"…И создал бог человека из праха…
И вдохнул бог в человека бессмертную душу…
И встал человек, и пошел …
И повелел бог человеку, мечтать, совершать поступки, работать и изменять вещи на планете Земля…
И стал вершить дела человек, кои приготовил ему бог для свершения во славу свою и своего могущества.
И сказал бог человеку: "Чем больше ты будешь мечтать, тем более душа твоя будет очищаться от праха и расти…
Потом душа твоя разделится, и войдет в два тела….
И станешь ты … - мужчиной и женщиной…
И будете вы вершить дела, кои я вам тогда повелю…
И каждый из вас пройдет свой путь.
И когда ваши души созреют, каждый и вас, отдаст частицу своей души и, соединятся они в новую душу.
И войдет она в новое тело.
И будет это вашим уделом, счастьем и смыслом существования….
И будете растить ваше творение, как я взращивал вас, пока новая душа не станет достойной к свершениям во славу мою и моего могущества….
И тогда вы завершатся ваши дела на Земле, и тела превратятся в прах, и души ваши вновь вложу, вышедших из праха, и вдохну я в них жизнь, и будут они делать то, что повелю…
И будет так - вовеки веков…»
Старый ведун замолчал, потер руки и устроившись удобнее в кресле, раскурил трубку.
Слушатели, затаив дыхание, сидели у его ног и ждали, когда он продолжит повествование. Однако ведун сидел неподвижно и молчал. Трубка спокойно лежала в его правой руке. Дымок, свиваясь причудливыми кольцами, медленно поднимался к потолку. Свет из окна, подчеркивая контуры фигуры, скрадывал выражение лица…
…А сейчас, наверное, пришло время узнать читателю с чего началась эта необычная история.
Иван и Света, студенты экономического факультета местного университета. Познакомились они в студенческой столовой. Народу в ней, как обычно, было очень много. Все хотели пообедать, и как можно скорей.
Получив на раздаче свой обед, Света поискала взглядом свободный столик. Ее внимание привлек юноша. Он шарил глазами по залу, как будто кого-то ожидая. Одно место за его столом было свободным. Света сразу поняла, что это для нее, и решительно его заняла. Юноша попытался возразить, но встретившись взглядом со Светой, осекся и смирился. Через минуту они уже оживленно болтали об учебе, погоде и о другой студенческой ерунде. Еще через пять минут оба поняли, что уже не смогут расстаться. Учеба в этот день не задалась...
Целый год они встречались, проводя друг с другом, несомненно, самые счастливые часы…
А потом Света, наверное, как все женщины, вдруг занервничала и в один прекрасный день представила Ивану сумасбродную, как ему показалось, идею. Ей вдруг захотелось остановить мгновение счастья. Толчком к этому фантастическому желанию послужило прочитанное ею объявление в газете: "Потомственный ведун, не шарлатан, исполняю любые заветные желания, озабоченных сексом, прошу не беспокоить…"
Далее следовали реквизиты. Света показала объявление Ивану и вот … они вместе сидят и слушают повествование загадочного старика…
…Молчание ведуна явно затянулось. Трубка уже давно погасла.
Смеркалось. В комнате стало уже довольно темно.
Иван осторожно кашлянул. Никакого результата. Напряженная тишина плотно обволакивала. Наконец, не выдержав, Светлана, осторожно поднялась с пола и, подкравшись к креслу ведуна, тронула его за рукав застиранного халата. Ведун сидел неподвижно, как древний замшелый валун.
Светлана коснулась ладони мага и испуганно отдернула руку. Рука оказалась неожиданно холодной, ледяной. Она негромко вскрикнула и кинулась к Ивану.
- Что случилось, Света? - спросил Иван.
- Ничего - ответила Светлана.
- Кажется, дедушка умер - помедлив, добавила она.
Иван подошел к ведуну и, взяв его запястье, попытался нащупать пульс. Рука действительно была холодной, пульс не прощупывался, однако и не было трупного окоченения. Кожа была на удивление эластичной, даже нежной на ощупь.
Иван попросил Светлану включить свет. Выключатель нашли быстро. Иван и Светлана огляделись. Освещение сделало комнату совсем другой. Молодым людям показалось, что к оформлению ее приложила руку женщина с изысканным вкусом. Светлана с удивлением отметила, если бы ее об этом попросили, сделала все точно так же. И, вообще, она ей смутно напоминала что-то. Чувство было настолько необычным и отчетливым, что у Светланы вдруг вспотели ладошки. Она инстинктивно схватила за руку Ивана. От ее «нежной» хватки пальцы Ивана моментально посинели. Что с тобой? - спросил Иван. Ваня посмотри - это же комната, о которой мы с тобой мечтали - ответила Светлана. Действительно, комната была, что говорится "родная". Иван высвободил руку и подошел к ведуну. С ним тем временем происходило что-то неуловимое. Лицо его постепенно менялось. Иван машинально отметил, что ведун стал как бы моложе. Фигура его уже не выглядела такой дряхлой, как раньше. Ведун как бы вытянулся, стал стройней, плечи его расправились и вроде бы налились силой. В этот момент лампочка, ослепительно вспыхнув, погасла. Комната мгновенно погрузилась во мрак. Но только на мгновение. Над теменем ведуна вспыхнуло золотистое сияние - нимб в виде колечка. Диаметр его стал увеличиваться и, достигнув диаметра футбольного мяча, стабилизировался. Яркость его при этом возросла настолько, что в комнате стало светло как днем. Свет нимба по спектру соответствовал солнечному. С ведуном тем временем происходили дальнейшие преобразования. Тело его плавно трансформировалось. Уже ничто не напоминало о том старце, который вещал Ивану и Светлане об откровениях божьих. Перед ними сидел налитый силой мужчина. Тело его излучало мягкий голубой свет. Нимб уже сиял ярче солнца, но почему-то не слепил. Заинтересовавшись этим явлением, Иван отметил, что свет, заливавший комнату, его только напоминал. Он заполнял помещение, как вода заполняет сосуд. Свет нельзя было отделить от комнаты или куда-нибудь убрать, потому что без него в комнате не осталось бы ничего. Не было бы даже пространства. Только пустота, пустота абсолютная, именуемая в русском языке словом "ничто". Непонятно? Представьте себе картинку, на которой изображена комната. Попробуйте острым ножом вырезать изображение. Что у вас останется на картинке? Дыра. Обыкновенная дыра. А что такое дыра? Ничто.
Что за наваждение - подумал Иван. До этого все было так понятно. Ожидание необычного приключения приятно возбуждало. А тут… Иван оглянулся на Светлану. Она теперь стояла как статуя, отлитая из латуни. Вообще все в комнате как бы потеряло свой первоначальный цвет…
И вдруг… все стало обычным. Комната как комната, свет как свет, Светлана как Светлана, даже мужчина, сидевший в кресле ведуна стал обыкновенным мужчиной. Иван не сразу даже понял, что произошло. Он с изумлением наблюдал за происходящим. Из столбняка его вывела Светлана.
- Иван, сколько же можно тебе говорить? Не стой, как памятник! Предложи гостю чай!
Иван послушно удалился на кухню и поставил чайник на плиту. Привычно нажимая кнопку электророзжига, Иван проследил, чтобы над горелкой голубоватой короной появилось пламя. Вернувшись, он обнаружил, что Света оживленно беседует с гостем. Все было обыденно. Но у Ивана не пропадало чувство изумления и, какого-то, еще не понятого им, ощущения нереальности происходящего. Он прислушался к разговору Светы с незнакомцем, но ни одной фразы ухватить так и не удалось.
Иван тщетно пытался понять, куда делся ведун и его каморка и, самое главное, где он сейчас оказался. Отметив, что, по всей видимости, он все-таки дома и…
Ладно - подумал Иван – пойду и посмотрю, как там дела у чайника. Может быть лучше, чем у меня? На кухне Иван с удовлетворением отметил, что чайник с поставленной на него задачей справился успешно. Он с упоением пыхтел, выпуская из своего носика тугую струю пара. Заварив чай и разливая его в красивые чашки, Иван подумал, походя - Откуда у нас взялись эти чашки. Ладно, спрошу у Светы потом. Водрузив чашки на поднос, добавил после некоторых раздумий к получившейся композиции сахарницу и три чайных ложки.
- Ваня, ну где ты там, с чаем? - услышал он. - Сколько тебя можно ждать?
Крикнув, "Иду", Иван вошел в комнату, выискивая взглядом, куда бы поставить поднос. Света придвинула журнальный столик. Водрузив на него поднос, Иван с интересом разглядывал гостя. Света, перехватив изучающий взгляд Ивана, решила ввести своего мужа в курс дела. Познакомься, сказала она - это мой преподаватель философии Николай Петрович Оганисян. Я пригласила его, разобраться в книге.. Иван с интересом осмотрел лежащую, на столе перед Оганисяном толстую, старую, всю в пятнах и потертостях книгу. Подойдя к столу, он взял ее в руки. Обложка на ощупь была прохладна, и от нее веяло стариной. На переплете золотым, когда-то, тиснением было выведено "Всетвор". Витиеватые буквы казались живыми. Каждая представляла собой произведение каллиграфического искусства. Буквы Ивану что–то смутно напоминали. Глядя на них, губы Ивана складывались каким-то неведомым образом. Иван попробовал выдохнуть воздух. Неожиданно для себя он произнес необычное по своему звучанию слово. Звучание его лишь отдаленно напоминало современное. Светлана и Оганисян удивленно оглянулись. Вдруг книга в руках Ивана засияла серебристым светом, переливаясь звездами, как млечный путь на ночном небе и с ней стало происходить нечто невообразимое. Она стремительно обновлялась. Царапины и потертости на глазах у присутствующих зарастали, как будто кожа переплета стала живой. Ивану даже показалось, что она явно потеплела, причем тепло шло изнутри, как от живого тела. Прошло еще несколько минут, и книга закончила свои преобразования. Наверное, так она выглядела в момент ее создания. Иван продолжал держать ее в руках. Ощущение было такое, как будто бы это вовсе не книга, а маленькая девочка. Хотелось прижать ее к груди и держать, держать…, не отпуская ни на секунду. Из книги в Ивана вливалась неведомая доселе сила. Голова его прояснилась и звенела теперь первозданной пустотой, ведро, раскачиваемого на заборе ветром.
Вдруг книга шевельнулась, и, слегка высвободившись, улеглась на руках вольготно и удобно. Обложка приподнялась, обнажая первозданную белизну бумаги, или может быть чего-то очень на нее похожего. Страницы замелькали с невообразимой скоростью. Наверное, это все-таки не бумага - отметил Иван. Ни один из известных ему сортов не выдержал бы таких ускорений. Иван даже не пытался разглядеть, что написано на этих страницах, однако чувствовал, что в его голову, если можно так сказать, вливается водопад знаний. Причем его "пустое ведро" наполнялось с такой невообразимой скоростью, что Иван даже стал опасаться, чтобы этим ураганом не снесло с него крышку. Наконец промелькнула последняя страница, и книга захлопнулась, призывно мерцая звездным светом Млечного пути, приглашая еще кого-то взять ее в руки. Иван шагнул к Свете, и, повинуясь какому-то внезапно проснувшемуся в нем инстинкту, на вытянутых руках, с поклоном, преподнес ей книгу. Света стушевалась, изумленная и удивленная необычным поведением Ивана. Однако, справедливо рассудив, что раз Иван не погиб, все-таки приняла ее. Она также испытала все ощущения, что и Иван, может более отчетливо, в силу своей более тонкой организации. С книгой вновь произошли те же эволюции, что и у Ивана. Когда же все закончилось, подошел Оганисян. Взяв из рук Светланы книгу, он небрежно швырнул ее на полку. Во время полета, книге вернулся ее прежний потертый вид. Так для нее лучше – ответил на немой вопрос Ивана и Светы Оганисян. Вскоре, распрощавшись, Николай Петрович покинул молодых супругов. В тот сумбурный день с Иваном и Светом ничего больше не произошло. Они легли спать в своей роскошную кровать и утонули в пуховой перине, которую, не взирая ни на какие увещевания докторов из программы "Здоровье", Светлана не собиралась менять на жесткий матрац.
Ночью им приснился один и тот же сон. В нем старый ведун, продолжал свой сказ. А потом все смешалось в невообразимом вихре. Все вокруг летело куда-то. Мелькали люди, фантастические образы, все неслось и уносилось куда-то вверх….
Когда супруги проснулись, было уже светло. Солнце приветливо светило в окно. Ничто не напоминало о вчерашнем приключении. Иван встал, потянулся, надел тапочки и подошел к окну. На улице как всегда стояла прекрасная погода. Теплый ветерок теребил листья на деревьях. Под окнами проходили люди. Одни куда-то бежали, другие шли неспешно, с видимым удовольствием вдыхая воздух, напоенный запахом трав и цветов, на которых еще не высохла утренняя роса. Иван обернулся. Что-то смутно беспокоило его. Отчаянно захотелось пообщаться со Светой. Но Света спала, и он решил ее не тревожить. Взгляд упал на полку. Там лежала книга, с золотым тиснением. Книга как книга, очень даже обычная. Иван машинально открыл ее. Увиденное на первой же странице, заставило его потянуться за сигаретами. Но рука остановилась, не дойдя до точки в пространстве, где располагалась пачка. Она просто повисла в воздухе, как дирижабль, раздумывающий, куда бы ему еще полететь. В голове Ивана промелькнул вчерашний день. Мозг начал вычитать, умножать, делить, в общем, перебирать предыдущие события. Что-то не складывалось в стройной, до сих пор, системе "прошлое – настоящее - будущее". Плавность хода событий нарушал какой-то провал, скачок, неточность или невероятность. И всему причиной, по всей видимости, была эта неизвестно откуда взявшаяся книга. Дело в том, что книгой она выглядела только внешне. Ее страницы представляли собой нечто среднее между ноутбуком и стереокино. Ноутбук толщиной в книжный лист еще можно как-то представить, но то, что он еще и создавал объемное изображение, было совершенно невероятно. Стоило Ивану взглядом задержаться на странице, как он непостижимым образом попадал в самую гущу событий, будто бы реально происходящих в ней. Пролистав книгу, Иван понял, что она, каким-то образом отражала его собственные мысли, самые потаенные. Кроме того, книга устраняла путаницу, царившую в его сознании. Голова у Ивана закружилась от водоворота вопросов и ответов, реалистично разыгрывавшихся, как в спектакле, на каждой странице. Захлопнув книгу, он посидел немного, приходя в себя. Света подошла к нему сзади. Положила свои теплые мягкие ладони на крутые плечи Ивана.
- Видел? - спросила она, - что ты об этом скажешь?
- Невероятная книга! Где ты ее взяла? - спросил Иван. Света, пожав плечами, сказала.
- Ты можешь верить, можешь не верить - в букинистическом магазине.
- А как же Оганисян?
- Какой Оганисян?
- Ну, тот, что вчера был у нас?
- Иван, что ты говоришь? Какой Оганисян? Вчера у нас никого не было.
- Ну, ты ж говорила, что это твой преподаватель.
- Иван что с тобой? Какой преподаватель? Я же уже давно работаю. Что у тебя последнее время творится в голове?
- Не знаю Света, не знаю. Одно знаю, что эта твоя книга все перевернула во мне. А, кстати, ты что, где-то работаешь? Иван покачал головой, пытаясь вытрясти наваждение. Закрыл глаза, открыл, надеясь, что книга со стола исчезнет. Но больше ничего не происходило.
- Давай попьем чаю Света, может все пройдет.
- Может.
Они пришли на кухню, сели за стол. И тут Иван увидел то, что повергло его почти в нокаут. На стене, где у них обычно висел старомодный, но горячо любимый Светой отрывной календарь, теперь находился непонятный прибор в виде картины. Иван с удивлением посмотрел на Свету. Та сидела, как ни в чем не бывало.
- Ну что еще Ваня? - спросила она, увидев, что Иван показывает на прибор, ловя ртом воздух, как рыба, лежащая на берегу в ожидании своей участи.
- Ну что ты там необычного увидел? Часы как часы. Их нам твоя мама подарила на твой день рождения. Чем они тебя так поразили?
- Света посмотри, а где цифры?!
- Какие цифры, Иван?
- Ну, на часах!
- Иван, ну где ты видишь цифры на часах?
- Ну, там где должен быть циферблат!
- Иван, ты, что не помнишь? В 2008 году мы отменили цифровое обозначение часов, потому, что цифры перестали отражать суть времени?
- Света, но я этого не помню!
- Ваня, ты какой-то странный сегодня.
- Странный? Может быть.
- Вчера ты был в норме, а сегодня говоришь какую-то ерунду.
- Это не ерунда Света. Это… я не знаю, как это сказать. Кстати, что ты там говорила о 2008 годе? Сейчас же не 2008!
- Ваня, ты что, вчера на дне рождения обпился компота? Сейчас 2033 год или любой другой, какой хочешь! Хочешь - 3999! Хочешь - 100500! Или вообще - нулевой!
В 2008 году родился наш Великий Договор.
- Что за Великий Договор?
- Великий Договор - это создатель нашей реальности, нашего с тобой времени, мы сами его так назвали.
- Света послушай, что ты сейчас сказала? Какое «наше с тобой время»? Индивидуальное, что ли?
- Да! Кстати о 2008 годе! В 2008 году, если ты помнишь, после заключения Договора всеобщее время остановилось.
- Как это остановилось?
- А вот так. Ты пожелал остановить мгновение.
- И что?
- Что, что – остановил!
- И?
- … теперь мы живем в нашем индивидуальном времени… вот уже 27 лет или не знаю сколько - в 2008 году.
- И поэтому у нас такие странные часы?
- Да. Время-то не идет. А события происходят. Вот мы и определяемся по индивидуальному времени от события к событию.
- И что же показывают часы?
- Часы сейчас отражают последнее происшедшее событие.
- Зачем?
- Для того чтобы не запутаться окончательно.
- Света, исходя из твоей риторики, я понял, что причиной всему происходящему являюсь я.
- Да, дорогой мой – ты!
- Света, а как я это сделал?
- Ну не знаю! Читал, читал эту свою любимую книгу и сделал.
- О какой моей любимой книге ты говоришь?
- Как о какой? Вот она лежит, пылится!
- Света ты говоришь, пылится, но на ней не пылинки! Ты что ее вытираешь?
- Очень нужно. С тех пор как остановилось всеобщее время, в окружающем мире ничего не меняется вот уже 27 лет по нашему индивидуальному времени.
Иван взял было в руки книгу, и … вернул на место. Потом - подумал он. Торопиться некуда, мгновение все равно бесконечно.
Время дня подошло к концу, пора спать!
Сон прошел в муках сомнений. Ивана к Свете не тянуло. Было как-то странно на душе. Вроде как всегда хорошо, а чего-то не хватало. Какая то мысль все время сверлила мозг. Как червь-древоточец, она ворочалась, ворочалась, раздражая сознание и подсознание своей угловатостью и едкостью. Она как будто бы даже издавала такой противный звук, как гвоздем по стеклу. К концу сна Иван совсем измучился борьбой с этой навязчивой мыслью. Он готов был уже вскочить и начать действовать. Но сон тем и отличался, что вскочить было нельзя. Сон есть сон. Распорядок был определен с введением индивидуального времени и пересмотру не подлежал.
Вообще время дня и ночи было 27 лет назад строго определено и согласовано со Светой. Раз и навсегда был установлен распорядок индивидуальных суток. Счастье, наконец, стало полным и вечным…
Мгновение было подобрано со всей тщательностью и до недавнего времени полностью удовлетворяло обоих, пока не произошло нечто необычное. Иван внезапно потерял связующую нить событий индивидуального времени. Его память о 27 годах счастья внезапно исчезла. Надо было срочно решать, что делать дальше. Света решительно не понимала в чем дело. Ее все устраивало. В принципе это объяснимо. Женщины по натуре более консервативны и прагматичны, чем мужчины. И еще они, конечно, более практичны. Рождение и воспитание детей вынуждает их включать древний инстинкт практичности, необходимый для спокойного вскармливания и воспитания детей. Ролевые функции мужчин более расплывчаты и требуют некоторой фантазии и предприимчивости. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что эти функции и способности зависят только от одного фактора - воспитания мужчины. А воспитание традиционно осуществляют женщины. Поэтому их жалобы на мужчин, в смысле их вырождения, совершенно излишни. Что воспитали, то и имеют. Но к Ивану данные рассуждения не относились. Он прекрасно понимал суть происходящего. Вся их со Светой новая жизнь проходила в рамках, когда-то заключенного Договора, и ему вроде бы не с руки было что-либо менять, но и оставлять дальше все на самотек ему не позволяла его деятельная натура.
Все, баста - решил Иван. Сколько же может длиться эта затянувшаяся пауза в движении временного потока? Решив разорвать Договор, Иван размашистым почерком начал писать в книге на странице ремарок свой план. Для начала надо постараться представить, что будет дальше. Представить как можно точнее и не потерять при этом самообладания. Ведь, по сути, ему надо было отказаться от бессмертия, реального и материально ощутимого. Отказаться от вечного счастья и вечной любви. Об этом даже подумать было невыносимо. Ивана стало в буквальном смысле носить по комнате. Голова его гудела от напряжения. Он лихорадочно пытался разбудить свой долго спавший разум и восстановить цепь событий, приведших его и Свету в мир застывших желаний и набившего оскому счастья.
Трезво оценив западню, в которую они попали, Иван понял, что дальше ждать нечего. Решать их дальнейшую судьбу придется все-таки ему и сейчас. Все, что он писал в книге "Всетвор", потихоньку уже начало осуществляться. Теперь область хронального кластера, в которой он со Светой обитал, уже не была замкнута, как раньше. Приведя голову в норму, Иван отметил, что вибрации в мозгу прекратились. Не откладывая, он стал готовиться к встрече с ведуном.
Легко сказать готовиться! Иван вдруг осознал, что забыл, как вызвать ведуна. Где-то в самом затаенном уголке памяти у него теплилось воспоминание о том, что ему говорили об экстренном вызове. Однако тогда эта важная информация прошла мимо его внимания. Тщетно он старался сосредоточиться. Но любое напряжение мозга выбрасывало из нужного состояния и переводило мысли на какую-то ерунду. Ему вдруг вспомнилось детство.
Летний, погожий день. Дети на берегу маленькой речушки под смешным и нежным названием Фиалка, впадающей в пруд посреди села. Деревянный мост через речку. Гуси и утки плещутся тут же. Идиллия…. Захотелось вновь окунуться по самую шею в теплые волны маленькой Фиалки. Понежиться на такой же мелкой и нежной травке. Вдохнуть запах теплой свежести, исходящей от речки и, вдоволь накупавшись, гнать ивовым прутиком стаю огромных гусей. Периодически вожак стаи, грозный гусак, поворачивал свою голову и, громко выказывая свое возмущение, норовил ущипнуть за любое подвернувшееся место. Но под натиском прутика все-таки смирял свою гордыню и возглавлял стаю…
Вдруг память выбросила Ивана в зимнее утро.
Солнце торжествующе освещало вверенную ему территорию. Его золотистые лучи ухитрялись высечь из белоснежного покрывала, укутавшего землю, миллионы разноцветных искр. Казалось, что кто-то ночью пронес мешок бриллиантовой пыли. В мешке была дыра и сквозь нее пыль благополучно просыпалась и сияла теперь всеми цветами радуги…
Мысль лихорадочно билась как птица в клетке, пытаясь пробить брешь в замкнутом кольце воспоминаний.
… Ага - радуги! … Что тут вспомнилось про радугу? …Свет! Комната! Старик! … Что же он говорил? … маленькое, большое … цепь событий … ага, вот оно что! … Живое - должно жить! … а чтобы жить, ему надо подчиниться законам природы! … Маленькая жизнь вырастает в большую историю. Маленькое горе перерастает в большую радость. Неудача сменяется везением. А болезнь может кончиться либо выздоровлением, либо смертью. Жизнь не может застыть или топтаться на месте. Жизнь - она потому и жизнь, что изменчива и течет, как река.
… Иван вдруг все понял и вспомнил. Понял, что не нужен ему теперь ведун, потому что он сам ведун, и сам ведает о том, что ему необходимо делать.
Так…, запись в книге он сделал. Теперь ему надо ждать прихода сна. А дальше уже не его забота. Книга сама все сделает и исправит. Решив эту трудную задачу, Иван спокойно подошел к роскошной кровати, на которой уже нежилась Света в предвкушении очередной порции запланированного счастья. Свет погас, и спальня погрузилась в полумрак…
Ивану снились сумбурные сны. Действия развивались со стремительностью курьерского поезда. Мелькали обрывки сюрреалистических сюжетов.
Перед Иваном вновь пронеслись годы его безоблачного счастья, события и вся жизнь до рокового решения. Как будто бы неведомый кинооператор запустил пленку в обратном направлении и прокручивал ее с невообразимой скоростью. Иван часто просыпался то в горячем, то холодном поту, пытаясь разобраться в очередной порции увиденного. Ничего не поняв, он закрывал глаза и окунался в гущу событий, развивающихся в обратном или может прямом направлении с завидной последовательностью. Наконец сон закончился, и все внезапно прекратилось.
Иван вдруг ощутил, что находится в полумраке той комнаты, в которую они вошли когда-то со Светой, прочитав в объявлении о ведуне-чародее решающем практически все проблемы клиентов за умеренную плату. А так как у них со Светой проблем хватало, то они естественно клюнули на это объявление и, не задумываясь, пришли их решать.
Сейчас, прожив, промучив всю эту невообразимую историю, Иван и Света по-новому уже смотрели на то, что вчера еще казалось столь важным и серьезным. Оказалось, что все проблемы выеденного яйца не стоят. Оказалось, что жизнь сама разберется со всеми эволюциями своей непостижимой и запутанной траектории. И для того чтобы жить, надо просто жить. И еще они узнали, что жизнь, каждому без исключения, приготовила "десерт", который называется счастьем. Важно лишь суметь заметить его приход. Для этого надо просто жить своей жизнью, а не наблюдать, как живут другие. Отбросив зависть, понять, что счастье другого индивидуума, необязательно может подойти тебе. Ведь только зависть и сожаление о нереализованных возможностях может лишить человека шанса ухватить свою "жар-птицу" за хвост.
И, что самое важное, жизнь оказывается добра ко всем живущим. Невзирая на количество совершенных ошибок, она снова и снова предоставляет людям бонус - возможность все исправить и прийти к счастью. Она снова и снова подводит его к рубежу, о котором в русских сказках говорится: " и подошел Иван к развилке дорог… " Помните? Этот рубеж - ключ к выбору дальнейшей судьбы. Лишь правильный выбор укажет человеку путь к истинному счастью.
… Ведун монотонным голосом продолжал свой сказ…
Иван и Света вдруг переглянулись и, взявшись за руки, выбежали из полумрака комнаты на улицу.
Их встретило яркое солнце. Навстречу им шли незнакомые люди. Они улыбались, грустили, были чем-то озабочены, но были, как ни странно, счастливы!!! ...
Дождавшись, когда за посетителями хлопнет дверь, ведун подошел к окну, и, поглядев счастливой парочке вслед, удовлетворенно улыбнулся и крякнул – забыли заплатить.
Да ну и … – ладно, что с них возьмешь – студенты! Важно, что еще два человека выбрались из тупика, в который сами же себя загнали.
Он отключил голографический проектор, удобней устроился в кресле и оглядел свою лабораторию. Образ каморки исчез. Вместо нее открылся совсем другой вид. Стены превратились в сплошные ряды блестящих приборов. Индикаторы на них переливались всеми цветами радуги. Зрелище было захватывающим и одновременно прекрасным. Ведун гордился своим творением. Да… как он оказался прав, что не поддался первому порыву - уничтожить, увидев какие возможности оно в себе таит. Как он был прав, что не испугался своих мыслей, когда открыл способ матрицирования квантованной реальности. Не зря он потратил много лет на создание своей машины. Оказывается, дарить людям счастье очень и очень приятно и … полезно.
От этих мыслей и наполнявшей душу гордости его отвлек звонок в дверь. Ведун взглянул на монитор. У дверей стоял человек с проблемами, которые надо срочно решать.
Предстоит новая работа…