Струя воды из крана громко била о дно ванны. Лиза сидела, не раздеваясь, на краю ванны и смотрела в зеркало. Осунувшееся, бледное лицо, темные круги под глазами, прическа из мелированных волос, похожая на пожухлый букет.
Больно, больно…Жесткая боль сдавливала грудь молодой, задерганной женщины. Неприятности на работе, гора белья, убежавшее молоко, болезнь маленького Сережки - все накатывалось в эти дни, как снежный ком. Уже две ночи подряд у ребенка жар; двое суток она смыкала глаза лишь урывками. Но самое тяжелое, самое горькое и непосильное то, что она чувствовала, ей начал изменять муж. Последние дни он стал часто задерживаться, говорит – работа. Но она видела, как они стали далеки. Придет спокойный, съест ужин и уходит на балкон. Ей все некогда с ним посидеть, поговорить, все сутки без отдыха, всю ночь от Сережкиной кроватки не отходит, свет не гасит в их единственной комнате. Ребенок постоянно плачет. А Андрею утром на работу вставать. Вот он и поставил себе на балконе раскладушку, свет провел, читал вечерами газеты, там и ночевал один.
Лиза всегда была застенчивой и молчаливой барышней, с печальной улыбкой и светлыми глазами. Замуж вышла по первой юношеской любви. Андрей - красавец, умница, сильный, уверенный в себе. Когда-то он тоже любил ее, долго и красиво добивался. Но десять лет супружества как-то пообтерли и притупили страсть. Да тут еще вечная усталость. Какая может быть близость? Лишь бы голову на подушку положить. А ведь он – мужчина, самец.
Вот это-то сейчас и поняла бедная Лиза, заливаясь слезами в ванной. Сначала была боль, отчаяние, беспомощность, потом злость, бешенство. Как он мог так поступить с ней?! Ведь она так старается для семьи, ведь Сережка болеет, ведь ей сейчас так трудно! А он приходит поздно, каждый день от него алкоголем пахнет. Где был? С кем? Не говорит. Да и она не спрашивает.
Постепенно все слезы вытекли, а с ними притихла и обида. Она вспомнила, как он ухаживал за ней, как они только поженились, как прошел первый год. После долгих рыданий стало легче дышать, как после ливня.
Неужели это все? Разрыв? Неужели они в самом деле теперь совсем чужие люди? Навсегда. И Лиза призналась себе: это не так, почувствовала вдруг, как она его, не смотря ни на что, по-прежнему любит, этого «изменщика», эгоиста. И как жить без него она не представляет. Поняла, как опасно было пренебрегать вниманием к нему. Сама виновата. Нет, сейчас она захотела только спасти семью. Ведь она законная жена! Она имеет на него право. У них есть Сережка. У них есть эта квартира, их общий дом. Это нельзя разрушить. Одиночество было страшнее ссор и разлада.
Лиза быстро разделась, залезла в ванну. Тело тридцатилетней женщины было все еще молодым и стройным, хотя материнство, заботы и отсутствие времени «на себя» наложили свою печать. Лиза придирчиво осмотрела слегка обвисшую грудь и немного дряблый живот. Усталость растворялась в теплой мыльной воде. Совершенно успокоившись, Лиза тщательно вымылась, почистила зубы, причесала влажные волосы и надела красивый, подаренный мужем на какой-то день рождения пеньюар, который она все не находила случая надеть.
Она медленно и тихо прошла через квартиру. Сережка ровно посапывал в кроватке. Лиза вышла на балкон. Муж спал. Рядом на полу валялся какой-то журнал. Она подобрала его, осторожно положила на полку, неслышно опустилась на колени, провела рукой по волосам мужа и тихо позвала: «Андрей! Андрей, проснись!». Он открыл глаза и удивленно посмотрел на нее: «Ты чего?»
Она встала и с нежной улыбкой сказала: «Это я пришла. Я соскучилась по своему любимому мужу». Он ладонью стер остатки сна с лица и внимательно пригляделся. Сквозь полупрозрачную ткань соблазнительно просвечивало тело родной женщины. Лиза с удовольствием отметила мелькнувшее в его глазах восхищение и кокетливо спустила бретельку.
В эту ночь супруги ласкали друг друга, как после долгой разлуки.
Утром он в обычное время собирался на работу. Проходя мимо Лизы, намазывающей маслом хлеб, Андрей обхватил ее за талию и сказал: «Ты самая восхитительная, самая замечательная, самая любимая моя женщина!».
Она улыбнулась в ответ своей грустной улыбкой (знал бы ты, милый, чего мне это стоило), но и сама результатом была очень довольна.