Носач

 
 Он проснулся утром от боли в горле. Боль была неприятная, острая, сухая. Словно чья-то костлявая рука залезла к нему в горло и начала скрести по нему, вытягивать из него жилки нервов. Он давно ничем не болел, как-то все болезни обходили его стороной. Поэтому немного удивившись столь странному повороту событий, он заставил себя встать, одеться, выпить горячего чая. Чай не помог, голова затуманивалась вязким смогом. Да и градусник показывал больше тридцати восьми. Он позвонил на работу, сказал, что задержится, и снова лег в постель, стараясь думать о том, что можно поваляться и выспаться. Но желанный телесный комфорт не приходил.
Ему показалось, что в квартире холодно. Он пошарил в шкафчике, нашел жаропонижающую таблетку, выпил ее и закрыл глаза. Сглатывать слюну было больно, пришлось подставить чашку, чтобы плевать в нее. Марианна - это она заразила его - точно. Она накануне жаловалась ему, что у нее болит горло. Тогда она отказалась ехать к нему домой. Наверное, надо бы ей позвонить и узнать как ее здоровье… Но сейчас даже рука ослабла, не в силах дотянуться до телефона, и он решил отложить это дело на потом
Ему показалось, что если он заснет, то проснется уже более-менее здоровым. Но заснуть не получилось. Вместо сна он впал в странное забытье равнодушия. Боль не ослабла, наоборот было ощущение того, что она  толстой веревкой стягивает горло. Шея, казалось, распухла. Вместе с распухшей шеей пришло ощущение опасности. Тогда он набрал номер Дины. Она приехала сразу, не стала долго охать и ахать, решила вызвать врача.
      
Дина была старше его. Они работали вместе. Он устроитель дискотек- Диджей, она - что-то вроде завхоза. Дина была в его глазах некоим бесполым существом. На вид приятная, но полноватая и в некотором роде домашняя, отчего ему с ней было всегда спокойно. Не надо было нагнетать какие-то страсти, думать о фальшивых комплиментах.
В их фирме «Дискотека без границ» было много специалистов и по звуку, и по пространству. Для этого были оборудованы сети залов. Залы были на разные вкусы, и в каждом специальным образом распространялись звуковые волны, так что танцующие оказывались в центре большого силового круга. Диджею нравилось смотреть, как масса колеблется в ритме, прессуется, становится единым колыхающимся целым. В такие мгновения он ощущал себя укротителем или нет, лучше представителем, причем самым главным представителем этой массы. Он был на возвышении, а масса казалась состоящей из протоплазмы. Она двигалась в ритме неоновых огней, и в световых эффектах терялось обычное восприятие действительности.

Дина вызвала врача из скорой. Врач поставила какие-то уколы, о чем-то пошепталась с Диной и удалилась прочь, слабо хлопнув дверями.
- Ну, братец, влип ты конкретно. Будешь неделю жидкую кашку есть. Я пойду сварю.
Дина ушла на кухню варить ему манную кашу. Потом она курила на лоджии.
Под глазами у нее обозначились первые морщинки грусти.
- Как же тебя угораздило Джостик?
Он не мог говорить с ней, только качал головой. Но и эти движения причиняли ему страшную боль. Напоив его крепким теплым чаем и накормив жидкой кашей, Дина устроилась в кресле качалке с книгой, а потом и вовсе ушла в другую комнату. Там она заснула и стало совсем тихо. Непривычно тихо. Ведь обычно в комнате у Диджея всегда что-то играло.

Диджей настолько любил музыку, что не расставался с ней даже дома. Особенно он любил низкие частоты, они проползали по его позвоночнику дрожащим холодком. Ему нравились эти вибрации, они как бы опускали его в более нижние пласты мира. Само собой напрашивалось на ум, что есть более высшие слои мира. Но он не хотел в них даже стремиться. Тяжелая вибро-музыка давала ему ни с чем не сравнимое удовольствие, как наркотик. Но сейчас она, наверное, принесла бы ему боль.
      
Дина проснулась после обеда, застучала тарелками на кухне. А у него боль стала усиливаться, тонкой струйкой потекла из носа кровь.
- Боже мой, Джостик, и давно у тебя это?
- С детства. У меня нос слабый. Но зато я все запахи чую.
Дина сменила ему простынь, дала свежий носовой платок и вышла покурить на балкон, там она долго с кем-то ругалась по телефону насчет усилителей и ковровых дорожек. Потом она вернулась к Диджею:
- Тебя будет сегодня Гарольд подменять, да и завтра, наверное, тоже. Хочешь, можешь целую неделю болеть.
- Я не хочу болеть. Меня заразили.
- Твоя очередная подруга?
- Ага, только у нее было совсем чуть-чуть, а меня прямо-таки сильно ударило.
- Она тебя сильно ударила? Нет, ты сам что-то делаешь не так. Знаешь, на что похожи твои воспаленные лимфоузлы? На подушки безопасности. Тебя притормозили конкретно. Ты не туда едешь Джос.
- Как не туда? У меня все хорошо. Ты же знаешь сама. Никаких проблем - я лучший Диджей. Любая девочка мечтает обо мне.
- Но что-то девочек здесь я не вижу. Какая из них готова тебя лечить?
- Я завтра позвоню ей. Сегодня не хочу никого видеть.
- У тебя температура. Надо бы еще выпить жаропонижающего. У тебя очень высокая температура, почти тридцать девять.
- Ничего все пройдет, - сказал Диджей слабым голосом и провалился в мелководье забытья.
Дина поставила на тихий звук какую-то мелодраму из коллекции фильмов. Потом наступила ночь, и Дина ушла спать в другую комнату. Утром она снова вызвала врача, но теперь уже участкового. Врач прописала уколы, и после укола Диджей опять заснул.
Когда он заснул, Дина ушла на работу. Она вернулась к обеду. Принесла разных фруктов. Но горло у Диджея сдавило так, что он мог с трудом проглатывать только банан да и то размятый и разбавленный водой. За ночь и полдня Диджей очень похудел. Было похоже на то, что в нем тает мясо плоти.
- Я первый раз так сильно болею, -сказал он Дине, - я никогда ничем не болел так сильно.
- Это что-то значит… Кстати, ты звонил своей девушке?
- Марианне? Она меня бросила.
- Что так прямо и бросила?
- Да. Сама позвонила и сказала, что она уже с другим.
- И ты как?
- Не знаю. Мне пока не до этого.
- Странный ты человек, Джос. Скоро от тебя один нос останется.
- Носом я много чую. Но только не сейчас... Вообще, у меня все так хорошо шло, я просто не понимаю, почему меня остановили.
- А что у тебя шло хорошо? Работа?
- И работа тоже.
- Тебе нравится наша работа?
- А тебе нет?
- Знаешь, Джос, когда я смотрю на эту спрессованную толпу, мне немного не по себе. В этом есть что-то неприятное.
- Дина, брось. Люди отдыхают, расслабляются.
- Расслабляются, становятся слабыми... Тебе ведь нравится, когда они в твоей власти. И еще эта твоя приверженность к низким частотам... Низкими частотами ты тоже прессуешь себя. Знаешь, Джос, давно хотела сказать тебе, что с тобой не интересно. Ты и сам стал какой-то слабый. И потому ты от подпитываешься от тупо танцующей массы. Ты обрублен - вот! Смотри, к тебе даже никто не приходит.
- Ты пришла.
- Я - исключение. Просто я волнуюсь за тебя. Потому и говорю, что в тебе исчезла радостная часть спектра, необыкновенная часть спектра. Остались одни низкие частоты. Кто-то же должен сказать тебе об этом.
- Ты меня добила. У меня все так хорошо шло.
- Твоя машина ехала в обрыв...
- Дина, ты просто сегодня не в духе. Тебе мужчины не хватает.
- Мне мужчины не интересны, они похожи на детей, с ними надо возиться и нянькаться... Хотя с другой стороны, вроде бы на них и опереться можно.
- А любовь?
- Джостик, ты сам не знаешь, что это такое. Чтобы ты это понял, у тебя должна появиться женщина, которая сильнее тебя. Но я с другой стороны не понимаю, как тебе может доставлять радость управление людьми? Ты испытываешь радость оттого, что люди становятся послушной серой массой. Это сатанинская радость, Джос. Вот тебя и остановили в твоем творчестве, схватили за шею, пережали потоки воздуха.
- Кто схватил?
- Ты сам, твоя бессмертная часть.
- Дина, но почему это плохо? Ведь всем нравится.
- Не всем. Ладно, больной, давай спи.
- Я все время сплю.
- Наконец-то ты это увидел. Ты спишь все время, а вокруг тебя просто меняются декорации, ведь ты ничего не творишь в этом мире.
- А что я должен творить?
- Что-то прекрасное, Джос. Соединять то, чего не может быть в природе.
- С чего ты это взяла?
-У меня бабушка колдуньей была. Она мне говорила, что есть такие люди-носачи. Они могут молекулы разных веществ соединять.
- Твоя бабушка знала про молекулы?
- Она называла это нитями. Берешь нить от одного вещества и нить от другого, переплетаешь их и получаешь новое вещество. Чем тоньше нить, тем красивее. Чуешь аналогию, Джос,- чем тоньше звук...
- Но я не люблю высокие звуки.
- Ну, тогда прессуй все, соединяй грубо. Только мир ответит тебе тем же. Когда-нибудь он спрессует тебя.
- Ты мне угрожаешь?
- Предупреждаю, глупыш. Господи, до чего же все мужчины глупые.
- Дина, не покидай меня.
- Я так никогда замуж не выйду.
- Выйдешь. Я поправлюсь и обязательно найду тебе жениха. И не одного.
- Склеишь наши нити?
- Ну да.
- А попробуй, склей тогда меня с небом. Я хочу быть тоньше и воздушней. И курево мне надоело. Дым тянет меня к земле.
- Хорошо. Я попробую. Ты думаешь, у меня получится?
- Бабушка говорила, что если носач восхитится двумя вещами - они переплетутся.
- Соединить тебя и небо? Хорошо, я лягу и буду представлять.

Он закрыл глаза, проваливаясь в странное забытье. Он видел небо и Дину. Дина стояла в платье цвета неба. Она наполнялась воздухом и становилась прозрачной. Потом пришла темнота. На него опять накатила волна жара. Он открыл глаза и позвал Дину, но голоса своего не услышал и не мог сдвинуться с места. Его ноги словно приросли к кровати. Он изо всех сил пытался крикнуть, но получилось что-то похожее на едва уловимый треск:
-Ди-ина
Темнота вокруг, словно заряжаясь от его тела, вдруг стала наливаться красной горячей краской.
И тогда он услышал Динин шепот.
- Потерпи, все будет хорошо.
Резко запахло спиртом.
- Все, тебе откачали гной. Все в порядке, Джос.
- Где я?
- Дома. Все в порядке.
- Дина не улетай от меня.
- Смешной. Куда же я денусь?
Он увидел очень близко Динины глаза. Радужка на них была ярко-голубого цвета, она расплылась, заполняя собой весь белок.
- В твоих глазах небо!
Дина рассмеялась:
-Я вижу мир как сквозь синие очки, он волшебный и струящийся.
Она подошла к роялю и набрала несколько высоких нот, а потом запела небесным голосом. Она запела что-то невероятно красивое на неизвестном языке. Диджей поплыл в волнах этого звука куда-то наверх к свету, который как вода в море раздвигался перед ним и становился все более светло-голубым. Внезапно движение замедлилось, и туманная дымка света испарилась, обнажая тусклую комнату, в которой и подавно не было рояля.

- Очнулся?
- Что со мной?
- Горло тебе прокололи
- Мне правда прокалывали горло?
- Да. Теперь все позади. Все хорошо.
- Дина у тебя красивый голос. Почему ты не поешь?
- Я повредила связки.
- Они у тебя уже целые.
- Правда?
- Ну, попробуй.
- Тебе спеть?
- Ага.
- Ну, если ты хочешь.
Дина включила магнитофон, оттуда понеслось ритмичное постукивание, низкие басы вплыли в комнату старинными , сумрачными кораблями. Дина запела и ее голос, вплетаясь в басы был похож на рождение рассвета из темноты. Басы остались позади, Динин свежий, яркий голос заполнял комнату. Потом басы накатили снова как волны темного густого моря, Динин голос остался в них как слабый пульс, как затухающий сигнал sos, местами переходящий в шепот. Из шепота родилось завывание ветра и снова первыми яркими нотами рассвета в него вплелось ликующее сопрано. Дина улыбалась, ее лицо покраснело от счастья:
- Джос! Я пою! Слышишь! Из бурелома проросли цветы!
- Как красиво, - прошептал Диджей. - Теперь я знаю, какие мне дискотеки надо делать.