Этот эпизод в истории России известен многим. Приехал однажды за границу один классик русской литературы.
«Как там на родине?» спросили соотечественники, проживавшие по разным соображениям на чужбине. «Только, в трёх словах».
Классик обошёлся одним. «Воруют» - сказал он.
Воистину, воровство было и остаётся неотъемлемой частью, если не образом жизни России. Воруют везде и всюду. Воруют министры и дворники. С размахом и по мелочам. Воруют из бездонной казны и из жидкого больничного котла для больных детей. По хитрой финансовой схеме выуживают из банка астрономические суммы. По совсем нехитрой схеме подкатывают автопогрузчик к банкомату и, подцепив его вилами, увозят со всеми потрохами в неизвестном направлении.
Один мой знакомый, милый человек на ответственной должности, украл в магазине книгу. Принёс её домой, поставил на полку и больше ни разу не прикоснулся.
На кладбище с могилы моего тестя украли памятник. Кто-то позарился на кусок гранита. Не остановил ни высеченный портрет, ни звезда ветерана войны. Нет ничего святого.
Недавно в Нижнем Новгороде в ювелирную лавку зашёл молодой человек с фомкой в руке. Тремя мощными ударами он разбил якобы пуленепробиваемое стекло витрины, выхватил оттуда картонку с драгоценностями и был таков…
Молодая продавщица с голым животом (зафиксировала камера видеонаблюдения) выскочила ему вслед. Закричала «Держите вора!»
Ага! Много тут желающих с распростёртыми руками…
А что же автор? Ворует ли он сам? А как же! Или он не русский?!
Бегу я однажды в качестве утренней зарядки по окраине родного города. Пробегаю мимо мебельной фабрики, где мой приятель Петька главным инженером работает (и при случае, всё, что плохо лежит, к рукам прибирает). Вижу я – стоят приставленные к забору две доски. Кто-то перебросил их с противоположной стороны и на выход к проходным направился. Подумал я: «Зачем зря порожняком бежать?» Сунул те доски под мышку и бег свой продолжил.
Могу представить, какие слова великого русского языка восклицал товарищ, подойдя к тому месту, где по его прикидкам должны были находиться «его» доски.
Так я внёс свою лепту в дело выноса материальных ценностей с производственных мощностей.
Угрызений совести по этому поводу не испытываю. Украсть у вора – святое дело. Могу честно отчитаться в мотивах того поступка – приспичит мне полочку сделать – и вот они, готовые дощечки. Ровные и бесплатные. Удобно.
А каковы мотивы товарища из Нижнего Новгорода? Беру на себя смелость и залезаю в его черепную коробку. Зачем работать тяжко, долго и за гроши, если можно сорвать изрядный куш за минуту энергичных манипуляций?
Некоторые граждане (как правило, мужчины в самом работоспособном возрасте) действуют ещё более бесцеремонно. Собираются группкой, берут в руки биты, прутья, дубинки. Заходят в магазин или иное заведение, где деньги есть. Бьют кассира (и охранника, если такой вдруг появится) по голове, взламывают кассу и удаляются.
Так они получают вожделенные деньги. Строго говоря, им нужны не деньги как таковые, а то, что согласно общественной договорённости на них приобрести можно. Если бы вместо денег в обществе использовались ракушки или мышиные хвостики, они бы охотились за хвостами и проблема дератизации была бы решена сразу и повсеместно. А что кассира кокнули (и охранника) – так это издержки производства.
Но самым большим вором в России является государство. В одночасье оно украло сбережения своих граждан, самых трудолюбивых и самых доверчивых. Виноватых, как всегда, нету…
Какое-то время спустя так сложилась мировая конъюнктура цен, что в государственную казну полился бурный поток нефтяных и газовых долларов. Казна затрещала по швам. Деньги срочно перебросили в иностранные банки. Вспомнило ли государство о тех, кого облапошило? Нет, конечно. Более того, оно предприняло очередную реформу, в результате которой пожилое население лишилось значительной части социальных льгот. За годы своего функционирования государство изрядно поэкспериментировало со своими гражданами. Их раскулачивали, репрессировали. А они шли грудью на пулемёты, рыли окопы на подступах к Москве, и из немецких лагерей отправлялись махать кайлом на рудниках Магадана.
Им жить-то осталось недолго. Но государство решило избавиться от них как от балласта, скинув заботу о них на безденежный местный бюджет. По ночам хватали и увозили от имени федеральной власти сотрудники ГПУ и МГБ. А вопросы компенсации невинно пострадавшим возложили на сельсовет и сотрудников ЖЭК.
Вот так у нас. А как у них «за бугром»? Социальное пособие от правительства США я не получал, но о проблемах воровства в арабских странах знаю не понаслышке. Ехал я однажды по Каиру в машине с египетским офицером. Разговорились. Он вспомнил, как, будучи в Москве, оставил на улице свой «Жигулёнок». Конечно, закрыл и включил сигнализацию. И, конечно, не обнаружил свою машину, когда вернулся к ней через полтора часа.
- А что? У вас не угоняют? – спросил я.
- Упаси Аллах! – воскликнул мой собеседник. – Разве может мусульманин украсть!
Я вспомнил, как один наш сотрудник потерял в Арабских Эмиратах цифровой фотоаппарат. Был он «под мухой» и забыл когда и куда засунул дорогую игрушку. Несколько дней спустя к нам в офис пришёл местный житель. Протянул фотоаппарат. Вот, говорит, нашёл в автобусе. Не Ваш ли? Наш товарищ чуть не расплакался от умиления. Всё повторял, ну разве в Москве кто-нибудь вернул бы? …
В арабских лавочках продавец вываливает перед тобой охапку товара (это могут быть ювелирные изделия) и идёт заваривать чай. Только в последние годы, когда в эти богатые страны стали приезжать на заработки и в турпоездки иностранцы (в том числе и наши соотечественники), арабы стали проявлять бдительность. Говорят, что в прежние времена они, не мудрствуя лукаво, отрубали вору руку прямо на месте преступления. Не знаю, может быть, этот метод возымел действие. А, может, играет свою роль ислам. Ведь мусульманин молится ежедневно не менее четырёх раз и обещает Всевышнему быть хорошим и честным человеком.
Спросил я у одного арабского купца, есть ли у них рэкет. Это когда приходит мордастый авторитетный мальчик и говорит, что для спокойной жизни и успешной торговли ему надо отчислять определённый процент с продаж. Купец сначала не совсем понял меня, а когда понял, то сказал, что в этом случае он сходит за соседями. Они совместно отрубят мальчику всё, что отрубается и выкинут на помойку. Пусть собаки жрут…
В дельте Волги, некогда кишевшей осетровыми, перевелась рыба. Её истребили браконьеры в погоне за икрой. Вылавливали безжалостно. Вспарывали рыбе живот, извлекали икру, а тушки выбрасывали за борт. Безумная жажда наживы охватила людей. В конце концов государство запретило реализацию икры в любом виде и по всей стране.
А в соседнем Иране икра есть. Осетровые нагуливают жирок вдоль иранских берегов того же Каспийского моря. Почему у них так, а у нас - эдак?
В Иране патрулирующий вертолёт расстреливает браконьеров на море из крупнокалиберного пулемёта. Раненых не подбирают. Пойманным браконьерам для первого раза отрубают палец. Потом руку. Дальше - больше.
На улицы Ирана время от времени выезжают автокраны. С приподнятых стрел болтаются те, кто презирал предписания государства относительно рыбной ловли и иных видов индивидуальной трудовой деятельности.
В иранских магазинах продаётся икра, и Иран экспортирует её.
Методика, как видим, достаточно эффективная. Может, и нам такую применить в России? Не уверен, что поможет. Ибо тот, кто не ворует, тот не возьмёт даже неохраняемое. А кто обуян жаждой лёгкой наживы, тот не остановится ни перед чем, даже перед угрозой самого зверского наказания.