«Смута».
Предисловие.
После загадочной смерти царевича Дмитрия и кончины Фёдора Иоанновича на престол Руси взошёл боярин и бывший опричник Борис Годунов. Сперва он правил более или менее удачно, но потом на Руси начался неурожай и голод. Вскоре с Речи Посполитой пришли вести, что там находится якобы чудом спасшийся царевич Дмитрий. Борис Годунов тут же заявил что это самозванец и велел церкви читать ему анафему. Церковь так и поступила. Но затем скончался Борис Годунов. На престол взошёл Фёдор Борисович Годунов, который правил всего несколько месяцев. Войско Лжедмитрия захватило Москву, и бояре предали Фёдора Иоанновича. Убив Царя и его мать, они впустили Лжедмитрия в Москву. Все присягнули на верность Лжедмитрию, даже мать настоящего царевича признала в самозванце своего сына. Василий Шуйский, который вёл расследование об убийстве царевича, поклялся что Дмитрий настоящий. Таким образом Лжедмитрия помазали на царство и короновали. Он стал полноправным царём. Но у Царь оказался немилостивым к Годуновам. Ксению, сестру покойного царевича, он сделал своей наложницей и пленницей. Так и началась на Руси время, которое потом назвали «Смутным». Лжедмитрий привёл на Русь множество поляков и литовцев, среди которых был пан Прашек, у которого было прозвище среди русских «Ворон». Он грабил дома, убивал крестьян и забирал юных девушек к себе в наложницы. Он не уважал православную веру, всячески стараясь посрамить её. Но он не ожидал, что когда-нибудь встретится с сопротивлением. Об этом и начинается моя повесть.
Глава I.
Ляхи.
Было лето 1606 года, когда Лжедмитрий I правил на Руси. С ним вместе на Русь пришло множество поляков и литовцев. Были среди них и нормальные люди, но чаще всего ляхи и литовцы ненавидели русских. Последние грабили русских, убивали их и всячески портили им жизнь. Самый злобный и жестокий был пан Прашек, по прозвищу Ворон. Он со своей дружиной грабил русские сёла и деревни, разорял дома и мельницы. Вот так жилось на Руси в то время. Жил был под Москвой боярин Григорий Салтыков. Он был уже пожилой и старый, болел тяжело, поэтому всеми делами занимался его сын, Николай. Мать его уже как двадцать лет умерла. Её смерть наступила при рождении Николая. Так что Николай свою мать не знал. У юного боярского сына выдалась свободная минутка, и он поскакал на своём коне по селу. Он проскакал несколько километров и вдохнул свежий воздух.
-Красота, - проговорил Николай, и поскакал дальше.
Прискакав в самую отдалённую часть села, он вдруг увидел поляков, которые били какого-то крестьянина. Рядом валялся другой крестьянин, с ножевым ранением. Он был, несомненно, мёртв.
-Отдай зерно, супостат ты этакий, - орал паренёк, которому ещё и шестнадцати не было, - Отдай, говорю, не твоё!
-Да ты у нас крутой! – с ужасным акцентом сказал один из поляков, - Поглядим, какой у тебя кровушка…
-Эй, Лях! – окликнул его Николай, выхватив саблю.
Ляхи, увидев крепкого юношу с острой саблей, немного струхнули. Но затем один из них выхватил саблю, и ухмыльнулся.
-Иди сюды, мужичок… - злобно прошипел он, - Хоть знаешь, с кем связываешься?
-С парочкой гнусных тупых ляхов, - ответил невозмутимо боярский сын, крепко держа саблю.
Лях яростно закричал что-то по-польски. Затем он бросился на Николая. Николай поскакал ему навстречу и ударом сабли снёс ляху голову. Второй лях отпустил крестьянина и бросился бежать. Николай слез с коня и помог побитому крестьянину встать.
-Спасибо, батюшка, - поблагодарил крестьянин и поклонился.
-Зачем ляхи на вас напали? – спросил Николай, вложив саблю в ножны.
-А пёс их знает, батюшка, - ответил крестьянин, - Мы с Митькою, Царствие ему Небесное, шли с мешками зерна для нашего барина, когда увидели ляхов на конях. Они проскакали в сторону Москвы. Мы с Митькою спрятались, а когда они проехали мимо, решили, что всё в порядке…
-Что же вы от ляхов прятались? – спросил Николай.
-Так это были воины Ворона! – ответил крестьянин.
-Прашека что-ли?
-Ну да, батюшка. Они же больше всех из русских кровь сосут, а царь-батюшка их под крыло своё забрал, словно они ангелы.
-Так что было дальше?
-Дальше? Дальше мы вышли. Думали, что ляхи уехали. Так двое отстали, и увидали нас. Сразу за нами погнались. Митька побежал и его саблей тяпнули. Насмерть. Меня бить стали и забрать зерно хотели.
-А что же вам никто не помог?
-Так, батюшка, все бояре, кроме батюшки Григория Васильевича, потому что тому нездоровится сейчас, уехали к царю. И своих слуг прихватили. Остались только рабочие, как мы, да боярыни со служанками. Что же боярыни поделать могут с этими бесами?
-Ну а крестьяне?
-А они как и мы боятся. Да и все боятся. Убьём мы кого-то из ляхов, так остальные царю накаркают на нас, словно вороны, и царь нас всех в опалу посадит или чего хуже казнит.
-Что же это творится? Враги на Руси безнаказанно беды учиняют, а царь с ними советуется и пирует! – воскликнул в негодовании Салтыков.
-Что ж поделать, батюшка, если такова жизнь, - ответил крестьянин, уныло глядя на своего убитого товарища.
-Как звать тебя?
-Васёк.
-Слушай, Вася, Ляхи тут часто проезжают?
-Да. Они в Москву ездят. Из Коломенского. Там обосновалась банда Ворона.
-Если ещё раз их увидишь – дай мне знать. И похорони своего товарища. Да и тела этих мерзавцев прибрать попроси. Ладно, я поехал к батюшке своему.
Николай сел на коня и поскакал домой. Прискакав, он вошёл в дом и сел на стул.
-Что случилось, Николка? – спросил его отец.
-Да я убил двух поляков, которые били ни в чём неповинных крестьян… - вздохнув, ответил Николай.
-Что ты сделал? – переспросил Григорий Салтыков.
-Я убил двух ляхов.
-Ты совсем из ума выжил?
-Нет, отец. Если я вижу, что кто-то делает злые дела, я этого человека убиваю не задумываясь, будь он хоть царским советником!
-Да нас же царь в опалу….а то и казнит. Ой-ой, что же ты сделал.
-Отец, пока всё хорошо. Исчезновения двух ляхов никто не заметит.
-А если они были какими-нибудь приближёнными царя?
-Значит царю надо тщательнее выбирать приближённых…
-Ладно, что-то…кхе-кхе!
Григорий Салтыков закашлялся. Николай подошёл к нему.
-Батюшка, я думаю, вам следует лечь..
-Ты прав, я просто боюсь за нас… - прохрипел его старый отец.
Николай проводил его в комнату, накрыл одеялом, а сам пошёл в трапезную. Сев за стол, он стал думать, что же делать, если ляхи снова будут грабить и убивать. Он на такое спокойно смотреть не мог.