Лиза Макрушина окончила Червонозаводской техникум пищевой промышленности с отличием. Имея право выбора первого места работы, из предложенных вариантов неожиданно для подруг остановилась на дальнем: попросила направить за пределы Украины. В дорогу позвала романтика. Так в начале 1980-х годов она оказалась в Минске на пивзаводе «Криница». Здесь и встретила Лиза свою первую любовь.
Олег работал наладчиком технологического оборудования. Красивый, статный брюнет со спокойным характером он ей сразу понравился. «Это же надо было за 800 километров от дома уехать, чтобы найти свою половинку,-- не раз удивлялась она непредсказуемости судьбы, а про себя тихо радовалась, что все складывается именно так, будто по составленному кем-то плану.
Спустя год после знакомства подали молодые заявление в загс. Свадьбу сыграли осенью 1985-го. В стране проводилась антиалкогольная кампания, поэтому из спиртного на столе открыто стояло только пиво. Но наш брат на выдумку мастак. Под видом компота и чая за небольшие премиальные официантки приносили желающим крепкие напитки, правда, все же в ограниченном количестве. Поэтому и выносливых (в смысле тех, кого выносят из-за стола в конце вечера) не оказалось, хотя в целом погуляли шумно, славно. А через девять месяцев Лиза, как и положено, впервые появилась в своем дворе с коляской, в которой мирно посапывал на свежем воздухе первенец – богатырь Сашка. Олег в нем души не чаял. Мог ползарплаты потратить на сына: покупал красивые игрушки, детские костюмчики, обувь, фрукты, овощи. Лиза, как расчетливая хозяйка, бывало, выговаривала ему за излишние траты, старалась откладывать деньги на будущую квартиру. Финансово помогали и родители, беспроцентный кредит выделил завод. И вот настал тот долгожданный радостный день, когда они переступили порог своего уютного гнездышка. Сюда же, через год аист принес им второго сынишку, мамину копию. Назвали его Сергеем, в честь деда – отца Лизы.
В домашних хлопотах, почти полностью легших на хрупкие женские плечи, она вертелась как белка в колесе: двое маленьких детей требовали постоянного внимания и ухода. Олег с утра до вечера пропадал на заводе. А тут еще друзья предложили подработку по выходным. Глупо было отказываться от денег, которые сами плыли в руки. А они у Олега золотые, не было в доме работы, неподвластной им. Зная это, друзья давно звали его к себе, в бригаду. За пару недель обустроив «новому белорусу» коттедж, они получали приличные деньги. На заводе их заработать можно было разве что за несколько месяцев.
Узнав о «субботниках-воскресниках» мужа, Лиза поначалу было расстроилась: и так видятся только по вечерам. Но когда муж в качестве аванса на второй день принес триста долларов, переменилась в настроении. К деньгам она относилась с почтением, по-хозяйски, считала их одной из главных ценностей в жизни. Кто бы и что ни говорил, изображая из себя равнодушного к хрустящим купюрам, без них ни один человек обойтись не может. Разве что в тюрьме не нужны деньги, а в обычной жизни именно они дают сладостное ощущение настоящей свободы, материального благополучия, уверенности в завтрашнем дне. Поэтому Лиза домашнюю бухгалтерию вела скрупулезно. Мужу она ежедневно выделяла на сигареты и обед одну и ту же сумму, заложенную в статью расходов. Иногда он просил что-то сверху, но деньги на руки получал после того, как давал полный отчет на что они будут потрачены. Такая финансовая зависимость от жены ущемляла мужское самолюбие Олега и он уже стал подумывать о заначках. Право же, смешно здоровому мужику, главе семейства, не иметь карманных денег и даже на пиво клянчить у друзей. Они и надоумили часть премиальных оставлять себе.
Завершив работы и получив от хозяина окончательный расчет, компания порой отрывалась по полной программе: заказывали сауну, девочек. Олегу не очень нравились эти пьянки-гулянки, его тянуло домой, к жене и детям. Но и оставить друзей, давших ему возможность прилично зарабатывать, не мог. Верхом неблагодарности было бы повернуться спиной и уйти.
В одну из таких вечеринок и познакомился Олег со смазливой Олей. Девочка-тростиночка, вызванная по телефону в сауну, понятно с какой целью, при более близком знакомстве оказалась умной и интересной собеседницей, отнюдь не похожей на развратную путану. Вскоре выяснилось, что разбитные подружки обманули ее. Оля даже не подозревала, что идет не просто париться в сауну, а когда поняла куда попала, полураздетая рванула к выходу. Олег, схватив из шкафчика оставшуюся одежду, бросился за ней.
Уже на улице, немного успокоившись, она... рассмеялась. «Надо же вляпаться в такую нелепую историю. Вот что значит слепо довериться бывшей однокласснице… А вы действительно приняли меня за проститутку? Похожа?-- не то с удивлением, не то с обидой чуть игриво спрашивала Оля. Олег чувствовал себя неловко и счел своим долгом провести девушку домой. Уже возле ее подъезда он в нерешительности замялся. Удивительно, но ему не хотелось расставаться с этой малознакомой симпатичной девушкой.
-- Давайте еще немного погуляем,-- несмело предложил Олег, боясь, что сославшись на позднее время, Оля откажется.
-- Давайте. Но только двадцать минут, не больше. А то у меня строгий папа-прокурор, вмиг в качестве наказания лишит свободы.
-- Вы шутите?
-- Святую правду говорю.
Прощаясь, он как мальчишка на первом свидании, робко попросил у Оли номер домашнего телефона.
-- Я вам лучше свой мобильный дам,-- решила она по-своему и он с благодарностью записал в блокнот семь заветных цифр.
-- До встречи, Оля.
-- Только не в сауне,-- сострила она, прежде чем скрыться за металлической дверью с кодом.
Дома его ждали холодный суп и недовольная жена.
-- Я не понимаю, где можно до полуночи шататься? – укоризненно спросила Лиза.
-- В бане с ребятами посидели. Отметили сдачу очередного объекта,-- сказал он полуправду.—Кстати, вот тысяча «баксов», возьми.
При виде денег Лиза сменила гнев на милость и даже суп подогрела в микроволновке.
-- Как дети?
-- Спят уже давно. – Это прозвучало как укор ему.
-- Завтра выходной, погуляю с ними. Может, в зоопарк съездим, они ведь любят животных.
Обнимая в постели жену, в порыве страсти Олегу на мгновение вдруг почудилось, что он целует Олю, такую податливую и сладкую, как ранняя ягода.
Он позвонил ей через день, договорился о встрече вечером. После смены подъехал к институту, где училась девушка.
-- Вот по папиной воле не только чту, но и зубрю скучный Уголовный кодекс,-- после приветствия сообщила она.
-- Сразу видно не только законопослушного юного гражданина, но и папину дочку,-- в тон ей ответил Олег.
-- Чем, сударь, порадуете бедную студентку?
-- Приглашением в кафе. По-моему, в самый раз подкрепиться.
Они не сговариваясь, выбрали столик в углу. Там стояли только два стульчика, значит, никто не помешает их общению.
С каждой новой встречей Оля все больше нравилась Олегу. Он не мог понять, как ей удается быть такой… разной, но всегда привлекательной, интересной, умной собеседницей. Что-то неразгаданное, неуловимое в ее облике, характере, манере поведения притягивало к себе. В свои двадцать она рассуждала на удивление здраво, как зрелая женщина, высказывая мнение, логично аргументировала его. Ее интеллектуальные познания и умозаключения интересно было слушать, а мелодичный голосок еще и ласкал слух. Вместе с тем Оля казалась таким красивым цветком, который на ходу очаровывает, манит к себе. Олег с удивлением обнаружил, что пленен этой девчонкой, часами готов слушать ее, восхищаться остроумием, удачной шуткой, радоваться милой улыбке. Странно, но с этой девчонкой хотелось делиться всем, пережитым за день, она умело поддерживала разговор на любую тему, будь-то спорт, политика или автомобилестроение. Кроме того, Оля интересовалась живописью, следила за театральными премьерами. Когда только ее мозг успевал обрабатывать такой массив разнообразной информации!
Невольно сравнивая ее с женой, Олег видел, что как раз этой эрудиции, интеллектуальной утонченности, живости ума и не хватает Лизе. Да, она прекрасная хозяйка, заботливая мать, но с ней вот так запросто не поговоришь обо всем. Есть немало сфер, в которых она совершенно не разбирается и считает свою полную неосведомленность нормальным явлением. Она равнодушна к спорту и его любимому «Спартаку», не может отличить «Фольксваген» от «Мерседеса», далека от политики и мира культуры. Оля, конечно, ничем, кроме учебы не отягощена, у нее несравнимо больше свободного времени для самообразования, духовного развития. Но сколько ее сверстниц бездарно транжирит время, отпущенное на молодость, ничем всерьез не интересуясь? Она же, как губка, все новое, полезное впитывала в себя. Этой ненасытной жаждой к знаниям девушка все больше нравилась Олегу.
«Неужели я, 30-летний отец семейства, как мальчишка, влюбился в студентку?-- не раз спрашивал себя Олег и все больше склонялся к положительному ответу.-- Но тогда получается, что с Лизой у него была лишь иллюзия любви, суррогатно-фальшивое, а не настоящее чувство. Нельзя же любить двух женщин сразу?»
От таких мыслей аж дух перехватило. Как же теперь быть? Он потянулся за очередной сигаретой, помогавшей сосредоточиться, собраться с мыслями. Пока их отношения не зашли слишком далеко (за все время знакомства Оля позволила ему лишь однажды себя страстно поцеловать), может разумнее прекратить их и забыть обо всем, как будто это был сон? Оля совсем молодая, она еще встретит своего принца, не исключено, что из своего студенческо-юридического круга. А разве он, наладчик пятого разряда со средне-специальным образованием, ей пара? У нее папа прокурор, мама известный в городе врач. Он же из простой рабочей семьи. Да и разница в возрасте десять лет. Это не двадцать, конечно, но все же…
«Интересно ты, парень, рассуждаешь,-- возражал ему внутренний голос.--Мыслишь так, будто и не состоишь в законном браке, не имеешь двух сыновей трех и шести лет от роду. О них ты подумал? Их же еще вырастить, воспитать и как несмышленых птенцов на крыло поставить нужно. А что родной жене, которой еще недавно в любви объяснялся, нежные слова на ушко шептал, скажешь? Извини, мол, дорогая, прошла любовь, увяли лютики. Это же явное предательство с твоей стороны, которому нет прощения.
Все так, не по-мужски, не по совести поступаю, против течения плыву,-- подсознательно соглашается Олег и тут же, раздираемый противоречивыми чувствами, находит другие контраргументы. Жизнь одна, другой уже не будет, в тридцать еще не поздно исправить ошибку, пересесть в другую лодку. Ведь он не виноват, что встретил и до беспамятства полюбил Олю, без нее и свет не мил, а прежние чувства вмиг поблекли, как высохшие на солнце краски. Значит, не настоящие они были, коль так быстро отступили, ушли в тень. Как быть, с кем посоветоваться? Не с женой же?! Но она ведь рано или поздно все узнает, так может сразу облегчить себе душу и перед ней честнее будет, сказать ей пусть горькую, но правду?
Санька, детством завещанный друг, молча выслушав его сбивчивый монолог, только причмокнул в ответ:
-- Да, брат, ты попал. Хочешь знать как бы я на твоем месте поступил? Не знаю, честно. Это надо самому оказаться в эпицентре переживаемых тобой страстей, по уши влюбиться. Но если трезвой башкой рассудить, так скажу тебе: не спеши, Олежка, осмотрись внимательно вокруг. Говорят, время лучший лекарь и судья делам и поступкам нашим.
-- Да не могу я ждать, оглядываясь по сторонам, как ты не поймешь! Для меня хуже пытки разрываться между семьей и Ольгой, как вору, скрывать свои чувства. Мне нужна ясность, определенность: да или нет. Вот и весь выбор.
Взяв с друга честное слово, что он будет держать язык за зубами, Олег, отягощенный неразрешимой дилеммой, побрел домой.
Жена встретила его приветливо, даже в щечку чмокнула.
-- Устал?-- поинтересовалась с порога. – А я твой любимый плов приготовила. На базаре гляжу, баранина продается и недорого, так я и купила.
Он и впрямь проголодался, так что рад был любой еде, а тут такой деликатес. Вкус настоящего плова Олег узнал в армии, во время службы в Среднеазиатском военном округе. В солдатской столовой через день подавали блюда восточной кухни. А все потому, что полковыми поварами были одни узбеки.
Услышав папины шаги в коридоре, навстречу выбежал старший сын, за ним
-- младший с игрушкой в руке. Оба, соскучившись по отцу, стали его по-детски обнимать и наперебой рассказывать каждый свое. Усадив их на колени, Олег невольно залюбовался ими: какие они все -таки молодцы – добрые, отзывчивые, сообразительные. И чистенькие, ухоженные, как куколки. Это, конечно, мамина заслуга. Где-то в душе шевельнулось чувство вины перед Лизой. Она, как пчелка-трудяга, к его приходу всю домашнюю работу переделала, в квартире порядок навела, с ребятами на улице погуляла, ужин приготовила. Прав все же сосед, недооценивает он жену. Тогда под сто граммов сказанную полушутливую фразу он воспринял с некоторой обидой, но сейчас согласился, что замечание справедливое.
-- К нам завтра с Украины папа приезжает,-- сообщила Лиза как о чем-то само собой разумеющемся. – Ты сможешь его встретить?
«Тестя сам Бог мне послал! – чуть не сказал вслух Олег, по-своему обрадовавшийся этому известию.-- Да, конечно же, он дорогого гостя с поезда встретит, тем более, что тесть, как всегда, не с пустыми руками едет. В сумках сладкие гостинцы и подарки внукам, а семье дочери – солидный продовольственный запас в виде сала, мяса, яиц, подсолнечного масла, меда. Обычно этой зарубежной гуманитарной помощи, как в шутку называл Олег ручную кладь, хватало им почти на полгода. Как ни посмотри, опять же денежная экономия, да и домашние продукты разве сравнить с магазинными с их биодобавками?
-- Ну, здравствуй, дорогой зятек!-- прежде чем они по-родственному обнялись, сказал тесть.
-- Как дорога, погода на Украине?
-- Да ничего. А погода теплее. У нас уже почти лето.
Так за разговором о том, о сем и домой незаметно доехали. Тесть, раздав подарки и вволю наигравшись с внуками, прошел на кухню.
-- Не меньше шестидесяти градусов будет,-- с этими словами он поставил на стол бутылку домашней горилки. Под хрустящие маринованные огурчики и свежее сало она пошла за милую душу. За ужином Олег решил, что уже завтра раскроет он свою тайну. Тесть мужик с головой, поймет и не осудит,-- почему-то был уверен Олег. Он был признателен ему за все. Кооперативную квартиру помог построить, и на машину обещал денег дать. «Да, теперь уже, наверное, не даст»,-- машинально отметил про себя. Все равно, несмотря ни на что, тестю он всегда пожмет руку. Отца жены Олег, рано осиротевший, также считал своим. Пусть не по крови, а по духовной близости. За семь лет, что они с Лизой вместе, не было еще случая, чтобы между тестем и зятем не то, что ссора вышла, искра недоразумения проскочила. Не у каждого родного отца с сыном такие доверительные отношения складываются, как у них. Поэтому узнав о неожиданном приезде Сергея Ивановича, Олег в душе порадовался: как он вовремя! Именно тестю доверит он свои сокровенные мысли, у него первого прощение попросит и как обычно будет рассчитывать на понимание. Что бы ни услышал в ответ – негодование, осуждение или обидное молчание, Сергею Ивановичу, отцу жены, он обязан рассказать все, как есть, без утайки. А там будь что будет.
-- Так что у тебя, Олег, за разговор ко мне? И почему мы не можем пообщаться в квартире или секрет какой есть?-- решил уточнить тесть во время перекура на балконе. Но по взволнованному виду зятя, без лишних объяснений понял, что им действительно нужно потолковать на свежем воздухе.
-- Тут вот какое дело,-- сказал и запнулся Олег, когда они вышли на улицу.
-- Какое дело? Не криминальное, часом?-- насторожился тесть.
-- Почти,-- глухо ответил зять.-- Влюбился я, в одну девушку-студентку. – Наконец-то выдавил он из себя самое важное.
-- Так,-- протяжно молвил Сергей Иванович и запустил руку в карман за сигаретами. Он всегда тянулся к ним, как за успокоительными таблетками, когда чувствовал, что назревает важный разговор.
А Олега лаконичное «так» и последовавшая затем продолжительная пауза не на шутку разозлили. «Что он резину тянет или не знает, что сказать?»
Молчание тестя раздражало и добавляло тревоги.
-- И когда же свадьба? -- наконец-то отозвался он неожиданным вопросом.
--Чья?
-- Да не моя же, сынок. – Он впервые назвал его так и получилось естественно, не наигранно.
-- Ее может и не быть вовсе. Я ведь еще ничего не решил. Стою как на распутье, перед выбором. Ваше мнение очень хочу знать…
-- А зачем оно тебе? Сильно любящий человек ни в чьих советах не нуждается.
-- Вы хотите сказать, что чувства мои поверхностны и потому сомнительны, как и само поведение…
-- Послушай, Олег, что я тебе расскажу, а как поступить, сам решишь. Вы с Лизой только семь лет вместе, а я со своей женой, твоей тещей, Анной Тимофеевной, уже четверть века по жизни рука об руку иду. Так вот был и у нас семейный кризис. Лиза малая была, чуть старше твоих детей. Так вот появилась у меня любовница в райцентре, ну, какой мужик по этой части не грешен? Огонь-женщина! И все при ней: стройные ножки, точеная фигурка, личико – настоящее произведение искусства. А пела как здорово, заслушаешься. Я пожалел, что раньше, до женитьбы ее не встретил. Что ты думаешь? Собрал вещички, взял самое необходимое, повинился, конечно, перед женой, к тому времени все уже от людей узнавшей, и ушел к любовнице в город. Что творилось на душе, лучше не спрашивай. Но и вернуться назад уже не мог.
Глаза у тестя слегка заблестели, видать, пережитое и спустя годы вспоминать ему нелегко. Он вновь закурил.
-- Да, так вот. Кончился наш с Зоей, так звали ту красивую женщину, медовый месяц. Прозрел я, слепой котенок, когда увидел, какая с нее никудышная хозяйка. Не умеющая и не любящая готовить. У нее, видите ли, нет вдохновения. А разве оно требуется для того, чтобы суп сварить? А какая она эгоистка страшная, я даже не догадывался. О своей ненаглядной красоте только и заботилась с утра до вечера. А что у мужика рубашка давно не стирана и на плите один борщ и тот вторые сутки прокисает, это не важно. Да и в постели охладели мы друг к другу, куда только тот огонь подевался. Короче, снова собрал я вещички, хлопнул дверью и как приблудный пес в родную хату к своей Аннушке поплелся. Встал перед ней, как перед иконой в церкви, на колени и попросил прощения. При этом поклялся, что никогда больше ее не оставлю и не брошу.
-- Простила?
-- Ты же видишь, душа в душу живем. Открою тебе, зятек, еще один маленький секрет. По осени, когда будет двадцать пятая годовщина нашей свадьбы, собираемся с матерью повенчаться. Как думаешь, не засмеют люди? У нас в деревне это как-то не принято…
Уехал тесть, а история, рассказанная им, запала в душу Олегу.
…На отделке коттеджа в Заславле для очередного «бедного» белоруса Олег неловко оступился и упал с крыши на землю. Повезло еще, что внизу ничего, кроме досок, не было. Они немного смягчили удар, но сгруппироваться не успел и правым боком так ударился, что аж в глазах потемнело. Когда пришел в себя, ощутил резкую боль в плече. Пришлось вызывать «скорую». В больнице, сделав рентгеновский снимок, констатировали перелом двух ребер и руки.
Уже через час его Лиза примчалась в больницу. Когда он увидел ее на пороге палаты, к горлу подступил комок.
-- Тебе больно, милый? Что случилось…господи? – не стесняясь посторонних, она прижалась к его небритой щеке и он услышал как под кофточкой тревожно бьется, готовое выпрыгнуть наружу, сердце.
-- Мне позвонил кто-то из твоих друзей и, ничего толком не объяснив, сказал, что тебя увезла «скорая». Я не знала, что и думать.
… Оля, которой он по мобильному сообщил о случившемся, в больнице так и не появилась. То у нее семинар с зачетом, то важная лекция на правовую тему, которую нельзя пропустить, то культпоход с группой в театр. Несмотря на закравшуюся в душу обиду, Олегу все равно хотелось ее увидеть. Что-то незримое по-прежнему тянуло к ней, хотя и не так уже сильно. Выписавшись с больницы, с гипсом на руке он, поколебавшись, все же сел в троллейбус, который шел к ее институту. Было уже послеобеденное время, он знал, что скоро она должна появиться здесь, у каштановой аллеи. Подождав немного, Олег в хлынувшей навстречу толпе увидел беззаботно смеющуюся Олю, идущую под руку с каким-то парнем, наверное, студентом. Они хорошо смотрелись вместе – молодые, веселые и им в те минуты никто, кажется, не был нужен.
Олег хотел было выйти из тени каштанов, окликнуть ее, но в последний момент что-то его остановило. Он резко развернулся и зашагал в обратную сторону, к станции метро. Он спешил домой, где его с нетерпением ждали жена и дети.