Для заместителя начальника отделения милиции по Уголовному розыску Александра Феларова это утро было безрадостным. Он проснулся с больной головой и, вдобавок, его такса по кличке Полина за ночь сожрала один из пары его парадных ботинок. Придя на работу, он наорал на дежурную часть, пролил кофе на брюки и забыл вытереть пыль со стола. В голову пришла мысль, что наступивший день явно не его. С этой мыслью он и курил, роняя пепел на линолеум, ведь пепельница – это предмет, необходимый для окурков в случае отсутствия в комнате пола.
Внезапно зазвонил телефон.
- Да, - произнес Феларов.
- Кто? - рявкнула трубка.
- Хрен в пальто! - выругался Саня и дал отбой, - Задолбали!
Легче от совершенного не стало.
Саня вышел в коридор с целью найти кого-нибудь для «профилактической беседы», проводимой обычно в контексте: «Какого хрена, братцы мои дорогие, ни хрена не делаем?!» Его ждало разочарование, поскольку все сыщики были чем-то заняты, только Федя Кузьминский спал в кабинете Вани Клубникина. Его дежурство закончилось, но он не торопился домой, так как ночь выдалась не очень спокойной. Саня хотел было поднять Федора и наорать на него, но вовремя вспомнил, что это себе дороже. Не выспавшийся Федор был хуже Федора пьяного.
Феларов вернулся в кабинет. Телефон снова нарушил плавное течение его мыслей.
- Да.
- Санька?
- Я.
- Здорово!
- Здоровее видали!
- Узнал?
- Нет.
- Это ж я!
- Кто я?
- Вадим Тугуев из РУОПА.
- А-а-а… Здорово!
- Слушай, братан, дело такое: мы сегодня в ночи на вашей территории бандюгана задержали. Азербайджанский авторитет. Он у нас в разработке давно. Мы его в «аквариум» посадили. Тебе дежурный не передавал?
- Нет.
- Вы поднимите его к себе, побеседуйте пока, а вечером мы подтянемся. Добро?
- Ладно.
- Ну, бывай… Вечером увидимся.
Саня повесил трубку и понял, что забыл спросить – за что взяли авторитета и как его зовут? Перезванивать он не стал, а вызвал Александра Тимофеевича Стасова.
- Тимофеич, у нас в «аквариуме» азер сидит, РУОПом задержанный. Подними его к себе в кабинет, побеседуй пока.
- А за что его взяли, нахлять?
- А хрен его знает…
В этот момент дверь кабинета открылась. На пороге появился мужчина азербайджанской наружности - пальцы "веером", на шее золотая цепь, под мышкой кожаная барсетка.
- С кем тут можно поговорить как интеллектуал с интеллектуалом? - начал он.
- Вы кто, уважаемый? – спросил Саня.
- Я родственник задержанного Гусейнова, - ответил вошедший.
- Во, уже фамилию знаем, нахлять, - смекнул Тимофеич.
- Выйдите вон из кабинета, - произнес Саня, - все вопросы по поводу вашего родственника к РУОПу!
- Я так и знал - интеллектом тут и не пахнет, - произнес неизвестный, - на мои деньги едят и пьют, так еще и хамят…, - и вышел в коридор.
Примерно через тридцать - сорок секунд Саня понял, что его жестоко оскорбили. К этому времени Тимофеич уже выбежал из кабинета и волок неизвестного по коридору в сторону туалета.
Через двадцать минут беседы о том, за чей счет едят и пьют сыщики, интеллектуал просил прощенья и размазывал грязные сопли по лицу.
В коридор вышел проснувшийся Федор:
- Это кто? – спросил он, глядя на «интеллектуала».
- Тихо, тихо, нахлять, не волнуйся, - сказал Тимофеич Федору, - он уже извинился.
- За что?
- За то, что Рейхстаг поджег и в Папу Римского стрелял.
- В папу не надо было, - произнес Федор и понес свое тело в туалет.
«Интеллектуал» избавил сыщиков от своего присутствия.
Через пару часов Гусейнова привели в кабинет Стасова. Тимофеич, сидя на стуле и положив ноги на стол, стал рассматривать изъятые у него документы, справки и другие бумаги.
В кабинет вошел Феларов. Сев напротив задержанного, он, вспомнив опыты Феликса Эдмундовича, стал смотреть задержанному прямо в глаза. Смотрел минут пять. Закурил.
- Ну, что? - обращаясь к авторитету спросил Саня.
- У?
- Не "У", а что делать-то будем? Братец мой дорогой, пойми Бога ради, - не дожидаясь ответа на поставленный вопрос, продолжил Саня, - жизнь то у человека одна...
- И прожить ее надо так, что бы не было очень больно! - входя в кабинет, продекламировал Федор, - Мужик, ты посмотри на меня, нет, ты посмотри, какой я здоровый. Я, ведь, если попаду - ты умрешь, а промахнусь - сквозняком сдует! И тебе охота? Ты о здоровье своем подумай, о детях, сиротами оставленных, о жене, которая тебя будет вспоминать и плакать по ночам, а дети, протягивая худенькие ручонки к небу, будут спрашивать: "Папа, на что ты нас покинул?" У тебя совесть есть? Ты посмотри, какой у меня кулак. С твою голову кулачище у меня, так что подумай, а?
К слову сказать, задержанный был мужчиной лет сорока, ростом не более 160 сантиметров, щупленький и запуганный. С Федором ему тягаться было не в чем.
- Не держите меня, я его сейчас убью, суку! Я его как зайца резинового порву! Он нашу молодежь наркотиками снабжает! Да, у него руки все в крови по локти! - Макс, вбежав в кабинет и сказав все перечисленное, представился одновременно прокурором, врачом-психиатром, адвокатом и вышел.
- Да я что, я ничего...
- Эй, ара, так и будем в "молчанку" играть, нахлять? Здесь тебе не у участкового на опорном пункте, нахлять, ты в МУР попал!
Народу в кабинете прибавлялось. Вошел Толик Романов:
- Дайте его мне он сейчас расколется или я его завербую блин...
Толика с трудом, но увели. Феларов продолжил:
- За что тебя взяли?
Задержанный хотел, было, сказать, что его взяли за жопу и, притом, крепко, но решил не острить и благоразумно промолчать. Саня произнес:
- Я здесь, в конторе, самый добрый. Расскажи, за что взяли?
- Не знаю, - честно ответил задержанный.
- Я тебе сейчас дам - не знаю! Изуродую, как Бог черепаху! – подал голос Федор.
- Мне скажи, нахлять, я здесь самый, нахлять, Штирлиц, - улыбаясь произнес Тимофеич.
Вошел Толик и попросил разрешения поработать с задержанным. Сыщики печально вздохнули и стали покидать кабинет.
- Извини, уважаемый, ты сам нарвался, - вздохнул Феларов и, выходя, перекрестил мусульманина.
Толик в разговорах с задержанными был всегда четок, краток и аккуратен:
- Слушай сюда уёбище ты у нас парень хозяйский что такое МУР знаешь маляву на зону кинем петухом сделают понял да мы куда угодно посадить можем понял да так что ты тут по понятиям не определяйся и по-ходу скажи что на тебе висит а я оформлю явку с повинной и ты тут охреневший прикинь блин я по-ходу офицер МУРа понял да не рисуйся здесь говори где подельники дохнут по-типу хаза где мы их пакуем тебя отсекаем будешь сотрудничать отпускаем понял да а будешь здесь свою рожу охреневшую строить я тебе червонец организую понял да завтра тут родственники с бабками будут стоять я их на х.. пошлю и будешь пыхтеть по полной программе понял да?
- Нет, - чистосердечно признался задержанный.
Время шло. Толик из кабинета не выходил.
Серега Еремеев в соседнем кабинете держал речь перед Максом Одинцовым:
- Так, ну я домой сегодня не попадаю, и вот так всегда. С авторитетом кому-то ведь работать надо? Где, скажите справедливость, где? Третьи сутки в конторе. Не мытый. Не бритый. Кстати, бритва у меня здесь. А на фига она мне, если заявителей женского пола все равно нет? Хоть бы сумку у какой стырили, я б у нее дома за ночь эту кражу в миг бы раскрыл.
Вечерело. РУОПовцев все еще не было.
Коля П., видя такой расклад, дожевав последний бутерброд, оставленный на утро начальнику, закрыл дверь своего кабинета и тихо ушел.
Стасов рванул домой.
Повеселевший Саня с лицом, напоминающим Тульский пряник, говорил в трубку телефона:
- Заяц, я в засаде, в Красногорске, так что ложитесь спать, меня не ждите. Покушать чего оставить? Ну, чего-нибудь оставьте. Как у Нюшки дела? Ну, ладушки. Я вас целую. Пока, - и, положив трубку, - Ну где этот РУОП? Нальют мне, блин, стакан или нет?
Макс хмуро попрощался. Он, в отличие от Еремеева, еще успевал на электричку.
РУОПа все не было.
Кузьминский, Еремеев и Феларов посмотрели друг на друга.
- Может, РУОП ждать не будем? – предложил Федор.
- Да, наверное, смысла нет, - буркнул Саня.
- То есть, опять я за водкой иди?! – возмутился Серега и, не дождавшись реакции, убежал в магазин.
Толика в компанию не взяли. Ему наливать было опасно.
Около восьми часов утра народ стал кучковаться и скапливаться в кабинете Феларова.
Хмурый Толик, честно отработав всю ночь с задержанным (у последнего к утру началась болезнь Паркинсона) появился в кабинете и сообщил, что собирается жениться.
- В восьмой раз и все по любви? - спросил сонный Федор.
- Квартира, что ли, большая? - добавил Саня.
- Джульетта, поди, как всегда - иногородняя? – съязвил Кузьминский.
- Злые вы..., - произнес Толик и пошел говорить по телефону с очередной невестой.
В кабинет забежал Еремеев с совершенно мокрой лысиной:
- Есть полотенце? Есть? Нет? Есть или нет?
- Свое надо иметь! – проворчал Федор.
- Я своим давно пол вытираю, - произнес Еремеев и улетел по коридору в сторону канцелярии.
В дверь постучали.
- Попробуйте! – рявкнул Федор.
На пороге стоял Вадик Тугуев.
- Здорово, шпана!
- Ты не рано? – спросил Феларов.
- Все нормально, мужики, спасибо! Гусейнова наши орлы уже повезли, куда следует. Нам надо было только сутки перекантоваться. В чисто оперативных целях…
- Постой, постой, - произнес Кузьминский, - как повезли? Он же в кабинете у Толика Романова до сих пор сидит.
- Кто? – спросил удивленный Вадик.
- Гусейнов ваш.
- Не понял. Где?
Саня провел Тугуева по коридору и в приоткрытую дверь кабинета Толика показал ополоумевшего задержанного.
Тугуев оглядел страдальца и произнес:
- Господи! Про него-то мы забыли! Это тоже Гусейнов, только брат авторитета. Он вряд ли при делах… Мы его до кучи прихватили. Мало ли что… Я, Сань, забыл тебя предупредить, что у вас в «аквариуме» двое Гусейновых… А чего с ним?
- Толя, - Феларов открыл дверь кабинета пошире, - чем твоя беседа с задержанным закончилась?
- Все на себя конкретно взял блин рассказал кто где наркотиками торгует обещал меня в банду внедрить и обеспечить прикрытие потому что я реально офицер МУРа а он бандит и раскаялся вчистую отказался от преступной деятельности охреневший на моей земле блин правда уже под утро…
Саня с Федором не могли слушать дальше. Они задыхались от смеха.
- Отпусти его, Толян, - улыбнулся Тугуев, - он нам пока не интересен. Пока…
- За что же мужик всю ночь маялся? – спросил Федор.
- Наказания без вины не бывает, - ответил Тугуев, - ему это только на пользу…
Толик снял с задержанного наручники:
- Чеши отсюда еще раз попадешься посажу я найду за что реально я по ходу офицер МУРа а ты охреневший…
Феларов, отсмеявшись, добавил:
- И запомни, уважаемый, при виде нас лучше переходи на другую сторону улицы!
- Спасибо, начальник, большое спасибо! Обязательно перейду! Даже по той дорога не пойду! Вообще не пойду! Мамой клянусь! – задержанный с улыбкой на лице и поклонами пятился по коридору к выходу.
У лестницы он развернулся и развил такую стартовую скорость, какая не снилась лучшим из спринтеров.
Коля П., воспользовавшись отсутствием Феларова в кабинете, зашел туда, осмотрел шкафчик, взял три куска сахара, оставленные для начальника, и удалился восвояси.