По этому договору послы Руси по совету с греческими вельможами, подписали следующий договор с полным перечнем своих настоящих имён. Имена то какие, русские, ещё не христианские!
«Мы – от рода русского послы и купцы, Ивор, посол Игоря, великого князя русского, и общие послы: Вуефаст от Святослава, сына Игоря; Искусеви от княгини Ольги; Слуды от Игоря, племянника Игоря; Углеб от Володислава; Каницар от Предславы; Шихберн Сфандр от жены Углеба; Прастен Тудоров; Либиар Фастов; Грим Сфирьков; Прастен Акун от племянника Игоря; Кары Тудков; Каршев Тудоров; Егри Евлисков; Воист Войков; Истр Аминодов; Прастен Бернов; Явтяг Гунарев; Шибрид Алдан; Кол Клеков; Стегги Етонов; Сфирка; Алвад Гудов; Фудри Туадов; Мутур Утин; купцы Адунь, Адулб, Иггивлад, Улеб, Фрутан, Гомол, Куци, Емиг, Туробид, Фуростен, Бруны, Роальд, Гунастр, Фрастен, Игелд, Турберн, Моне, Руальд, Свень, Стир, Алдан, Тилен, Апубексарь, Вузлев, Синко, Борич, посланные от Игоря, великого князя русского, и от всякого княжья, и от всех людей Русской земли. И от тех повелено нам обновить ветхий мир, и ненавидящего добра и враждолюбца дьявола разорить, а утвердить от многих лет бывшую между греками и Русью любовь. Пресветлый великий князь наш Игорь, и князи, и бояре, и их все подданные русские послали нас к Роману, Константину и Стефану, царям и великим князьям греческим, сотворить любовь с самими царями и со всем синклитом и государством Греческим на все лета, пока сияет солнце и весь мир стоит. И ежели кто помыслит от страны Русской разрушить такую любовь и елико их крещение прияло есть от страны Русской, да примут месть от бога вседержителя, осуждение на погибель на сей век и в будущий. А елицы нас некрещени суть, да не имут помощи от бога, ни от Перуна не ущитятся щитами своими, да посечены будут мечами своими, и от стрел и от иного оружия своего падут, и да будут рабы в сей век и в будущий. Да общее будет добро сохранено, яко Игорь великий князь обещает хранить любовь всю правую и не разрушить, пока солнце сияет и мир стоит в нынешний век и предбудущие все времена непременно. Лета 6453-го, индикта 4-го, апреля 20-го, в третью седмицу по Пасхе».
Потом послы Игоря вернулись с послами греческими в Киев и возвестили всё, о чём договорились в Царьграде. Наутро, призвав всех послов, Игорь пошёл на холм, где стоял Перун, и Игорь сам и вельможи его, которые были в язычестве, поклали своё оружие, щиты, брони и золото, и учинили роту – клятву. А многих христиан среди варягов, славян и руси водили ко кресту в церкви святого Илии, которая над ручъём в конце Пасынчи беседы и хазаров. Ибо была это соборная церковь. После этого Игорь утвердил мир с греками, одарил греческих послов пленниками, шкурами и воском, и отпустил их обратно в Царьград.
***
Прошло одиннадцать лет. Командующий Иоанн Куркуас опять увёл огромное войско на восток и осадил уже не Мелитину, а знакомую нам Эдессу, в которой тогда правили арабы. Осада длилась несколько месяцев. Жители города, доведённые до отчаяния столь длительной осадой, отправили к императору Роману послов и попросили его снять осаду, обещая ему отдать взамен драгоценный «нерукотворный» образ Христа. В обмен на этот дар они просили так же вернуть им их узников из числа знатных, а также даровать хрисовул – специальный документ с обещанием, что ромейское войско прекратит опустошать их землю. Роман принял послов и без колебаний согласился с их предложением. Ведь «нерукотворный» образ был для него и для всех христиан Византии самым святым предметом, дороже всей Эдессы со всем её населением и богатством.
И вот ромеи во главе с Иоанном Куркуасом сняли осаду Эдессы, вернули её знатных узников, а взамен получили желанный «нерукотворный» образ. Когда этот святой образ, или лик христовый уже подвозили к Константинополю, патрикий и паракимомен Феофан отправился к реке Сангар, где встретил его со сверкающими светильниками, подобающей честью и песнопениями. А 15 августа в день праздника Успения Божьей Матери Феофан вернулся с ним в город, и император, пребывавший тогда во Влахернах, преклонил колена перед образом. На следующий день явились к Золотым воротам два сына императора, Стефан и Константин, зять Константин вместе с патриархом Феофилактом. Они с подобающей честью подняли Образ и доставили к Храму святой Софии. Впереди пешей процессии двигался весь синклит, несли множество светильников, а после преклонения Образ отнесли во дворец. Затем его поместили в Фаросской церкви Императорского дворца.
Так как упомянутый магистр и доместик схол Иоанн Куркуас прекрасно проявил себя на войне, расширил ромейские пределы и разрушил множество арабских городов, захватил много трофеев, в том числе и святой Образ, и поскольку блистала добродетель этого мужа, то император Роман решил взять его дочь Евфросинью в жёны своему внуку Роману, возведённому в достоинство патрикия и препозита.
Кроме дочери у Иоанна Куркуаса был ещё и сын Роман, стратиг разных фем, который и сам был мужем доблестным и превосходным. Патрикий и стратиг Халдеи Феофил, двоюродный брат Иоанна, как писали историки Византии, не предавался подобно многим, неге, роскоши и наслаждениям, но обращался к суровым трудам, опустошал сёла и земли арабов, и, в конце концов, пленил, заставил платить дань и подчиниться жителей Феодосиополя, а также окружающих его крепостей. И в Месопотамии он проявил себя превосходным полководцем и признан был новым Юстиниановым Соломоном. Он оставил потомкам своего внука, будущего императора Иоанна Цимисхия. Возведённый в награду за доблесть, мужество и рвение в патрикии, он был стратигом разных фем, а потом, уже при царе Никифоре – победителе по прозванию Фока, стал магистром и командующим.
Когда Иоанн и его близкие находились в расцвете сил, стояли и боролись за христианскую веру, присоединяли к Ромейскому царству города, земли и села и превращали врагов Христа в данников царя Романа, некто Велиар, не в силах перенести славу Иоанна, подговорил неких людей, которые оклеветали перед Романом магистра и командующего, будто жаждет он власти над всеми ромеями, держит уже наготове войско и учинил множество грабежей и разбоев в областях и землях. Император Роман направил доверенных людей, произвёл расследование, но ничего не обнаружил и восстановил Иоанна в должности. По этому случаю опять вспыхнула к нему зависть со стороны других лиц, и он лишился должности, пробыв бессменным доместиком схолом двадцать два года и семь месяцев, а вместо него доместиком назначили Панфирия, родственника царя Романа.
А между тем, благодаря именно этому самому Иоанну Куркуасу, центр христианских символов отныне навсегда переместился из Эдессы в Константинополь, где хранились теперь не только мощи Марии Магдалины, но и «нерукотворный» образ и произошла их желанная долгожданная встреча.
16 августа в Константинополе был установлен особый ежегодный праздник в честь «нерукотворного» образа. Потом здесь же появилось «Слово о перенесение Образа из Эдессы в столицу империи», возникали всё новые и новые упоминания об этом Образе.
(продолжение см. глава 18. Лапша быстрого приготовления http://www.proza.ru/2008/01/08/363)