Человек, попавший в автомобильную аварию, после сложной длительной операции продолжал лежать на койке в реанимационной палате без признаков жизни. Всё тело его имело многочисленные переломы рук, ног, рёбер, таза, позвоночника и даже черепа. Лица у него практически уже не было. Две стоящие рядом капельницы непрерывно вводили ему через катетор какие-то поддерживающие жизнь жидкости. Одна жидкость была совершенно прозрачная, а другая – чёрная, как чернила. И если раньше он просто лежал без движения и не подавал никаких признаков жизни, то теперь он стал бредить, искать какую-то плащаницу, звать рыцарей тамплиеров, графа Черни, герцогиню ла Роше. Почему человек вспоминал именно их, для медицинского персонала это так и осталось загадкой. Но, наверное, человек, даже находясь в беспамятстве, продолжал думать о России, о клонировании Иисуса, о поиске Плащаницы. И он искал её в каком-то ином, непонятном для нас мире, во внеземном.
Видения переместили его на несколько веков назад в прошлое, когда герцогиня Маргарита ла Роше перед уходом в мир иной тоже думала о тамплиерах, графе Черни и плащанице. Несколько дней тому назад она составила завещание, в котором передавала все права наследования своей внучатой племяннице. Та совсем недавно была обручена с Луи, герцогом Савойским, внуком тогдашнего Папы Римского. Герцогиня, вероятно, надеялась, что, благодаря близкому родству с Папой, герцогу Луи удастся быстро утихомирить всех претендентов, жаждущих любым способом заполучить Плащаницу для того, чтобы с её помощью иметь немалые барыши. Исполнив своё заветное желание, герцогиня вскоре скончалась. Произошло это 7 октября 1460 года. Через некоторое время состоялась свадьба, в результате которой многострадальная Плащаница оказалась в собственности семейства герцогов Савойских. Что же это была за семья?
После распада французской монархии Каролингов Савойя, где правили предки Луи, входила в состав Бургундии. Именно откуда, как нам уже известно, был родом первый магистр тамплиеров. В 1032 году Савойя вышла из подчинения Франции и перешла в подчинение германских императоров. В то время ею правил граф Гумберт Белая Рука, известный предок не только герцогов Савойи, но и итальянских королей. Его сын Одо, благодаря браку, заключённому с дочерью маркграфа Турина, объединил под своей властью не только Савойю, но и Турин. Все следовавшие за ним его потомки – савойские графы – были постоянными союзниками германских императоров. Благодаря этому, им удалось расширить свои наследственные владения как в равнинной Италии, так и в Альпийской области, то есть в Швейцарии. Тогда же граф Пётр присоединил к Савойе швейцарский кантон Ваадт. При его племянниках Турин и Савойя вновь разделились. Через некоторое время один из племянников – Амадей V, граф Савойи, был возведён в звание имперского князя. А князь Амадей VIII получил от императора Сигизмунда титул герцога Савойского. Через два года пьемонтская ветвь того же дома угасла, и Турин вновь соединился с Савойей. В 1422 году император даровал в лён Амадею VIII ещё и графство Геную. Двенадцать лет он управлял вверенными ему землями, а потом сложил с себя гражданскую власть. Так бы привычно и закончилась его жизнь, но через пять лет он был избран Папой Римским под именем Феликса V. Именно его внук Луи и стал законным владельцем Плащаницы по наследству своей супруги, внучатой племянницы Маргариты де Черни.
После того, как свершилось это событие, герцог Луи вскоре обратился к настоятелю храма в Лирее с письмом, в котором предложил ему выкуп за Плащаницу и постоянную ренту, что и было с радостью воспринято. Ведь дело всё-таки было не в Плащанице, а в барышах, которые она приносила церкви. Через некоторое время Луи обратился к новому Папе Римскому Павлу II с просьбой объявить Святую Часовню в Шамбери в Швейцарии постоянным местом пребывания святой реликвии. 21 апреля 1461 года Папа, учитывая особую важность Плащаницы, принял по этому поводу специальный вердикт. С этого времени она стала называться плащаницей Лирея-Шамбери. Но, по уже установившейся традиции, она не задерживается в Шамбери, а продолжает постоянно путешествовать по Европе. После 1480 года она, благодаря семейству Сфорца, несколько раз оказывалась на севере Италии в Милане.
Милан, Милан! Как много связано с ним в прошлой и настоящей жизни того человека, который метался теперь в бреду на больничной койке. В Милане родился его дед, а прадед прожил там долгих тридцать лет, имел несколько фабрик, занимался производством шёлка. Сырьё для этого он закупал в далёком загадочном Китае, а готовую продукцию отправлял из Милана в Москву. Может быть какие-то невидимые связи тянулись от него и к семье Сфорца? Теперь трудно сказать, но даже в бреду его правнук почему-то снова и снова стремился в Милан в родное гнездо на улице Боннет.
Эта семья вела свой род от сына крестьянина из Романьи Муцио Аттендоло, получившем прозвище Сфорца. В ранней юности он поступил в наёмную дружину Альберто де Барбиана, отличился храбростью и через некоторое время сам сделался вождём наёмного войска, служил на юге у неаполитанского короля. Ему в качестве кондотьера, то есть наёмного дружинника, наследовал его сын Франческо, который служил на севере попеременно то Милану, то Венеции и Флоренции, а в 1450 г. хитростью и насилием сам овладел Миланом, ссылаясь на права свой жены Бианки-Марии, внебрачной дочери последнего миланского герцога из рода Висконти. После этого Франческо пятнадцать лет безраздельно правил Миланом, нося титул герцога. Ему наследовал его сын Галеаццо-Мария. После сына власть досталась малолетнему внуку Джованни-Галеаццо. Последний, как полагают, был отравлен своим дядей Людовиком Мором, который и захватил власть в Милане. Приблизительно в 1480 г. Людовик вызвал в Милан в качестве музыканта и импровизатора того самого Леонардо да Винчи, молодого, но уже известного и талантливого. Через некоторое время, приглядевшись к Леонардо, Людовик поручил ему основать в Милане первую академию художеств.
***
Всем известно, что Леонардо родился близ Флоренции в городе Винчи, на древней земле этрусков. Не исключено, что именно легендарные этруски и были его предками, но никак, как сейчас некоторые пишут, не Мария Магдалина. Он был красив собой, прекрасно сложён, обладал огромной физическою силой, был сведущ в рыцарских искусствах, верховой езде, фехтовании, танцах. Его отец Пьеро был потомственным нотариусом синьории во Флоренции. Заметив чрезвычайные способности сына к рисованию, отец отдал его в учение к Андреа Верроккьо, одному из представителей тосканской школы живописи.
Однажды, Верроккьо, работая над картиной «Крещение Господа», поручил своему новому ученику написать одного из ангелов. Леонардо с большим удовольствием взялся за выполнение просьбы учителя. Через некоторое время старый мастер, увидев совершенную работу своего ученика, символично сломал все свои кисти и после этого бросил заниматься живописью. Леонардо же с тех пор стал работать самостоятельно. Его самыми ранними произведениями являются два картона, которые характеризуют его первые увлечения: на одном был изображён правитель древних атлантов морской бог Нептун, а на другом – грехопадение Адама и Евы.
Потом, благодаря Людовику Моро, Леонардо и попал в тот самый Милан. Здесь он специально занимался математикой, механикой, анатомией. Для основания академии художеств он составил трактаты о живописи, о свете, о тенях, о движении, о теории и практике, о движениях человеческого тела, о его пропорциях и трактат о перспективе. В качестве архитектора Леонардо строил в Милане здания, разрабатывал много архитектурных проектов и чертежей, например, проект соединения каналом Флоренции и Пизы, проект реконструкции во Флоренции древнего баптистерия Святого Джиованни для придания этому зданию более величественного вида и другие.
Говорят, что для того, чтобы научиться наиболее точно передавать на холсте те или иные чувства, владеющие человеком, Леонардо посещал в Милане самые многолюдные
места, где всегда кипели страсти, и заносил в альбом всё, что ему попадалось. Он провожал преступников к месту казни, запечатлевая в памяти выражение мук и крайнего отчаяния. Он приглашал к себе в дом крестьян, которым рассказывал самые забавные вещи, желая изучить комическое выражение их лиц.
При таком реализме этот ненасытный итальянский Фауст был в то же время наделён в самой высокой степени и глубоким субъективным чувством, а именно: нежной и сентиментальной мечтательностью. В некоторых его работах преобладает то реализм, то мечтательность, но в главных, лучших его произведениях, как отмечают все искусствоведы, оба элемента уравновешиваются и возникает прекрасная гармония. Так что благодаря гениальному замыслу и чувству красоты эти произведения занимают ту высокую ступень, которая упрочивает за Леонардо, безусловно, первое место в ряду великих мастеров эпохи Возрождения.
Из работ, исполненных Леонардо по поручению Людовика Сфорцы, особенно отмечают колоссальную бронзовую конную статую в память Франчески Сфорцы. Другим великим произведением Леонардо тех времён считается «Тайная вечеря», которая была написана на стене в трапезной монастыря Санта-Мария-делле-Грацие.
Всего в качестве гостя герцога Леонардо прожил в Милане восемнадцать плодотворных лет. Говорят, что по просьбе Людовика Сфорца он тогда же тайно реставрировал и Туринскую плащаницу. Ныне кое-кто утверждает, что именно Леонардо является автором этой Плащаницы. А как же тогда тамплиеры, граф Черни, Лирей и Шамбери? Их что же, не было? Однако в любом случае Плащаница только выиграла оттого что к ней прикасалась рука великого мастера. Она стала нам ещё дороже.
***
Дальнейшая судьба Туринской плащаницы хорошо известна и ни у кого не вызывает возражений. 14 апреля 1503 года, в день Страстной Пятницы перед Пасхой герцог и герцогиня Савойские выставили Плащаницу в торговом зале дворца правителя Фландрии Филиппа Красивого. В 1516 году по просьбе короля Франциска I с Плащаницы была сделана первая копия для одной из церквей Франции. В 1532 году случился страшный пожар, во время которого часовня в Шамбери полностью сгорела. Плащаница в это время находилась внутри часовни в серебряном ковчеге под четырьмя крышками. Деревянные крышки полностью сгорели, а металлические раскалились и оплавились. Капли расплавленного серебра попали тогда на ткань Плащаницы, её края от этого обуглились. Через два года няни католического ордена Бедной Клары тщательно очистили Плащаницу от копоти, отремонтировали её и сшили для неё два покрывала: шёлковое и золотое. 7 мая 1536 года Плащаница, наконец, вновь была выставлена для обозрения. Произошло это не в Шамбери, а в Милане. Лица, видевшие её прежде, заметили и открыто говорили о том, что Плащаница значительно пострадала от пожара.
14 сентября 1578 состоялся переезд Плащаницы в Турин – резиденцию савойских герцогов, которые к тому времени стали уже королями. Её прибытие встречалось торжественными орудийными залпами. С этого дня Турин стал постоянным и почти безвыездным местом пребывания семейной реликвии. Плащаница публично демонстрируется только через продолжительные промежутки времени. В церковный обиход начинает внедряться название «Туринская плащаница». Через несколько лет группа католических епископов во главе с туринским кардиналом Чезаре Боромео дают торжественное заверение в том, что Туринская плащаница – подлинный погребальный саван Иисуса Христа и что она никак не пострадала от пожара.
В это же время во Франции, которая навсегда лишилась своей Лирейской плащаницы, стали процветать оккультные науки, магия, мистика, причём в самых высоких сферах государственной власти. После смерти короля Генриха II, фактической правительницей Франции была его жена – королева Екатерина Медичи, которая являлась регентшей у своих сыновей. Все они безвременно уходили друг за другом из жизни. Вначале старший Франциск II, потом Карл IX и затем Генрих III. Перед этим Екатерина Медичи подружилась с хорошо известным астрологом Нострадамусом, часто принимала его у себя во дворце, вместе с ним серьёзно увлекалась магическими сеансами, по его совету в своей библиотеке собрала огромное количество «чёрных книг», часто брала их в руки и с увлечением читала, а в одной из дворцовых комнат, где не было ни одного окна, Екатерина велела установить «магическое зеркало», с помощью которого она вместе с тем же Нострадамусом пыталась вызывать души умерших и разглядывать события близкого и далёкого будущего. Позднее именно при ней произошла страшная Варфоломеевская ночь, когда одни христиане – католики – всю ночь безжалостно убивали других христиан – протестантов-гугенотов. Тогда погибло около тридцати тысяч человек, в том числе женщины и дети.
Своей библией Екатерина Медичи во всеуслышание называла не Ветхий или Новый Заветы, а книгу Макиавелли – «Власть». Она любила читать и перечитывать её и днём, и ночью. Однако никто уже не судил Екатерину за эту и другую ересь, никто не грозился отправить её на костёр инквизиции. Ведь она была королевой, а королевских особ суд инквизиции тогда уже не касался. Чихать она на него хотела и потому продолжала увлекаться мистикой и пользоваться своей «чернокнижной» библиотекой.
(продолжение см. глава 5. Второй дом http://www.proza.ru/2008/01/07/256)
другие произведения см. http://www.proza.ru/author/bipopof