Апокриф Часть 3

Последнее Проклятие


       
       Часть 1: Литургия Прошлого.
       
 Тьма... Бесконечная, давящая, холодная тьма, разрываемая отблесками холодного пламени на черных, покрытых непереводимыми рунами стенах. Эти стены уходят высоко вверх, в густой туман, смешавшийся со смрадным дымом жаровен. Железные ворота, в которые впаяны человеческие скелеты, глухо лязгнули, и в темный зал вошли шестеро громадных, раза в три выше и массивней обычного человека, существ. Их тело скрыто под стальными доспехами, ощетинившимися подвижными лезвиями, чьи грани мерцают так, будто металл раскален докрасна. У существ нет лиц - вместо них под жуткими шлемами колышется белесая и влажная масса. Шестеро чудовищ двигались в полном молчании, и от этой тишины становилось еще страшнее.
       Он с трудом повернул голову и бросил короткий взгляд на своих палачей. В его изумрудно-зеленых глазах нет ни страха, ни ненависти... У него уже не осталось сил, ни ненавидеть, ни бояться.
       Два существа втолкнули в зал широкий стол с прикрученными к ножкам колесами. Еще двое неторопливо подошли к пленнику и открыв дверь клетки выволокли его в центр зала - туда, где широкий железный стол постепенно, превращается в нечто кошмарное, с огромными шестернями, ножами, крючьями, колючей проволокой и иззубренными пилами. В мертвенно-бледном мерцании ледяных факелов можно разглядеть не только палачей, но и их жертву. Это создание одновременно похоже и на человека и на черную пантеру. Когда-то мягкая и блестящая черная шерсть сейчас во многих местах обожжена и покрыта коркой засохшей крови. Длинные волосы слиплись и стали коричнево-черными, хотя кое-где еще можно различить их истинный цвет - голубовато-серебряный, сверкающий в свете факелов, словно снег под луной. Пленник не сопротивлялся, хотя его била крупная дрожь. Он прекрасно знал, что начнется сейчас. Знал и, как и любое другое живое существо, боялся этого. Может быть он и мог бы сопротивляться, но бесконечные дни издевательств лишили его сил и сейчас он едва мог передвигаться самостоятельно.
       - Открой Врата Сохтота... Эро, мальчик мой... открой их... - отзвуки тихого хриплого голоса, обращающегося к пленнику, наполнили зал. - Впусти меня в этот мир.
       Слова падали из пустоты, их говорили черные стены, а ледяные факелы вторили им глухим шипением. Ярким пламенем вспыхнули жаровни, а руны на стенах начинали кровоточить.
       Палачи уложили Эро на стол и защелкнули на его руках и ногах массивные кандалы. Для них он не был живым существом, а воспринимался как мертвая игрушка, с которой можно делать что угодно.
       - Не будь таким упрямым, - снова заговорил голос. - Ты же не чистокровный илкани, ты создание Забвения. Зачем ты противишься своему предназначению? Открой Врата...
       Два палача встали по бокам стола, раскручивая длинные кнуты, свитые из гибких стальных проволок. Кончики кнутов были распушены, а острые куски проволоки торчали в разные стороны по всей длине плети . Палачи размахнулись и нанесли удары одновременно - одна плеть прочертила красную полосу поперек живота Эро, вторая разорвала кожу до костей, оголяя ключицу и ребра. Илкани с трудом сдержал крик. Новые удары посыпались на него один за другим, срывая шерсть и кожу с груди и боков. Железный стол быстро залила темная кровь, фонтанчиками бьющая из ран. Илкани не смог даже закричать - боль от нового удара спазмом сдавливала дыхание, и крик захлебывался едва начавшись.
       Наконец оба мучителя отошли в сторону, грохоча бесформенными, многопалыми ботинками по каменному полу, и третий палач выплеснул на Эро ведро холодной воды. Вода мгновенно смыла кровь со стола и нестерпимо обожгла свежие раны. Илкани дышал часто и прерывисто, черная шерсть под глазами и на щеках намокла от слез. Издевающихся над ним чудовищ он видел словно в тумане, да он и не хотел бы их видеть. У палачей не было глаз, и они не замечали страданий жертвы. У них нет ртов, и они не способны издавать звуки. У них отсутствовали даже уши, и они не слышат ни криков, ни мольбы... Каждый день, входя в камеру Эро они купались в потоках его боли и пожирали его страх.
       Жесткие стальные обручи обхватили голову Эро, и теперь илкани вообще не мог пошевелиться. Он краем глаза заметил какой-то механизм опускающийся сверху и почувствовал, как закованные в шершавые перчатки руки открывают ему рот. Эро попытался сопротивляться, и два существа, стоящие рядом, снова начали хлестать его проволочными кнутами. Илкани закричал от пронзившей его боли, и это позволило палачу вставить между зубов жертвы распорки. Механизм, с несколькими вращающимися раскаленными сверлами на мгновение замер напротив лица Эро, видимо, давая пленнику время рассмотреть и оценить его, а потом стал медленно приближаться. Эро извивался на столе, пытаясь отклонится от жуткой конструкции, но кандалы и стальные обручи не дали ему пошевелится. Еще мгновение, и тонкие сверла вонзились ему в зубы, пронизывая их и погружая нагретое добела железо глубоко в челюсть илкани. В зале повис устойчивый запах горящей плоти и горелой кости, когти Эро впились в темный металл стола, стройное и изящное тело илкани выгнулось дугой, жалобный, полный отчаяния крик перешел в ужасный вой... Но у палачей нет ушей и они не слышат его. Как только сверла прекратили свое вращение, управлявшее механизмом существо, грубо вырвало их из зубов Эро вместе с распоркой, державшей челюсть.
       - Упрямое создание... - зал вновь наполнили раскаты зловещего голоса. - Почему ты так упорно просишь помощи у своего Селкера? Почему не просишь помощи у меня? Здесь Вурдагор - Бастион Забвения и Последний из траг'гонов тут бессилен. А вот я могу сразу облегчить твои страдания.
       Эро смотрел в залитую багровым маревом темноту, смазанную наполнившими глаза слезами. Он старался не слышать этого жуткого, омерзительного голоса, не обращать внимания на испещренные неведомыми рунами стены зала и своих палачей, которые суетились вокруг котла, подвешенного под столом. Наконец, в котле вспыхнуло странное, зеленовато-желтое пламя. Стол еще несколько мгновений оставался холодным, но затем начал раскаляться с ужасной быстротой, волны жара раскатились по залу, словно вдруг одновременно нагрелись все стены. Шерсть на спине илкани задымилась и сгорела, а еще через пару минут его кожа стала чернеть и медленно обугливаться, отслаиваясь тлеющими кусками и обнажая кости. Обессилевший от боли и криков Эро, чья спина постепенно становилась одним большим ожогом, безуспешно пытался соскользнуть со ставшего темно-красным стола. Два палача, уже просто ради забавы, вновь взялись за кнуты. Проволочные плети, хищно свистнув, обвились вокруг окровавленного илкани. На этот раз его били куда попало, пока все тело с ног до головы не превратилось в сплошную рваную рану...
       - Селкер... дай мне силы, пожалуйста... - слова родились в мозгу оглушенного болью Эро, они возникли во мраке, на мгновение развевая огонь и отбрасывая плети. - Помоги мне... помоги... или я не выдержу... Не дай мне открыть эти Ворота... ради всего живого и мертвого, дай мне силы...
       Палачи замерли в недоумении, когда пламя, бушевавшее в котле, потухло в один миг, а стальные плети отскочили от тела Эро, вывернув его мучителям руки. А для илкани в тот момент вся реальность смазалась, растворяясь в черной дымке, провалилась в бездонный колодец, и он потерял сознание...
       
       1.
       ...Ослепительный край солнечного диска показался над изогнутыми крышами монастырских домов, и теплые лучи принялись играть в прозрачной воде храмового пруда, гоняясь за юркими золотыми рыбками. В отдаленной башне глухо загудел утренний рог, созывая монахов на трапезу и молитву.
       Существо, одновременно напоминавшее человека и черную пантеру зевнуло и потянувшись снова укуталось в одеяло. Вставать Эро не хотел. Даже несмотря на то, что лучи солнца уже пролезли в его комнату и бесцеремонно расположились на кровати илкани.
       - Лорд Эро, разрешите... - дверь в комнату приоткрылась, но монах не решился заходить внутрь.
       - Спасибо, Гелен, я не хочу есть. - ответил илкани. - И встану попозже.
       - Я просто хочу узнать, все ли у вас в порядке. Вы опять кричали ночью.
       - Если тебе скажут, что трагонидам никогда не сняться кошмары, не верь этому. Я такое же живое существо как и ты и имею право видеть страшные сны. - буркнул Эро из-под одеяла. - Да, и не надо называть меня "лорд".
       Такие сны снились ему достаточно часто. В них раз за разом, день за днем, пролетали те восемь тысяч лет, о которых илкани так хотел забыть и никак не мог. Он вообще хотел забыть обо всем, что было не связано с этим горным монастырем, в котором он провел три таких коротких и таких счастливых года. Раньше кошмары снились ему каждый раз, как он засыпал. Сейчас, после всего лишь трех лет, прожитых в Обители Вайонтай, эти сны стали приходить намного реже. Телесные раны, которых у Эро было очень и очень много, заживали быстро. Куда быстрее тех ран, что оставались в душе.
       Монастырский размеренный уклад жизни успокаивал Эро, отвлекая от собственных, совсем не безоблачных мыслей. Вся атмосфера этого поселения, все эти причудливые фрески и позолоченные статуэтки, все эти монахи в темно-желтых рясах, действовали на илкани чересчур благотворно. К нему относились тут с почтением и не задавали лишних вопросов. Монахи знали, кто он такой и, хотя не ведали, зачем он тут поселился, встретили его со всем возможным радушием. Верховный Настоятель Гвеллор предоставил Эро небольшой дом на склоне старой горы, заросшей акациями и невысокими пальмами. Илкани как мог, старался не вмешиваться в жизнь монахов, лишь изредка посещая их вечерние бдения, проходившие в роскошном полуподземном храме с резными изваяниями крылатых драконов и алебастровыми статуэтками многоруких и многоголовых существ. На этих бдениях монахи читали песнопения, сжигали фунты ароматных горных трав, пили вино с храмовых виноградников и мед с храмовых пасек, а потом молились своим, совершенно неизвестным Эро богам. Монахи сперва удивлялись, что Эро так спокойно относится к их верованиям и не пытается ничему их учить. И хотя Гвеллор несколько раз спрашивал илкани про запретный для многих Смертных "Кодекс Д'Хол", якобы написанный предками Эро траг'гонами, тот уходил от ответа, ограничиваясь тем, что говорил о недостоверности этого древнего фолианта. Эро неявно отрицал, что когда-либо был Ангелом-Хранителем Вселенной Смертных и что это не более чем религиозные догмы последователей трагонидов. Он намекал на то, что в древней звездной цитадели Иркастан по-прежнему правит Последний из траг'гонов Эриел, а Монастырь Ак'Нар-Гун, исторгавший со страниц "Кодекса" черный яд ужаса, необитаем и ныне заброшен. Но едва стоило настоятелю завести разговор о войне с непредставимым миром Забвения, милосердно скрытым в "Кодексе Д'Хол" под названием К'Лаан, как Эро мрачнел и умолкал. Было очевидно, что разговор на эту тему ему очень неприятен. Это пугало благочестивого настоятеля, ибо он понимал, что именно война с Забвением была описана в "Кодексе Д'Хол" наиболее точно. А значит подобные жуткие миры, отрицающие всех добрых богов, коим молятся Смертные, и впрямь могут существовать где-то вне известного Космоса.
       
       Эро еще немного повалялся в кровати, но когда лучи солнца добрались до подушки и принялись светить прямо в глаза, он решил, что пора вставать. В первый момент он поежился от порыва ветерка, прилетевшего с покрытых вековыми снегами гор, но быстро привык к утренней прохладе. Усевшись напротив зеркала, илкани, вооружился костяным гребешком и некоторое время воевал со спутавшимися за время сна длинными голубовато-серебристыми волосами.
       Даже по меркам своего народа, Эро был очень красивым. Черная шерсть у илкани почти не встречалась, а в сочетании с серебристой гривой тем более. Гладкая шерсть переливалась и блестела на солнце, не топорщась, а в точности повторяя рельеф мышц. Тело Эро было намного стройнее и изящней человеческого, хотя и походило на него своим строением. Илкани двигался с присущей только кошачьему роду легкостью и плавностью, и эта легкость чувствовалась в каждом его движении. Аккуратненькая кошачья мордашка, словно выведенная неизвестным художником, с большими изумрудно-зелеными глазами довершали картину. По человеческим стандартам, Эро можно было дать на вид лет семнадцать - двадцать, хотя это совсем не соответствовало действительности. Илкани родился почти тридцать тысяч лет назад... Никто из трагонидов, к роду коих относился Эро, не умирал от старости, да и собственно не старел. Их обходили стороной болезни, и почти не брал яд. И, хотя, они могли умереть от ран, даже тут убить их было намного сложнее, чем простого человека. Они не были Смертными, а потому не принадлежали Вселенной людей. Сородичи Эро обитали в мире, по имени Йякан, однако ворота туда он закрыл для себя сам.
       
       За окном ударил гонг, возвещавший о конце молитвы. Монахи покидали свой полуподземный храм и принимались за повседневную работу. Кто-то шел на пасеку, кто-то уезжал в горные деревушки за всевозможными товарами, а кто-то уходил в горы или спускался в заросшие лесом низины, что бы собрать необходимые для благовоний корни и травы.
       Эро оделся и вышел из дому. Он не носил монашескую робу и не был в восторге от рубах и шароваров из грубой ткани, которые шили в окрестных деревнях. На Эро была узкая рубашка из блестящего как китовая кожа черного материала, без каких либо застежек, с очень короткими рукавами и глубоким вырезом на груди. Она лишь наполовину закрывала тело илкани, оставляя голым живот и часть спины. На плечах Эро блестели узорчатые пластины из темного металла с небольшими зазубренными лезвиями с красноватыми, словно раскаленными, краями. Штаны, с прикрытой подвижными металлическими сочленениями прорезью для хвоста и перехваченные на талии широким черным поясом, инкрустированным золотом и драгоценными камнями были из того же материала, что и рубашка, а темные пластины с лезвиями, крепившиеся на кожаных ремнях, обхватывавших ноги илкани, спускались от бедер до колен и от колен до следующего сустава, после которого начиналась ступня. Черный материал в точности повторял все изгибы и контуры тела Эро, абсолютно не сковывая и не стесняя его движений. Ботинок илкани естественно не носил - не позволяли кошачьи ступни и острые когти, которые, впрочем, илкани мог прятать. У основания длинного и гибкого хвоста Эро, на небольших эластичных повязках также крепились шипованные пластины, а на шее красовался кожаный ошейник, украшенный многочисленными узорами и расшитый серебряными нитями. К ошейнику крепилась древняя и видавшая виды рубиновая четырехлучевая звездочка в золотой оправе. Изначально, монахи шептались, что это могла быть одежда какого-нибудь тайного ордена воров, наемных убийц, да и прочих лиходеев, которых так много в мире. Однако, даже те, кто говорил так, сомневались, что Эро мог принадлежать к подобным гильдиям. Сам илкани рассказал лишь, что это не более чем элементы боевого доспеха его народа, выкованные и сшитые в Йякане. Монахи дивились, видя, как деревянные стрелы отскакивают от черной блестящей ткани так, будто это был металл, а когда Эро предложил попробовать ее разрезать, то выяснилось, что ножи бессильны и что они скорее затупятся, нежели нанесут вред непонятному материалу.
       Эро всегда ощущал себя чужим в мире людей, однако в этом горном монастыре им практически никто не интересовался, никого не волновала его история, которую он привык скрывать и никому не было дела до его внешнего вида. Подобное отношение было на руку илкани, который слишком устал от оказываемых ему в прочих мирах знаков внимания. Здесь он мог быть самим собой, перестав, наконец, исполнять навязанную ему легендами и мифами роль ангела-хранителя Вселенной Смертных.
       Каждое утро, как только заканчивалась утренняя трапеза и монахи открывали ворота монастыря, илкани уходил в горы, где мог остаться наедине со своим прошлым и, кто знает, может быть со своим будущим. Там, любуясь лазурным небом и льдисто-белыми заснеженными вершинами, слушая шум порогов горной реки и пение невидимых птиц в лесу, Эро вспоминал всю свою прежнюю жизнь. Многое он старался понять и, может быть, переосмыслить, но еще больше он хотел забыть навсегда, заместив те воспоминания воспоминаниями об этих горах, этих лесах и этих речушках. Несколько раз он встречался с местными жителями. но к удивлению илкани люди не боялись его, не убегали и не пытались причинить ему вред. Все больше и больше ему казалось, что он готов остаться тут жить навсегда.
       - Доброе утро, - монах дежуривший в небольшой деревянной башенке у ворот улыбнулся и поклонился Эро.
       - И вам того же, Ансель. - тихо ответил илкани. - Если Настоятель будет вдруг искать меня, передай ему, что я появлюсь к вечеру.
       - Он говорил, что вы обещали помочь ему с переводом одной книги.
       - Да, но не сейчас. Вечером я зайду к нему сам.
       Эро уже давно знал всех монахов по именам, как мирским, так и монастырским. Он знал откуда они и в совершенстве владел местным наречием. Впрочем, этому никто тут и не удивлялся. Многие из монахов, посещавших библиотеку, знали, что илкани могут читать мысли и читая их очень быстро изучают любой язык. Что касается самого Эро, то свои возможности он давно уже старался не применять. Он научился контролировать чтение чужих мыслей и не позволял себе пользоваться этим без надобности. У людей много своих секретов и тайн, а они были совсем неинтересны для илкани.
       Эро вышел на широкую дорогу, бравшую начало у ворот монастыря и уходившую на юг, к предгорьям. Дорога виляла среди почти отвесных скал и глубоких обрывов. По ней частенько проезжали телеги деревенских торговцев и монахов, ездивших в эти самые деревни на еженедельные ярмарки, где можно было выгодно продать монастырскую медовуху или курительные травы. Ни монастырь, ни деревни не принадлежали никакому государству, да насколько знал Эро, в этом мире и не было централизованных государств. Намного южнее и западнее вроде бы располагались свободные города, на север и северо-восток тянулся почти бесконечный горный кряж, а на востоке раскинулись бескрайние степи.
       Прибыв сюда, Эро был удивлен узнав, что люди в этом мире практически ничего не ведают об оружии, и едва научились обрабатывать железо. Да и то, необходимость в кузнечном ремесле была скорее продиктована хозяйственными, нежели военными нуждами. По крайней мере монахи проявили немалый интерес к полуторному мечу Эро, выкованному давным-давно в кузнях Бастиона Забвения. Эта жуткая конструкция из подвижных лезвий, способных то превращаться в двуручный клеймор, то становиться коротким клинком, то вдруг растягиваться и бить подобно кнуту очень удивила монахов. Они с благоговейным ужасом рассматривали страшные барельефы на рукояти меча и чудовищную резьбу на клинке, изображавшую безымянных и уродливых созданий, перетекавших друг в друга из некой первородной массы. Лезвие меча не тупилось, могло раскаляться добела и разрезало как масло любые доспехи, за исключением илканских. Монахи так и не поняли, что это оружие, а Эро не стал объяснять им назначение этого предмета. Илкани постоянно носил меч с собой, скорее из привычки, нежели из самозащиты. В этом мире ему не угрожал никто. Диких зверей он мог усмирить, а в дела людей не вмешиваться.
       Пройдя около полумили, илкани свернул с дороги в небольшую горную расселину, тянувшуюся еще мили на две. Возле дороги расселина густо заросла всевозможной растительностью, но дальше деревья расступались освобождая места для небольшого озерца. Со дна озерца било несколько холодных ключей и оно давало начало быстрому и игривому ручью, бежавшему вдоль поросших осокой и какими-то горными цветами берегов к каменистому утесу. С утеса ручей срывался вниз сверкающим водопадом и попадал в еще одно, совсем уж маленькое озеро, а потом терялся среди буйной зелени и гранитных валунов.
       Илкани приходил в это место достаточно часто и проводил здесь немало времени. Он спустился по еле заметной тропинке вниз, к водопаду, и улегся в высокую траву. День катился к полудню, солнце стояло почти над головой, а его лучи, пробиваясь сквозь кроны деревьев, отбрасывали на землю ярко-желтые пятна, причудливые тени и перемигивались искорками в каплях росы. Со стороны далеких, скрывавшихся в туманной дымке заснеженных гор то и дело прилетал прохладный ветерок, путавшийся в кустарниках и игравший со спадавшей на глаза челкой Эро. Чем дольше илкани жил тут, тем больше он любил эти места. Они неустанно лили успокаивающий бальзам на его раны и наверное только тут... - Эро вдохнул полную грудь свежего, высокогорного воздуха и сорвав травинку принялся жевать ее стебелек... - только тут он полностью понял, что все, что он перенес тогда, стоило того, что бы миры подобные этому могли существовать...
       
       2.
       ...Надрывный, низкий и хриплый вой сотен рогов разорвал стылый воздух. Ему вторил режущий уши визг из главной башни, переросший в инфрабасовый рев. Вурдагор пробуждался ото сна. Начинался новый день, полный ужаса и отчаяния.
       Эро открыл глаза. Во сне он видел что-то теплое и светлое, но сон забылся после пробуждения. Боль накатила на него не сразу. Он успел отогнать остатки сна, попытался подняться, но на это у него не хватило сил. Тихо застонав, Эро опустился на заляпанный засохшей кровью железный пол темницы. Измученное тело словно окунули в кипяток - илкани беззвучно заскулил от боли. Перед глазами стояли жуткие, проржавленные скребки, длинными полосами сдиравшие кожу со спины и боков, железное кресло с вращающимися четырехгранными лезвиями на спинке, сиденье и подлокотниках, раскаленные крючья медленно вонзавшиеся под когти... Ледяной ужас от осознания того, что сегодня пытки продолжаться парализовал Эро. Так было каждый день. Он просыпался и, тратя последние силы на собственное лечение, дожидался палачей. Вот и сегодня, он немного подлечит самые тяжелые и болезненные раны и сидя в своей клетке будет всматриваться во мрак темницы, прислушиваясь к лязгу стальной двери, в которую впаяны человеческие скелеты... Впрочем, Эро знал, что расплавленным железом заливали совсем не скелеты, а еще живых людей - трех мужчин, одну женщину и ее годовалого сынишку. Страшный, скорченный детский скелетик, наполовину утопленный в темный металл, отчего-то лучше всего освещался мертвенно-бледным огнем ледяного факела. От одного короткого взгляда на этот скелет Эро начало рвать кровью. Кое-как илкани наложил на себя несколько слоев излечивающей энергии, и это отобрало у него почти все силы. Их осталось только на то, что бы медленно, тихонько плача от боли и цепляясь за прутья клетки встать. Встречать своих мучителей стоя на коленях, или валяясь в луже собственной крови илкани не хотел. До него уже донеслись гулкие и тяжелые шаги шестерых палачей. В голове гудело, каждый звук словно раскалывая ее пополам. Почти целую неделю Эро пытался хоть как-то вернуть себе слух, после того, как ему в уши вставили две нагретых спицы. Наконец ему это удалось, но слышал он еще достаточно плохо. Палачи прекрасно знали о том, что илкани может достаточно быстро излечивать свои раны, а то и вовсе регенерировать утраченные части тела. И они постоянно заставляли его пользовались этими возможностями.
       Лязгнула дверь и шесть грузных существ в черных доспехах ввалились в темницу. Их сопровождали трое солдат из внутренней гвардии Вурдагора и илкани начал понимать, что сегодня для него приготовили что-то особенное. Страх вцепился в него своими крючковатыми когтями и когда безликий палач, распахнув дверь темницы, взял Эро за руку, илкани инстинктивно дернулся назад. Существо, не привыкшее к сопротивлению, на миг задумалось, но потом грубо схватило пленника за плечо и вытащило из клетки, сопроводив свои действия сильным пинком. От удара Эро отлетел к противоположной стене, оказавшись возле солдат. Поднимаясь с пола, он заметил, что ближайший к нему палач раскладывает на столе ножи и достопамятные скребки, совсем не обращая на Эро внимания. Солдаты, в основном набранные из фанатиков ордена Черного Режима, поклонявшегося владыке Вурдагора Азаргу Куну словно богу, никак не отреагировали на произошедшее. Разве что один из них, выкрикнув что-то гортанным голосом, отпихнул илкани тупым концом копья. Сам не понимая, что он делает, Эро перехватил древко копья и резко дернув на себя, так же резко подал копье назад, насадив воина на его острие.
       Солдат с хрипом валился на пол, сзади топоча подбегал палач. Эро выхватил из ножен убитого меч - как раз вовремя, что бы успеть отбить выпад другого воина. Не поворачиваясь, илкани наугад ударил мечом назад и только по чавкающему звуку понял, что лезвие нашло свою цель. Оба солдата не сговариваясь бросились на илкани, но Эро, уклонившись в сторону, сбил с ног одного и ударом когтей разорвал горло второму. Коротким ударом добив упавшего, илкани прыгнул к закрытой двери. Стражник по ту сторону ворот с воплем бросился в темноту, но брошенное илкани копье настигло его у поворота в другой коридор.
       Все это произошло меньше чем за четверть минуты, а потому пятеро безликих палачей просто не успели должным образом отреагировать на случившееся. Они кинулись к Эро, но получивший в руки оружие илкани мог причинить им реальный вред. На пол упали отрубленные лапищи, отлетела в угол бесформенная голова, еще одна туша повалилась навзничь с отсеченными ногами, а раскладывавший свои скребки палач ткнулся сморщенным лицом в жаровню. Медлить было нельзя. Эро не знал, через сколько времени слуги Властелина Вурдагора поднимут тревогу, хотя и надеялся на то, что до вечера у него есть время. Обдирая кожу до костей, илкани пролез между прутьями ворот и оказался в тюремном коридоре.
       Только сейчас на него навалилась усталость и невыносимая, пронзавшая и выворачивавшая его боль. Ноги еле держали илкани - шатаясь и опираясь на стену, Эро пошел во мрак переходов Вурдагора. Он не знал куда надо идти, а двигался туда, откуда веяло холодным воздухом, не несшим с собой отвратного запаха гниющей плоти и застоявшихся выгребных ям.
       Будут ли его искать? Эро не сомневался в этом. Он так нужен своему... нет, язык не поворачивался назвать это существо "отцом". Но... Азарг Кун, Владыка Вурдагора, живое воплощение Султана Забвения Ур'Ксулта, который вечно стремится поглотить эту Вселенную, действительно его отец. Отвратительное, стылое чудовище, сначала изнасиловавшее пленную илкани, ту, которую Эро любил больше всего на свете, а потом заживо содравшее с нее кожу и скормившее плотоядным червям... Ее измученное, усталое лицо встало перед глазами Эро... Мама... Подарившая жизнь ему - единственному илкани, который может открыть дорогу полчищам Ур'Ксулта, плодящимся во мраке Внешних Сфер.
       Забвение заперто за Тремя Порталами. В целом, это метафора и никаких Врат на самом деле нет. Есть три энергетических купола, окружающих Вселенную Смертных - не более. Печать на первом из этих эфемерных куполов могут взломать простые Смертные. Второй портал открыт постоянно, ибо его открывают со стороны Забвения. Но третий ... Врата Сохтота, может открыть только тот, в ком течет кровь сотворивших эти купола. Кровь трагонидов - наследников Изначальной, Первородной, Высшей расы траг'гонов - главных врагов Ур'Ксулта. И вместе с тем, ни один трагонид не в состоянии открыть дорогу ордам Внешней Тьмы. Потому что никоим образом он не может нанести вред своим сородичам. Это другой закон, и этот закон установил Эриел, или, как его еще называют, Селкер - Последний из траг'гонов. Тот, кто однажды уже одержал победу над Азаргом Куном. Тот, кто сотворил расу илкани... Но Эро иной, над ним этот закон не властен. Он сын Киани из рода трагонидов и Азарга Куна. И он может открыть Третий Портал. И поэтому его будут искать. А значит, выбираться из крепости надо немедленно.
       Лучшим ориентиром в неосвещенных, узких коридорах служил свежий воздух. Эро почти безошибочно угадывал откуда дует легкий ветерок и следовал прямо на его источник. Просторные залы Вурдагора с мерзкой резьбой на стенах и потолках, смердящие гранитные лабиринты темниц и даже величественный обеденный зал, в который совершенно случайно заглянул Эро, были пусты. Это настораживало илкани, хотя по какофонии звуков, разбудивших с утра Бастион Забвения, можно было предположить, что день сегодня исключительный. Может быть сам Азарг Кун спустится к своей пастве из главной башни, может быть ожидается прибытие его главного храмовника - Красного Патриарха из доисторического монастыря Ак'Нар-Гун. Эро не знал этого, да и не хотел знать. Ему удалось сбежать хотя бы из своей камеры и теперь самым главным было в нее не вернуться.
       Ему повезло. Он смог обойти несколько постов стражи, прокравшись мимо них в полутьме базальтовых и мраморных залов. Один раз его чуть не заметили исполинские Рыцари Крови, однако удача, один раз уже одарившая илкани своим вниманием не отвернулась от него. Сгорбленное, многоголовое существо в черной рясе, полу-гриб - полу-слизень, отозвало патруль, и Эро выбрался на крепостную стену Цитадели Забвения...
       Открывшаяся картина завораживала. За крепостной стеной, высота которой составляла не меньше тысячи локтей, под беззвездным и безлунным черным небом, простиралась закованная в вечный лед равнина, зажатая с двух сторон иззубренными хрустальными горами. Горные кряжи громоздились друг на друга, поднимаясь все выше и выше, словно стремясь добраться до небосвода. Все вокруг было залито мертвенно-голубым светом. Этот свет не был лунным или звездным. Под черной пустотой небес, выше всех горных хребтов, словно бледный коготь вздымалась Аракта. Пик чудовищной скалы, некогда укрывавшей в своих недрах Азарга Куна, испускал иномировое сияние и от него веяло смертоносным холодом. Эро оглянулся назад и перед ним, во всем своем зловещем величии, предстал Вурдагор. Центральная башня, будто свитая из корчащихся черных щупалец и увенчанная многозубой короной, уходила в безоблачное небо, поднимаясь выше всех соседних гор. От нее на многие мили расползались бесчисленные дворцы, казармы, темницы, бастионы. Они лепились по уступам ледяных скал, исторгая из своих недр облака зловонного пара и клубы фосфоресцирующего дыма. По навесным мостам и гранитным трактам, через Стингейскую Падь - от Аракты к дальним аванпостам, двигались сотни темных, поблескивающих сталью колонн. Воинство Черного Режима было готово в любой момент обрушиться на Миры Смертных.
       Сердце Эро замерло. Высшие Силы... сколько же их много. Черный стальной поток изливался из глубоких пещер под Арактой не останавливаясь ни на мгновение. Илкани словно взлетел над Вурдагором и яснее ясного, без всяких подзорных труб видел марширующие отряды под гротескными, безобразными штандартами. Снова взревели невидимые рога и снова, как утром, в не знающих бега времени залах центральной башни родился истошный визг. Яростный вой прокатился по казармам, бастионам и отдаленным крепостям. На анфиладах и балконах жуткой башни вспыхнули зеленые факелы, под крепостной стеной залязгали оружием и доспехами стражи. Эро понял, что его побег обнаружен.
       Илкани быстро огляделся, в надежде найти лестницу. Стена Вурдагора была твердая как камень и гладкая как стекло. Даже выпустив когти, Эро не мог спуститься по ней. Единственные каменные лестницы вели во внутренние дворы крепости, но никак не наружу. Ворота Бастиона Забвения маячили где-то вдалеке, наполовину потерявшись в морозном тумане. Однако стража там была многочисленна и для илкани этот путь был закрыт. Спрятаться теперь негде - в замке поднята тревога, да еще какая, а потому рано или поздно его найдут. Оставался один путь - все же попытаться спуститься по стене. Эро провел когтем по гладкой черной поверхности, но на ней не осталось даже маленькой царапинки. Если бы даже у илкани была веревка, то вряд ли она оказалась достаточно длинна для спуска.
       Эро тяжело вздохнул. Выход был. Теперь уже один единственный. Он должен был просто спрыгнуть со стены. Падение переломает ему кости, нанесет раны, но та внутренняя сила, что дремлет в каждом трагониде, та полуразумная энергия, что дарована великими предками, не даст умереть. Если Эро будет не в силах излечить себя сам, его н'кро, спящее до поры до времени, сделает это за него. Оно заставит срастись кости и сухожилия, заставит тело двигаться только с одной целью - как можно скорее укрыться в окрестных горах.
       Илкани отбросил в сторону ненужный больше меч и подошел к краю стены. Он смотрел на черные небеса и остроконечные горные вершины, когда его нога нащупала пустоту. Эро повернулся и бросил последний взгляд на мрачную крепость. Не сводя глаз с черной башни, где во мраке скрывался тот, кто был его отцом, илкани сделал шаг в бездну...
       ...Удара он не помнил. Он не мог пошевелиться, и лежал в собственной крови словно брошенная ребенком безвольная тряпичная кукла. Боли он не чувствовал - она просто стала для него всем, что окружало его и находилось внутри него. А затем, что-то мягкое и теплое обняло, окутало разбитое и изуродованное тело. Не зная как, он пополз прочь от крепостной стены. Он не выбирал путь, просто нечто внутри него указывало дорогу к небольшой, скрытой от посторонних глаз пещерке в ледяных скалах. Там он мог отдохнуть и наконец-то вылечить себя. Отчего-то Эро точно знал, что там самое безопасное место...
       
       3.
       ...Тихо, почти бесшумно срывался с утеса небольшой ручеек. Шелестела трава и невидимые среди густых зарослей цветущей акации пели птицы. Где-то далеко на просторных лугах заиграл рожок, ему вторила соловьиная трель и совсем немелодичная возня маленьких и толстых черных птичек в кустах. Эро снял с себя доспехи и искупавшись в прохладном озерце, теперь грелся в ласковых лучиках полуденного солнца. Илкани лежал на влажной то ли от росы, то ли от брызг близкого водопада траве и смотрел на проплывающие в лазурной синеве облака. На его груди расположилась крупная ящерица, иногда позволявшая илкани гладить себя по чешуйчатой спинке. Эро не сгонял ее, а она в свою очередь не видела в нем никакой угрозы.
       Илкани чувствовал незримые и неосязаемые потоки живой энергии, проходившие через траву, эту самую ящерку, паучка, спрятавшегося в скрученном трубочкой листе, через камни, воду, ярко-синее небо и солнце. Через все планеты и звезды необъятного Мироздания. Эта энергия тянулась к нему, словно пытаясь сказать что-то очень важное. Эро скорее почувствовал, нежели услышал голос этой поляны, этого мира... голос каждого, даже самого маленького живого существа, вроде ползущей по стебельку травы улитки. Все они обращались к нему, только вот он пока не мог понять их слов.
       Это было немного странно, но здесь, на этой полянке у горного озерца, Эро не боялся своей памяти. Теперь он преднамеренно искал в ней самые жуткие моменты. Журчание воды и пение птиц разгоняло ледяной ужас, гнездившийся в глубине души. И ящерица сидевшая на груди у Эро, и заросли акации, и капельки росы на траве словно восстали против скрывшегося под сердцем неуничтожимого страха и мрачного прошлого. То, что породило страх, ушло из Вселенной навек, и теперь сама природа хотела изгнать из своих владений последний отголосок древнего кошмара. Она помогала илкани справится с собственным проклятьем, с которым в одиночку Эро так и не смог совладать.
       .Дождавшись, когда его шерсть высохнет окончательно, Эро встал и одевшись отправился обратно в монастырь. Ящерка, словно прочитав его мысли, юркнула в заросли травы не дожидаясь пока илкани сам снимет ее со своей груди. Для себя Эро уже точно решил, что завтра опять вернется сюда. Он давно заприметил это местечко, но только сегодня оно распахнуло для него ворота, позволив илкани стать частью некой могущественной силы. Влияние этой силы чувствовалось во всем, кроме людей. Илкани поймал себя на мысли, что люди, получив разум, постарались отгородить себя от всего того, что их окружает. Даже эти монахи не умели, да и не могли слушать голос этой земли. Что же говорить обо всех прочих... Нет, Эро не был враждебен к людям, потому что в прошлом видел и их силу, и отчаянную храбрость, с которой они шли в тот последний и самый страшный бой, который решил судьбу всего известного Мироздания. Как-нибудь, улегшись в траву на приглянувшейся полянке, илкани, по волнам памяти, вернется туда - под стены Вурдагора... Но не сейчас. На сегодня с него хватит воспоминаний.
       Монастырь встретил Эро радостным гулом множества голосов и веселыми песнями. Сегодня был один из тех редких дней, когда главный Настоятель позволял еженедельной ярмарке проходить в стенах монастыря. Эро никогда не узнавал об этом заранее, да ярмарка и не интересовала его. У него было все, что он считал необходимым. Единственное, к чему илкани питал слабость, так это к монастырскому меду. Он регулярно позволял себе осушить одну - две кружки. Хмель на него не действовал, а вот сладкое Эро любил.
       На ярмарку, как и положено, собрались люди со всех предгорных деревушек. Пока илкани пропадал на своей полянке, по широкой дороге одна за другой проезжали деревянные телеги со всевозможными товарами. Из вольного города пожаловали скоморохи, развлекавшие ребятишек на центральной храмовой площади. Монахи относились к веселью снисходительно, поглаживали седые бороды и улыбались в усы, глядя как деревенская молодежь соревнуется в удали. Верховный Настоятель же, произнеся речь перед началом ярмарки, по обыкновению удалился в свои палаты, к древним книгам и свиткам. Эро молча прошел сквозь шумную толпу и направился в сторону храма. Настоятель Гвеллор просил у него помощи в переводе древнего тома, переписанного монахами с каких-то доисторических скрижалей, и илкани не видел причин отказывать. Гвеллор и его монахи никогда не имели дел с чем-то запретным и темным, а потому Эро с удовольствием откликался на подобные просьбы.
       На центральной площади вовсю шел спектакль, разыгранный скоморохами. Под хохот и восторженные визги детишек, по импровизированной сцене бегали друг за другом несколько кукол, которыми управляли сидевшие под сценой базарные актеры. За смехом и всеобщим гулом ярмарки Эро не мог разобрать слова актеров, но проходя мимо помоста присмотрелся к действию. На темном тряпье, расшитом синими звездами был нарисован корявенький замок, а у его подножия две куклы - рыцарь в сверкающих доспехах и небольшая черная кошка, почему-то вставшая на задние лапы гонялись за третьей - сгорбленным стариком в черном балахоне. Старик прыгал по башням замка и кривлялся...
       
       ...небеса полыхали неестественным фиолетовым пламенем, ливень заливал ледяную равнину, а раскаты глухого грома заглушал лязг стали, свист стрел и крики. Ни на мгновение не утихая, кромсал слух надрывный и хриплый вой из черных глазниц башни - той, что увенчана многозубой короной. От бледной скалы, вонзавшейся, словно коготь, в грозовое небо, один за другим, прямо по окровавленным курганам изрубленных мертвецов шли закованные в сталь легионы и не было им конца. А по другую сторону равнины из последних сил держались всего несколько сотен человек, над которыми развевался пронзенный копьями и иссеченный мечами стяг - черное знамя с белым кругом, в центре которого черная пантера держала в лапах щит с черным орлом.
       Прямо перед илкани стоял невысокий человек в черном балахоне и с лицом, наполовину скрытым под черным капюшоном. Его костистый подбородок, тонкие губы и впалые щеки покрывала влажно поблескивающая ледяная корка.
       - Избранная тобой дорога, это дорога в никуда. - шипящим голосом проговорил человек. - Эта Реальность обречена... и она была обречена изначально...Время траг'гонов закончилось. Настало НАШЕ время, мальчик мой...
       Скрюченная словно птичья лапа рука протянулась к илкани, маня за собой...
       - Еще не поздно повернуть назад... никогда не поздно... - последние слова пришли не из прошлого. Они прогремели в голове Эро прямо здесь - на залитой солнцем площади.
       
       Тошнота подкатила к горлу илкани. Он развернулся и быстрым шагом пошел прочь от театрального помоста. Люди оглядывались на него, перешептывались, и показывали пальцами на помост. Эро стали сторонится, а матери прижимали к себе детей, когда он проходил мимо. Илкани поднялся по деревянной лесенке к своему дому и войдя внутрь запер за собой дверь. В такие моменты, ему никто не был нужен. Как все это было странно и омерзительно. На отдаленном, забытом и трагонидами, и самим Ур'Ксултом мирке, в котором люди даже не знали толком что такое оружие, какие-то лицедеи выставили на всеобщее посмешище битву с Азаргом Куном, преобразив легенду из считающегося запретным "Кодекса Д'Хол" в детскую сказку. Может быть, для жителей этого мира это и была красивая сказка о торжестве эфемерного Добра над эфемерным Злом. Но не для Эро. При нем, живом свидетеле той страшной битвы, только что плюнули на могилы нескольких сотен тысяч воинов, павших под стенами Вурдагора и на безвестные могилы жителей стольких миров, по которым во времена Первой Войны Ипостасей прошлась армия Азарга Куна...
       Нити энергии, пронизывавшей все Мироздание обвивались вокруг Эро в ласковом танце. Они что-то шептали ему, а им вторили деревья, трава, птицы и звери... И лишь люди молчали. Людям было наплевать на то, что кто-то сражался и умирал за них. Люди были чужды благодарности. Они очень хорошо помнили зло, но очень быстро забывали добро. По крайней мере ЭТИ люди...
       Эро остановил себя. Нет, не стоит винить сразу и всех. Ведь люди бывают и другие. Те, кто поддержал его тогда, кто прошел с ним до стен проклятой крепости. Они тоже были людьми. И далеко не самыми честными, благородными или законопослушными. Они были армией наемников - жестокими, суровыми солдатами, которых такие вот простые деревенские жители будут скорее презирать, нежели восхвалять. И тем не менее, именно они помогли Эро остановить Азарга Куна.
       А все прочие? Нет, на зов конечно откликнулись многие... но еще больше сидело по домам и ждало, надеясь, что все обойдется. Они думали, что земное воплощение Ур'Ксулта обойдет их сторонкой, что с ним можно будет договориться... Нет. Этого не произошло.
       Эро силой заставил себя выкинуть эти мысли из головы. Прошло уже очень много времени. Быль превратилась в легенду, легенда в миф и теперь никто уже толком ничего не знает о сражении под Вурдагором. Почти никого из ныне живущих не было там в день битвы... Лучше уж вообще не думать об этом, а пойти к Гвеллору и помочь ему с переводом. Хоть какое-то занятие, которое отвлечет от подобных размышлений.
       Илкани вышел из дома и предпринял вторую попытку пересечь храмовую площадь. Краем глаза он заметил, что театральный помост быстро сворачивают, а базарных актеров и скоморохов уже не было видно. Люди боялись его. Для Эро это являлось очевидным фактом. Люди всегда боятся то, что им непонятно. Но еще хуже, если они пытаются уничтожить то, чего боятся. А это обычно так и происходит, если люди не могут изучить непонятное, или понимают, что оно для них бесполезно...
       
       4
       ...Огромный, окованный толстыми кусками железа корабль под черными парусами, входил в гавань Сабернанита. По всей протяженности его бортов торчали изогнутые стальные рога, а на носу громоздилась уродливая статуя, изображавшая то ли паука, то ли осьминога. Портовая прислуга тихо молилась при виде корабля, а старые морские волки в порту чертыхались и желали, что бы эта посудина потонула при первом же шторме. Впрочем, такому кораблю штормы были не страшны, ибо удерживало его на плаву неведомое жителям земель Южного Аэрона чародейство.
       Затрубили рога, проревел что-то низкий гортанный голос, и корабль бросил якорь. Вместо обычного трапа, на пирс опустилась выкованная из вороненой стали челюсть дракона. По ней, один за одним, стали сходить высокие люди с бледной, почти белой кожей в черных одеяниях, высоких тюрбанах и с лицами, скрытыми под бронзовыми масками и широкими ятаганами на поясах.
       Эро выбрался из пыльного трюма, набитого какими-то тюками и прокравшись мимо вахтенных матросов попал в орудийный отсек, где стояли двенадцать крупных баллист. Приподняв створку бойницы, илкани вылез наружу и убедившись, что никаких стражей с этого борта корабля нет, спрыгнул в воду. Эро хотел избежать купания в соленой воде, так как его раны еще не зажили до конца, но перспектива сходить на берег по трапу на глазах людей в порту и аколитов Черного Режима прельщала его еще меньше. Плавал илкани прекрасно, а потому ему не составило особого труда обогнуть основные пирсы и выбраться на песчаный пляж, начинавшийся сразу за деревянными домиками городской бедноты.
       Эро уже прекрасно ориентировался на, казалось бы, незнакомой для него местности. Читая мысли команды, капитана, рабов и, наконец, уже сейчас, жителей Сабернанита, илкани знал куда он прибыл и каким образом ему лучше всего двигаться дальше на север...
       Восемь месяцев бесцельного блуждания по мерзлым равнинам были позади. Эро вздрогнул, когда вспомнил о них. На руках до сих пор остались следы его собственных зубов. Он грыз себя когда до изнеможения хотелось есть, а когда жажда окончательно донимала его, то прокусывал себе вены и пил свою кровь. Позади три месяца плавания через холодный океан и... через незримый, туманный портал, связывавший владения Азарга Куна с Аэроном. Крепость Забвения находилась на одной из семи лун этого большого, густонаселенного мира, и земное воплощение Ур'Ксулта счел необходимым открыть между ними целую сеть порталов, через которые его слуги могли попадать на Аэрон и вербовать там новых солдат и культистов Черного Режима.
       И наконец... наконец закончились почти восемь тысяч лет в камере пыток. Только сейчас Эро мог вздохнуть спокойно. Его никто не заметил при отплытии корабля, никто не заметил при входе в гавань. Может быть Черный Режим уже считает его мертвым, или затерявшимся где-то на бескрайних ледяных полях, что в принципе одно и то же? Неважно. Главное, что он свободен.
       Свободен... и абсолютно одинок. Эро не тешил себя надеждами на то, что люди отнесутся к нему с добротой. Илкани точно знал, что он единственный в своем роде на всем Аэроне. У него никогда не будет ни дома, ни друзей, ни даже просто знакомых, которые могут в случае нужды поддержать или приободрить. Он обречен быть один. Впрочем, какая разница. Главное, что Вурдагор остался позади, а впереди у Эро лежал целый мир и его ждала целая жизнь...
       
       5
       ...Эро поймал себя на мысли, что никогда раньше не вспоминал этот момент. В голову лезли кровавые и зловещие видения, но никогда и ни единого раза ему не вспомнился тот миг, когда он впервые в жизни ощутил себя свободным. Не так уж и важно, что ждало его впереди, но ведь это был один из немногих по настоящему радостных дней. Илкани, словно маленький котенок, играл с бабочками, перепробовал все вкусно пахнущие фрукты в тропиках, окружавших Сабернанит, Он впервые за свою жизнь увидел синее небо, солнце, цветы... Сейчас, по прошествии стольких лет он уже не мог передать те чувства, которые владели им в тот момент. Да и тогда, возможно ли было их передать?
       Настоятель Гвеллор радушно встретил Эро в книгохранилище монастыря. Это был невысокий и довольно упитанный человек, уже в летах, с опрятной седой бородкой и растрепанной шевелюрой. В отличии от прочих монахов, носивших серые или темно-желтые рясы, Гвеллор одевался в роскошные белые одежды, расшитые золотыми нитями. Он был не только настоятелем Обители Вайонтай, но и приором Религии Вашнал во всей предгорной области.
       Постулаты этой религии не особенно интересовали илкани, однако читая монашеские книги, он несколько раз находил в них довольно мудрые изречения относительно существующего миропорядка. Религия Вашнал превыше всего превозносила душу, которой, по мнению приора, обладали все без исключения живые существа. Эта концепция была недалека от истины, хотя илкани разделял для себя понятия душа и н'кро. Н'кро было энергетической субстанцией, скрывавшейся во всем, от камня на дороге до звезды. У кого-то оно не воздействовало на тело в котором находилось, а у кого-то, вроде трагонидов, жило неотъемлемо от тела из плоти и крови, обеспечивая этому телу практическое бессмертие. Соплеменники Эро считали, что н'кро и душа это одно и то же. Н'кро было энергией, в большинстве случаев абсолютно неуправляемой - разве что у трагонидов она обладала зачатками разума, направленными прежде всего на поддержание жизни тела. Душа вряд ли могла поддержать жизнь в умирающем. Н'кро использовали маги для сотворения заклинаний, потому как они воздействовали своей силой, на такие же, но менее упорядоченные н'кро иыных существ и предметов. Душа ни на что это не была способна. Но почему то именно ее так превозносили все Смертные. Этого Эро никак не мог понять, хотя и старался. А настоятель, весьма искушенный в вопросах души, не мог ему толком ничего объяснить.
       - Да мало ли что могут превозносить в своих молитвах простые люди. - улыбнувшись ответил Гвеллор, когда Эро однажды спросил его о природе души. - Тебе ли думать об этом? Ты намного выше нас и заботы у тебя совсем иные.
- Но я живу среди вас... - попытался продолжить разговор илкани
       - Это ни о чем не говорит. Мы превозносим силу души и молимся своим богам. И честно говоря, неважно, существуют они или нет. Мы не навязываем свою веру другим и восхваляем общепринятые моральные ценности. Если я, организовав этот монастырь, смог привлечь сюда людей, которые ушли в монахи вместо того, что бы разбойничать или пьянствовать, если я дал им смысл жизни, не все ли равно, насколько истинна наша вера?
       - Мне это понять довольно сложно. - ответил Эро.
       - Правильно, ведь ты бессмертный и более того, ты сам сродни божеству. Я не удивлюсь, если в одном из миров нашей необъятной... как ты ее называешь?.. Вселенной? Так вот если в одном из миров нашей необъятной Вселенной живут люди, которые поклоняются тебе как Богу.
       - Думаете это возможно?
       - А почему нет? Если опираться на тексты "Кодекса Д'Хол", ты спас все живое в этом Мироздании и оно должно быть благодарно тебе за это. Люди могут почитать илкани по имени Эро словно божество. Но поверь, ирония в том, что тот мир никогда не примет тебя.
       - И почему?
       - Люди прочитали легенды, прочитавшие их кое-что додумали сами, взяли твой образ и создали себе идола. Но они не знают, какой ты на самом деле, как живешь, что делаешь и о чем думаешь. Понимаешь? Тот Бог, которому поклоняются они, это совсем иное существо отнюдь не похожее тебя. Идол создан людьми и он наделен теми качествами, которые вложили в его образ люди. Если в тот мир явится прообраз легенды, то есть ты, тебя могут проклясть или попытаться убить. А вот если к ним придет такой же человек как и они, и на основе их писания объявит себя твоим воплощением, то ему поверят. Потому что он будет говорить голосом их веры, а ты будешь противоречить ей и действовать не так, как по ИХ мнению должен действовать.
       - Ну а при чем тут душа?
       - А при том, мой дорогой илкани, что понятие души, которое излагают люди, например я, точно так же не соответствует действительности. Я не смогу в точности описать что такое душа, а если попытаюсь, то скорее всего солгу. Я буду так же далек от истины, как и те люди, которые нарекут тебя Богом, а на самом деле, просто выдумают себе идола таким, каким ты удобен для их веры.
       Каждый раз, когда Эро видел настоятеля, он вспоминал этот разговор, произошедший где-то год назад. До него достаточно быстро дошел смысл сказанных Гвеллором фраз. Илкани признался себе, что иногда люди бывают настолько же мудры, насколько и безумны, а такие как он, зачастую просто не видят эту мудрость. Мешает бессмертие и колоссальное могущество, которое Смертным никогда не получить. Ведь на деле трагониды точно так же создали собственные понятия о Вселенной и очень не хотят, что бы Вселенная развивалась так, как не выгодно им.
       
       - Эро, очень приятно тебя видеть, - улыбнулся настоятель. - Я тут бьюсь с одной книгой и надеюсь, что ты составишь мне компанию. А заодно, мне надо с тобой кое о чем поговорить.
       Эро пожал плечами и проследовал за приором в глубину книгохранилища. Здесь пахло сыростью и плесенью, свечи еле тлели и единственными источниками света были несколько лампад. Приор провел илкани в небольшую келью и подвинул ему кресло.
       - Присаживайся. Вина хочешь? Хорошее, семидесятилетней выдержки.
       - Если не жалко... - Эро чувствовал себя немного неуютно. - То есть я был бы не против, и если вас это не затруднит...
       - Конечно не затруднит, - приор подал Эро серебряный бокал, не забыв, впрочем, и про себя. - Мне очень приятно, что ты остановился в нашем монастыре. Честно говоря, я был совсем иного мнения о трагонидах до того момента, как встретил тебя. Они казались мне бездушными существами, презирающими нас, Смертных. Но ты... ты другой. Возможно со странностями, но по крайней мере у тебя очень доброе сердце... Особенно для Принца Забвения.
       Эро откинулся на спинку кресла и некоторое время изучал танцующий огонек лампады.
       - Вы, наверное, правы Гвеллор, - сказал наконец он. - Трагониды иногда бывают жестоки и безразличны к Смертным. Но все же зачастую они пытаются заботиться о вас так, как родители заботятся о детях. У них не всегда это получается. Но они стараются сделать как лучше. Защищая вас они погибали в Войне Ипостасей... и не их вина, что Азарг Кун вернулся.
       - Ты не говоришь истины, ведь так? - прищурился Гвеллор.
       - Я не умею лгать. Я могу только преподнести правду в выгодном для меня свете...
       - ...или просто сказать то, что думаешь. Но ведь это не более чем твоя точка зрения. Знаешь, Эро, как-то ты сказал мне, что хочешь разобраться в своем прошлом. И понять людей. Но как ты можешь понять людей, если ты не можешь взглянуть иначе даже на своих сородичей?
       - Причем тут...
       - Эро, - перебил илкани приор. - Я хочу помочь тебе. Я хоть и человек, но вижу, что с тобой происходит. Как можно представлять своих соплеменников в весьма нелестном свете просто потому, что они все не пережили того, что пережил ты.
       - Я не говорил про это. Я сказал, что они пытаются заботиться о вас...
       - Но прежде всего, ты сказал, что я не ошибаюсь, считая их бездушными и жестокими.
       Эро не знал что ответить. Может и знал, но в глубине души понимал, что человек в чем-то прав...
       - Позволь мне продолжить свою мысль, - примирительно сказал настоятель. - Если верить всем этим легендам, ты провел в заточении восемь тысяч лет и потерял мать. Это страшно и печать этого ужаса все еще лежит на тебе. Я не знаю, как снять ее. Но знаю точно - ненависть к сородичам за то, что они не помогли тебе, за то, что они могут жить в вашем Йякане, а ты нет... она не союзница тебе.
       Эро, ты так добр к нам, людям... Скажи, если бы тебе не удалось сбежать из Цитадели Забвения, ты смог бы до сих пор удерживать Врата закрытыми? Один. Без помощи соплеменников. Продержаться не восемь, а сто, триста тысяч лет?
       Илкани молчал.
       - Ответь мне, Эро. Лгать ты не можешь, а значит скажешь правду - может быть ты будешь думать иначе, но ответит твое сердце. И эта правда хотя бы частично освободит тебя...
       - Нет...
       Эро поднял глаза на приора и увидел, что человек улыбается. Илкани стало страшно и невыносимо тяжело от своего ответа. Но... но это было именно так и Эро не лгал. Он сказал правду.
       - Спасибо, - улыбнулся настоятель. - Ты живое существо и не смог бы бесконечно выдерживать пытки. Но все, что тебя окружает, оно благодарно тебе за эти восемь тысяч лет. Я старый, спивающийся монах, но помяни мои слова - послушай эти горы. Эту траву. Зверей, птиц и даже мальков золотых рыбок у нас в пруду. Они все хотят сказать тебе спасибо за то, что своей кровью ты подарил им возможность жить. Этот мир существует ТОЛЬКО потому, что ты смог встать живым щитом между ним и хаосом Забвения. Разве этого не достаточно для того, что бы простить своих сородичей и наконец-то начать жить в мире с самим собой?
       Илкани вспомнил поляну, ящерку, свернувшуюся у него на груди, стебли травы наклонившиеся над ним, словно желая погладить. Вспомнил ласковую, теплую энергию, текущую сквозь все Мироздание и пытающуюся сказать ему что-то очень важное... Они просто пытались отблагодарить его. Сегодня, вчера, год назад... и не устанут благодарить его до момента гибели этой Вселенной.
       Настоятель монастыря положил свою старческую руку на плечо илкани:
       - И я тоже хочу присоединиться к их голосам. От своего лица и от лица всех людей. Спасибо, Эро. Спасибо за то, что подарил нам возможность жить, любить, творить, мыслить, радоваться и огорчаться. Ведь тебе еще никто и никогда не говорил такие слова? Все смотрели на тебя и считали, что ты должен был спасать их. Не так ли? Все воспринимали твою жертву как должное? Потому что ты бог, а люди слабы... И ты обязан был им помочь. Так позволь, я исправлю эту ошибку...
       Когда я спросил тебя о твоих сородичах, а потом заговорил о людях, я хотел сказать, что вы... ты, прежде всего... сделали ради нас то, что мы вряд ли сделали бы ради вас. Ладно, а теперь помоги мне с переводом...
       - Но...
       - Нет, нет Эро. Не будем продолжать этот разговор. Что я хотел, я тебе сказал. Остальные слова будут лишними.
       
       6
       Дверь с тихим скрипом отворилась, и Эро вышел на крыльцо книгохранилища. Над головой уже мерцали звезды, а над горами поднималась небольшая бледная луна. Ночной холодок сразу стал щекотать шерстку илкани, особенно в незакрытых одеждой местах. Поежившись, Эро неторопливо побрел к своему дому. Внутрь он не зашел, а уселся на деревянную лавочку возле большого цветника и принялся считать звезды. Но на самом деле он думал о людях. О своих сородичах. О том, что сказал сегодня Гвеллор. И о том, что этот старый монах стал первым из Смертных, кто осознал то, что Эро совсем не обязан был удерживать Забвение в течении восьми тысяч лет. До сих пор илкани считал, будто Азарг Кун не оставил ему выбора. И только сейчас понял, что выбор у него был. И он намеренно избрал путь страшный и кровавый... но путь, который считал более правильным. Путь, пройдя который, он подарил всем живым созданиям Срединных Миров свободу. И пусть люди никогда не поймут этого. Так ли это важно? Ведь прочие существа, обитающие в воздухе, воде и земле не забудут жертвы принесенной ради них.
       В лесах перекликались ночные птицы, а вокруг Эро порхала толстая и мохнатая ночная бабочка. Иногда она садилась на плечо илкани и терлась о черный материал доспеха своими пушистыми усиками. Эро легонько толкнул ее пальцем и бабочка деловито перебралась ему на руку. От этого маленького, беззащитного существа исходила такая волна жара, что илкани перестал чувствовать все усиливающийся холодный ветер. Это ощущение было таким необычным и немного пугающим. Крохотное создание отдавало все свое тепло, всю скрытую в нем энергию Эро, стараясь согреть его. Словно пытаясь вернуть хотя бы часть того долга, который выплатить было невозможно. Или просто желая сделать что-то приятное тому, чья боль защитила право этой бабочки на жизнь.
       Эро вытянул вперед ладонь и бабочка встряхнувшись, замахала крыльями и скрылась в темноте. Глаза илкани начинали слипаться, им потихоньку овладевал сон, и Эро хотелось, что бы этой ночью его минули кошмары. Вместе с тем, в ночи повисло гнетущее ощущение того, что вскоре должно произойти нечто очень важное. К добру или к худу, илкани не знал. В любом случае, он дал себе слово, что с утра опять пойдет на ту поляну, где впервые услышал чарующий шепот Природы и, быть может, наконец окончательно сбросит с себя оковы умершего прошлого...
       
       Часть 2: Литургия Сновидений.

       1
 Спал укрытый ночной тьмой мир. Спали предгорные деревни и вольные города. Спали монахи в Обители Вайонтай. Спал приор Гвеллор. Спал даже Эро. Кошмары не мучили его и эта ночь оказалась для него спокойной. И лишь в заболоченной низине гулко ухали совы, а под деревьями скапливался густой серый туман. Прохладный ветер нагнал было тучи, но к полуночи облака расползлись и на усыпанном звездами небе засияла бледная, окруженная несколькими еле заметными кольцами луна.
       - Ну надо же было так перебрать, - посетовал брат Дормон. - Спать хочу и голова трещит. И почему именно я должен стоять сегодня ночью у ворот?
       - Именно потому, что ты перебрал, - ответствовал брат Энгус. - Так всегда получается. Ладно, ничего страшного в этом нет. Лиходеи в этих краях давно перевелись. Да и мы люди божьи, кому мы тут нужны?
       Дормон кряхтя поднялся с деревянной лавки и подошел к сторожевой башенке, где сидел Энгус.
       - Может я с тобой посижу, а? Зябко на улице. Да и сыростью из леса потянуло. Туман, вон, под ворота уже лезет.
       Под сбитые из дубовых и сосновых досок ворота просачивались голубоватые щупальца тумана. Они клубились словно дым возле лежанки Дормона, поднимаясь все выше, но не расползаясь и не стелясь по земле.
- Странный туман какой-то, - прошептал Энгус.
- Да брось, чего в нем странного-то? - отмахнулся Дормон. - Туман как туман.
       - Да, наверное. Только вот видно его лишь в лунном свете, и по обратную сторону ворот его нет.
- Брешешь...
- Не веришь, пойди сам и проверь... Что за чудо такое...
       Брат Дормон вытащил из-за пояса толстую дубинку и тихонько приблизился к бледным сгусткам тумана. Энгус был прав. Туман уже более походил на облако дыма и становился все плотнее и плотнее. К повисшей над землей дымке подползали все новые и новые щупальца. Они появлялись не из-под ворот, и не из-за ограды. Они возникали прямо из воздуха, ставшего ощутимо холодным. Дормон крякнул и ткнул клубы тумана дубинкой. Ударил резкий порыв ветра и странное видение исчезло.
       - Брехня это все... - пробормотал он. - Полная брехня...
       
       Что-то было не так. Эро открыл глаза, но вставать не торопился. Илкани нащупал спрятанный под кровать меч и положил его рядом с собой - на расстоянии вытянутой руки.
       Ночь не была пуста. Странные тени двигались во мраке и сумрак в неосвещенных лунным светом углах комнаты стал гуще. Эро повернулся на спину и внутри у него неприятно похолодело. По стене ползли корявые сгустки мрака, поднимаясь по стенам и растекаясь мутной пеленой по потолку. Илкани встряхнулся и морок исчез, сменившись на простые тени от обычных древесных сучьев. И все-таки что-то было там, в ночной темноте, за запертым окном. Иногда Эро казалось, что пробивающийся сквозь листву деревьев лунный свет оставляет странные, неестественные отблески на деревянном подоконнике.
       Стараясь не шуметь, илкани встал и открыв створки выглянул в окно. Главная площадь монастыря, лестница, ведущая к дому и двор перед молельней были пусты. Лишь ветер шевелил ветки и из низины поднимался туман. Илкани, мысленно обругав себя, прикрыл ставни и вернулся в кровать. Он давно замечал за собой, что начинает бояться темноты. Подобная боязнь удивляла его, хотя объяснение этому находилось довольно быстро - пережитое в детстве явно сказалось на психике. Эро был единственным трагонидом, опасавшимся темных мест. Кошмары снились тоже только ему одному. Кошмары... илкани вздохнул, вспоминая видение на стене. За ночь хоть что-то да произойдет. Если не во сне, так наяву...
       Эро уже ложился в кровать, когда увидел легкое движение во мраке у входной двери. Реакция у Эро была великолепной. Он развернулся, одновременно подхватив меч, выпустив когти и запрыгивая на спинку кровати. У двери стоял человек в просторных черных одеяниях. Он не скрывал свое лицо ни под какими капюшонами или масками. Белоснежные волосы ниспадали ему на плечи и на грудь. Сухое, костистое лицо с высоким лбом, орлиным носом, кустистыми бровями и тонкими бескровными губами окаймляла длинная, уложенная борода. Карие глаза внимательно и с какой-то скрытой печалью смотрели на Эро.
       - Положи меч, Эро. - голос у старика был тихий, но очень властный. Он говорил медленно, выделяя каждое слово.
       - Вы кто?.. - неуверенным голосом спросил илкани. - Вам известно кто я?
       - Я все скажу тебе, если ты опустишь меч.
       Старик подошел чуть ближе. У Эро заныло плечо, тупая боль растеклась по левому боку и правому бедру.
       - Эро, пожалуйста, положи свое оружие, - повторил старик. - Ты силен, но я опытнее. Не заставляй меня причинять тебе боль. Я не хочу делать этого.
       Эро слез со спинки кровати, но меча не опустил.
       - Зачем я вам нужен? - голос у Эро неприятно задрожал
       Старик приблизился к нему еще на шаг и илкани застонав опустился на кровать. Блеснув в лунном свете, меч выпал из руки Эро.
       - Вот и хорошо. - удовлетворенно проговорил ночной гость.
       Он приблизился к илкани совсем вплотную, однако боль, на время парализовавшая Эро отступила.
       - Эро... - в голосе человека не было ненависти или безразличия, но в нем скрывалась симпатия и жалость. - Ты изменился... Вырос... Стал таким красивым... Я знаю, на тебе висит очень старый груз, снять который с себя ты так и не смог. Но я попытаюсь помочь.
       Эро встал, пытаясь унять охвативший его озноб. Одним усилием мысли он зажег несколько свечей по углам и лампаду, висевшую возле зеркала. Старик не спускал с него глаз, но совсем не потому, что выбирал момент для удара, а потому что сам боялся илкани. Человек хотел сказать ему нечто очень важное, но опасался, что реакция будет не совсем мирной. Если бы он так жаждал причинить вред, то сделал бы это тогда, когда Эро парализованный лежал на кровати.
       - На твоем месте, я бы оделся, - заметил гость. - И совсем не из-за меня. Сегодняшняя ночь таит в себе угрозу и твой доспех может оказаться весьма кстати.
       - С чего это ночь таит в себе угрозу? - буркнул Эро. - Кроме тебя я пока неприятностей не вижу.
       - Я очень долго искал того, кого называют Ангелом-Хранителем Вселенной Смертных. И смог найти. Значит смогут найти и другие.
       Илкани посчитал слова старика разумными. Ему отчего-то тоже переставала нравиться сегодняшняя ночь. Эро отошел в дальний угол комнаты к большому дубовому шкафу, и вытащив оттуда йяканский доспех надел его, благо одевался он достаточно просто, защелкиваясь на небольшие крючки всего-то в паре мест. Возясь с застежками, илкани все равно косился на старика. Тот терпеливо ждал.
       - А теперь расскажи мне, что ты тут забыл, - потребовал Эро, когда с процессом одевания было покончено.
       - Ты совсем не помнишь меня? - ответил вопросом на вопрос гость
       - Нет. Чувствую, что знаю тебя и что мы встречались давным-давно, но не помню.
       - Вот и настал этот момент... - старик тяжело вздохнул. - Знаешь, я столько лет представлял себе эту встречу, думал, что я скажу, когда мы увидим друг друга? А сейчас... Сейчас у меня нет слов. Я сильно рисковал, начиная этот путь. Я боялся, что некоторые могущественные силы не поймут меня. И я боюсь, что меня не поймешь ты. А твое непонимание намного страшнее.
       Старик подошел к Эро и провел рукой по его серебристым волосам. Их глаза встретились и вдруг, в одно мгновение, илкани понял, кто стоял перед ним...
       - Я так давно хотел сказать тебе только одно... - человек опустился на колени. - Прости меня, мальчик мой. Прости за все. За все то, что я сделал с тобой и с твоей жизнью... Я знаю, за такое не прощают... Но все же, я должен был сказать это...
       На подкашивающихся ногах Эро отступил назад. Он думал, что придет ненависть, страх, желание рвать на части этого старика... Но пришла пустота. Обезоруживающие слова: "прости меня", не оставили в душе илкани ничего. Все чувства умерли в один миг, рассыпались пеплом и разлетелись как от порыва ветра. Если бы тот, кто покорно стоял перед Эро на коленях стал оправдываться или молить о пощаде, то смерть не заставила бы себя долго ждать... Но старик в черном ничего этого не делал. Он просто просил прощения. Реальность перед глазами илкани смазалась, деревянные стены дома провалились в темный колодец, словно во сне он наклонился к старику и помог тому подняться.
       - Но ты же погиб... тогда, в Вурдагоре... - Эро уцепился за последнюю надежду на то, что все происходящее обычный кошмар.
       - Да, - кивнул тот. - Я погиб. Черная сущность Ур'Ксулта была ввергнута обратно в Забвение, а душа того человека, который миллионы лет назад называл себя Азаргом Куном, вернулась во Вселенную Смертных. Меня схватили миньоны Селкера и привели в Иркастан. Но Последний из траг'гонов не стал судить меня. Он сказал, что вершить суд надо мной имеет право только одно существо... Ты, Эро. И тогда мне стало страшно. Впервые в жизни. Но несмотря на страх, я должен был найти тебя. И, как видишь, нашел. Хотя я до сих пор Архиерей Черного Режима, но более не враг тебе... И никогда им не был...
       Эро молчал.
       - ...я видел, что с тобой делал Ур'Ксулт, но не мог этому помешать, В то время, как его аватар упивался мучениями, я сходил с ума от твоих криков, - Азарг Кун опустил голову, стараясь не смотреть в глаза Эро. - Но когда была возможность, я помогал тебе. Во время пыток я пытался смягчить боль. Когда ты сбежал, я, насколько мог, задержал поиски. Несмотря на то, что открытие Врат Сохтота сыграло бы на руку и мне. Ведь это был мой шанс освободиться от служения Ур'Ксулту. Он дал мне непредставимую силу, которая и ныне способна внушать страх и уважение... Но ты... Я считал тебя своим сыном, хотя и знал, что не твой отец. И я недолго колебался, выбирая между Ур'Ксултом и тобой.
       Эро неподвижно сидел на кресле возле зеркала. Словно два огонька мерцали в полумраке его изумрудно-зеленые глаза. Сейчас эти огоньки поблекли и почти потухли. Илкани не знал, что делать. Тот, кого он всю жизнь считал своим врагом, от кого постоянно скрывался и наконец тот, кто по его мнению должен был быть мертв, стоял сейчас перед ним. И не просто стоял, а ждал своего приговора. В день битвы под Вурдагором Эро не раздумывал бы, а нанес удар сразу. Но сегодня был уже далеко не тот день. Тысячи лет илкани жил с болью и страхами, настолько свыкнувшись с ними, что считал их частью своей жизни. И когда пришел срок оборвать эту связь, он понял, что не может сделать этого.
       - Уходи, Азарг Кун. - Эро даже не шептал, понять слова можно было исключительно по движению губ. - Иди туда, куда хочешь и делай что хочешь
- Нет Эро. - покачал головой Темный Лорд. - На этот раз ты должен выбрать.
       Илкани поднял взгляд и Азарг Кун увидел перед собой совсем не Ангела-Хранителя Вселенной, а испуганное, загнанное в угол, существо, уже почти проигравшее свой бой с отчаянием. Каждый раз Эро избегал принятия таких решений, он уклонялся от боя и дрался только если ему не оставляли иного выхода. Но сейчас пойти на попятную он не мог.
- Ты должен или убить меня, или простить. Никак иначе, - сказал Темный Лорд.
- А если я не могу сделать ни того, ни другого? - выдохнул Эро
       - Должен. Теперь, когда мне уже больше нечего сказать тебе, ты можешь взять меч и убить меня, отомстив за миллиарды жертв. Во мне нет частицы Ур'Ксулта, а потому твой удар будет смертелен, а мою душу ожидают поистине легендарные страдания в подземельях Дома Смерти. Но если ты простишь меня, то значит моя душа станет свободна от своего самого страшного греха. В любом случае, ты навсегда покончишь со своими воспоминаниями.
       Меч прыгнул в руку Эро. Илкани машинально схватил клинок, хотя отнюдь не его сила подала ему оружие. Азарг Кун покорно повернулся к трагониду спиной и опустился на одно колено.
       - Если хочешь, руби не задумываясь. - сказал он твердым, лишенным каких либо эмоций голосом. - Наверное ты удивишься, если узнаешь, что я тоже стараюсь забыть те восемь тысяч лет... Но перед концом, позволь мне предупредить тебя. Некая сила, которой я пару раз перешел дорогу, не меньше моего хотела узнать, где ты находишься сейчас. И отнюдь не с мирными намерениями. Я не знаю, кто они такие, но им служат несколько других Темных Лордов Черного Режима, в котором произошел раскол. Эти существа не имеют отношения к Забвению и Ур'Ксулту, который, впрочем, возможно помогает им, так как хочет свести счеты с илкани, бросившим ему вызов.
       - Тогда что же это за сила?
       - Я вообще ничего не знаю о ней... Но она намного древнее меня. И, быть может самого Султана Забытых Древних. Мой совет - покинь это место, возвращайся в Иркастан. Тебе там будет намного безопаснее.
- Я приму твои слова к сведению. - мрачно ответил Эро.
       Илкани думал сейчас совершенно о другом...
       
       2
       ...Вокруг него, в море света двигались сотни, тысячи, миллионы фигур. Они приходили из ниоткуда и брели в сгущающийся на горизонте мрак. Это были люди, трагониды и множество других, абсолютно неизвестных для Эро существ. Мерцающие силуэты проходили сквозь илкани и продолжали свой путь, даже не обращая на него внимания.
       - Убей его... - услышал Эро множество голосов, накативших на него как шум морского прибоя. - Убей тирана... Отомсти за наши жизни... Отомсти за самого себя, за свою мать!
       Голова Эро пошла кругом, грубое, темное болото ненависти потихоньку засасывало илкани в свою трясину. Обжигающие прикосновения тысяч, миллионов неуспокоенных душ сжигали то немногое, что осталось от его собственной души.
       - Один удар, и мы свободны. Мы отомщены... - снова загудело светящееся марево с искаженными лицами. - И неужели ты дашь ему жить?..
       
       ...железная клеть медленно опускалась вниз. Совсем еще молоденький илкани вжался в ее прутья, тихо скуля от страха. Его зеленые глаза полные слез смотрели на закутанную в черные складки мрака фигуру, стоявшую на высоком балконе и наблюдавшую за происходящим. Отблески пламени вырывали из тьмы бледное, покрытое тонкой ледяной коркой лицо. Владыка Вурдагора улыбался.
       - Отпусти меня... пожалуйста, отпусти... - шептал Эро. - Отец, прошу тебя... не надо...
       Илкани опустился на колени, вцепившись в черную сталь клетки. Весь мир для него потемнел, осталось только это жуткое, ледяное лицо застывшее с легкой улыбкой на губах.
       Клетка дернулась вниз и ноги Эро по щиколотку погрузились в темную кипящую жижу. Солдаты Черного Режима, стоявшие возле Азарга Куна вздрогнули от страшного, леденящего душу крика, забившегося под сводами зала... Клетка продолжала опускаться и Эро погружался в бурлящий котел сначала по колени, потом по пояс, потом по грудь. Властелин Забвения вцепился потоками мрачных энергий в тело илкани, не давая обезумевшему от боли Эро даже потерять сознание...
       
       ...Рука илкани, сжимавшая меч, начала движение. Клинок поднялся над головой коленопреклоненного Темного Лорда и на мгновение замер.
       
       ...завывания и гул становились все сильнее и сильнее. В пульсирующей светом дымке двигались мертвецы и не было им конца. Их полуистлевшие руки гладили холодную сталь меча, губы шептали проклятия и молитвы на неведомых наречиях всех сгинувших Вселенных, скрюченные пальцы тянулись к черной тени, распластавшейся у ног Эро.
       - Если ты нанесешь удар, то будешь таким же как он, - мягкий и приятный голос раздался над ухом илкани.
       Эро повернулся и в полумраке увидел молодую трагонидку с прелестной черной шерсткой и большими зелеными глазами. Она стояла совсем близко и была куда более реальной, нежели полупрозрачные тени. Ее руки легли на плечи Эро и ласково обняли их. Илкани почувствовал невыразимую в словах легкость и нежность этого объятия. Она провела ладонью по его лицу, шее, плечам и груди. Погладила по длинным и мягким волосам... Он тонул в ее глазах, теряя всякую волю. Ему уже не хотелось ничего, только постоянно видеть ее...
       - Эро... - она прижалась к нему, а может быть, наоборот, прижала его к себе. - Я совсем забыла тебя... Ты был тогда таким маленьким... крошечным, пушистеньким котенком... Я назвала тебя именем своего братика, который погиб при крушении нашего звездолета на Анкорахте. Он едва научился ходить... Мы возвращались из Нил-Макора, Дома Жизни в Иркастан когда орудия Вурдагора сбили наш корабль... То, что кто-то послал нас с миссией спасти Аэрон - ложь. На звездолете не было никакого оружия...
       А ты... тебе не исполнилось и годика, когда ОНИ забрали тебя. Ты плакал и тянул ко мне лапки. Ты так любил спать у меня на руках, играть комочками пыли на полу, ведь других игрушек у тебя не было... И в тот день ты впервые назвал меня "мамой"...
       Ты думал, что меня убили? Нет... Азарг Кун не пошел на это открыто. По крайней мере, он показал тебе морок и всю свою жизнь ты думал, что меня бросили в Реку Сиграл. Даже тогда, когда перед моей мнимой казнью ты напал на него в тронном зале, с тобой была не я. Он убил меня намного раньше. Но я смогла говорить с тобой и я убедила тебя не открывать Портал Сохтота, хотя Азарг Кун боялся именно этого. Тут он перехитрил лишь самого себя.
       Я умерла, видя перед собой маленького, напуганного черного котенка - такого, каким я тебя запомнила...
       
       Киани тихо отступила от Эро и побрела в сгущающийся мрак следом за душами мертвецов.
       - Подожди... пожалуйста... - в горле илкани застрял комок и вместо крика у него получился тихий и жалобный стон.
       Киани повернулась и хотя ее тащил за собой поток бестелесных существ, она смогла сделать несколько шагов к своему сыну.
       - Азарг Кун действительно мой отец? - Эро сам испугался своего вопроса, но сказанных слов вернуть уже не мог.
       - И да, и нет. - Киани говорила все тише и тише, а ее образ все быстрее таял в облаках забытых душ. - Твоим отцом был Азарг Кун. И Селкер. Селкер вложил в тебя энергию Вселенной, а Азарг Кун мощь Забвения. Но ни один из них не подарил тебе жизнь. Ее дала тебе я и только я...
       - Мне нужна твоя помощь... - начал было Эро, но Киани остановила его.
       - Решать тебе. Эти души, что окружают тебя, это отголоски твоей ненависти. Они говорят с тобой через нее. И они жаждут смерти Азарга Куна так же, как жаждешь ее ты и так же, как жажду ее я, потому что он - наш общий враг. Убей Азарга Куна, и ты успокоишь себя и свою ненависть, но фантомы навек останутся с тобой. Прости его, и эти призраки пропадут. Хотя, если ты простишь его, ненависть будет возвращаться и ты много раз будешь винить самого себя в своем выборе или, быть может, сожалеть о нем. Но помни - для того, что бы карать, не нужно много силы и власти. Для того что бы прощать, их нужно во много раз больше. Нанеся свой последний удар, ты нанесешь его человеку, а не Ур'Ксулту. Но каков бы ни был твой выбор, я твоя мать и я пойму и приму его...
       Все новые и новые тени брели мимо Эро, заслоняя и отталкивая от него Киани. Наконец она пропала из виду и они остались вдвоем. Палач, ставший жертвой и жертва, получившая право карать палача. Черный, выкованный в подземельях Вурдагора меч вздрогнул в руках илкани и блеснув в лунном свете рухнул вниз...
       
       3
       Эро стоял у окна и отсутствующим взглядом рассматривал пустующую монастырскую площадь. Изумрудно-зеленые глаза потухли, став почти бесцветными, одинокие темные дорожки слез сбегали вдоль щек. Меч, застрявший в разрубленном наполовину столе, отбрасывал длинную, протянувшуюся через всю комнату тень...
- Я никогда не забуду того, что ты сделал сегодня - Азарг Кун поднялся с колен.
       Теперь он уже не выглядел беспомощным стариком. Лицо побледнело и осунулось еще больше, исчезла борода, а волосы стали более длинными и темными. От глаз к подбородку и углам рта тянулись темные шрамы.
       - Ты снова победил меня Эро. Ты смог принять то решение, которое в свое время не смог принять я. Но почему?
- Позволь мне оставить причины при себе.
       - Как будет тебе угодно, мальчик мой... Просто я не могу поверить в то, что ты решил сохранить мне жизнь. После всего того что я сделал... Однако, если это твое решение, то теперь, если ты не возражаешь, я покину тебя.
- И куда ты пойдешь?
       - Я вернусь в Ак'Нар-Гун. Еще столько всего надо сделать... Я попытаюсь объединить всех оставшихся членов Черного Режима. Пусть уж лучше они служат мне, нежели тем ренегатам, которые снова хотят столкнуть Вселенную и Забвение. Я не погрешу против истины, если скажу, что некоторые Темные Лорды укрылись в пограничном измерении Кхтон и до сих пор вынашивают планы войны. Что до меня, то моя война закончилась этой ночью.
       Я мог победить траг'гонов и смог уничтожить крэллов. Но мне оказалось не под силу победить двух полукровок, которые присовокупили к силе траг'гонов еще и силу этой Вселенной. Эриел, надеюсь ты не против, если я назову Его старое имя, взял верх надо мной в Войне Ипостасей, а ты завершил ставший уже очевидным разгром. Я слишком поздно понял, что у Вселенной появились настоящие Хранители.
       В прохладной ночной мгле, разорванной пламенем нескольких свечей повисла тишина. Тревожная, но в то же время какая-то ласковая, забиравшая с плеч Эро некогда непреодолимый груз.
       - Знаешь Эро, ты можешь пойти со мной и остаться жить в Ак'Нар-Гуне, - предложил Азарг Кун после небольшой паузы. - Это не самый плохой вариант. Оглянись вокруг и ты поймешь, что тебе никогда не победить свое самое последнее проклятие. Проклятие одиночества. Если раньше ты был одинок, но в тебе нуждались - ведь ты мог победить Забвение, то теперь, когда твое предназначение исполнилось и Ур'Ксулт был низвергнут, ты по-прежнему остался одинок, да еще и стал никому не нужен. Смертные со временем вовсе забудут о тебе. Твои соплеменники... ты пугаешь их из-за своего происхождения и они всегда будут сторониться тебя. Только Черный Режим может принять тебя как одного из Черных Лордов.
       - И как я могу тебе верить?
       - Точно так же как и ты, я не могу лгать. Я могу исказить истину или представить ее... впрочем ты знаешь. Но лгать я не могу. Если я говорю, что адепты Черного Режима, готовы поклонятся тебе как Богу, значит так оно и есть. Ведь ты последний из живущих в этой Вселенной, в ком есть энергия Забытых Древних. А я просто сильный маг, но не более того.
       Ну еще остается Селкер... Ты нужен и ему. Может быть даже больше чем мне, потому что он тоже абсолютно одинок. А ты - его плоть и кровь. Ведь это он, а не я дал тебе животворную силу этой Вселенной и только благодаря ему, у Киани смог родится сын... - Азарг Кун рассмеялся. - Когда ты родился, я думал, что теперь смогу навек стать Повелителем Вселенной... Мудрый дурак... А на самом деле, сам же и помог уничтожить своего хозяина Ур'Ксулта... Я часто ощущал присутствие траг'гона в Вурдагоре, но мне казалось, что это ты. А на самом деле, Эриел действительно был там, все знал, но не вмешивался. А я, сам не подозревая того, просто подыграл ему...
       Эро отошел от окна и со вздохом опустился в кресло возле зеркала. Как все просто получилось... Азарг Кун, Эриел... они все знали, у обоих были планы и эти противники стоили друг друга. И только он, Эро, оказался игрушкой в руках как одного, так и другого. Пришло время, игрушка надоела и ее выкинули. И теперь Темный Лорд пытается запоздало загладить свою вину перед ним, а Эриел... Последний из траг'гонов молчит, как и всегда. Эро вспомнил Селкера в тот день, когда илкани покидал Иркастан. Тот хотел что-то сказать, но так и не решился. Может быть то же самое, что сказал сейчас Азарг Кун?
       - Послушай, Эро, ты ведь сам понимаешь, что жить так, как живешь ты, больше нельзя. Тебе нужна семья, ну или хотя бы просто друзья. У тебя было страшное прошлое, но ты забыл бы его намного быстрее, если бы ты не жил один. Все твои страхи только от одного - от твоего одиночества. - Азарг Кун говорил словно заботливый отец, и было сложно представить, что эти слова сказал тот, чья жестокость вошла в легенды.
       Разговор становился все более странным и неприятным для Эро. Он втайне надеялся, что это всего лишь самый худший из дурных снов и поутру он проснется. Хотя прекрасно понимал, что пробуждения ждать не стоит.
       - Хорошо, ты прав... - сказал наконец илкани. - Но и что дальше? Если ты хотел убедить меня в том, что будущего у меня нет, то добился своего. Я прекрасно знаю, что впереди меня не ждет ничего хорошего. Может ты заодно расскажешь и как все изменить? В лучшую сторону...
       Я столько лет живу просто потому, что не хочу умирать. Знаю, что даже этого мне не дадут сделать спокойно. Но вот в одном ты ошибся - видимо я еще много кому нужен, правда лишь тогда, когда это нужно не мне. Стоило мне отыскать это местечко и начать все заново, потихонечку решая свои проблемы, как появляешься ты... "знаешь, Эро, новая сила, жаждет тебя найти...". Да плевать мне на эту силу! "...прячься, Эро". И не хочу я ни от кого больше прятаться! Найдут меня? Глядишь прирежут ночью, так хоть все это закончится... Жить своей жизнью я не могу - не таким, видите ли, родился... Жить так, как хочет кто-то другой, мне надоело... Может уж лучше не жить вовсе...
       Давным-давно, еще на Аэроне, я говорил, что как и любое существо, боюсь смерти. Не ожидал, что после победы над Ур'Ксултом станет еще хуже. Я не ангел и не бог. У меня есть свои чувства и желания. Про это, видимо, все предпочли забыть. Куда удобнее сотворить идола, из которого можно слепить что угодно. "Ты, Эро, живи как нам угодно, а когда надо будет снова спасть Вселенную, мы тебя позовем...". Думаешь, если я вдруг задумаюсь о продолжении рода, что-то изменится? Нет. Только вот я буду при этом подвергать опасности еще и тех, кто будет рядом со мной. Свое одиночество сотворил не я - это дар за спасение Мироздания. Что ж, я принимаю даже такой дар. Но вот хватит с меня вашей "божественности".
       Я постоянно слышу, что убегаю от самого себя. А по-моему наоборот. Я хочу себя найти, только все при этом стараются вернуть меня к началу пути. Вот и топчусь на одном месте. Назад идти некуда, а вперед не дают.
       
       За окном начинало светать. Холодный ночной ветер сменился теплым предрассветным, совы затихли, зато загомонили горластые воробьи, устроившие свои посиделки прямо под окном у Эро. Солнечный диск еще не показался над лесистым всхолмьем, но небо на востоке уже окрасилось в бледно-розовый цвет. Звезды потихоньку таяли в голубовато-черной выси, а у горизонта скапливались белые проплешины облаков. Далеко-далеко, на лугах, засвистел пастуший рожок.
       - Ладно, мне пора. - Азарг Кун направился к двери. - Не нужно, что бы монахи видели меня. Жаль, что так получилось. Наверное зря я затеял разговор на все эти темы.
       - Может быть зря, - хмуро откликнулся Эро. - Может быть и нет. Теперь я по крайней мере знаю, кто я есть на самом деле. Не особенно приятно быть куклой, которую можно как угодно дергать за ниточки, но что поделать...
       - Ты сгущаешь краски, Эро...
       - Ничего я не сгущаю. И ты это прекрасно знаешь. Пока я марионетка, я нужен тебе и Дому Мертвых. Но как только хоть одна ниточка порвется, меня выбросят. И вот тогда я точно буду никому не нужен. Людям на все наплевать, так как их память очень коротка, мои сородичи сторонятся меня, потому что считают демоном Забвения, а вы все равно будете вспоминать о том, что именно я стал причиной падения Ур'Ксулта и что родился я от илкани. И я не тешу себя надеждами на то, что этот круг можно разорвать.
       - Мне нечего ответить на это... - мрачно сказал Азарг Кун выходя на крыльцо. - Одиночество сложно победить. Но ты попробуй. Ведь ты даже не пытался. Вспомни, едва перед тобой встал однозначный выбор - убить меня или оставить в живых, ты попытался уклониться от ответа. Так и здесь. Ты не хочешь однозначно решить - согласен ли ты и дальше странствовать один. Или же ты хотя бы попытаешься жить нормально. Не хочешь быть Богом, ангелом, не хочешь быть куклой... - не будь ими. Вот и все.
       Азарг Кун сделал несколько шагов в рассветный туман и исчез. Эро остался один. Вокруг него просыпался монастырь, пели птицы, шумел лес. Но все же илкани был один...
       
       4
       Полянка с водопадом встретила Эро ласково и приветливо, распахнув перед ним зеленые ворота в небольшую рощицу, которой илкани раньше не примечал. Однако как бы не манила к себе зеленая рощица, в воздухе витала какая-то скрытая тревога, от которой Эро избавится не мог. Он старался не думать о том, кто приходил к нему этой ночью. Все произошло неожиданно, немного странно и неестественно. Азарг Кун, которого Эро считал мертвым, оказался жив. Впрочем, этого человека уже с трудом можно было назвать тем самым Посланником Забвения. Он изменился. Странно изменился. Может быть потому, что он боялся. Но чего может бояться существо, равное по силе Создателям Вселенной? Отчего Азарг Кун так хотел, что бы илкани тогда, в своей комнате, одел доспехи? Чего опасался? Новая сила, о которой Азарг Кун говорил лишь намеками, раскол среди некогда монолитного Черного Режима, когда одна часть становилась обычной религиозной организацией, а вторая вновь желала войны... Эро поймал себя на мысли, что совсем отстал от событий в мире. Ему было это не интересно, но все же он чувствовал определенную сопричастность происходящему.
       Впрочем, даже не эти мысли тревожили его. Он понимал, что приближается тот момент, когда придется вернуться под стены Вурдагора. Вспомнить последний бой. Вспомнить, и наконец-то забыть его навсегда. Его и самую страшную ночь перед ним. Ночь, когда он открыл Врата Сохтота. Самое длинное и самое неприятное воспоминание.
       Солнце пригревало все сильнее и Эро улегшись на мягкую траву ощутил легкую дремоту. Журчание ручейка и плеск водопада убаюкивали, зазывая в сонные дали и илкани теперь уже совершенно спокойно следовал их зову, совершенно не беспокоясь о том, что ему снова предстоит увидеть. Страх после встречи с Азаргом Куном действительно рассеялся как болезненный морок. И спрашивая сам себя, готов ли он проститься со своим прошлым, илкани все более уверенно отвечал, что готов... А простившись с ним, Эро твердо решил разобраться и с одиночеством...
       
       ...В космическом безмолвии, посреди ледяной равнины, озаренной мертвым сиянием Аракты стояло войско Аэрона. Эро хмуро смотрел на них - пахарей, кузнецов, каменотесов... Среди ста пятидесяти тысяч человек, наспех вооруженных, одетых в наскоро скованные доспехи, было всего восемь тысяч настоящих солдат. Самая известная Наемная армия Аэрона. Сумеречный Легион. Они стояли в центре этой людской массы, под черным штандартом, на котором черная пантера в белом круге держала в лапах щит с орлом. Эро видел страх на лицах бывалых воинов, что уж тут говорить про простых крестьян и городских рабочих. Оставалось надеяться только на то, что разбитое штурмовое войско Азарга Куна, высадившееся на Аэрон, было пределом тех сил, что мог выставить отрезанный от своей Вселенной Властелин Забвения.
       Высокий человек с седыми волосами и черной повязкой на правом глазу прихрамывая подошел к Эро.
       - Они ждут твоего сигнала, - тихо сказал он.
       - Нет Иохим. К Воротам я пойду один. - Эро говорил эти слова не слыша звука собственного голоса. - С Хозяином Вурдагора могу справиться только я. Отвлеките на себя его армию, Удерживайте их. Но не входите в Крепость.
       - Как скажешь. Но я бы на твоем месте не выпендривался.
       - Пойдете вперед - погибнете. Эти люди, они же напуганы. Какие из них солдаты? Их мир лежит в руинах и охвачен чумой... Перед ними, самая неприступная крепость в Мироздании... Как думаешь, Генерал, остался у них хоть какой-то боевой дух?
       Иохим Кан, Генерал Сумеречного Легиона, промолчал. Слишком прост был вопрос и слишком очевиден был ответ.
       - Ладно, я пойду, - вздохнул Эро. - Пора. Командуй тут, а меня предоставь самому себе.
       Илкани легко соскочил с тороса и расстегнув ремни сбросил на лед кольчугу, поножи, наручи и наплечники. Там, куда он шел, они были бесполезны. Его впустят в Вурдагор не причинив вреда. Никто не посмеет встать у него на пути. Потому что он возвратился назад, исполняя волю того, кто был его отцом...
       Эро знал, что из черных оконных провалов на главной башне, увенчанной многозубой короной, ОН сейчас следит за ним. Сидит на своем ледяном троне и ждет. Ждет того момента, который приближается с каждой минутой.
       - Удачи тебе, Эро. - Иохим положил руку на плечо илкани. - Может быть это не совсем подходящий момент, но я хочу тебе сказать, что никогда в своей жизни я не верил в богов. И вот теперь мне кажется, что стою радом с одним из них...
       - Но запомни меня не богом, - ответил Эро не поворачивая головы. - Я такой же как и вы, просто чуточку другой. Передавай привет Джареду и Дуару... Вряд ли я вернусь что бы хоть кого-то поздравить с победой, ежели она станет возможной. Для меня исход предрешен. Но не для вас.
       Все так же не оборачиваясь илкани сделал первый, самый тяжелый шаг к безмолвной, чернильно-черной крепости, перегородившей своими стенами целую горную долину. Затем второй. И третий... И чем дальше, тем легче давались ему эти шаги. Пущенную стрелу, уже нельзя было вернуть в колчан и остановить ее полет. Точно так же нельзя уже было повернуть назад.
       
       Когда-то хризолитовые, ворота великого города Тог-Шогог, ныне поблескивали влажной ледяной коркой и были почти такими же черными как и небо над Стингейской Падью. Их створки, с вырезанными на них чудовищными барельефами, поднимались ввысь почти на сто футов. Эро прикоснулся к ледяной корке и отдернул руку, обжегшись о непередаваемо холодный камень. За циклопическими Вратами безраздельно властвовала тишина. Илкани не слышал ни лязга железа, ни команд, ни дыхания воинов Черного Режима. Словно молчаливая крепость насмехалась над ним и над теми людьми, что стояли сейчас под ее стенами. Червячок страха, проснувшийся под сердцем у Эро упрямо твердил, что так оно и было. Владыка Забвения наблюдал за происходящим на равнине и ждал удобного момента, что бы захлопнуть ловушку.
       И тут створки подались в стороны. Эро отступил на шаг, но Врата распахнулись совсем чуть-чуть - будто бы приглашая войти. Илкани шагнул вперед и вошел в Вурдагор.
       Пустынны были закованные в лед улицы древнего Тог-Шогога. Даже на площади перед Вратами не было ни души, кроме существа в багрово-красном балахоне с лицом, скрытым под сморщившейся и странно бугрящейся красной тряпкой. Из рукавов балахона свисали толстые и влажные щупальца, похожие на хвосты земляных червей.
       - Мой Властелин предрек твое возвращение, - раздался из-под маски еле различимое бульканье. - Он просил встретить тебя и проводить к Нему.
       - Тогда исполняй его волю, Патриарх, - полностью лишенным эмоций голосом сказал Эро. - Проводи меня в главную башню. Я хочу поговорить с твоим Хозяином.
       - Следуй за мной. Но учти, что вполне возможно, Владыка не захочет просто так трепать языком.
       По бесчисленным лестницам и анфиладам Вурдагора шли они, и нигде Эро не видел ни рабочих, ни солдат, ни демонов Внешней Тьмы, которые плодились в Склепах Скрена под Арактой. Пуст был Бастион Забвения и именно эта пустота пугала илкани больше всего. Что заготовил Азарг Кун для него и для тех Смертных, что посмели бросить вызов могущественнейшему из живущих в Мироздании? Под холодным туманом, скрывавшим Стингейскую Падь не было ни малейшего движения и бледно-фиолетовые фосфоресцирующие облака не поднимались из недр Аракты. Ни армий, ни бесчисленных легионов. Неужели та битва на Аэроне действительно оставила Азарга Куна без резервов? Во всем Вурдагоре и во всех этих ледяных скалах не было такого места, где могло бы находится в засаде стотысячное войско.
       Чем выше Красный Патриарх Ак'Нар-Гуна вел Эро, тем сильнее дул пронизывающий ветер и тем холоднее становился воздух. Влажный след из полупрозрачной слизи, тянувшийся за Патриархом постепенно остывал, превращаясь в сверкающую под насмешливыми звездами ледяную дорожку. Илкани то и дело оглядывался на равнину, где военачальники Сумеречного Легиона заканчивали перегруппировку войск, готовясь к штурму, если Эро не подаст из Башни условный знак. Эро обучил магов Легиона всему, что знал сам и поэтому проблем с преодолением стены возникнуть не должно... А потом... Посмотрим, что Азарг Кун способен будет противопоставить врагам, когда сражение переметнется в его вотчину.
       Они вошли в Тронный Чертог через внешнюю дверь, хотя десяток переходов вели в полутемный, высокий зал и из внутренних помещений. Черный потолок, колонны и резные витражи, с которых свисали вечные сосульки легко мерцали в потоках мутно-голубого сияния, струившегося от трона, на котором, кутаясь в черный балахон, безмолвно сидел невысокий человек. Его фигуру оплетали ползающие подобно змеям сгустки плотного мрака, а на стене корчились будто в агонии несколько десятков гротескных, нечеловеческих теней.
       - Вот ты и вернулся, мальчик мой... - голос Азарга Куна разнесся по онемелому, застывшему в ожидании небывалой грозы, Вурдагору словно раскат грома. - Надеюсь, тебе есть, что сказать мне.
       - Я пришел заключить соглашение, отец, - Эро старался говорить как можно более жестко, но, судя по всему, безрезультатно.
       - Я слушаю, тебя. Уверен, что мы придем к соглашению. - усмехнулся под надвинутым на лицо капюшоном Властелин Забвения. - Не бойся. Я совсем не хочу тебе зла. Хотя... вполне возможно, что я знаю, что ты хочешь мне предложить...
       - Я хочу предложить себя, - слова рухнули как гранитные глыбы, и с этого момента все мосты были сожжены.
       - Вот как? Я могу взять тебя прямо сейчас и без твоего соизволения. - в хриплом шепоте Азарга Куна послышалась издевка. - Что меня удерживает?
       - Те сто пятьдесят тысяч солдат, что разгромили твою армию на Аэроне и теперь готовы начать штурм Вурдагора, если я не дам им условный сигнал. Не питай иллюзий насчет неприступности этой крепости. Я им помогу и уже помог кое в чем.
       Взамен я хочу одного - откажись от Второй Войны Ипостасей. Я согласен стать той ценой, что Вселенная заплатит за мир с Забвением.
       Азарг Кун медленно поднялся с трона, его сгорбленная фигура шаг за шагом приближалась к Эро. Из боковых коридоров, лязгая латами и чудовищными мечами с подвижными лезвиями вышли исполинские Рыцари Крови.
       - Ты действительно согласен принести себя в жертву? - казалось, Властелин Забвения озадачен. - Навечно?.. Но почему? Что тебе до этой Вселенной? Чем она тебя так привлекает?
       - Потому что она дала мне хоть немного счастья... - тихо сказал Эро. - Я прожил в ней всего ничего, но там есть то, за что можно умереть...
       - Вот как? Наверное и те Смертные за стеной Вурдагора тоже готовы умереть за нее? Наверное да.
       Азарг Кун взмахнул рукой и истошный, надрывный вой разорвал тишину. Он родился в воздухе над Башней и лавиной пронесся по Вурдагору и окрестным горам. Ему вторил рев и гул боевых рогов. Бастион Забвения вздрогнул от слитного топота множества ног.
       ...Из волн холодного тумана, прямо из пустоты, выходили закованные в железо черные легионы. Налетевший от Аракты ветер трепал жуткие штандарты, а мертвенное свечение блистало на покрытых рогами, подвижными крючьями и шипами доспехах. Шлемы с масками закрывали лица солдат Черного Режима, не оставляя даже прорезей для глаз. На деформированных, чудовищных мордах, вылезавших из-под глухих шлемов с кольчужными бородами растекались леденящими кровь образами изображения демонов Внешней Сферы. Словно черное стальное море растеклось по Стингейской Пади и когорта за когортой потянулись к Вурдагору полки, скрытые под Арактой.
       Ужас сковал все естество Эро. Он видел как под стенами Бастиона Забвения разворачивала боевые порядки армия, в несколько десятков раз превосходившая по численности войско Аэрона. Передовые отряды уже сомкнули строй, и под грохот исполинских барабанов с барбикенов, двинулись вперед. Теперь уже было неважно, насколько храбро будут сражаться воины Сумеречного Легиона и армий мира Смертных. Их участь была предрешена.
       - Как безрассудно и глупо с твоей стороны... хотя и смело - проговорил Азарг Кун обращаясь к Эро. - Неужели ты думал, что я беззащитен, и позволю застать себя врасплох в своей собственной цитадели? Впрочем, со своей стороны, я не отказываюсь от сделки, и забираю тебя. Теперь ты откроешь Врата Сохтота в обмен на жизни этих людей, если они, конечно, важны для тебя...
       Эро смотрел на начинающуюся под стенами Вурдагора битву и даже не сопротивлялся, когда два Рыцаря Крови набросили на него цепи. Он успел увидеть улыбающееся, покрытое коркой вечного льда, лицо Азарга Куна, а потом страшный удар заставил его потерять сознание...

       5
       - Мастер Гвеллор, мастер Гвеллор... Скорее! Умоляю вас... - монах в растрепанной рясе вбежал в покои приора Обители. - Там... в обеденной зале... Мы нашли его на дороге за монастырем...
       Приор оторвался от переписывания манускрипта и хотел было уже прочесть нерадивому брату своему нравоучения о рассудительности и поспешности, но короткий взгляд на перекошенное ужасом лицо монаха мигом отбил это желание.
       - Успокойся. Объясни, что случилось?
       - Эро... Он ушел сегодня с утра в горы, как обычно... А к заутрене братья Марбель и Шарам поехали к крестьянам за молоком и нашли его на дороге. Он почти не дышит и голова вся в крови...
       Приор выскочил из своих палат и уже начисто забыв про достоинство, рассудительность и поспешность побежал к трапезной.
       Едва войдя в полутемный зал трапезной, освещенный солнечными лучами, падавшими сквозь узорные завитушки оконной резьбы, приор увидел столпившихся возле обеденного стола монахов. Братья Марбель и Шарам стояли поодаль и сбивчиво рассказывали о произошедшем. Увидев Гвеллора, Шарам подбежал к нему и залопотал:
       - Клянусь всеми богами, не знаю... не знаю, что с ним. Мы просто в Лакерсвен ехали... А тут он из кустов вышел... Глаза закрыты, двигается словно кукла, которую за веревочки дергают... А потом упал и больше не двигался. И голова разбита.
       На столе лежал Эро. На нем не было ни брони, ни вообще какой-либо одежды. Лоб, плечи и грудь были мокрые от свежей крови, капавшей из нескольких неглубоких порезов и из содравшей кожу и шерсть до кости раны на голове.
       - Меллод, беги снадобья собери, какие найдешь... - распорядился Гвеллор, - Парви, нагрей воду, но только слегка... раны промыть надо. И не волнуйтесь вы так, жив он... Просто без сознания... или... - Гвеллор произнес слова быстрее, чем до него дошел смысл сказанного. - Или он спит...
       Монахи притащили травы, воду и чистое тряпье, которое сразу же порвали на бинты. Гвеллор велел всем прочим разойтись по своим делам, однако множество братьев не торопилось, а стояло в дверях.
       - Послушайте-ка, он что-то говорит... - воскликнул вдруг брат Марбель. - Он что-то говорит...
       Гвеллор наклонился к самому лицу Эро и действительно услышал шепот. Настолько тихий, что его почти невозможно было различить на фоне пения птиц, стрекота цикад и шума листвы. Обрывки фраз, страшные, противные любому слуху имена и названия прогремели в мозгу приора и он со сдавленным стоном отшатнулся от илкани.
       ...убирайся обратно во Внешнюю Тьму... ни ты, ни сам Ур'Ксулт не властны надо мной... Врата Сохтота останутся закрытыми, даже если ты сбросишь меня в недра Черной Галактики Нааргаль...
       Тело Эро конвульсивно дернулось и вдруг в судорогах забилось на столе. Монахи бросились в стороны, кто-то упал на колени громко читая молитвы. Приор Гвеллор пятился к двери чертя перед собой запретный для всех людей и земных богов Символ Сотах - доисторический знак траг'гонов, который он давным-давно видел в переписанном от руки "Кодексе Д'Хол".
       Илкани выгнулся на столе, когти впились в дерево, воздух резанул страшный, пронзительный крик. Ручьем хлестнула кровь и на теле Эро стали одна за другой появляться жуткие, рваные раны, словно в плоть ввинчивались невидимые длинные сверла, пронзавшие тело насквозь. Сначала кровь хлынула из ладоней и ступней, а затем, будто изнутри, невидимые орудия вышли из локтей и колен, раздробив кости. Раны возникали под ребрами и чуть выше ключиц, на внутренней стороне бедер и на спине... Нетронутой оставалась только голова и шея. Наконец илкани подбросило в воздух и он повис словно на невидимых растяжках над залитым кровью обеденным столом. Сгустками мрака, отгонявшими солнечный свет, от ран протянулись странные тени, похожие на цепи толщиной в палец. Они входили в одни пробитые в теле Эро отверстия и, проходя под кожей, между костями и внутренностями, выходили из других.

       ...Это был не сон... Не воспоминание и не грезы... Но почему это вдруг стало реальностью? Оно не могло ей стать! Ни по законам трехмерного Космоса, ни по законам Забвения...
       Эро с трудом открыл глаза и поднял голову. В ушах стоял звон стали, крики и раскаты грома - под стенами Бастиона Забвения ярилась страшнейшая битва в истории Мироздания. Не утихая резал уши надсадный вой из бойниц Черной Башни Вурдагора. Илкани бросил взгляд на себя самого. Он висел в нескольких футах над базальтовым полом на железных цепях, пронзавших его тело. Цепей было больше десятка, они тянулись из сумрака и уходили в полумрак. Эро еле различал, как солдаты Черного Режима соединяют их концы и накидывают на огромные деревянные колеса. Каждое движение самого илкани или подергивание стальных канатов заставляло Эро вскрикивать от невыносимой боли, буравившей его тело подобно сверлам, закрепленным на концах цепей.
       - Я не понимаю... - тихо заговорила черная фигура, стоявшая возле небольшого окна и смотревшая на Вурдагором битву. - Я не понимаю... Ты разговариваешь как эти Смертные... Мольба о невежестве и прощении... Прости меня, я не понимаю... Но, думаю, я тебе все объясню...
       Голос был совсем не похож на хриплый шепот Азарга Куна. Казалось, что рот говорившего набит чем-то вязким и мокрым.
       - Я не знаю кто ты или что ты... - илкани скорее просто зашипел, чем заговорил. В легкие словно залили кипяток, слова давались с неимоверным трудом. - Но никакие Врата...
       - А я разве просил тебя открывать Врата? - поинтересовалась фигура. - Мне они не нужны... НАМ ВСЕМ они теперь НЕ НУЖНЫ... Мы столько тысячелетий ходили, подобно тупому стаду, за этим выскочкой Азаргом Куном, в то время, как решение было совсем рядом. Наши Покровители открыли нам новые ворота. Через твою память и твои сны. Что касается меня, то на доступном тебе языке, я зовусь Скнагг-Рот. Давным-давно я был правой рукой Ур'Ксулта и остаюсь ей до сих пор... С той лишь разницей, что я древнее его... И все, что мне нужно, это ТЫ. Только ты.
       Фигура повернулась к Эро и илкани вздрогнул. Под просторным балахоном пульсировала и двигалась полужидкая черная масса. Из рукавов, и оттуда, где у любого человека должно было быть лицо, то свиваясь в клубок, то распрямляясь и слепо тычась во все стороны высовывались черные блестящие пиявки. Не было ни тела, ни рук, ни ног. Голос возникал из пустоты, и лишь влажные толстые пиявки пульсировали и дергались в такт этому голосу.
       - Через некоторое время я вернусь к тебе и расскажу все, что ты хочешь узнать... Да, и не тешь себя надеждой, что за тобой кто-то придет. Волей наших Покровителей ты заперт в собственной памяти и в собственном сне. Да и кому ты вообще нужен? Азаргу Куну, который подобно рабу ползал перед тобой на коленях ища прощения? Селкеру, который выбросил тебя, едва ты разделался с его врагами?..
       Скнагг-Рот дал еле заметный знак и прямо из стены вышли семь безобразных существ, составленных из кусков трупов и вывороченных гниющих потрохов. Омерзения К'Лаана стояли перед совершенно беспомощным Эро во всем своем кошмарном величии.
       - Зачем?.. - тихонько проскулил илкани. - Почему ты делаешь со мной это?..
       - Просто потому, что я так хочу, - прозвучал короткий и невыносимо страшный ответ. - А главное - могу это сделать.
       Еще один знак и в смрадном, наполнявшемся запахом гнили сумраке, заскрипели деревянные колеса. Цепи поползли в разные стороны, свободно проходя в просверленные раны Эро. Они не растягивались и не разрывали раны еще больше, они просто двигались в них, круг за кругом. В глазах илкани почернело, оглушенный и раздавленный болью он не слышал ни собственных криков, ни грохота железной двери, захлопнувшейся за Скнагг-Ротом.
       Омерзения окружили извивающуюся на цепях фигурку илкани. Одно из них обхватило своими щупальцами туловище Эро, второе ноги и руки. Цепи, сдавленные со всех сторон плотью, поползли медленнее. Еще одно щупальце вошло в рот илкани и крик затих.
       И беспросветный мрак опустился на Вурдагор, на ледяную равнину Стингея, где по-прежнему продолжалась безнадежная битва, теперь, в этом потерянном сне, растянувшаяся на целую вечность, и на затерянную в хаосе каменных зданий тюрьму...
       
       Часть 3: Литургия Грядущего.
       
       1.
       Ночь спускалась на уединившийся посреди гор и заповедных рощ монастырь Вайонтай. В некогда спокойном месте, отныне поселился ужас и любая вера в добрых земных богов пропадала в душах монахов, когда они проходили мимо трепезной. Там до сих пор спал Эро. Монахи попытались снять его со страшных лучей темного света, пронзавших тело илкани насквозь, а когда это получилось, то обработали раны и кое-как остановили кровь. Настоятель Гвеллор пытался разбудить илкани и ударами гонга и сильно пахнущими настоями, но все было бесполезно. Эро спал, часто и прерывисто дыша, иногда то начиная кричать, то шептать какие-то странные слова на непонятном для монахов языке. Его перенесли на широкую скамью и сам Настоятель, бормоча молитвы, постоянно находился рядом. Впрочем, для веры в его душе места уже не оставалось. Он прекрасно понимал, что молитвы тут бессильны и даже малейшей надежды нет. Силы, которые были задействованы здесь находились превыше его разумения...
       
       ...Под фосфоресцирующим фиолетово-черном небом, ощетинившись сталью и ледяными клыками башен застыл вне времени и пространства Вурдагор - Бастион Забвения. Вырванные из небытия памятью Эро, крепость и ее обитатели жили снова в ужасном сне илкани, который стал реальностью. Но пришло что-то еще. Что-то неописуемо чужое, как для Забвения так и для Реальности. Странные тени крались по темным углам древней твердыни, в воздухе витали призрачные голоса, а в пространстве возникали необычные гудящие звуки, которые, казалось, можно было пощупать. Сражение под стенами Бастиона Забвения продолжалось своим чередом и хотя пока элитные армии Черного Режима не смогли потеснить с позиций солдат Сумеречного Легиона и ополченцев Аэрона, исход этой битвы был заранее известен. Последовательность событий невозможно было изменить даже во сне. Вот только изменились действующие лица. Исчез Азарг Кун и теперь на Ледяном Троне Вурдагора восседало совсем не человеческое воплощение Ур'Ксулта, а Скнагг-Рот, существо в котором изначально не было ничего человеческого.
       Эро мог только смутно догадываться о причинах произошедшего. Так перемешать сон с реальностью ему было не под силу, да и Азарг Кун не мог этого сделать. Созданиям Забвения было неведомо понятие сновидений, странно, что Скнагг-Рот о них знал. Или ему просто кто-то рассказал о возможности видеть сны. Что делать теперь, илкани даже не представлял. Бежать некуда. Звать кого-то на помощь - невозможно. Как притащить кого-то в собственный сон? Он остался один и никто ему не поможет...
       Впрочем, так было почти всегда. Ничего не меняется, просто все возвращается на круги своя...
       Эро, поджав ноги лежал на холодном полу. Боль, словно прорвавшая плотину река, растекалась по телу ни на мгновение не прекращаясь. В абсолютной тишине, илкани слышал, как сочится кровь из его разорванного тела. Он едва мог дышать, а пошевелиться был и вовсе не в состоянии. Он пытался вылечить себя, но доступные ему силы не действовали в этом полу-кошмаре. Оставалось только лежать на полу и слушать тишину. Что от него осталось он не знал. Он хотел, но не мог кричать - Омерзения вырвали ему язык, хотел плакать от бессилия и невыносимой боли, но Они выдавили ему глаза. Он лежал и ждал когда за ним придут. Нет, не пытать - пытать было уже просто нечего. А забрать в Тронный Зал, к Скнагг-Роту, обещавшему открыть Эро многие тайны. Новый Эмиссар Забвения мог делать это без страха, так как знал, что илкани уже никому ничего не расскажет.
       Ну почему так всегда происходит? Почему он всегда терпит поражение в сражении с любым врагом? Эро искал ответ, но не мог найти его. Вроде, он все делал так, как велит ему сердце. Но от этого становилось только хуже. Впрочем, так плохо как сейчас еще не было никогда...
       - ...ты всегда уклонялся от сражения... - спокойный, тихий, чуть шипящий голос вполз в мозг Эро. - Может быть в этом еще одна твоя слабость? У тебя неизмеримо больше сил, чем ты думаешь, но ты боишься использовать их. А ведь они даны тебе не просто так...
       Азарг Кун. Как сладостен сейчас этот голос. Вот он бы помог... Наверное. А может быть бросил бы Эро умирать в этой камере. Но это сон, и Архиерей Черного Режима даже не знает о том, что случилось в горном монастыре Вайонтай...
       ...Монастырь... Всеми силами Эро попытался вспомнить водопад, запах цветов, утреннюю прохладу, ящерку, пригревшуюся у него на груди. Но от этих воспоминаний стало еще больнее.
       ... Высокое, стройное существо с черной лоснящейся шерстью, фиолетовыми глазами, длинными ушками и вытянутой узкой мордой подходит к нему из волн бледного света, обнимает, и ласково гладит Эро по шелковистым серебряно-голубым волосам. Эро прижимается к нему, купаясь в потоках нежного тепла... Селкер... Может он и использовал илкани в качестве орудия, но он не вышвырнул бы Эро из Иркастана - тут Скнагг-Рот лгал. Напротив, Эро знал, что Ангел Смерти готов отдать всю свою силу ради него... Но он тоже ничего не знает о случившемся.
       Значит надо просто довести сон до своего логического конца. Вероятно, это будет сулить ему смерть, но смерть намного лучше этих страданий. Вполне возможно, что и Скнагг-Рот, вторгшийся в сон Эро, уязвим, и погибнет вместе с илкани. Что делать, Эро знал. Осталось только решиться на это.
       С трудом двигая руками, илкани нащупал стену и попытался встать. Первая попытка не удалась, раздробленные кости ног вонзились в плоть, и Эро повалился на пол. Камень, словно наждак прошелся по спине илкани, с которой от шеи до ступней была содрана вся кожа. Всеми силами илкани вцепился в псевдо-реальность, стараясь не потерять сознание, как бы мучительно это не было.
       Вторая попытка. Цепляясь за выступы на камнях, Эро медленно дополз до толстой железной решетки. Теперь он знал, где находится. Это была та самая достопамятная камера, в которой он провел те восемь тысяч лет, что казались теперь райской благодатью, по сравнению с последними восемью часами.
       Вот они, впаянные в железные створки дверей скелеты. А ведь илкани помнил тот момент, когда живых еще людей заливали расплавленной массой. И он всеми силами своей памяти потянулся к нему.
       ...Страшные крики людей и истошный визг ребенка... еще живых, корчащихся в тускло блестящем месиве. Черная, сгорбленная тень, воздвигшаяся над ними, пронзающий, безжалостный взгляд бездонных, как сама Пустота, обледеневших глаз из под черного капюшона. Палач подошедший к десятилетнему Эро, привязанному к креслу, и брызгающий тот же самый металл ему на грудь и живот... Но нынешний Эро уже не обращал внимания на эти крики и агонию. Он вцепился в волны боли и впитывал их в себя. Чужую боль, свою... какая разница. В душе вспыхнуло пламя, никогда не разгоравшееся прежде - вернее илкани не давал ему вспыхнуть. Но не сейчас. Тонкие щупальца н'кро обвили изуродованное тело самого трагонида, простерлись над бескрайней битвой, неустанно бушевавшей под Вурдагором. И это н'кро уже не умело лечить, оно могло лишь поедать страдания, как когда-то делал это Азарг Кун.
       Холодный фиолетово-багровый пар, набухающими волдырями поднимался к потолку камеры. Он сочился из ран Эро и эти раны стали затягиваться черной костяной коркой. Тьма превратилась в туман, а потом туман разошелся и илкани снова смог видеть. Отрешенным взглядом он смотрел на свои руки, покрытые то ли чешуей, то ли обледенелой костью. По телу поползли маслянисто черные змеи, свивавшиеся в волокна мышц, шерсть исчезла, уступив место блестящей и гладкой как китовая кожа шкуре, а хвост стал больше напоминать змеиный.
       Эро сделал шаг и полупрозрачные когти на ногах прочертили глубокие борозды в камне. Реальность обрела необъяснимые цвета, своды Вурдагора исказились и потускнели. Новая Реальность и новые миры, распахнули илкани свои объятия. Он коснулся рукой двери темницы и ее вышибло в коридор, размазав охранника в темно-красное желе. Вспышка чужой боли оказалась проглочена Эро и страдание еще ненамного приумножило его силы. Илкани, впрочем, наверное уже совсем не илкани, нагнулся и поднял выпавший из рук охранника меч. Скнагг-Рот так хвастался, что тут, во сне, Им не нужен никакой Портал Сохтота. Так вот, тому, кто являлся сыном Азарга Куна и Принцем Забвения он тоже был не нужен... По крайней мере пока.
       
       2.
       
       Лязгнули массивные двери, обитые корявыми и проржавленными листами железа. Протянутые под потолком и по стенам цепи жалобно зазвенели и огненные отсветы факелов ворвались в Тронный Зал Вурдагора, озаренный мертвенным сиянием исходящим от трона. В окружении Рыцарей Крови и нескольких Омерзений в зал вошел Эро. На нем не было ни царапины, черная шерстка, с которой исчезла засохшая кровь, снова поблескивала в ледяном свете, а серебристо-голубые волосы мягкими волнами рассыпались по плечам. Словно и не было этой страшной ночи,
       - Интересно... - Скнагг-Рот даже не пошевелился на троне. - Ты полностью исцелился, хотя я и был уверен, что наши Покровители не дадут тебе воспользоваться своими силами. Странно. Но в любом случае, это мало что изменит. Кстати, я рад, что ты пришел сам, а не заставил меня идти в твою камеру.
       - Теперь ты расскажешь мне что происходит? Могу я хотя бы узнать, что меня ждет? - слова еще давались Эро с видимым трудом.
       - Конечно расскажу. Хотя даже я не до конца представляю, что сделают с тобой наши Покровители.
       Те, кто открыл нам путь в эту Реальность сквозь твои сны - мощь, не поддающаяся осознанию. Я не знаю, зачем они помогают нам, но, видимо, у них есть на это свои причины. Место их обитания, пространство, именуемое К'Раал-Гхо, за Вратами Глубокого Сна. Область затерянных мечтаний и грез, обитель фантазий погибших Вселенных, Кхатланг-Нха.
       Эти существа дали приют тем, кто бежал из Вселенной, спасаясь от пришествия траг'гонов. Кто, подобно мне, колебался или сомневался, сгинули в Забвении,
       Скнагг-Рот подошел к Эро, видя недоумение и замешательство илкани.
       - А, так ты совсем ничего не знаешь о своих предтечах? Ты не знаешь, как траг'гоны появились во Вселенной и чем эта Вселенная была раньше?
       - Я знал, что траг'гоны пришли из другого измерения. Но не знаю зачем. Да и мне это не нужно. - покачал головой Эро. - Мне хватает своей жизни.
       - Да нет уж. - в клокотании Скнагг-Рота проступили ноты издевки. - Я тебе расскажу и это. Жаль, только не смогу показать...
       Давным-давно, Вселенная не имела очертаний современного мира и была свободна от оков плоти. Все, из чего она существовало, были звуки, парившие в бескрайней тишине. Они жили своей жизнью, играя друг с другом, летая от одного звукового скопления к другому... Они могли даже порождать себе подобных... Живые и осязаемые звуки...
       А потом все кончилось... Свет проглотил тишину, родив дисгармонию и хаос. Волна за волной накатывался он - такой же живой и одушевленный, как и эти звуки. Но Свет не только нес с собой диссонанс. Он менял мир... И Вселенная содрогнулась в спазме ужаса, когда перестала быть собой, получив ПЛОТЬ... Никто не погиб, а просто перешел в иную форму существования. Все. От самых слабых и неразличимых звуков, до каскадов мелодий, ставших галактиками и звездами. Так пришли траг'гоны.
       Величайшим из нас был Незерис - он и повел деформированных созданий, кем стали былые жители Вселенной, войной на траг'гонов. Но что он мог сделать? Те, кто был ЗВУКАМИ, не могли носить панцирь плоти. А траг'гоны были воистину всевластны и всесильны. Они изгнали мятежников прочь из НАШЕЙ Вселенной за грань любого Мироздания. Многие попали в К'Лаан, став рабами и слугами Ур'Ксулта... как я... Никто не способен представить то число тысячелетий, какое мы прислуживали этому слепому и безумному сгустку мрака, размером с галактику, в смердящей, полужидкой плоти которого рождаются и умирают целые планеты. И все это время мы мечтали о том, что бы вернуть себе свободу.
       Сначала мы думали, что Незерис сгинул без следа, но потом к нам прибыли гонцы из места, что зовут Киаллайархарн - Крепости построенной из аккордов и акустических искривлений. . Они рассказали нам, что Незерис жив и продолжает сражаться за свободу Вселенной. Это он столкнул Ур'Ксулта и Наследников траг'гонов - крэллов, и сначала мы одерживали победу, однако Высшие Расы, родившиеся уже при крэллах, прогнали нас.
       Скнагг-Рот умолк, видимо, наблюдая за реакцией Эро. Илкани молчал и поэтому Эмиссар Забвения продолжил рассказ.
       - А потом пришел Селкер. Странно, что он остался во Вселенной, хотя траг'гоны покинули ее... Изменили, изуродовали... и ушли. Мы мало что знали об этом полукровке, но наши Покровители из своих темных городов пристально наблюдали за ним. И именно от них, мы познали множество тайн того времени, которые Эриел, усевшись на трон Мор-Тегота, более известного как Иркастан, постарался скрыть.
       Он скрыл, как уничтожил Ассамблею Высших Рас, многих просто заживо сбросив в Забвение. Скрыл, как подавлял любое инакомыслие, стирая в радиоактивную пыль целые галактики. Скрыл, как заманив в Иркастан примирившихся с ним Древних и Высших, перебил всех до единого, кого не смог перетянуть на свою сторону... Под предлогом войны с НАМИ.
       И тогда Незерис решил действовать. Он попытался еще раз столкнуть Забвение и Реальность. На этот раз посредством Смертных.
       Да, да... Именно поэтому появился Азарг Кун. Бич этой Вселенной. Он говорил то, что мы хотели слышать и думал как и мы. Поэтому за ним пошли многие. Кто же тогда мог знать, что Селкер сможет попасть в К'Лаан и уничтожить источник силы Ур'Ксулта. Незерис не мог нам помочь, прочие Забытые Древние были слепыми и безумными как сам Ур'Ксулт, А под стенами Ак'Нар-Гуна мы проиграли, лишь потому, что Селкер решил не оставлять Вселенную никому и выпустив энергию из Дома Хаоса просто уничтожил ее. Да, мой дорогой Эро... уничтожил целую Вселенную. Разом. На такое были неспособны даже мы - ведь нашим желанием было всего лишь изменить ее. Но у траг'гонов свои понятия о жестокости и справедливости.
       А потом... ты все знаешь. Азарга Куна заморозили заживо в Склепах Скрена, он смог выбраться, стал мстить... но уже за самого себя. Родился ты... А вот ты, милый мой, вообще уникальное создание...
       Ты воплотил в себе все черты Селкера и Азарга Куна. Плоть от плоти двух величайших чудовищ современности. И... такой беззащитный. Может быть именно поэтому, наши Покровители, приютившие Незериса, пообещали нам, что помогут вернуть эту Вселенную в обмен на тебя. Тем более, ты и сам согласился на этот обмен, еще при Азарге Куне сказав, что готов пожертвовать собой ради свободы Мироздания.
       Эро устало опустился на пол. Он мечтал ворваться в Тронный Зал подобно карающей длани, использовав силы Забвения, но даже пробудившееся в нем существо не выдержало всех этих откровений.
       - Я не верю... - простонал илкани. - Откуда мне знать?
       - В тебе есть частичка Забвения. - Скнагг-Рот был неумолим. - Загляни к себе в душу. И ты поймешь, что все мои слова - правда. Мир Незериса и К'Лаан - это кладбище Вселенных, уничтоженных траг'гонами.
       Не нужно было куда-то смотреть и что-то искать. Скнагг-Рот не мог лгать как и все прочие создания Забвения, просто потому, что понятие лжи им неизвестно.
       - И после этого, ты читаешь меня злодеем? - Эмиссар К'Лаана вновь уселся на трон. - Но если я злодей, то кто тогда Азарг Кун и Селкер с его Триумвиратом, делящие сейчас Вселенную как кусок пирога? Вселенную, которую спас ТЫ.
       Бесполезно было возражать, умолять или поддаваться ярости. Все было бесполезно, на фоне безжалостной правоты Скнагг-Рота. Эро смотрел в окно, на продолжавшуюся битву, и чувствовал, как его охватывает самая сильная боль на свете - боль души...
       - Но ведь если вы измените Вселенную сейчас, чем вы будете отличаться от траг'гонов? Этот мир создан уже не вами. - робко спросил Эро. - И люди, живущие в нем, так же тяжело перенесут перемены.
       - Я хочу изменить лишь себя. - ответил Скнагг-Рот. - Мне опротивел этот облик. Я хочу вернуть самого себя. Мы и не собираемся никого трансформировать. Но восстановить справедливость - да.
       Эмиссар Забвения махнул щупальцами и к Эро вышел человек в серых одеждах, с золотистой кожей, доселе скрывавшийся в тени колонн.
       - Это Скайриус Карн, правитель галактики Векнар-Зарн, - представил Скнагг-Рот.золотокожего человека - Он однажды спас Селкера, а потом начал обучать его всему тому, что знал сам. Он дал ему силу и возможность разбудить в себе траг'гона. За что поплатился жизнью.
       - Существо в облике черного шакала убило меня. - вступил в разговор Скайриус Карн. - Затем оно уничтожило мою родину, целую галактику с триллионами невинных существ, направленным гравитационным коллапсом галактического ядра. А я двести тысяч лет гнил в подземной реке Корхите, обгладываемый трупными червями. Пока Селкер не решил избавится от меня окончательно и не скормил Ур'Ксулту. Все это сказки, что Султан Забытых Древних мечтает сожрать Реальность. Ему все равно, что жрать.
       Эро повернулся к Скайриусу и Скнагг-Роту. В глазах илкани застыли слезы и немая мольба. Он дрожал, словно от холода или страха.
       - ...но я же ничего не сделал... - всхлипнул Эро. - я просто хочу хоть немного счастья... ласки...
       - И у тебя этого никогда не будет, - сухо сказал Скайриус. - Благодаря тому, кого ты простил, даровав ему жизнь. Когда ты бежал из Вурдагора, Азарг Кун проклял тебя, но даже сейчас он не раскрыл тебе всей глубины этого проклятья. Он подарил тебе пытку безысходностью и одиночеством. Куда бы ты не шел, тебя будут настигать страдания и боль. Ты навечно обречен быть один, а все твои действия будут обращаться тебе во зло. Посмотри на свое прошлое. Ведь так было всегда.
       - И что вы от меня хотите? Я тот кем я родился, и другим не стану. Этот круг мне не разорвать... - это было не уже оправдание, а скорее отчаянная просьба и призыв к милосердию.
       - Никто и не требует от тебя разрывать этот круг. Для тебя уже все слишком поздно. Я только хотел, что бы ты понял кто ты есть и в чем твоя судьба. - ответил Скнагг-Рот. - Это было условие наших Покровителей. Рассказать тебе все о прошлом Мироздания. И я эту задачу выполнил. Теперь пришло ИХ время. Скоро ты, Эро, узнаешь куда больше, чем даже я могу себе представить. Они заберут тебя к себе, в реальность забытых снов и грез, порожденных погибшими Вселенными... Ждать осталось совсем недолго.
       
       3.
       
       ...Мир канул во тьму. Растаял под волнами черного океана, растворившись среди потоков пустоты. Смертельный удар, разорвавший в клочья умиравшую душу был нанесен. И теперь не осталось ничего. Неизмеримо далеким стал тот, кто был таким ласковым, добрым и близким. Ушел в небытие, превратившись в окровавленный фантом, восседающий на троне из останков растерзанных Вселенных. Тот, кто был врагом и воплощением ужаса, преобразился в кривляющуюся куколку из балаганного театрика, которую дергало за ниточки бездушное и безумное Ничто. А ему не досталось даже этой судьбы. Мимолетные искорки счастья на фоне безбрежного моря страданий были лишь иллюзией. У него была мать, но ее убили едва он родился. У него был тот, кого он звал отцом, но боль, причиненная им до сих пор жгла сердце.
       Эро сидел на холодном полу Тронного Зала Вурдагора, опершись спиной на шершавую гранитную стену. Мимо него проходила стража, сновали деформированные сущности, описать коих человеческим языком было невозможно. Они не обращали внимания на илкани, а Эро не замечал их. Он был чужим в Иркастане, был чужим в Забвении, а теперь стал чужим даже в бездонной пропасти собственного сна. Немигающим взглядом он смотрел на свое отражение в покрывавшей пол ледяной пленке, но все больше понимал, что и собственное отражение становится омерзительно противным.
       Раньше он просил помощи у Селкера. Но сейчас звук этого имени холодил кровь едва ли не более этих темных, поросших сосульками стен. Азарг Кун? Нет... только не он. Сейчас Архиерей Черного Режима уже не тот. В памяти Эро одно за другим вставали лица людей и нелюдей, с которыми он встречался, но ни один из них не мог сейчас помочь илкани. Даже ласковое, смотрящее с такой нежностью лицо матери растаяло в сумерках души.
       Наконец какое-то движение в сгустившихся тенях заставило Эро поднять взгляд. Совсем рядом стояло ОНО. Больше всего, это походило на искореженное дерево, со скрюченными словно в муке ветвями. Под бугрящейся коркой перетекала вязкая маслянистая субстанция, плотной сеткой сосудов покрывавшая вздутия и волдыри, росшие на теле твари подобно древесным грибам. Полупрозрачные, шевелящиеся отростки расходившиеся в разные стороны, ощупывали пространство вокруг Эро и иногда прикасались к обнаженному телу илкани. Сначала, эти прикосновения вызывали у Эро приступы тошноты, но потом он понял, что в них не было угрозы. Существо изучало его, точно так же, как и Эро изучал сейчас этого посланца неведомых миров, о которых ничего не знают даже боги.
       Беззвучно опустились несколько ветвей-пальцев и осторожно помогли илкани подняться. Эро оперся на стену, чувствуя, как проваливается в черные, с радужными разводами, пузыри на теле неописуемого создания. В них сменяли друг друга нечеткие образы и илкани, вглядываясь в них, увидел калейдоскоп меняющих друг друга фантастических ландшафтов.
       Поначалу, словно с высоты птичьего полета, он увидел родную Вселенную. Золотистыми искрами рассыпались по черному Космосу обитаемые планеты, окруженные мерцающими сферами, в которых существовали земные боги, которым поклонялись Смертные расы. Эро увидел и их - несуразные создания с короткими ручками, большими головами, смешными бородками и рудиментарными крыльями. Их было великое множество, одни плескались в светящихся пятнах звездной энергии, другие тянули на себя одеяло космической тьмы, но все они существовали засчет силы, которую отдавали им Смертные. Илкани видел, как сталкиваясь гибли планеты, и тогда божки дергаясь и нелепо трепыхаясь улетали в черные трещины, проглатывавшие их и бросавшие в пасть растекшегося в средоточии пустоты слепого и безумного Ур'Ксулта.
       Над всем этим многообразным и живущим по известным одному ему законам миром, воздвигся незримой тенью Иркастан - Дом Смерти. Выше звезд поднимались базальтовые стены, исписанные древними глифами и безмолвные зиккураты с бледно-синими факелами. На вытесанных из черного гранита колоннах, восседали каменные изваяния - не звери, но и не люди, хищно протянувшие в сторону Вселенной свои когтистые лапы. Их глаза излучали яркий, но абсолютно мертвый свет. Свет траг'гонов.
       Затем перед ним предстали измерения, растянутые словно на мембранах, существующие в недрах "черных дыр" трехмерной Вселенной, разумные галактики и мыслящие звездные скопления, управляемые разумом из звездного газа, планеты, населенные разумными минералами и влажные леса из исполинских грибов, в которых пели друг другу песни живые звуки.
       Все эти видения постепенно отступали, а на их место приходили диковинные панорамы фиолетовых равнин с черными реками и багровой травой, окружавшей скопления пупырчатых, гнойного цвета поганок. Эро успевал заметить бродящие среди бледных грибов мерцающие тени, но они исчезали, едва он начинал к ним приглядываться. А потом, равнины и реки закончились, обрываясь в бездну из громоздящихся друг на друге фиолетовых облаков. Среди неистовых ураганов и облачных завихрений раскинулся постоянно меняющий свои очертания город. Стены и башни с неописуемыми барельефами, постоянно переползавшими с места на место, дворцы и величественные зиккураты, все это парило в облаках над бездонным провалом. Эти строения неустанно трансформировались, вращаясь и искривляясь под разными углами.
       А потом исчез и этот город. Из клубящегося хаоса вихрей и танцующих темных звезд поднимались ввысь черные башни, окруженные странными сферическими объектами, вращающимися вокруг них по своим орбитам. Эти башни уходили из ниоткуда в никуда, не имея основания и вершины. Сначала Эро показалось, что башен только три, но потом он увидел, что их многие тысячи. Может быть, любой другой на месте илкани и испугался бы, но обессиленному и измученному Эро было уже все равно, что он увидит. Ему казалось, что он действительно парит на невидимых крыльях среди темных колонн в которых не было ни окон, ни врат. Его ласкали потоки осязаемых и видимых звуков, придававших небу фантастический фиолетово-голубоватый оттенок. Медленно и невозмутимо, кружились вокруг башен на странных преломленных орбитах созвездия из кубов, многогранников, шаров и непонятных илкани геометрических фигур.
       Эро не знал, сколько времени продолжался этот полет сквозь сон и реальность, в места недосягаемые ни для сна, ни для реальности. Он ничего не видел кроме черных башен и перетекающих из одной фигуры в другую сфер и многоугольников, и немного устал любоваться немыслимым величием и манящей таинственностью темного города. Едва это зрелище начало надоедать ему, как илкани подхватил быстрый воздушный поток и понес прочь от бесконечных башен. Бросив последний взгляд на необычные и немного пугающие строения, Эро развернулся и, взглянув куда несет его воздушный поток, впервые испугался.
       В центре бесконечных каскадов фиолетовых облаков, бушевал исполинский вихрь, сворачивавшийся в подсвеченную непрерывными разрядами молний воронку циклопического смерча. Темные стянутости и вздувающиеся бугристые пузыри с непредставимой скоростью перемещались по его складчатой поверхности, то захватывая, то изрыгая назад облака. Из недр вихря распространялось холодное сияние, дарившее свой бледно-фиолетовый свет всему этому миру. Сначала вихрь выглядел как расплывчатое темное пятно с рваными краями, но приближаясь, Эро разглядел несущиеся по его поверхности на невероятной скорости облачные массы, в которых нелепыми песчинками барахтались проглоченные чудовищным ветром безжизненные планеты. Илкани попытался сопротивляться, но это было абсолютно бессмысленно. Воздушные течения ускорялись с каждым мгновением, приближая Эро к самому средоточию хаоса и разрушительных вселенских сил. Как завороженный, Эро глядел на дикую и неукротимую астральную бурю, задавая себе только один-единственный вопрос. Кто были те боги, что гротескными идолами восседали над мирами Смертных и от чьих нелепых движений то проливался дождь, то сотрясалась земная твердь? Кто были те боги, что подобно кукловодам управляли Вселенными, переставляя галактики как фигуры на шахматной доске? Кем был он сам - кроме как пустотой, чья форма обусловлена контурами тех существ и явлений, что не имеют форм и размеров? Чем была вся его мучительная жизнь и все его поступки, неважно, хорошие или плохие? Кем был Ур'Ксулт, жадно жевавший пространство и время? Все они казались не более чем пылью, мимолетно возникшей накипью, на фоне этого вихря, из которого исходила самая могучая сила, какую Эро даже не мог представить. И этот вихрь будто бы обладал разумом, ну или по крайней мере, содержал в себе его зачатки. Это было одновременно Ничто и Нечто, слившееся воедино, полу разумная газообразная субстанция... и что-то еще, скрывавшееся там, в недрах бурлящего облачно-пылевого котла, на самом дне этой ужасной воронки... то чего нельзя увидеть или воспринять привычными органами чувств.
       Внезапно потоки воздуха остановились и Эро замер посреди бескрайнего фиолетово-черного неба. Словно невидимая стена отгородила его от жадного провала, поглощавшего планеты и тусклые, гаснущие звезды. И этой стеной был тот самый холодный бледный свет. Он не грел и не жег, он просто существовал. Его лучи проникали сквозь плоть и кости, в самые темные закоулки разума и души. Словно со стороны, Эро увидел как на его теле начал вздуваться подернутый багрянцем бесформенный черный волдырь, сначала занявший часть груди, а потом переползший на живот, шею, плечи и спину. В этом коконе корчилось и бесновалось что-то многосуставчатое, паукообразное, переливающее самое себя из странного, многопалого чудовища в густой комок гнилостной плоти, на котором проступали очертания сотен искаженных лиц. Свет постепенно выдавливал из тела илкани это нечто, по-прежнему цеплявшееся за свою жертву десятками щетинистых лап, и наконец вырвав, швырнул извивающийся тлетворный фантом в ревущую бездну иномирового вихря. В последний раз мелькнули безобразные, уродливые лица, растекающиеся складками эфемерной плоти, разломанные астральным ветром щупальца и паучьи лапы, а потом кошмарное видение унеслось в разверзшийся зев исполинского смерча...
       
       ...Древообразное существо отступило от Эро, перебирая своими полу щупальцами полу корнями. Темные волдыри покрытые радужными налетом потухли и студенистые отростки, распустившиеся, словно лепестки вокруг похожей на бугорчатое вздутие головы, спрятались в еле различимые мешочки фиолетово-зеленого гнойного цвета.
       Эро с приглушенным стоном опустился на пол. Жутко болела голова, ноги отказывались держать его, все тело охватила сладостная слабость, как если бы с него сняли неимоверно тяжкий груз. Существо не убило его. Напротив, Эро чувствовал себя обновленным, словно заново родившимся. Он не мог понять, что произошло, не знал мотивов и целей этого диковинного создания, показавшего ему самые сокровенные тайны всей совокупности Пространств и Вселенных. Оставалось лишь догадываться, чем была та кошмарная тварь, что бесследно сгинула в астральном вихре и что происходило с Эро в то время, пока он парил среди города черных башен.
       - Он жив? - услышал илкани недоуменный вопрос Скнагг-Рота. - Вы что, позволили ему выжить?
       - Мы познали то, что нам было нужно и вернули это создание обратно, - волна звука накатила из самых недр Вурдагора, сотрясая камень и лед, поднимаясь из ядра планет и отражаясь сотни раз разлетелась глухим эхом. - Он не заслуживает смерти. И не заслуживает той участи, что была уготована ему. Он позволил нам познать себя и мы дали ему возможность исполнить свое самое заветное желание. Отныне, он свободен.
       - Вы нарушили договор... - хрип Скнагг-Рота был приглушен все еще звучавшим в чертоге эхом.
       - Нет. Мы не нарушали его. Нам незачем причинять боль этому созданию. Оно итак узнало ее слишком хорошо. Мы помогаем вам хотя бы тем, что поддерживаем в вас жизнь, хотя можем и смести с лица Сущего. Мы, ваши Покровители, но не союзники. Это маленькое существо тоже попросило у нас помощи. И мы помогли ему, так как по меркам своего мира оно заслуживает этого.
       - Но неужели мы этого не заслужили? - воскликнул Скайриус Карн. - Я тоже имею право просить Вас о помощи. Все мои друзья пали в битве с тиранией Последнего из траг'гонов, а их жизни и память хоть чего-то да стоят!
       - Имеешь. - отозвалось существо. - И что ты дашь нам за это?
       - Хотя бы то же, что отдал вам он. А потом, вы выполните мое желание.
       Скнагг-Рот привстал на троне предостерегающе подняв несколько щупалец, но слова уже были произнесены.
       - Пусть они познают меня, а потом я выполню свое сокровенное желание, и избавлю Вселенную Смертных от иновселенских выродков вроде этой мрази...
       - Пусть будет так. Если ,конечно, узнав цену своего желания, и выплатив ее нам, ты останешься собой, а не растворишься во времени и пространстве, ввергнув себя в пустоты, более непредставимые нежели Забвение. - грохотнуло эхо. - И запомните. Мы даровали этому созданию право на то, что бы жить дальше и быть тем, кем он захочет стать. И хотя он в вашей власти, это его сон и его реальность.
       Едва стихло эхо, пришелец из Мира Глубоких Снов истончился и растаял в мерзлом воздухе.
       
       4
       
       Взгляды всех, кто собрался в тронном зале были прикованы к Эро. Илкани, поджав ноги сидел в углу, уронив голову на грудь. Иногда он пытался подняться, но снова опускался на колени. За последний час в этой альтернативной реальности произошло слишком много такого, чего Эро никак мог объяснить, а полет сквозь неведомые пространства и фантастические миры отобрал у него все оставшиеся силы. Теперь, оставшись наедине со своими врагами, Эро знал, что начался отсчет последних минут его жизни. Сейчас он ничего не сможет им сделать и защитить самого себя ему нечем. Илкани чувствовал, что изменился и начинал осознавать в какую сторону. Он этого действительно хотел, и видать судьба распорядилась так, что изменение произошло именно тут.
       От сонма безобразных теней отделился Скайриус Карн. Золотокожий человек в серебристой броне, так непохожий на уродливых духов Внешних Реальностей. Когда-то он был Высшим, самым мудрейшим из них. Его уважали и любили... А потом его царство пало. Эро знал все это, хотя никто ему об этом раньше не рассказывал. Он прочитал это в глазах Карна, полных боли и ненависти. Но вот только боль была не болью жертвы - это была боль неисполненной мести.
       - Что ты отдал им? - сухо спросил Карн. - Даже если не захочет Темный Лорд, я все равно узнаю это от тебя.
       - Я не знаю. - устало ответил Эро. - Да и откуда я могу знать?
       Скайриус покосился на Скнагг-Рота. Тот сидел на троне Вурдагора подобно каменному изваянию. Возможно, он не хотел, что бы Карн рисковал, но в то же время, Эмиссар Забвения втайне рассчитывал на то, что победит столь малой кровью не вставая с трона.
       Лорд Векнар-Зарна схватил Эро за волосы и рывком поставил на ноги.
       - Я столько лет мечтал добраться до твоего отца, но увы, судьба не дала мне этого шанса. Даже когда в Первую Войну Ипостасей я убил его и отправил в Забвение, он умудрился сбежать оттуда. Но по крайней мере, теперь у меня есть ты. Может быть он придет сюда за тобой?
       - Ты прекрасно знаешь, что никто сюда за мной не придет. Ты не можешь изменить то, что произошло и я не могу. Хочешь убить меня - убей. Я так давно желаю своей смерти, но она никак не приходит.
       Стена, рванулась навстречу Эро, в глазах потемнело и илкани почувствовал, как левую сторону лица заливает кровь. Извернувшись, он успел выставить вперед руки, что бы не упасть на пол. Почти сразу же железный ботинок Карна ударил его в грудь. Перекатившись на спину, Эро попытался подняться, но два страшных по силе удара в живот и пах заставили его согнуться. Илкани тщетно пытался вздохнуть, наконец ему это удалось, но едва он шевельнулся, Карн снова ударил его по тем же местам. Дыхание застряло в горле у Эро, последний воздух вышел когда его начало рвать кровью.
       - Что Они забрали у тебя за исполнение желания? - прорычал Карн. - Что Они просили у тебя?
       Эро с хрипом вздохнул, по его телу прошла короткая судорога и изо рта выплеснулась кровь.
       - Не знаю...
       Опять два удара и кровь хлестнула из носа и ушей илкани. Тихонько заскулив, Эро заскреб когтями каменный пол.
       Скайриус выхватил из рук одного из тюремщиков кнут и наотмашь стегнул Эро по голове. Плеть содрала со щеки илкани шерсть и кожу, оголив кость. Затем последовала беспорядочная череда ударов по спине и бокам. Эро сжался в комочек, прикусив язык что бы не закричать. Он насчитал почти семьдесят ударов, прежде чем Скацриус опустил размокший от крови кнут. Но едва Эро повернулся, удары посыпались снова, на этот раз по груди и животу.
       ...Что Они отняли у тебя? Какое желание исполнили? Эро вцепился в этот вопрос, стараясь не замечать ударов, оставлявших на груди и животе рваные раны. Его разум был прикован к видениям темного города и срывающегося в водоворот гигантского смерча существа. Что Они вырвали из него, и бросили во вселенский ураган? Кто это мог быть, что это могло быть?.. Восемьдесят... восемьдесят один... страшные, хлюпающие удары, словно по груди водят раскаленным добела железом... Скнагг-Рот не зря остерегался желания Карна отдать в руки их Покровителям то же, что отдал Эро... Но что он отдал?.. Девяносто... Мокрый и разбухший конец плети с железными колечками хлестнул илкани по левой щеке и Эро почувствовал, как в голову вонзились тысячи игл. Вспышка, которую сменила темнота и нестерпимая боль у левого глаза. Эро скорее понял, чем почувствовал, что глаза у него больше не было. Из под закрытых век обильно заструилась кровь... Сто... Кнут обвился вокруг руки Эро и в этот момент илкани схватил его и резко дернул на себя. Карн, успел ухватится за стену, а иначе, поскользнувшись в крови он упал бы рядом с Эро.
       - Я понял... - прошептал Эро и от того тона, которым это было сказано, Скайриус содрогнулся. - Я отдал им СЕБЯ.
       Карн со сдавленным криком отпрыгнул прочь.
       - Как? Но как это возможно?
       - Я отдал им ту часть Забвения, которая жила во мне. Это создание было мной, а я был им... И с этого момента я стал свободным от всех своих проклятий. - Эро с трудом поднялся, сначала на колени, а потом и выпрямился во весь рост. - Мое желание удачно совпало с их потребностями. А вот у тебя нет второго себя и ваш Покровитель прекрасно знал об этом...
       Скайриус выронил кнут. Золотистая кожа на его животе стала скручиваться и вдавливаться в тело, словно зарождающийся смерч. На лице и плечах, она натянулась, постепенно разрываясь и сползая вниз. В потолок тронного зала ударил жуткий вопль. Лорд Векнар-Зарна бросился к двери, но странная сила поволокла его обратно. Живот золотокожего ввалился, продолжая заворачиваться сам в себя, а затем лопнул, обнажив черный провал. На пол вывалились красно-фиолетовые раздувшиеся внутренности, но сразу же втянулись обратно, засосанные в раскрывшийся внутри тела иномировой портал. Кости растрескались и руки Карна сморщились, превратившись в брызжущие кровью складки, всасывавшиеся в плечи. Крик превратился в визг, когда хрустнули ноги и обезображенное туловище повисло в воздухе, удерживаемое потоками воздуха. Оно все больше сжималось и деформировалось, пока не растеклось кирпично-красной кашей и не сползло в черную проплешину в ткани сна. Крик оборвался и бесформенное пятно исчезло.
       - Что вы стоите? В камеру его! - приказал Скнагг-Рот.
       Рыцари Крови и несколько солдат Черного Режима подбежали к илкани, но едва они коснулись его, как Реальность смазалась, подернувшись рябью и солдаты Вурдагора, став плоскими, словно нарисованными на листке бумаги, сжались, и сгинули.
       Дрожь пробежала по стальным балкам и каменным колоннадам. Вурдагор вздрогнул, от основания до самой вершины коронованной башни.
       - Ну вот и все... - Эро в изнеможении сел, поджав под себя ноги. - Во мне теперь нет частицы Забвения и я утратил многие свои способности. Эти раны мне не вылечить. Пройдет еще несколько минут, может быть час... и я умру. Но вместе со мной умрет и мой сон. А значит и вы все.
       Новый удар сотряс Вурдагор. Со стен и потолков посыпался вековой лед и каменное крошево. Цепи, натянутые вдоль стен жалобно зазвенели. Мгновение спустя глухой удар сотряс железную дверь чертога. Снаружи послышались крики и лязг железа. Армия Смертных ворвалась в Бастион Забвения.
       Конечно, давным-давно, на Анкорахте все было не так. Но здесь, в глубинах сна - лишь отголоска тех событий, измененного внешними силами, История и Реальность создали свою собственную альтернативную версию, в которой оказался возможен и такой исход битвы.
       Из боковой галереи в зал ворвался солдат Черного Режима с серым от ужаса лицом:
       - У них с армией траг'гон! - завопил он. - Надо оставить крепость пока...
       Сноп слепящего света резанул Эро по уцелевшему глазу и сквозь пелену он увидел, как световой поток, похожий на северное сияние снес заднюю половину башни, вместе с парой коридоров расшвыряв солдат и демонов на несколько сотен метров. И только сейчас Эро увидел всю панораму сражения...
       
       5
       Сумеречный Легион пробивался к башне по бесчисленным мостам, перекинутым над городом. Впереди катились передвижные тараны, которыми солдаты давили панцирную пехоту Черного Режима или сбрасывали их с мостов. Черное небо стало огненно-кровавым и в нем, выше любого горного кряжа, парило создание из чистого света. От еле заметной фигурки в разные стороны расходились мерцающие и почти прозрачные щупальца. Они протянулись к Вурдагру, разламывая мосты и разбрасывая башни словно лучинки. Из ставших багряными туч хлестал каменный ливень. Оставляя за собой огненные хвосты, гранитные обломки впечатывали в лед разбегавшихся стражей Вурдагора и Рыцарей Крови. От открывшегося вида у Эро защемило сердце... Он знал КТО этот самый свет и за кем ОН сюда пришел.
       Словно клокочущее штормовое море бурлила Стингейская Падь. Люди и нелюди нестройными порядками отступали к Аракте, стараясь скрыться от волн света в глубочайших Склепах Скрена. И если дальние когорты еще сохраняли подобие строя, то от стен Вурдагора защитники крепости бежали со всех ног.
       Скнагг-Рот вскочил с трона и настолько быстро, насколько позволяли змееподобные конечности уполз в ближайший переход.
       - Солдаты, удержать дверь! - скомандовал он. - Не отступайте, пока мы не пройдем через Врата Кхтона. Иначе все будет потеряно!
       В тронный зал вбежало около сотни гвардейцев Вурдагора. Они стаскивали к двери обломки колонн и увесистые камни, стараясь забаррикадировать ее. Один из солдат, споткнулся о лежащего на полу Эро, но вскочив бросился дальше, даже не обратив внимание на еле дышавшего илкани.
       Страшный раскат грома, грохот и треск, от которого Эро ненадолго оглох, а голову пронзила новая боль разнесся над Вурдагором. Крепость тряхнуло так, что обрушилось несколько защитных стен и с них как горошины посыпались воины Скнагг-Рота. В ледяной сверкающей дымке, страшный коготь древней Аракты накренился, на мгновение нависнув над Стингейской Падью, а затем рухнул вниз, поднимая облака стылого тумана. Еще пару секунд Эро видел мечущиеся на равнине легионы, а потом они исчезли под рассыпающейся на тысячи ледяных кусков горой. От подземного толчка илкани подбросило и швырнув вбок, ударило спиной об обвешанную цепями колонну. Застонав, он пополз в сторону, стараясь забится в самый дальний угол. Только там он мог надеяться, что его случайно не убьет.
       В дверь тронного зала снова ударили чем-то тяжелым, На этот раз стальные листы просели и чуть разошлись в стороны.
       - Заряжай! - услышал Эро хриплый, надтреснутый голос.
       Громыхнул выстрел, ворота разлетелись на куски, а влетевшие в пролом вместе с синеватым пороховым дымом обломки камней вышвырнули десяток гвардейцев Вурдагора в соседний коридор. В пролом впрыгнули воины в темно-серых, заиндевевших на морозе доспехах, позади зазвенели спускаемые пружины арбалетов, скосив первые ряды панцирников Черного Режима.
       Новые воины Эмиссара Забвения подбежали из казематов замка. Кто-то на бегу наступил Эро на живот, снова заставив илкани скорчиться на залитом кровью полу.
       Седой воин с повязкой на правом глазу и с исчерченным шрамами лицом, одним из первых вбежал в тронный зал. Бросившегося на него гвардейца он ударил щитом в лицо, поднырнул под меч другого и с разворота разрубил ему грудь тяжелой секирой. Снова зазвенели арбалеты, пробегавший мимо Эро панцирник захрипев, повалился навзничь, чуть не придавив собой илкани. Эро шипя от боли разогнулся, и ослабевшей рукой вытащил из ножен упавшего меч. Заметивший это гвардеец бросился на него с занесенным для удара копьем, но Эро отвел его выпад рукой, и ударил воина по сочленениям доспеха на коленях, перерубив обе ноги.
       - Эро!! - крик седоволосого воина перекрыл звон стали и нарастающий в горах гул. - Заберись в угол, не лезь в драку, тьма тебя подери!
       Грохоча сапожищами, черный арбалетчик перепрыгнул через илкани, на бегу взводя свое оружие. Еще мгновение, и взведенный арбалет оказался нацелен на схватившегося сразу с тремя противниками Иохима Кана. Упершись рукой в пол и оттолкнувшись, Эро проехался по собственной крови к арбалетчику и резким ударом вогнал меч ему между ног, надавливая на клинок до тех пор, пока окровавленное лезвие не вышло из горла.
       Легионеры кое-как оттеснили солдат Черного Режима в боковые казематы, кого-то изрубив, а кого-то вытолкнув из дыры на месте дальней стены. Иохим, отбросив в сторону щит и секиру подбежал к лежащему на полу Эро и взглядом бывалого полкового врача осмотрел его:
       - Хреново дело, да? Идти сможешь?.. Так, не пытайся открыть оба глаза - болевой шок обеспечен - у тебя левый глаз начисто выбило.
       Эро пожал плечами. Кан легонько провел пальцами по животу Эро от верха до низа, стараясь не касаться кровоточащих ран от кнута, но отдернул руку едва илкани вскрикнул, судорожно дернувшись.
       - Ясно. Идти ты не сможешь. Ладно, выберемся отсюда, тебе твой родственничек поможет. А то у тебя внутри судя по всему фарш.
       Иохим опустился на одно колено, подхватив Эро, поднял его с заляпанного кровью пола и бережно, стараясь причинять израненному илкани как можно меньше боли понес к разрушенным воротам.
       Перед уже угасающим взором Эро проносились черно-багровые облака, пронизанные пронзающими плоть и каменную твердь лучами света, хаос обваливающихся древних башен, стен и бастионов, падающие колонны и рассыпающиеся в труху дворцы. В ушах громыхало, стонало, гремело, рядом свистели стрелы, глухо хлопали выстрелы пушек Легиона, звенела сталь, воздух дрожал от воплей, криков, звуков команд и постепенно утихающего заунывного воя, катившегося от бастиона к бастиону... Цитадель Забвения пала.
       Иохим спустился по винтовой лестнице главной башни и преодолев заваленную мертвыми и умирающими улицу, наполовину перегороженную обломками зданий, вышел к главным воротам. Здесь располагался небольшой лагерь, где принимали раненых, переправляя их в тыл наступавшего войска.
       - Мы почти пришли. Осталось совсем немного. - попытался успокоить Кан илкани. - Ты только держись.
       Ответом было лишь легкий вздох.
       У Эро не было и нескольких минут. Постепенно он переставал чувствовать ноги и руки, становившиеся окоченелыми. Онемение дошло до пояса, поднялось выше, заглушив боль в паху и животе. Странная легкость растеклась по телу, унимая мучительные спазмы. Неужели это и есть смерть? Если да, то почему ее так бояться? Она такая ласковая и манящая... Неужели, умирать так легко? Илкани слабо улыбнулся своим мыслям. Внезапно, исчезли все звуки, небосвод рванулся к нему, разорвав багровые тучи ослепительным звездным светом. А потом пришла тьма...
       - Ну вот и хорошо. Там, возле торосов наш штаб и ты...
       Рука Эро, сжимавшая плечо воина безвольно обвисла, тело илкани выгнулось и голова запрокинулась назад, растрепав мягкие серебристо-голубые волосы по подмороженным доспехам.
       ...на месте Вурдагора крутился иссиня-черный смерч, сметавший все, на своем пути. Неприступная твердыня рассыпалась как песочный замок во время прилива. На мгновение мелькнули посреди циклопической воронки очертания башни, увенчанной многозубой короной - мелькнули и обрушились вниз каменной лавиной, подобно хрупкому карточному домику. Обращались в прах бастионы, разламываясь, оседали темницы, увлекая за собой целые горные пики. Трескался лед и в бездонные трещины сползали казармы и башни, до сих пор заполненные обезумевшими от ужаса людьми и мечущимися в поисках спасения нелюдьми...
       Ничего этого Иохим Кан уже не видел. Он стоял на коленях перед мертвым Эро, отбросив в сторону уже совсем бесполезный меч, глядя своим единственным глазом на необыкновенное существо, ставшее после смерти еще более красивым. Хотя бы оттого, что больше такого как он не было.
       Где-то в непредставимой высоте, над кроваво-черными тучами родился неимоверно жалобный и тоскливый вой. Светлая искорка камнем рухнула вниз, спрятав радужные крылья. Столб света уплотнился и сложился в фигуру илкани, очень похожего на Эро, только с черными волосами и серебристой челкой над фиолетовыми глазами. Он подошел к телу Эро и точно так же как и Иохим Кан опустился на колени. Они сидели совсем рядом - простой человек и тот, кто создал всю Вселенную Смертных.
       - Неужели даже вы ничего не можете сделать? - спросил Кан. - Вы же Ангел Смерти.
       - Ничего. - вздохнул Селкер. - Его еще нет в моем царстве. Боюсь, что и не будет. Впрочем есть иной путь, хотя я и не знаю, поможет ли он.
       - А что делать нам? Вурдагор ведь пал.
       - Вот, возьми это - Ангел Смерти отстегнул с левой руки золотой браслет. - Он выведет вас к порталу в Иркастан.
       - В Дом Смерти?
       - Не бойся. Просто собери свою армию и отправляйся туда. Мой наместник Сехтет о вас позаботится. Это трудно объяснить... но в данный момент, вы все мертвы. Вас оживила память Эро и только через нее вы можете сейчас вернуться в реальный мир - жить снова. Я даю вам такую возможность за все то, что вы для него сделали и пытались сделать.
       Собирай своих людей и уводи их. Н'кро Эро еще не погибло и поэтому удерживает эту Реальность в стабильном состоянии. Но едва оно ослабеет, тут все исчезнет. Я смогу вернуться в Иркастан, но вы нет.
       - Хорошо, - кивнул Иохим.
       Он бросил последний взгляд на лежавшего в мягком белом снегу Эро. На кошачью мордочку илкани оседали падающие снежинки, и от их искорок еще ярче серебрились его голубоватые волосы. Кану хотелось верить, что теперь Эро наконец-то справился со всеми своими проклятиями. Развернувшись и сделав шаг, Иохим вдруг захотел снять с шеи илкани старый потрепанный ошейник с четырехгранной рубиновой звездочкой, но почувствовал, что повернуться и еще раз увидеть мертвого Эро уже не было сил. Да и зачем эта звезда ему? Чертыхнувшись про себя и со злости пнув латным сапогом валявшийся в снегу меч, Иохим пошел к лагерю - надо было трубить общий сбор и уводить своих людей к порталу в Дом Смерти. К новому миру и к новой жизни... Все средства хороши, и чем судьба не шутит, вдруг его наемная армия сгодится и в Иркастане? Быть может Наместник Селкера и найдет для них какую-нибудь работенку?.. Как показал опыт общения с Эро, Высшие Силы родом из Иркастана, были не такими уж и плохими...
       
       6
       Селкер провел рукой по груди и лбу Эро. Может быть, это время и пришло. Столько лет, он хотел сбросить с себя ужасное бремя Властелина Смерти. Сейчас, когда потоки вселенских энергий были окончательно упорядочены, на троне Иркастана сидел Сехтет, а Ангел Жизни Шедо возглавил Триумвират, можно было и уйти. Сколько лет он хотел покинуть эту Вселенную, приютившую его и оказаться в Йякане, где его ждали илкани, энкари, ирфы... все расы, что были сотворены им во время бесконечно долгого правления. Конечно, не было бы этого времени, не было бы и их, но даже траг'гону нужен отдых.
       Да, он потеряет всю силу, и ее остатков едва хватит на то, что бы еще несколько часов поддерживать Врата Смерти, через которые пройдет Сумеречный Легион. Селкер, ранее никогда не воспринимавший Смертных как что-то более значимое нежели пустота, поймал себя на мысли, что благодарен этим людям. Они, пусть и неудачно, ценою своих жизней защищали и спасали того, кто был самым дорогим для Ангела Смерти существом... Впрочем, уже не для Ангела Смерти, а просто для Селкера. Ничем не отличающегося от других жителей Йякана...
       От руки траг'гона, лежавшей на груди Эро стало распространяться мерное, золотистое свечение. Оно пожирало тело илкани, превращая его в пылающую звезду. Чем ярче разгоралось маленькое солнышко, тем бледнее становился сам траг'гон. Сквозь его кожу и черную шерсть стали видны созвездия огоньков и извилистых мерцающих прожилок, потом растаяли и они, а когда золотистое пламя, охватившее Эро угасло, Ангел Смерти бесследно растаял в воздухе... Он знал, что Вселенная в нем больше не нуждалась...
       
       
       Эпилог.
       
       ...Илкани с черными волосами и серебристой челкой, немного закрывавшей фиолетовые глаза вышел на балкон дома, выращенного из зеленовато-желтого пористого материала. Под ослепительным солнцем плескались зеленоватые воды теплого океана. Насколько хватало глаз, раскинулись тропические леса, окружавшие невысокие горы, наполненные диковинными существами и неописуемой растительностью. То тут, то там, поднимались из зеленого ковра дома, словно исполинские деревья, с вбирающими солнечный свет кронами и хрустальными куполами. Фантастический Йякан, дом для всех трагонидов, наконец-то распахнул свои ворота собственному создателю, так долго пропадавшему где-то в серой и неприметной Вселенной...
       Селкер знал, что сейчас в залах Иркастана пируют воины Сумеречного Легиона, и одни из самых могучих воинов Реальности отныне состоят на службе у нового Ангела Смерти Сехтета. Красивейшие девушки Вселенной, когда либо жившие в ней, разносили на том пиру яства и лучшее вино того Мироздания. Впереди Легион ожидало еще много сражений, однако, это уже совсем другая история.
       Ангел Смерти Сехтет молчаливо сидел на троне Дома Смерти и читал сводки с фронтов, на которых армии Дома Хаоса постоянно сдерживают пытающихся прорваться сквозь Измерение Кхтон созданий Забвения, ведомых новыми Темными Лордами и их предводителем Скнагг-Ротом. Селкер знал, что эта война еще очень далека от завершения, но и она рано или поздно подойдет к своему финалу. Однако это тоже совсем другая история...
       В горном монастыре Вайонтай мирно занимались своими делами монахи. Они переписывали рукописи и молились добрым земным богам, без которых эта Вселенная все же была бы неполной. Иерарх Церкви Забвения Энзерил стер у них из памяти всю историю с появлением Эро, вернув в монастырь привычный уклад жизни. И хотя жители окрестных деревень все еще шептались на завалинках, вспоминая жившее в монастыре чудесное существо, похожее на человекоподобную кошку, монахи улыбались в бороды и говорили, что это наваждение было ниспослано богами, благословившими их обитель. Настоятель Гвеллор, уже порядком состарившийся, покинул свой пост и отправился на поиски чудесного места, известного как Пещерный Храм Кроман-Йаш, монахи которого многое знают о сути и смысле Сна. Впрочем, и это совсем другая история
       На широкой площади у подножия доисторического монастыря Ак'Нар-Гун Архиерей Церкви Забвения Азарг Кун читал ежегодную проповедь, перед собравшейся многотысячной толпой. Он говорил о том, что Реальность и Забвение две неделимые части, и гибель одного мира, принесет смерть другому. Он убеждал противостоять проискам темных лордов Черного Режима, во главе со Скнагг-Ротом и поддерживать хрупкий Баланс Сил в необъятном Мироздании. Еще он рассказывал о Войне Ипостасей и о том, кто смог остановить гибель обеих Вселенных. Сам Азарг Кун стоял на базальтовой трибуне, позади которой возвышалась вытесанная из черного льда статуя илкани, прижавшего к своей груди небольшую мерцающую звездочку. Церковь Забвения уже тесно сотрудничала с Домом Смерти и Домом Жизни, помогая им в поддержании стабильности и не давая поднять голову тем, кто желал новой войны между двумя Реальностями. Это, конечно, тоже совсем другая история...
       
       ...за окнами стучал теплый дождик, питавший влагой леса Тайюра, в которых находился мифический Нил-Макор, Дом Жизни. Капли барабанили по стеклу, журчали сбегавшие по камням декоративного комнатного водопада ручейки и это журчание успокаивало и убаюкивало.
       Он смахнул спадавшие на глаза серебристо-голубые волосы и повернувшись встретился взглядом с лежавшей рядом дымчато-серой илкани. Ее полуприкрытые голубые глаза смотрели на него с лаской и какой то легкой грустью. Она придвинулась к нему ближе, обняв и легонько ткнувшись носом в ухо.
       - Наконец-то ты проснулся, - прошептала она. - Как спалось?
       - Как обычно. - ответил он. - Ну почему каждый раз должно быть что-то странное?
       Ее рука прошла по шее сереброволосого илкани, распушив короткую черную шерсть, опустилась на грудь и дальше, к низу живота. Второй рукой она пригладила ему встопорщенные со сна волосы.
       - Неужели правда, все, что про тебя рассказывают? - полюбопытствовала она
       - Не стоит верить всем, кто разносит слухи... Знаешь, сейчас мне кажется, что я всю жизнь просто плыл по течению и ждал, куда вывезет кривая. Ну разве я похож на героя?
       Она пристально посмотрела ему прямо в изумрудно-зеленые глаза, продолжая гладить по бокам и животу.
       - А почему нет?
       Он не ответил, просто обняв ее и притянув к себе, нежно потершись щекой о ее щеку. Дымчато-серая илкани свободной рукой накинула сверху мягкое и пушистое одеяло и щелкнув пальцами погасила светоносные кристаллы и цветы, росшие прямо из стен дома...
       ...И только эта история начиналась прямо сейчас...
       
       
       
       (С) Селкер Ари 2002-2007 год
       Цикл "Апокриф" написан в период с
       февраля 2004 по октябрь 2007 гг.