В соавторстве с Йольф
Куруфин решил, что давно не баловал жену горными цветами. Загвоздка заключалась только в том, что надо было либо идти ночью, либо тащить с собой сына. Но на ночь у Куруфина были другие планы, и он пожертвовал одиночеством...
Сын жертвы не оценил. Он предполагал, что все родительское время и внимание принадлежит безраздельно только ему. Он с большим энтузиазмом поддержал идею пойти в горы. У Тьелпэ были свои задумки по использованию отца в личных целях по дороге. Куруфин же категорически возражал против постоянной эксплуатации его в личных целях разной родней, и поэтому целеустремленно пер вперед, таща сына за руку.
- Папа, а надо идти быстро? - поинтересовался отпрыск, перебирая ногами.
- Да, - деловито сказал Куруфин. - Нас ждет мама! С добычей.
- Ура! - заорал сын, вырвался и помчался вперед.
Куруфин вздохнул и последовал за ним, не прибавляя шага. Должен же и этот горластый кошмар когда-нибудь устать...
Тьелпэ в полном восторге скакал сначала на одной ноге, потом на другой. Потом на обеих. Заметил необычайной величины лопухи, нарвал и соорудил две шляпы. Нахлобучил обе. Куруфин гнусно хихикнул, увидев сие зрелище. Пожалуй, лопухи сыну подходили...
- Папа, правда, здоровская шляпа? Меня мама научила делать. Это просто. Травинкой надо лист прошить. Вторая тебе! - порадовал сын своей щедростью.
- Оставь себе как запасную, - великодушно отказался Куруфин. - Мне пока не жарко...
- Как будет жарко, ты скажи мне обязательно!
- Непременно, - заверил его Куруфин. - А ты не потеряй мою шляпу.
- Неа... Ой! - сын стремительно присел в траву, полностью скрывшись в ней.
Куруфин подошел и наклонился над тем местом, где исчез сын.
Сосредоточенно сопя, Тьелпэ разглядывал огромную мохнатую гусеницу.
- Это будет маме подарок, - категорично сказал сын, сгребая находку.
- Я не думаю, что этот подарок принесет маме много радости, - заметил Куруфин. - Твой подарок сожрет, я боюсь, мой, цветы то есть.
- Цветы - это неинтересно. - Наставительно сказал сын. - Вот я вчера маме скарабея подарил. Знаешь, как она обрадовалась?
- Знаю, - кивнул Куруфин, который потом три часа ловил скарабея, потому что иначе жена отказывалась заходить в дом. - Но мне же тоже хочется что-то подарить!
- Я его на конюшне поймал, - раскрыл свой секрет Тьлпэ. - Видишь как просто папа - покопался в навозной куче и нашел подарок. И не надо никуда далеко ходить!
- Я подарки обычно в других местах ищу, - с достоинством ответствовал Куруфин. - Навозные кучи - это как-то слишком обыденно...
Он возвел глаза к небу.
- Сам ты обыденный, папа! - сын мгновенно вскочил, распрямившись как пружина, и засунул отцу за шиворот гусеницу.
Куруфин в смысле восприятия насекомых отличался от жены, поэтому только расстегнул пояс и потряс рубаху за ворот, позволяя гусенице выпасть.
- Ну, пошли, - сказал он. - Поищем чего понеобычнее...
- Пойдем, - согласился сын, возвращаясь на тропинку.
Куруфин сновь взял его за руку и повел. На сей раз надеясь не упустить в ненужный момент.
- Мы можем поймать маме горную серну, - сказал он. - Но в следующий раз.
- А когда это будет? А мы Турко с собой возьмем? Он хорошо зверей ловит. А потом убивает и ест. А мы тоже серну съедим? А она вкусная?
- Мы ее живую приведем, - возмутился Куруфин. - Мама ее приручит и будет водить на ленточке...
-А я будуна ней кататься! - возрадовался Тьелпэ.
- А это как мама разрешит, - предупредил Куруфин. - Ее же будет серна...
- А что мы поймаем для меня? Я тоже чего-нибудь хочу. А то все маме. И цветы и серна. Вы совсем обо мне не думаете!
- Я веду тебя на эту замечательную прогулку, - напомнил Куруфин.
- Это что бы я дома в отсутствие не залез в твою мастерскую. Я знаю.- Уличил его сын.
- Моя мастерская на такой случай заперта! - возразил Куруфин.
Тьелпэ ухмыльнулся. Он давно знал, как можно снять ставни.
Куруфин тоже ухмыльнулся. Он тоже знал, что сын знает, и кое-что придумал на сей счет...
Так они немного поулыбались друг другу - каждый о своем.
- Папа, а когда мы придем? - поинтересовался сын.
- Когда начнутся эдельвейсы, - поведал Куруфин. - То есть нескоро.
- Я пить хочу!
Куруфин остановился, снял заплечный мешок и вынул флягу с водой.
- Можешь и мне оставить немного.
Сын сделал пару глотков.
- Надо экономить, если далеко.- Сказал он озабоченно.
- Тут есть ручьи, - сказал Куруфин. - От жажды мы с тобой точно не умрем.
- А, тогда не будем экономить, - Тьелпэ вылил пол-фляги себе на голову. Но он забыл, что на ней были лопухи.
Куруфин расхохотался, отобрал у сына флягу и сделал несколько больших глотков.
- Я не говорил, что можно купаться!
С лопухов на плечи капала вода. Тьелпэ выглядел несколько обескураженным.
- А в ручьях купаться можно?
- В ручьях можно, - кивнул Куруфин. - В моей фляжке - нельзя.
- Так давай найдем ручей и поскорее!
- Так для этого надо идти, - напомнил Куруфин. - А не стоять на месте!
Он в очередной раз взял сына за руку и повел вперед.
- Папа, а правда идти - это скучно? -намекнул сын.
- А что ты можешь предложить взамен? - заинтересовался отец.
- Ты можешь взять меня на руки
- А если я не хочу? - намекнул Куруфин.
- Почему?!- сын был искренне удивлен.
- Потому что мне будет тяжело, - объяснил Куруфин. - Разве что потом ты понесешь меня...
- Давай я понесу тебя прямо сейчас! - Тьелпэ с энтузиазмом схватил отца за ноги.
Куруфин не сопротивлялся, с интересом наблюдая, что вытворяет сын.
Сын пыхтел, сопел, но не сдавался.
Куруфин по-прежнему с интересом размышлял, намерен ли сын нести его как знамя, приняв за древко ноги, или удумал что-нибудь еще.
Отец не поднимался. Тогда Тьелпэ предпринял последнюю попытку. Он повернулся к отцу спиной, присел и обхватил ногу отца руками как при поднятии больших тяжестей. Закряхтел.
- Осторожно, - Куруфин освободился от его хватки. - Надорвешься.
Сын обиделся.
- Я сильный! Просто я очень легкий.
- Не очень, - возразил Куруфин, представив себя с сыном на руках.
- Мы сегодня куда-нибудь придем? - вдруг возмутился сын. - И вообще... Пора мне маленькую лошадку подарить.
- А какова связь между двумя этими высказываниями? - поинтересовался Куруфин.
- Если бы у меня была лошадка, я бы к тебе на руки не просился.
- Правильно, - подтвердил Куруфин. - Тогда я бы просился к тебе на лошадку.
- А я бы - разрешил! Только сначала подари.
- Обмозгуем, - деловито сказал Куруфин. - Когда вернемся.
Сын понял, что пони у него уже в кармане и воспрял духом. Он вскочил и бодро зашагал. От былой усталости не осталось и следа.
- Зачем ему лошадь? - спросил себя Куруфин, глядя в быстро удаляющуюся спину сына. - Вот мне лошадь не помешает, за ним гоняться...
Сын обнаружил, что отец остался уже далеко позади.
- Ну где же ты? - заорал он с возмущением. Такими темпами мы доберемся до гор когда Второй Хор уж отпоет.
- Я иду, - сказал Куруфин. - Если гора не идет к Куруфину...
Когда эдельвейсы наконец появились в поле видимости, а затем и непосредственно под ногами, Куруфин решил сделать небольшой привал. Дабы напиться, наесться, налюбоваться и вообще всячески отдохнуть, чтобы притащиться домой довольными и полными сил.
Так что он плюхнулся на берегу ручья, стащил с плеча сумку и начал в ней копаться.
Тьелпэ ни разу не подумав, сразу забежал в ручей.
Ручей был неглубокий и неширокий, но быстрый, и течение могло сбить с ног, стоило только зайти в него по колено. Так что Куруфин отвлекся от сумки и крикнул:
- Вылазь! Всю форель распугаешь!
- Тут есть форель? - обрадовался Тьелпэ и присел, желая разглядеть рыбок. Его сразу потащило по течению.
Куруфин изрыгнул несколько десятков страшных проклятий, извлекая из воды этого чудовищного ребенка.
- Уже нету. Она увидела тебя и - увы! - свирепо сказал он на берегу. - Раздевайся и выжимай одежду.
- Холодная вода, - сообщил Тьелпэ, цепляясь за отцовскую штанину. - И мокрая.
- Последнее меня особенно удивляет, - согласился Куруфин, раздеваясь сам. - Хотя и первое не прошло мимо моего внимания.
Тьелпэ так и остался стоять с отцовскими штанами в руках.
Куруфин отобрал штаны и начал выжимать.
- Не стой, раздевайся, - напомнил он сыну. - Замерзнешь.
- Ты, - сказал сын, немного стуча зубами.
Куруфин не понял, но на всякий случай сам его раздел, посадил на солнышко, на теплый камень.
- Сиди, горе мое!
Именно это Тьелпэ и имел в виду - что бы его раздели. Он вальяжно развалился на камне, снисходительно поглядывая на отца.
Куруфин выжал детскую одежду, разложил сушиться. Потянулся. Ему было интересно, не надумает ли кто-нибудь еще прогуляться сюда за эдельвейсами... И что подумает, если таки надумает...
- Форель уже вернулась, - намекнул Тьелпэ отцу.
- А у нас нечем ее ловить, - пожал плечами Куруфин, гуляя по полянке и стараясь не наступать на цветы. - Есть хочешь?
- Можно просто острой палкой, - просветил его сын. - Я такое видел.
- У меня нет острой палки, - напомнил Куруфин. - Тут вообще поблизости палок нет.
- Жаль. Я бы тебя научил правильно рыбу ловить.
- В другой раз, - Куруфин великодушно махнул рукой. - Так ты есть-то хочешь или как?
- Я еще не знаю. - Тьелпэ прислушался к позывам организма.
- Как определишься, дай мне знать, - кивнул Куруфин, вытащил из сумки пирожки, напеченные с утра, и начал жевать.
При виде пирожков Тьелпе встрепенулся.
Куруфин потянулся за вторым пирожком.
- Есть с яйцами и луком, есть с яблоками, - сообщил он тоном провокатора.
- А с картошкой?
Куруфин подумал.
- Да. И с капустой тоже есть.
- Неси сюда, - разрешил сын.
- Щас, - лениво сказал Куруфин. - Встань и подойди.
Телпэ тяжело вздохнул, но любовь к пирожкам пересилила и он слез с камня.
Куруфин придвинул несколько пирожков к нему.
- Только сам угадывай, какой с чем. Так они все одинаковые...
Тьелпэ взял пирожок и проковырял в нем дырочку.
- Яйцо, - сказал он с отвращением, добравшись до начинки, и потянулся за следующим хлебобулочным изделием.
Куруфин пирожки с яйцами любил нежно, поэтому с аппетитом взялся за подпорченное сыном "изделие". И подумал, что пускай ковыряется. К вечеру захочет есть - все сметет, не глядя.
Следующий пирожок был с картошкой.
- Ты в следующий раз их подпиши, - сказал сын с набитым ртом.- Что где.
- Хватит с тебя и того, что я их испек, - буркнул Куруфин, тоже с набитым ртом. - Они все вкусные...
- Спасибо, папа! - ребенок прижал руку с пирожком к сердцу.
Куруфин одарил его ласковым взглядом.
- Вот так-то лучше!
- А что есть кроме пирожков?- поинтересовался сын, расковыряв половину запаса и уничтожив вторую.
- Сыр, - Куруфин кивнул на сумку. - Молоко, если оно еще не скисло. Сушеное мясо. Но это на потом.
- Ладно. Тогда я пойду, посплю, - сын полез обратно на камень.
- Спи, - Куруфин порадовался, что у него будет несколько часов блаженного покоя, пока сын дрыхнет.
Сын обнял камень как родной и задремал.
Куруфин поискал, чем бы его накрыть. Вспомнил, что в сумке водится взятый на всякий случай плащ. Прикрыл сына и уселся на берегу ручья, болтая ногами в воде.
Сын спал достаточно долго. Внезапно он заорал: "нет!", - и свалился со своего ложа, запутавшись в плаще.
Куруфин оглянулся на него.
- Эй, ты чего кричишь?
Сын сел, немного очумело вертя головой.
- Когда?
- Только что, - сообщил Куруфин, продолжая болтать ногами. - Вот прямо здесь. Что тебе снилось?
Ему пришла в голову мысль, что неплохо было бы тоже подремать, и он зевнул.
- А... Это был сон? Я подрался с кем-то.
- Агрессор! - возмутился Куруфин, вытягиваясь на берегу. - Ложись, досмотри и расскажи мне, что там случилось.
Сын подполз к отцу, залез под мышку и завозился, устраиваясь поудобнее.
Куруфин обнял его, закинул вторую руку за голову и, уже задремывая, предупредил:
- Только не лягайся во сне.
- Ты тоже.
- Угу, - пробормотал Куруфин и прикрыл глаза в надежде выспаться.
Сын приподнялся на локтях и уставился ему в лицо.
Куруфин, к счастью, этого не видел, потому что лежал с закрытыми глазами.
Тьелпэ еще немного полюбовался на отца.
- Папа! Ты такой красивый! - наконец выдал он резюме.
- Я тоже так думаю, - согласился Куруфин, не открывая глаз. - Но и ты очень даже ничего.
- Но самая у нас красивая - мама.
- Это ты верно подметил, - подтвердил Куруфин. - Вот поэтому мы и понесем ей цветы.
- Пойдем собирать? - Тьелпэ уронил голову на живот отца.
- Поспим и пойдем, - волосы сына щекотали живот, и Куруфин лениво почесался.
Тьелпэ почесал отцу живот.
Куруфин хихикнул.
- Не щекочи меня.
Тьелпэ понял, что можно хорошо позабавиться, и полез щекотать отцу пятки.
Куруфин брыкнулся, стараясь не лягнуть сына чересчур сильно.
- Брошу в ручей, - предупредил он.
- Я там уже был. - напомнил ребенок, оседлав отцовскую ногу.
Это Куруфину не мешало, и он снова расслабился.
- Вот именно. Вспомни, каково это.
- А давай я тебя в ручей брошу? - предложил Тьелпэ. - Тебе понравиться.
- Не понравится, - вздохнул Куруфин. - Я тоже уже там был...
- А, ну ладо. Спи, - великодушно разрешил сын.
Он слез с отцовской ноги и углубился в высокие заросли неподалеку. Вскоре из зарослей раздался истошный вопль - заросли оказались крапивными.
Куруфин вскочил, как ошпаренный, озираясь по сторонам.
Тьелпэ продолжал вопить и вдруг замолчал.
Куруфин вскочил и побежал на голос.
Тьелпэ стоял в самой гуще крапивы и тихонько скулил.
Куруфин пробрался между стеблями крапивы, взял его в охапку и снова понес к ручью.
- Ты что, не видишь, куда лезешь?!
- Я не знал, что крапива такая высокая бывает, - рыдая, ответило дитя.
- Теперь знаешь, - сказал Куруфин. - Ты уж не забудь, пожалуйста!
Он оглядел себя и убедился, что тоже успел обжечься.
- Ладно. Смочи слегка водой. Только в ручей не прыгай!
Волдыри были на руках, ногах, спине и животе... Тьелпэ , очень обиженный на судьбу, начал с живота.
Куруфин зорко следил за ним на тот случай, если дитя вдруг что-нибудь учудит, и жевал пирожок. Он решил, что лучше вернуться домой, пока с этими пузырями не вышло еще чего-нибудь. Вот только одежка просохнет...
Покончив с животом, Тьелпэ принял за ноги.
Судя по всему, несчастному отцу предстояло тащить сына домой на руках. Куруфину стало жаль себя.
Со спиной не получалось. Тьелпэ брызгал, брызгал, но ничего не выходило.
Куруфин решил помочь. Посадил сына к себе на колени и плеснул водой ему на спину.
Тьелпэ тихо вздыхал и перебирал ногами.
- Что, больно? - сочувственно спросил Куруфин.
- Обидно мне,- признался сын.
- Мне тоже, - сказал Куруфин. - Зато у тебя теперь есть ни с чем не сравнимый жизненный опыт...
-Мама иногда варит из крапивы суп. Давай нарвем ей тут немножко?
- Она из молодой варит, - Куруфин плеснул заодно и на свои ноги. - А из этого мы просто не съедим.
- Чешется, - пожаловался Тьелпэ.
- Не чеши! - строго ответствовал Куруфин. - Хуже будет!
Тьелпэ опять тяжело вздохнул.
Куруфин поставил его на ноги и напутствовал:
- Мы справимся! Иди посмотри, просохла одежда или нет.
Тьелпэ щупать не стал, а сразу натянул рубаху и штаны.
- Они точно высохли? - спросил Куруфин. - Если да, то сядь и сиди на камушке. Я сейчас нарву цветов и пойдем. Или можешь пока молоко выпить.
- Я тоже хочу рвать цветы.
- Рви, - разрешил Куруфин. - Только не мни стебельки.
Тьелпэ не сильно разбирался в ботанике. Из знакомых цветов были ромашки и одуванчики разной степени зрелости. Их-то он и набрал.
- Вот - показал он с гордостью свой букет отцу. – Гляди, какие стебли здоровущие.
- Но это не эдельвейсы, - заметил Куруфин.
Тьелпэ посмотрел на цветы в руках отца.
- Не они, - согласился он, ссыпая свою добычу в траву. Тьелпэ сел рядом со своим букетом и принялся плести венки - себе и отцу. Дитя немного увлеклось и в результате получался большой и солидный венок чуть уступавшее в размере тележному колесу.
Куруфин, собиравший эдельвейсы, сыновьего творчества не замечал.
Тьелпэ надел себе этот венок на шею, просунул в него руки и ноги и улегся на спину, разбросав конечности.
Куруфин оценил эту цветочную композицию, только выпрямившись.
- А ты неплохо смотришься, - оценил он, решив запомнить и использовать сюжет в каком-нибудь украшении. Только в центре, разумеется, был бы не Тьелпэ в волдырях.
Тьелпэ радостно дрыгнулся, разрывая венок.Куруфин, впрочем, уже запомнил, что ему было нужно.
Тьелпэ выглядел очень живописно весь в волдырях и в темных кружочках от сока одуванчиков.
- Помоем тебя мы дома, - решил Куруфин. - Я не хочу рисковать...
Тьелпэ помахал подолом рубахи. Одежда тоже была в пятнах от одуванчиков.
- Это не отстирывается - сказал он жизнерадостно.
- Но ты-то, я надеюсь, отстираешься, - пожал плечами Куруфин. - Впрочем, даже если и нет, я буду тебя любить...
- Правда? Хочу быть в пятнушку всегда.
- Нарви одуванчиков и поваляйся, - посоветовал Куруфин. - И периодически повторяй эти несложные действия...
Отец подобрал сумку, впихнул в нее плащ, оделся, оглядел сына и вздохнул.
- Надеюсь, мама не очень испугается...
- Мы ее испугаем!
- Ты ее испугаешь в любом случае, - согласился отец. - А я постараюсь успокоить.
- Раз - и цветочки подаришь!
- Ты думаешь, _это_ ее напугает? - переспросил Куруфин.
- Это смотря какие цветы подарить... А давай нарвем вон те,- Тьелпэ указал на высокие зонтичные растения.- Засушим, раскрасим и маме отдадим.
- Нет! - отрезал Куруфин. - Они ядовитые. Нам ведь нужна живая и здоровая мама!
- Как ядовитые? - Тьелпэ изумился. Очень похожие произрастали рядом с домом. Мальчишки очищали стволы и делали из них плевалки. Или иногда ели.
- Точно тебе говорю, - заверил его Куруфин.
Тьелпэ пробурчал что-то наразборчивое и пошел, загребая ногами пыль.
- А где мои шляпы?! - всполошился он вдруг.
- Их больше нет с нами, - патетически отозвался Куруфин.
- Я вспомнил... Они уплыли по течению, когда я сиганул в ручей... Ладно, пусть будут кораблики , а не шляпы.
Весь обратный путь Тьелпэ проехал на отце. Сначала на шее, потом на руках. Он прпустил все мамины восторги по поводу эльдевейсов и даже родительские поцелуи не разбудили его.