- ... так пакуем всех они блин сволочи козлы долбаные брать их надо чтоб уважали и боялись пакуем их падл я первый пойду а вы потом ведь мы мы офицеры МУРа московского МУРа я их ****ей руками как зайцев резиновых как Мурзик варежку…!
Подобные высказывания без акцентов и знаков препинания доносились из кабинета оперуполномоченного Уголовного розыска одного из отделений милиции. Находящиеся в коридоре заявители, которые пришли получить справку об утрате паспорта или какого другого документа, боязливо косились в сторону этого кабинета. Многие поспешно уходили.
- ... я им не позволю на моей земле блин такие они охреневшие блин их надо принимать и грузить по полной программе…!
В кабинете заместителя начальника отделения милиции по Уголовному розыску Александра Феларова сидел давний друг отделения, пенсионер МВД, Арнольд Львович Ковалев. Услышав высказанные тирады, он спросил у хозяина кабинета:
- Это кто же автор такого блистательного текста?
Саня вздохнул:
- Это Толик Романов. Наше секретное оружие.
- Откуда же вы взяли это дивное украшение конторы?
Саня вздохнул опять…
Из громкоговорителя, расположенного в коридоре, донеслось: «133,133! Пехлец-1 - на связь!!!» Это дежурный майор Узколобов перепутал рацию с кнопкой громкой связи. При этом оперуполномоченный Витя Баранов, стоявший непосредственно под громкоговорящим устройством, во время трансляции упал и, не вставая, заполз в кабинет, который он делил с Толиком Романовым.
- ...они суки потные пакуем их блин я один работаю а они сидят в кабинетах охреневшие...
Охреневшие, сидящие в своих кабинетах, были слишком заняты, чтобы обращать внимание на словоизвержения Толика.
Саня Феларов вздохнул в третий раз и закурил.
Анатолий Романов пришел в милицию сразу после армии. Не будем уточнять, в каких войсках он служил. Исходя из рассказов Толика, у него дома должно было находиться около десяти беретов от форменного обмундирования, причем все разного цвета. Старший оперуполномоченный Федор Кузьминский впоследствии все-таки придумал место службы Романова: «Загребной на подводной лодке горно-стрелковых частей ВДВ ЦСКА ВМФ» Круто, правда?
Сразу после службы в армии Толик попал в Уголовный розыск. К его достоинствам можно было отнести прекрасную физическую подготовку, исполнительность и инициативу. Не хватало образования, но жизнь только начиналась.
Эх, знал бы кто, что за свое образование Толик возьмется сам.
Выразилось это в просмотре многочисленных боевиков, как отечественных, так и зарубежных. Бесконечное криминальное варево было усвоено недалекими мозгами Толика в полном объеме. Причем кумирами его были отнюдь не Шерлок Холмс и Эркюль Пуаро, а какой-нибудь Джон или Смит с резинкой во рту и квадратной челюстью, которые сначала били в морду, а потом спрашивали документы.
Толик понял, что служба в Уголовном розыске – это то, что надо, т.е. погони, засады, внедрения, задержания, стрельба и красивая блондинка в финале. О том, что существует Уголовный кодекс Толик узнал позже и страшно расстроился. Еще больше он расстроился, когда узнал, что есть Уголовно-процессуальный. Окончательно его добило то количество нормативных документов, которое необходимо было заполнять собственноручно. Толик непритворно удивлялся такому количеству бумаг, ведь в боевиках он их не видел.
В течение довольно короткого промежутка времени внутреннее мироощущение и окружающая реальность вступили в затяжной конфликт. Коллеги Толика Романова какое-то время списывали все на его возраст, но шли годы, а объем «серого вещества» оставался прежним. На книжной полке Анатолия кроме зачитанного до дыр номера «Playboy» 1995 года и последнего бестселлера типа «Один против якудзы» ничего с годами не прибавлялось.
Сане Феларову, как руководителю, приходилось постоянно сдерживать кипучую энергию своего подчиненного. Саня знал, что составить грамотно какой-либо документ для Толика хуже пытки. Но какой же свет начинало излучать его лицо, когда Саня посылал его на задержание. Довольно крепкое тело Романова моментально облегал бронежилет, на пояс вешалось: пистолет, запасная обойма, рация, наручники, нож, пейджер (на всякий случай) и зажигалка «Zippo». Вот если бы еще каску, да пару гранат!…
На шутки Феди Кузьминского о том, что Толика следует брать на задержание только в том случае, когда надо работать головой, вышибить дверь, например, Романов никак не реагировал.
Вот так Толик и прослужил около трех лет. Срок немалый, но прогресса никакого…
Все это Феларов рассказал Львовичу. Львович, задумавшись, произнес:
- И выгнать не выгонишь, исполнительный ведь…
- Его бы к динамо подключить, весь район освещал бы.
В этот момент в кабинете старшего оперуполномоченного Вани Клубникина сидел сам хозяин кабинета и Федор Кузьминский. Они пили чай и жевали бутерброды с колбасой. В углу дремал Александр Тимофеевич Стасов. Никакой чай не мог добавить ему бодрости по причине низкого давления.
Внезапно на пороге нарисовался Толик. Под мышкой у него была зажата папка по раскрытию тяжких преступлений, глаза сверкали, излучая такое количество энергии, какого хватило бы на всех присутствующих и даже на спящего Тимофеича. Побегав по кабинету и, время от времени, хватая со стола куски колбасы, Толик остановился и произнес:
- Я его вычислил вот он у меня где, - при этом он потряс бумагами в воздухе и вышел.
- Чего он заходил, нахлять? - спросил проснувшийся Тимофеич.
- Это ты у него спроси, - произнес Клубникин.
- Неплохой он парень, - сказал Федор, - но утомляет сильно.
- Ему, нахлять, живой работы надо, - заметил Стасов.
- Пусть научится сначала протокол осмотра места происшествия составлять, - пробурчал Федор, - а потом с мировой преступностью воюет!
- Ему наши масштабы не подходят, - улыбнулся Клубникин, - мы с мафией не боремся, мы пропавшие в коммуналках полотенца ищем.
- Это точно, нахлять, где нам, с грыжей-то…
Толик, не переставая, носился по кабинетам и грузил товарищей очередными проблемами. Проблемы у Толика возникали каждый день, исключая моменты силовых задержаний. Коллеги мало реагировали на его монологи. Самое печальное заключалось в том, что реакция коллег Романову была не нужна. За всю свою недолгую жизнь он так и не научился слушать кого бы то ни было и прислушиваться к дельным советам собеседника. Собственный маленький котелок Толика варил и брызги летели на окружающих, вот только извне в этот котелок ничего не попадало. Толик попытался достучаться до головного мозга Максима Одинцова, но последний сочинял очередную бумагу, предназначенную для пополнения какой-нибудь папки. Попытки поделиться идеями с Колей Пинскером не увенчались успехом, поскольку Коля П. усиленно осваивал компьютер, давя на нежные клавиши кривыми пальцами рук в попытке замочить очередного инопланетянина. Кроме того, что Толик недосчитался пяти сигарет, визит к Коле П. ничем для него не закончился.
Последней надеждой Романова был его любимый начальник. Он вбежал в кабинет Феларова с открытым ртом. Желание чего-нибудь сказать было не написано, а высечено на его лице. Однако Саня инициативу перехватил:
- Толь, ты задолбал своими загрузками! Иди в жопу! Не видишь – у меня люди?! И не ори на меня, не ори, понял!? Иди арестуй кого-нибудь, или бумагу какую напиши! В общем не ори и иди отсюда! Не мешай! Видишь - люди делом заняты!
Толик вышел.
- Как я его? - спросил Саня у Львовича, - а?
- Неплохо, вот только надолго ли? – ответил мудрый Львович.
Неожиданно в кабинет влетел Еремеев с распаренной лысиной.
- Сань, подпиши эту фигню, - Серега подсунул мятый лист бумаги с неразборчивым текстом.
- Хрен тебе, - ответил Саня, но фигню подписал.
Еремеев улетел в сторону канцелярии.
В дверь постучали.
- Не отделение, а проходной двор, - заметил Феларов, - войдите!
Вошел Толик. Постояв минут пять в дверях, спросил:
- Разрешите?
- Ну.
- Сань блин долбаный в рот они охреневшие такие их иметь и иметь паковать надо а то распустились блин на моей земле а ты мне отписал так много бумаг я чего больше всех должен работать итак я один работаю блин пусть Стасов делает он один хрен бездельник целый день спит я блин херею вообще....
- Ты все сказал?
- Вот так всегда, - обиженный Толик вышел из кабинета.
Вернувшись к себе, Толик сел за стол и открыл сейф. Примерно минут семь он смотрел в его недра, после чего извлек оттуда папку, раскрыл ее и стал читать. Через пятнадцать секунд он закрыл папку и, убрав ее в сейф, задумался. Вскоре опять открыл сейф, достал папку, полистал, спрятал в сейф, вышел в коридор, походил, зашел в кабинет, открыл сейф и повторил вышеуказанную процедуру еще четыре раза.
Из кабинета инспекции по делам несовершеннолетних донеслись слова песни из спектакля "Юнона и Авось". Исполнялся данный шедевр на мотив "По диким степям Забайкалья".
Одинцов зашел в кабинет к Сане и положил на стол какую-то бумагу.
- Вот, - сказал Макс, - в ИДН уже нажрались.
- Бумага про что? - поинтересовался Саня.
- А я не помню, - ответил Макс и вышел.
В коридоре он столкнулся с Толиком
- Макс слушай,- запыхтел ему на ухо Толик,- проблема решать надо они блин охреневшие...
- Иди в задницу, - ласково ответил Макс и скрылся в своем кабинете.
Толик вместо задницы отправился в канцелярию. Там он получил зарегистрированное заявление, исполнение которого, судя по резолюции начальства, поручалось оперуполномоченному Романову.
Толик вернулся в кабинет и стал изучать поступившее по почте заявление:
"Начальнику отделения милиции Безроднову С.М.
от гражданки Ройтберг С.Б.
Заявление
Уважаемый господин товарищ подполковник! Я и все жильцы нашего дома возмущены вопиющим безобразием, творящимся у нас на глазах.
Как Вам известно, наше высотное здание является историческим памятником архитектуры. Символом монументализма и величия нашей Родины, если хотите знать.
Наше здание украшают скульптуры, выполненные величайшим художником Армении Николаем Никогосяном, расположенные по его периметру. Данные произведения, поистине, прекрасны! Я, до недавнего момента, была счастлива жить в квартире, окна которой выходят на одно из этих творений, которое не снилось, не побоюсь это сказать, самому Микеланджело.
Однако, последнее время, мерзкие твари, которые не достойны называться птицами, именуемые в простонародье голубями, позволяют себе испражняться на прелестные скульптуры, порою, даже у меня на глазах!
Загаживается произведение искусства, коим является наш дом. Прошу Вас принять меры к бессовестным голубям и поручить сотрудникам Вашего отделения разгонять их ежедневно, дабы не портить лица нашей любимой Столицы.
Заранее благодарна за неоценимую помощь.
С.Б.Ройтберг"
Толик вникал в проблему около часа. После этого с криком: «А причем здесь Уголовный розыск?!" он вылетел из кабинета. Витя Баранов, наблюдавший за прочтением документа, затрясся в беззвучном смехе. Потом он «отсигналил» всем сыщикам, что Толик заявление получил и следует ждать бурной реакции. Сыщики уже не могли вспомнить, кому именно пришла идея написать такое заявление, провести его через канцелярию и положить Толику на стол с резолюцией начальника отделения: "Т. Романов. Прошу исполнить".
Толик опять облетел все кабинеты сыщиков и, не найдя поддержки, отправился к руководству. Феларов был готов к происходящему и встретил Романова с каменным выражением лица. Толик кипел:
- Я блин что блин для этого в Уголовный розыск пришел я по ходу офицер МУРа а не голубятник она охреневшая на моей земле не может птичье говно сама убрать а я ей что верхолаз блин и какое имеет отношение к этому оперативно-розыскная деятельность?!
- Братец мой дорогой, ты меня за оперативно-розыскную деятельность не агитируй! Поручили материал - исполняй!
- Нет она что охреневшая на моей земле...
- Пошел вон!
Львович, посвященный в суть дела после ухода Толика, рассмеялся и произнес:
- Нельзя так психику подчиненного травмировать. Может, ведь, на скульптуру полезть, в конце концов. А это кончится травмами физическими…. Но, все равно, классно!
Остаток дня Толик, находивший в коридоре очередные свободные уши, вещал:
- Прикинь блин заяву накатала охреневшая на моей земле...
Свободные уши отвечали по-разному. Кто-то не реагировал, поскольку реагировать уже не мог, кто-то посылал куда подальше, кто-то хохотал, вспомнив, что участвовал в написании данного заявления и постановке подлинных печатей и штампов.
Последним Толику попался начальник отделения Семен Михайлович Безроднов. Его уши казались Толику свободными.
- Прикинь блин Михалыч баба охреневшая хочет чтобы я говно убирал на статуях она....
- Ты в армии служил, на…, - произнес подготовленный сотрудниками Михалыч, - и должен знать, на…, что приказы сначала исполняются, на…, а только потом обсуждаются, на… Иди, на…, работай, на…
Не получить поддержки у начальника Толик не ожидал и от удивления онемел. После чего отправился в свой кабинет и заперся. Чем закончилось рассмотрение заявления гражданки Ройтберг, в этот день никто не узнал.
А несколько дней спустя Толик подал рапорт о переводе в ГУВД на Петровку, 38. Кто-то предложил Толику должность в «разбойном» отделе.
Самым сильным ударом для Романова стало то, что его никто не уговаривал остаться. Феларов, подписывая ему рапорт, произнес только:
- С Богом, Толик!
Безроднов, ставя свою резолюцию, вымолвил:
- Вот там и будет тебе «романтика будней», на…
Извечная беда на Руси – именно такие вот толики чаще всего уходят «на повышение»…
По старой поговорке – страшнее дурака может быть только дурак с инициативой, но еще страшнее, если эти инициативы придутся кому-то ко двору…