Уважаемые читатели! Поздравляю с Рождеством! Пусть продолжается праздник жизни, и автор сих строк не может не участвовать в ней,поскольку другой не бывает! Да здравствуют серьёзные оптимисты и легкомысленные оптимисты! ЧАО!
Девятая ночь
«Продолжительность жизни Homo Sapiens» –
трактат Петрушки, зачитанный лордам
в безлунную ночь после урагана.
************************
И озирал злой дух с презреньем
Добычу смерти – пышный мир,
И мыслил: «Смертным поколеньям
Отныне буду я кумир!
Я. Полонский.
День катился над русской равниной, где жили петрушки. Я проснулся физически разбитым и морально подавленным.
Ужаснувшись, что все оставшиеся дни будут такими же, я, посылая человечество на фиг, уверенный при этом, что и оно платит тем же, распял себя на кафельной стенке ванной комнаты. Стоя под журчащей теплой струей, которую подогревал на ТЭЦ инженер, мой «кореш», то есть ровесник и друг детства, я произнес: «ха», и еще раз «ха», и скупая слеза скатилась по подбородку, не превратившись в конвертируемую ассигнацию! Денег, как и работы для петрушек, не было, отчего высвободилось много времени для монологов перед кафельными стенками.
Прежнее «ха» означало философское примирение с неизбежными неприятными коллизиями и недостатками жизни и помогало. Нынешнее же «ха» скорее походило на воспоминание о прежнем наивном «ха».
Куда прежнему до нынешнего?
В городе происходило какое-то массовое торжество по поводу какой-то даты, выдуманной каким-то летописцем.
Тучка собралась излить на теплый асфальт собранную из всех петрушкиных слез одну большую, но ей помешали. По случаю торжества, чтобы разогнать тучу, в небо летела аэрозоль из подлежащих списанию ракет! Народ, недоумевая, глазел на недовольное Солнце.
Туча уступила, но пообещала вылиться вдвойне, но потом, когда у толпы не будет зонтиков. Было шесть часов пополудни!..
А меня ожидала девятая ночь. Луна исчезла. Фонарь перегорел. Черный кот устроился на моей груди, грациозно выгнув спину и мурлыча о вечном и непреходящем желании поесть.
Часы показали полночь. Телевизор рекламировал нечто, от которого всем хотелось одеть памперсы и убежать далеко-далеко, туда, где всегда сухо.
Я устал. Восемь ночей с психами, это вам не хухры-мухры. После рекламы показали лысых уфологов, у которых волосы встали дыбом при виде глаза снежного человека, который постеснялся войти в их палатку в горах Тянь-Шаня, а ограничился посещением ее крыши…
Я заснул. На первозданном снегу между двух огромных следов снежного человека темнел его кал – реальное и объективное свидетельство его жизнедеятельности, к сожалению, единственное. Снежный человек уходил от меня, спина его была прозрачна, но ветки кустов раздвигались его могучими руками…
– Заседание продолжается! – воскликнул председатель палаты лордов. Прошедшая ночь очень взвинтила нас. Мы обеспокоены. Если до сих пор мы не думали о смерти, признавая ее неизбежность, то сегодня лорды писали завещания с просьбой распыления праха над телебашней.
Тема прошлого заседания высветила важнейший исторический факт, обнаживший наше невежество также и в вопросах геронтологии. А это, господа, удручает.
Вернемся к самим себе. А это значит, что нам совершенно безразличен мир без женщин. Без психосексуаль-ной патологии, приведшей к психологизации и психопаталогическому опыту над петрушками, пациентами славной клиники, носящей незабвенное имя автора теории о сексуальной энергии, носящей название «либидо» и сублимирующейся в творческую энергию созидания, наша жизнь бессмысленна!
Пусть Адам прожил 800 лет, это его дело, да и воздух был чище, и двигателей внутреннего сгорания не существовало. Мы – лорды, живущие вопреки падению нравов, ухудшению экологии не претендуем на столь длительное пребывание в этом мире без объекта нашего притяжения, а именно, без женщин.
Поэтому, наш уважаемый компилятор, «бидонофоб», бабник, выскочка и всего лишь кандидат в лорды, прошу продолжить ваш рассказ, но если в нем не будет фигурировать женщина, мы больше не придем, – закончил прокурор.
Пришлось повиноваться, хотя я знал, что женщины сегодня не будет.
– Итак, потоп завершился. Давление на планете Земля упало с 2,14 до 1,1 атмосферы. И сейчас на нашей, отравленной тетраэтилсвинцами, планете давление по-прежнему выражается 1-ой атмосферой.
Реки мелеют, климат теплеет. От огромного подводного зеленого камня в районе Самары, к которому когда-то опричникам приказали привязать первого Петрушку, или наоборот: камень к первому Петрушке, – вдруг откололся маленький гребешок…
Вода ушла! Не вся, но сверху! Покойник уж давно в «святых», а в ямке – рак, последний за последние годы! И люди с мутными глазами вскрывают лососей! И спят инспекторы «рыбоохраны» нездоровым сном оттого, что сыновья – «в десятом», мало денег и ушла вода!
Вот, что имеем мы на сегодняшний день, уважаемые лорды. Смерть ожидает не только нас: планета гибнет!
Так что, господа лорды, желание распылить собственные прахи над телебашней своевременно и похвально. Если вам удастся это сделать до очередного изменения наклона земной оси к плоскости эклиптики на ничтожные четыре градуса, сублимация вашего либидо материализуется в хореографии. Прахи ваши будут вращаться по гравитационным орбитам планет женского рода. Ведь вы не допустите попадания их, например, на орбиту Марса или Юпитера. Так что, торопитесь! Может, кому-то и удастся еще при жизни омыть лицо дождем, растворившим ваш собственный пепел, чего, конечно, «не может быть, потому что не может быть никогда», как никогда он, пепел, не стучал в сердце Клааса, но мы же однажды допустили сие допущение в свое сердце.
Ничто не пропадает бесследно, господа психи! Но вернемся к послепотопной истории...
Когда после потопа, «лишилась жизни всякая плоть, движущаяся по земле, и птицы, и скоты, и звери, и все гады, ползающие по земле…», пошатывающиеся от морской болезни люди поочередно вышли на суровые скалы.
Корабль, спасший их, напоминал разбитую скорлупу ореха, выброшенную великаном, нечаянно споткнувшимся о гранитный валун и зашагавшим дальше, переступая лужицы-океаны на этом смешном шарике Вселенной.
У людей не было теплой одежды и еды. Им было тяжело дышать. Солнечный диск, прорываясь в просветы между облаками, похожими на морские валы во время шторма, не грел, как в том теплом и беззаботном прошлом, а слепил глаза и жег кожу.
Людей пошатывало от слабости и страха, когда они начали спускаться с безжизненных камней Арарата в долину.
Вода ледников собралась сначала в бурный водопад, затем в мутный поток, в котором все живое и неживое неслось в хаотическом водовороте и уже потом, постепенно успокаиваясь и ширясь, превращалась в реку, на которую уже можно было смотреть без страха и дрожи.
Там обессиленные первым свиданием с выздоравливающей Землей люди и остановились. Предстояло жить!
И вскоре почувствовался запах дымка и «приятное благоухание» приготовляемой пищи.
Домашние и дикие животные доверчиво жались к измученным людям. Они смотрели на них мокрыми глазами с благодарностью и любопытством спасенных, осторожно осваивавших незнакомую и угрюмую Землю.
Люди смотрели на хмурое небо, еще не успокоившееся после смертоносного омовения, и первые улыбки озарили их лица. Они благодарили, и на мгновение Бог снова стал Богом, как и тогда, когда первый человек произнес: «Боже мой, я больше не властен над собой, помоги!»
«… и сказал Господь в сердце Своем: не буду больше*».
И появилось семь красок на земле, отличных от тех зеленых и влажно коричневых, которые окружали их в той прежней жизни, – радуга соединила два огромных облака, сияя в открывшейся голубизне нового неба и переливаясь в лучах улыбающегося Солнца.
Земля выпрямлялась и наряжалась для первых зрителей под ободряющим взглядом Солнца, сверяя свои часики с его таинственными часами, которых никто никогда не видел, но все знали, что они есть, так как кумир кончал мужскую школу и умел хранить иерархические секреты.
«И Я вспомню завет Мой, который между Мною и между вами и между всякою душою живою во всякой плоти; и не будет более**».
Вода горной реки не утоляла жажду. Хотелось пить, и самый мудрый из восьмерых достал глиняный кувшин, хранимый им все сорок дней на самый крайний случай и выпил воду, сохранившуюся от прежней жизни.
В прежней жизни жажду утоляли виноградным соком: виноградная лоза была спутницей жителей теплой и юной допотопной Земли.
Влага из запечатанного кувшина была та же, и не та; от нее появилась сначала легкость во всем теле и веселье, потом ее захотелось еще и еще…
И дальше человек уже ничего не помнил, он пил и пил, пока не свалился в неожиданный сон. Человек опьянел.
«Для переработки алкоголя, содержащегося в напитке, полученным путем естественного брожения виноградного сока, для его долгого хранения, при изменении атмосферного давления в два раза, недостаточно уровня кислорода в крови. Действие же алкоголя в безобидном при прежнем давлении количестве вызовет алкогольный эффект», – высвечивалась убегающая во вселенную строка справочного дисплея Совета Галактического Интеллекта.
– Да, что-то у теоретиков не сложилось! Опять подвели! – возмущалась фракция «Яблочников».
– Проверка наклона земной оси к эклиптике опять выявила неточности в работе теоретического отдела, на практике наклон оказался меньше расчетного! – доложил представитель объединенной фракции «Кваркеров и Нейтрино». – Ожидая пробуждения людей, наша фракция набросала программу поддержки эксперимента по внедрению интеллекта в Солнечную систему. Необходимо обеспечить превышение рождаемости над смертностью! Программа включает в себя априори: установление реального срока биологического износа подобий, вышедших из-под нашего контроля из-за допущенных теоретиками ошибок, и затем уже – расчет оптимальной продолжительности жизни индивида. И поскольку материала для исследования явно маловато, а планету ожидает через несколько «тик-так» очередной «коллапс», предлагаем искусственно поддержать наклон оси Земли к эклиптике в течение периода, необходимого для увеличения численности подобий до статистической массы, – доложил представитель фракции «Правая чаша Весов», ответственный за гравитационную стабильность Вселенной.
– Каким образом? Утописты! – оппонировали представители фракции «Левая чаша Весов».
– Пересмотреть расходную статью бюджета Вселенной на предмет изыскания средств на создание спутника Земли из тяжелых металлов, уравновешивающего ее наклон. Таким образом, удастся задержать ее очередное падение, – парировала «Правая чаша Весов».
На дисплее высветилась таблица баланса бюджета, из которого следовало, что Земле предстояли еще испытания. «Яблочники» покинули Совет и ринулись спасать спасенных в потопе людей.
«Правая чаша» вступила в перепалку с «Левой чашей», из-за чего на текущую дату Всемирного Времени наблюдался мощнейший метеоритный дождь.
Ухмыляющиеся вечные оппоненты, как «Правой», так и «Левой чаши», и уж, конечно, этих демократов – «Яблочников», не дремали!
Фракция «падших» ликовала, так как до очередного «до», снова оставалось семь «тиков и таков». «Падшие» опередили «Яблочников», как всегда на один «тик», – таков удел отличников.
По пути одному из «Яблочников» удалось за две «гироцапы» поменять демографическую программу на копии отчетов деятельности «падших» за прошедшие «тики». Их протоколы, мягко говоря, говорили как раз обратное тому, что они хотели сказать. А хотели сказать они, что нет ничего более сложного, чем простое! – доложил ответственный за социальную стабильность Вселенной представитель «Яблочников» на рабочем заседании, проведенном между «Черной дырой № 16» и «концом начала Вселенной».
В свою очередь, «Весельчак» на рабочем заседании фракции «падших», которое произошло во время океанского отлива на обнажившейся песчаной косе Евфрата, произнес:
– Демографическая программа «Яблочников» очень сложна, потому что проста. Но вы ведь знаете, коллеги, что нет ничего более простого, чем сложное!
Когда люди проснутся, мы объясним им, что ничего нет более простого, чем обеспечить это дело. За неимением других дел, для обеспечения превышения рождаемости над смертностью необходимо залечь и обеспечить это дело! Наша задача: привить им вкус к этому делу, чтобы стало тесно на планете. В тесноте они не будут на нас в обиде!..
Пьяный человек был гол и лежал на земле, раскинув руки, когда его нашел другой человек и испугался, и удивился, и решил посоветоваться с такими же разумными, но более опытными человеками.
Более опытные люди, зажмурившись, укрыли спящего потому, что они знали, что такое «хорошо» и что такое «плохо».
Пьяный человек проснулся с шумом в висках, горечью во рту и болью в сердце, и стал искать виновного, не понимая причины своего состояния. Он страдал от украденных нескольких «тиков» и «таков» и чувствовал непонятную вину и злость.
Гармония управляла в этом мудром «Устроении» и согласно ей досада отрезвевшего человека направлялась на того, кто оказался свидетелем его слабости.
«И сказал: проклят Ханаан; раб рабов будет он у братьев своих. И были пределы Хананеев от Сидона к Герару до Газы, отсюда к Содому, Гоморре, Адме и Цевоиму до Лаши*».
И поплыл гнев его из рода в род, и «племена Ханаанские рассеялись**».
Спасшиеся люди не знали о грядущем, они не знали, что нет ничего более сложного, чем простое. Они не знали еще, что над ними витает Добро и Зло, трудится для воплощения великого эксперимента внедрения интеллекта в Солнечную систему. Они не знали еще, что Зло не может существовать без Добра, и наоборот, составляя в мироздании гармонию из двух чаш весов.
И жизнь «человеков» стала укорачиваться, так как не любили вечные из фракции «падших ангелов» долго возиться с подопечными. Зачем, если Зло порождало в этом «Устроении» новое Зло?
Этого добра хватало, а вот у «Яблочников» дела шли помедленней, зато качество не шло во Зло.
А «человеки» плодились и размножались. Тесновато становилось на Арарате. И уходили ближние от ближних на новые места, сначала все больше вдоль теплого и ласкового моря, а затем все дальше и дальше.
Уходили, гонимые мятежным духом и гнавшие его от себя. Но они не знали, что за сила гонит их.
… И от трех сынов старейшины рода, лежащего пьяным на земле, мудро проспавшего потоп и смену декораций, «распространились народы по земле***».
От Иафета пошли: греки, индийцы, итальянцы, галлы, испанцы, британцы, понтийцы и киммерийцы, германцы, скандинавы, скифы, турки, армяне…
От Хама, увидевшего опьяневшего отца, распростертого на земле: эфиопы, египтяне, ливийцы, палестинцы, китайцы, этруски, сидоняне, лидийцы…
От Сима: персы, ассирийцы, халдеи, евреи, сирийцы, арамейцы, пеласги…
«Тик-так, тик-так», – отстукивало время.
Между «тик» и «так» умещались миллионы прочерченных орбит. И после «тик» всегда было «так», и было это хорошо! И с каждым «тиком» появлялось по два человека, и на каждый «так» умирал один, и летали невидимые вечные, провожая и встречая, встречая и провожая, и один свет менял другой на взлетающих под самый купол Вселенной конях. И спало время, расплетая невидимую канитель, покрывающую кареты прилетающих и накидывая ее на колыбели улетающих.
Всего еще хватало на Земле. И эти, первые, играли в «куличики» и «дочки-матери» вокруг теплой лужицы, которую они называли Великим морем. И был в этой гармонии тот самый консонант, когда и «падшие» и «человеки» не мешали друг другу, выполняя каждый свою работу, которую им приятно было называть игрой. И всем еще хватало места на Земле, и «контроль за рождаемостью» еще не стоял на повестке заседания Совета.
«Яблочники» успевали сортировать плоды по степени недозрелости и перезрелости, взвешивая их на своей чаше весов, пружину которой, упираясь, оттягивали вечные «падшие».
Они увлеченно сновали там и сям над оставшимися людьми, играя, как жонглеры, несозревшими завязями с известного Древа, от которого откушал плод пра-пра-пра-пра-дед спасенных.
Эти вечные из фракции «падших» раскладывали по полочкам спящие в душах людей животные инстинкты. Они давали, как малюткам, по ложечке каши из приобретенных рефлексов «от бабушки», «от дедушки», «от мамы», «от папы», доводя своих питомцев до состояния созревших яблок, падающих вниз и подхватываемых «Яблочниками» на лету под одобрительные взгляды Бога.
Но на всех и Его не хватало: Он был един!
Богу хотелось покоя в мироздании. Галактический Совет привык и уже полюбил «человеков»
«Человеки» же не нуждались в спасителях и не знали, что оставалось несколько секунд «до»… Но событие находилось для землецентристов еще в Абсолютном Будущем.
И сотворив колесо, слепив из глины кувшин для вина и улегшись на перину, «человеки» решили, что они счастливы, но «падшие» не дремали и решили повторить некогда случившуюся и с ними самими историю: отменить эксперимент, провозгласив свободу, а себя такими же всесильными, как Бог.
И когда научили они «человеков» обжигать кирпичи, то заметили, что кое-кто стал интересоваться формами Земли, догадываться об ее округлости, и при этом смотреть на звезды. Тогда и внушили «падшие» «человекам», что можно разглядеть округлости Земли, если посмотреть на нее с башни «высотою до небес» и сравняться в познании с Богом.
«И сошел Господь посмотреть город и башню, которую строили сыны человеческие*».
«Но в начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог».
«И сказал Господь: вот один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать; Сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого. И рассеял их Господь оттуда по всей земле**».
«На горе Арарат созрел сладкий виноград***»! Виноград зрел, а жизнь продолжалась. И продолжалась она благодаря стараниям фракции «падших», настоявших в свое время на Древе и вопреки себе же уже из любви к справедливости.
«Падшие» знали, что когда-нибудь, кроме «этого» потребуется и другое, то из красного и черного, треска полотнищ и комков земли с пороховым налетом.
И припрятали они это «другое» до поры до времени в сундучок, охраняемый одним, очень авторитетным участником «Большого взрыва», не признавшим неизбежность «коллапса».
К нему никто не обращался за «этим другим», в связи с тем, что в случае обращения он обязан был обратиться за разрешением на применение «этого другого» к ученому Совету.
Однако оставалось несколько секунд «до», и ему могли понадобиться помощники, знающие языки и наречия. Ему было выделено надежное спецподразделение ангелов, херувимов и серафимов – полиглотов, поскольку за «этим другим» охотились разноязыкие и разноплеменные.
У «падших» хватало лингвистов, а вот «яблочников», владеющих Словом на арамейском, понимали только Симовы дети, которым Солнце посылало лучи над головой или слева, отчего они чертили звуки из семи цветов радуги справа страницы и снизу вверх.
Из теоретического отдела, где в очередной раз исправляли предыдущую ошибку, пришло подтверждение, из которого следовало, что «до» осталось несколько мгновений, но это не по земным часам.
«Яблочники» помчались на спасение «человеков», а фракция «падших» демонстративно ушла в полном составе на каникулы. Ее члены ринулись на Землю, как на дачу или рыбалку или в увлекательный экзотический круиз.
Огромный снежный ком диаметром в восемьдесят земных километров «Яблочникам» удалось обогнать всего за мгновение до столкновения этой массы замерзшего космического тела с Землей.
Вращающийся волчок Земли принял на себя мощный удар, отклонивший его ось вращения до 27 градусов. Этот мощнейший астероидный удар расколол единую твердь, сбросив механические напряжения материкового массива. Образовавшиеся разломы тверди воздвигли горные цепи и огромные ущелья, которые заполнила вода океана. И суша перестала быть единым материком. При взгляде на глобус комплиментарность континентов – Африки с Южной Америкой, Северной Америки с Европой, Австралии с Антарктидой – с одной стороны, и с Азией – с другой, великолепно свидетельствуют о том событии.
Это разделение единой тверди произошло при потомке Ноя Фалеке, что на языке первого единого народа означало «Пелег», и потом уже в сменах языков и цивилизаций дошло до наших дней как греческий «архипелаг».
И брат Фалека был наречен на языке первого и единого народа Иоктаном, что означало уменьшение, откалывание.
Гигантские селевые потоки смывали все живое на своем пути, прорезая огромные долины и каньоны. В образовавшемся гигантском океане бушевали огромные штормовые и приливные волны, снося все в низины. Горячие геотермальные воды, смешиваясь с водами холодного океана, растворяли и выбрасывали в осадок вещества, которые равномерно покрывали поверхность Земли.
На поверхности воды дрейфовали гигантские плавучие острова – всплывшие деревья и растения. Этот топляк превращался при подходящих температуре и давлении в каменный уголь всего в несколько минут.
Огромный ледяной ком, столкнувшись с Землей, раскололся при ударе. На Землю выпал лед, рассеиваясь в атмосфере, поглощая солнечные лучи и отклоняясь в сторону полюсов.
Гигантские пласты льда, толщиной в несколько километров, ползли по молодым долинам и равнинам, и, тая, превращались в реки и озера, сглаживая по пути на юг все, что не успела выровнять вода.
Бедствия и разрушения гнали доселе беззаботных людей в горы, в пещеры. Они теряли все, что имели, гибли, и лишь немногим оставшимся из бегущих племен приходилось ютиться на чужих землях, которые не затронули вода, лед и разрушения. Эти оставшиеся были изгоями в полном смысле этого слова. Их языка не понимали. Их изгоняли отовсюду, их боялись и не пускали в города и селения.
Они теряли в своих бедах человеческий облик: обросшие, голые, голодные, гонимые, забывшие навыки культуры и ремесел, они принуждены были бродить группами в безлюдных местах, добывая себе пропитание разбоем и окончательно отталкивая от себя других из рода человеческого, сея ненависть, презрение и страх.
«Кто расколол землю и провел протоки для излияния воды… Из чьего чрева выходит лед, и иней небесный, кто рождает его?*»
«… бедностью и голодом истощенные, они убегают в степь безводную, мрачную и опустевшую; щиплют зелень подле кустов, и ягоды можжевельника – хлеб их. Из общества изгоняют их, кричат на них, как на воров, чтобы жили они в рытвинах потоков, в ущельях земли и утесов. Ревут между кустами, жмутся под терном, нагие ночуют без покрова и без одеяния на стуже; мокнут от горных дождей и, не имея убежища, жмутся к скале**».
И пришло время, когда понадобилось, то «другое», из красного и черного, с треском полотнищ и комков земли с пороховым налетом.
Состоялось экстренное заседание Совета Единого Галактического Интеллекта.
Пропев гимн на мелодию «Эшелон за эшелоном» братьев Покрасс, предложенный объединенной фракцией «кваркеров и нейтрино»:
«Нет чудес, а есть законы –
Электрон за электроном,
Квант за квантом,
Кварк за кварком –
Вот и Бытия заварка!»,
члены Совета торжественно сверили часы всех систем, и молча выслушали сообщение о событиях в жизни подобий на Земле.
– Они поют: «Вставай страна огромная!» – доложил наблюдатель из «ОСВФ» (Объединения Соглядатаев от всех Фракций).
Затем, в связи с изменением планетарных параметров давления и ожидаемым очередным коллапсом, продолжительность жизни Homo sapiens решено было ограничить ста сорока земными витками, за что проголосовало подавляющее большинство.
Потребность человека в Боге не подлежала никаким пересмотрам, в связи с их дальнейшим трудоустройством и пропиской во Вселенной.
О потребности Бога в человеке мнения разошлись, так как фракция «падших ангелов» выдвинула альтернативную программу, по которой рассматриваемая потребность должна была отодвинуться до принятия мер по коррекции сознания Homo sapiens.
Таким образом, Бог не отвернулся от «человеков», а просто предпочел не вмешиваться в их жизнь до поры, до времени и поселил на горе рака, который должен когда-нибудь свистнуть.
На этом, уважаемые лорды, разрешите откланяться. Ожидаемой вами женщины не было сегодняшней ночью. Ее не будет больше никогда!
– Я протестую! Средний возраст современного пациента 70 лет… Зомбик! – позвал главврач Нудистов.
Кот Барсик, долголетием которого никто не занимался и переставший за эти девять ночей считать себя дворовым котом, неохотно подошел к главврачу, обнюхал его сверкающие ботинки и не притронулся к сосиске.
Я проснулся от шипения невыключенного телевизора. За окном шумел дождь, обещанный тучкой, которую разогнали аэрозольными ракетами. Он лил и лил.
Голова моя оказалась на «Ветхом Завете». Седая прядка у виска игриво торчала над моим ухом, когда я, умываясь, взглянул в зеркало. На телевизионном экране появилось радостное лицо министра, сообщающего об успехах геронтологии: пенсия по старости отныне назначается петрушкам, дожившим до девяноста лет.
Красотка в купальном костюме повернулась задом, который скрыли волны Средиземного моря.
Мужчина, наверное, тот, который монтировал клип и хронометрировал демонстрацию отснятого в трех проекциях зада, обнажил великолепные зубы, призывая петрушек к пользованию зубной пастой «blend a med».
Под дверь подсунули анкету с предложением вступления в новую партию «ЖБШ» (жизни без шунтирования).
Барсик с вожделением смотрел на воробья, склевывающего хлебные крошки с подоконника.
Раздался телефонный звонок. Меня пригласили на работу.
Ура! Петрушка снова будет ходить по Земле! Прощайте, психи, я возвращаюсь к себе!
Взглянув за окно, я увидел, как шли по дороге мужчина и женщина.
Жизнь продолжалась…
Последний бидон
Пометка клиники: только за деньги,
пенсионерам – скидка!
Лордов не было. Да и не могло быть в реальности никакой палаты лордов санаторно-оздоровительного профилактория имени товарища Зигмунда Фрейда.
Но действительность очень похожа на нее!
А я хожу в церковь, читаю «Ветхий» и «Новый Завет», «Неотложную медицинскую помощь при психиатрических заболеваниях», «Проблемы планетарной геологии» и вижу сны, в которых летаю, и пишу воспоминания о том счастливом времени, когда ходил по Земле.
И пусть, листая сочинения бывшего петрушки, Нудистов воскликнет:
– Ну начитался! Это уж слишком! Что он, вообще, о себе воображает! Бидонофоб! Бабник! Землемер!
Пусть и он на секунду засомневается в собственной нормальности и произнесет:
– Налицо раздвоение личности! Не зачислить ли и себя в палату лордов? Повестка заседания Галактического Совета не исчерпана, предстоит обсудить следующие проблемы: продолжительность земной жизни и необходимость коррекции сознания homo sapiens. Мы только приблизились к проблеме. Спать…
И поместит себя, единственного и неповторимого, в теплую ванную…
«Ах, как много на свете кошек», – вспоминал Есенин…
– Да, кошек много! – говорю и я. Но моя кошка – единственная в мире…
И продолжаю, обращаясь к вытяжной решетке:
– Я пациент?
– А то! – раздается оттуда.
Не хочу инспектировать возможность бытия без двух органов чувств: слуха и зрения. Лучше полетать со слухом и зрением, чем жить глухим и слепым. Поэтому, сегодня ночью я снова слетаю к Циану на Ученый Совет Единого Галактического Интеллекта для отчета по проблемам парадоксов, где выступлю от фракции материалистов, защищая смелый эксперимент по созданию Земной Галактики еле дышащей Вселенной, дни которой не могли быть сочтены из-за отсутствия Единого Времени. И воздам должное фракции «падших ангелов», настоявшей на Древе познания добра и зла, из-за которого пришлось насадить целый сад. И повторю слова зрячего и не глухого Макса Планка: «Религия и наука нисколько не исключают друг друга, как это полагали раньше и чего боятся многие наши современники; наоборот они согласуются и дополняют друг друга».
И дело уже вовсе не в том, да простит меня читатель, что голая ветка клена раскачивается под моим окном от недавнего взлета вспугнутой вороны… Все происходит как всегда.
Кто-то рождается, кто-то умирает…
И не в том, что голая ветка клена перестала раскачиваться от недавнего взлета вспугнутой вороны, то есть наступила старость!
Кто-то умирает! Кто-то рождается!
Всегда надо помнить, что до «до» осталось несколько секунд, и что Добро и Зло суть созидание или разрушение гармонии, данной Богом.
– Меду что-то захотелось! – сказал я, придя с работы своей жене.
– Мед надо покупать только монастырский, – ответила она мгновенно. Только они честный мед собирают. Была передача, и в ней предупреждали о плохом качестве меда, о злоупотреблениях в торговле. Он даже вреден от того, что они в него добавляют, – разъяснила она, ни секунды не задумываясь.
Меду мне уже расхотелось. Мысли повернулись к вечной проблеме совести. Как же просто можно решить проблему, если все губернии и земли отдать в монастырские владения.
Вот тогда будет мед! Тогда будет братство и равенство всех едоков перед продуктом. Как до этого не додумались марксисты и коммунисты, радикалы и либералы?