О свойствах Некто Филляйхтера.
Обитатели нижнего мира, разнося по свету всякую гадость, портя все и вся, не
могут повредить лишь одному. Звать этого одного Некто Филляйхтер. Светлые
души, блуждая в поисках дальнейшего просветления, поднимаясь все выше на
праведной лестнице духовного совершенствования, видят все дальше во времени
и пространстве - не могут заметить лишь одного. Звать этого одного Некто
Филляйхтер.
Некто Филляйхтер часто задумывался над этой загадкой и пришел к двум
возможным ее разрешениям. Первое нравилось Некто Филляйхтеру и гласило:
"Сущность невидимая, неслышимая, непостижимая никакими другими органами
чувств, равно как и невообразимая ничьим разумом, есть сущность запредельная,
а потому стоящая на ступень выше всех прочих сущностей". Некто Филляйхтер
старательно вспоминал, не участвовал ли он в прошлом в сотворении
какого-нибудь мира, не извлекал ли что из первоначального хаоса, на худой
конец, не бессмертен ли он. Неудачи в попытках вспомнить он объяснял
нарастающим склерозом и отмечал возросшую необходимость почаще гулять на
свежем воздухе и есть вареную рыбу.
В расстроенных чувствах Некто Филляйхтер находил второе, не столь
лицеприятное объяснение, которое гласило: "Сущность невидимая, неслышимая,
непостижимая никакими другими органами чувств, равно как и невообразимая
ничьим разумом - никакая и не сущность", то есть, говоря по-простому, и нет
его вовсе.
Огорченный Некто Филляйхтер искал способы начать существование и, не находя
их, еще больше огорчался, и слабым утешением ему было, что в этом случае
совсем не обязательно гулять на свежем воздухе и есть вареную рыбу, как
необязательно и что-либо другое. Некто Филляйхтер, однако, со временем
успокаивался, так как оба объяснения казались ему вполне равноценными.
Я, человек посторонний, не стремясь вмешиваться в чужие дела, давно хотел
предложить Некто Филляйхтеру третье, компромиссное решение. Я бы
предположил, что Некто Филляйхтер находится в промежутке меж различными
слоями сущего, не принадлежа ни миру горнему, ни миру, что под нами, ни
прошлому, ни будущему, ни тем более настоящему. Все это не может ставить его
ни ниже, ни выше всего сущего, а лишь говорит об его обособленном положении.
Про это я давно хотел сказать Некто Филляйхтеру, но, увы, указанные выше
свойства не позволяют мне это сделать. Невидимый, неслышимый, непостижимый
никакими другими органами чувств, равно как и невообразимый чьим-либо
разумом Некто Филляйхтер продолжает пребывать в неведенье этого третьего,
достаточно реального объяснения, которое, как мне кажется, вполне могло бы
его утешить.
О странностях времени.
Рождение Некто Филляйхтера я приветствовал всей душой и приветствую до сих
пор, ибо, как существо вневременное, он рождается всегда, и в любом нашем с
вами мгновении находятся все мгновения жизни Некто Филляйхтера. Вполне
возможно, кстати, что и в любом его мгновении находится вся наша жизнь.
Интересно подумать над этим на досуге. Может, и вы тоже об этом подумаете?
Если измыслится что-нибудь интересное, обязательно скажите мне - буду очень
рад.
О демонах запредела.
Там, где живет Некто Филляйхтер, водятся демоны запредела. Недружелюбные и
подозрительные к прочим сущетвам, с Некто Филляйхтером они очень ласковы,
никогда не облают и не укусят его. Некто Филляйхтер даже кормит их из рук.
Проходящие мимо сущности, не замечая Некто Филляйхтера, удивляются странному
поведению злых демонов запредела. Трудно сказать, как сами демоны чуют Некто
Филляйхтера, и что именно в них при этом происходит. Если бы сам Некто
Филляйхтер поразмыслил над этим, кто знает, может он и нашел бы разгадку
странного своего положения.
О любви ко всему прекрасному.
Некто Филляйхтер любил на досуге слушать птиц. Те всегда пели по вечерам
возле его дома. Жильцы дома, не подозревая, кто был хозяин, гоняли птиц и
мешали Некто Филляйхтеру наслаждаться их пением. Еще одна неприятность была
со временем: вечер у Некто Филляйхтера шел параллельно с утром, местами
наслаиваясь на день. Это создавало настоящую какофонию, мешая голоса ночных
птиц с голосами дневных и утренних, напрочь заглушая вечерних, которых так
любил Некто Филляйхтер. Потребовалось много тренировки, чтобы научиться
расслаивать время на пласты и слушать каждый из пластов в отдельности.
Слушать птиц мешали также демоны запредела, но не так сильно, как жильцы
дома. Многие из них обладали странным свойством зажевывать пласты времени
как магнитофонную пленку, и когда кто-нибудь появлялся, Некто Филляйхтер,
тревожась, пытался увести его в сторону от времени. Когда это удавалось,
Некто Филляйхтер радостно провожал жильца взглядом и вновь, спокойно,
садился слушать птиц. Иногда, однако, жилец упорно шел своим путем, оставляя
за собой борозду изжеванного времени. Тогда Некто Филляйхтер горько сожалел
о невозможности повлиять на сущности. Еще он любил цветение цветов и
журчание воды. Сущности, живущие в ручьях и реках, не портили время и не
заглушали пения птиц, потому Некто Филляйхтер всерьез решил переехать
куда-нибудь в ручей или пруд. По моему, это его решение так и не воплотилось
в жизнь и Некто Филляйхтер до сих пор живет в своем старом доме, страдая от
соседей и разглаживая слои времени. Это и хорошо, ибо с уходом Некто
Филляйхтера дом придет в полнейшее запустение. Мне бы этого не хотелось,
думаю, и вам тоже.
О сотворении мира.
Устав от одинокого промежуточного существования, Некто Филляйхтер не раз
помышлял о сотворении собственного мира. Часто эта мысль посещала его в
тяжкие минуты сомнения, и тогда казалось, что сотворение бытия принесет
наконец бытие и самому Некто Филляйхтеру. В этом мире, думал он, можно
наконец стать сущностью постижимой, видимой и слышимой.
Первый сотворенный им мир виделся маленькой крупицей совершенно черного
цвета, внутри его, если приглядеться, можно было различить серебряные
сполохи времени, тонущие в окружающей их пустоте.
Отчетливо себе представляя все это, Некто Филляйхтер взялся за работу и
создал такой шарик. Этот мир был сотворен вне пространств и времен, там, где
находился и сам Некто Филляйхтер. Однако, обретя сущность, мир немедленно
ускользнул, и хотя оставался снаружи всего, но уже в каком-то другом
снаружи.
Некто Филляйхтер мог лишь наблюдать со стороны как шарик растет и
развивается, и дает отростки, а вскоре внутри его начали возникать другие
миры, росли и сами творили миры новые, которые уже и в самую сильную лупу
Некто Филляйхтер не мог различить. Очарованный этим зрелищем, некто
Филляйхтер сидел, затаив дыхание, и совсем забыл уж, что жители новых миров
не могут ни увидеть, ни услышать его, ни постичь какими-то иными органами
чувств, ни представить его собственным разумом.
Вокруг дома пели птицы и лаяли демоны запредела, соседи выколачивали
половики и ветер нес разноцветную пыль прямо на Некто Филляйхтера, а он
радостно вслушивался в звуки, доносящиеся из маленького черного шарика, сидя
вне всего и даже вне этого самого вне. После, счастливый, Некто Филляйхтер
лег отдохнуть и спал ровным сном, что бывало с ним нечасто.
Я как-то интересовался судьбой этого мира. Так вот: он живет и здравствует,
он красив и светел, жители его любопытны и хотят узнать о том, кому,
наконец, их мир обязан своим существованием. О бесплодности этого желания
они не догадываются.
О больших городах.
В больших городах живет много сущностей, одной частью себя погруженных в
промежуточное состояние. Эти в чем-то родственные Некто Филляйхтеру души
очень его привлекали. С интересом наблюдал он, как сущности попеременно
тяготились то одной своей частью, то другой, и то стремились наружу, то
внутрь. Некто Филляйхтер, который находился снаружи целиком, был бы рад
принять их у себя в гостях, но помнил о всех неприятностях, которые сулит
промежуточное существование и старался не вмешиваться. Собственно, когда он
и вмешивался, это не меняло абсолютно ничего, а сущности, даже перебираясь к
Некто Филляйхтеру, все равно не могли его заметить. Некто Филляйхтер иногда
просто сочувственно следил за сущностями, пытаясь облегчить им жизнь и
смягчая тяготы сомнения. Сущности действительно испытывали легкое и светлое
чувство от этого, но из-за странных свойств времени, подчас не тогда, когда
это было особенно необходимо им и Некто Филляйхтеру, а порой испытывали не
те сущности или же не то чувство.
О дружбе и любви.
Некто Филляйхтер с грустью смотрел на одиноких красивых женщин. Ему,
любящему все прекрасное, было огорчительно, что красивое может быть не
замечено другими сущностями. Я нисколько не сомневаюсь в художественном
чутье Некто Филляйхтера, я даже считаю, что его чувство прекрасного выше
всех прочих, потому знаю, что те женщины, которых считает красивыми Некто
Филляйхтер, действительно красивы. Однако среди прочих сущностей часто
случалось, что прекраснейшие из женщин Некто Филляйхтера другим были
незаметны. Почему это так - не знаю. Могу лишь посочувствовать подслеповатым
сущностям. Некто Филляйхтер любя многих, не пытался как-либо проявить себя,
зная о бесплодности этих попыток. Некто Филляйхтер любил женщин издалека. Мы
с вами знаем о странном свойстве времени и пространства и потому не
удивляемся, когда любимая Некто Филляйхтером женщина вдруг находится кем-то,
кто увидит наконец, что она действительно прекраснейшая из женщин. Это
странное преломление чувства Некто Филляйхтера - через чье-то чувство. Хотя
вполне может быть, что все произошло и без Некто Филляйхтера, не знаю.
Друзья Некто Филляйхтера многочисленны, легче перечислить тех, с кем Некто
Филляйхтер не в дружеских отношениях. Давайте не будем говорить о
грустностях такой однобокой дружбы. Давайте вообще не станем сокрушаться
почем зря. Я знаю, что в запределе, также как и здесь у нас, тянутся
магнитные нити сущности Некто Филляйхтера. Тщетная, но от этого не менее
благородная цель в жизни - построить прибор, который мог бы улавливать эти
нити. Кто знает, может когда-нибудь и научатся сущности постигать не
органами чувств и воображать не разумом - тогда эти сущности узнают Некто
Филляйхтера. Я очень на это надеюсь.
О курочке Рябе.
Я хочу рассказать сказку о курочке Рябе. Дело в том, что когда на свет
появился трилобит Парадоксидес, сознание и разум были еще молодыми. В те
годы парадокс был делом обычным, большинство парадоксов в нашем мире
возникло в ту далекую эпоху, когда жил трилобит Парадоксидес. Так вот: его
по праву считают автором сказки про Куроку Рябу. Выглядела она, правда,
несколько иначе, персонажи ее жили в воде и не помышляли о золотом яичке.
Однако сюжетная линия с тех пор практически не изменилась.
Те далекие годы Некто Филляйхтер не застал - существо внешнее, он тем не
менее начален и конечен и, пусть не в пространстве и времени, но ограничен.
Однако впервые услышав сказку про Курочку Рябу, он смог выслоить из
переплетения многих сюжетов первоначальный и представить себе Парадоксидеса
и сущности вокруг него. Как это ему удалось, Некто Филляйхтер не знает.
Обо всем этом я вспомнил потому лишь, что мне подумалось: а не могла ли
загадка обернуться еще одной загадкой, то есть, не мог ли и Парадоксидес
представить себе Некто Филляйхтера.
Время - существо капризное, оно скручено в спираль, та спираль - еще в
спираль и так далее. Кроме того, оно то туго свивается, то вытягивается как
громадный дождевой червяк. Возможно, когда-нибудь время Некто Филляйхтера
соприкоснется со временем Парадоксидеса. В этом выдающемся трилобите Некто
Филляйхтер найдет для себя много ценного. А пока можно вычленять крупицы
странного из обычных вещей. Это похоже на старательство, а еще больше -
на грибную охоту, так как за одним странным тянется другое.
Этим занимается Некто Филляйхтер. Этим же занимаюсь и я.
Возможно, что в других областях пространства этим займется еще кто-то -
мы оба будем приветствовать его помощь.
О Властителе Судеб.
Вне времен и пространств есть небольшой дворец. Немногие сущности, знающие о
дворце, назвали его "серебряным" - это, скорее всего, неверно, но прижилось.
В серебряном дворце есть светлый зал. Посреди зала, на маленьком столике
лежит книга судеб. Так вот просто и лежит - без замков и охраны. Властитель
Судеб не потрудился нанять охрану даже для дворца. У Властителя были на то
веские соображения: никто, даже самый сильный и могучий, хоть вся
королевская рать, хоть все рати мира, не сможет унести книгу судеб. И дело
тут отнюдь не в размерах этой, действительно не маленькой, книги.
Невидимая, неслышимая, непостижимая иными органами чувств, равно как и
невообразимая ничьим разумом, книга судеб доступна лишь Властителю. Он часто
сидит перед маленьким столиком, листая страницы, дописывая тонким пером
истершиеся части текста.
В книге судеб - тысячи тысяч прозрачных слоев времени. Властитель Судеб
пишет по пластам времени, ставя кляксы, промокает и посыпает время песком -
тогда какие-то сущности замечают избыток собственной судьбы и стараются
править ею сами. Их попытки засыпаются песком или впитываются временем,
а Властитель, досадуя на случившееся, дает себе слово быть аккуратнее и
сосредоточеннее в своей работе.
Властитель Судеб принял эту должность от своего предшественника, тот - от
своего, а книга судеб, одна и та же, стареет и треплется многие поколения.
Особенно беспокоят Властителя загнутые страницы. Расправлять их руками очень
опасно - можно порвать время, а оставлять в таком виде долго тоже нельзя -
можно непредсказуемым образом переплести судьбы с разных страниц. Поэтому
Властитель Судеб ищет того, кто мог бы расправлять слои времени.
Некто Филляйхтер однажды пришел в серебрянный дворец и, сокрушенный, немедля
принялся за работу. Вскоре страницы книги были разглажены, а корешок подшит.
Растерянный Властитель Судеб, наблюдая за странным, происходящим с книгой,
гадал о причинах этого странного. После он долго искал в книге запись,
могущую хоть как-нибудь объяснить произошедшее. Увы, запись о Некто
Филляйхтере затерялась в бесконечных пластах времени. А может быть, ее там
и нет совсем.
Надо лишь отметить, вслед за Властителем, светлые и теплые строчки в книге
судеб - в тех местах, за которые брался Некто Филляйхтер, перелистывая
страницы. По таким косвенным признакам можно вычислять его присутствие.
Также хотелось бы посоветовать Властителю глянуть на страничку
Парадоксидеса - не исключено, что там есть и о некто Филляйхтере. Можно
также перелистать и записи о демонах запредела.