«Это твоя Родина, сынок…!»
Из старого анекдота
Грустно и скучно. Вечер. На улицах милиционеров больше, чем прохожих. Выходные отменили. Усилились, боремся с террором. Вышестоящее руководство ежедневно говорит об «алгоритме действий».
С некоторых пор слово алгоритм стало самым модным в лексиконе московских милиционеров. Как-то раз, на одном из совещаний, с высокой трибуны, этим красивым словечком блеснул один большой начальник, и после этого понеслось… Словечко красивое, а главное, в тему попало. На военной кафедре одного из гражданских ВУЗов Москвы был подполковник по кличке «Икебана». Он это слово употреблял в тех случаях, когда надо было крепко выругаться. Употреблял он его, естественно, в связке с теми пятью, которые всем известны. Кто сообщил подполковнику, что «Икебана» - это ругательство, осталось неизвестным. Милицейский начальник в результате выглядел умнее военного. «Алгоритм» - это вам не «Икебана».
Он был выработан для отработки жилого сектора, борьбы с мелкими хулиганами, семейными дебоширами, а так же для выявления террористов из числа жителей кавказских регионов.
Кстати, о жителях указанных регионов. Сказать, что они задолбали – это ничего не сказать. Нет, не в том смысле, что вообще задолбали, а в том, что отделение милиции третий день напоминало филиал колхозного рынка. Шел процесс, прости Господи, перерегистрации. Что это такое и для чего нужно, не знал никто, но начальство требовало ежедневного отчета. В связи с этим посетители отделения подвергались унизительной процедуре дактилоскопирования и фотографирования в различных позах, а ввиду отсутствия в отделении мыла и горячей воды, ходили по конторе перепачканные типографской краской. Весь личный состав Уголовного розыска надеялся, что это скоро кончится, но жители южных регионов по утрам с завидным постоянством продолжали создавать длиннющую очередь у дверей в отделение. Почти каждый сыщик, видя это столпотворение, произносил: «Дурдом!».
А преступлений-то почти не было. Причиной этому, как уже говорилось, было большое количество милиционеров на улицах. Кроме милиционеров до недавнего времени улицы патрулировали и курсанты различных военных училищ. Параллели между милиционерами и военными уже проводились в данном повествовании. Но это между начальниками, а вот между простыми служащими… Однажды ночью, вместо того, чтобы охранять мирный сон трудящихся, двое курсантов военного училища напились на посту, а третий, не ограничившись простым пьянством, угнал машину и поехал в родное училище отдыхать, совершив при этом ДТП на одной из улиц города. После случившегося было принято решение - в охране города-героя курсантов-военных не использовать, так как себе дороже.
Поскольку кривая преступности резко взлетела вниз, все лучшие силы были брошены на борьбу с терроризмом. Борьба эта, в свете последних указаний и алгоритма действий, разработанного где-то в «верхах» чьим-то воспаленным мозгом, основывалась на заведении огромного количества папок, секретных и несекретных дел, а также составлении ежедневных отчетов и справок. Сыщики впадали в истерику от количества накопившихся бумаг.
В отделении милиции до обеда никого не было. Кто проверял очередной подвал, кто чердак, кто зашел проверить в пятнадцатый раз чеченца, проживающего на обслуживаемой территории, и в пятнадцатый раз задать ему вопрос о его причастности к террористическим актам. Основная масса энергии уходила на те бумаги, которые писались по прибытии в контору после обеда. Бумаги, съедая мозги оперуполномоченных, в свою очередь набивали ненасытные чрева многочисленных папок.
После обеда все разбегались по кабинетам, что-то писали, шуршали бумагами, куда то их подшивали, носили их из кабинета в кабинет, холили их и лелеяли. Всю рабочую картину нарушал только постоянно спящий в кресле у себя в кабинете старший оперуполномоченный пенсионного возраста Александр Тимофеевич Стасов и младший оперуполномоченный Дениска Резвых, бегающий по коридору с улыбкой умалишенного и одетый в резиновые перчатки, достающие ему до локтей. Другая одежда также имелась в наличии, но в глаза не бросалась. Дениска отвечал за дактилоскопирование граждан, доверять бумаги ему было просто опасно. Он ведь раньше в ВДВ служил…
Заместитель начальника по Уголовному розыску Саня Феларов сидел в кабинете и изучал очередную справку, подготовленную оперуполномоченным Максимом Одинцовым. Справка была обширной - четыре листа машинописного текста. Макс стоял навытяжку и ждал реакции. Он был мастер по написанию различных бумаг. Особенно ему удавались доносы и злобные пасквили в различные инстанции. Очередная справка сочетала в себе черты и того, и другого, никакой информации не несла, но именно это от нее и требовалось. Не дочитав бумагу до конца, Саня подписал ее, изменив в очередной раз до неузнаваемости свою подпись.
- По факсу ее зафигач.
- Угу, - ответил Одинцов и уехал с бумагой в РУВД.
Саня вышел в коридор. Пройти в сторону туалета было почти невозможно. Вдоль обеих стен стояли жители кавказских регионов нашей необъятной страны и ближнего зарубежья. Взрослые стояли более или менее спокойно, дети же носились по совершенно не предсказуемой траектории, натыкаясь друг на друга и визжа на непонятном операм языке.
- Какие милые лица! - пробубнил Саня, протискиваясь в кабинет старшего оперуполномоченного Федора Кузьминского, - Слышь ты, скотина жирная! Ты работать собираешься?
- Пошел в жопу! Я справку сочиняю, - ответил Федор, не отрываясь от компьютера.
На экране монитора быстро, как вышеописанные дети, мелькали футболисты «Манчестер Юнайтед».
- Какой счет? – спросил Саня и, не дожидаясь ответа, вышел, понимая, что сегодня Федора заставить работать уже невозможно.
В коридоре народу меньше не стало. Саня протиснулся в “Кабинет регистрации”. Там Дениска “откатывал” пальцы здоровенному чечену, глядя на него снизу вверх. Блестя маленькими злыми глазками и держась за одну руку чечена двумя своими он орал:
- Руку расслабь! Фиг ли напрягся! Не наша прихоть! Все претензии к мэру!
В последнем перед туалетом кабинете дышать было невозможно. Дым висел голубыми клубами неподвижно, да еще солнце под вечер нагрело помещение. При этом открыть окно ума не хватило ни у кого. Оперуполномоченный Виктор Баранов с дымящимся окурком в зубах сидел за столом среди кучи бумаг различного содержания. Из-за бумаг была видна только голова. Баранов что-то усердно писал. Заметив вошедшего Саню, он вскочил, при этом почти все бумаги упали на пол.
- Я тут… это… Сань… И все такое…
- Ты отказной сегодня сдашь?
- Легко! Сань, только отпусти на часик пораньше, мне с собакой погулять надо, а то опять всю квартиру обгадит, лады? И еще мне надо в Лужники смотаться… Ну, этого раздолбая поймать, ты же помнишь…
- Не отпускал бы, не пришлось бы ловить! – нравоучительно произнес Саня и, задумавшись над сказанным самим собой, удалился.
Через пять минут Витя Баранов из конторы исчез и до следующего дня его никто не видел.
Необузданное желание выпить томило Саню Феларова. Он подозревал, что аналогичное желание к этому времени возникло у большинства сотрудников, разве что Дениска удовлетворился бы банкой «Кока-колы», но положение заместителя начальника заставляло бороться с физиологическими потребностями организма. Борьба продолжалась минут пять. К этому времени из РУВД вернулся Одинцов и зашел в кабинет Феларова.
- Я приехал! – бодро (Сане показалось - слишком бодро) доложил он.
- Где уже приложился?
- Да ты чё?! Я не пил! Я в РУВД ездил, справку отвозил, когда мне пить-то? Я один работаю! Вот только в прокуратуру на обратном пути зашел, а там нашего бывшего опера Толика Романова поминают, говорят - девять дней сегодня… Я, правда, с ним только час назад по телефону разговаривал… Но я их переубеждать не стал, зачем людям праздник портить. Кстати, эта скотина теперь всех нас переживет! Давай выпьем, а?
Саня давно уже ожидал подобного предложения. Он не стал ломаться и вызвал к себе Федю Кузьминского.
Денег ни у кого не было. Скидывались долго. Потом долго искали Дениску. Зато десантник все исполнил быстро.
Разлили. Выпили. Разлили. Выпили. Закусили.
- Хорошо! – констатировал Федор.
Коллектив ничего не ответил. Рты были заняты закуской. В кругу друзей, как говорится, не надо щелкать…
На следующий день, утром, в 7-30, все собрались в классе службы. Шел развод. Феларов говорил что-то умное. Сыщики и весь остальной личный состав делали вид, что слушали. Саня в очередной раз раздал фотороботы каких-то бандитов. Эта процедура проходила каждый день, так как фотороботы постоянно обновлялись. У милиционеров в служебных книжках их было уже штук по двадцать. И когда проверяющий спрашивал милиционера: «А есть ли у тебя фотороботы преступников, совершивших взрыв в Утикакайске-на-Инжире?”, милиционер со словами: «А то!» гордо лез в карман и доставал целую пачку фотороботов и различных ориентировок, а потом еще минут пять копался в поисках нужной.
Организация работы соответствовала всем указаниям большого руководства. Только было бы интересно узнать – такой ли видело организацию работы большое руководство, издавая свои многочисленные приказы?
Кстати о большом руководстве. Пока министр с высокой трибуны призывал народ и милицию сплотиться в борьбе с террором, народ продолжал пить и дебоширить, а милиционеры без выходных, по двенадцать часов в день лазить по подвалам и чердакам, воспитывать дубинками и доставлять в отделение пьющий народ. В этом видимо и выражалось то самое сплочение.
Опера сплачивались с народом по-своему. Имея большое количество знакомых из того самого народа, они под вечер закрывались с ними в кабинетах и к концу рабочего дня сплоченные, иногда с песнями, разъезжались по домам.
Руководство, видимо предвидя такое положение дел, направляло в контору проверяющих с обычной, как всегда, целью – оказать практическую помощь. Проверяющие быстро находили кучу недостатков, поскольку это было не сложно в том количестве папок и требуемых справок. Следствием этому было утреннее «вливание» руководству конторы за неумение организовывать работу. Сразу после «вливания» Саня Феларов носился по кабинетам, кричал, пинками (в буквальном смысле) выгонял часть оперов на улицу, а оставшихся заставлял писать справки на справки, написанные проверяющими. Работал вечный двигатель - круговорот справок в природе. Каждая новая справка рождала две, а то и три дополнительные. Каждое мероприятие несло за собой целую кучу справок. К каждому совещанию необходимо было подготовить справку по каждому вопросу и еще в двух экземплярах! «А у вас есть справка о том, что у вас есть справка?!»
Справки! Отчеты! Выписки! Перспективные планы! Процент раскрываемости!!!
Простите, это не вы что-то сказали о романтике будней?… Ах, извините! Видимо, музыкой навеяло…
Объявление: «Превратим в фарс любую трагедию. Телефон – 02. Круглосуточно».