День просыпал невероятное количество белых, тонких ледяных игл. Они лежали на некрашеной крыше дворового колодца, на неровных штакетинах забора, на всей дороге; они были всюду. Наклонись и увидишь, немного неровные иголочки, лежащие без всякой системы, друг на дружке и рядом, перемещаемые ветром и уже нашедшие своё собственное место.
Они ехали на скрипящем тарантасе, недолго ехали, часов двенадцать, с двумя станционными остановками. И так подружились, что даже успели поругаться. Она говорила, что наша интеллигенция добра и мудра, он утверждал, что любой общественник не видит дальше собственного носа. Так разговорились, так заспорили, что даже... поцеловались...