Подработка образца 1968 г

       
       1967-68… Мы только что окончили ВУЗ.
…... Первые три года оклад молодого инженера – сто рублей. Плюс двадцать шесть процентов ежемесячной туполевской премии, (что гораздо больше, чем на других подобных предприятиях). Итак, получаем сто двадцать шесть рублей минус подоходный налог: итого сто девять рублей! Кооперативная квартира требовала около пятидесяти рублей в месяц. Обед в заводской столовой стоил рубль. Короче: семья в лице жены и ребёнка получала в месяц от такого мужа-инженера всего сорок рублей в руки. А т.к. в семье маленький ребёнок, то жена месяцами сидит на бюллетене по уходу за дитём, получая за это только половину своего оклада. (Хорошо у Валеры жена инженер с окладом 100 руб. А у меня жена библиотекарь с окладом 70 руб.)
...Говорю это к тому, что денег катастрофически не хватало! И мы с Валерой нашли дополнительную вечернюю работу на кафедре МВТУ им. Баумана. В то время для инженеров были жёсткие запреты на совместительство, но в законах оставалась лазейка, разрешавшая научную работу в ВУЗах. На моей родной кафедре приборостроения меня ещё не забыли, и нас с Валерой по блату оформили самыми младшими научными сотрудниками на полставки. Это целых 39 рублей!!!
 В тот период наша кафедра по договору с Северодвинским заводом подводных лодок разрабатывала некий автоматический комплекс. Нам с Валерой поручили изготовить действующий макет прибора – одного из узлов этого комплекса.. Соответствующие чертежи и электросхемы были тут же нам вручены, и мы стали вечерами ходить на кафедру, пытаясь изваять по этим схемам что-то похожее на макет того прибора. Рядом парочка студентов пыталась изготовить другой узел. Мы с этими ребятами быстро сдружились и стали обучать их искусству прикуривания от паяльника. Надо признать, что у студентов этот фокус никак не получался, а у нас не получался наш прибор. Спаяем одну схему, а она не «фурычит», спаяем другую, и она ни в какую! Но мы не очень расстраиваемся: зарплату ведь платят регулярно, а это для нас главное. Мы даже стали нагловато прогуливать, ведь наш руководитель далеко не каждый день приходил вечером на кафедру…
...В вопросе «идти – не идти» порой перевешивало желание поужинать в преподавательской столовой, (ведь у нас в пропусках гордо красуется звание: научный сотрудник!) А в этой столовой и пиво дают, ведь на дворе всего лишь 1968 год! И научным сотрудникам можно себе позволить перед работой пивка…
...Через несколько месяцев такой сладкой жизни нам вдруг не выдали зарплату, к которой мы уже успели привыкнуть.

...«Все вопросы к шефу!»,– равнодушно сказала кассирша.
Мы ринулись к нашему шефу: «Что-то не видно нашей зарплаты!..», – нахально спросил Валерик. А шеф же не менее нахально ответил, что Вы (т.е. мы) пропускаем рабочие дни, да и результатов наших трудов тоже пока что-то не видно. Поэтому что-то не видно и нашей зарплаты…
...Нам стало ясно, что надо срочно менять стратегию и тактику. И вот гениальный Валера спросил себя и меня: «А почему бы нам не использовать могучий потенциал туполевской фирмы на благо советского подводного флота, одновременно повысив престиж МВТУ им. Баумана в глазах северодвинских кораблестроителей?
       
...Технология использования нашего КБ на наше же благо была уже опробована Валерой, и ещё будет описана мною в другой главе. В данном случае мы тщательно написали техническое задание на «некий» прибор, приложили электрическую схему и чертежи конструкции, и даже методику приёмо-сдаточных работ. Всё как у нас в авиации. В графе общие требования – сослались на нормы, утверждённые министрами обороны, авиационной и электронной промышленностей. В графе заказ – проставили номер военного заказа, по которому разрабатывался новейший сверхзвуковой ракетоносец ТУ-22М.
       Этот документ мы подписали у несметного количества малых и больших начальников. Поверьте – это было совсем несложно! При одном виде схем и номера заказа начальственная подпись ставилась немедленно.

...Пока производство нашего ОКБ срочно изготавливало наш прибор по всем авиационным стандартам, мы честно прогуливали вечернее время, которое должны были проводить на кафедре и пихать паяльники в канифоль, изображая бурную деятельность. Но довольно скоро на столе шефа стоял новенький, покрытый молотковой эмалью прибор. На корпусе прибора стояло клеймо (ВП и звезда). Знающие люди сразу поймут: это клеймо военной приёмки! Это значит, что данный прибор в огне не горит, в воде не тонет и выдерживает десятикратную перегрузку! Наш шеф эти тонкости хорошо знал и нашу работу (вернее смекалку) оценил!!!
 
...Как нам удалось списать и вынести наш прибор с территории ОКБ разглашению не подлежит!

...После этого зарплату нам регулярно платили до конца года.

(Надеюсь на милосердие правосудия в лице читателей… Особенно, если им известно, что в корпусах Туполевского КБ нынче разместились казино и т.п. весьма необходимые народу заведения…)