Воскресение, часть 3

Воскресение, часть 3


Сказки кино.

Съемки подходили к концу, когда писательница, по книге которой ставился сериал, насмотревшись на этого удивительное создание, как оно весело бегает в женском платье написала странный конец, как серии, так и сериала. Прочитав всего лишь несколько страниц, Крутов удивленно уставился на писательницу,


 – Таня, что за странный сценарий? Ни диалога, ни описания сцен,
– Крутов, неужели ты не понял, что в твоих руках появилась жар-птица. Дай ей свободу, и получиться шедевр,
 – Так ты хочешь, чтобы мы снимали ее, то есть его, тьфу черт, никак не могу понять, кто же он. Вообще-то это идея, надо попробовать, авось и получится, надо спросить Алину, она может уговорить его сниматься. Когда режиссер и сценарист подошли к Николаю с таким предложением, он даже обиделся,


 – Ну, это уже слишком, вы меня хотите превратить в посмешище на весь город. Тут подошла к нему Алина,
 – Коля чего они к тебе пристали? Пошли их кое-куда, пойдем лучше в мой трейлер, я тебе все объясню, она увела обиженного друга, при этом прихватила с собой сценарий. Через час Алина подошла к Крутову и сказала,
 – Еле уговорила и хихикнула,
 – Эх, почаще его вот так бы уговаривать. Он сейчас переоденется, и мы можем начать съемки, только вот не пойму, там всего лишь три эпизода и то без слов, как он будет играть непонятно?


Пришел Давыдов, он прочитал сценарий, и, обладая прекрасным чувством юмора, уже заранее ухмылялся, представив, во, что все это выльется. Через некоторое время Николай вышел из трейлера с гримершей, которая все пыталась поправить ему прическу, но он никак не давался и отмахивался от нее, как от мухи. Все, кто его увидел, артисты, съемочная группа, каскадеры, и, наконец, зрители, сидящие на высотке просто обалдели от такого зрелища. На него одели какой-то мешковатый сарафан, висящий на тоненьких бретельках, открывающий мягкие, покатые плечи, и длинные красивые руки, которые он не знал куда деть, небольшой лиф открывал чудную шейку, и соблазнительную дорожку между ключицами, ведущую вниз, предоставляя воспаленному воображению необычайный простор.


Длинный подол чуть открывал удивительно соблазнительные ножки, одетые в дырявые тапочки. Ее лицо было ошеломляюще прекрасно, чуть запачканное сажей носик, пылающие красным огнем щеки, и такого же цвета губы да еще обрамленное необычайно темно сизого цвета волосами, немного взлохмаченные на ветру. Большие глаза от праведного гнева лучились зеленоватым огнем. Все это придавало внешности этой девочки такое соблазнительное обаяние, что могло бы растопить айсберг в любом мужчине. Николай что-то говорил режиссеру, но никто ему никто не отвечал, наконец, он понял, что его просто не слышат, и перестал говорить. Режиссер очухался первым, и он объяснил Николаю, суть первого эпизода,


 – Итак, тебя зовут Оля Большакова, ты из детдома, случайно увидела его и с тех пор подглядываешь за ним. Но никак не можешь преодолеть свою застенчивость. Смотри вон с того пригорка ты увидишь, идущего по этой дороге героя фильма, Андрея Турчинский, и еще одного мужчину, который вон с того дерева, целится в него из снайперской винтовки, ты за этим мужчиной, что идет по дороге следишь, потому что он тебе нравиться. В момент, когда он проходит мимо тебя, ты прямо с этого уступа бросаешься вниз на этого человека, через секунду раздается выстрел, и вы вместе с ним кувыркаетесь еще ниже, скрывшись от глаз снайпера. Все, что ты будешь говорить, или кричать мы услышим и запищим вот в эти маленькие микрофоны, прицепленные к твоему платью и к пиджаку артиста, а также несколько микрофонов мы установим в этих кустах, куда вы и скатитесь. Киноаппараты мы также расставим в кустах. Коля может быть тебе дать каскадера, пусть он падает. Увидев рассерженное лицо мэра, он тут же заткнулся. Давыдову и Оле прицепили микрофончики, расставили кинокамеры, и стали ждать главного злодея, его играл добрейшей души человек Анатолий Карасев, его лицо действительно напоминало какого-то знакомого по Голливуду мафиози. Анатолий появился со стороны автобусной остановки, и когда подошел к группе киношников во главе с режиссером, он увидел, стоящую спиной к группе и немного в стороне девочку с потрясающей фигурой, и злодей решил немного пошутить, и хотел легонько хлопнуть ниже спины этой девочки. Режиссер пытался остановить его и крикнул,


 – Стой! Но было уже поздно, Николай, перехватив его руку, ловким приемом скрутил злодея и слегка ударил его меж глаз. Анатолий хлопнулся на землю и отключился, как сказала медсестра группы, надолго,
 – Ну, ты даешь, Коля теперь нам нужно будет ждать другого исполнителя, что делать не представляю,
 – А я что виноват, что ли? Я защищался, и чисто инстинктивно сделал ему больно. А он хороший мужик?
 – Очень, он душа всех кампаний, веселый хохмач, и с тобой он хотел пошутить, он бы тебя не ударил, честное слово,
 – Ладно, подождите меня, и пошел в трейлер, где лежал Анатолий, медсестра хлопотала вокруг него, и готовилась сделать укол,
 – Подождите, пожалуйста, и сев, около больного, осторожно взял ладонями его голову, что-то зашептал, и из его ладоней закрутился небольшой оранжевый шарик и вошел в голову, Анатолий дернулся, и из головы появилось желтоватое облачко, и рассеялось в воздухе. Николай вышел, и через некоторое время перед удивленной группой предстал совершенно здоровый Анатолий. Он выслушал, где он должен засесть с винтовкой, и опасливо поглядывая на девочку, пошел на свое место, отойдя подальше, он крикнул,
 

– Девочка все-таки ты не права, у тебя великолепная фигура, и побежал на место. Все засмеялись и разошлись по своим местам. Крутов предупредил операторов, что второго дубля не будет, он не может подставлять Николая. Вся группа внимательно смотрели на трех людей и готовились к худшему. Вот Андрей поравнялся с девчонкой и то, что случилось в следующую минуту, повергло всех наблюдателей в ужас, девчонка прыгнула с уступа и метра три прямо-таки летела, Оля упала на Андрея, и они кубарем покатились вниз в кусты, в это же время раздался выстрел. Скатившись вниз, Андрей распластался на девочке, и раздался диалог, который привел к веселому смеху всех тех, кто его слышал. Давыдов сам не понял, как это он очутился на девочке, да еще оказался в ее объятьях,
 – Пусти гад, ты порвал мне платье, и раздалась увесистая пощечина, он тут же скатился с нее, и увидел слезы в глазах у партнерши,
 – Что же ты плачешь дурочка?
 – Меня зовут Оля Большакова, и теперь все узнают, что ты очень плохой человек, ты лежал на мне и поцеловал меня в губы, ты меня обес, обес, ага, обесчестил,
 – Да ты что не было этого,
 – Нет, было, а я знаю, тебя зовут Андрей Михайлович Турчинский, и ты живешь в гостинице с какой-то драной кошкой,
 – Это драная кошка моя жена, зовут ее Анной, и она очень красивая, во время этого разговора. Давыдов посматривал из кустов вверх, как бы боясь, что киллер может повторить свой выстрел,
 – Скажи дядя, ой, Андрей, я тебе спасла жизнь? И сама ответила, спасла, ты меня обес, как это, обесчестил? Обесчестил, поэтому ты должен на мне жениться. Вот.
 – Во-первых, у меня жена красавица и я очень ее люблю,
во-вторых, тебе нет еще и четырнадцати лет, и нас никто не зарегистрирует,
в-третьих, скажи, а что мы будем делать, когда поженимся,
 – Как что, мы будем ходить в парк, кататься на пони, и ты мне купишь целую кучу мороженого,
 – Ты так представляешь семейную жизнь,
 – Конечно, не совсем так, потом у нас появятся дети, и мы будем их водить в школу, потом они пойдут в институт, а потом и у них появится дети, потом они постареют, а мы с тобой, как в кино будем все такими же молодыми,
 – Дурочка, засмеялся Андрей, насмотрелась кино, и думаешь, что все это так просто,
– Конечно, просто, если мы будем любить друг друга, то, чтобы с нами не случилось, все будет просто, Давыдов посмотрел на девочку, и подумал про себя,
 – Интересно, кто это говорит, персонаж, девочка Оля, или это бес, надевший юбку, что это бес искушает его, он давно не сомневался. Он работал с ней, как в каком-то сладостном чаду. Ну, хорошо, а как ты представляешь, каким образом у нас появятся дети,
 – О, это совсем просто, мы напишем письмо на юг, и к нам прилетит аист и принесет нам ребенка, во всяком случае, так мне говорила наша нянечка, а она знаешь какая умная, она целых 8 лет проучилась в школе. И опять смех стал раздирать душу Давыдова, и чтобы окончательно не рассмеяться, он сказал единственную фразу, бывшую в сценарии,
 – Ладно, девочка, нам надо прощаться, кажется, киллер ушел. Девочка неожиданно горько заплакала
 – Да, а кто меня утешит, вон у меня мое красивое платье разорвалась, а под коленкой, вон какой синяк, и вы меня бросаете, мы совсем не увидимся? Да. И Давыдов опять забыл, кто перед ним, слезы зелеными каплями текли по щеке девочки, размазывая грим. И артист стал, как мог утешать девочку, попытался пригладить и почистить ее платье, стал дуть на синяк, поднял ее на руки и отнес на дорогу. Там он остановился и девочка, соскочив с его рук неожиданно весело что-то приплясывая, крикнула,
 – Мы еще увидимся и куда-то убежала. Съемки этого эпизода окончились, и Давыдов подошел к режиссеру,
 – Ну как, получилось?
– Во, и показав большой палец, режиссер добавил,
– Это так здорово, что нам пришлось некоторых сердобольных и смешливых с силой сдерживать. К ним подошел Николай все еще в своем сарафане, и тоже смущенно спросил режиссера,
 – Господин режиссер, получилось у меня или нет? Может быть, я немного переиграл с этими детьми, сейчас и дошкольницы знают, откуда появляются дети,
 – С этим все в порядке, но вон идет Алина, она хочет кое-чего тебе объяснить. К ним подошла Алина и сразу же начала кричать,


– Кто это драная кошка? Может быть это я, да я тебя сейчас убью, и бросилась с кулаками на Николая, но он легко увернулся, и Алина довольно больно ударила кулаками по лицу режиссера. Все, кто был вокруг, весело рассмеялся, но тут Николай подошел Алине и стал что-то нашептывать ей на ушко, она вначале вырывалась из его рук, и, вдруг, начала его слушать, потом заинтересовано посмотрела ему в глаза, прижалась очень тесно к его телу, и сказала изумленно и задумчиво, покраснев так, как могут покраснеть только блондинки.
– Такое невозможно даже выговорить не то, что сделать, пойдем, проверим на практике, и они ушли
 – Вот, сказал Крутов, молодежь учитесь, как надо справляться с дикими животными, а Давыдов подумал вслух,
 – Что это он выдумал? Хотел бы я посмотреть.


На следующий день вся съемочная группа оказалась в городе на главной улице. Милиционеры перекрыли улицы, и пускали только несколько машин по знаку помощника режиссера, а по тротуару стали ходить горожане, изображая спешащих пешеходов, Андрей шел по своим делам и, вдруг, увидел впереди знакомую фигурку все в том же рваном платье, шедшую с какой-то полиэтиленовой сумкой полной бутылок с молоком. Андрей заулыбался и поспешил догнать свою новую подружку, и тут он заметил, что за нею быстрым решительным шагом шел какой-то высокий парень. Андрей подошел к ним и увидел, как парень достал нож и замахнулся на девочку, он подбежал к нему и приемом “Карате” выбил нож из рук парня, тот не растерялся и бросился на Андрея, завязалась борьба, и оба упали на землю. Андрей стал терять сознание от боли в руке, как парень дико заорал и упал на Андрея, и на них полилось молоко. Это Оля, размахнувшись, ударила бандита по голове своей сумкой, большинство бутылок разбилось, и молоко потекло и на дерущихся мужчин и на тротуар. Парень вырвался и побежал от них, стараясь не попасть в кадр, так как он истерически хохотал.

Девочка же попыталась поднять Андрея с тротуара и неожиданно поскользнувшись, упала на него сверху, торжественно оседлав его. К ним пришли на помощь пешеходы и с трудом подняли их, они отошли в сторонку, вышли на небольшой скверик с красивыми вековыми березами по его краям, и сели на скамейку,
 – Ага, сказала девочка, вот теперь ты меня спас, и я теперь обязана на тебе жениться,
 – Выйти замуж, поправил Андрей,
– Ах, какая разница, давай целоваться и попыталась его поцеловать,
– Ты, что с ума сошла здесь же люди,
 – Ну и что? Ты же меня спас, это будет благодарственный поцелуй, и она чмокнула его в щеку, вот, наконец-то, я тебя поцеловала, теперь ты от меня не отвертишься,
 – Ладно, сдался Андрей, но вначале, как ты понимаешь, я должен развестись с женою,
 – Ну и разводись, что трудно, что ли, все блондинки, как говорила наша нянечка,
 – Это та, которая окончила 8 классов,
– Ага, так вот, все блондинки дурочки, про них столько анекдотов ходит, хочешь, расскажу,
– Нет, не надо, а лучше приходи в гостиницу, где мы с женой остановились, и сама ей скажи об этом, девочка растерянно пролепетала,
– А может не надо, а? Андрей усмехнулся, увидев растерянность и даже испуг в глазах у девочки,
 – Что испугалась?
 – Ага, она такая красивая, такая красивая, что я даже слово не выговорю,
 – Ну, как хочешь, тогда мы расстанемся,
 – Ладно, завтра приду, но ты мне не сказал одного слова,
 – Какого слова, дорогая?
– Что ты меня любишь, он улыбнулся и сказал,
 – Это смешно, но, кажется, да! И сам не знал, кто это говорит, Андрей или он сам,
 – Ну, вот и хорошо, я побежала, надо молоко отнести в детдом, чтобы накормить щенят, котят, морских свинок, хомячков и других маленьких детенышей,
 – Ой, а где же молоко, и неожиданно для актера горько заплакала,
 – Мне няня дала деньги на молоко, а теперь, что я ей скажу? Артист растерялся, ему, вдруг так стало жалко эту девочку, что он начал утешать ее,
 – Ну ладно, не плачь дорогая, я тебе куплю, молока, сколько хочешь,
 – Нет, мне надо много денег,
 – А сколько?
 – Пятьдесят рублей, вот сколько.
 – Хорошо, на тебе 100 рублей и покупай, что хочешь,
 – Вот здорово, тут и молоко можно купить и мороженного купить, пока, дорогой, завтра приду, и убежала.

 Съемки окончились, и вся группа собралась у трейлеров, села за столики и стали обсуждать снятое сегодня. Вначале они хохотали над каждым словом девчонки, а потом, вдруг, все замолчали и каждый задумался о чем-то, но так получилось, что думы их сошлись.


– Кто он? Почему он с ними играет при этом так серьезно, будто сам верит в это? Почему он так похож на человека и не похож? Почему его сразу любишь и доверяешь? И еще много, много почему. Прервал молчание Крутов, он сказал,
– Этот человек стал нам всем близок, и я не знаю, что мне сказать, но я рад, что столкнулся с чудом, о котором мы часто думаем, которое ждем, но проходит вся жизнь, а чуда все нет. Наконец, оно появилось и для меня оказалось оно точно таким, каким я его ждал. Я думаю, что нам надо беречь это ощущение счастья и никогда не предавать его,
 – Я уже точно никогда его не забуду, сказала Алина, вы все-таки не представляете, что это за человек, его слова переданные шепотом, и которые я не понимаю, доводят меня до вершины страсти. Он может неожиданно обидеться на меня, а потом сам же и заглаживает эту обиду, да таким путем, что стыдно рассказывать. В общем, как говорится, у него семь пятниц на неделе и этим он доводит меня до бешенства, но это так возбуждает, что я даже дралась с ним самым настоящим образом, пытаясь заставить его заняться со мной делом. И тут всех будто прорвало, каждый из них рассказывал о какой-то смешной или забавной черточке Николая. Оператор, например, рассказал, что когда он снимал падение с крыши героини, а тогда ее дублировал Николай, то он потом напился в усмерть,
 – Вы еще допытывались, что со мной, а я просто видел, как он летел вниз, именно летел, как птица, а потом легко, и опять же, как птица он приземлился. Я думал, что ошибся, но просмотрев по монитору этот момент, понял, что не ошибся.
 – Я не знаю даже, как сказать, заговорил Анатолий Карасев, вы все знаете, что у меня порок сердца, и уже было два инфаркта, но после того, как Николай привел меня в сознание, сердце у меня застучало, как новое и никакого порока сердца у меня уже нет. Я на всякий случай зашел в местную поликлинику, врач выслушал меня, и сказала, что я не болен, и, что я обманываю ее, но когда узнала, что меня в трейлере посетил Николай, засмеялась,
 – Тогда все в порядке, за свое сердце ты можешь быть спокойным. Неожиданно Алина прекратила разговоры вопросом,
 – А, что это мы так заговорили о нем, будто на похоронах? Завтра предстоит славный денечек, хотя в сценарии написано только несколько строк, встреча в гостинице девочки и супругов Турчинских, после чего поход в ресторан, и героическая смерть Оли, прикрывшей своей грудью любимого. Господи Елена Николаевна, вы ее убиваете, зачем, он же так здорово играет,
– Конечно, ты забыла дорогая, что это последняя серия да еще детектива, и если Олю оставить живой, вся Москва потребует продолжения, а это еще на сотню серий мелодрамы для СТС, а так мы закончим сериал,
 – Алина, а где Николай? Спросил Режиссер,
– Он ушел домой к жене, детям, грустно ответила Алина, сказал, что завтра придет,
 – Что же, тогда и мы можем пойти в город, наверное, завтра последний день съемок. Киношники разошлись, и только остались Алина и Карасев,
 – Скажи Алиночка, как я смогу отблагодарить мэра за свое выздоровление?
– Честно тебе скажу, не знаю, я о нем ничего не знаю, знаю лишь одно, деньги, или дорогой подарок оттолкнет его от тебя. Завтра после окончания съемок просто подойди, поблагодари его,
 – Что же я так и сделаю.
На следующий день в одной из гостиниц города и в единственном ресторане Борисова съемочная группа готовилась к съемкам.


В номере гостинице сидели за столом, и пили чай супруги Турчинские,
 – Андрюша, что ты так неспокойно сидишь, и вертишься, как уж на сковородке,
 – Да ничего подобного, просто у меня на душе что-то неспокойно,
– Думаешь, они догадались, кто ты такой?
 – Возможно, но меня волнует другой вопрос,
 – Что же милый? Андрей немного помялся и, вдруг, выпалил,
 – Аня, сейчас должна придти одна маленькая дурочка, зовут ее Оля, и будет просить у тебя моей руки,
 – Что? Ну и шутки у тебя, расхохоталась Аня, и, вдруг, раздался робкий стук в дверь, и, увидев испуганное лицо мужа, Аня спросила,
 – Что, она что ли?
– Ага, невольно повторил любимое словечко Оли, Андрей. Такой же робкий стук повторился,
 – Войдите, еле сдерживая смех, крикнула Аня. Дверь открылась и вошла девочка лет двенадцати в какой-то странной короткой юбочке неизвестной расцветки, юбочка была настолько короткой, что еле прикрывала бедра, открывая изумительно красивые ножки в беленьких носочках, и детских туфельках. Какая-то старомодная кофточка с длинными рукавами и небольшим лифом, который открывал потрясающую шейку, вызывающе обтягивало верх тела, и показывало необычайно стройную, хотя и плоскую фигуру девочки.

Девочка была настолько сексуальна, что Алина и Давыдов почувствовали страшное возбуждение и желание накинуться на нее. Девочка не стала дожидаться разрешения сесть за стол, а увидев, разрезанный торт кинулась к столу, схватила кусок, и стала, есть его, рассыпая крошки. Артисты ели пришли в себя, и после некоторого молчания, наконец, Аня спросила девочку,
 

– Оля, Андрей сказал, что ты просишь у меня его руки, это правда?
– Ага, ответила Оля, доедая кусок торта,
 – Ну, так давай проси, я жду. Девочка, поставила на поднос остаток от торта, вытерла об кофточку руки, вытащила из пояса юбки скомканный платок, высморкалась, и, подойдя к Андрею, взяла его за руку, торжественно проговорила,
 – Тетя Аня, мы с Андреем любим, друг друга, пожалуйста, отдайте мне его, я на нем женюсь,
 – Выйду замуж, машинально поправила его Аня,
 – Ага, ответила Оля,
 – Ну, ты как Андрюша, хочешь жениться на ней? И неизвестно кто ответил ей, персонаж Андрей, или артист Давыдов, но прозвучало это как-то растерянно,
 – Ага, и это было так смешно, что Алина не выдержав, расхохоталась до слез. Наконец, она взяла себя в руки и сказала, улыбаясь,
 – Ну что же, я вам дам ответ в ресторане, мы с Андрюшей идем туда, чтобы отметить наше десятилетие совместной жизни. Девочка изумленно посмотрела на нее,
 – Вы уже десять лет живете с Андрюшей, какая вы старая, просто ужас, и опять Алина не выдержав, весело рассмеялась,
 – Но Андрей старше меня, он, что не старый?
 – Нет, он же мужчина, а мужчины, как говорит наша нянечка,
– Она очень опытная, окончила целых 8 классов, сказал Андрей,
 – Ага, так вот мужчины никогда не бывают старыми. Андрей и Аня уже вдвоем весело рассмеялись,
 – Ладно, девочка, подожди нас здесь, мы пойдем в ту комнату переодеваться, можешь поесть еще торта,
 – Правда, можно?
 – Правда, правда, и она вместе с мужем перешла в другую комнату, в нем тоже был оператор, который снимал и записывал все, что говорили супруги,
 

– Андрюша, где ты откопал это чудо в белых носочках? Спросила Аня,
 – Это она раскопала меня, вчера она спасла меня от смерти, похоже, мафия Георгиевского завода наняла киллера, девочка помешала ему убить меня, и киллер решил убрать ее. Он накинулся на нее с ножом, но я случайно оказался поблизости выбил из его рук нож, но киллер оказался проворнее меня и чуть не убил, тогда Оля хрястнула его по башке сумкой полной молочных бутылок, и он убежал,
 – А, это ты, поэтому вчера вечером переоделся в другой костюм,
 – Ага, машинально ответил Андрей, Аня весело рассмеялась,
 – Ты, что у нее научился так говорить?
 – А…, Да.

Пока шел разговор Аня надела прелестное платье из синего атласа, оно переливалось и очень подходило к ее темно-синим глазам. Платье прекрасно облегало ее, и высокий лиф подчеркивал ее большие, твердые и красивые груди. Платье было с длинным подолом, который скрывал ее ножки, но длинный вырез от ступни, до начала бедер, то и дело при движении ног, раскрывал ее стройную ножку,
 – Застегни сзади молнию, попросила Аня, и Андрей, застегнув молнию, поцеловал ее в шейку. Они вошли в комнату, где Ольга уплетала последний кусочек торта, увидев Аню в таком чудесном платье, которое необычайно шло, к ее синим глазам и светлым волосам, девочка неожиданно заплакала и ее зеленые слезки дорожками побежали по ее щекам,
 

– Оба супруга одновременно испуганно спросили ее, что с тобой девочка, тебя кто-то обидел? И Аня, невольно стала гладить ее по голове, стараясь успокоить ее, но девочка надула губки и, оттолкнув руку Ани, сказала,
 – Это нечестно, ты нарочно так оделась, чтобы соблазнить Андрюшу,
 – Что же ты хочешь?
 – Я хочу одеть тоже красивое платье,
 – Хорошо пойдем в ту комнату, в моем гардеробе мы подберем тебе что-нибудь приличное. Они прошли в другую комнату, Аня открыла гардероб и сказала девочке,
 – Ну, давай смотри. Девочка стала смотреть платья, которые Аня снимала с вешалки, но никак не могла выбрать, наконец, она остановилась на платье из черного бархата, довольно длинного и очень узкого, она взяла его и вышла вместе с Аней в ванную. Аня стала причесывать волосы девочки, при этом Алина, чувствуя знакомый запах, идущий от волос Николая, невольно стала возбуждаться и резко причесывала волосы, делая ему больно,
 

– Тише дурочка, так ты мне все волосы вырвешь,
 – Ой, извини, милый, но я схожу с ума даже от запаха твоих волос. Она слегка подкрасила ему глазки, чуть-чуть подрумянила его щеки, и хотела помочь ему надеть платье, но Николай застеснялся и попросил ее выйти и убрать из комнаты операторов. Алина вернулась к Давыдову, и они замерли за столом, ожидая очередного чуда. Операторы снимали, как они пьют чай, и тоже вместе с ними ожидали появление Николая.


Наконец, открылась дверь, и появилось удивительное создание, повергнув всех в такое шоковое состояние, что оператор чуть не уронил камеру. Перед ними появилось чудо, и поразило их в самое сердце. Черное блестящее платье обтягивало прекрасное тело девочки. Оно закрывало верх тела и застегивалось наверху, нескольким пуговицами, шейку закрывал такой же черный воротничок, и девочка, казалось, превратилась в гибкую змейку. Эта змейка переливалась во все цвета радуги. Зеленые блестящие глаза, темно сизые волосы, прекрасный цвет лица, преобразило комнату, всем показалось, что она осветилась каким-то бирюзовым цветом. Тишина стояла такая, что, казалось, было слышно, как стучит сердечко девочки. Оля подошла к супругам и взяла Андрея за руку,
 – Ну, как ты берешь меня замуж? И неожиданно оба супруга согласно кивнув, еле сумели ответить,
– Берем. Девочка подошла к зеркалу, покрутилась возле него, разглядывая себя, и важно повторила слова Раневской,
 – Да красота это страшная сила. Супруги рассмеялись и ответили ей,
 – Это точно,
 – Ну что же пошли в ресторан, сказала супруга, кстати, девочка, а ты умеешь танцевать?
 – Ага, важно, надув губки, ответила Оля,
 – Небось, какой-нибудь краковяк?
 – Нет, не крокравяк, а танго,
 – Откуда здесь танго? Удивился Андрей, что здесь школа танцев есть?
 – Нет, я сорок раз смотрела какой-то Американский фильм про танго, там Лопес учит танцевать Гира, и научила на свою голову,
– Не веришь, да? Тогда смотри, и Оля, встав, в позу проделала какие-то быстрые движения, и прямую ногу положила мужчине на плечо,
 – Господи, да это же была змейка, только хороший танцор может сделать это “Па”,
 – Ага, ты поверил?
 – Ага, согласился. Андрей, и супруги, взяв девочку под руку, вышли.


Съемочная группа пошла за ними, и операторы записывали, как девочка шла между супругами и весело что-то им говорила, наконец, они дошли до ресторана, где у центральной двери их ожидали друзья. Во главе стоял толстый армянин с веселым и добрым лицом, Аликпер Мкртчян, который был действительно хозяином этого ресторана, бывшего ресторана Чеченской диаспоры, которая окопалась в этом городе, ресторан назывался, “Чечня свободная”. Аликпер назвал его, не мудрствуя лукаво ‘Арарат’. Его веселый характер и щедрость, помогла ему в его работе. Ресторан процветал, и его охотно посещали как богатые, так и простые люди, для них Аликпер превращал его утром в детское кафе, а днем до 8 часов вечера в столовую с хорошей едой. Он с Николаем подружился и не боялся мэра, а наоборот даже частенько подкалывал его, но и Николай, посмеявшись над шуткой Аликпера, тут же отвечал ему тем же. Как и все жители города, Мкртчян обожал своего мэра, тем боле он несколько раз ему помог, один раз он спас его от налоговой полиции, потребовав рассмотрение этого дела в мэрии, и доказав, что под Аликпера подкапывался один из чиновников Рязанской области. Дважды защитил его от Московских Рэкетиров, и спас его семью, взятых в заложники. Конечно, как и весь город, он знал, чем занимается в настоящее время мэр. Когда троица подошла к группе встречающих, он выступил вперед и, поздравив супругов с десятилетием их супружеского счастья, и ехидно ухмыляясь, добавил,
 

– Ах, какая у вас дочка-красавица, наверное, ей нет и десяти лет, так что вы можете с ней гулять только до 8 часов вечера. Ах, какой симпатичный девочка, можно я его приласкаю,
 – Вот дедуля дает, разуй глаза мне уже 14 лет скоро, и не думай дед, что я тебя целовать буду, а вот твою бороду могу превратить в мочалку. Все рассмеялись, а Аликпер, увидев веселые глаза мэра, и кулак, показанный им сбоку, немного растерялся и молча пропустил их в ресторан, он-то хорошо знал, какой мощью обладал этот кулак.


Войдя в ресторан, они расселись за столиком, официанты стали подавать им блюда с первым и вторым, принесли и поставили на столик для мужчин бутылку Армянского коньяка, для женщин легкого французского вина, и наконец, в чашу со льдом поставили бутылку Советского шампанского, и для девочки бутылку Колы.

Вначале все было, как в лучших домах Лондона, им разлили суп пот тарелкам, который они с удовольствием съели, потом положили на тарелки жаркое из баранины, с большой сладкой костью, из которой Оля попыталась выбить мозг, да так, что разбила тарелку, официанты ловко убрали осколки, вытерли стол и заодно вытерли жирный рот, и подбородок девочки.


Потом, увидев, что Аня выпила рюмку красивого на цвет вина, тут же потребовала налить и ей,
 – Я уже большая, и могу пить вино, моя няня,
– Это, та, которая окончила целых 8 классов? Сказали хором оба супруга,
– Ага, так вот она мне сказала, что можно выпить немного вина, только надо знать сколько, с кем, и вот забыла, что еще?
– Когда, заявили все сидящие за столом,
 – Ага, обрадовалась Оля. Ей дали выпить немного вина,
 – Ой, какое горькое вино, скривилась девочка, Кола лучше.

Потом ей налили немного шампанского, оно ей понравилось, и она попросила еще. Все сидящие в зале люди, забыв обо всем, смотрели только на нее. От нее казалось, исходило какое-то необычайное, зеленое сияние, которое весело крутилось по залу. Раздались звуки вальса, и супруги встав, вышли в круг для танцев и начали кружить по нему. Это было прекрасно, прожектора испускали разноцветные лучи, и красивая пара блондинка и шатен, казалось, став единым целым, как два луча освещали зал ресторана. После окончания танца, зал долго рукоплескал красивой паре. Придя к своему столику, они опять увидели надутые губки девочки,
 

– Ну, что милая опять не так? Ласково спросила Аня,
 – Да вы очень красиво танцевали, а я, а я, еще лучше могу,
 

– Хорошо, вспомнил Андрей, я сейчас, он подошел к оркестру, что-то им сказал и оркестр заиграл тягучее танго. Не успел Андрей пройти половину зала, как встретился с удивительной женщиной, испанкой, ей кто-то приколол к волосам розу, и перед потрясенным артистом предстала совершенно новое чудо, стройное, гибкое, как пантера существо. В зале притушили огни, но света не убавилось, зеленоватый ореол от глаз девочки, точно осветил изумрудным светом площадку и танец начался. Операторы старались не упустить ни одного мгновения от этого удивительного танца.


Это были не партнеры по танцу, а страстные влюбленные, которые старались доказать друг другу, кто же больше и сильнее влюблен. Они сходились и расходились. Страсть двигала их телами, каждое их движение рассказывало о чувстве друг к другу.


Оператор показал, как невдалеке от танцующей пары, убийца поднял пистолет с глушителем и стал целиться в Андрея. Захваченные удивительным танцем зрители не замечали этого, но заметила Ольга. В последний момент, когда она танцевала рядом с партнером, взяв его за руку, она крутанулась так, что закрыла спиной Андрея. Раздался выстрел, Николай незаметно сломал пузырек с кровью, и немного крови появилось на платье, где сердце. Она вскрикнула, и сказав,
 – Мама, мне больно, стала оседать на пол, и тут произошло еще одно чудо, все заметили, что глаза у нее не закрылись, но зеленый свет, который шел из ее глаз исчез, и все кругом стало серым. Все, кто был в зале, замерли от ужаса, и смотрели, как Ольга рухнула на пол. Кто-то бросился к ней, кто-то схватил убийцу, и режиссер, отобрав у него пистолет, проверил, холостые ли в нем патроны,
 – Ты, что Крутов, я несколько раз проверял пистолет, там холостые патроны, да я лучше бы себя убил, чем это чудо, чуть не плача заверил режиссера Карасев.


Алина и Давыдов пытались оживить девочку, слезы появились у них у обоих. Прошло некоторое время, но Коля не подавал признаков жизни. Они уже пытались найти врача, когда Николай открыл глаза и тихонечко шепнул,
 – Алиночка снимать перестали? Алина невольно сказала,
 – Да, дорогой, да ты оказывается жив, негодяй, я убью тебя.


В это время в Ресторане поднялась паника, и массовка и настоящие посетители, которые заплатили большие деньги, чтоб посидеть за столиком рядом со своим любимцем, готовы были разорвать киношников. Режиссер стал умолять Николая, чтобы он показался. Николай встал, глаза его расширились, и опять изумрудный свет наполнил зал, и еще девичьим голосом крикнул,
 – Ребята остановитесь, я жива, и я люблю вас, и, поцеловав ладони, жестом подарил поцелуи всему залу.


Никто еще тогда не знал, что один молодой оператор так увлекся происходящим, что не выключил аппарат и заснял этот поцелуй.


На следующее утро аппаратуру и вещи сложили на небольшой речной пароход, зафрактованный телевидением, и вся съемочная группа вышли на берег и прощались с жителями города. Алина ужасно волновалась, через каждую минуту она спрашивала друзей,
 – Его нет? Он не пришел? И уже слезы стали появляться на ее глазах. Режиссер и артисты заметили, как изменилась их актриса, исчезло самодовольство и самовлюбленность, исчезло ее высокомерность и самоуверенность в высказываниях, что и делало ее похожей на блондинок из анекдотов. Она стала еще стройнее, ее глаза излучали тепло, она уже относилась к другим людям с участием и юмором, терпеливо могла выслушать жалобы и просьбы всех женщин съемочной группы, и попытаться ответить на них, поэтому к ней уже относились, как к своему хорошему другу.


Вся творческая группа также волновалась о своем мэре, они его уже считали своим, а некоторые даже подумывали, а не остаться ли им в Борисове? Молодежь собирались в группы и весело смеясь, вспоминали его выходки.

Наконец, они увидели, как всегда вначале собаку мэра, а потом и его самого шедшего пешком рядом с машиной, водитель которого уговаривал не позорить его перед киношниками. Теперь уже и вся съемочная группа знала, что мэр никак не мог научиться водить автомобиль. Наконец, водитель не выдержал и посадил мэра за руль, а сам предварительно вышел из автомобиля, Николай тут же нажал на газ и повернул руль к пароходу. Машина, не привыкшая к такому обхождению, резко рванулась, повернулась в сторону причала и бешено помчалась к нему прямо на людей. Все, кто находился на причале, бросились врассыпную, остались только несколько женщин, в том числе и Алина. Столкновения казалось не избегнуть, но, вдруг машина взлетела в воздух, перелетела пароход и грохнулась в реку. Некоторое время на месте падения машины с шумом вырывались большие пузыри, потом наступила тишина, и когда показалась голова Николая, который решил сбежать от позора и поплыл на другой берег, раздался громовой хохот. Алина весело закричала,
 – Коля, ты куда? Мы стоим здесь, а не там, вернись трус несчастный, но мэр упорно плыл на другой берег. Тогда вышел водитель, он спокойно закричал,
 – Николай Анатольевич, машина утонула и меня из-за вас снимут с работы.

Николай тут же повернулся, приплыл на тоже место, нырнул, и через некоторое время машина вынырнула и тихонько поплыла к берегу, за рулем сидел, как ни в чем не бывало Николай. Наконец, машина вышла на берег, и из нее со всех щелей полилась вода. Николай вышел из кабины, водитель подошел к нему и сказал,
 – Я же вам говорил, не можете вы водить машину,
 – Женечка, пожалуйста, не говорите никому, как я свалился в воду, а плату за ремонт я вычту из своей зарплаты,
 – Да вы что ее уже не восстановить,
 – А если она восстановиться ты никому не скажешь? А?
 – Николай Анатольевич, вы посмотрите, сколько народу стоит, да через час уже весь город будет знать об этом,
 – Николай, глубоко вздохнул, подошел к машине, поднял руки и рубиновый шар прошел вовнутрь машины, автомобиль окутал пар и, когда пар рассеялся перед изумленными зрителями, машина предстала, как новая,
 – Знаешь что Женя, ты тоже виноват, зачем ты разрешил этому идиоту, мэру сесть за руль. Все кругом расхохотались, водитель сел за руль и, весело смеясь, уехал в город. Алина позвала мокрого Николая, чтобы его переодеть, она его переодевала больше часа, пока ей в каюту не постучал Режиссер.

Пора было отправляться, открылась дверь каюты и вышла ужасно довольная Алина, и мэр, который с недовольным видом оглядывал свою одежду. Он был одет в помятые джинсы, и в какую-то морскую майку с плеча актрисы, а так как она была повыше Николая, то майка болталась на нем, как на чучеле, а штанины джинсов пришлось закручивать несколько раз. Казалось, что мэр и должен был выглядеть, как пугало, но случилось все наоборот, было такое впечатление, что все это на нем сидит, как влитое, и многие женщины решили одеться так же, как он, то есть Николай невольно создал совершенно новую моду. Волосы Николая еще не высохли и лежали на голове в таком художественном беспорядке и так шли к его озорному лицу, что невозможно было оторваться от него взглядом.


Он поднял руки и сказал, что киногруппа расшевелила их маленький городок, создала ему маленький, но прекрасный праздник, который они никогда не забудут, поэтому город предоставляет всем небольшой подарок сумму в миллион долларов, который должна разделиться на киногруппу поровну. К этому времени приехал Женя, и отдал в руки режиссера чек в миллион долларов.


Николай перед тем, как сесть в машину, помахал руками, и опять сделал свой жест поцелуя всей группе, она была трансе, и обалдело смотрела на этого удивительного человека, который вдруг довольно громко стал клянчить у водителя сесть за руль. Они невольно рассмеялись и транс прошел. Пароход загудел, тихонько тронулся и двинулся вниз по течению в Рязань.


В Рязане вся группа пересела в поезд, на пароходе они долго разговаривали о мэре, а сейчас в поезде все притихли, ожидая приезда в Москву, и только четверо сидели в одном купе и тихо разговаривали о своем новом друге. Неожиданно открылась дверь, и вошел молодой телеоператор по фамилии Кузнецов, но все его называли Кузнечик, он нес свою телекамеру,
 – Посмотрите, что я случайно записал в ней. Он включил камеру и в окошке камеры они увидели, как встал Николай и жестом поцеловал всех присутствующих, при этом опять зеленый свет окружил весь зал,
 – Здорово, Кузнечик, сказал Режиссер ты такой молодец, ты, можно сказать, выручил всю группу,
 – Почему? Удивились остальные,
 – Скажите, вы не задумывались, что будет думать и говорить все телезрители страны, если их любимая героиня погибнет при этом так достоверно, что никто не поверит, что она жива. Все молча согласились и выпили по стаканчику вина.


По прибытии в Москву, как всегда, группа распалась и разошлась по домам. В телестудии нетерпеливо ожидали Режиссера и операторов со снятой пленкой. Увидев их, выпускающий сериала на экран, с нетерпением сказал, ну наконец-то, я думал все, завтра придется как-то выкручиваться, что вы так долго задержались, быстрей беги и монтируй пленку.

 Режиссер долго монтировал пленку, то, что они снимали в поселке олигархов, он не жалел, но все, что связано с девочкой Олей, а снято было, почти, на целую серию, он ни одного кадра не смог вырезать, не поднялась рука. Тогда еще больше вырезав первую часть, он оставил все, что связано с девочкой, и пошел в зал, отдав пленку выпускающему, и извинившись, что не смог смонтировать рекламу, он ушел, шепча про себя что-то вроде молитвы,
 – Господи пронеси! На следующий день вечером вся группа в полном составе собралась в смотровом зале, Крутов раздал им деньги, подаренные Мэром, получилось чуть больше 10 тысяч долларов на брата, и все стали ждать. К ним присоединилась женщина, которая обычно монтировала кадры рекламы. Лицо у нее было заплаканное, и она не стала отвечать на расспросы режиссера, после нескольких реклам на экране появилось самое настоящее чудо.

Титры шли под музыку страстного танго, и перед зрителями две прекрасные фигуры, рапидом, змейкой танцевали узоры, сплетаясь, и расходясь, показывали удивительное зрелище соединение множество фигурок на фоне зеленого луча. Режиссер растрогано пожал руку женщины, и прошептал,
 – Я твой должник Светочка,
 – Нет, это я ваша должница Крутов. Волшебство началось после того, как кончилось действие на левом берегу, и герои, на пароме переплыв Оку, оказались на берегу.

Так как этот сериал показывали в самое удобное для зрителей время после 9 часов вечера, у телевизоров собралось довольно много народу, в основном любителей артистов Алины и Давыдова. Вначале они были потрясены заставкой, а потом началось волшебство, потрясшее зрителей, вскормленных мексиканским зрелищем.

Если бы можно было посмотреть на всех зрителей сразу, то можно было бы увидеть, как они одновременно смеялись и плакали, привставали и опять чуть не падали на диван или кресло, или стул от смеха. И, наконец, последняя часть, где девочка танцевала танго, превратило всех зрителей, а особенно детей в танцоров, и они сами не замечая кружились по комнате, стучали по полу тапками и туфлями и неожиданно замерли, когда увидели, направленный на ее партнера пистолет. В танцевальном полете, они спиной закрывали своего партнера, раздавался выстрел, и девочка вместе со зрителями, ойкнув, и пробормотав,
– Мама мне больно, падала, и зрители увидели, как исчез зеленый огонек из зала, и он стал серым. На миг все, кто сопереживал этой девочке, почувствовали ее боль и уход в темноту.

Все, кто сидел перед экраном замерли от ужаса, еще никогда холодок смерти так близко не проносился мимо их. И тут из темноты, вдруг, появился озорной зеленый луч, и девочка, восстав из пекла, поцеловала всех, и, сказав, что она их всех любит, вывела их на свет божий.
 

 Так уж получилось, что эту серию увидели все его женщины и дети, Ирина с Машей, Леночка с мамой и отцом, увидели этот фильм и его жена Лена, ее трое детей, Таня со своей дочкой Клавой, Вера, дочь любимой жены Алексея, Марианна де Гиз, дочь французской женщины Алексея, увидели его друзья по Афганистану. Не сговариваясь, они все приехали к Лене, которая стала, несмотря на свою молодость, в прокуратуре города следователем по особо важным делам, и она обещала им всем найти его.


Город ненадолго сошел с ума, и тысячи писем полетели в Останкино с требованием повторить эту серию. Телевидение вопреки своим правилам показала эту серию несколько раз, почти все зрители записали ее на пленку. Крутова вызвали к начальству и часа два его распиливали на части, пока он не встал и спросил у них,
 – Вы скажите, в чем моя вина? И можете меня увольнять,
 – Вина, вина, не знаю, но сейчас такое творится, просто тихий ужас. Все телефоны раскалены, нам предлагают громадные деньги, только, чтобы мы познакомили их с этой девочкой, мои жена и дети со мной не разговаривают, требуют, чтобы я хоть одним глазком показал им ее. И такое творится со всеми нами. В общем, так мы выделяем тебе время в эфире, и вы вместе артистами рассказываете, кто это такая. Все иди. Да я забыл тебе сказать, тебя вызывают в прокуратуру, вот держи повестку.


На следующий день Евгений Сергеевич Крутов появился с повесткой в городской прокуратуре и остановился около двери, на которой было написано помощник Городского прокурора, следователь по особо важным делам Елена Андреевна Маленькая. Он постучал в дверь и получил разрешение войти, войдя в кабинет, он увидел свою жизнь или смерть, за столом сидела смертельная блондинка и строго смотрела на него темно-синими глазами. Крутов тут же стал искать из всех своих грехов самый страшный, и вспомнил, как он в детстве тайком залез на глазах у всего дома, в чужой огород, которых было множество под окнами дома, где он жил, чтобы полакомиться крупной клубникой. Потом, правда, немытые ягоды отразились на его желудке, и он битый час бегал в туалет, и с трудом садился на горшок, стараясь поменьше трогать свой битый зад,
 – Все сдаюсь, не смотрите на меня такими глазами, и рассказал ей об этом случае. Женщина выслушала его, посмотрела на него непонимающими глазами, и начала хохотать, как маленькая, вытирая слезы,
 – Послушайте, а что тут особенного? Наверное, все мальчишки прошли через это,
 – Да, но я был сыном главного инженера единственного завода в этом поселке, и весь дом видел, как я лез в этот огород. Женщина опять расхохоталась, потом подала ему руку и сказала,
 – Наш человек! Меня зовут Елена Андреевна Маленькая,
 – Ничего себе Маленькая, да ты с меня ростом, а я считаюсь высокого роста, даже для мужчин, муж ваш, наверное, гигант?
 – Нет обычного среднего роста, я была, примерно, на пять сантиметров выше его даже босяком, и он придумал игру, как я только надевала туфли на высоких каблуках, он вечером в постели так наказывал меня, что я улетала в рай,
 – Постойте что-то похожее мне это говорили, и он вспомнил, как Алина, нарочно дразнила мэра, а потом весь день ходила, как на небесах,
– Так, кто это говорил? Признавайтесь, и я ей устрою варфаламеевскую ночь. Ладно, колись, где мой муж Алексей Владимирович Маленький,
 – Извините Леночка, то есть Елена Андреевна, я не знаю человека с такой фамилией,
 – Конечно, потому что он играл в вашем фильме девочку Ольгу, и смутил целый город. Он исчез два с половиной года назад, при невыясненных обстоятельствах,
 – Нет, вы ошибаетесь, Олю играла одна девочка из детского дома, проговорил он, стараясь не смотреть в эти чистые невинные глазки,
 – Так, похоже, я вас не проняла своими невинными глазами, кажется, он зацепил вас всех больше, чем я думала,
 – Да вы, что, вы меня убили наповал, и я готов вам предоставить главную роль в следующем фильме,
 – Так не расколетесь? Смотрите мне в глаза и не вздумайте отворачиваться,
– Итак, повторяю, где мой муж?
 – Не могу знать, отчеканил Крутов. Он давно уже понял, что это милая женщина никогда не сделает невинному человеку ничего плохого,
– Ну, хорошо, до сих пор вы меня знали с хорошей стороны, но сейчас вы меня узнаете и с плохой стороны, повторила она фразу подпоручика Дуба из бессмертной книги о Швейке, Я. Гашека. Она повернула голову куда-то вверх, и позвала,


 – Анжела, где же ты, иди сюда. Вдруг со шкафа полного бумаг к оторопевшему Крутову подлетела удивительное создание, очень похожее на ангелочка только без крылышек, на Крутова посмотрели удивительно знакомые зеленые глаза с длинными ресницами, такое же знакомое овальное личико, обрамленное темно-сизыми длинными волосами.

Девочка села на его плечо и пролепетала, улыбаясь знакомой улыбкой,
 – Дяденька, где мой папа? На миг Крутову показалось, что это переодетый мэр, и впервые за много лет у этого веселого человека закружилась голова, и он грохнулся в обморок.

 Через несколько секунд, он очнулся и подумал про себя,
 – Ну и присниться же такое, но открыв глаз, он к своему ужасу увидел, что рядом с ним сидела Елена Андреевна и смачивала водой ему виски, а перед ним висела Анжела и весело улыбалась,
 – Ну, что сдаешься?
 – Конечно, но я пожалуюсь в ООН, в ВЦПС, в суд по правам человека на жестокое обращение с военнопленным и на жестокие пытки, да и как не сдаться, вон у нее глазища, как у отца, да еще и летает, я сдаюсь, я все расскажу, скажи, где у нее крылья? Лена расхохоталась,
 

– Дурачок, это нормальная девочка, и развита умственно и физически, как все девочки ее возраста. Летать она начала с колыбели, никак не хотела лежать, успокаивалась либо в моих руках, либо у Леши, пока он еще находился дома. Потом, она каким-то образом поняла, что нельзя летать при посторонних, и летает при них только тогда, когда мы разрешаем ей это. Представляешь, мы вчера занимались разными делами, у меня кроме нее еще два мальчика. Летом мы живем на даче и с нами еще куча народа, его дети от разных матерей, и одна из матерей, которая живет у нас с мужем. Так вот я разбираюсь в бумагах, другие тоже чем-то занимались, телевизор работал, что-то показывая, никто его не смотрел, и тут я заметила, что одна Анжела летает перед телевизором и что-то болтает, я прислушалась,
 – Папа, папочка, вон папочка.

Я присмотрелась к телевизору и как раз увидела зеленые глаза той девочки, я сразу же узнала Алексея, конечно, я всех позвала к телевизору, и мы с удовольствием и восхищением смотрели фильм до конца, а, когда этот стервец, казалось, погиб, мы все забыли кто это такой, и нас чуть кондрашка не схватила. Потом он поцеловал всех нас, и Анжела, подлетев к телевизору, тоже его поцеловала,
 

– Да, что вы так ее разглядываете, что вы летающих девочек не видели? Пошутила Лена,
 – Нет, девочек не видел, а вот мужчину видел, он не только летает, но еще летает вместе с машиной, удивительно, он все может, но вот ездить на машине никак не может.

 Лена засмеялась,
 – Узнаю милого по походке, вы знаете, он прекрасный водитель, но он не может смеяться над другими, только над собой, поэтому он и делает вид, что не может научиться ездить на автомобиле, что бы посмешить людей.
 

– А это он, наверное… Режиссер, вдруг замолчал и как-то смущенно посмотрел на Лену,
 – Послушайте Женя, ну, не молчите не мучайте нас,
 – Понимаете Лена, это не моя тайна, он мэр города Борисов, и мы в группе все гадали, кто кем владеет, город мэром или мэр городом. Когда проходили съемки, на возвышенности около съемочной площадки находилось массу народа, они с каким-то телячьим восторгом наблюдали за работой своего мэра.


Нам рассказывала его заместитель Елизавета Павловна, что два с половиной года назад, он был снят с поезда, почти, бездыханный, но через месяц оклемался. Елизавета Павловна рассказывала, что он не знал о себе ничего, ни имени, ни кто он, как он сюда попал. После драки со скинхедами, он первый раз показал настоящее чудо, вырвал с того света двух человек, с одним из них он пришел в поселок при Худкомбинате. Она сказала, кто-то отравил колодец, и все, кто остался жить в единственном уцелевшем бараке, в том числе и Елизавета Павловна, со своей внучкой умерли от этого страшного яда.

 Николай Анатольевич Борисов, 25 лет, такой ему выдали паспорт, с помощью своего друга Мыколы Бажана, вытащил всех их с того света, кроме того, как она сказала, проявился побочный эффект, куда-то исчезли все болезни, а главное люди помолодели, многие довольно намного.

Потом он каким-то образом сумел найти церковь и помочь в ее реставрации, может быть, знаете Церковь Святого Евпатия,
– Черт, я что-то слышала от Генерального прокурора, о каких-то тяжбах Березкина с мэром горда Борисова, который находиться в Рязанской области. И он просил поехать меня туда и разобраться, но я очень не люблю этого олигарха-фанфарона и не поехала, вот дура-то. Я бы встретилась с ним, и может быть, он меня бы вспомнил,
– С открытием церкви, как бы вам сказать,
 – Пошли чудеса?
 – Да, вот именно. Он сводит женщин с ума, и в городе появились зеленоглазые чудесные, спокойные и ласковые дети. Еще, вы не обижайтесь, у него есть жена, и от нее у него трое детей, старший мальчик, и две близняшки девочки, а двое детей пятилетняя девочка и ее двухлетний брат после смерти родителей сами напросились жить у него,


– Да это Леша, грустно сказала Лена. Скажите, а он любит, ну, ту женщину?
 – Извините, вы же знаете его, кажется да,
 – Ну, ничего по праву первенства, он будет моим,
 – А как же Саша?
 – Ее Сашей зовут,
 – Ага, и Лена засмеялась
– Это вы у Оли перехватили?
 – Смешно, но вся наша группа тоже стала так говорить. Лена, что вы будете делать?
 – Еще не знаю, но думаю, что я его верну, но поеду я к нему только тогда, когда буду готова,
 – Лена, может быть, вы примите мое ухаживание?
 – Да у вас же жена есть,
 – Мы не живем вместе, так уж получилось,
 – Нет, вздохнула Лена, я жить не смогу, если с ним что-нибудь случится, я и живу только потому, что знала, что он жив,
 – Тогда Леночка, как только найдешь его, уговори его приехать в Москву, вся наша группа без исключения готова за него жизнь отдать. Представляешь, мы долго рассуждали, какой гонорар ему выплатить и решили скинуться и выплатить ему большой гонорар, но он опередил нас и выплатил нам, как он сказал, гонорар за создание праздника для города, миллион долларов, всем поровну и получилось более десяти тысяч каждому. Он попрощался с Леной и девочкой и ушел.

Лена заплакала и сама не знала от чего, от счастья это или от горя,
 – Что же делать? Неожиданно Анжела подлетела к матери и явственно сказала маме,
 – Мы вернем папу.


Волчья шуточка.
 
 
 
 Зима 1997-1998 годов выдалась длинной и холодной, и весь город захандрил, потому что заскучал их мэр. Тогда один из Афганцев, друг Николая, веселый парень и по совместительству Лесник, Сережа, однажды приехал из Рязани с какого-то совещания и рассказал Николаю следующее. Что в Рязань приезжает один из знаменитых олигархов, от него зависит благоденствие в Рязанской области,
 

– Ну и что?
 – А вот что Коля, Рязанские охотоведы всегда возили VIP-персоны на охоту недалеко от Борисова в лес на пойме Оки. Серебряный лес, заповедник,
 – Нельзя, сейчас там, у волков брачный период,
 – Мне сказали, чтобы я обеспечил им охоту, от этого олигарха зависит нормальное освещение области. Охотоведы сказали мне, что они недавно видели следы волчьей стаи, и они решили повести на отстрел волков этого олигарха,
 – Послушай, отговори их от этого, стая еще молодая, и она только-только становится на ноги,
 – Попытаюсь.


Все-таки в пятницу, когда приехал олигарх, собралось человек десять из высших руководителей Рязани и поехали на своих Иномарках в Борисов. Сережа будто случайно рассказал об их приезде Шурочке, а та, конечно передала все мужу. Боссы Рязани остановились в VIP гостинице, и весь день пятницы и в ночь на субботу пьянствовали и пытались даже раздобыть женщин, но, конечно, женщины здесь не появились. При новом мэре это было строго воспрещено.


Рано утром была проведена подготовка для охоты на волков. Охотоведы и лесничий растянули, где надо веревку с красными флажками, подготовили номера для охотников, на каждый номер по жребию был выставлен охотник и он затаился у себя в маленьком укрытии, лучшее укрытие досталось, конечно, Олигарху. Всего укрытий, как и охотников, было десять. Итак, загонщики с собаками пошли гнать волков по их следам.


Охотники затаились и по лаю собак, пытались догадаться, откуда выскочат волки. Неожиданно лай собак превратился в испуганный вой, и мимо изумленных охотников повизгивая и скуля, промчалась вся свора собак.


Сережа крикнул, готовьтесь, сейчас выскочат волки, но из леса вышел громадный и красивый волк, он шел, величаво переступая своими мощными лапами, шерсть на загривке стояла дыбом, его оскаленная морда с большими мощными клыками вызывала дрожь у охотников, с испуга они начали стрелять, даже не зная куда, но волка на том месте не оказалось.

Охотники, от страха побросав свои ружья, забыв о своем высокородном госте, помчались вместе с охотоведами в город, а гость поскользнулся и упал в сугроб, он открыл глаза, и увидел, как к нему медленно подходит волк и, наконец, громадина остановилась перед человеком и еще громче зарычал. Олигарх, застучал зубами, в животе его что-то заурчало и он громко, пукнув, обделался так, что все, что он ночью ел, вышло наружу, а то, что пил обмочило его ноги. Волк же спокойно подошел к олигарху, поднял свою ногу и пустил струю и обмочил его лицо, шубу и шапку.


Потом он зарычал на весь лес, и к нему прибежала стая собак окружила его, сев вокруг его и завыли вместе с ним, подняв морды наверх туда, где должна быть луна.


В это время Серега от смеха уже не мог стоять, он упал на землю, и с хохотом переваливался с боку на бок. К нему подошел волк, ткнул его мордой и фыркнул прямо ему в нос, а потом повернулся в сторону леса и также величественно удалился. Сережа приподнял олигарха, который лежал на снегу, как мертвый, крепко тряхнул его, приводя его в сознание, и повел в город, стараясь, отвернутся подальше, чтобы его не вырвало от вони, исходящего от этого человека.


Олигарха отмыли в бане, принесли новую одежду, и он тут же уехал, ни с кем не попрощавшись.


Вечером собаки привели своих хозяев на зимник, проложенный через лес, и там они увидели свои ружья.
Конечно, город уже знал все да еще с такими подробностями, что говорили об этом друг другу в ушко и то шепотом.


Хотя олигарх обладал довольно большим и острым умом, его в народе не любили, и с удовольствием передавали о нем различные слухи, а уж об этом удивительном и веселом происшествии скоро знала вся Москва.


В понедельник Сережа был вызван в Рязань в областное лесничество, где его долго пропесочивали, но в их глазах он видел веселый огонек. Все-таки его уволили из лесничих без права выходного пособия,
 – Вы же знаете, только наш мэр может меня уволить.


Когда он приехал, то первым долгом он пришел к секретарше мэра, там его уже ждало все руководство мэрии. Конечно кроме мэра. Увидев его, они не выдержали и захохотали,
– Ну, ты и учудил, Сережа, долго Олигарх будет помнить наш город,
 – Нин, он у себя? Спросил Сергей у секретарши, как он себя чувствует?
 – Неважно к нему уже позвонили из Рязани, и сказали, что они тебя уволили,
– Хорошо, сказал Сережа и, сделав постное лицо, постучался.

Николай вышел и тут же начал успокаивать Сережу,
 – Сережа, ты не отчаивайся, я уже придумал, как тебе помочь,
 – Ах, Николай Анатольевич, мне теперь уже ничего не поможет,
 – Коля, а, что ты так нервничаешь, уж не ты ли привез из зоопарка этого страшного зверя?
 – Ну не такой он и страшный, по-моему, он даже ничего, красивый, но вот я что придумал, Нина зайди в кабинет, пожалуйста. Напиши вот такой приказ, Сергея Леонидовича Смирнова освободить от должности старшего лесника города Борисова, и назначить на должность старшего егеря города Борисова,


 – Ах, Николай Анатольевич, мне плюнули в душу, уволили с любимой работы, как я теперь буду жить дальше,
 – Правильно я передумал, Нина пиши, назначить Сергея Леонидовича Смирнова мэром города Борисова, а Николая Анатольевича Борисова назначит старшим егерем, согласен, и все, кто присутствовал при этом разговоре, захохотали так, что было слышно на улице. Сережа хохотал громче всех, и друзья, обнявшись, пошли обмыть должность Сережи в Ресторан.




Алмас

Наступил май 1998 года, конец весны удался на славу, яблони зацвели крупными белыми цветами, ольха засверкала сережками, на пруду появились уточки, в лесу зацвели ландыши. На дворе домика мэра, вся компания Борисовых и в том числе зять и теща Евсеевы вскапывали огород. Дети, как могли, помогали им, в меру своих возможностей, командовала ими старшая девочка, внучка Евсеевых Анюта.

К Саше подошел Алексей Васильевич, и тихо спросил,
 – Что, опять захандрил? Я его обругал, а он не только не ответил, но даже не надул губы,
 – Да нет, дело в том, что он приехал из Новгорода, откуда Костя,
– Костя, это тот уголек? Весь в струпьях,
 – Да, видно что-то действительно случилось страшное, раз Коля сам не свой ходит. Саша подошла к Николаю, обняла его и сказала,
 – Милый, иди к нему,
 – А дети не обидятся?
 – Ты же знаешь, что нет, в таких случаях они говорят, наш папа пошел кого-нибудь спасать,
 – Ну ладно, милая, я пошел, только дай мне бутылку водки,
 – Зачем? Удивилась Александра, он же бросил пить,
 – И еще принеси какую-нибудь одежду,
 – Из твоей одежды?
 – Ты, что он выше меня на полголовы,
 – А, это Косте. Ладно, я сбегаю к соседям, к Маше, ее муж примерно такого же роста, как Костя. Она сбегала к соседям принесла от них одежду, и бутылку водки. Тогда Николай смущенно попросил Сашу, чтобы она отнесла одежду в одну из кабинок купальни источника. Саша тут же побежала исполнять просьбу мужа. Николай кликнул Дитриха.

 И хотел уходить, но тут прибежала Саша, и попросила Николая, чтобы он хоть один раз показал ей, как это делается,
 – Нет, милая, сейчас тебе нельзя это видеть, Саша надула губки и заявила,
 – Да, а вот Алине ты бы разрешил, наверное,
 – Саш, я уже столько раз извинялся, тебе что, все мало,
 – Мало, ах Коля я так страдала, так страдала, поэтому ты должен извиняться и днем и ночью,
 – Ну, хорошо, я ведь всегда готов, а вот у тебя иногда головка болит,
 – Да ладно тебе, такое было всего лишь два раза. Вместо ответа Николай поцеловал женушку и ушел.

Эту перепалку с изумлением подслушала Елена Петровна, когда Николай ушел, она подошла Саше и спросила ее,
 – Извини Сашенька, я случайно подслушала ваш разговор, и ничего не поняла, почему твой муж должен извиняться? Сашенька улыбнулась и ответила,
 – Ах, Елена Петровна, вы лучше спросите меня, как он извиняется? А он заглаживают свою вину тем, что каждую ночь, а иногда и днем, когда дети чем-нибудь заняты, страстно, безобразно, ужасно сладостно занимается со мной любовью. От этих ласок я схожу с ума, тысяча раз я умираю и вновь воскресаю. При этом он каким-то образом превращает себя и меня в каких-то зверей, и мы занимаемся любовью с ним по-звериному. Мне стыдно сказать, но он однажды превратил меня и себя в обезьян, при этом в самых любвеобильных среди них, павианов, и я бегала от него по пальмам, а он меня догонял и, ну вы сами понимаете, что он со мной дела. Я, наверное, единственная в мире жена, которая в тайне мечтает, чтобы муж ему изменил. При этом я сразу понимаю, что муж мне в очередной раз изменил, вы же знаете, ни один человек в нашем городе не проговорится мне о его изменах, но по тому, как он со мною занимается любовью, я сразу догадываюсь об его измене,
 

– А что, если он тебе не изменяет, то он не занимается с тобой любовью?
 – Конечно, занимается и с такой же изобретательностью, но после измены к сексу еще примешивается чувство вины негодника, и моя поруганная честь, которую я нарочно разжигаю в себе. Женщины рассмеялись,
 – Елена Петровна, а как у тебя с Алексеем с Васильевичем?
 – Ничего плохого не могу сказать, он старается удовлетворить меня, и я в общем, довольна, для наших с ним лет совсем неплохо,
 – Скажите, а он вам никогда не изменял?
 – Нет, никогда,
– Как вы можете в этом быть уверены?
 – Да вот я уверена, такие вещи всегда знаешь,


 – Все равно приревнуйте к кому-нибудь, расстройтесь из-за этого, устройте ему головомойку и пусть он извиняется перед вами, даже если не знает в чем, женщина всегда права, даже если неправа, только не перегните палку, и не очень часто, а то ему это может надоесть и он действительно посмотрит на какую-нибудь девушку. Я Николая очень люблю, но знаю одну его слабость, он ужасно переживает, если я надую губки, пущу слезу, не поцелую его, все он готов, так как ему всегда на ум приходят разные непристойности. Ему кажется, что я прочла это у него в мозгах, он тут же начинает подлизываться, утешает меня, и, конечно, наступает примирение с криком и шумом и ласками, но я этим не злоупотребляю.

Я не знаю, кто он, откуда появился, но знаю одно, он дан нам, женщинам для утешения. Женщины города это знают,
 – Что знают, не поняла Елена Петровна,
 – Они знают, что он не может пройти мимо грустных и плачущих женщин, ему надо обязательно их утешить, приласкать, сделать счастливыми,
 – Вот ты и открыла мне страшную тайну нашего буржуина, я тоже попрошу его утешить меня, быть несчастной может любая женщина,
 – Ничего не выйдет дорогая,
 – Но почему?
 – Потому что он любит и дружит с вашим мужем,
 – Как? Ахнула Елена Петровна, если он дружит с моим мужем, то он меня и пальцем не тронет?
 – Да, поэтому жены этого города стараются не знакомить своих мужей с ним,


 – Саша, скажи, ты счастлива? Тебе нет и двадцати лет, а у тебя уже большая семья, наши внуки любят тебя, странный и непонятный муж, в которого влюблен целый город, неужели тебе не хочется развлечений, возможных только в твоем возрасте?
 – Ах, Елена Петровна, я такая счастливая, что живу, как на крыльях, и только единственная мысль гложет меня, я думаю, что в той жизни, из которой он пришел совсем недавно, у него есть семья и дети,
 – И ты боишься, что, когда он их вспомни, он прогонит тебя?
 – Нет, Елена Петровна, он сделан из другого теста, чем человек, я боюсь другого как меня и моих детей примет та женщина.


Я, между прочим, по его настоянию учусь в Москве, на заочном отделении Педагогического института. Два раза в год я езжу в институт сдавать экзамены, и эти дни для меня становились пыткой,
 – Что пристают мужчины?
– Да ты что я в первый же приезд отшила их от себя, и теперь я с некоторыми из них дружу, но держу на расстоянии.

Дело в том, что я вынуждена жить в доме моей матери, которая страстно хотела меня выдать замуж за богатого мужчину. Николая она считала каким-то прохиндеем, который женился на неопытной молоденькой девочке только из-за денег, и даже подала в суд на него, но так как я совершеннолетняя и у меня трое детей, суд, конечно, не принял ее иск.

Сейчас же она, как только я приеду, она тотчас же бросает своего очередного мужа и приезжает домой. Вначале она ничего не говорит, но смотрит на меня умоляющим взглядом, я делаю вид, что не замечаю этот взгляд. Наконец, она не выдерживает и, наконец, забыв гордость, спрашивает меня, ну пожалуйста, деточка, ты не можешь рассказать, как поживает твой ненаглядный мальчик, ему ничего не надо, а то я ему вот сама связала свитерок, наверное, он ему пойдет.

А потом часа два учит меня, что я должна его баловать, и одеваться так, чтобы он не увлекся какими-нибудь нехорошими женщинами,
 – Господи, как ты ее перевоспитала,
 – Очень древним способом, который мне посоветовала моя бабушка Елизавета Павловна, ты же ее знаешь.

Я как-то пожаловалась ей на мать, что она жизни мне не дает в Москве. Тогда она мне сказала,
 – Дурочка, чего ты терпишь, в июне твой день рождения, так позови ее к себе на именины. Я вначале не поняла ее, но потом, вспомнив, какой силой обладает Николай, посмотрела на бабушку, и мы долго хохотали.

Самое трудное было во всем этом уговорить мою маму Дарью Ивановну приехать на мой день рождения. Наконец, она согласилась и в июне приехала к нам со своим очередным мужем, он был плотненький невысокого роста, какая-то шишка в Федеральном правительстве. Перед тем, как гости появились, мы дали выпить Коле рюмочку крепкого коньяку, а ты ведь, знаешь, какой он становится, когда выпьет спиртное.

Когда она вошла, а чего не отнимешь у мамы, это ее очаровательной красоты рыжей бестии. Представь себе, пара вошла, и зеленые глаза Коли встретились с зелеными глазами моей мамы, между ними проскользнула молния. Они, как в трансе пошли друг к другу навстречу. Мы с бабушкой тут же позвали ее мужа познакомиться с нашими детьми, и показать ему сад.

Наконец, мы повели его в дом, и при этом мы с бабушкой громко говорили, стараясь привлечь внимание Коли и моей мамы. Когда мы их увидели, Николая со вспухшими искусанными губами, горевших алым огнем, как кумач на знамени, и маму, у которой кофта была застегнута только на одну пуговичку, и грудь, казалось, вот-вот выскочит из нее. Мы поняли, наш план сработал. Они оба тяжело дышали, и мне пришлось отвести мать в ванную, где я помогла ей исправить макияж, и покрасить губы.


Ее новый муж ничего не заметил. Сам по себе он был неплохим мужчиной, но вместе со своей должностью он походил на индюка с большим самомнением о себе даже, как о мужчине, сумевшего отхватить такую красивую женщину, бывшей женой друга президента. За столом все молчали, даже дети, и только государственный деятель международного масштаба целый час учил Колю, как руководить людишками города. Его жена и Коля молчали, но лицо мамы вместе с рыжими волосами напоминали горящий костер, иногда ее глаза вылезали из орбит и она еле слышно стонала.


Сначала бабушка, а потом и я случайно роняли столовые приборы и залезали под стол и наблюдали очень неприличную картину задранной юбки и расстегнутых штанов, и положения их рук в них.


После окончания обеда, мы предложили супругам пройтись к живописному берегу Оки, осмотреть церковь и знаменитый источник, но мамочка сказала, что у нее что-то голова приболела, и она немного полежит на диване, а у Николая оказались срочные документы, взятые из мэрии, которые он должен посмотреть. Когда мы уже вышли из калитки, бабушка заохала и сказала, что забыла взять с собой шляпку и побежала в дом, вернулась она очень быстро, ее глаза светились весельем, и она что-то нечленораздельное говорила, глотая слова, стараясь не рассмеяться. Тогда я, сказав, что забыла часики, побежала в дом, войдя еще только на веранду, я услышала дьявольский стон мамы крик, шум падения мебели какой-то звериный рев Николая, и увидела дрожание пола, будто два зверя сцепились в смертельной схватке. Я, как и бабушка, быстро смылась из этого дьявольского шабаша.


Мы ходили по берегу реки, в тенистом лесу, зашли в церковь, которая, как всегда была полна, а на дворе толпились паломники, прошлись к источнику, а потом в березовой роще устроили пикник. Дети весело играли на полянке, и мы с моим новым отчимом выпили хорошего вина. Незаметно прошло четыре часа, и мы с бабулей ничего не могли придумать, чтобы задержать маминого муженька, пришлось идти домой. Зная аппетиты своего муженька и мамочки, я позвонила с редкого еще тогда мобильника Коле, он не отвечал минут пять, а когда ответил, то решил, что ему звонят из мэрии, и хриплым голосом сообщил, что он еще не готов, и не сможет придти в мэрию. Я засмеялась и ответила ему, что через двадцать минут мы будем дома, Николай что-то пробормотал и бросил трубку.

Когда мы пришли, в нижних комнатах, кажется, все было в порядке, но я поднялась наверх, в спальню и увидела настоящий разгром. Мама заявила нам всем, что ей стало лучше, и она хочет посмотреть город и церковь, и что Коля ей обещал показать все это. Ее мужа развезло, он лег спать на диван и заснул, Коля и мамочка вышли погулять, и пришли только к утру. Николай пошел в мэрию, а мама осталась с нами, лицо ее счастливо пылало, как может пылать лица у рыжих женщин,
 

– Мама и доченька я знаю, вы устроили заговор против меня, потому что я вздорная женщина, и мешала тебе Сашенька жить, но я благодарна вам за этот урок, я впервые поняла, что я тоже могу влюбиться, и, что я могу стать простой влюбленной дурочкой, и получить от этого необыкновенное счастье. Между прочим, я просила его бросить все и уехать со мной куда-нибудь заграницу, и быть только моим. Он ответил мне, я не знаю почему, но я очень люблю Россию, люблю свой дом, люблю свой город, люблю Сашу и своих детей, и никогда я их не брошу.

С тех пор маму будто подменили, она рассталась со своим мужем. Вспомнила, что когда-то кончила в Рязани библиотечный техникум, и пошла, работать в одну из старейших библиотек России, вышла замуж за славного парня моложе себя на несколько лет, но который страстно любил ее, и наконец, через девять месяцев после этого случая родила чудного мальчика с зелеными глазами.


К ним подошел Алексей Васильевич,
 – Что это вы не помогаете нам сажать саженцы? Но увидев веселые огоньки в глазах жены и Сашеньки, подозрительно спросил,
 – Что перемалываете наши с Колей косточки? Елена Петровна решила испробовать метод Александры, увидев, как глаза мужа остановились на глубоком вырезе сарафана подруги, заговорила с надрывом и пафосом в голосе,
 – Я так и думала, ты влюбился в молоденькую Александру, и хочешь меня бросить. Конечно Алексей тут же начал оправдываться, но увидев лукавые глаза жены и Сашеньки, все понял,
 – Ай, я яй, да ты перекладываешь с больной головы на здоровую голову, а кто вчера гладил Колину руку?
 – Ты, что я просто вытаскивала у него занозу,
 – Знаем мы эту занозу, правда Саша, это она ручку его гладила?
 – Конечно, я тоже это видела, поддержала Алексея Саша. Возмущенная предательством подруги, она вдохнула много воздуха, чтобы разразиться бранью, но увидев веселые улыбки мужа и Саши, не выдержала и расхохоталась,
 – Черти, здорово вы меня поймали, и они весело пошли помогать детям, высаживать саженцы.



Константин
 

Николай в это время сидел у Кости, и они уговорили вдвоем бутылку водки, и решали, кто пойдет за следующей бутылкой.
Вдруг, Коля, отодвинув стакан, серьезно сказал,
 – Костя нам нужно поговорить, я вижу, что ты полностью пришел в себя и окреп, как физически, так и психически, ты уже не стыдишься своей внешности, и я думаю, что настал момент истины, ты должен узнать о себе правду,
 – Да Коля, я, наконец, хочу узнать, что случилось со мною?
 – Костя, ты жил в Нижнем Новгороде, на Пятницкой ул., дом 15, кв. 14, ты работал в Рязанской МЧС, и был храбрым и дисциплинированным бойцом. Подойди ко мне, ты должен сам вспомнить, что случилось в четверг 15 июня 1994 года. Костя привстал, подошел к другу и присел к нему на диван. Николай положил свои ладони на его лоб и затылок, и Костя застыл, как в тяжелом сне.


Вначале Костя ничего не увидел, кроме черного дыма и в ушах стоял треск горящей мебели, он задергался и хотел проснуться, но не смог. Тьма, вдруг исчезла, и он, как будто со стороны увидел себя лежащим на диване, рядом с диваном стоял стул, а на нем стояла массивная хрустальная пепельница и бокал вина. Он с наслаждением курил сигарету, и попивал из бокала вина. Из кухни прибежала младшая дочка Наташенька и весело защебетала, что она с Мариной и мамой на кухне готовят ему сюрприз, очень вкусный толт, и хотя ей было уже 5 лет, она никак не могла выговорить букву р.
 – Папа ты же не любишь сладкое, да? А я сладкое обожаю, ты мне дашь самый большой кусок, хорошо? И не дождавшись ответа, убежала на кухню. От выпитого вина его разморило, и он заснул, а потом случилось то, что он начисто забыл и не видел даже в самых кошмарных снах все эти годы.

Очнулся он от резкого взрыва, огонь охватил коридор, ведущий на кухню, он вскочил и бросился на помощь своим близким, жене и детям, крики которых, как ему казалось, он услышал, он бросился в коридор, и, закрыв лицо ладонями, хотел прорваться на кухню, но какой-то тяжелый предмет упал на его голову, и разнес ее на мелкие части. С тех пор Косте показалось, что у него нет головы, пока он не познакомился с Николаем.


Костя очнулся и заплакал, как может плакать сильный мужчина, стараясь сдерживать рыдания, но слезы его текли ручьем по его черной коже. Наконец, Костя прекратил плакать и тогда Коля стал говорить,
 – Ты не сразу потерял свое сознание, когда ты лежал в больнице, ты еще мог говорить, пока к тебе в палату не пришел следователь прокуратуры, который и обвинил тебя в гибели семьи. Мол, ты заснул с не затушенной сигаретой, и она, разгоревшись, сожгла дом. Ты вскочил и ударил головой в лицо следователю, отправив его в нокаут, и убежал.


Следователь хотел выслужиться и раскрыть преступление, его сослуживцы заставили этого негодяя уйти из прокуратуры по нехорошей статье. В протоколе было записано, что твоя комната пострадала меньше всех, и окурок аккуратно загашенный лежал в пепельнице. Так вот в гибели твоей семьи виновата только газовая компания, которая прозевала мощный выброс газа. Произошло смешение двух факторов, открытая конфорка, и зажженная спичка, от этого произошел взрыв, унесший жизнь твоих близких. Твоя жена и дети погибли мгновенно, и ты не мог слышать их голоса.


Где ты был, и как добрался до Борисова, тебе лучше не знать, но когда я проходил мимо тебя, меня просто обожгла твоя боль, и даже не прикасаясь к тебе, я видел сплошной огонь в твоей душе, и я не смог пройти мимо тебя, вот так я стал твоим ангелом хранителем.


Видно сильна была душа у этого человека, раз он вдруг пошутил,
 – Знаешь, Коля ангелом хранителем мужчины я могу тебя представить, но ангелом хранителем женщин, я бы еще подумал. Коля посмотрел на друга непонимающим взглядом, но оценив юмор этого человека, он весело расхохотался,
 – Молодец, друг, ну и зацепил ты меня. Я думаю, что ты готов к дальнейшим превращениям, пойдем со мной,
 – Куда, дорогой?
 – К целебному источнику Коля,
 – А можно мне немного выпить водочки?
 – Нет, друг, тебе теперь не надо пить для храбрости, твоя душа готова к дальнейшей жизни и к сложным испытаниям.


Они вышли из дома Николая, когда луна уже появилась на горизонте, а солнышко еще не село за горизонт, и луна красовалась на голубом небе. Когда же Николай и Костя подошли к источнику, солнце уже село и оранжевый последний лучик уходил за солнцем, появились звезды, показалась Венера, и Сириус, потом стали появляться красноватый Марс, и звезды зажглись неожиданно по всему черному небу, таинственно мигая в темноте.


Из одной кабинки раздался радостный лай Дитриха, охраняющего одежду Кости. Друзья подошли к ней, и Николай велел раздеться Косте догола, он и сам разделся и повел своего друга в глубину небольшого озера, образованного источником, Коля довел друга до того места, где было довольно глубоко, стал перед ним, и черпая ладонями воду поливал его голову.

Коля запел какую-то песню на незнакомом языке, вдруг, к этому голосу присоединились знакомые голоса его жены и детей, Костя открыл глаза и увидел их чуть видные силуэты. Под звуки пения с него стала слезать, как змеиная кожа струпья и обугленная кожица, и, соединяясь с водой, с шипеньем исчезала, новая чистая человеческая кожа появилась вместо старой, струпья исчезли, появились волосы, брови, ресницы, пухлые красные губы, нос, приняв знакомое очертание.


Вскоре резкая боль смены кожи, и лечение душевных ран прошли, и он вновь увидел знакомые силуэты. Неожиданно он услышал голос своей старшей дочери,
 – Папа, я люблю тебя, будь хорошим мальчиком, она так его называла в той жизни. Наташа закричала отцу,
 – Папочка, здесь хорошо и летать можно, приходи скорее к нам. И, наконец, заговорила его жена,
 – Костя спасибо тебе за нашу счастливую жизнь с тобой, и прости нас за то, что мы покинули тебя, создай семью, люби ее, как нас любил, и не забывай, что мы здесь смотрим на тебя и поступай так, чтобы мы гордились тобой, помолчав, она, вдруг добавила,
 – Спасибо тебе Афтанаил, храни его, мы верим тебе. Костя удивленно спросил,
 – Коля, а кто это такой Афтанаил,
 – Черт его знает, сам не пойму. Коля осторожно повел Костю к кабине, а там взял полотенце и вытер его насухо, сам он был сухой, будто и не был в воде. Потом Коля сам оделся и помог одеться другу, и подвел его к углу закрытым каким-то куском материи, снял покрывало, там оказалось зеркало и, потрясенный Костя увидел себя таким, каким был раньше, высоким, стройным и красивым.


Коля повел своего друга домой, оба, освещенные круглой луной, молчали. Костя искоса посмотрел на приятеля и вздрогнул. Глаза Николая, казалось, светились при свете луны желтоватым светом. Его черная шевелюра и темный костюм, скрывало его фигуру и, казалось, что желтые лучики самостоятельно шли вперед. Неожиданно они остановились у ресторана “Арарат” и Коля остановился у двери, в которой стоял мощный швейцар-вышибала и никого не пускал. Коля тихо подозвал его,
 – Вась, а Вася, Громадина надменно посмотрел на зовущего, но увидев мэра, расплылся в радушной и веселой улыбке,
 – Господи Николай Анатольевич, проходите, пожалуйста, вы же знаете, мы всегда вам рады, может позвать Аликпера,
 – Не надо Вася, а ты не можешь продать нам две бутылки водки, я заплачу, честное слово, и никто не будет знать,
 – Хорошо, я сейчас, вскоре в зале раздался смех, и появился толстый Аликпер и принес корзинку со снедью и с двумя бутылками водки положенные в специальную посудину со льдом и с двумя фужерами специально для водки.


Николай полез в карман и к своему ужасу не обнаружил кошелька, он переоделся в другой пиджак и забыл переложить кошелек,
 – Извини Аликпер, мы не можем заплатить, я забыл свой кошелек, в другом кармане, и хотел отдать обратно корзину. Аликпер и Вася не знали смеяться им или плакать,
 – Ах, Коля джан, ты разбиваешь сердце Армянина, прими дорогой, это подарок от чистого сердца, а приедешь ко мне в Ереван, у меня там столько родственников, что они подарят тебе половину Армении. Коля глубоко вздохнул, но увидев чуть не плачущего от горя Аликпера, сдался и, приняв подарок, быстро умчался с другом в темноту.

Аликпер и Вася остались одни, но они не смеялись,
 – Аликпер, если бы вся земля заполнилась такими людьми, мы уже давно бы жили при коммунизме. Не знаю, как весь мир Вася, а город Борисов начинает заполняться такими людьми. Эх, дочка никак не хочет оставить маму дома одну, а то я бы сосватал ее ему.


Коля и Константин пришли в небольшой охотничий домик, где никто не жил, включили свет, расстелили салфетку на стол и, выложив снедь на нее, стали разливать в фужеры водку. Пили они довольно долго, с шумными тостами, с поцелуями на брудершафт, с резкими спорами, с обидными словами, с извинениями и часто повторяли любимые слова алкашей,
 – Ты меня уважаешь? Наконец опорожнив обе бутылки и съев из припасов, почти все, хотя сначала думали, что оставят еще и детям что-нибудь.

Славу богу было много конфет, которых они не употребляли, рассовав их по карманам, они с довольным видом выполненного долга пошагали к дому Николая. Они подошли к калитке не очень большого, но удивительно красивого дома, за ветхим забором, который не чинился с тех пор, как здесь жили старые хозяева. Как только яблони, груши, сливы, вишни, кусты малинника, клубники, крыжовника и смородины начали плодоносить, и фрукты и ягоды созревали,


Николай ставил пугало из своих старых вещей не отгонять птиц, а для ребят всей округи это означало, можно было тайно залезать в сад и осторожно срывать плоды. Его сад каждый год плодоносил вдвое больше чем другие сады, первый раз дети с удовольствием лезли в сад и срывали плоды, они могли сорвать столько, сколько могли унести. В следующие два года, они уже заходили в сад, как к себе домой, и приносили с собой то, что было у них, и не было в саду у Николая. Вскоре все соседи звали Борисовых к себе в гости, и так получилось, что образовалась одна веселая и большая семья, они учили Сашу, как варить варенье, писали строго секретные рецепты тортов и пирогов.


Единственно к чему все Борисовы относились очень строго, это к цветам. С помощью Евсеевых они создали необычайно красивый цветник. Одни цветы расцветали ранней весной, другие поздней осенью, а между ними расцветали, чуть ли не каждый день различные цветы, цветник был построен так, что каскадом шел, чуть ли не с крыши вниз, а веранда была опутана плющом, и внутри нее было темновато и прохладно.


Оба друга стояли у калитки, и Коля пытался открыть ее, калитка закрывалась на проволочный круг, и его надо было просто снять, но Николай пытался развязать проволоку. Друзья не знали, что на них смотрели из окон дома все обитатели дома, в том числе и бабушка Александры Елизавета Павловна. Уже весь город знал о том, что их мэр здорово набрался, и жители, потеплее одевшись, оккупировали ближайшие высотки, ждали какого-нибудь удивительного события. Наконец Коле надоело возиться с проволокой, и он, подозвав Костю, и обхватив его за талию, перелетел через калитку. Костя старался не рассмеяться, потому что знал, какой обидчивый был Коля, когда выпьет.


Все жители города, для которых мэр стал главным персонажем сплетен и анекдотов знали, что Коля оправдывается и старается сгладить свою вину только в трех случаях, перед женой и своей семьей, когда выпьет.

Во-вторых, перед людьми, которых как он считал, обидел, либо не смог решить их проблему, чем беззастенчиво пользовались женщины.


В-третьих, когда муж или родители молоденькой девушки заставали его в постели с женой или со своей дочерью. Таких случаев было немного, обычно он, как собака, чувствовала приход родителей и мужа еще за два квартала до дома, где он находился. Он быстро одевался, помогал одеться любовнице, и успевал гад этакий, смыться, ставя в неловкое положение мужа, не знавшего смеяться ему или плакать. О том, что это был их любимый мэр, он не сомневался, такое счастье было написано на лице жены, такая вальяжность появлялась в движениях женщины, и так восхитительно хороша она была, что он в последнее время никогда не замечал. Муж только вздыхал и думал, как ему оправдаться перед друзьями через девять месяцев, когда появится зеленоглазое чудо.


Родители по тем же причинам сразу же догадывались, кто был у дочки, но понимая, что дочка, хоть убей ее, никогда не скажет, кто с нею был, не расспрашивали ее. Мамаша сразу же про себя перечисляла своих подруг, которым бы она могла похвастаться своим счастьем, а отец внимательно смотрел на дочь и изумлением видел, что дочь ее оказывается взрослая и красивая девушка, если привлекла к себе внимание такого бабника.


Попадался Николай с поличным только три раза, уж больно восхитителен секс был с этими женщинами. Две женщины были женами и одна молодая незамужняя девушка, почти, девочка. Казалось вот, наконец-то они могут высказать все, что они о нем думает за свое попранное достоинство, наказать женщину за измену, а вместо этого, они начинали вместе с женой дико хохотать, такой испуганный вид был у всесильного мэра, и он только одно повторял,
 – Извини друг, но твоя жена ни в чем не виновата, это моя вина, я соблазнил ее, я больше не буду. Оба спокойно его прощали, и он молниеносно одевался и убегал прочь. Потом уже смеялся весь город, а супруги, как ни странно, жили с тех пор друг с другом намного лучше и веселее.


Отец и мать, заставшие свою дочку с Николаем были наверху блаженства, их крутого мэра грудью защищала их дочка, а любовник закрылся одеялом, но они потребовали, чтобы он стал и оделся. Коля неохотно встал, и мамаша впервые увидела своего мэра голым, это ее настолько потрясло, что она, наверное, с месяц заикалась. Отец весело предложил Николаю пойти с ним и выпить. Мать и дочка тоже подсели к нему и после второй рюмки сделали вид, что не заметили, как девочка пересела к нему на колени. Так окончился этот эпизод, и как не просил мэр, что бы семья принимала от него алименты, после рождения ребенка, они только смеялись над ним, зато дочка стала героиней в школе и в городе, зато родители смогли стать друзьями обширной семьи мэра, да еще в придачу они получили чудную зеленоглазую внучку.


Удивительно, но после встречи с Николаем женщины и девушки менялись даже внешне. Красивая женщина становилась опасной, некрасивая хорошела прямо на глазах.


Николай говорил им, вы сами делаете себя несчастными, дурочки, некрасивых женщин не бывает, и вправду даже одна ночь с этим мужчиной делало то, что не смог бы сделать не один психолог, его вкрадчивые слова, его поцелуи, его любовная игра превращали женщин в красавиц, и возвращал или придавал им уверенность в себе.


И только уродства от перенесенных болезней, и травм, в том числе, он не мог спокойно переносить. Он считал, что это не наказанье божье, а ошибка божья, и старался, как мог исправить эту ошибку.


Однажды он шел по одной из улиц города и увидел, как какая-то молодая женщина с пропитым лицом везла в коляске уродливую девочку лет трех с толстой шеей, на которой моталась страшная голова с бессмысленными глазами. Николай подошел к женщине, она была уже пьяна, он спросил,
 – Эта ваша дочка? Женщина посмотрела на него мутными глазами,
– Иди ты знаешь куда, вот и катись, и начала орать,
 – Вы тут еще меня стыдить собрались, сами вы б… и, проститутки. Он махнул рукой перед глазами женщины, и она замерла, и стояла, как истукан. Он подошел к девочке и положил свою ладонь на ее лоб, а другую на затылок.


Кругом собралось много народу, зеваки окружили эту группу и с ужасом и восторгом смотрели на действия мэра. Тело девочки затряслось, а потом превратился в огненный шар, который крутился, переливаясь различными цветами, потом шар остановился, превратился в желтые переливающие змейки, и растворился в воздухе, и перед изумленными зрителями появилась девочка с голубыми глазами и светлыми, довольно густыми волосами. Забавная мордашка трехлетней девочки с веселой улыбкой была прехорошенькой, ее большие глазки с черными ресницами и с белесыми бровями посмотрели на дядю стоящего перед ней, и залепетала,
 


– Папа, папа, папа! Она захлопала в ладошки и все повторяла,
 – Папа, папа. Николай обратился к зевакам, которые с восторгом смотрели на это чудо, и спросил,
 – Кто-нибудь знает эту женщину? Из толпы вышла молодая женщина с ребенком на руках,
 – Эта наша соседка, у нее родители пьющие, и сама она начала пить с 15 лет, отец ребенка кто-то из пьяниц, знакомых отца. Она рожала девочку с трудом, и с большими мученьями. Мы думали, что она его бросит, но она не бросила его, но пить стала больше. Живет она на ссуду, выделяемой ей опекунским Советом, и подрабатывает своим телом. Она стала криклива и дерется с соседями. Но мы не сердимся на нее, а помогаем ей, как можем,
 – Сколько же ей лет? Спросил Николай, постой родила она ее в семнадцать лет, значит ей двадцать лет,
 – Послушайте, а почему вы ко мне не обратились? Женщина растерялась,
 – Как-то неловко было,
 – Я что пугаю вас, да?
 – Бог с вами, но от девочки даже врачи отказались.
 

– Ну ладно, он подошел к женщине стал гладить ее по волосам и что-то говорить ей в ухо. Женщину стало дергать, потом ее вырвало, и наконец, небольшой желтый туман вышел из головы. Прямо на глазах толпы, и лицо, и фигура ее изменились, она стала выглядеть на свои двадцать лет, морщинки разгладились, глаза такие же голубые, как у дочери, помолодели, из волос исчезла седина, и они стали такие же светлыми и густыми, как и у дочери, появился даже какой-то легкий рыжеватый оттенок. Девушка оказалась, как сейчас говорят смазливой и соблазнительной. Она невольно засмеялась, увидев зеленые глаза, которые всегда тревожили ее и беспокоили, но она боялась даже имя его называть, и только во сне эти глаза иногда приходили к ней, и она, проплакав остаток ночи, напивалась до свинского состояния, чтобы забыться.


Она посмотрела на свою дочь, и чуть не упала в обморок, вместо уродины, в коляске сидела чудная девочка, весело улыбающаяся, она прыгала в коляске, и хлопала в ладошки. Девушка подбежала к коляске, и, смеясь, подхватив ее на руки, начала судорожно целовать,
 – Верочка, любовь моя, какая ты у меня красивая, но та неожиданно потребовала отпустить ее на землю, что мамочка и сделала, она подошла, переваливаясь, как уточка к Николаю, взяла его за штанину, и залепетала,
 – Папа, папа. Девушка неожиданно встала в позу и с пафосом заговорила,
 – Дочка узнала вас, вот, кто оказывается ее папа, напоил бедную девушку, сделал мне ребенка и смылся.


Она и все зеваки, которые окружали их, ожидали какой угодно реакции, но то, что произошло, никто не ожидал.
Николай испуганно посмотрел на нее и пролепетал в ответ,
 – Честное слово, это не я. Девушка и толпа дружно рассмеялись,
 – Извините меня, Николай Анатольевич, я просто пошутила, а сама уже думала о другом,
 – Господи хотя бы ночку он побыл бы со мной, он бы у меня попрыгал, как козлик в огороде, а я бы покаталась на нем, как наездница на дорогом скакуне. Вдруг она заметила внимательный взгляд зеленых глаз,
– Господи он прочел мои мысли, какая стыдоба. Она схватила девочку, посадила ее в коляску и хотела уйти, но Николай не отпустил ее и спросил,
 – А, как тебя зовут, милая? И в голосе его слышались уже совсем другие нотки,
 – Алла, Алла Матвеевна Снегирева,
 – Кем ты работаешь? Аллу разозлила его настойчивость, и она, вильнув бедрами определенным образом, ответила,
 – Вот этим, но поняв, что она натворила, она, ругая себя за несдержанность, поправилась,
 – Но я давно уже завязала с этим, Честное слово, Николай даже не моргнул глазом,
 – Алла, ты живешь с родителями?
 – Да, они сволочи не дают мне покоя, пьют проклятые,
 – Алла я могу предложить тебе работу в мэрии, например, курьером, недалеко от мэрии есть сад ясли, ты можешь оставлять Верочку там. Сейчас вот тебе моя визитка, там мой адрес, ты можешь переночевать у нас с дома с дочкой, а завтра, оставь девочку на попечении Саши, и иди в мэрию, тебе положено пособие, как матери одиночке.

Я думаю, что я уговорю Жилищный отдел предоставить тебе с Верой двухкомнатную квартиру, в домике на берегу Оки,
– А взамен, что?
– Что? Не понял Николай. И, вдруг охнул,
 – То есть вы намекаете…? Какой ужас. Спроси вот у народа, я никогда и ничего не делаю за деньги, он обернулся к толпе, правда, же, я ничего не делаю за деньги? Толпа охотно поддержала своего мэра, Да, конечно, а сами ехидно улыбались, в толпе стояли две женщины и держали на руках зеленоглазых детей,


 – Ну ладно, я пошел на работу, вот черт опоздал на 2 часа. Толпа стала расходиться, тогда он подошел к Алле,
 – Скажи, как это попрыгать козликом?
 – А вот придешь ко мне ночью, покажу,
 – Нет, уже не приду, а то люди скажут, что я тебе за это квартиру устроил,
 – Коленька ну не надо на меня обращать внимание, дура и есть дура,
 – Ну ладно, там посмотрим.


Что там дальше было никому неизвестно, кроме рождения зеленоглазого мальчика у Аллы через некоторое время. Елизавета Павловна, очень ученая женщина, сказала, что Николай создал для себя сразу двух Галатей, для настоящего и будущего.


В центре на дворе Колиного дома пустовала довольно большая площадка, на которой стоял большой стол, а вокруг него стояли плетеные стулья. С четырех сторон были врыты столбы, на них горели довольно сильные лампы, освещая эту площадку со всех сторон. Дети и оставались здесь после ужина, и чуть не до утра играли в разные игры, учились танцевать, и бегали по ней друг за другом.


Взрослые играли в карты, но Николая не приглашали, во что бы они ни играли, он всегда выигрывал, тогда он старался подсказывать своей жене, за это его тут же прогоняли, и он, присоединившись к детям, гонялся с ними, играл в какие-нибудь игры, но и дети его прогоняли, потому что он исчезал прямо на глазах. Коля обижался на всех, шел в цветник, долго разглядывал цветы и, чувствуя их запах, уносился в воспоминания, которые ничего ему не говорили, то возникала синеглазая красавица с немножко вздернутым носиком, и что-то назидательное говорила ему, то красивая платиновая блондинка с сигаретой в зубах и одетая, как на показ.


Чаще всего ему виделась высокая блондинка с веселыми глазами, которая просила его о помощи, и он, превратившись в волка, уносил ее куда-то. Вспоминались ему и дети, в основном девочки, с зелеными глазами и очень красивые.


Саша ужасно не любила, когда он вот так, закрыв глаза, находился в одиночестве. Она бросала играть, шла к нему и успокаивала его, поглаживая его черно-синие волосы. Евсеевы и Елизавета Павловна тоже бросали играть в карты и шли к ним. Вместе с Колей они пели Русские народные песни, Советские песни, а, когда подходили дети, то рассказывали страшные сказки, иногда Елизавета Павловна и Евсеевы ностальгически рассказывали о жизни в потерянной Родине, и у них выходило всегда так, будто жили они в раю.


Итак, Коля с Костей осторожно прошли по кирпичной дорожке и Коля, держа Костю за руку, медленно двигался к веранде, вдруг, включился свет, больно ударивший по глазам друзей, Коля от испуга схватил Костю и подскочил на крышу дома. Саша, Елизавета Павловна, супруги Евсеевы и дети, с изумлением смотрели на Колю и Костю, которые сидели на крыше рядом с трубой. Саша закричала,
 – Коля спускайся сейчас же, а то упадете и разобьетесь насмерть,
 – Хорошо, сказал Коля, принимайте Костю, и осторожно, как на парашюте каким-то образом опустил его на землю, но сам не спускался,
 

Тогда Елизавета Павловна строго, как учительница закричала,
 – Коля сейчас же слезай, так вести себя неприлично, что о тебе подумают дети, а дети стали кричать,
 – Папочка, папочка возьми нас к себе,
 – Вот, доигрался, дети уже тоже хулиганами растут,
 – Елизавета Павловна, что вы говорите? Удивилась Саша, они же у нас добрые и спокойные,
 – Помолчи, ты не знаешь своего мужа, и как в воду глядела, Николай уже стоял вместе с нею, Сашенька не смотри на меня такими глазами, мы с Костей случайно встретились, и я его повел к нам.


Все присутствующие повернулись к Косте и увидели высокого очень красивого парня, с очень синими красивыми глазами,
– Коля, кто это такой?
 – Как кто, с изумлением переспросил Коля, ведь это Костя, правда, Костя?
 – Правда, Коля,
 – Господи Костя, какой ты красивый, закричали и взрослые и дети, и начали его обнимать и целовать. Костя поднимал детей и целовал их.


Саша подошла к Коле и со слезой в глазах спросила его,
 – Коля ты же обещал больше не пить, вот, при бабушке же обещал, а сама отвернулась, чтобы он не видел, что она уже не может сдерживаться и вот-вот захохочет.
 – Да ты что я только немного выпил, если не верите мне, спросите у Кости шли, шли мы, значит, и случайно зашли к Аликперу, а он угост… то есть накормил нас и даже дал в дорогу конфеты, ты, что уже собственному мужу не веришь? Хочешь я пройду по одной половице, и не свалюсь?
 – Где здесь половица здесь же щебенка?
 – Нет, сейчас сделаем, раз плюнуть, он действительно плюнул, и действительно в воздухе повисла тонкая половица. Он подскочил и встал на половицу, потом осторожно переступая, пошел вперед, но видно вино ударило ему в голову, и он зашатался, тут его сынок и заорал,
– Папа, папа, я тоже хочу, и Николай спикировал на землю, как всегда удачно, приземлившись. Дети восторженно закричали,
 – Ура! И побежали к половице, попытавшись забраться на нее,
 

– Дети, сказал Коля, не надо хулиганить, лучше идите ко мне я вам конфеток дам. Как только малышня отбежала от половицы, она исчезла. Коля полез за конфетами в карман, он забыл, что конфеты были шоколадными, а вечер был жарким, и они превратились в месиво, он достал то, что от них осталось, и ладошка замазалась в шоколаде,
 – Костя, а как у тебя? Костя попытался вытащить конфеты из кармана, и его рука тоже оказалась измазанной шоколадом. Дети заговорили все сразу, подыгрывая маме,
 – Папа ты нас не любишь,
 

– Нет люблю и докажу вам это, и он что-то щелкнул пальцем. На столе появилась прозрачная, узорчатая скатерть, а на ней чего только не стояло посреди стола в большой китайской вазе находились фрукты, виноград, персики, мандарины. В особом судке жареная утка, а на большом тагане стоял котел, полный жирного плова,


 – Вот видите, можете, есть, что хотите. Неожиданно раздалась музыка, и на краю площадки оказались с десяток музыкантов играющих на странных инструментах, напоминающих барабаны, длинные трубы, и что-то вроде скрипок с одной струной, и на них музыканты играли смычком. На другой стороне появилось ложе, на котором возлегал какой-то мужчина и курил длинную трубку, один конец которой, стоял в кувшине с жидкостью. Он дремал и не обращал внимания на музыку. Неожиданно рядом с ним полукругом появились двенадцать девушек, которые танцевали какой-то танец, подрагивая животом. Одеты они были своеобразно, то есть до пояса они были голыми, а внизу одеты были в совершенно прозрачные шальвары, на запястьях и на ступнях сверкали множество тонких золотых колечек, которые издавали красивые звуки под ритмы танца.


Саша подошла к Николаю,
 – Ты что делаешь? Они же голые, а здесь маленькие дети, Николай посмотрел на детей, они весело подпевали, даже пытались танцевать. Все-таки, он взмахнул рукой, и вначале исчезли танцовщицы, потом музыканты.


Когда музыка замолкла, мужчина, возлежавший на ложе, встрепенулся, и вскочил в своем длинном халате, посмотрев на людей стоящих против него, он не только не испугался, но пришел в ярость, особенно, когда увидел Николая, стоящего к нему вполоборота. Он схватил ножны лежащие на софе, выдернул из них саблю, и что-то крича, набросился на Николая. Николай поднял руку, и в ней оказалась точно такая же сабля. Он бросился навстречу противнику, который явно был намного старше Николая, хотя волосы на бороде были окрашены в рыжий цвет. Дрался он прекрасно сабля так, и сверкала в его руках, но, как он не старался, она все время натыкалась на лезвие Николая, высекая мощные искры. Николай оказался искуснее во владении саблей, чем его противник, уже несколько раз он мог бы убить его, но не делал этого, наконец, он сделал неожиданный выпад, крутанул саблю противника, и она упала на землю. Старик спокойно стоял перед Николаем и ждал смерти, но Николай что-то ему сказал и отсалютовал ему своей саблей, и старик исчез. Сабля у Николая тоже исчезла из рук.


Наступила тишина, и только Алексей проговорил, господи теперь мне и умереть не жалко, но хорошо знающая своего мужа Саша заметила,
– То ли еще будет, и точно в воду глядела, они услышали равномерный топот, будто тысяча людей шла к городу. Николай взлетел на крышу и остальные, схватив детей, помчались на чердак, а оттуда через довольно большое окошко залезли на крышу, благо она в том месте была поката. Дом стоял на пригорке, поэтому они увидели потрясающее зрелище. Всю окскую степь занимала армия. Впереди скакала конница, сверкая саблями в руках, сзади конницы мчались коляски одноколки с воинами и каким-то страшным оружием похожим на большие косы, в коляски были запряжены пятерка крупных лошадей. Наконец, сзади шла пехота, вооруженная копьями, и за спиной у них висели луки и колчаны со стрелами, а за ними шли много слонов с башнями на спине, в которых сидели воины и в руках у них были небольшие и крепкие копья. Они подняли столько пыли, что казалось, что она заслонила луну. Вся армия шла мерной поступью, и молчала, она то исчезала, то появлялась в неровном свете луны. Взрослые и дети с восхищением смотрели на это мерную поступь тысяча людей, лошадей и слонов.


На окрестных высотках, где собрались полгорода, мужчин, женщин и детей с биноклями, киноаппаратами, и один корреспондент местной газеты с видеокамерой, тогда она еще была довольно внушительных размеров. С того момента, как зажглись лампы на площадке в саду у дома мэра, и он каким-то образом вместе с другом, оказался на крыше, люди смотрели в бинокли, в визир длиннофокусных фото и киноаппаратов, а корреспондент включил свою камеру.


Они сняли появление на столе восточных яств, а потом с восторгом снимали появление и танец длинноногих обнаженных гурий, их исчезновение. Наконец, потрясающую дуэль на саблях Николая с крепким и сильным стариком, окончившуюся победой их мэра.


Казалось, что все кончилось, и вдруг страшная и тяжелая поступь тысяча людей и животных заставила людей повернуться к степи, и они увидели громадную армию медленно, но верно идущую к городу.


Люди замерли, со страхом смотря на эту невиданную силу. Они снимали эту мощь и тоже молчали, хотя сердца их колотило в груди марш отчаянного страха. Вот тут и случилось то, что долго только одно это воспоминание вызывало гомерический хохот у всего города.


В городе в одном из районов работал участковым Саша Медведев, очень хороший человек и милиционер, что в жизни не часто бывает, но одна страсть портила его жизнь и послужной список этого человека, любил он выпить и часто перебирал лишку. Его не снимали с участка по просьбе жителей района, которые любили его, потому что и в трезвом и пьяном виде он никогда не ругался и, старался, как мог, помочь людям.


В этот вечер, он был у одного своего друга, с которым служил в Афганистане, и они выпили за все рода войск, а за десантников дважды, так как оба являлись десантниками, ну не дважды, а больше, насколько сами не знали.

Наконец, ночью он, вдруг вспомнил, что не купил жене лампочку, которая перегорела в прихожей, и решил съездить к одному знакомому, который обещал ему ее. Он сел на свой ‘Иж’, старый мотоцикл с коляской и помчался вперед, где он мотался, он и сам не знал. Заснул он на каком-то пригорке, рядом с мотоциклом. Спал он без снов, а разбудил его какой-то странный звук. Он проснулся и вспомнил, что ему надо куда-то ехать и чего-то взять, и он решил поехать туда, завел мотоцикл и, от ужаса свалился с него. Он увидел впереди себя высокую гору, которая шла, покачивая своими громадными боками, шла вперед. Более того рядом показалась еще одна такая же гора и передвигалась на длинных ногах, в голове мелькнула мысль,
 – Все горы сошли с ума, у себя им мало места, и они решили захватить его родную степь. И он, как патриот своей степи, должен или взять эти горы в плен или удрать. Недолго он выбирал между этой сложной альтернативой, но выпитая водка победила, вернее ее количество, и он решил все-таки брать этих паразитов в плен.


Саша выхватил пистолет и заорал,
 – Стой сволочи, сдавайтесь или стрелять буду, первый выстрел он произвел вверх, и случайно попал куда-то в кожу животного, тот взревел от такой наглости и встал на дыбы, опрокинув с себя башню с людьми и повернувшись в другую сторону, и помчался, сметая все по пути.


Неожиданно Медведев почувствовал, как какая-то толстая веревка обхватило его туловище и отбросило его в сторону, он шмякн6улся на спину довольно больно ударившись о какой-то камень,
 – Эй вы горы, я вас сейчас всех перестреляю, гады захотели угробить Советского офицера, и запев героическую песню,
 – Врагу не сдается наш гордый Варяг, стал палить в разные стороны из пистолета Макарова, пули которого не могли причинить особого вреда слонам, но ожоги от них были довольно чувствительны, да и шум производимый пистолетом в тишине казался громом пушки, и бедные слоны стали разбегаться. Поднялась паника, пехота, решив, что на них напали сзади, повернулись назад и начали стрелять из лука, кавалерия, решив тоже, что и пехота, развернулась и приготовилась напасть на противника. В это время Николай свистнул так, как, наверное, свистел в свое время Соловей разбойник, люди и животные остановились. Николай взмахнул рукой и армия исчезла. Наступила мертвая тишина, только слышно было, как тарахтел мотоцикл Медведева.


Саша, увидев, что ходячие горы исчезли, очень сильно их пожалел, и заплакал, размазывая слезы по щекам. С высоток к нему стали подходить люди и смотреть на него, как на одно из чудес Николая,
– Что же ты плачешь Сашок?
 – Да вот я перестрелял ходячие горы, и мне их так стало жалко. Вскоре всем тем, кто видел это удивительное зрелище, пережив страх, и даже сладостный ужас, испытав небывалое волнение и потрясение, которое останется у них на всю жизнь требовалась какая-то разрядка, и они увидев слезы Медведева, начали хохотать и никак не могли остановиться. Они схватили Александра и начали качать, как героя.


На жителей эти переживания отразились странным образом, у них появилась такая жажда жизни, что остаток ночи мужья и их жены, любовники и любовницы страстно занимались сексом.


Утром их всех разбудило солнце, заглянувшее в их окошко, и им показалось, что все это им приснилось, и многие из них вышли в степь. Неожиданно к ужасу своему они насобирали много стрел со стальными наконечниками, несколько сабель и копий, сделанных из булата, банты из красивого легкого материала, ими перевязывались грива лошадей.


Потом жители узнали, что в колхозе друга мэра неожиданно появилась пятерка арабских скакунов с полным вооружением, и наконец, в цирк шапито, который показывал представления жителям города, и у которого не стало слона, появился индийский слон и легко поддался тренировке.
На следующий день, из Рязани появилось высокое начальство, которое терпеть не могла мэра Борисова, выглядевшего белой вороной, среди них.

Он не брал взятки принципиально, ни в каком, виде, соблюдал очередность в предоставлении жилья, был с жителями на ‘Ты”, и даже извинялся, если был неправ.


Оно потребовало от милиции и прокурора полного расследования происшествия, но начальник милиции, и прокурор, а также заместитель мэра Елизавета Павловна не могли понять, что от них хочет это высокое начальство. На просьбы этого начальства вызвать мэра, заместитель ответила, что мэр взял законный отпуск на месяц, и сейчас где-то отдыхает.


Конечно, весь город уже знал, что мэр ушел туда, куда глаза глядят.



В ту ночь, когда все окончилось, и все спустились в сад, Николай сказал,
 – Ну что же давайте теперь покушаем, а то я проголодался, все посмотрели на стол, и оторопели, на столе сидела красивая черноволосая девочка лет семи, одетая в странный наряд, какое-то узкое платье и шальвары, и спокойно поедала плов. Жир стекал с ее подбородка, она вытирала его рукой и гладила им волосы. Саша удивленно спросила,
– Кто ты девочка? Девочка слезла со стола и неожиданно стала кричать на Сашу и что-то требовать. К ней подошел Николай и спокойно строго сказал ей всего лишь два слова на том же языке, на каком говорил старик и эта девочка. Девочка неожиданно замолчала, встала на колени перед Николаем, и попыталась поцеловать ему руку. Николай не стал ее отталкивать, а ласково стал ее расспрашивать о чем-то. Та ему что-то говорила, не вставая с колен. Наконец, она кончила говорить, и Саша, подойдя к мужу, обняв его, спросила,
 – Что она сказала? Тут случилось невероятное происшествие, девочка вскочила на ноги, выхватила откуда-то из шальвар кинжал и бросилась на Сашу, размахивая им. Николай легко вырвал кинжал у девочки, что-то гневное сказал ей и, взмахнув рукой, усыпил ее.



Саша даже не успела испугаться, и с удивлением спросила,
 – За что? Николай смущенно улыбнулся и ответил,
 – Тот старик, с которым я дрался, является царем государства Ахеменидов, то есть Кир II, живший в древней Персии еще 550 лет до нашей эры. Видно в иной жизни я был греком, и попал в плен к нему, но уничтожив несколько людей из его стражи, убежал, он велел догнать меня и отрубить мне голову. Поэтому, увидев меня, он решил меня убить. Наш поединок ты видела, я его не убил, а этот человек для своего века был очень образован и благороден, поэтому он отправил свою дочь ко мне в жены. Увидев, как ты меня обняла, она решила, что ты моя старшая жена, и решила убить тебя, что бы стать старшей и любимой женой. Отослать ее обратно я не могу, ее бы посчитали обесчещенной и убили бы,


 – Что же сделать? Спросила сердобольная Елизавета Павловна,
– Если вы мне позволите, я из нее могу сделать простую девочку со знаниями жизни семилетней девочки, но все-таки она не сможет быть спокойной и тихой, у нее будет взрывной характер. Саша, ты не будешь против того, чтобы она стала нашей дочерью? Если тебе тяжело с ними, ты мне только скажи, я ее и остальных детей заберу к себе. Раздалась звонкая пощечина, и искренние слезы полились из глаз Александры,


 – Ты, ты, она никак не могла говорить, рыдания раздирали ее душу,
 – Он меня совсем не любит, если не видит, что я привязалась к детям и к нему, если он уйдет от меня, я просто умру. Вдруг она почувствовала, как ласковые руки обняли ее, как горячие губы целуют ее, как его язычок стирают ее слезки, и как он шепчет, подлый, прекрасные слова,
 – Я тебя люблю, и жить без тебя не смогу, прости меня за мои слова, прости, что я сделал тебе больно, прости за то, что я тебя оставляю иногда одну, прости, что я не ласкаю тебя так часто, как ты этого заслуживаешь. Она не смогла устоять от таких слов, и сама, обняв его, впилась поцелуем в его губы. И Елизавета Павловна, и супруги Евсеевы, и Костя, услышав его слова, сами чуть не взлетели на крылышках любви.


Конечно, Саша сразу же ему все простила и сказала,
– Коля, ну давай сделай ее простой девочкой. Он положил руки на голову девочки, и что-то стал шептать. Вокруг ее головы возник прозрачный разноцветный нимб, такой же, как рисуют над головой святых. Через некоторое время, девочка открыла глаза и явственно сказала,
 – Ах, папа и мама, мне приснился такой удивительный сон, будто я очутилась в сказке тысяча и одна ночь, и там был какой-то страшный султан, и он все время курил какую-то большую трубку и ругал нас своих дочерей за то, что мы такие неповоротливые,
 – Ну, что же Лейла, ты действительно долго жила в Узбекистане у своих родственников, и только вчера мы забрали тебя к нам домой.


Николай спросил Костю,
 – Костя, ты со мной пойдешь туда, куда мои глаза глядят? Костя подавленный всем увиденным, все же нашел силы ответить,
 – Конечно, Коля. Я с тобой пойду хоть на край света,
 – Хорошо, тогда я пойду, помоюсь в ванной, и переоденусь, и он их покинул.


Неожиданно Елизавета Павловна, обняла Лейлу, и попросила Николая и Сашу, чтобы они отдали девочку ей на воспитание,
 – Бабушка, удивилась Саша, у тебя же живет Гала,
 – Ты, что ничего не знаешь? Удивилась бабушка, три месяца назад она родила зеленоглазого мальчика, уехала в Москву и там вышла замуж за своего тренера,
 – Так ей нет еще семнадцати лет,
 – Кто бы говорил,
 

Костя робко спросил, а кто эта Гала?
 – Ты что, не знаешь что ли? Удивилась Саша. Ах, да ты, наверное, еще не в себе был в эти дни. Может быть, помнишь, как в город пришла вода, и мальчишки катались на всем, что их выдерживало?
 – Да что-то вспоминаю, я ходил по теплой воде, мне это понравилось,
 – Вот, вот представляешь потоп, а жители с удовольствием шлепали по воде и только собаки и кошки убежали за город, где было сухо и переждали окончания потопа. Так вот этот гусь, она показала на Колю, встретился со своим другом, председателем колхоза Беловым Петром Николаевичем, в просторечье “Чубайсик” в его доме и они решили выпить в честь какого-то праздника,
 – День десантника, кажется, и тут Белов пожаловался, что на дворе стоит такая жара, что поля высохли, и земля стала, как песок, а ведь рядом Ока. Коля ничего не сказал, но после третьего стакана первача заявил,
 – Давай спорить, что часть Оки повернет и потечет по тому руслу, по которому текла 300 лет назад.


Оба были пьяны, первач оказался крепким, давай, расхрабрился Белов, он забыл, с кем спорит. Петр позвал одного из своих сыновей, и тот разбил их ладони. Они вышли на улицу, и вышли на обрыв, под которым величаво протекала Ока. Что сделал Коля, не знаю, а Беляев стоит на своем мнении даже сейчас, ничего Коля не делал, все произошло само собой, и никто не виноват.


Неожиданно река в этом месте забурлила и часть ее, очень набольшая рванулась в старое русло, залив поля и завернув в город, потекла опять в Оку, образовав излучину. Только через час течение прекратилось, и Ока опять потекла нормально, точно и не было поворота реки.


Надо сказать, жара стояла в это время года неимоверная, население города и района изнывала от жары, животные тоже не знали куда деться, поэтому все они обрадовались водам Оки. До Оки было довольно далеко, и не каждый день можно было добраться до нее, и все население города с удовольствием шлепали по воде, которая образовала свои потоки вниз по различным улицам и переулкам, кое-где образовывая быстрые течения с бурунами и даже небольшими водопадами.


Образовались спасательные отряды, которые на наспех сбитых плотах вылавливали кошек и собак, и перевозили их в сухие места. В общем, переполоху было много. Я, честно говоря, струхнула, у нас никогда такого не было и в помине. Я набрала номер Рязанского МЧС, и заявила, что Ока вышла из берегов и затопила город. Начальник МЧС попросил дать трубку мэру, с которым он очень дружил. Мы стали искать его, и нашли у Белова, они с ним безмятежно спали в сарае для скота, на сеновале. Кое-как мы их разбудили и потребовали, что бы мэр пошел поговорить с МЧС Рязани, он позвонил из кабинета Белова, и сказал, что беспокоиться не надо, река ушла обратно в берега, и через некоторое время исчезнет, оставив небольшие озерца и пруды, и чтобы он приезжал на рыбалку.


Так и получилось, река ушла, оставив чистые пруды, которые так кишели рыбой, что жители до осени в них ловили рыбу, а зимой занимались подледным ловом. Все-таки кто-то доложил Губернатору, приехала высокая комиссия из Москвы с учеными ирригаторами. Они облазили весь берег, где прорвалась река, но ничего не могли найти, так и уехали, ничего не поняв.


Этот потоп имел свое продолжение. Как ты знаешь, у нашего мэра есть трое друзей рыболовов, с которыми он часто ездил на лодке по Оке и ловил рыбу. Так вот, как-то утром в тот же месяц, когда произошел потоп, они с раннего утра, пришли на одно из образовавших прудиков, и стали ловить рыбу. Как они потом рассказывали, неожиданно в воде, в том месте, где сидел Николай, появилась мордашка красивой девушки, и что-то засвистела ему, он ответил, и они несколько минут о чем-то, таким образом, разговаривали. Она неожиданно хлопнула хвостом, который был у нее вместо ног, и уплыла на дно. Рыбаки не стали его расспрашивать, так как знали, либо он им что-либо расскажет сам, либо будет молчать, как рыба.


Тогда Николай рассказал, что это русалка, и она попала из Оки в этот пруд и не может из него выбраться, и, что она требует, что бы он ее превратил в девушку и удочерил,
 – Я сказал ей, что могу сделать так, что она окажется в Оке, но она ужасно обиделась и, как видите, удрала от нас. Рыбаки спросили, а что же она будет делать в этом пруду, если она останется она погибнет здесь. Тогда рыбаки решили, что Николай должен удочерить ее, и он, скрепя сердцем согласился и что-то засвистел. Русалка появилась, промчалась по воде к берегу и с разбегу пролетела в воздухе прямо в руки Николая. Славу богу, было еще рано, и ребята втроем осторожно помогли Николаю пронести русалку на дачу. Не успели они уйти, как ворвалась бабуля и накинулась на бедного Колю,
 – Ты с ума сошел, вытащил из воды русалку, а если она задохнется и умрет на суше,
 – Бабушка расскажи, как ты узнала об этом,


 – Какая я тебе бабушка? Я еще совсем не старая молодая вдова, ты же меня такой сделал, ладно не извиняйся, сколько раз я тебе говорила, за это не извиняются. Как, как, да как обычно, сплю я себе спокойно, как кто-то позвонил в дверь ко мне. Я открыла, и ворвалась целая толпа, хохочущих людей, которые мне рассказали о русалке. Я, конечно, была в ярости и наорала на них, что это вы мне рассказываете сказки, и налетели на них с кулаками, и тут вспомнила, кого нам бог дал за наши грехи в Борисов, и побежала сюда,
 

– Мама, что ты говоришь? Я наоборот всегда думала, что он нам дан для спасения наших душ,
– Конечно, дурочка, и я так думаю, а еще для того, чтобы мы не забывали, что смех лучший помощник в нашей тяжелой жизни, но тогда я была зла на него, не выспалась, до утра писала отчет Губернатору об этом странном потопе, тут появилась новая напасть, легшая на наши плечи, появление русалки. Ладно, рассказывай дальше,


 – Итак, бабуля накинулась на бедного Колю и велела показать, что это там из воды они выловили, мы с бабулей вошли в ванную, и она чуть не упала в обморок. Перед нею предстала девушка, почти девочка, с красивыми рыжими волосами и с веснушками на лице, и вообще она не была похожа на тех русалок, что рисует нам воображение по сказкам и рассказам об утопленницах. Тело ее было красивое и пухленькое, грудки крепкие и соблазнительные, с красными круглыми сосцами, в общем, простая красивая девушка, вот только вместо ног большой зеленый рыбий хвост, который трепыхался в воде, разбрызгивая воду из ванной на пол. Увидев еще одну женщину, да еще в роговых очках, она заволновалась и что-то просвистела, и весело засмеялась. Бабуля спросила,
 – Что она сказала?
 – Да ничего особенного ей стало смешно, что ты с двумя глазами, и очень похожа на их учителя, дельфина. Бабуле очень понравилась девушка, и она попросила Колю,
 – Может быть, ты сделаешь ее простой девушкой? И я возьму ее себе,
 

– Так уж быть, а вообще-то я хотел отослать ее домой на Оку. Саша принеси свою одежду. Я принесла, и мы все вышли из ванной, что он там делал двадцать минут с нею, мы не знаем, но когда дверь открылась, и вышел Коля, а за ним в моей одежде девушка, мы все ахнули, так она была хороша, двигаясь, плавно покачиваясь на своих прекрасных ножках. Она оказалась веселой и смешливой девчушкой, и развита она по своим годам на 16-17 лет. Она держалась за Колю, точно боясь потеряться без него в новом для нее мире.

Наша ученая бабушка назвала ее Галой в честь жены Сальвадора Дали, русской девушки Галы. Мы спросили ее, но почему Гала, а не Галя,
 – Знаешь, Сашенька ее появление напоминает сюрреалистическую картину, написанную Дали. Она позвала Галу с собой, и та покорно ушла с бабушкой жить у нее дома. Неожиданно у нее открылся талант пловчихи, за какие-то три месяца она прошла путь от простой перворазрядницы до заслуженного мастера спорта международного класса, чемпионки мир по плаванию стилем “Брасс”. Полгода назад, она приезжала со своим Московским тренером Егором Кузьминым и просила у бабушки и у Коли разрешения выйти замуж за тренера. Они, конечно, разрешили, но я не слышал, чтобы Гала вышла замуж,
 

– Ну, вот теперь знаешь, сказала Елизавета Павловна. Бабушка милая, ну зачем тебе Лейла? Ведь ей всего лишь семь лет, тебе придется начинать опять с первого класса и так до десятого. Костя все еще ничего не понимал, и ходил, как в трансе и, наконец, случайно наступил на саблю, выбитую из рук Персидского царя. Он поднял ее и внимательно рассмотрел, булатная сталь была позолочена и лезвие настолько острое, что из его пальца, которым он случайно задел острие, потекла кровь.


Ему что-то ударило в голову, и он все понял, и его, вдруг, захватил веселый и безудержный смех. Он смеялся и никак не мог остановиться. К нему подошли испуганные взрослые и дети, и начали спрашивать,
 – Что с тобой? Он сквозь смех выговорил,
 – Понимаете, я только сейчас понял, что он все это устроил для того, чтобы помочь мне прийти в себя, и я точно очистился от чувства вины, и от того ужаса, который вселился в меня и не уходил, пока я не встретился с Колей. Он не только меня исцелил, не только вернул мне уверенность в себе, но и просто подарил мне еще один шанс для достойной жизни,
 

– Костя, скажи, как к тебе вернулась твоя настоящая внешность?
 – Сегодня, то есть уже вчера вечером, он рассказал мне, что случилось в тот злополучный день, когда я потерял семью, и доказал мне, что я не виновен в их смерти, и они не могли звать меня на помощь так как погибли мгновенно. Потом он повел меня к источнику, и там, я, раздевшись догола, залез в воду, он меня поливал сверху и пел какую-то странную песню, кожа и струпья стали слезать с меня, как змеиная кожа и сгорать в источнике. Вдруг, мне показалось, или это было наяву, к его голосу присоединились еще три голоса, моей жены и моих дочек. После того, как старая черная кожа с меня совсем сошла, и на мне появилась новая кожа, я увидел их, мою семью, жену Светлану и двух дочерей, старшую Марину и младшую Наташу, они стояли в воздухе надо мною и светились, переливаясь всеми цветами радуги, и подпевали Коле. Увидев, что я смотрю на них, они заговорили, и каждая сказала мне приятные вещи, а жена попросила у меня прощения, что оставила меня одного, и неожиданно попросила какого-то Афтанаила беречь меня. Я не знаю, кто такой Афтанаил, но рядом со мной был один только Николай.


Потом мы с ним напились, а что произошло дальше, вы знаете. Я не знаю, что будет со мною дальше, но если он захочет, то я буду его другом до конца моей жизни. Женщины откровенно плакали, а Алексей отвернулся, чтобы никто не видел его слез
 

– Захочу Костя, и если ты готов, то мы можем идти, куда глаза глядят. Все присутствующие повернулись и увидели свое ненаглядное чудо, который на этот раз натянул на себя джинсы и простую кремовую рубашку, но даже в этом простом одеянии он выглядел, как модный пижон, а женщины взяли на заметку его одежду. Друзья обнялись и вышли на улицу. Когда они скрылись, Саша пошла с детьми, чтобы уложить их спать. Когда она вышла, она увидела, как взрослые сели за стол и с удовольствием уплетали и плов, и фрукты и разные сласти. Все с удовольствием насыщались и как-то странно улыбались. Саша подсела к ним, и тоже взялась за плов, как ни удивительно, но плов был все еще горячим. Все молчали, наконец, самая младшая из них,


Саша спросила,
 – Не пойму, что мы молчим? Ведь мы хотим поговорить о нем, так давайте же. Мама, что ты думаешь?
 – Ничего, только мне хочется иногда ущипнуть себя, может, я сплю, и боюсь, а вдруг я проснусь, и Николай исчезнет. Моя жизнь разделена до и после. До встречи с ним я жила обычной жизнью Российской учительницы, а потом пенсионерки, а теперь у меня появилась жажда жизни, мне хочется помочь людям, да и у самой появилась тяга к знаниям, а ты Саша, как с ним себя чувствуешь?
 – Бабушка, мне тоже кажется, что до него я и не жила вовсе, мне стыдно признаться, но я готова раствориться в нем, и мне неинтересно, кто он такой? Мне интересно, за что мне выпало такое счастье жить с ангелом и дьяволом одновременно.


Алексей подумал немного и сказал,
 – А я, как ни странно нашел в нем друга, которого у меня никогда не было, я даже когда его нет рядом, то спорю с ним и если что-нибудь делаю, переживаю, а вдруг ему не понравится. Лена, его жена, ничего не говорила, а, только, закрыв глаза, мечтательно улыбалась,
 – Эй, женушка, не увлекайся, у тебя муж есть, а у него жена. Лена покраснела так, что сразу выдала себя с головой,
 – Да ну вас и помечтать нельзя, все засмеялись и прекратили разговор.


Встреча с прошлым.
 

Через месяц, пока Николай странствовал по Рязанской области, совершая подвиги, сравнимые с подвигами Геракла, Елизавета Павловна пошла в отпуск, оставив за себя Афганца.


Она взяла с собой Лейлу, оказавшейся веселой и доброй девочкой, но с замашками феминистки, она сражалась за свои права и права всех девочек своего возраста против мальчиков, которые считали их слабым полом. Они с Анечкой не раз дрались с мальчишками и, она своими невероятными бросками заставляла мальчишек даже старше своего возраста убегать со слезами на глазах.


До школы оставалось еще несколько месяцев, и они с сестренкой бегали по улицам в поисках приключений, и только вечером, когда солнышко уже начинало садиться, они с Аней бежали либо в дом Александры, своей матери, либо в дом бабушки, где Елизавета Павловна строго с ними разговаривала и выговаривала за их шалости.


Елизавета Павловна вместе Лейлой на автобусе доехала до Рязани, а там пересела в поезд Рязань-Москва. Через несколько часов они приехали в Москву, и Елизавета Павловна поехала к дочке. Вначале они ехали на метро, а потом на троллейбусе доехали до набережной Москвы реки. На набережной стоял большой старинный дом. Они вошли в подъезд, и на лифте проехали на третий этаж, и вошли в одну из квартир. На пороге в дверном проеме их встретила Дарья Ивановна, обняв свою маму, она поцеловала, и первым вопросом у нее, конечно, стал,
 – Ну как наш мэр, пришел из своего похода, куда глаза глядят? Ой, а кто это красавица? Что у тебя в свертке? И зачем ты приехала к нам в первопрестольную деревню? К ним подошел довольно симпатичный и молодой мужчина, и Даша тут же продолжила, не ожидая ответа на свои вопросы,
 – А это мой новый супруг Евгений Семенович Жидков, он Генеральный директор Московского завода, Электромаш.


Мама я все спрашиваю тебя, а ты все молчишь,
– Итак, дорогая, “Серый волк” все еще на свободной охоте, эта девочка его детище,
 – Мам, как Русалка?
 – Точно. В этом свертке сабля Кира II, и я хочу показать и саблю, и Лейлу моему старинному приятелю,
 – Сергею Яковлевичу?
 – Да.
 – Эх, мама, смотри как бы чего не вышло, он мне никогда не нравился, а ты все любишь его?
– Не знаю, во всяком случае, хочу его наказать,
 – Ну ладно делай, как хочешь, только не навреди Лейле,
 – Ах, Елизавета Павловна хоть вы и лучшая в мире теща, но выдумщица, каких свет не видел. То русалку привезет, то саблю аж Кира II, а эта симпатичная девочка, наверное, пришла из 1001 ночи?
 – Обе женщины одновременно вскричали,
 – А ты откуда знаешь,
 – Тьфу, на вас, пойду лучше с сынком побалуюсь, ну и ребенок, никогда среди ночи не заплачет. Даже когда никого нет или спит, или играет с какой-нибудь игрушкой. Его отец олух, надо же покинуть такого замечательного человечка, и он ушел от них, как обиженный ребенок,


 – Мама, что мы здесь стоим, пойдем на кухню я вас покормлю. Они пошли на кухню и сели за кухонный стол. Даша стала рассказывать сплетни о знаменитостях, стараясь не замечать пристального взгляда матери,
– Мама, ну не смотри на меня так, да я беременна, мы с Женей постарались.
Постой три месяца назад ты приезжала к нам показать мальчика, а ночью ты отсутствовала, и мэра тоже не было,
 – Мама да вы что, я люблю моего ненаглядного Женечку, и никогда бы ему не изменила, но губы ее расплылись в такую довольную улыбку, что все было ясно,
 – Вот скажу Сашеньке, она тебе волосы повыдергивает,
 – Мама ты, что, я тоже очень люблю свою девочку, и никогда даже не попытаюсь его отнять у нее, но хотя бы раз в год я, как алкоголик должна почувствовать его ласки, чистый секс и больше ничего. Скажи мамочка, а ты никогда даже в мыслях не мечтала его приласкать? Даша увидела, как заалели щечки у мамочки,
 – Да в нашем городе, все женщины от четырнадцати лет до восьмидесяти лет, мечтают его обнять и приласкать.


 Послушай дочка, мы с Лейлой сейчас пойдем в ванную, помоемся, а я сделаю макияж, и пойдем к Сереже. Они побыли в ванной не больше 30 минут, а когда вышли, то Даша даже вскрикнула, обе переоделись, и прекрасно выглядели. Мать оделась в то самое платье, которое первый муж привез из Франции, сделала себе легкомысленную прическу, и еле заметный макияж, сделавший ее лицо удивительно красивым. Рыжие волосы, в художественном беспорядке разбросанные по головке, небольшая прядь, лежащая на высоком лбу, и зеленые глаза, слегка обведенные тушью, делало ее лицо загадочным и прекрасным. Вся ее довольно высокая и плотная фигура с красивой и крепкой грудью и загадочное лицо было настолько привлекательным, что напоминало Голливудских женщин-вамп, разбивающих сердца мужчин,


– Ах, мама, ну ты и красавица, просто с ума можно сойти, Сергей Яковлевич губы себе будет кусать, от мысли, что упустил такую красавицу. Лейла тоже была хороша в своем новом платьице, с копной черных блестящих волос, с раскосыми черными глазами и стройной фигуркой персиянки. Она крикнула,
 – Женечка, мама уходит, давай, проводим их. Вышел Евгений со спящим сыном на руках. Увидев тещу, он даже не узнал ее в этой неземной красавице и чуть не уронил ребенка, Даша забрала его у него,
– Ну, теща вы даете, давайте я пошлю вместе с вами охрану, а то с вами обязательно что-нибудь случится,
 – Нет дорогой, я простая учительница, и поеду к своему другу на автобусе. Они с Лейлой важно вышли, оставив мужчину в полном остолбенении. Под мышкой она несла тот самый сверток.


И, правда они сели на автобус и через сорок минут он их домчал до тихого зеленого переулка, с обеих сторон которого высились двух и трехэтажные коттеджи. Они немного прошлись по переулку, и подошли к одному из этих коттеджей, стоящему за плотным забором. В центре забора виднелась калитка. Елизавета Павловна нажала на кнопку звонка, калитка открылась, и вышел охранник с лицом мафиози, хотя среди мафиози есть херувимы, а среди порядочных и честных людей встречаются такие лица, что если поздно ночью встретишь такого, то сердце в пятки уйдет. Не посмотрев еще на женщину, он грубо спросил,
 – Что надо? А подняв глаза, и, увидев необычайную красотку, открыл рот и закрыл его, прикусив язык,
 – Пожалуйста, плоходите, и пропустил их. Они прошли во двор, которым видно никто не занимался, он был в запустении, цветы завяли на корню, деревья росли кое-как. Неожиданно раздалось злобное рычанье и на тропинке показались два громадных пса, черных догов. Они мчались на посетителей, злобно оскалив зубы. Охранник сам растерялся и не знал, что делать. Тут вперед вышла Лейла и, подняв руки, закричала гортанным голосом что-то на незнакомом языке. Собаки, вдруг заскулили, завиляли хвостом и легли перед девочкой на брюхо, она опять им что-то сказала, и они встали рядом с нею.


В доме, в столовой находилась вся семья Сергея Яковлевича Крылова, академика, Российской академии наук, профессора и преподавателя древнейшей истории, особенно его, интересовала, древняя Персия.


Сам Сергей Яковлевич, его жена Анастасия Михайловна, и их дети восемнадцатилетний Кирилл, и пятнадцатилетняя Валентина чинно сидели за столом, и, почти не разговаривали. В столовой стояла строгая тишина, только их домработница, пухлая хохлушка, с добрым и веселым лицом, приносила из кухни еду, а на кухню выносила грязную посуду. Отец, семидесятилетний старик с академической бородкой, строго молчал и ел по всем правилам этикета. Его жена, сорокалетняя крашенная блондинка, также сохраняла тишину, и строго смотрела на девочку, которая исподтишка подкармливала красивого кота, который то и дело становился на задние лапки, под столом перед девочкой, и выпрашивала вкусные кусочки мяса или рыбки. Старший брат, студент, как и отец, занимался историей, хотя терпеть ее не мог. Казалось, что за столом сидят истуканы, и машинально едят, конечно, кроме девочки, которая заговорщицки смотрела на домработницу.


Вся семья обращалась, друг к другу на Вы, и обязательно добавляли, простите, извините и т.п. Я знал такую семью, и никогда не ходил к ним в гости, дома мы за столом переругивались, смеялись, когда я стал постарше, рассказывали анекдоты. Когда же я первый раз и в последний раз пришел на какой-то праздник к ним, я настолько боялся сделать какую-то неловкость, что, когда я сыпал перец в суп, крышка перечницы взяла и соскочила, и почти весь перец высыпался в суп. Я растерялся, и не стал поднимать шум, а делал вид, что ем. Потом меня, конечно, разоблачили, но никаких поблажек мне не сделали, и я ушел от них несолоно, нахлебавшись.


На этот раз их торжественную тишину нарушил, какой то крик, доносившийся из открытых окон. Впервые за все время вот таких обедов, Сергей Яковлевич поперхнулся супом, и разлил его на стол, но он не обратил на это никакого внимания. Он вскочил, и, выглянув в окно, увидел странную картину. По дорожке сада шла незнакомая девочка, а рядом шли два черных дога, с трепетом, глядевших на нее. Он вспомнил, что видел точно такую же картину, вышитую на ковре, и висевшую в Эрмитаже, в одном из запасников, на нем верхом на коне гарцевал сам Кир II, а рядом шла черноволосая и смуглая девочка, по бокам которой вот точно также шли мощные черные пантеры.


Девочка так была похожа на ту из картины, что Крылову померещилось, что она ожила, да и кричала она на собак на фарси, так будто это ее родной язык. У него что-то закрутилось в голове, и он грохнулся на пол, потеряв сознание, когда он открыл глаза, и перед ним предстала любовь его молодости, почти не изменившись внешне, наоборот она стала еще краше и притягательнее. Рядом с нею стояла та самая девочка, она с интересом рассматривала обстановку кабинета ученого. По стенам стояли большие книжные шкафы, заполненные книгами различных размеров, некоторые были громадные толстые с тиснеными обложками, стояли в них и обычные книги толстые и тонкие, были и фотоальбомы. В другом шкафу стояли и лежали старинные рукописи и манускрипты, с какими-то надписями написанные арабской вязью. И наконец, на столе и на полу лежали груды напечатанных и написанных от руки листов, явно работы самого хозяина кабинета.


 В дверь кабинета постучались и вошли домочадцы Сергея Яковлевича, а также их лечащий врач, пухленький с острой бородкой весельчак,
 – Ну, что тут у нас, со смешком сказал врач и стал осматривать пациента. Пока он осматривал Сергея Яковлевича, его жена и дети окружили пришедших к ним гостей, и стали знакомиться. Кирилл пробормотал свое имя и сбежал, Валентина с удовольствием и с улыбкой знакомилась с Лейлой, и через минуту они уже стали разговаривать друг с другом, и Валентина увела Лейлу к себе в комнату, где с гордостью показывала свой компьютер, книжки, видеомагнитофон, коллекцию поп певцов и певиц своих и Американских.


Анастасия Михайловна долго смотрела на Елизавету Павловну, и, наконец, узнав ее, даже вскрикнула,
 – Это вы? Ее лицо покрылись пятнами, она никак не могла понять, как из семидесятилетней женщины, ровесницы мужа эта ненавистная ей женщина превратилась в необычайную красавицу, выглядевшей моложе ее,
 – Да Настенька, это я. Ну как вам жилось с моим бывшим муженьком. Ох, думаю несладко, ради своей работы он может забыть обо всем, в том числе о жене и детях. Так что я вам сочувствую, если честно, вы мне тогда нравились, и если я на кого была зла, так это на Сережу. Года два я никак не могла придти в себя, потом уехала на мою малую Родину, вышла замуж за такого же учителя, как и я, родила ребенка, честно сказать я стала забывать Сережу. Потом муж умер, я ушла на пенсию, воспитывала сначала свою дочь, потом внучку, которая попала в беду. Три года назад, я встретила чудо, которое перевернуло мое представление о жизни, о вере, о любви, изменило даже, как видишь мою внешность. Приехала сюда, чтобы показать твоему мужу одну вещь, которая кажется, его заинтересует, так как она по его специальности.


В это время доктор осмотрел Сергея Яковлевича, и сказал, покачивая головой,
 – Дорогой, сколько раз я вам говорил, что нельзя так напряженно работать, так и до инфаркта недалеко. Славу богу все обошлось, и если быть честным, то я не пойму, что с тобой случилось,
 – Доктор, мне уже легче стало, можно мне встать?
 – Конечно, у тебя все в порядке только сердечко стучит немного быстрее,
 – Тогда знаете, что идите в столовую, и угощайтесь вместе семьей, а я поговорю с гостьей. Доктор согласился и ушел в столовую вместе с женой своего пациента. Сергей Яковлевич и Елизавета Павловна остались одни,


 – Что Лизанька, решила мне отомстить на старости лет, боже, как ты хороша, почти, такая же, как и сорок лет назад. Что же с тобой стало, что ты так помолодела и похорошела,
 – Да ничего особенного только познакомилась с одним чудным ангелом,
 – Ты хотела сказать с дьяволом, и продала ему душу за свою красоту, и теперь решила поквитаться со мной. Елизавета Павловна засмеялась,
 – Нет с ангелом, который вытащил меня с того света и подарил мне не только шанс жить заново, но и подарил мне молодость. От меня он ничего не требовал, но если бы потребовал с меня и еще очень многих людей душу, они, не колеблясь, отдали бы ее ему. Он вернул нам то, что сейчас в таком дефиците, доброту и смех,
 

– Лиза, неужели ты веришь этим слащавым сказкам о доброте и зле, и в то, что доброта обязательно победит. Ты посмотри кругом, сейчас, как у Гете в Фаусте, люди гибнут за металл, и сатана у нас правит бал. Ну не томи мне душу, что за девочка пришла с тобой?
 – Девочка, как девочка, у нее мать Русская, а отец Узбек, они погибли в автомобильной катастрофе, вот я и взяла ее на воспитание,
 – Так откуда же она знает древнее заклятье Персидских царей, которое утихомирило собак. При этом она прокричала это заклятье на Фарси, древнем языке Персов. Елизавета Павловна засмеялась,
 – Знаешь что дорогой, ты просто сошел с ума среди своих книг. Я приехала к тебе не с голыми руками, а привезла найденный отцом этой девочки на каких-то раскопках, саблю, он говорил, что она принадлежала когда-то каким-то древним Персидским царям.


 Елизавета Павловна открыла чемодан и вытащила продолговатый сверток, развернула его и перед изумленным профессором предстала удивительная сабля с инкрустированной рукояткой и с позолоченным лезвием. Сергей Яковлевич осторожно взял саблю в руки положил на стол и стал разглядывать ее в лупу. Орнамент инкрустации, булатная сталь, выкованная руками сирийцев, все указывало о древнейшем происхождении сабли. На самом лезвии были выжжены несколько узоров, одно из которых привело профессора опять в стопорное состояние, так как эта была личная печать или тамга самого знаменитого царя Древней Персии царя Кира II. Он посмотрел на свою бывшую жену, на ее внешность, дорогую одежду, вспомнил о ее рассказе, об Ангеле – Дьяволе, и решил, что она нигде не могла достать эту саблю, кроме, как в каком-то большом музее мира,
– Вероятнее всего она со своими подельниками украла эту саблю, и хочет, узнать поддельная она или нет, и сколько она стоит. В его душе чернокнижника созрел план, как забрать себе это уникальное произведение, и заодно девочку, которая так хорошо говорила на фарси,


– Знаешь, что Лизанька, ты посиди с моими детьми и женой пообщайся с ними, а я съезжу в лабораторию при Академии наук, и там спектральным анализом мы с моим другом определим возраст, и к какой древней цивилизации принадлежит эта сабля. Елизавета Павловна согласилась, и он быстро завернул саблю, положил ее в свой саквояж, вышел из дома сел в машину и его водитель помчал профессора к академической лаборатории. В лаборатории, он нашел своего друга и попросил его, как можно быстрее сделать анализ сабли. Вначале тот осмотрел под микроскопом, маленькую частичку стали, и был поражен древностью ее. Чтобы узнать точнее, он направил особую пушку, которая сделала анализ атомного состава. Сев с другом за стол, он показал анализ атомного состава стали и сказал, что древность этой стали исчисляется 600 – 550 лет до нашей эры.


Сергей Яковлевич зашел к себе в кабинет, позвал своего приятеля, Анатолия Николаевича Зверева, который тоже занимался древней Персией, и вместе с ним сравнил, тамгу Кира II в древнем манускрипте с той, что была на сабле, идентичность была потрясающей. Друг, изумленно сказал,
 – Или это сабля самого царя Кира II, или я ничего не понимаю в истории, где ты достал эту саблю?
 – Мне привезла ее одна женщина, друг которой раскопал ее на каких-то раскопках,
 – Ты понимаешь, что ни в одном музее мира, нет даже копии сабли царя,
 – Ты хочешь сказать, что сабля никому не принадлежит? Заметно оживился Крылов,
 – Нет, конечно, а какую цену она тебе предложила за нее?
 – Никакую, она хочет отвезти ее обратно владельцу,
 – То есть, ее другу, который раскопал эту саблю,
 – Ты будешь смеяться, но она сказала так, что я понял, самому царю,
 – Сережа нельзя упускать этот случай, она явно сошла с ума и ее надо засадить в сумасшедший дом, и не отпускать ее оттуда до конца жизни,
 – Что же, ты прав, конечно, но если она скажет, что пошутила, и назовет владельца, историка-археолога, который и нашел эту саблю, я решил немного поступить по другому, заявлю в милицию, что эта женщина со своими дружками ограбила какой-то иностранный музей, и хочет продать раритет какому-нибудь олигарху. Она не сможет назвать, откуда взялась эта сабля, и пока они будут разбираться сабля и девочка будет у нас,
 – Что за девочка? Удивился приятель,
 – Мне на миг показалось, что это дочь царя, а главное она говорила на фарси очень свободно,
 – Прямо какая-то сказка из 1001 ночи. Ты случайно сам-то с ума не сошел? Съязвил друг,
 – А ты? Ты же сам сказал, что сабля оригинал, и что нигде в мире она не находится, а вот нашлась же,
 – Ладно, давай действуй, нам эта сабля очень нужна, Все наши коллеги ахнут. Хорошо сейчас позвоню одному моему знакомому из МВД, и думаю, что вечерком и сабля и девочка будут наши. Довольные они попрощались.
 

Сергей Яковлевич пришел домой, отдал Елизавете Павловне саблю и при этом сказал,
 – Не знаю, как ты ее достала, но во всяком случае, анализ показал, что эта сабля примерно того века, что и Кир II, а тамга его личная печать. Был уже вечер и семья Сергея Яковлевича, а также Елизавета Павловна сидели за столом, и только дочка Сергея Яковлевича, Валентина и Лейла отсутствовали. Не выходила из кухни и домработница Крыловых, которая не накрывала на стол. Анастасия Михайловна, встав из-за стола, пошла за ними. Вначале она зашла на кухню, там никого не было, тогда она прошла в детскую и увидела веселую картину, Валентина и Наташа нападали на Лейлу, а она их какими-то странными приемами бросала их через себя. Комната превратилась в арену боя, все, что можно было перевернуть, было перевернуто, постельное белье валялось на полу. Лейла при этом пела какую-то боевую песню на незнакомом языке.


Это так было так не похоже на размеренный темп их жизни, что Анастасия Михайловна чуть не задохнулась от ужаса,
 – Наташа, сказала ледяным голосом хозяйка, уже восемь часов, а стол еще не накрыт,
 – Ох, Анастасия Михайловна, я сейчас накрою на стол, у меня все готово, горячее стоит в духовке. Лейла тут же вскочила, и предложила,
 – Наташа, я тебе помогу, Валентина весело запела,
 – И я, и я такого мнения. Они выбежали, и через минуту стол был накрыт, посуда расставлена, а Наташа раскладывала жаркое по тарелкам. Анастасия Михайловна с изумлением смотрела, как их дочка весело расставляла посуду вместе с девочкой, и удивлялась про себя, неужели это ее тихая дочка от которой слова нельзя было услышать.


Наконец, все расселись за столом и стали есть вкусное и хорошо поджаренное мясо. Стало тихо, и только постукивание вилок об тарелку нарушало эту тишину. Елизавета Павловна задумалась о том, что, кажется, она сглупила, что приехала сюда. Вдруг в ее голове раздался знакомый голос,
 – Правильно, дорогая, услышала она голос своего мэра, она вскрикнула,
 – Что? Все вопросительно повернули головы к женщине, извините, я чем-то укололась,
 – Лизочка, отвечай мне про себя, я услышу. Женщина мысленно ответила Николаю,
 – Хорошо, я тебя слушаю,
 – Тогда слушай, твой старый друг Сергей Яковлевич предал тебя и Лейлу, он хочет захватить себе саблю и девочку, а потом то и другое хочет изучить, как экспонаты. Когда вы окончите ужин, осторожно, чтобы никто не видел, забери девочку и саблю, вещи свои брать не надо, а также Валентину и Наташу и тут же уходите, у них позади сада есть тайная калитка, когда вы к нему подойдете, она будет открыта. Примерно через час, оставив саблю в камере хранения Казанского вокзала, возвращайтесь к Крыловым. Там действуй по обстоятельствам.


Он замолчал, Елизавета Павловна все-таки спросила,
 – Как ты там чувствуешь мой любимый мэр?
 – Плохо, мой заместитель. Я кажется, влюбился,
 – Черт, опять, и не выдержав, засмеялась. Все присутствующие опять уставились на женщину,
 – Не обращайте на меня внимания, я опять вспомнила нашего мэра,
 – О моем папе, да? И тоже засмеялась. Как только ужин окончился, все разбрелись по своим комнатам, а Елизавета Павловна помогла Валентине и Наташе помыть посуду, и попросила их показать ей и Лейле Москву, и заодно проводить их до Казанского вокзала, чтобы она купила билет до Рязани. Так они и сделали, Елизавета Павловна забрала сверток с саблей, и они осторожно вышли на задний двор, и подошли к калитке, которая была открыта. Выйдя из нее, они пошли к автобусной остановке, дождались автобуса и поехали на площадь трех вокзалов.


В это время, в доме Крыловых установилась тишина. Сергей Яковлевич, как всегда возился с книгами, Анастасия Михайловна предавалась своему любимому занятию, возилась с разными кремами и тушью. Кирилл заперся в своей комнате и курил травку, старясь, чтобы никто не учуял их аромат.


К одиннадцати часам вечера, когда стало темнеть, к воротам сада подъехал микроавтобус “Форд”, из него высыпала целая команда Омоновцев, в маске и рванулись уже в открытые ворота. В это время к задней калитке, подъехали два Американских джипа, из него тоже вышли вооруженные люди в масках, вошли в открытую калитку, и стали продвигаться к дому. Вошли обе команды почти одновременно и, увидев друг друга, начали беспорядочно стрелять. Пули засвистели над их головами, сбивая с яблонь листья, и впиваясь в каменные стены дома. Одна шальная пуля влетела в окно кабинета Крылова и попала в его крестец, он упал, потеряв сознание. Больше ни одна пуля, ни в кого не попала, только внутри дома что-то загорелось, и начался пожар, на миг стрельба прекратилась, и обе команды стали выяснять кто их противник. Выяснялось, что они из двух силовых ведомств, МВД и ФСБ. Командиры подошли друг к другу, и разобрались, наконец-то.


Омоновцам позвонил какой-то мужской голос, и заявил им, что у него дома гостит знаменитая аферистка с украденной из музея Парижа какой-то очень редкой саблей,
– Нашему дежурному неожиданно позвонили из Комитета, сказал командир отряда ФСБ, и приказали немедленно выехать по этому адресу и защитить хозяина дома от нападения бандитов. Пока они пререкались, подъехала пожарная машина, огонь был быстро потушен, и пожарным не пришлось применить много сил. Оба командира вошли в дом и увидели, что от пожара и шальных пуль в доме был большой беспорядок. Пожарники полили внутри дома так, что неизвестно, что было больше мусора или воды. Силовики поговорили немного, и сев в машины умчались. Больше всего их поразило то, что они выпустили из автоматов тысяча пуль, и только одна попала в человека, самого хозяина, пробив стекло, с какого-то невероятного угла. Через некоторое время подошла Елизавета Павловна с детьми и Наташей, и они услышали последние слова силовиков о том, что только одна пуля из тысячи попала в человека, хозяина дома, то есть в Сергея Яковлевича.


Они прошли в кабинет к Крылову, и увидели его лежащим на диване животом вниз, и сзади у поясницы на рубашке виднелось небольшое красное пятно. Сергей Яковлевич лежал без памяти с закрытыми глазами. Рядом с ним стояли его жена и сын. Позвонил телефон, к нему подошла Анастасия Михайловна, и, взяв трубку, и коротко поговорила с кем-то. После того, как она повесила трубку, она сказала всем присутствующим,
 – Только что звонила жена Зверева и сказала, что ее муж чем-то тяжело заболел, и не выходит из комы. Тут вошел семейный врач, и стал осматривать пострадавшего, потом покачал головой и сказал,
 – Да эта самая страшная для него рана, даже если он придет в себя, он не сможет ни ходить, ни шевелить руками, ни читать, ни говорить, и это положение может продолжиться до конца его жизни.
Я вижу, у вас тут крепко повоевали. Небось, вся его история сгорела,
 – Да нет, я осмотрела все, и удивительно ничего ценного не сгорело и даже не попортилось,
 – Мама, странный этот какой-то огонь, у меня сгорели только припасы моего добра, ну ты знаешь какого,
 – Господи, давно пора, сколько я тебе говорила, брось курить, отец узнает, прибьет тебя,
 – Ах, мама, да ему плевать было на нас, он только своими персами и интересовался,
 – Ладно, Кирилл, сейчас не до этого, лишь бы с отцом все было хорошо. Они ушли в столовую и стали все вместе убирать квартиру.


В это время в голове у профессора произошла яркая вспышка, и он увидел какую-то громадную пустыню, солнце беспощадно светило откуда-то сверху, настолько мощно, что его не было видно, Сергею было жарко и холодно одновременно. Он не ощущал своего тела, чувствовал себя в подвешенном состоянии. Ему казалось, что он висит в воздухе. Неожиданно появилась странная фигура громадного старика с седой бородой и почти, бесцветными от старости глазами. Казалось, что старику не менее тысячу лет. Старик начал говорить,


– Что Сережа трудно быть богом? Ты предал женщину, которая когда-то была твоей женой, ты решил распорядиться жизнью и судьбой человека, которая даже сейчас все еще любит тебя, раз приехала похвастаться перед тобой своим новым обличием и саблей царя. Ты предал свою семью, которую не замечал вот уже, столько лет, не замечал, что они тянутся к тебе и любят тебя. Ты погубил в себе даже проблески таланта ученого из-за своей непомерной гордыни, поэтому в последнее время ты в науке живешь тем, что создал много лет назад. Из-за этой гордыни ты сгубил большое количество молодых одаренных ученых, если считал, что они могут внести что-то новое в древней истории. Что ты можешь сказать в свое оправдание? Спросил старик,


– Я не верю в бога, поэтому я не буду отвечать своему воспаленному воображению. Человек царь природы, Только человеческий разум мог вообразить и создать образ высшего существа, если бы не было человека, то не было бы и бога. Я не боюсь загробной жизни, потому что она создана воображением великих поэтов и просветителей человечества. Я стремился познать историю государства Ахеменидов, и считаю, что я ближе всех подошел к разгадке расцвета и падения этого царства,
 – Ты можешь не верить в существование высшего разума, можешь не верить в загробную жизнь, но от таких простых понятий данных нам господом, как любовь, дружба, честность порядочность, сострадание, милость, прощение, и все, что входит в десять божественных заповедей, которые и помогли сохраниться миру и человечеству, от этого ты не можешь отмахнуться, чтобы остаться человеком.
– Ты говоришь, как проповедник, а жизнь более сложная штука, что бы пробиться наверх, надо научиться толкаться локтями, бодаться головой, держать удары, и самому бить наверняка, только так можно выбраться наверх, откуда видно дальше и лучше, и можно, наконец, дать миру шанс выжить,
– Выходит, что наш мир выживет только от таких, как ты преступников и воров,
– Я не вор, а саблю я хотел взять себе, из-за того, что только я могу по ней прочесть новое о царстве Кира II. Старик, помолчав несколько мгновений, сказал,
 – Ты не исправим, и твоя гордыня сыграла с тобой злую шутку и до конца жизни, ты будешь существовать только по милости твоих близких и родных. Старик исчез, а вместе с ним исчез нестерпимый свет.


Он очнулся, и увидел, что к нему наклонилась его жена, и ласково шептала,
– Очнись дорогой, не умирай, я и твои дети любим тебя. Он попытался ответить им, но не смог, пытался шевельнуться и тоже не смог.
Елизавета Павловна и Лейла, одевшись и попрощавшись с новыми друзьями, вышли из этого негостеприимного дома и сев в Автобус, приехали на Казанский вокзал, и через час ожидания сели в вагон поезда, увезший их в Рязань. По дороге они с Лейлой молчали, а в голове Елизаветы Павловны, вдруг мелькнула ревнивая мысль,
 – В кого это он там влюбился? Как бы ни ушел он за нею из нашего города. Господи, о чем я думаю, я ведь такая дура, захотела похвастаться перед ничтожеством, которого никогда и не любила по настоящему, а он чуть не погубил меня и мою внучку.





Куда смотрят глаза Николая.


Николай и Костя вышли из дома, и пошли, куда Колины глаза смотрели, Глаза его смотрели как-то странно, друзья прошли несколько переулков и вышли на умощенную дорогу по обеим сторонам, которого высились многоэтажные коттеджи богачей из Рязани и Москвы. В городе этот поселок так и назвали, поселок богачей. Коля свернул в небольшой зеленый тупичок, который упирался в высокий уродливый забор. За ним виднелся большой сад, состоящий из яблонь, груш и вишен, рядом с забором с внешней стороны были высажены кусты шиповника, чтобы маленьким воришкам трудно было добраться до сада. Рядом с резными воротами с небольшой калиткой стоял мощный, серебристый Мерседес, для того времени самая навороченная машина.


Владелец машины и хозяин дачи 35 летний Николай Петрович Сережкин, бывший комсомольский вожак Рязани, превратившийся из борца с проклятым капитализмом в довольно богатого человека с большим капиталом. Его офис по покупке чего-то и перепродаже этого чего-то кому-то находился в Москве. Николай Петрович неплохо на этом зарабатывал и считал, что он гений. В том же офисе работала его жена, Людмила или Мила, как она представлялась при знакомстве, и вот уже много лет, а ей было всего лишь 25 лет, работала, как лицо фирмы. Она действительно была очень хороша и недурно справлялась со своей работой, иногда в ущерб семейной жизни.


У господина Сережкина вся родня жила в Борисове. В этом городе у него был дом, тот самый, к которому подошли друзья. Этот дом он выстроил взамен старого дедовской халупы, ухлопав уйму денег. Николай Петрович с женой и дочкой Варей, очень веселой и милой 14 летней девочкой, постоянно жили в Москве, и только иногда, в свободное от тяжкой работы время, они выезжали в Борисов к матери Николая Антониде Евгеньевне. Все изменилось три года назад, девочка каждое лето ошивалась в городке и неохотно осенью к началу занятий возвращалась в Москву. Бабушка с внучкой дружно болели за мэра города и с удовольствием собирали все сплетни про него. Жить в Борисове стало настолько интереснее, что даже затмила для них светскую жизнь в Москве.


В этом году мать девочки решила все-таки понять, почему свекровь и дочка с каким-то восторгом говорят о жизни своего маленького города, и приехала со своей девочкой в Борисов. К своему удивлению и к удивлению дочки с бабушкой, женщина настолько увлеклась наблюдениями за жизнью этого провинциального городка, что забыла о муже и своей тяжелой работе, поедание всяких там деликатесов и дегустации замечательных вин из Европы на многочисленных тусовках. Через некоторое время она стала пропадать где-то до ночи, а то и до утра, и никогда не рассказывала своей свекрови и дочке, где же и с кем она проводила это время. Такая разгульная жизнь не могла отрицательно не сказаться на ее внешности. Она стала тоньше, помолодела и действительно выглядела на годы, которые себе и приписывала, под глазами появились синяки, которые подчеркивали красоту ее серых глаз. Глаза же сияли таким удивительным огнем, что казалось, они светились даже в темноте, алые не от помады губы стали соблазнительно пухлыми, и как она говорила, обветрились от постоянного ветерка, дующего с Оки. В общем, она превратилась в бесстыдную красивую стерву. Она и не думала уезжать в Москву, как не просил ее по телефону и письменно муженек.


Тогда Сережкин, не выдержав одиночества, на своем Мэрсе, прикатил в Борисов. Вот уже неделю жил он в своем доме, хвастаясь перед женой, дочкой и матерью своей новой машиной. Он договорился с родными, что повезет их в Рязань на какую-то замечательную выставку. Накануне он целый день возился с машиной, несколько раз помыл ее, протер каким-то чистящим порошком, и угомонился только к вечеру, заснув, как убитый на своем диване.


Николай остановился перед машиной и повернулся к Косте,
 – Костя давай выпьем вот эту водичку, и он достал из сумки пол литровую баночку из-под огурцов, наполненной какой-то жидкостью и дал Косте, тот выпил из нее немного какой-то чистой и вкусной водички, и почувствовал, как его голова, освободившись от опьянения, стала четко и логично воспринимать происходящее.


Коля тоже и выпил, и, улыбнувшись Косте, он сказал,
 – Ну что же Костя, теперь ты трезвый и можешь спокойно думать, я хочу угнать эту машину для того, что бы найти преступников, которые разбойничают на Рязанском шоссе, и уже на их счету несколько трупов. Предприятие это опасное, могут быть неприятности, ты поедешь со мною?
– Коля ты меня обижаешь, как говорили солдаты во время Отечественной войны, я бы с тобой не задумываясь, пошел в разведку даже к черту на кулички,


 – Ну что же Костя тогда начнем, И тут в кустах что-то зашумело, и из них выскочил Дитрих, подбежал к хозяину, и сев у его ног, обиженно отвернулся от него,
 – Дитрих привет, ты, что обиделся на меня? Ну, извини не взял тебя, но подумай сам, дети и Саша остаются одни без моей защиты, Дитрих что-то проворчал, но так же сидел, отвернувшись от хозяина,
 – Ну, правильно, их весь город защищает, но мне было бы спокойней иметь при них своего лучшего друга. Не сердись Дитрих, давай помиримся и вместе пойдем, куда глаза глядят, и подал Дитриху руку, собака завиляла хвостом и подала свою лапу,
 – Ну, вот и хорошо. Что же надо открыть дверцу машины, и завести мотор,
– Это же невозможно без ключа, и, не зная, кода, ответил Костя, у нашего начальника, который имел такую же машину, код был записан в блокнот, однажды он потерял блокнот и забыл код, так он заплатил большую сумму, чтобы автослесаря сумели раскрыть машину и завести ее,
 – Ничего попробуем, сказал Коля и подойдя к машине, положил на замок дверцы ладонь, и Костя опять увидел маленькое чудо, из ладони вышел луч и проник в скважину, замок щелкнул, и дверца бесшумно открылась. То же самое он проделал с замком зажигания, и двигатель, почти, бесшумно заработал,
 – Что же Костя садись за руль, и вези нас в сторону Рязанского шоссе, Костя сел за руль и открыл заднюю дверцу, Коля сел с Дитрихом на заднее сидение, устроился поудобней и тут же заснул. Костя осторожно развернулся и, выехав на дорогу, поехал по ней к Рязанскому шоссе. Ехать надо было, около 30 минут, и он мог подумать о своем странном путнике. Костя даже не задумывался о том, кто этот человек? Единственно, что его заботило – это, как бы ему не опозорится перед своим новым другом. Потом он вспомнил о своей семье, о жене, о детях, их прощальных словах. Он уже не сомневался, что этот человек и есть ангел Афтанаил, его ангел хранитель. Костю только удивляло одно, почему именно его избрал господь бог, дав ему в друзья, своего слугу.


Так в думах он незаметно для себя доехал до шоссе, и осторожно въехал на него. Тут же проснулся Николай и попросил Костю остановиться,
 – Костя, теперь я сяду за руль, думаю, что через некоторое время мы встретим этих бандитов на дороге,
 – Коля, удивился Константин, но ты же не умеешь водить,
 – Понимаешь Костя, но пусть это останется между нами, я то вообще очень неплохой водитель. Вспомни, я никогда никого не давил, даже куриц, но я понял, что жителям этого городка и не только им не хватает в их суровой борьбе за выживание маленьких радостей, беззаботного смеха, ни того злорадного смеха над ошибками и недостатками друг друга, а просто над смешными происшествиями,
 – Такими заскоками, как у тебя, засмеялся Костя,
– Конечно,
 – А потоп и нашествие войска тоже из этой оперы?
– В общем-то, да, Костя.
 – Хорошо садись за руль. Коля сел за руль и мощная машина, освещая фарами, почти, пустынное шоссе, помчалась вперед.


Километров через тридцать они увидели две машины, стоящие на обочине шоссе. Одна машина была милицейский газик, а другая девятка ваз тоже милицейская машина. Из газика вышли двое Гаишников, и один из них поднял жезл, чтобы остановить Мерседес. Наступало летнее раннее утро, любопытное солнышко выглянуло из горизонта и осветило краешек облачка, видно увиденное понравилось ему, и оно стало медленно выходить, наверх освещая небо на востоке розовым светом. Стояла предрассветная тишина, все замерло в ожидание чуда рождения нового дня. Коля нажал на газ, и машина с большой скоростью промчалась мимо пикета. Обе машины тут же помчались за Мэрсом, и началась гонка на пустынном шоссе. Минут через десять Николай нажал на тормоз и остановился, чтобы подождать преследователей, девятка проскочила Мерседес и стала поперек шоссе так, чтобы он не проскочил.


Коля, зажав в кулаке 100 долларов, и нетвердой, пьяной походкой пошел навстречу тем, кто вышел из газика. Вышли Гаишники и двое мордоворотов и тоже пошли навстречу к Коле. Один из Гаишников был в форме капитана, другой в форме младшего лейтенанта. Оба вытащили из кобуры свое табельное оружие, пистолеты “ПМ”, а мордовороты сняли с плеча два новеньких автомата Калашникова, и тоже вздернули затвор. Когда Коля подошел к ним, они окружили его и потребовали документы на машину. Коля заявил, что их у него нет, и пытался всучить им 100 долларов,
 – Вот, что зови своих друзей, и мирно улепетывай отсюда, оставив ключи в машине, может быть, останешься живым, заявил Капитан,
 – За что? Удивился Николай, я ведь только немного превысил скорость, он угловым зрением заметил, как стоявший сзади него один из мордоворотов направил дуло автомата ему в спину. Николай молниеносно нагнулся, и мордоворот выпустил очередь в своего приятеля, который упал вес в крови. Не давая опомниться оставшимся бандитам, Николай с разворота пяткой ударил в висок стрелявшему бандиту, и тот мертвым свалился на землю, тогда Николай ударами ладонью чуть ниже сердца уложил милиционеров.


Увидев такое дело, из девятки выскочили два человека в милицейской форме, один полковник милиции, а другой рядовой, водитель девятки. Они помчались на помощь своим людям, и когда они пробегали мимо Мэрса, Костя ловко открыл дверь так, что бежавший впереди полковник, наткнувшись со всего маха на дверь, рухнул на асфальт, потеряв сознание, а вырвавшийся на волю Дитрих, прыгнул на водителя и уложил его на землю. В это время, Николай, забрав у милиционеров наручники, застегнул их на запястьях двух гаишников, и спокойно подошел к Косте и Дитриху. Полковник все еще был без сознания. А бедный водитель с ужасом смотрел на вставшего передними ногами на его грудь пса, и от страха описался. Николай надел на руки полковника наручники, и вытащил из его кармана удостоверение на имя подполковника Василия Федоровича Шарова, заместителя начальника УВД города Рязани по оперативной работе,
 – Тебя как зовут? Спросил Николай,
 – Андрей Петрович Колосов, ответил водитель,
 – Что же Андрюша, рассказывай, как все началось?
 – Хорошо, я все расскажу, только уберите пса,
– Дитрих, позвал Николай, сойди с него. Дитрих сошел с милиционера, и встал рядом с хозяином, Николай достал из своей сумки диктофон, и водитель рассказал все, что знал.


 Оказывается, все началось год назад, когда братья Дроздовы убежали из зоны с помощью их двоюродного брата тоже Дроздова, Михаила капитана МВД, который работал в Рязанской ГАИ. Они создали банду из трех человек во главе, которой стоял Михаил Дроздов. Вначале они промышляли по мелочи, где своруют, где ограбят, а где просто вымогали деньги. Потом к ним присоединился напарник Дроздова, младший лейтенант Гурамишвили. Каким образом к ним присоединился подполковник Шаров, Андрей не знал, но тот заставил его присоединиться к банде.


С февраля этого года они уже работали по крупному. Останавливали машины в основном Мерседесы, убивали водителя и пассажиров, не щадили даже детей и женщин, потом забирали все, что находилось в машине, а саму ее он отвозил в гараж при областной милиции, затем он с братьями перекрашивал их перебивали номера, а потом продавали Кавказцам за большие деньги. За три месяца, они, таким образом, приобрели 4 автомашины Мэрс и две АУДИ. Два Мэрса уже продали, а остальные все еще стоят в гараже и ждут покупателей,
 – Вот что Костя, давай притащим сюда остальных живых подонков, и они, сходив к Газику, приволокли их к своему Мэрсу. Вскоре очнулся подполковник, и начал так ругаться, что даже много слышавший брани на своем веку, служивший моряком Костя, удивился такому разнообразию владения матом. Немного послушав его, Николай ударил его чуть ниже сердца, и подполковника скрутила ужасная боль,
 

– Господин Шаров, сидите тихо и не пытайтесь даже слова сказать или пошевелиться, очнулись и остальные преступники, но они сразу же поняли, что им тоже не стоит шевелиться и говорить. Николай забрался в автомобиль, снял с рычажка спутниковый телефон, принадлежащий хозяину, и позвонил по нему в Борисовскую милицию, тут же ответил новый начальник милиции, бывший афганец Степан Ильич Веселков,
 – Коля это ты? Что звонишь? Куда тебя занесло,
– Я сейчас нахожусь на 20 километре Рязанского шоссе, нам с Костей удалось задержать банду, которая убивала водителей и пассажиров дорогих иномарок, а машины где-то прятали,
 – Господи опять ты ввязался в какую-то историю,


– Да нет ничего особенного, мы с Костей ехали себе, ехали, и тут нас останавливают люди в форме ГАИ, и потребовали у нас автомобиль, ну мы стали защищаться и двое бандитов были убиты, а четверо в форме милиции задержаны. Один из них имеет документы подполковника Шарова, так что Степа быстрее приезжай со своими подчиненными, обязательно возьми с собой прокурора, дознавателей, чтобы они вели все положенные следственные действия, уверяю тебя, что они расскажут всю подноготную. Степа только после того, как они все расскажут, и все формальности будут произведены, звони Прокурору Рязани и МВД Рязани, да еще, друг, скажи, что это вы сделали задержание по сигналу из надежных источников, хорошо? Я жду вас пол часа, перед тем, как вы приедете, мы с Костей смотаемся. Недалеко город Локотков, в котором мы оставим машину, а сами, наконец, пойдем, куда глаза глядят,


 – Коля, ты же знаешь, как мы тебя любим, больше ни в какую опасную историю ты не вляпаешься, да? Коля, помолчав немного, ответил,
 – Степа обещаю тебе, что в области я больше ни с чем криминальным встречаться не буду, ты мне веришь? Веселков обрадовано ответил, так как знал, что Николай никогда не врет, он мог только промолчать,
– Конечно, верю, слушай друг, когда вернешься-то?
 – Думаю, что скоро, что-то у меня душа не лежит на месте, что-то в городе, а может быть и в стране произойдет не очень хорошее, и я должен быть на своем месте, ну, до свидания Степа,
 – Пока Коля, но что-то Веселкову показалось не так в ответе друга, и он никак не мог этого понять.


 Он позвонил в прокуратуру, приказал следователю и двум дознавателям сесть в Газик, и они поехали в сторону Рязанского шоссе, по дороге прихватив прокурора города и следователя прокуратуры. Вскоре они подъехали к 20 километру шоссе, где увидели Милицейский Газик и девятку ВАЗ, к газику были прикованы наручниками четыре милиционера, в том числе и подполковник Шаров, которого Веселков хорошо знал. Допрос прошел довольно быстро, и преступники рассказали все о своей деятельности, пытаясь переложить вину за убийства на братьев Дроздовых. Когда все было ясно, Веселков позвонил в Рязанское ОВД и Прокуратуру, и через 40 минут целый отряд МВД во главе с начальником УВД города примчались на место происшествие, прибыла машина с новым прокурором города Еленой Маленькой, и вновь начался допрос преступников. Начальник милиции Страхов Геннадий Семенович долго кричал на Веселкова, обвиняя его в том, что тот не вызвал его сразу же, как были задержаны преступники. Степан, как и обещал Николаю, доложил, что бандиты были задержаны по сигналу одного из своих осведомителей. Пришла машина скорой помощи и увезла трупы братьев.


Начальник и прокурор увезли в Рязань преступников. Лена, пока следователи допрашивали Шарова и других, заметила в их глазах такой ужас, который она видела только однажды в глазах своих похитителей, и тут же поняла, кто все это проделал.


Когда начальство уехало, он, отпустив прокурора и своих подчиненных, поехал в городок Локотков, где у здания местной милиции увидел серебристый Мэрс, который окружили милиционеры и с удивлением разглядывали.
Он подъехал к зданию милиции и поговорил с его начальником. Тот рассказал, что, когда они пришли на работу, то увидели эту машину, дежурные не заметили, как появилась у их дверей эта машина.
За стеклом торчала записка, обращенная к Веселкову,
 – Степа, эта машина Сережкина Николая Петровича, не вздумай открывать машину, она под сигнализацией, лучше съезди к дому № 2 по Краснофлотскому переулку, и привези его сюда. Степан попросил местного начальника не трогать машину, а сам поехал в Борисов.


Тем временем в доме №2 по Краснофлотской улице в десять часов утра вся семья собралась в столовой. Они все были уже готовы для поездки в Рязань, и с удовольствием поедали завтрак, сделанный матерью Николая Антонидой Евгеньевой. Николай никому не давал и слово вымолвить своими рассказами о своей машине. И какая она быстрая и какая она послушная, и какая она не преступная,
 – Мне говорили, что никто не может угнать эту машину, так как электричество к сигнализации проходит по общему проводнику. Наконец, поев, они встали и, взяв свои вещи, вышли из дома в сад, и пошли к калитке. Николай все что-то говорил о машине, когда последним выйдя из калитки, наткнулся на спины своих родственников, он посмотрел на то место, где стояла его машина, и не увидел ее. Все застыли и с изумлением смотрели на то место, где стояла с вечера машина.

 Николай потерял дар речи, лицо его вытянулось, рот раскрылся, нижняя челюсть отвалилась, и он, издав какой-то невероятный звук, неожиданно для всех заплакал. Большие круглые слезы текли по его щекам, и он никак не мог остановиться. Его жена, отвернувшись от всех, тоже как-то странно заплакала, и ее спина заходила ходуном от нервного потрясения. Антонида Евгеньевна, как могла, успокаивала своего сына, гладя его по голове, и как в детстве говорила ему ласковые слова. А Варя пыталась успокоить свою маму,
 – Мама, не бойся, машина найдется, вот увидишь. То же самое сказала сыну и его мать, слово в слово,
 – Да, а почему вы так уверены, вы знаете, кто ее украл? Подозрительно спросил Николай,
 – Да что ты откуда мы это знаем, мы же были вместе, когда это случилось. Просто в нашем городе ничего не пропадает бесследно, все потом находиться. Тут к ним подъехала милицейская машина, из нее вышел начальник Борисовской милиции Степан Ильич Веселков и спросил,
 – Скажите вы в этом доме живете?
 – Да, ответил Николай,
 – Значит это ваша машина Мерседес? И он назвал номер,
 – Да это номер моей машины, ответил обрадовано Николай,
 – Тогда садитесь, я отвезу вас в город Локотков, она стоит у отделения милиции города. Николай повеселел, и залез в Газик,
 – А мы как же? В один голос спросили остальные члены семьи,
 – Ладно, залезайте и вы, сказал Степан, как-то уж очень пристально рассматривая жену Николая. Обрадованные женщины залезли в газик, в отделение, где возили задержанных людей.


Через час они доехали до города Локотков, и подъехали к милиции. Около милиции стоял Мэрс Николая и сверкал своим серебром на солнышке. Не успел Газик остановиться, как Николай бросился к своей машине и пристально осмотрел ее, на первый взгляд все было в порядке. Мать, жена и дочка стояли рядом и смотрели, как Николай, выключив сигнализацию, открыл дверь и тщательно осмотрел салон, все было в порядке. Тогда он спросил, окруживших их милиционеров,
 – Мне можно уехать, или требуются какие-нибудь формальности?
– Нет никаких формальностей не нужно, если с машиной все в порядке?
 – Кажется все в порядке, и он, впустив в машину своих родичей, завел машину, и, развернувшись, поехал домой. Рядом с ним сидела его жена, и случайно открыв бардачок, увидела какой-то сверток, она раскрыла его, и все увидели 500$ и записку. В ней какой-то человек очень извинялся за предоставленные неудобства, и предлагал 500 долларов за беспокойство, а если найдется какие-то неисправности, то пусть он обратиться в милицию, и начальник милиции достанет недостающую сумму.

Все сидящие в салоне весело рассмеялись,
 – Ну и угонщик, сказал Николай, я еще такого не слышал, чтобы человек, угнавший машину, извинялся, да еще платил бы довольно большую сумму,
 – А мы слышали, хором ответили его женщины,
 – Так кто же это? Удивленно спросил Николай, все молчали, задумчиво улыбаясь, и только жена неожиданно ответила,
 – Так один бессовестный Серый волк. Николай весело рассмеялся, включил радио на всю катушку, и стал слушать какой-то концерт.

Тут девочка услышала странный вопрос бабушки,
 – Ну-ка Милочка, рассказывай, как ты познакомилась с Серым волком,
 – Людмила даже не стала отпираться,
– Ах, мама, когда Варенька престала появляться в Москве, я решила проверить, что же там ее держит, и поехала в Борисов. Однажды Варенька показала мне своего мэра, и все, я решила, что обязательно должна с ним встретиться и встретилась, как не скажу. И вот мы целый месяц занимались с ним любовью даже в лесу на земле, это так прекрасно, что я готова для него на все,
 – Даже помочь угнать машину? Спросила Антонида Евгеньевна,
 – Что ты мама, я только сказала ему, что приехал мой муж на своей машине, вот и все, потом посмотрев на своего мужа, который с упоением вел машину и слушал громкую музыку, добавила, мама, если хотите, то я уйду от вашего сына,
 – Дурочка в нашем городе никто не ревнует своих жен к Серому волку, и считается, что он приносит семье счастье. Тут обе женщины увидели, что Варечка плачет,
 – Ты что плачешь? Спросила бабушка у Вари. Да я тоже хочу почувствовать его ласки, а все говорят, что я еще маленькая,
 – Варенька всему свое время, придет и к тебе счастье, успокоила бабушка свою внучку. Через некоторое время семья приехала домой, и все были по-своему счастливы.






АЛМАС



А Николай и Костя шли по Рязанской области пешком, и, заходя в деревни, города, и поселки помогали их жителям, чем могли, строили сараи, поправляли заборы, латали крыши, пилили и рубили дрова, а Костя, оказывается, мог спокойно даже доить коров. Чаще всего они помогали вдовам, одиноким женщинам, старухам и старикам. Копали огороды, сажали овощи, картофель и т.д. и т.п. Хозяева не могли ими нахвалиться, сытно кормили, поили самогонкой. Молодые вдовы, девушки, иногда даже жены частенько прокрадывались в сараи, где ночевали ребята и уходили только под утро.


Где-то в середине июля они добрались до большого поселка Заветы Ленина, где их наняла пожилая пара для прокладки труб и рытья колодца. За неделю друзья все сделали, и колодец заработал, новенький электромотор погнал воду в дом. Ночевали они, как всегда в сарае, и на этот раз никто не приходил, чтобы их приголубить. После окончания работы, рассчитавшись с ребятами, хозяева обрадованные, что молодые люди почти, ничего не взяли за работу, позвали их за стол и накормили их настоящими щами и пельменями.

Николай и Костя выпили немного самогону, и, попрощавшись с хозяевами, вышли из дому, и пошли по главной улице, чтобы выйти к Рязанскому шоссе, и там, на попутке доехать до следующей деревни. Они вышли на большую полянку, заросшую травой и кустарником, и увидели группу ребятишек, которые играли в прятки, водила черноволосая девушка, одетая в короткую красную кофту и узкие джинсы. Она стояла у стены какого-то полуразрушенного строения спиной к поляне и вслух считала, что бы друзья могли спрятаться. Коля и Костя стояли за кустарником и с любопытством смотрели на девушку. Даже со спины она была очень стройной, черные волосы кудрями свешивались по спине до самого пояса. Наконец сосчитав до пятидесяти, она обернулась, и друзья ахнули, настолько она была хороша. Громадные агатовые глаза, в которых виднелся веселый огонек чертенка, такого же цвета тонкие дуги бровей, красивые очертания носа и губ, белоснежная улыбка, делали ее лицо очаровательным.


Она посмотрела в разные стороны, и увидела, как дальние кусты зашевелились, решив, что там спрятался один из мальчишек, она с криком,
– Серега вылезай, я тебя вижу, бросилась бежать к кустам. Когда она к ним подбежала, Николай вышел из кустов, и девушка по инерции всем телом столкнулась с ним, и Николай, чтобы не упасть обнял ее, а девушка по инерции сильно ударила его так, что он изогнулся назад, и она оказалась в его объятьях. Девушка посмотрела в эти чудные зеленые глаза, в ее бедной головке все перемешалось, и она, как барышня в старинных романах потеряла сознание. Она всем телом налегла на Николая, и он вынужден был держать ее на себе. Правда она быстро очнулась, встала на ноги, но объятий не ослабила. Николай, улыбаясь, спросил ее,
 – Девушка, вы меня не отпустите? Она отрицательно закачала головой,
 – Значит, нет, тогда, что мы будем делать? Но девушка положила голову ему на плечо и блаженно улыбалась. Их окружили толпа мальчишек и девчонок и с восторгом и упоением смотрели, как их старшая подруга мертвой хваткой держала какого-то красивого мужчину в объятьях и не думала отпускать его. Тут прибежала какая-то красивая, молодая блондинка лет 25 и разогнала толпу.


Костя тоже вышел из кустов и с интересом поглядел на блондиночку. Блондинка строго сказала,
 – Алмас сейчас же отпусти мужчину, а то он подумает, что ты не воспитанная девчонка,
 – Неа, неожиданно заговорила брюнетка. Я его никогда не отпущу от себя,
 – Ну и упрямая ты, давайте хоть познакомимся, меня зовут Катя, подала она руку Косте, я старшая сестра этой упрямой девчонки, а ее зовут Алмас, Костя ответил,
– Меня зовут Константин, и пожал ее руку, а моего приятеля зовут Николаем. Алмас, наконец, выпустила из своих объятий Николая, но, не переставала крепко держать его за руку, робко сказала ему,
 – Меня зовут Алмас, и, подав руку Косте, повторила,
 – Алмас, и вдруг заговорила, Катя я хочу показать Коле наши окрестности, а ты покажи Косте библиотеку, ладно. Катя посмотрела на Костю и сказала,
 – А, ладно, но ты не забудь в 8 вечера у нас в клубе танцы, твой Дима будет тебя ждать. Алмас неожиданно покраснела, но руку не отпустила,
– Дима с детства не дает мне покоя, но я его не люблю, и никогда не любила, вы мне верите,
 – Конечно, верю, но если ты еще раз назовешь меня на Вы, я очень обижусь на тебя. Алмас с испугом посмотрела на своего нового друга и тут же ответила, пересилив себя,
 – Не обижайся, я больше не буду, пойдем, пожалуйста, вон туда я покажу тебе, где мы с девчонками играли в куклы,


 – Алмас это же на опушке лета,
 – Ну и что, я так хочу, а ты Катя покажи Косте библиотеку, где ты работаешь, и она, взяв за руку Николая, повела его в сторону леса, который виднелся довольно далеко в низине. Катя растерянно посмотрела на Костю и сказала,
 – Что с нею, я ее не узнаю, она всегда была такой послушной, никогда не перечила ни мне, ни родителям,
 – Все очень просто дорогая Катенька, она теперь принадлежит только Серому волку, такое у него прозвище в городе,
– Что же не знаю, завидовать ли мне ей, или посочувствовать. Костя приглашаю тебя в нашу библиотеку,
 – Пойдемте Катя, теперь им не до нас, и как дети, взявшись за руки, они пошли в сторону, где невдалеке виднелось здание библиотеки.


Алмас вела Николая за руку вдоль небольшой улицы, не обращая никакого внимания на зевак, глядевших на них из-за серых заборов. Через некоторое время они вышли на окраину поселка, и пошли к небольшой речушке, катившей свои воды через лес куда-то на север. Через нее был проложен мост из деревянных дощечек, которые могли выдержать только пешеходов. Девушка провела друга через мост и, наконец, они подошли к какому-то старому сараю. Они вошли в сарай, он оказался двухэтажный, внизу должны были помещаться домашние животные, а наверху на чердаке сушилась свежескошенная трава


 – Здесь иногда дед Матвей ставит своих коров и овец, и кормит их сеном из чердака. Алмас тут же полезла наверх, и залезла сеновал, Николай легко, вслед за нею по лестнице забрался на сеновал. Алмас в это время достался из стрехи какое-то большое одеяло, и постелила на хорошо пахнущее сено. Они легли навзничь на одеяло и стали рассматривать крышу, которая когда-то была покрыта тонкими листами древесины, хорошо подогнутыми друг к другу. Сейчас же крыша представляла собой самое настоящее решето, и из каждой дырки солнечные лучики небольшими столбиками освещали сеновал и падали пятнышками на людей. Николай повернулся к девушке и обняв ее спросил,
 – Алмас, ты, что хочешь от меня? Ты же меня не знаешь, может я страшный злодей, и нападаю на молоденьких девушек,
 – Алмас засмеялась,
 – Мне все равно кто ты, но я тебя ждала с раннего детства, если бы ты не пришел, я бы умерла от тоски, а хочу я от тебя то, что грезится всем молоденьким девушкам, любви и ласки,
 – Ты многое просишь девочка, чтобы я дал тебе любовь и ласку ты сама должна дать ее мне, и только соединившись, мы вознесемся на небо. Девушка не стала отвечать, а привстала и сняла с себя одежду, оставшись нагой, она раскинулась на одеяле, и бесстыдно раскинув руки и ноги, призывно смотрела на мужчину. Николай молча разглядывал лежащее перед ним прекрасное стройное тело девушки. Казалось, что бог сделал ее по самым точным лекалам. Тонкая талия, была соразмерна с крепкими бедрами, груди стояли острыми холмиками, лоно ее прикрытое темным пушком призывно ждала его ласк.


Николаю показалось, что перед ним лежит гибкая переливающая всеми цветами радуги змейка. Он не выдержал, скинул с себя одежду и прилег к девушке, и чудеса начались. Несколько лучей сошлись вместе и стали освещать кожу и укромные уголки тела девушки, которые губы Николая жадно целовали. Голос мужчины, дрожащий от страсти, говорил слова, которые говорят своим девушкам мужчины вот уже много веков.
 – Твои волосы, мягкие и длинные, как шелковые нити. Агатовые глаза прекрасны, как ночи Египта, длинные ресницы, щекочут мои губы, брови твои дугой лежат над ними, нос твой прекрасен и соразмерен. Алые губы твои горячи и тверды, язычок твой сладостен и приятен на вкус. Ушки твои от укусов моих краснеют от страсти твоей. Лебединая шея твоя привела бы в восторг царей Востока. Груди твои, как два спелых яблочка. Впалый живот твой, крепкий и мягкий так и дрожит под моими губами. Пупочек твой как морская раковина раскрыт для моего языка. Бедра твои крепки и тверды. Лоно твое податливо и горячо и уже влажно от страсти. С каждым поцелуем, с каждым словом, с каждым прикосновением его пальцев внутри ее, заставляло все ее тело и душу трепетать от нарастающего возбуждения.


Руки ее обняли своего господина, тело ее прижалось к нему. Мужчина тоже обнял ее и прижал к себе так, что ее бедные косточки затрещали. Алмас неожиданно затрепетала от того, что что-то твердое вошло в нее, она не почувствовала боли, а только нарастающее возбуждение между бедер, окончившееся взрывом наслаждения во всем теле. Из ее глаз брызнули слезы от удивительного счастья данного ей природой, но они быстро высохли. От каждого движения его мощного и твердого органа внутри нее, девушка стонала и кричала своему любовнику, чтобы он продолжал ласкать ее, чтобы он не останавливался. Раз за разом она кончала с криком и шумом. Алмас не знала, сколько это продолжалось пока ее партнер, вдруг, не закричал и оросил ее внутренности. Николай отвалился от нее, и они тяжело дыша, долго молчали и смотрели в потолок, пока Алмас не сказала с восторгом,
– Коля это так было здорово, я хочу вновь испытать это наслаждение,
 – Дурочка и тебе и мне надо отдохнуть, посмотри у тебя на бедрах кровь, я тебя немного ранил, полежим немного рядом и поговорим о чем-нибудь,
 – Хорошо, но я не хочу рядом, я хочу вот так, и она легла на Колю крепко, обняв его руками и ногами. Черные глаза девушки встретились с зелеными глазами мужчины, и она увидела в его глазах, как в зеркале свое отражение. Ее лицо менялось, то было старше, то моложе, менялись прически и головные уборы, менялась одежда на ней, то греческая туника, с застежкой на плече, то римская накидка с большим вырезом, то пышное платье средневековой матроны, то простое девичье платье наших дней. Только одно не менялось в этих глазах – страстная, не рассуждающая бесконечная любовь,


 – Девочка, скажи какого музыканта или певца тебе хотелось бы увидеть и услышать?
 – Не знаю, мы в клубе танцуем под разную музыку и пение, но меня ничто не захватывает, так, как пение наших деревенских женщин во главе с моей мамой старые Русские песни,
 – Что ж ты права, наверное, тогда я тебя угощу блюзом в исполнение Луи Армстронга, когда звук трубы и голоса дополняют друг друга.
Николай, как-то по-особенному щелкнул пальцем, и неожиданно в углу сеновала появился, старый, седой некрасивый негр, с доброй улыбкой. Он ничуть не удивился месту, в котором он очутился, только спросил на своем родном языке,
- That to you beautiful and happy to execute,
 - Your old blues which is loved with all America.
 – Что же вам красивым и счастливым исполнить?
 – Твой старый блюз, который любит вся Америка, ответил Николай.


Армстронг поднес трубу к губам и из нее полились густые прекрасные звуки знаменитого блюза, а потом своим хриплым ужасным и привлекательным голосом запел. Николай встал и поднял девушку, и они медленно затанцевали на полу, в который превратилось сено. Лучи солнышка соединились в один луч, и осветил прекрасные, молодые и обнаженные тела, танцующие под чарующую музыку и пение старого негра с доброй улыбкой красивый танец. Неожиданно они заскользили по лучу солнца, выбрались наружу и полетели по нему вверх. Под ними появилась равнина, которую пересекали реки и речушки, много больших и малых городов, сел, деревень. Они видели крошечных людей спешащих по своим делам, автомобили, снующих по улицам и переулкам больших городов. Над ними сиял громадный шар, обдавая их жаром и ослепительным светом. Через некоторое время их движение вверх закончилось и они медленно и плавно все так же по лучу спустились на чердак, где старый негр заканчивал свой удивительный блюз. Как только пара встала на пол, музыка и пение закончилось и старый негр, улыбаясь, простился с этой чудной парой,
- Farewell my dear, I am very glad, that have seen you Aftanail.
– Прощайте мои дорогие, я очень рад, что увидел тебя Афтанаил, он козырнул им и исчез.



Алмас потянула за руку своего любимого на сено, которое опять стало мягким и душистым. Николай покорно лег на одеяло, а Алмас прилегла к нему и жарко зашептала ему в ухо,
 – Теперь я буду говорить, какой ты есть и целовать тебя,
 – Все, все?
 – Конечно все, ты о чем? И посмотрев вниз, покраснела, и твердо ответила, все, все. Николай поудобней лег и стал ожидать ласки девушки. Алмас, поцеловав его волосы, сказала,
 – Твои волосы, ой забыла, как крыло ворона, и, вдруг, засмеялась. Николай, пощекотал ее под мышкой,
 – Это нечестно, не смеши меня,
 – Ты что, я и не думал смешить, это мой пальчик шевельнулся у тебя под мышкой,
 – Хорошо слушай дальше, она нежно притронулась к его губам своими губами и хотела что-то сказать, но неожиданно его язык змейкой лизнула ее губы, она тут же загорелась и впилась своим ртом в его губы, страстный поцелуй затянулся. Его нахальный язычок прошел в ее рот, притронулся к ее небу, и тронул кончик ее язычка. Забыв обо всем, любовники целовались взасос, руки ее и его ласкали груди живот бедра и нежные части тела. Ее грудки напряглись, она полностью легла на его живот и одной рукой она обняла его за шею, а другой рукой взяла его набухший орган, и, приподнявшись, ввела его в свое лоно.


Николай отдал инициативу в ее руки, и девушка, как ненасытная кошка делала вечные движения своим телом, чувствуя в своем лоне встречные движения мощного органа. Чудеса кончились, но зато начался безудержно радостный, страстный всплеск наслаждений. Они не замечали движение времени и пространства. Любовные игры перемежевались с небольшим отдыхом. Страстные объятья, попытки взять вверх друг над другом привели к тому, что скомканное одеяло отлетело от них вниз на первый этаж. Они зарывались в сено, и от их движений оно шевелилось, как живое. Наконец, Николай схватил девушку в свои объятия и прекратил этот бесстыдный секс, приведя ее в бешеное состояние, она старалась вырваться из этих железных объятий и вновь заняться любовью, но не могла даже пошевелить своим телом.


Она заплакала, и начала его уговаривать отпустить ее, она слезно умаляла его вновь заняться с нею любовью, пыталась оскорбить его и тут же брала свои слова обратно. Все было напрасно. Он слизывал ее слезки и успокаивал ее,
 – Милая уже пошел восьмой час вечера, и если мы не появимся у тебя дома, твои родители погонят меня из поселка и не отпустят тебя со мной, и ты не узнаешь, как я тебя люблю. Алмас прислушалась к его речи, и его последние слова привели ее в восторг. Она тут же опять заревела, потом засмеялась, а потом шепнула ему в ушко,
 – Твои слова это самый большой подарок, который подарила мне жизнь. Теперь мне и умереть не страшно. Я тебя, наверное, любила всю свою сознательную жизнь, и, если бы ты не пришел, то я, пошла бы по всей стране, искать тебя,
 – Мне кажется, и тебя мне подарили на счастье мое или на горе, тогда давай одеваться, и пойдем сдаваться на милость твоих родителей.


Они стали искать свою одежду, но их одежда погребена была под сеном, и им пришлось порыться в сене, пока они нашли хоть часть одежды. Когда они натянули на себя часть найденной одежды, то оказалось, что девочка была одета в джинсы и короткую девичью рубашонку, которая не смогла скрыть полностью девичью грудь, не нашла она также кроссовки, а ее друг был одет только в одни джинсы. Пришлось им идти по поселку в таком виде, да еще к их волосам и одежде пристали отдельные соломки, делающие их необычайно сексуальными и привлекательными. Они вышли из сарая, и тут к ним подскочил Дитрих, который покорно ожидал их двери. Дитрих тут же признал девушку и полез к ней целоваться. Девушка повела своего любовника по задам поселка и по огородам к дому сестры, но ничего не помогло, их видели множество глаз и вскоре отец и мать девушек уже все знали о похождениях своих дочерей.


Когда они подошли к дому Кати, то у калитки они встретились со счастливой парой. Катя и Константин шли, обнявшись, и улыбаясь, смотрели друг на друга. Увидев свою сестру и Николая в таком странном виде, Катя не выдержала и стала хохотать, Костя вначале сдерживался, как мог, стараясь не обидеть своего друга, но потом тоже не выдержал и начал хохотать,
 – Вы чего смеетесь? Обидчиво спросили в один голос Коля и Алмас,
 – Эх, жалко, что нет зеркало, а то вы, посмотрев на себя, тоже бы засмеялись.


Катя сказала, что бы они пошли к колодцу и там набрали бы воды для мойки. Алмас привела Колю в сарайчик, где стояли ведра, Николай взял их в руки, и Алмас повела своего друга к колодцу, который стоял недалеко от дома. Колодец был с воротом. Николай кинул в колодец ведро держащееся на веревке, и, набрав воды, вылил в свое ведро. Налив в ведра воды, он хотел взять их и понести в дом Кати, но в это время Алмас осторожно подкралась сзади, схватила одно ведра и, когда Николай, нагнулся, чтобы взять ведра, она опрокинула свое ведро на него, окотив с головы до ног Николая. Николай от неожиданности вскрикнул, но все же схватил полное воды ведро и опрокинул его на Алмас, она взвизгнула на весь поселок, вода тут же превратила ее остатки одежды в броню, и она бросилась со своими кулачками на Николая. Он помчался в сторону, спасаясь от разъяренной девчонки, и Алмас побежала за ним, неожиданно он повернулся, и она оказалась в его объятиях. Они тут же начали бороться, стараясь, опрокинуть друг друга на землю. Закончилась эта возня тем, что оба упали на землю и стали страстно целоваться. Катя и Костя с трудом оторвали их друг от друга, и повели в дом Кати. Конечно, весь поселок видел это представление. И рассказывали они другу об этом с такими подробностями, что даже фантазия краснела от них.


Катя дала Коле из одежды бывшего мужа кое-какую одежду, и Костя отвел друга в другую комнату, чтобы переодеть его, а Катя осталась, раздела Алмас, вытерла ее тело полотенцем, и отдала сестренке свое праздничное платье, в которое Алмас и переоделась. Катя не выдержала и все-таки спросила,
 – Ты его любишь? Алмас неожиданно заплакала и ответила твердо,
 – Да, будто произнесла клятву,
 – Ну что же ты плачешь? Алмас еще громче заревела,
 – Я не буду жить без него. То, что он сделал со мною, не передашь словами. Я точно растворилась в нем, и не хочу уходить из него,
 – А как ты?
 

– Я, Алмас вновь почувствовала себя женщиной, и замолчала, вспоминая, как Костя с трудом приходил в себя из своего прошлого. Катя не торопила его, ласкала и говорила ему о том, какой он красивый, какой добрый. Костя постепенно приходил в себя и его ласки стали все страстнее, поцелуи крепче, но он почему-то не торопился войти в нее, и тогда Екатерина взяла инициативу в свои руки, и, наконец, он вошел в нее, и после этого они несколько раз занимались любовью, и Константин полностью отошел от своих страхов.


Тут открылась дверь, и вошел дьявол в образе зеленоглазого юноши. Даже Костя оторопело смотрел на своего друга, а уж женщины смотрели на него так, точно тут же были готовы отдаться ему. Одет он был в брюки, обтягивающие его бедра, и обрисовывающие его красивые ноги. Светло-синяя рубашка, оттеняла черно сизые волосы, которые от воды никак не хотели лечь на голове Николая, а настолько распустились, что каждый волосок стремился занять свое место и не смешивался с другими. Алмас, увидев своего друга в таком виде, открыла рот, глаза и душу свою, и кинулась на него, пытаясь тут же опрокинуть его на кровать. Костя и Катерина со смехом пришли на помощь дьяволу и с трудом оттащили от него ведьму. Наконец, все успокоились, и вышли на улицу, чтобы пойти к родителям девушек.

 На улицу, будто случайно вышли все жители поселка, стараясь рассмотреть, этого дьявола воплоти. Старушки, проходя мимо него, увидев его, от страха попасть дьяволу в лапы, закрывали глаза и неистово крестились. Женщины, девушки и даже молоденькие девочки смотрели на него и тоже крестились, но только о том, чтобы бог послал и им это чудо. Наконец, они дошли до дома Кирилла Андреевича Красавец и его жены, Полины Федоровны.


С первого класса они сели за одну парту и после окончания школы тут же поженились, и хотя Кириллу пришлось отслужить два года в армии, его жена эти годы, верно, ждала его. После армии Красавец и его жена построили свой дом, посадили сад, и хорошо трудились в колхозе, и у них родилась симпатичная белобрысая девчонка, которую они назвали Екатериной, Кирилл работал бригадиром строителей, Полина занималась коровами, убиралась за ними, доила молоко. Потом колхоз развалился, и пришлось Красавцу найти работу в Рязани, стать шофером в одном из автобусных парков, а Полина стала домохозяйкой и занималась домом. Через семь лет, когда они уже не ждали, Полина Федоровна неожиданно родила еще одну дочку. Вот тут разразился скандал, девочка была жутко черненькой, и как Красавец не допрашивал жену, она отвечала одно, это твой ребенок, я ни с кем не встречалась. Соседи подтвердили, что его жена, когда Кирилл уезжал на работу, сидела с Катенькой дома и даже на улицу редко выходила, девочку назвали Алмас, как звали одну женщину из цыганской семьи.


Муж еще долго был сердит на Полину Федоровну, но, когда Алмас подросла, она стала настолько красива, что даже взрослые мужчины на нее заглядывались, и Кирилл, полюбив ее, защищал девочку и даже гордился ею. В школе Алмас училась отлично, была на хорошем счету, и учителя ее любили за веселый и беззлобный характер. К концу школы за нею стал ухаживать сын соседей Красавцев Дмитрий Орлов, красивый, высокий и очень крепкий парень. Красавцам он очень понравился, и хотя он был старше Алмас на семь лет, он был ровесником Екатерины, Дмитрий страстно влюбился в Алмас и никого к ней не подпускал. Обе семьи решили, как только Дмитрий окончит военное училище, и станет офицером элитных подразделений, они с Алмас поженятся, и она поедет с ним на его службу.


Родители были дома, когда неожиданно к ним зашли соседи и рассказали им о дьяволе, появившемся в их поселке, который положил глаз на их дочку, и Алмас прилюдно вешалась ему на шею, поэтому они расскажут все Димочке, и он откажется от нее.


Они сидели за столом и подавленно молчали, не зная, как поступить, что делать. Около восьми вечера в дверь постучали и вошли их дети под руку с мужчинами. Друг Кати им понравился, высокий, стройный мужчина с открытым добрым лицом очень подходил Катюше.


Второй же прятался за высокого Костю, и робел выходить на глаза родителям. Алмас рванула его за руку, и мужчина выскочил на их глаза. Кирилл Андреевич оторопел, это действительно был дьявол, которого он примерно так и представлял, прямо из преисподней, необычайно красивое чудовище с манящими зелеными глазами и распущенными темно сизыми, мокрыми волосами. Тело его было гибким и стройным. Кирилл невольно посмотрел на голову мужчине, нет ли там рожек, и, не заметив их, он посмотрел на ноги, не видать ли у него копыт, но мужчина был в ботинках. Он посмотрел на жену и увидел, как у Полины закатились глаза и она начала падать на пол. Первым очнулся Николай, он метнулся к женщине, легко ее приподнял и уложил на кровать, которая стояла в другой комнате. Все присутствующие окружили кровать.


Дети смотрели на мать испуганными глазами,
– Надо вызвать фельдшерицу, прошептала Екатерина,
 – Не надо спокойно сказал Николай, присел к ней, положил ее голову к себе на грудь и стал гладить ее виски, и что-то тихо шептать,
 – Все мелькнуло в голове Кирилла, сейчас он заберет Полину к себе в ад, но тут женщина зашевелилась и открыла глаза,
 – Вот и хорошо сказал Николай и встал. Женщина встала и смущенно сказала
 

– Извините дорогие, что так получилось, садитесь за стол я вас покормлю. Все расселись за стол, и Полина Федоровна засуетилась, поставила на стол посуду, положила приборы, принесла кастрюлю горячих щей, разлила по тарелкам и только тогда все начали знакомиться. После знакомства, Полина Федоровна сбегала в другую комнату и принесла полную бутылку водки, что она редко делала в будние дни. Кирилл Андреевич, обрадованный таким отступлением от обычного приема пищи, тут же раскупорил бутылку и разлил по стопкам, которые принесла его жена. Все сидящие за столом с удовольствием выпили и поели вкусный суп, потом отец, воспользовавшись добротой жены, которая почему-то никак не могла прийти в себя, разлил еще водочки по стопочкам, и, сказав тост о легкомыслие молодежи, тут же выпил водочки вместе с этой легкомысленной молодежью. Алмас и Катя встали и сказали, что им пора одеваться и вышли в другую комнату, вместе с ними вышла и мать. Девушки стали переодеваться, и все-таки Катя не выдержала и спросила Полину Федоровну,


– Мама, что с тобой случилось, ты никогда не падала в обморок,
 – Ничего особенного, но только он как-то ночью пришел ко мне и всю ночь занимался со мной любовью,
 – Вот здорово, это он меня сделал для себя, восхитилась Алмас,
– Но ты же сказала отцу, что у тебя никого не было,
 – А у меня и никого не было, он пришел ко мне во сне, правда такого наслаждения, которое он мне дал я не испытывала ни до ни после этого сна, но тут все дело испортила умненькая Катерина,
– Выходит он тебе отец, Алмас, раз ты родилась от него,
 – Нет, милая, Николай только похож на него, тот мужчина одними глазами и походит на Колю, мужчина из сна был старик, и ростом он казался мне много выше Николая, взгляд его пронзительных зеленых глаз точно прожигал меня насквозь, но, когда он ласкал меня, его лицо менялось, становилось добрым, а глаза точно манили меня в пропасть наслаждения. Я не только не отказывала ему ни в чем, но и умоляла его любить меня еще более страстно,
 

– Мама, изумилась Катя, ты так рассказываешь про его любовь, точно жалеешь, что он исчез,
 – Мне стыдно детки мои, но если бы он пригласил меня в ад, я бы побежала за ним, не раздумывая, только, чтобы вновь и вновь повторялась эта пытка наслаждением,
 – А ты, что молчишь Алмас? Спросила сестру Екатерина, быть может, он твой отец,
 – А что мне говорить, удивилась Алмас, он ангел, и он мне не отец, хотя бы потому, что пришел он к маме во сне.
 – Ну, а если он дьявол?
 – Тогда я, как и мама пошла бы за ним в ад,
 – Ну, вас, совсем с ума посходили, пойдем уж к мужчинам, надо идти на танцы.


Они вышли из комнаты, и увидели уморительную картину, мужики выпили всю бутылку, а Кирилл Петрович, где-то раздобыл чекушку самогонки, и они ее тут же распили. Все трое были навеселе, и Кирилл доказывал Николаю, что тот дьявол, но его Кирилла не проведешь,
– Я знаешь, какой был в молодости сильный, вот спроси у Полины, я мог поднять гирю сто пудов, вот тебе крест, хочешь, я и сейчас ее подниму, раз плюнуть. Поля, где та стопудовая гиря, а да вспомнил, она стоит в кладовке под лавкой, сейчас я ее принесу,
 – Кончай Кирилл, петушится, ты же уже пытался ее поднимать, ничего не вышло,
 – Ах, вы так, ну я пошел, и побежал в сени, через некоторое время, оттуда раздался голос,
– Костя, помоги мне, Костя пошел в сени и они с трудом притащили гирю, но оба хорошо выпивших мужчин никак не могли ее перетащить через порог. Женщины весело смеялись над ними, но они, как не старались, ничего не могли поделать с гирей. Вдруг все трое Кирилл, Костя и гиря поднялись в воздух и осторожно опустились на пол. Костя посмотрел на разгоряченного от вина пьяненького Колю, вспомнив, что он творил, когда хорошо выпьет, и тут же предложил,
 – Девочки вы готовы? Пойдем в клуб, и шепнул Полине Федоровне,
 – Больше не давайте ему пить, а то он натворит такого, что еще долго вся деревня будет икать от испуга. Алмас взяла Колю за руку, Екатерина взяла за руку Константина и они вышли, оставив оторопевшего Кирилла Петровича, и его супругу в доме.


Клуб находился не далеко от дома Красавцев. Когда друзья вошли, то увидели, что на импровизированной сцене стояла четверка молодых парней с электрогитарами, которые выкрикивали какую-то песню под гром гитар, довольно большая толпа в центре зала импровизировала какой-то танец под этот жуткий ритм. Когда появились новые пары, случилось так, что музыканты, кончили играть, и наступила тишина, толпа остановилась и стали расходиться по стенкам, и повернули свои головы к дверям, где заметили того самого дьявола, о котором говорила вся деревня.


Всех поразил какой-то странный эффект, исходящий от этого дьявола, от его зеленых глаз исходил очень сильный свет, который побил свет ламп целой люстры, и осветил зал зеленым пульсирующим огнем. Группа закончила играть, и оператор поставил на радиолу пластинку тридцатых годов, вальс в исполнении Клавдии Шульженко. Николай пригласил на танец Алмас, а Костя пригласил Катю.


Они легко заскользили по паркету, при этом выпивший Коля немного созорничал. Зеленый свет от его глаз также закружился по всему залу.


В это время в доме Орловых за столом сидели четверо приятелей, Дмитрий пригласил трех своих сокурсников по училищу на выходные в свою деревню познакомить их с его невестой.
На столе стояли две бутылки водки, уже пустые, а под столом стояли еще две бутылки также пустые. Дмитрий предлагал ребятам сбегать в магазин и купить еще парочку бутылок, но ребята возражали.
Они очень переживали за своего товарища, который узнал, что его невеста ходит с другим парнем. Его родители рассказали ему все, особенно о том, как эта пара вела себя у колодца.


Ребята встали и заявили Дмитрию, что они больше пить, не намерены, и решили поехать в часть, если он хочет, то пусть едет с ними,
 – Хорошо, ребята, я с вами, только прошу вас зайдем в клуб, я хочу посмотреть на этого подонка, которая охмурил мою девочку,
 – Ну что же, пойдем, ответил самый старший среди них, ефрейтор Петров, только смотри не лезь драться, ты можешь убить его, а за это наш старшина может за это и выкинуть нас из училища. Они встали, одели свои куртки, вышли.
Курсанты быстро дошли до клуба. Около входа их встретили молодые ребята, которые учились в старших классах, и повели их в клуб, когда они вошли в зал, они сразу заметили красивую пару, Алмас и ее друга, который удивительно грациозно, вел свою стройную подругу, они танцевали одни, весь зал смотрел на них с восторгом, особенно девушки.


Дмитрий не выдержал, и, как его друзья не пытались сдерживать, рванулся к паре, и предстал перед девушкой. Он грозно попросил девушку выйти и поговорить с ним наедине, но неожиданно вмешался ее партнер,
 – Извини друг, но она моя девушка, и будет со мной танцевать, пойдем Алмас. Девушка послушно продолжила танцевать, влюбленно смотря на Николая. Дима схватил Николая за руку и хотел его приемом самбо поставить на колени, и тут случилось что-то невероятное, Николай сделал контрприем, и левой рукой ударил гиганта в живот, а, когда тот нагнулся, ударил правой в его грудь, а не в лоб, как полагается, чтобы ненароком не убить его. Дмитрий упал, потеряв сознание. Друзья, конечно, сразу же бросились в бой, желая отомстить за своего друга, но Николай прошел мимо них, как сквозь масло, и они, разлетевшись в разные стороны, так же, как и Дмитрий лежали на полу в глубоком нокауте. Мальчишки, встретившие своего кумира, попытались, наброситься на Николая, но он их раскидал, стараясь не повредить их сильно. В зал вошли два милиционера, увидев драку, они решили арестовать красивого парня, и, подойдя к нему, наставили на него пистолеты. Николай ловким приемом без особых усилий отобрал у них пистолеты, и начал их отчитывать, разве можно так близко подходить к противнику, да еще так плохо держать пистолеты, что их легко отобрать.


 Потом отдал им пистолеты и сказал
 – Покажите, как надо держать пистолеты. Те опять так же, как и раньше направили их на него, и он, плюнув, отобрал опять их у милиционеров, выхватил у них из карманов наручники, и приковал их друг к другу,
 – Алмас пойдем со мной, покажи, где милиция, они же меня арестовали. Все, кто был в зале, даже друзья Димы весело хохотали, с восторгом смотря на ловкие действия Николая, но тут в зал вошли с десяток милиционеров, некоторые из них были вооружены автоматами, практически весь райотдел. Кто-то их вызвал их по рации. Они грозно уставили свои автоматы на Николая, готовые к любым неожиданностям, но то, что потом произошло в поселке, передавали друг другу, как анекдот. Николай прошел мимо строя, и автоматы у них, как по волшебству, исчезли из рук, а они валялись на полу, кто с подбитым глазом, у кого кровь текла из губ, и он выплевывал зубы изо рта, кто сидел на полу и его рвало. Николай же стоял около своих друзей и учил их, как надо было милиционерам действовать в таких случаях.


Костя, Катя и Алмас уговаривали его уйти из зала и уехать из поселка вместе с Алмас, но он заупрямился,
 – Вы, что, да их же накажут, я на такое не могу пойти. Он подошел к милиционерам и роздал им автоматы и пистолеты, и велел им забрать его, как им и приказали, в милицию. Милиционеры посмотрели на него округленными глазами и начали хохотать, и вскоре весь зал подхватил этот хохот. Наконец, милиционеры помогли друзьям Дмитрия, с трудом пришедших в себя, повести Дмитрия, который ели передвигал ноги, из клуба. Впереди шел Николай, обнимая Алмас, а сзади шли милиционеры и вели под руки тех милиционеров, которые несколько пострадали в этой потасовке, и, наконец, появились друзья Дмитрия, ведя его также под руки, помогая ему спуститься по ступенькам. Они посадили его в милицейскую машину, туда же сели его друзья и милиционеры, и машина тронулась. Место Николаю и Алмас не нашлось, и они остались наедине с Катей и Костей,
 – Костя, позвал Николай, вот возьми, и достал из внутреннего кармана куртки какую-то бумагу, и протянул Косте. Тот взял документ с печатью, и спросил Николая,
 – Что это?
 – Это Костя ордер на двухкомнатную квартиру на твое имя в только что построенном доме. Мой зам знает об этом,– Ты как-то сказал мне, что не сможешь жить в Нижнем Новгороде, я решил, что ты можешь пожить в Борисове, вместе с Катей, Катя ты согласна?
 – Да, радостно ответила Катерина,
 – Тогда завтра же поезжайте, дорогие мои, в Борисов, туда ходит автобус, там недалеко я видел остановку,
 – А как же ты, разве не поедешь с нами? Все посмотрели на Алмас, у нее уже глаза были на мокром месте, и она была готова зареветь от горя,
 – Нет, мы с Алмас, если она согласна, пойдем, куда глаза глядят. Алмас, рассмеявшись от счастья, бросилась на Колю и стала целовать его,
 – Конечно, конечно, с тобой я пойду хоть в ад, хоть в рай.


Николай помялся немного и спросил,
 – Катя, как ты думаешь, ваши родители не расстроятся, что я увел у них Алмас?
– Мама будет в восторге, Алмас знает, о чем я говорю, а папа, несмотря на то, что все еще думает, что ты дьявол, прямо-таки влюблен в тебя, и он знает, что ты ничего плохого нашей семье не сделаешь. Костя, попрощавшись со своим лучшим другом, и его девушкой, взял Катю под руку и повел ее к дому Красавцев. Немного отойдя, они услышали веселую перебранку двух влюбленных, Алмас звала его на дорогу, а он ей говорил, что он не может обидеть Ментов, а то их накажут.


В это время в отделение милиции, его начальник майор милиции, Парфен Михайлович Кормушкин, смотря на своих подчиненных, и слушая их рассказы, как их учил правильно арестовывать его, какой-то незнакомый молодой человек, от души хохотал. Медсестра осмотрела синяки и ссадины у помощника начальника и простых милиционеров, сказала, что у них ничего особенного нет, и, что до свадьбы это все на них заживет. Она осмотрела и курсантов, но они отказались от лечения, а Дмитрий, которого она знала, все никак не мог придти в себя, и она ему сделав укол, ушла.


Закончив смеяться, он позвонил в училище, и доложил дежурному, что случилось с курсантами. Потом он сделал звонок в отделение милиции города Борисов, откликнулся тут же его начальник Степан Ильич Веселков, собственной персоной,
 – Степа, посмеиваясь, сказал Парфен, ты, что это свободно выпускаешь на охоту Серого волка а?
 – Что, он у тебя? И что же он наделал? Спросил, ничуть не удивившись, Веселков,
 – Да ничего особенного, только он побил четверых курсантов десантного училища, раскидал молодых парней, заступившихся за своего друга, потом разоружил двух патрульных милиционеров, охранявших клуб, и, наконец, разоружил с десяток моих подчиненных, которые мною были посланы на помощь патрульным,
 – Есть пострадавшие?
 – В общем, нет, только Дмитрий, курсант, все никак не может выйти из нокаута, несколько синяков, два выбитых зуба и стыдоба за свои действия у моих ментов, а мальчишки в телячьем восторге от удивительного мастерства Николая, и ни одного ушиба, ни одной царапины у них не оказалось.
 – Где он сейчас, Парфен?
 – Да вот ждем его с минуты на минуту, он сказал своим друзьям, что он не может подводить милицию, так как она делает свое дело,
 – Слушай Парфен, я узнал, что начальник Рязанского УВД, Страхов Геннадий Семенович, решил устранить, не арестовать, а именно устранить Николая, скажешь ему, что он должен, где-нибудь затаится, ты меня понял,
 – Конечно, понял, все кончаю говорить, кажется, он идет, пока, до встречи.


И вправду, в отдел вошел Николай, обнимая Алмас за талию. Они подошли к столу начальника, и Николай заявил,
 – Вот, пришел сдаваться, и, увидев, что в обезьяннике, за решеткой сидела четверка курсантов, продолжил, отпустите их, они ни в чем не виноваты,
 – Николай Владимирович, пойдем в мой кабинет, мне нужно с вами поговорить, а курсантов мы отпустим, как только подъедет их старшина, и пошел к выходу, за ним последовал Николай с Алмас.
 

В своем кабинете начальник рассказал Николаю о своем телефонном разговоре с Геннадием Сергеевичем. Николай задумался, но тут вмешалась Алмас,
 – Коля, а ты можешь поселиться в том сарае, где мы были, а я тебе буду еду носить, охранять тебя и согревать по ночам. Начальник засмеялся,
 – Ты что не знаешь, что об этом сарае знает весь поселок? Алмас замолчала, надув губки. И тут Николай, вздохнув, сказал,
 – Ладно, придется мне опять переодеваться до неузнаваемости. Алмас пошли к тебе, я поищу у вас кое какую одежду, и они вышли.


В это время к Отделу милиции подъехал военный Джип и из него вышел высокий и мощный старшина, голова его была совсем седая. Он вошел в комнату дежурного и увидел своих курсантов уныло сидевших за решеткой,


Он подошел к дежурному, и представился,
 – Старшина Глаголев Иван Юрьевич, вот это мои курсанты, вы не скажите, в чем их обвиняют, надеюсь, никого не покалечили, может быть, вы их выпустите, так сказать отдадите мне для перевоспитания, вошел начальник милиции и услышал окончание разговора. Он также представился, и сказал старшине,
 – А они не задержаны, они пострадавшие, их тут немного поколотил один бывший Афганец, разведчик,
 – Что, всех четверых? Это просто невозможно, как бы ни был силен этот человек, но сразу с четырьмя, хорошо обученными бойцами никто не сможет справиться, хотя, это, наверное, тот, о ком я думаю, да?
 – Да. Это Серый волк.
 – Все понятно, можно их забрать?
 – Конечно старшина, и успокойте их,
 – Ну, нет, есть возможность сбить с них спесь, скажу потом, когда сниму с них стружку, нечего нападать на гражданских лиц. Дверь у решетки открыли, и они все еще ведя Дмитрия под руки, который, почти оклемался, но ноги его еще плохо слушались, сели в джип и они вместе со старшиной уехали.


Николай и Алмас пошли к дому девушки и по дороге никак не могли оторваться друг от друга, начался крапать дождь, потом он превратился в настоящий ливень с грозой и молнией, но они этого не замечали, и беспрерывно целовались. Наконец, они подошли к дому Алмас, и Николай, прижав девушку к забору, расстегнул ее платье и начал целовать ее груди и покусывать соски, Алмас, нагнулась и сняла свои трусики. Николай положил ее ногу на свое бедро и мощно вошел в нее, и ее и его крики смешивались с ударом грома. Блеск молнии вырывал из темноты две сросшиеся фигуры стремящихся войти друг в друга. Когда они закончили и выпрямились, неожиданно закончилась и гроза. Любовники вошли в калитку, и, вбежав на крыльцо стали стучать в дверь. Дверь открыла мама Алмас, Полина Федоровна, увидев совершенно мокрую и счастливую дочку, и такого же мокрого Николая, она даже засмеялась,
 

– Детки да вы совсем вымокли. Я точно знала, вы вымокнете под дождем, и согрела воду. Помойтесь и переодевайтесь, а то простудитесь. Она их повела в самую настоящую ванную, где стояла новенькая ванна, им обещали дать горячую воду, и они заранее подготовились к этому, а иногда нагревали воду и мылись в ней. Пока мама возилась с ванной, Николай прошел вместе с девушкой в ее комнатку и попросил показать ее гардероб. Там он, осмотрев несколько платьев, выбрал костюм цыганки из красной кофты и длинной темно синей юбки, и разноцветную шаль, а на дне гардероба увидел монисто из поддельных монет. Он все это отобрал, и спросил Алмас,
– А у тебя нет еще одного такого костюма?
 – Есть милый, эти костюмы подарила мне самая настоящая цыганка, которая немного жила у нас, в честь ее, меня и назвали Алмас. Она сказала маме, что они пригодятся мне, когда я вырасту,
 – Хорошо иди мыться, а потом оденешься в наряд цыганки, я тоже помоюсь и тоже переоденусь,
 – В цыгана,
 – Нет, вот в этот наряд, он показал на кофту и юбку цыганки.


Потом он обнял Алмас и спросил очень серьезно,
 – Я иду в Рязань помочь моим друзьям, избавится им от их врагов, ты пойдешь со мной? Милая моя девочка это очень опасно, но мне без тебя будет очень трудно, я по тебе буду скучать. Неожиданно Алмас заревела, и ответила,
 – Коля, я как ниточка для тебя, а ты для меня иголочка, куда ты пойдешь туда и я за тобой, и если на тебя нападут враги, я их всех перебью,
 – Ладно, дурочка иди, мойся. Алмас ушла, забрав с собой второй наряд цыганки. Через некоторое время она вышла из ванной одетой цыганочкой, и побежала звать Николая. Тот посмотрел на нее, что-то поправил, что-то пригладил, что-то отпустил, и Алмас превратилась в настоящую цыганку, особенно со своими черными глазами. Полина Федоровна налила в ванную новую воду, и Николай вместе с платьем цыганки пошел мыться. Через некоторое время дверь ванной открылась и из ванной вышла умопомрачительная цыганка с зелеными глазами. Грива черных волос окружало потрясающей красоты лицо, красная кофта открывала лебединую шейку. Юбка обрисовывала крутые бедра, а внизу приоткрывала изящные ступни ног. Мать и дочь смотрели на это чудо, раскрыв рот, и не могли даже слово выговорить.


В это время раскрылась дверь, и из спальни вышел заспанный Кирилл Андреевич, который, не выдержав выпавших на его долю испытаний, и выпив несколько лишних рюмок водки, заснул в спальне, как мертвый. Проснулся он от жжения в горле, и решил опохмелиться, он вышел в столовую, и увидел двух цыганок, которые, как ему казалось, пытались охмурить его жену. Он схватил веник и заорал,
 – Эй вы, гадюки, я вас сейчас веником оглоушу. Цыганки обернулись к нему, и в одной из них он узнал свою дочь Алмас, а другая посмотрела на него своими очаровательными зелеными глазками так, что он сам был оглоушен. Выпитое спиртное опять ударило по его голове, и он, уйдя в спальню, вновь упал на нее и быстро уснул,
 – Ну что же сказал Николай, что и требовалось доказать пойдем Алмас куда глаза глядят, и зови меня Карэне. Они вышли из дома, и пошли по дороге к шоссе, которое после дождя раскисло, и было непроходимо. Николай обнял Алмас, и они точно поплыли по воздуху, напоминая приведения, в своих странных нарядах.


Наконец, они подлетели к шоссе, и уже пошли по нему пешком, и через некоторое время их догнал настоящий табор. Людей было немного, в двух крытых повозках, которые тянули запряженные в них лошадки, сидело по несколько пожилых цыган, мужчин и женщин. Рядом с повозками шли молодые цыгане и цыганки, они громко переговаривались друг с другом, переругивались, а кто рассказывал, как он, или она ловко обдурили какого-то лоха.


Когда они догнали двух молоденьких девушек цыганок, они окружили их и начали расспрашивать, как они тут очутились, кто они, и куда идут. Неожиданно младшая цыганка с зелеными глазами заговорила с ними на цыганском языке да еще на старинном наречие, которое давно уже не употреблялось современными цыганами, поэтому молодым цыганам понять ее было сложно. Тогда девушка перешла на Русский язык, и рассказала, что они с сестрой живут недалеко отсюда в селе Приокское, когда-то еще до войны их предки поселились в нем, и даже стали работать в колхозе Новый мир. Сейчас наступили очень сложные времена, и они с сестрой решили попробовать подзаработать на Рязанском рынке, Один из цыган самый старший спросил девочек,
 – А, что вы умеете делать, не воровать же?
 – Конечно, нет, хором ответили девочки, а младшая добавила, мы можем танцевать, петь и даже гадать. Женщины засмеялись, да мы все тут гадаем, покажи, как ты умеешь,
 – Хорошо ответила зеленоглазая, покажи красавица свою ладонь. Женщина подала ей ладонь, и, улыбаясь, спросила,
 – Что же ты там видишь? Зеленоглазая внимательно посмотрела на ладонь и что-то шепнула женщине, та вскрикнула и встала неожиданно на колени перед девушкой,
 – Госпожа не погуби, это знают только ангелы на небе, делай со мной, что хочешь. Окружившие девушек цыгане с изумлением смотрели на свою соплеменницу, которая плакала, не скрывая слез.


К ним подошел вожак табора и спросил цыган,
– Что тут случилось? Женщина подошла к нему, и что-то шепнула. Старый цыган вздрогнул и спросил девушек,
– Как вас зовут, милые, спросил вожак. Они ответили Алмас, Карэне. Карэне, пойдем к вон в ту повозку, нам надо поговорить. Они пошли к повозке, оттуда вышли несколько цыган, и они долго о чем-то разговаривали. Цыгане же взяв Алмас под руки, шли рядом с повозками и весело пели не только цыганские песни, но и народные, которых Алмас знала много. Наконец, Карэне сошла с повозки и вместе со всеми цыганами пошла по дороге в Рязань. Все-таки отношение к ней изменилось, и цыгане стали относится к ней, как старшей, как к госпоже.


Наутро где-то к часам восьми они пришли в Рязань, и через некоторое время подошли к рынку. Вожак пошел к директору рынка и договорился с ним о том, что цыгане будут зарабатывать на рынке обычными промыслами, гаданием, продажей старых вещей, платками, одеждой. Договорились они так же и о том, что две молодые цыганочки спляшут цыганские танцы и споют цыганские песни. Он заранее заплатил нужную сумму, и цыгане разбрелись по рынку, а где-то в центре рабочие быстро соорудили подмостки и на них вышли две молоденькие цыганки. Скрипач, который был среди цыган, заиграл цыганскую мелодию, и неожиданно для него скрипка заиграла так, будто она играла самостоятельно. Красивая мелодия заворожила людей и около помоста стали останавливаться люди, а когда две молоденькие цыганочки запели старинную цыганскую песню, а потом, плавно застучав каблуками, звеня монистами и большими кольцами на запястьях, раздувая колоколом, подолы длинных юбок, закружились в удивительно танце, зрители забыли обо всем. Казалось, что девушки исчезли, а вместо них на помосте кружились разноцветные лучи, и, как в калейдоскопе они создавали различные цветовые гаммы то, сливаясь вместе, то расходясь по всему помосту.


Вокруг помоста собралась большая толпа народу, которые забыли о том, зачем пришли, а продавцы забыли о своих товарах. Они хлопали ладонями в такт мелодии, подпевали своими словами песне цыганочек. Но вот мелодия окончилась, лучи собрались в одном месте и превратились в юбочки и кофточки подружек. Черноглазая цыганочка подошла к зеленоглазой девушке и поцеловала ее в щеку. Было так тихо, что слышно было, как у людей стоящих у помоста стучат сердца. Наконец они, выпуская пар, стали хлопать, стучать ногами, что-то орать, свистеть, и вдруг, вперед вышла зеленоглазая цыганка и, подняв руки, ждала тишины. Солнце осветило ее лицо, зеленые глаза девушки, казалось, отражали его лучи, отправляя их в глаза каждому стоящему в толпе. Она своим странным певучим голоском сказала,
 – Дорогие зрители, граждане, товарищи, мы с сестрой приехали сюда, чтобы помочь нашим родителям поставить на ноги нашу большую семью, так что если мы вам понравились, то, помогите нам, кто сколько может. Люди из толпы стали подходить к помосту, и класть прямо на его доски довольно большие деньги, один кавказец предложил за одну только ночь с ней миллион долларов. Девушка вытаращила глаза и наивно спросила,
 – За что? Дяденька. Тот засмеялся, повернулся и отошел, оставив целую пачку сотенных долларов. Зеленоглазая девушка махнула рукой, пришли две девушки-цыганки с мешком, собрали в него деньги и удалились. В это время около выхода из рынка остановились два американских джипа и две газели наполненные молодыми мордатыми качками, вооруженных до зубов, и продавцы и покупатели, увидев их, тут же разбежались в разные стороны и попрятались кто где. Цыгане еще раньше смылись с рынка, и вскоре уже были за городом.


На помосте остались одни девушки и с интересом смотрели за бандитами, они не выходили из машины, будто что-то ожидая. Наконец, подъехал серебристый Мерседес, из него вышли трое прекрасно одетых мужчин, из которых особенно выделялся один молодой парень. Высокий и стройный мужчина, с красивым лицом, с умными живыми и карими глазами, с добрейшей улыбкой, вызывающая у собеседников доверие и притягательность к этому человеку. Никто, впервые увидев этого приятного молодого человека, не мог даже помыслить, что этот парень хладнокровный убийца, что ради легкой наживы, он готов на все преступления, даже ужасные. Звали его Михаил Егорович Суворов.


Приехал он в Рязань сразу же после окончания первой войны в Чечне, и за два года с помощью своего покровителя начальника МВД города Генерала Страхова Геннадия Семеновича, забрал в свои руки весь криминал города, всю торговлю, и некоторые крупные производственные объекты. За эти годы они оба стали долларовыми мультимиллионерами. Нахапав столько денег, они бы могли отойти от дел, как многие бандиты в Москве и Питере, и заняться каким-нибудь бизнесом.


 Недаром говорят жадность фраера, сгубила, они не считаясь ни с чем, устраняя своих конкурентов, устанавливая свои порядки в торговле и в бизнесе. Пользуясь безнаказанностью, они все больше обогащались, и подкармливали милиционеров Страхова, чтобы они не очень мешали бандитам, и все-таки делали свою работу поддержания порядка, чтобы можно было отчитываться перед Москвой. Недавно из Москвы прислали нового главного прокурора города, Елену Маленькую, которая неожиданно для своей шикарной внешности глупенькой блондинки, жестоко взяла наведение порядка в городе в свои руки. Уже были арестованы несколько бандитов, ей стали помогать члены общества Афганцев во главе с Егором Михайловым. Страхов стал преследовать Афганцев, а потом и вовсе распустил это общество.


Приехал Михаил на рынок, услышав, что там появились какие-то две молоденькие цыганочки, и зарабатывают большие деньги. Он вспомнил, что давно уже не тряс рынок, да и девчонок хотел посмотреть, был он неравнодушен к женскому полу, да и они отвечали ему тем же. Суворов взял с собой всех боевиков, чтобы убрать тех, кто пытается его обмануть.


Сейчас он стоял и смотрел на помост, на краю которого сидели две умопомрачительные красотки, и смотрели на него с каким-то испугом. Тогда он поманил пальцем зеленоглазую цыганочку, которая была дьявольски хороша, она сидела, прикрываясь узорчатой шалью, и покачивая ножками, одетыми в красные башмачки.


Она, что-то шепнув подруге, спокойно подошла к бандиту, и спросила его, повергнув в какой-то транс,
 – Миша, хочешь, я тебе погадаю, все расскажу, что было с тобой, что будет, позолоти ручку и протянула ему свою ладонь, тот достал из кармана портмоне, картинно раскрыл его, показывая, как много у него долларов, и вложил в руки цыганки сто долларов, и шепотом сказал,
 – Плевать мне на твое гадание, поедим сейчас же со мной ко мне, я тебе покажу тебе самую жаркую ночь в твоей жизни,
 – Нет, погоди, ты мне деньги дал, я тебе хочу рассказать твое прошлое и настоящее,
 – Ладно, гадай зеленоглазая, и подал ей раскрытую ладонь. Девушка посмотрела его ладонь и заговорила, был ты Миша в Чечне командиром разведроты, однажды около города Черногорка, попал твой взвод в засаду, все, кроме тебя дрались до конца, погибнув героями, и только командир их Михаил Суворов лежал за камнем, сделав вид, что погиб вначале боя. Когда бой кончился, ты вышел из укрытия и сдался врагам без боя. Потом ты принял мусульманство, и начал стрелять в своих бывших соратников. Ты грабил, как своих солдат, так и Чеченцев. Однажды ты узнал, что должен прийти отряд с оружием, боеприпасами и деньгами к самому Масхадову, ты подстерег их и всех уничтожил, боеприпасы и оружие взорвал, а деньги несколько тысяч долларов взял себе. Потом появился в штабе дивизии, в которой ты воевал, сказал, что тебя взяли в плен, но ты недавно удрал, и разгромил обоз с боеприпасами, и показал документы, которые ты взял у боевиков. Тебя наградили орденом и комиссовали домой.


Михаил слушал девушку и у него от страха и ужаса подогнулись колени, он, боясь упасть, обнял ее, и прошептал.
– Сука, я тебя голыми руками задушу, но та тоже крепко обняла его, и со стороны казалось, что они целуются. Бандиты захохотали, вот еще одна дурочка окажется в постели у атамана, и никто не заметил, как палец Николая нащупала сонную артерию у Михаила, крепко нажал на нее, и так держал столько времени, чтобы этого подонка больше не стало. Потом, он бросил его на землю и посмотрел на бандитов, которые оторопело, смотрели на своего, лежащего на земле атамана. Один из близких людей Михаила подбежал к нему и пощупал пульс на запястье, его не было. Он заорал благим матом,
 – Ты убила его шлюха, и бросился, на нее, пытаясь вырвать из кобуры свой пистолет, Николай сделал круговое движение телом и бандит оказался впереди него.


Николай схватил его за левую руку, так, что он не мог пошевелиться, нагнул его тело вниз, а свою правую руку просунув под мышкой бандита, зажал его палец на курке, стал быстро и метко стрелять по бандитам. Каждый выстрел уносил жизнь бандита. Выпустив восемь пуль, уничтожив столько же бандитов, Николай, приподняв бандита, скрылся за ним, как за стеной и все ответные выстрелы попали в стену. Когда бандиты перестали стрелять, Николай, как юла завертелся, создавая цветовой вихрь, казалось, что он разделился на цветовые пятна, создаваемые кофтой, юбкой и шалью. Бандиты, как завороженные смотрели, на этот цветной вихорь, и не стреляли, а Николай перешел ближайшему бандиту, и сделал с ним все то же самое, что и с первым, у него был автомат Калашникова. Николай руками бандита расстрелял еще с десяток бандитов.


 Оставшиеся в живых опять стали стрелять в своего бедолагу, и замерли, глядя, как цветной вихрь крутиться между ними, а потом их же товарищ расстреливал своих из автомата. Вскоре осталось трое бандитов, побросав оружие, они кинулись к единственному Джипу, где сидел водитель, закрыли за собой дверь, и машина стала разворачиваться. Тогда Николай, выхватив у одного из мертвых бандитов пистолет, и казалось, не целясь, выстрелил вдогонку машине, пуля попала в бензобак, Джип загорелся и взорвался, подскочив на несколько метров, он упал вверх колесами, и горел, каким-то синим пламенем. Наступила мертвая тишина. Николай подошел к девушке и начал ее ругать,
 – Почему ты не спряталась за стену вон того павильона, я же тебе велел. Алмас смотрела на него и слезы стали капать из ее глаз,
– Милый, я так боялась, что тебя убьют, что хотела идти тебе на помощь, но все произошло так быстро, и я не успела,
– Дурочка, чтобы ты сделала?
 – А я бы царапалась и кусалась, но спасла бы тебя,
 – Ладно, давай посидим, сейчас прибежит Егор.


Егор, за полчаса до происшествия на рынке почувствовал какое-то странное волнение, у него разболелась голова, и он не знал, что произошло, почему его тянет выйти на улицу, наконец, он не выдержал и вышел все-таки из дома. Казалось ноги, сами его тянут к рынку. Недалеко от рынка он, вдруг услышал множество выстрелов, как из пистолетов, так и автоматов, подбежав к рынку, он увидел, как какой-то Джип развернулся и отъезжал уже по улице, а потом раздался одиночный выстрел, он загорелся и взорвался.


Какая-то девушка кинула пистолет в горящий автомобиль, и ушла на рынок. Конечно, он сразу же узнал в цыганке Николая, Егор все понял и бросился к входу на рынок, проклиная себя последними словами, войдя туда, он, побывавший на войне, был потрясен, вся площадь перед помостом была усеяна трупами. На краю помоста сидели две цыганочки и о чем-то переговаривались.
Егор, подошел к ним и сказал,
 – Извини, Коля, это я виноват, и зачем я написал то дурацкое письмо, где пожаловался на генерала,
– Ладно, не переживай, вот возьми ключ, я его забрал у их вожака, пойди к Мерседесу, дверь у него открыта. Под панелью, где бардачок под крышкой у него в углублении спрятан небольшой сейф, ты его вытащишь, там четыре ручки, ты поверни их так, чтобы появилась цифра 1972, это год его рождения, откроешь сейф, возьмешь оттуда бумаги, это мощный компромат на генерала Страхова, быстро пойдешь, и отдашь прокурору. Иди, а то сейчас прибудет генерал. Егор так и сделал, забрав бумаги, он побежал в прокуратуру.


 Прокурор Елена Маленькая, казалось, ждала его,
 – Привет Егор, кто там интенсивно стрелял, я думала, что это вы там шуруете,
 – Нет, Елена Андреевна, я даже не знаю, кто эти люди, наверное, другая банда, конкуренты Михаила, но я сумел под шумок вытащить из машины вот эти документы, и он положил на стол несколько листков, написанные почерком Суворова. Она быстро просмотрела их, а потом позвонила начальнику гарнизона Рязани. Генерал лейтенанту Сергееву Александру, и прочла несколько выдержек из документов. Сергеев был честным служакой, и сразу все понял, я высылаю роту спецназовцев, и мы арестуем его. Наверное, им надо подъехать к рынку, я уже слышал о произошедшем там бое,
 – Вот и хорошо, я там тоже буду. Потом она повернулась к Егору и спросила,
 – Егор, а с ним ничего не случилось?
 – С кем с ним? Удивился Егор,
 – Ну, с Ле…, с Николаем исправилась женщина,
– Да, вы что? Да Николай сейчас в своем Борисове, он же Мэр,
– Хорошо, хорошо, успокоила его, улыбающаяся Елена, поехали к рынку. Они вышли на улицу, сели в машину, и поехали к рынку. Когда они подъехали к нему, народу около него толпилось очень много, но их на рынок не пропускал наряд милиции. Выйдя из машины, Егор с удивлением отметил, странное настроение в толпе, они весело переговаривались, и рассказывали друг другу ужасные подробности бойни на рынке и все сходились во мнение, что тут не обошлось без дьявола, а другие говорили, что ангела.


Прокурора пропустили на рынок, и она взяла с собой Егора, войдя на рынок, они увидели удивительную картину, в машины скорой помощи загружали тела мертвых бандитов, милиция окружили несколько продавцов рынка и допрашивали их. Генерал же с пристрастием допрашивал молоденьких цыганок, требуя от них сказать, сколько было нападавших, и куда они скрылись. Обе девушки обнимали друг друга, и вместо ответа, только ревели. На взгляд прокурора они обнимались чересчур страстно, прижимаясь, друг к другу. Из их глазок и черных и зеленых лились слезки, и выглядели они несчастными и испуганными. Наконец, Генералу надоело разговаривать с этими набитыми дурами, и он взялся за бывших членов общества Афганцев, требуя от них признания в преступлении. В это время на территорию рынка въехал военный грузовик, набитый спецназовцами, которые выпрыгнув из кузова автомобиля, окружили Омоновцев, и прокурор Рязани Е. Маленькая зачитала ордер, выданный прокуратурой об аресте генерала Страхова и нескольких его подчиненных. Генерал, было, заорал площадным матом на женщину, но она показала ему документы Михаила Суворова, которые заставили Страхова замолчать, и совсем сникнуть.


Через некоторое время арестованного генерала и некоторых его подчиненных повезли в прокуратуру, машины скорой помощи увезли в морг трупы со двора. Народ постепенно разошелся, и остались только девушки, цыганки, Егор и примкнувшие к нему его друзья, Лена, жена и дочери Егора. За это время у Егора родилась дочка, которую назвали Олей в честь некой Оли, о которой вспоминала вся семья Михайловых с грустью и улыбкой.


Поговорив немного, друзья Егора и его жена с детьми тоже ушли. Алмас, Елена и Егор сели рядом с Серым волком и с любовью смотрели на этого удивительного человека, которого любили и готовы были на любые жертвы ради него.


Николай, грустный и притихший смотрел куда-то вдаль и лицо его постаревшее, казалось, на целую вечность, выражало скорбь и безнадежность. Егор не выдержал и спросил,
 – Коля, что с тобой? Мы любим тебя и пойдем за тобой, куда бы ты нас не позвал. Немного помолчав, Коля ответил странным глухим голосом,
 – Сколько лет на земле находится и развивается человек, столько же лет льется кровь, люди убивают друга, оправдываясь сами перед собой сотней причин, тут и борьба за выживание, и нехватка пищи. Греки и Рим вели войны за все новые территории, и впервые пытались завоевать весь известный им мир, много воинов унесли религиозные войны, Крестовые походы, окончившись поражением и гибелью многих благородных рыцарей Христиан, и смелых до безрассудности, беспощадных арабов. Самая кровавая ночь, Варфоломеевская родилась из розни разных ветвей христианской религии, погибло более тридцати тысяч человек. В Европе в средневековье не было, наверное, хотя бы небольшого периода мира и тишины, бушевала столетняя война, в которой также погибло сотни тысяч людей, подоплекой ее были разные, а, в сущности, жадность и стремление к власти привело к этой войне. Вся история человеческая это напрасно пролитая кровь и страдание миллионов простых людей за чьи-то интересы, или далеко идущие амбиции. За много тысяч лет своего существования люди так и не научились жить в мире и согласие, при этом с каждой эрой орудия убийства увеличивали свою убойную силу, и, наконец, эта убойная сила дошла до своего предела. Дальше уничтожение всего живого на земле, и если после потопа природа не изменила своего свойства воспроизведения жизни, то после взрыва даже небольшого количества атома накопленного людьми, может произойти, вернее произойдет неуправляемая реакция распада всей цепочки атомов, и жизнь уйдет с этой земли навечно. Я воин, я всегда воевал, как мне казалось за справедливость и спокойную жизнь нормальных людей против подонков и убийц. Жажда наживы, а теперь еще и завоевание рынков сбыта, погоня за дешевыми энергоносителями, которые от этого становятся дорогими, и с этой целью уничтожение природы. Религиозные и идейные противоречия возрастают с такой быстротой, что, кажется, нет никого выхода, и создается впечатление, что человек катиться к безумию, разрушая все живое на земле и себя в том числе. Он замолчал, и его лицо превратилось в трагическое лицо уставшего и беспомощного старика. Все, кто сидел рядом с ним, пораженные трагизмом слов любимого ими человека, тоже сидели молча, переживая за него, но, еще не понимая, что все, что он сказал, может и на самом деле произойти. Человек не заглядывает так далеко вперед, ему интересно, что будет с ним и его детьми в обозримом будущем, а оно не казалось им таким мрачным, и Русское авось, всегда помогало им раньше, поможет им и в будущем.


Вдруг лицо у девочки опять изменилось, и оно вновь стало веселым и детским, и Николай, взглянув на Лену, вдруг, сказал,
 – Так Ленок, ты опять издеваешься надо мной, сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не надевала туфли на длинных каблуках, а ты все за свое, надо тебя как следует наказать. Лена от неожиданности вздрогнула и заплакала,
 – Так ты узнал меня, дорогой, ах негодяй, может ты и память не терял, а сбежал от нас, как последний трус. Ой, извини, что я говорю,
 – Ну, нет, я тебя не извиняю, ты-то могла меня найти давно, все-таки ты прокурорша, и не теряла память. Готовься, к кошмарной ночи, я тебе все припомню. Ребята знакомьтесь, это моя жена Лена Маленькая, а это он показал на Егора, мой друг Егор, Лена и Егор пожали друг другу руки. А вот эту девушку зовут Алмас, мое сердечко, помнишь как в сказке, смерть Кощеева в иголке, а вот моя смерть в ее сердечке, прошу любить и жаловать. При таких словах поникшая Алмас вся засияла, слезки высохли, и она важно подала свою красивую ручку Лене. Та пожала ее, и со смехом спросила, что девочка, кажись он и тебя живьем съел, и не подавился,
 – Ага, радостно ответила Алмас, съел и сделал самой счастливой девушкой на свете,
 – Алмас, скажи, а как мы его будем делить, ведь один на троих не делится,
 – Лена, оставь свои шуточки, меня не надо делить, я вас всех люблю, и, подумав, добавил, вы все мои братья и сестры во Христе,
 – Ну, уж нет, одновременно заявили, Алмас и Лена, мы не желаем быть твоими сестрами. Егор уже весело смеялся, наконец, он узнал своего друга, который любил посмеяться над своими любимыми,
 – Ребята пойдемте ко мне, Таня накормит нас щами, и вы познакомитесь с моими детьми,


– Алмас, попросил Николай, пойди с Егором к нему домой, там его жена накормит тебя таким вкусным обедом, что ты ложку проглотишь, и смотри не верь их рассказам обо мне, все это неправда, а я пойду, разберусь с прокуроршой, Лена, а где ты живешь?
 – В гостинице,
 – Вот и пойдем туда разбираться,
 – Пойдем голубчик, я тоже должна с тобой разобраться. Алмас растеряно посмотрела на Николая, но тот весело улыбнувшись ей, поцеловал ее в щечку и шепнул ей,
 – Все будет хорошо, слово ангела. Впервые он сказал человеку такие слова о себе, чем привел девушку в восторженное состояние. Егор привел Алмас к себе домой, ее тут же окружили женщины этого дома, Татьяна, жена Егора, по его просьбе отвела девушку в спальню, достала из комода, белью и красивое платье, примерила его на гостье, и они вместе пошли в ванную, где Лена показала, как пользоваться кранами и ушла. Таня вышла на кухню и стала подогревать обед, тринадцатилетняя Маша расспрашивала отца об этой красивой девушке, а двухлетняя Оля сидела на коленях у Егора, и что-то лепетала, и, вдруг неожиданно спросила,
– А где дядя Коля?


– Папа, смотри, Оля видела Николая Борисовича только два раза, крестины не в счет, а запомнила его. Ах, папа, почему я так поздно родилась?
 – Что за странный вопрос, удивился отец,
 – Ах, папа ты ничего не понимаешь, если бы я была постарше, я бы могла родить от дяди Коли ребенка, ой, папа какая красивая эта Алмас, все посмотрели на девушку, которая вошла в столовую. Полюбовалась ею и Таня, которая вносила кастрюлю со щами. Перед ними стояла в серебристом темно-синем платье красивая цыганка, и ее агатовые глаза сияли от счастья. Егор завистливо вздохнул,
 – Господи, и где только Серый волк находит таких красавиц. Таня сделала вид, что обиделась,
 – Ах, так, ты предпочитаешь брюнеток блондинкам, вот не налью тебе щи, будешь знать, как щурится на чужих красавиц. Егор тут же вскочил и помог ей поставить кастрюлю на стол. Таня разлила щи по тарелкам, и начался обычный веселый треп близких людей, в которую внесла свою лепту в эти подначки и насмешки, влившись в эту теплую компанию Алмас.


В это время в гостинице, в двуспальном номере, где одна комната была обставлена, как кабинет, а другая являлась спальней с обширной кроватью, вошли уже не мужчина и женщина, а два дрожащих от страсти любовника. Не успев войти, женщина бросилась спасаться от разъяренного мужчины в спальню, по дороге скидывая туфли и одежды, но она не успела снять свое белье, когда ее нагнал уже голый мужчина. Он сорвал с нее рубашонку, порвав ее на клочья, тут же разорвал ее трусики, подхватил ее и бросил на кровать, а сам прыгнул на нее сверху и одним движением вошел в нее. Женщина не почувствовала боли так как была уже подготовлена, и началась вековечная пляска двух тел, которые пытались, соединиться друг с другом в одно целое. Хорошо, что стены гостиницы были толстыми, а то никому из их соседей не удалось бы соснуть всю ночь. Крики страсти не прекращались, казалось, не на минуту, соскучившиеся друг о друге тела без конца повторяли страстные телодвижения, и только утром к часам девяти они уснули, как мертвые.


Им кто-то стучался в дверь, звонил телефон, они ничего этого не слышали. Проснулись они часов в двенадцать, и Алексей тут же захотел вновь заняться со своей женой любовью, но тут зазвонил телефон. Лена, как была голой подошла к нему, и узнала голос губернатора, который просил ее подъехать к нему, как можно быстрее вместе с документами о перестрелке на рынке. Лене пришлось согласиться, она открыла дверцу шкафа, выбрала официальную одежду, и начала одеваться, стараясь не смотреть на прекрасно сложенное тело мужа. Одевшись, она поцеловала мужа и попросила его вместе с Алмас поехать в Борисов, и там ожидать ее вместе с детьми, но Алексей неожиданно сказал,
 – Леночка, ты прокурор, правовед, так придумай что-нибудь, я не хочу потерять ни тебя, ни Сашу, ни Алмас, и хочу, чтобы все мои дети были со мной.


Когда жена ушла, Алексей тоже оделся и побежал к Егору, вся семья Егора и Алмас ожидали его. Увидев его, они тут же накормили Алексея, который попросил у Егора поговорить с ним наедине. На кухне Алексей сказал Егору, что бы он всю свою наличность перевел в доллары, а главное интенсивно готовил себя к боевым действиям, потому что он хочет набрать группу разведчиков из старых друзей. Егор с радостью согласился, и он вместе с женой и детьми проводил Алексея и Алмас к автобусу.


Алексей, приехав в Борисов, он первым делом зашел в Мэрию, зашел в свой кабинет, и попросил свою секретаршу Ниночку позвать начальника финансового отдела и директора единственного банка Борисова, в котором часть вкладов были от церкви. Когда пришли, вызванные Мэром люди, он им объявил, что они должны срочно всю наличность города и банка перевести в долларовую валюту,
 – Я понимаю, что мой приказ вам не понятен, но представьте себе, что скоро рубль сильно обесценится, так что сделайте так, чтобы преодолеть этот кризис который произойдет где-то в середины августа. Как это сделать, вам лучше знать. Отпустив их, он опять позвал свою секретаршу, оповести, пожалуйста, всю Мэрию, чтобы к 6 часам вечера, они собрали, как можно больше народа на митинг перед Мэрией. Все Ниночка, кончилась власть этого ненавистного мне Мэра. Он чмокнул ее в щечку и пошел домой. Та растерянно посмотрела ему вслед и бросилась в комнату заместителя Мэра,
 – Елизавета Павловна! Он хочет собрать всех на площади и что такое сказать о себе, что мы сами его уволим,
 – Вот байстрюк, никак не угомонится, ладно, когда говоришь нам собраться,
 – К шести часам вечера,
 – Ладно, соберем, зайди в радиорубку, пусть оповестит народ, а то они соскучились по нему.

Цыгане, что помогли Николаю, справится с бандой, остановились на привал на опушке небольшого леса, разожгли костер, и женщины стали варить на нем различную пищу для своей семьи. Молодые цыгане подошли к Главе семьи и спросили его, о чем он разговаривал с зеленоглазой девушкой? И почему так испугалась одна из наших сестер? Старик подумал и ответил,
 – Почему испугалась Тереза, это наша с нею тайна, никто никогда не знал об этом, кроме этой девочки.


Это вовсе не девочка, а наш знаменитый бог Нафандри, который вывел нас из Индии в Византийскую империю, когда наше племя стал притеснять один из императоров Византии он, собрав 1000 воинов, он провел их в Европу, после чего уже остальные цыгане стали перебираться по следам воинов во многие страны Европы. Я сразу его узнал, хоть он и был в облике девушки,
 – Ты, дед не заговаривайся, как ты мог его узнать?
 – Дело в том, что он назвал имя моего предка по прозвищу Ворона, так вот немногие цыгане знали его под другим именем Радж. Так вот в нашей семье есть предание, что он был из тех 1000 воинов, что первые отправились в Европу под предводительством бога Нафандри. Только он мог за один миг озолотить нас, предоставив нам 2 миллиона долларов, и много русских рублей. Вдруг, табору показалось, что где-то в небе послышалась та самая песня, которую пела зеленоглазая девочка.

Не успел Николай появиться в своей семье, и насладиться их любовью, как через некоторое время в калитку позвонили, и появились несколько мужчин, которые привели, целую толпу детишек. Алексей обнял своих друзей Леву, Сережу, Константина, Володю, не было только Андрея Французова. Окружили его дети, которых он тут же признал. Самая старшая среди них Клава, дочь его первой любви Тани, Вера, дочь первой жены Алексея, Марианна, дочка Герцогини де Гиз, и, наконец, трое детей Лены.


 Старшая девочка Лиза, шести лет, средний сын, Владимир, и младшая трехлетняя дочка Анжела, она к ужасу семьи Саши вспорхнула и села на плечо своего любимого папочки. Наконец, когда объятья закончились, Николай признался Саше и своим с нею детям, что он вспомнил все о своей жизни до потери памяти. Зовут его Алексей Маленький, и он отец всех этих детей, и, что он женат на Лене Маленькой, маме младших детей,
 – Саша, я тебя и всех наших пятерых детей никогда не брошу, так же, как я никогда не брошу Лену и старших моих детей. Потом он показал на Алмас и сказал,
 – Это тоже моя любимая девушка зовут ее Алмас, с Сашей и детьми она уже познакомилась, извините меня дети, я ее тоже не смогу покинуть. Ваша мама обещала мне, что чего-нибудь придумает с юридической стороны. Дети простите меня, пожалуйста, уж такой я уродился, я тех, кого люблю, не могу бросить. Как всегда о встрече с новой семьей и Алмас мгновенно узнал весь город, и, собираясь на площадь, передавали невероятные подробности их встречи.


Казалось, что Мэр уже не сможет никак их удивить, но новое семейное положение своего любимца удивило и вновь развеселило жителей. К шести вечера площадь у Мэрии наполнилась до отказа, все смаковали новости из жизни Мэра, и все собравшиеся на площади знали, о чем будет говорить Мэр. Ровно в шесть на лестнице при входе в Мэрию появилась чуть не все его работники, неожиданно к ним присоединилась вся обширная семья мэра. И, как всегда, с опозданием прибежал их любимый Мэр и стал выступать,


 – Граждане, господа, товарищи перед вами выступает отъявленный негодяй и обманщик, я обманул вас, целый город, меня зовут не Николай, а Алексей, и фамилия моя не Борисов, а Маленький, у меня оказалось три семьи и вон сколько детей. Поэтому вы должны, и неожиданно все присутствующие продолжили его речь, гнать меня поганой метлой, правильно закончил Алексей, но тут выступила Анечка, и крикнула,
 – Неправда наш папа самый хороший и добрый и Вова подтвердил добрый, и тут же их поддержали младшие члены обеих семей,
 – Наш папа самый добрый, а старшие дети весело смеялись, узнавая своего отца.


Смеялась и толпа, которая так привыкла к чудачествам Мэра, что казалось их уже ничем не удивить, а вот опять удивил. Подвела черту Елизавета Павловна, она знала его слабость и строго заявила,
 – Алексей ты или Николай, но ты подведешь наш город, если вот так возьмешь и уйдешь, ты же обещал, что сами жители тебя прогонят, если ты для города сделаешь что-то плохое, а то, что у тебя много детей, Мэрия наградит тебя знаком отец герой. Так что послужи еще нашему городу,


– Хорошо, вдруг, серьезно сказал, Алексей, но нашей стране грозит встреча еще не с известным противником, и я предупреждаю вас, будьте бдительным. Мамы призывников, я хочу опять открыть школу для призывников, пусть они учатся там не менее двух лет. Я же буду готовиться вместе со своими друзьями к этой невиданной еще Россией войне, и, когда это случится, мы пойдем туда помогать нашей Армии. Ну, а пока потерпите меня и мою семью еще с годок, а это надо сказать не сахар, они же мои дети. Толпа разошлась в каком-то смятении, еще никогда их Мэр не говорил с ними так серьезно.


На следующее утро приехала Лена, и сказала Алексею, что она придумала, как им быть,
 – Ты же женился только на мне, Саша и Алмас твои дальние родственники, а их детей ты усыновишь и удочеришь. Рядом мы построим дом и будем жить все вместе. На том и порешили.


В строительстве нового дома помогали все его друзья и новые и старые. Поэтому на новоселье приехали и из Рязани Егор с женой и детьми, приехали Евсеевы, приехали и Кирилл Андреевич вместе со своей супругой Полиной Федоровной, приехал и Костя с женой Катей, приехал и Андрей Французов, которого Лене удалось вытащить из тюрьмы и наказать виновных.


Конец Воскресения третей части и всей книги.

.