Старенький свежевыкрашенный автобус «ГАЗ», надрывно молотя двигателем, скользил по глубокой колее свежего «пластилина». Стайка военных корреспондентов напряженно глядела вперед, ежеминутно ожидая внезапной остановки.
- Роман, мы, часом, не застрянем в этой хляби?
Телеоператор, лелея на коленях тяжелую видеокамеру, с надеждой смотрел на загорелый профиль водителя, сержанта контрактной службы, переживая по поводу самой возможности добраться до места запланированной съемки.
Роман, круглолицый крепыш лет двадцати трех, на мгновенье повернул обветренное лицо. Встретившись своими ясными серыми глазами с говорившим, сверкнул щедрой белозубой улыбкой.
- Прорвемся, наверное…
Его взгляд вновь застыл, прикованный к извивающейся перед капотом грязи, выискивая какие-то незаметные ориентиры.
Впереди показалась пара бронетранспортеров, один из которых намертво сидел днищем посреди дороги, увязнув в колее, а второй тянул его с помощью троса. Оба были облеплены бойцами. Каски, бронежилеты, автоматы – все было густо покрыто «пластилином», - весенней кавказской грязью, - так, что солдаты и офицеры походили на близнецов.
Оператор напрягся, и, уложив на плечо камеру, стал выбирать момент для съемки. Водитель автобуса скрипнул зубами и, проверив положение закрепленного у дверцы «Калашникова», негромко произнес:
- Держитесь покрепче, сейчас…
Военные корреспонденты ухватились за спинки сидений. Автобус с возмущенным рыком совершил какой-то немыслимый крен, да так, что высокая трава на обочине хлестнула по стеклам, и резво объехал затор по придорожным колдобинам.
- Ни хрена себе! Я такого в жизни не видел!!! Как это у тебя получилось?..
Оператор ошарашено смотрел то на водителя, то на удаляющиеся БэТРы, с которых их проводили напряженными взглядами усталые солдаты. Рома вновь сверкнул полоской идеально белоснежных зубов.
- Давно здесь езжу. Привык.
Дорога стала более накатанной, и сам собой завязался непринужденный разговор. Выяснилось, что Ромка, обычный деревенский паренек из Сибири, попал по призыву еще в «первую» кампанию, да так и остался служить на контрактной основе. Всего повидал. Медали есть, и орден. Но важнее всего – возможность регулярно отсылать матери и младшим сестренкам-школьницам какие-никакие, а все же деньги.
- А хотите, забавный случай расскажу? Вот в такую же грязь все было…
- Конечно!.. Хотим!.. Давай!..
Военкоры воодушевленно сгрудились рядом с кабиной, чтобы из-за воя двигателя не пропустить ни слова. Роман снизил скорость.
- Вон, видите тот бугорок впереди? Будем проезжать мимо по глубокой луже. Она всегда в этом месте после дождей бывает. Так вот, в прошлом году останавливаются для короткой передышки на этом пригорке два внедорожника, «мерседесы», размалеванные, красивые. Комиссия ОБСЕ. Они сюда часто приезжают, контролируют. В общем, солидные дядьки такие, стоят, греются на весеннем солнышке, что-то свое обсуждают, в бинокли вокруг посматривают. Один из них по спутниковому телефону разговаривает. Их водилы, перекурив, уже за рули сели, сейчас повезут комиссаров дальше. Я недалеко тоже загораю, меняю свечи. Интересно понаблюдать за иностранцами, сам-то за границей пока не бывал.
А в это время командир полка десантников на «бобике», в смысле на «УАЗ»ике нашем родимом, проезжает мимо. К слову, комполка у нас – мужик непростой, нрава крутоватого, но умный и понимающий. Уходил майором с должности комбата в академию, потом подполковником к нам же и вернулся, уже на полк.
Въезжает, значит, «УАЗ»ик в эту лужу, в самый центр, да и глохнет намертво! На глазах у немцев. По-немецки они гутарили, слышно за полверсты. Надо сказать, что командир полка исполнял новую должность только недели две или три. Потому и выделили ему в штабе дивизии, из-за нехватки, молодого пацана в водители.
В общем, картина позорная, как в сорок первом году. Немцы наблюдали, слушали, как командирский шофер гоняет зажигание, да и начали потихоньку ухмыляться, поглядывая то на нашего «бобика», то на свои «мерсы». Даже похлопали их по капоту, точно породистых скакунов. Издевательски так. Куда только солидность подевалась!
Командир молча сидел, сидел, да и говорит бойцу:
- Проверь, бак переключил?
В «УАЗ»е два топливных бака, переключаются вручную. Солдатик расстроился, побледнел, понимая, что подвел командира в самый неудачный момент.
- Забыл, - говорит, - извините, товарищ командир!..
Командир закурил и спокойным тоном отвечает:
- Не ссы! Ведро доставай…
Далее происходит вот что. Русский солдатик бодро выскакивает из-за руля и деловито, не глядя по сторонам, достает из багажника пустое ведро, сопровождая свои действия легким ненавязчивым матом и словами: "Чертова железяка, жрет как мамонт, никакого топлива на нее не хватит!". Комиссары в недоумении примолкли. Боец подходит к горловине бензобака и начинает, черпая из лужи, заливать в бак грязную жижу. Залив примерно два ведра, аккуратно закрывает крышку, забрасывает ведро на место, и садится в кабину. Немцы, переглядываясь, на минуту потеряли дар речи. Когда «козлик» запускается с полоборота и, выпустив облачко дыма от переобогащенной смеси, лихо выскакивает из проклятой полуметровой лужи, у них глаза начинают вываливаться из орбит… Потом иностранцы еще полчаса стоят с потерянным видом, позабыв о всех своих важных делах. Разводят руками и качают головами, - даже без перевода понятно, - изредка уязвленно пытаются объяснить друг другу, что такого просто не может быть!..
…Военкоры, вытирая слезы, истерически барахтались на сиденьях, задыхаясь от смеха.
- Сорок первый!.. Мамонт!.. Блин!!!.. Ну, уморил!.. А ты не придумал, часом, эту байку?..
Ромка без тени обиды улыбнулся просто, по-голливудски.
- На фига мне такое придумывать? Это еще что! Бывает и повеселее…
Из-за поворота показался контрольно-пропускной пункт. Переезд был завершен, начиналась корреспондентская работа. Прихватив нехитрые пожитки, и сердечно попрощавшись с водителем, журналисты пошли к палаткам…