В сокращении это слово выглядело не таким устрашающим. Мерт… Просто Мерт. Похоже на имя.
Если сказать, что в полном виде оно выглядит как Мертвый, тогда и будет понятен страх.
Мертвых все боятся. Мертвые- это не люди и не животные, не деревья и не камни. Они нечто более пугающее и непонятное- они духи. И им всегда плохо. Никто и никогда не говорит, что мертвые счастливы. Уже изначально они все несчастны. От них идет боль, разочарование, злоба. Все мертвые, не ушедшие с земли, пребывая в забвении, маются без тела, поэтому они хотят любым способом завладеть тобой, твоим телом, твоим мозгом. Чаще всего это происходит незаметно. Ты проснулся, а он уже внутри тебя. Он приходит к тебе через коридоры страха, неверия, злобы. И однажды в один из дней ты почувствуешь, как теряешь контроль над своим сознанием. Ты подойдешь к зеркалу и увидишь в нем чужое отражение. Ты спросишь:
-Кто я?
Ты повторишь свое имя несколько раз, но оно будет чужим на слух. Ты перестанешь быть собой, но и ИМ ты тоже не станешь. Его сознание не сможет быть твоим, потому что он мертв. А мертвому невозможно прорасти в живое. Он как компьютерный вирус войдет в тебя и уничтожит твою защиту, и потом другие вирусы начнут заходить в твой мозг. Так люди и сходят с ума, пополняя ряды психклиник. Мозги сумасшедших заполнены духами умерших людей, которые хаотично сменяя друг-друга, пытаются уцепиться за жизнь сломанными крючками несбывшихся желаний.
И все-таки Мерт сумел зацепиться. Он много чего умел в своей прошлой жизни тела и сейчас, после смерти, в который раз он нашел очередного носителя. Вернее, носительницу.
Зацепиться и держаться только в мозгу было не удобно, но он смог невидимым слоем налипнуть сверху на ее кожу, а внутри головы занял в первую очередь самый ключевой пост- зрительный центр.
Она практически не ощутила его вторжения, разве может быть, пришло сладкое, сонное оцепенение, накрыло ее сетью-паутинкой избранности. Мерт удовлетворенно замер.
Теперь он мог смотреть на мир ее глазами и даже что-то осязать ее кожей.
Он сумел зайти в нее через ее неутолимое стремление к власти. Хотя казалось несколько странным наличие этого стремления у весьма хрупкой на вид девушки.
Девушку звали Оля… Ольга Павловна- так называли ее студенты.
С некоторых пор Ольге стало невыносимо работать в институте и читать лекции таким же как она, ну, может быть, чуть-чуть помладше ее, студентам. Как только Ольга представляла себе ближайшие десять лет жизни, в сердце тут же заползала тоска. Надевать строгий костюмчик, делать ученый вид… Ольга преподавала экономику и самое большее, что ей светило из простого преподавателя стать старшим преподавателем, потом заведующей кафедры, потом… Потом она станет тучной, важной, перезрелой… И зачем ей эти все звания потом?
Ольга думала ровно полгода. Посоветовавшись с мужем, она все-таки решила уволиться с работы и попробовать попытать счастья в одной из сетевых компаний, занимающихся продажей элитной косметики. Она продумала до мелочей свою работу, и самое главное, в будущем она непременно видела себя на сцене в роли лидера.
На сцену выкатывалась шикарная машина, к Ольгиным ногам падали цветы, зал рукоплескал, она говорила несколько слов в микрофон. Обязательно красное платье, высоко взбитые волосы, яркие губы… Выше всех…
Новая работа началась у Ольги достаточно успешно. Женщины косметику у нее покупали охотно, так же охотно они приходили и на презентацию в маленький, но уютный офис, который муж Ольги взял в аренду. Да и как было сюда не зайти, когда по соседству были парикмахерская, кафе, бутики. Офис располагался в новом торговом комплексе ЕВРОПА. Кондиционеры, эскалаторы, расширенные полукруглые пространства переходов- совсем другой мир. Мир некоего высшего порядка, какой редко найдешь в реальной жизни.
Ольге нравилось ощущать себя бизнес-леди, и иметь при этом свободный график работы. Она набирала баллы, бонусы и уже планировала свои будущие поездки на семинары и конференции. У знакомой портнихи она заказала себе целых три вечерних платья. Одно темно-синее, с открытыми плечами и вышитое жемчугом по вороту, второе воздушно-лимонное и третье самое главное- сочного красного цвета с высоким разрезом сбоку .
Наверное, муж должен был радоваться успехам своей жены. Но Ольга начала ощущать, что он отдаляется от нее. Задерживается «на работе», «устает», «нервничает». Еще ей стало казаться, что он стал хуже выглядеть. Ощущение было такое, что он покрыт слоем пыли, тонким, серым и не вытираемым. Вообще, ей стало казаться, что не только ее муж, но и весь мир покрыт этим противным пылевым слоем. Первое время Ольга усиленно промывала глаза водой, чтобы убрать с глаз серую завесу.
От частого мытья веки воспалились. Не спасали даже дорогостоящие крема. Кожа век стала потихоньку превращаться в сухую, черепашью. Такие же ощущения у нее пошли и по коже всего тела. Странные ощущения некоей оболочки, через которую клетки не могут дышать.
Дерматолог, седой мужчина с контрастно черной бородкой, выслушав сбивчивый Ольгин рассказ, дежурно покачал головой, и сказал, что, скорее всего, у нее нарушения в эндокринной системе.
Эндокринолог, скуластая женщина с густой кукольной челкой на Ольгу впечатления не произвела. Ольга ощутила страх, исходящий от нее. Видимо, этот страх проистекал от незнания. Ольга подумала о том, что современные врачи боятся смотреть в глаза своим пациентам.
Принимать гормоны Ольга не хотела. Она знала, к чему это может привести. Было у нее несколько знакомых, сидящих на гормонах. Они казались обманчиво цветущими на вид, но не принадлежали себе, впадая в некую сонную заторможенность или наоборот экзальтированную впечатлительность. Да и как человек может себе принадлежать, если в нем внутри чужая гармония?
Так то это так, но чем дальше, тем больше…
Ощущения жжения и рези в глазах стали усиливаться.
Одна из Ольгиных помощниц Маша дала ей телефон некоего Виталия, которого за глаза все называли Викингом. Вроде бы он умел что-то видеть внутри людей…
Ольга позвонила Виталию-Викингу в один из вечеров, когда солнце заходило за крыши домов. В комнате было сумрачно, на диване в беспорядке валялись разные бумаги. Перед звонком Ольга нервно выкурила аж целых три сигареты.
Пропитавшись дымом, она дрожащими, мягкими пальцами набрала номер:
-Здравствуйте, мне нужен Виталий. Я от Маши.
-Я слушаю.
Вопреки ее ожиданиям у Виталия был тонкий «женский» голос.
-Мне надо с вами встретиться, - сказала Ольга, как можно более твердо печатая паузы между словами.
-Приходите завтра в это же время,- сказал голос в трубке.- И запишите адрес.
Ольга и не поняла сама, почему так разволновалась. Как-то раньше она не задумывалась о людях, выпадающих из течения обычной, земной жизни. И тем более, она не думала о том, что ей когда-то придется к ним обращаться.
В эту ночь она долго не могла уснуть. Почему-то перед ее глазами проносились церковные картины. Много людей преклонивших головы, покорных, жаждущих истины. Она возвышалась над всеми ними, она что-то им говорила, не слыша своих слов, и это был довольно тяжкий сон.
Виталий-Викинг жил в обычном панельном доме на последнем этаже
-Проходите,- сказал он Ольге.
Ольга сразу же отметила, что он гораздо выше ее ростом. Нос у него был длинным как у охотничьей собаки, но это его совершенно не портило. Виталий был одет просто - в темно-синие джинсы и желтую футболку с надписью yang. Она прошла за ним в большую комнату, посреди которой стоял массивный стол из темного дерева, а стены пестрели полками с книгами и портретами многочисленных религиозных деятелей Индии.
-Вы буддист? –спросила Ольга
-И буддист и индуист и… Садитесь.
Она села напротив него. Он по одну сторону стола, она по другую. Их разделяли только массивные песочные часы, которые Виталий отодвинул в сторону, но переворачивать не стал.
Ольга инстинктивно напряглась, выпрямила спину.
-Я вас слушаю, -просто сказал Виталий.
-Мне сказали, вы можете помочь… Что-то странное происходит с моей кожей. И с моей головой что-то не то. Я потеряла интерес к жизни. Мы и с мужем отдалились. Я как будто бы здесь и не здесь.
Виталий-Викинг ответил ей просто:
-Вы спите.
-Как сплю?- она попробовала взглянуть ему прямо в глаза, но не выдержала его взгляда.
-Ваше сознание спит, - продолжил Виталий, - и вас надо просто разбудить. Вы спите и потому ничего не излучаете в этот мир. А надо чтоб вы излучали веру. Вас надо разбудить, потом почистить и поставить организм на дальнейшее автоматическое самоочищение.
-А при чем здесь вера и очищение?
-Вера есть инструмент, с помощью которого вы будете очищаться.
-А вера во что?
-Как во что? В то, что вы не просто набор клеток плоти, но еще и некоторое духовное существо, связанное со Вселенной. Вот вы должны проснуться и увидеть Вселенную. Кроме того, я замечаю в вас некоторую мертвую энергию. Но…Думаю она уйдет сама по себе.
-Мертвую?
-Ну да. Ваша кожа… Она у вас неживая, как кокон. А мертвая энергия- это некоторая программа-вирус, вселившаяся в вас.
-Вы мне поможете?
-Помогу. Закройте глаза.
Ольга закрыла глаза. Виталий Викинг начал нараспев читать странные слова: Фархат, Бхарго, Дхийо, Фахур, Дхимахи… Ольга не успевала вслушиваться. Смысл слов ускользал от нее, они превращались в музыку, которая волнами потекла вдоль вертикали ее тела. Музыка исчезала звуками, в свою очередь превращаясь в поток света, проходящий вдоль тела и вытекающий из головы прямо вверх. Вместе с потоком Ольга летела в космос и в то же время оставалась частичкой- точкой, сидящей на стуле. От точки в разные стороны исходили перпендикулярные оси света- как координаты.
-Видите космос?- услышала она голос Виталия.
-Да.
-Смотрите, впереди есть золотая звезда.
-Вижу.
-Летите к ней.
-Лечу.
-Видите планету? Синюю. Она вращается вокруг звезды.
-Не вижу. Вокруг темнота.
-Зачерпните света от звезды, возьмите его в руки как фонарик. Теперь видите?
-Вижу. Темный шар.
-Летите к нему вместе со светом. Это ваша планета.
-Моя планета…
-Она красивая?
-Она…
Ольга стояла внутри густого цветущего леса. Лес расступался перед узкой полоской песочного неба, открывая кусок изломанного фиолетового океанского берега. У Ольги захватило дыхание. Она взмыла над бархатными волнами леса, пронеслась над океаном куда-то вверх, в чернильную разреженность воздуха, вылетела из своей планеты и золотым шлейфом расчертила межзвездное пространство. Как комета. Звезды замедлили свой бег. Замерли, создавая иллюзию остановки.
-Вы хотите на землю? –спросил Виталий тихо.
-Да.
-Внизу земля, зеленый прибой видите?
-Да.
По телу Ольги пробежала внутренняя дрожь, новое ощущение изумрудной волны жизни, трепещущей и прорастающей сквозь нее.
-Откройте глаза.
Ольге казалось, что ее веки тяжелые. Или вернее так- воздух тяжелый и серый, это он так давит на веки.
-С пробуждением,- сказал Виталий.
-Это все?
-Все.
-Спасибо,- Ольга дрожащими руками достала деньги из кошелька, положила на стол. Дрожь от рук усилилась, она сотрясала все тело изнутри. Странное ощущение внутреннего озноба.
Виталий Викинг поднялся из-за стола. Казалось, он хотел, чтобы Ольга поскорее ушла.
В комнате не было света, только сумрак, сочившийся из окна.
-До свиданья, я пойду.
-Да. До свиданья.
В тоне Виталия Ольга услышала явные нотки нетерпения
Ольга, торопливо надела сапоги, накинула пальто на плечи, путаясь одеревеневшими пальцами в пуговицах, и вышла из квартиры.
Что-то поменялось в ней… Определенно поменялось.
Кабинка лифта… Подъездная дверь… Черный зев двора… Ольга вывернула на улицу, обозначенную завязями люминесцентных фонарей. Дрожь в ее теле исчезла, и возникла необыкновенная легкость внутри, а снаружи… Казалось, кожа утратила связь с телом, отслоилась от него ненужной пленкой. Сухую кожу Ольге захотелось стянуть как перчатку. Перчатка, конечно, не снималась, но зато появилась некая уверенность в том, что она постепенно обветшает и отпадет сама собой. Ольга впервые за последние дни улыбнулась. И не просто улыбнулась, ей захотелось рассмеяться. Громко, заразительно, беспричинно.
Необыкновенная, пьянящая эйфория свежего ветра жизни, и внутреннего и уличного, вошли в нее вместе с гулом улицы.
На улице был тот самый приятный легкий ветер, не несущий дискомфорта, но прогоняющий ненавистный серый смог. Все детали машин, домов и деревьев были ярко, сочно и отчетливо прорисованы, несмотря на надвигающуюся ночь. Появилось странное благодатное ощущение того, что весь этот мир создан ею. Все эти детишки, старушки, мужчины, женщины, разлапистые каштаны, киоски, переходы, дома, собаки и кошки, троллейбусы- все такое теплое, живое, разнообразное в красках и деталях. И сейчас вся эта махина вместе с ней двигалась в ночь, чтобы заснуть и потом проснуться с лучами рассветного солнца.
Ольга шла домой пешком мимо стеклобетонного полукруглого здания ЕВРОПЫ. Она привычно отыскала взглядом черный прямоугольник окна своего офиса. Завтра в офисе должна была быть очередная презентация, но Ольга вдруг поймала себя на мысли, что ей не хочется быть лидером. Встать выше всех, выше всего… Зачем вставать выше того, что само по себе прекрасно?
Дома она посмотрела на себя в зеркало. Кожа на веках была по-прежнему сухая ,
чешуйчатая. Глаза все же еще слезились, но Ольга уже знала, что скоро все изменится.
В этот вечер она заснула с забытым ощущением счастья, и с ним же и проснулась утром.
В течение нескольких дней с ней происходили следующие изменения. Ольга поняла, что уже не хочет курить. Кожа стала приобретать чувствительность. Глаза перестали слезиться.
-Маша, этот Викинг и правда что-то может. Откуда он это все знает?
-Говорит, что учился у Вселенной…Я вот и сама думаю, как это возможно.
Маша по сравнению с Ольгой казалась крупной и уверенной в себе. Но сейчас Ольга видела ее как маленькую девочку, не понимающую законов взрослой жизни. Маша и она, Ольга- сейчас это были просто две маленькие девочки в женских телах.
Мерт пребывал в отчаянии. Конечно, отчаяние мертвых совсем не то, что отчаяние живых. Отчаяние мертвых -это не чувство и не эмоция, это просто потеря силы. Когда у Мерта начали исчезать силы, ему стало неудобно держаться крючками в теле. Чужое тело перестало питать его серой энергией жажды власти. Нужна была помощь со стороны. И тогда он предпринял последнюю попытку. Он, конечно, рисковал, открывая вход и другим тоже…
-Ольга Павловна, здравствуйте. Вы меня не узнали?- после очередной презентации к ней подошла бывшая студентка.
-Вы мне нравитесь в новой роли, Ольга Павловна. Вместо экономики вы теперь в области шика. И крем бы я у вас с удовольствием купила, вы ведь здорово выглядите.
-На меня не смотрите. У меня аллергия. Она скоро пройдет, - почему-то Ольга застеснялась своих еще слегка красноватых век.
-У вас проблемы?
-Практически их уже нет.
-Я могу вам подарить кое-что, чтобы их совсем не было.
«Кое-что» оказалось землей с древнего кладбища святых.
-Это священная земля. Мне ее привезли знакомые из Туниса. Она будет вас охранять,- студентка улыбалась, не щуря больших, карих глаз.
Ольга взяла в руки маленький, полотняной мешочек, перевязанный сверху суровой нитью.
-А вы?
-У меня еще есть, Ольга Павловна… Я от всего сердца… Только вам, - карие глаза как параболические антенны излучали концентрированную доброту.
-Спасибо,- Ольга взяла землю.
Дома она ее спрятала подальше от посторонних глаз, в самый дальний угол многоэтажной полки с книгами.
Через несколько дней Ольга поймала себя на мысли о том, что ей хочется одиночества. Ежедневные презентации показались ей бестолковыми и ненужными. Ощущение легкости, которое ей дал Викинг само по себе переросло в некую пустоту. Это была гулкая пустота бесцветного замкнутого пространства. В ней было приятно находиться. Молчание и созерцание пустоты… Созерцание пустоты и молчание…
Теперь Ольгу определенно раздражали женщины, приходящие в офис. Они трещали и стрекотали как птицы, мешая Ольге наслаждаться своей внутренней страной безмолвия.
Эта страна дарила Ольге ощущение безграничной власти покоя.
Оглядываясь в прошлое, Ольга никак не могла понять, почему она решила вдруг заниматься косметикой, да и своей работе в институте она тоже удивлялась. Зачем работать, суетиться, перемалывать, крошить и лепить этот шумный, бездарный мир, если есть другой, в котором замолкнут кричащие рты, расслоятся на молекулы, устилая беззвучное пространство вечного покоя.
Ольга все глубже уходила внутрь своей пустоты, созерцая ее как пустыню, каждую песчинку в отдельности. А чтобы перебрать каждую песчинку, нужна вечность.
Глаза у Ольги почти перестали слезиться, но зато заболели ноги. Да так сильно, что ей стало невмоготу ходить. Боль начиналась в коленях, и особенно сильной она была в правой ноге. О врачах Ольга даже и не думала, надеясь, что все пройдет само собой. И сейчас ей просто надо полежать, побыть в одиночестве. Тем более, что все презентации взяла на себя Маша.
Как-то вечером Маша пришла к Ольге, чтобы обсудить текущие дела. Она принесла с собой суету, чужие запахи, настроения и те самые перемалывания пространства, от которых у Ольги болезненно закружилась голова.
Вместе с Машей пришли слабость, пелена тумана, предобморочный крен…
Ольга слушала ее словно со стороны. Откуда-то издалека шел Машин голос.
Маша что-то рассказывала, но Ольга не могла уловить смысла. Слова вылетали из Машиного рта бестолковыми птицами с птичьих базаров. Стаи кричащих птиц, осколки рассыпающейся мозаики камней, волны штормового грязного ветра.
-Боже мой, зачем мне все это? Презентации, клиенты… Какая муть…Но я же сама все затеяла… Я? …А кто такая я? – Ольга закрыла ладонями страдальческую гримасу лица.
Маша остановилась на полуслове:
-Ольга, ты бы сходила к Викингу
-У меня все хорошо. И глаза нормально видят, - ответила Ольга без выражения.
-Ты какая-то не такая.
-Я такая… И у меня все хорошо.
-Ты механическая или пустая внутри. Такое вот странное ощущение идет от тебя, как от куклы.
-Просто у меня ноги болят.
-И что говорят врачи?
-Не хочу к врачам.
-Тебе к Викингу надо.
-Зачем?
-Сходи. С тобой что-то не то.
-Никуда я не пойду. Мне больно ходить.
-Возьмем такси.
-Нет надобности,- сказала Ольга, не глядя Маше в глаза.
Ольга и Маша сидели за столом в темной кухне. Трехрожковая люстра как ни странно не справлялась с освещением.
Кофе в кружке быстро остыл, печенье раскрошилось под пальцами. Маше было очень неуютно у Ольги дома. Казалось, что неясная тревога гнетет ее изнутри, выталкивает за двери.
Мерт держался изо всех сил. Он давно уже не понимал вопроса, почему он это делает. Он знал только слово «надо». Надо. Надо властвовать над людьми, нужна большая толпа страждущих и внимающих людей, чтобы он мог размножиться, влетев в каждого. Надо, надо, надо… Иначе исчезновение… Нельзя…Нужна власть, много власти…Но это тело сопротивлялось изо всех сил, оно не хотело быть властителем. А ведь раньше хотело, ведь был вход. Что-то происходило, его, Мерта, опять пытались выпихнуть, вырвать из себя.
-Здравствуйте,- сказала Ольга Викингу.
-Проходите, садитесь.
Стол был тот же самый, только теперь застелен синей бархатной скатертью с золотыми кистями. На это раз Виталий –Викинг перевернул песочные часы. Каждая песчинка проваливалась вниз как крупинка жизни. Смотреть на падающий песок Ольге было неприятно.
-Что привело вас ко мне?- спросил Виталий, стараясь смотреть Ольге в глаза
-В общем-то, ничего. Мне подруга сказала придти.
-А что с ногами?
-С ногами?- Ольга криво усмехнулась.- Видите? Или вам Маша сказала, что у меня ноги болят?
Викинг напрягся:
-Вижу землю. Правая нога стоит на мертвой земле. Что вас связывает с мертвой землей?
-А можно часы песочные убрать? – с легким раздражением сказала Ольга.
-Боитесь ощущать время? Предпочитаете думать, что его нет?
-Для меня его нет, - с легким вызовом ответила Ольга,- я не боюсь смерти. Смерть-это просто переход.
-Куда?
-Из тела в тело.
-А можно перейти из тела в энерготело, в котором каждая частичка связана с другой некими неразрушимыми светоносными силами. Обычное тело-это тупик нашей расы. Когда на матрицу налепляются белковые молекулы в своем неразвитом, неэнергетическом виде -это примитивно. За ними надо постоянно следить, они так и норовят развалиться. Всю жизнь приходится поддерживать жизнь. А лучше было бы жить, не боясь умереть.
-Если бы люди не боялись умереть, они бы уже такого натворили. И так хватает всяких разрушителей, убийц, смертников,- вяло возразила Ольга.
-А что смертник? Смертник не страшен, если ты всегда можешь собраться из кусочков в целое. Энергию нельзя разрушить.
-Но ее можно перекрыть, или она сама может иссякнуть.
-Вы можете перекрыть солнце? Скорее вы можете закрыться от солнца… Но перекрыть?...И разве солнце иссякнет?
-Когда-нибудь оно остынет.
-Оно остынет лишь тогда, когда изменится структура жизни, когда каждый сможет стать излучающим свет, как солнце. Солнце лишь одуванчик, произрастающий из «земли» Вселенной. Одуванчик бросает свои стрелы-пушинки во Вселенную и в нашу маленькую землю, чтобы они в ней проросли новыми разумными солнцами.
-Вы хотите сказать, что люди должны эволюционировать в солнце? …Человек-солнце. Человек-бог…-Ольга пыталась как-то сфокусировать ускользающую мысль.
-Не можете связать цепь логики?- усмехнулся Виталий.- Вашему серому уму это не под силу понять бесконечность, бессмертие, неиссякаемость…
-Мне… Я… -Ольга растерянно замолчала.
-Виталий, со мной что-то не то, -добавила она с усилием.
-Вам кажется, что кто-то контролирует ваше сознание?
-Я не могу собрать мысли. Они разбегаются,- Ольга закрыла глаза ладонью.
Виталий замолчал. Ольга физически ощущала, как он сканирует ее взглядом. Взглядом не простым, а проникающим внутрь и там разворачивающимся в глубину иррационального.
Было тихо. Иголки тишины покалывали уши, казалось, шуршит песок в песочных часах, казалось, слышно, как хлопают ресницы при моргании.
-Вижу бога, отдельно вижу мужчину. В вас то мужчина, то бог. Мелькают по очереди,- сказал, наконец, Виталий
-А как бог выглядит?- вяло спросила Ольга.
-Очень сильный. От него исходит сила тысяч человек.
-А мужчина?
-С дефектом. Слишком большой страх забвения. Страх смерти.
-Я пойду. Извините,- Ольга ощутила пульсирующую боль в голове.
-У вас есть что-то мертвое. Вспомните. Вы стоите на мертвой земле.
Боль в голове у Ольги усилилась, она билась изнутри маленькими живыми молоточками.
-Земля, - сказал Викинг властно.
Ольга затошнило. Она сглотнула слюну:
-Земля?
Прямоугольник окна флюоресцировал. На его фоне был вырезан темный трафарет Викинга.
-А святая земля может быть мертвой? Мне одна моя бывшая студентка принесла, - наконец, вспомнила Ольга.
-И вы ее взяли…Зачем вам чужой прах?
-Для защиты.
-А от чего вы решили защищаться?
-От дурных людей.
-А что они вам могут сделать?
-Не знаю. Может быть, как-то воздействовать на меня.
-Дурные люди, хоть и дурные, но живые. С живыми же можно договориться. А вы ставите себе защиту из мертвецов. Вы ставите в свой мозг мертвые программы.
-Я пойду, - сказала Ольга торопливо.
Виталий-Викинг схватился за голову.
-Вам больно?- слабо встрепенулась Ольга.
-Больно… У него хитроумная защита. Я не могу его разглядеть. Мужчина-бог. Бог со страхом смерти. Что это? Вижу огромную толпу. Он над ней, над белым морем одежд. Небо фиолетовое. Закат. Он властвует и боится одновременно. Он боится смерти, хотя говорит про вечную жизнь. Он прячет лицо…Ой!
Викинг отпустил руки от головы:
-Мужчина, возомнивший себя богом, мессией… Страх… Бог, не избавившийся от страха, становится диктатором…Тот, кто не избавился от страха смертен…
Викинг замолчал, прислушиваясь к чему-то, что было одновременно внутри него и вне.
-Избавиться от страха- как это? – спросила Ольга.
-Вы правы... Избавиться от страха нельзя, можно его только преобразить. Страх-это черные корни. Надо вырастить из черных корней цветы жизни…
Молчание затянулось, и Ольге показалось, что она здесь лишняя.
-А что мне с землей делать?- робко спросила она.
Виталий резко встал из-за стола, включил свет, потянулся так, что хрустнули кости:
-Развейте землю по ветру.
-И все?
-Хотите, скажите что-нибудь. Дайте ему свободы.
-Но тогда он вселится в других.
-Он не вселится. Он не может нападать. Он приходит, когда его зовут.
-Я его не звала.
-Вы его просто впустили в себя
-Как?
-Через желание властвовать, быть выше. Вы же хотели быть выше всех.
-А что в этом желании плохого? Я хочу развиваться.
Виталий-Викинг усмехнулся, растирая пальцами виски.
-Само по себе желание неплохое. Да вот только образ у желания не тот. Картинка такая дефективная. Внизу люди-овцы, а вы наверху. Пастух и стадо.
-А как должно быть?
-Как? Ну, хотя бы сад. Вы- цветок необыкновенной красоты и вокруг вас разные цветы. Или небо, вы- звезда и вокруг вас звезды. Или море, и вы волна и другие люди-волны.
-Но не все же люди так прекрасны. Я и уродов должна видеть прекрасными?
-Да. И уроды прекрасны. И в уроде прячется бог. Бог соединяет в себе всех людей, и потому в любом уроде есть часть вашего «я». Сейчас вы видите себя во фрагменте собственной жизни, вам недоступно видение целого. Вы не видите того, что люди вокруг вас- ваши части. Части вашей высшей личности… А если одна часть развивается в ущерб другим, подавляет их, то получается перекос, который стремится выровняться… Надеюсь вам не надо объяснять дальше?
-Но что мне теперь, не стремиться что ли ни к чему? Чем мне тогда жить?- Ольга ощутила пустоту внутри живота.
- Живите чем и жили раньше… Стремитесь к развитию, к раскрытию, к расцветанию в саду равных, в небе равных. Развивайтесь не в энергетике подавления других, а в уникальности своей личности. Энергия Вселенной безгранична, ее хватит на всех. Стремитесь быть не сильней всех, стремитесь к раскрытию уникальности своего «я»…
-А в чем уникальность моего «я»?
Виталий улыбнулся:
-Вот точно вы никогда не думали, чем Учитель отличается от Мастера.
-Не думала…
-Учитель учит тому, что знает сам, он передает свои знания. А Мастер всегда учится у своих учеников, он не передает свои знания, а раскрывает знания, спрятанные внутри ученика.
Учитель ведет за собой, а Мастер идет рядом… Учитель- один из многих, просто чуть выше других, а Мастер не выше, он рядом, но он уникален. Когда вы станете уникальной, вы перестанете бояться смерти. Вы увидите, что ее нет. Есть бесконечная цепь развития, а ваша сегодняшняя жизнь всего лишь звено в этой цепи. Жизнь вашего уникального я- бесконечна. Так стремитесь же к нему. Стремитесь к Мастеру внутри себя.
-А вы уже Мастер?
-Я стремлюсь к Мастеру.
-И когда вы станете им?
-В том мире никогда. Я буду лишь приближаться. Стать, значит, остановиться, успокоиться. А покой-это смерть. Это мир жизни, и в этом мире я всегда буду находиться в развитии.
-А есть другой мир?
-Есть.
-И какой он?
-На этот вопрос вы ответите себе сами, вернее, вам на них ответит ваш внутренний мастер,- Виталий поднялся из-за стола.
-Да. Спасибо, - Ольга тоже встала, вытащила несколько купюр из кошелька, - я пойду.
-До свиданья, - Виталий проводил ее до двери, прислушиваясь к чему-то внутри себя.
Ольга зашла в лифт, деревянными пальцами нажала на кнопку первого этажа. Выйдя во двор, подняла воротник шерстяного пальто.
На улице вязкий темный вечер перерождался в ночь плотную, беспросветную, холодную, стекленеющую от дыхания осени.
Ноги понесли ее тело вперед.
-Кто я такая ?- спросила она саму себя
Вопрос пришел не в образе слов, а в образе ножа. Нож обрабатывал дерево. Потом появились руки скульптора на глине. Потом пришло видение ростка, вылезающего худым зеленым тельцем из земли. Потом перед глазами Ольги снова возникли темные городские дома, мокрые полосы улиц, прохожие. Люди шли, словно окутанные облачками дыма, похожего на грязный черный неон, если таковой бывает в природе. Вновь пришло чувство того, что этот мир сотворен ею. Только теперь оно было не щенячье - радостным. Оно было каким-то более деловым. Грязные люди, черные дома, беззвездное небо… Казалось, мир просил тепла и света. Ольга поняла, что сейчас она светится изнутри, свет выходил из груди теплым, золотым потоком, цепляя и омывая случайных прохожих идущих навстречу. Прохожие не видели глазами Ольгиного света, они просто ощущали его как легкое прикосновение благодатного тепла. Ольга беззвучно смеясь окутывала проходящие фигуры светом, они шли дальше в шлейфе лучей, а в груди у Ольги света не убывало.
-Я –звезда, -сказала радостно Ольга самой себе, и откуда-то из небытия выплыл образ девушки с черными как крылья ворона волосами, с глубоким взглядом бархатисто-ночных глаз, в зрачки которых можно улететь как в новые миры.
-Это ты…-прошептали Ольге собственные мысли-не мысли.
-Нет страха,- прошелестели они.
-Нет страха,- согласилась с ними Ольга.
-Нет страха никакого вообще.
-Конечно, нет.
-И страха смерти нет, есть бесконечные рождения… Ты вспомнишь все… Ты…Я…- ночные бархатистые глаза девушки смотрели на Ольгу ласково, но она не смогла выдержать этот взгляд, мотнула головой, избавляясь от видения.
Ей показалось, что рядом с ней шаг в шаг идет мужчина. Не поворачивая головы, боковым зрением она отметила, что он одет в серое пальто до пят, похожее на шинель, воротник поднят так, что виден только кончик носа, такого же острого как у Виталия-Викинга.
Мужчина шел молча и беззвучно как призрак. А он и был призраком. От него исходил страх…Тлетворный страх исчезновения…
Она поняла, что он идет за ней, чтобы избавиться от страха. Ольга мысленно окутала его шлейфом своего золотого тепла и обомлела. Шинель растаяла, слетела грязными серыми клочьями. Пространство деформировалось, являя новую суть. Рядом с ней шел Христос золотой и светящийся.
Она не могла на него взглянуть в упор, только боковым зрением. Она даже не видела его, а более ощущала как нечто радостное, облегченное, ликующее.
Она ощущала, что серые клочья растаявшей шинели превратились в летучих мышей с рваными крыльями, сгустившими ночь до непроницаемой темноты. Тьма была за ее спиной и с боков. Золотой образ Христа свернулся в облако, окутавшее ее сердце теплом.
-Я как фара любви в ночи, - сказала сама себе Ольга.
-Я пришла в этот мир, чтобы нести ему любовь, чтобы стать волшебной…А это так просто…
Ночь выцветала на глазах. Пространство города расширилось, являя ей миражи пустыни, наслоением барханов и скал в картинках с обрубленными темными краями. Пришло необычное приятное ощущение разных жизней внутри себя. Она не возвышалась над толпой, а чужие жизни прорастали сквозь нее как цветы в пустыне.
Мерт пребывал в смятении, и это ощущение было новым для него. Его выгоняли из тела и одновременно звали туда же. Зов был сильный. И в нем не было страха, а лишь любовь.
Любовь была как струнка, вытягивающая из него память. Много воспоминаний звуками ощущениями , запахами… Редкие скалы на горизонте, дрожащее марево пустынного воздуха… Живая матрица… Она звала его… Мерт ощутил, что оживает его сердце, мертвое, давно остановившееся, фантомное… Он ощутил его толчки жаркие и медленно ритмичные. Он не мог понять его ли это сердце или нет. Оно билось ровным пульсом, и Мерт вошел в его вечный ритм, сбрасывая ветхие серые оболочки страха остановки сердца.
Иисус смотрел на восходящий шар солнца. Низкие, редкие скалы на горизонте словно бы исчезали в дрожащем мареве вязкого воздуха пустыни.
-Сколько мне суждено быть здесь, я не знаю. А Ты, Господи, все видишь и знаешь, ибо Ты - Вездесущий, Всевидящий...Господи, каким бы путем Ты меня ни повел, да будет воля Твоя! Мои сомнения в Твоих руках. Утверди меня среди людей и не дай во мне взрасти гордыне и тщеславию, чтобы без Тебя присвоить себе сан Мессии.
Лучи солнца были еще по-утреннему ласковые. Он знал, что к обеду они беспощадными горячими потоками начнут выжигать его тело. Он хотел бы наполнить свою плоть энергией, чтобы стать таким же светящимся как и Отец Небесный, присутствие которого он ощущал всюду. Темное-темное, потное, тяжелое тело. Кажется… Да, наверное, ему показалось, что черная птица пролетела над его головой… Где же она? Только блики золотых лучей переломились на невидимом препятствии в воздухе.
Иисус улыбнулся, лег на камни, обнимая их и шепча нежные, бессвязные слова любви к этому миру. Он обнимал своим маленьким телом громадную землю, ощущая, что одним страхом смерти в нем стало меньше. А сколько их этих страхов? Сколько и душ на земле.
Все души-люди в нем, он…
Нет, нет…Он не хотел быть повелителем душ. Он пришел, чтобы принести людям не власть, а любовь. Ведь бог –творец любви, а не повелитель.
-Они как малые дети, они не знают, что такое любовь. Они думают, что это удовольствие, а любовь- это счастье жить и прорастать к свету, соединять землю с небом… Мои страхи растворяются. Они не исчезают, они превращаются в веру. Они прорастают как живые цветы. Когда все страхи исчезнут, я перестану бояться смерти. Что-то мертвое внутри меня стало живым. Кто-то мертвый ожил. Мертвый…Мертв… Мерт…Мой страх…Ожил, чтобы обрести память и цель, а не строить мертвые структуры жизни без любви.
Ольга почти дошла до дома. Мир принял обычные очертания ночного города. Ольга замедлила шаг, вдыхая свежий, холодный воздух. Она распахнула воротник пальто, внутренний жар жег ее щеки.
-Я- звезда…
Муж открыл ей двери.
-Ты так поздно…
-Да… Лучше поздно , чем никогда,- Ольга, едва сдерживая счастливый смех окутала его золотым облаком.
-Я чай тебе согрею, - сказал он, встревожено щурясь.
-А я согрею твое сердце, -расхохоталась Ольга.
-Что с тобой?
-Со мной счастье!- Ольга скинула с себя верхнюю одежду, достала из шкафа заветное красное платье с высоким разрезом на боку. То самое платье, в котором она мечтала блистать на сцене.
-Ты куда-то еще собираешься?- спросил муж.
-Собираюсь с тобой пить чай. Подожди, еще туфли надену.
-Тебе и без туфлей хорошо, -сказал муж тихо.
Красное платье шелковым прохладным огнем обхватило тело. Ольга подошла к зеркалу, вглядываясь в зрачки своих глаз:
-Кто я?
-Я- это ты,- прошелестели ей мысли-не мысли.