В конце апреля 1978 года я на майские праздники приехал в Инту погостить у Алёши Мазурина. Я выпросил у себя в ЛИИ несколько дней отгулов и махнул в Инту. Первые пару дней провёл в визитах, навещая друзей и родственников, которых у меня в Инте в то время ёщё оставалось довольно много. Даже на РМЗ сходил, где работал в с 1958 по 1960 г. К моему неописуемому удивлению там почти ничего не изменилось. Казалось время остановилось. И фрезеровщика дядю Диму Синюгина (моего первого наставника) я застал работающим на том же фрезерном станке. Увидев меня Синюгин широко улыбнулся и выразил свои чувства пресловутым: «Ё-трах-тарарах!» Вот такие шутки выкидывает время: для меня прошла целая жизнь, вместившая МВТУ, ОКБ Туполева, ЛИИ… А дядя Дима всё это время простоял безотрывно всё у того же старенького «лендлинзовского» фрезерного станка, привезённого в Инту в середине сороковых годов.
Вечером второго дня Алёша в приказной форме заявил: «Хватит бездельничать, завтра пойдёшь со мной работать. Подъём в шесть утра!». Не очень понимая, что именно Алексей имеет ввиду, я согласился и на другой день отправился с Алёшей на аэродром. Кратчайший путь туда шёл не по дороге, а по тропе через остров. Соответственно надо было пройти через два узких мостика. Первый из них подвесной стационарный, а второй – времянка (настил, уложенный на козлы). Иногда весной этот мостик сносило паводком, тогда летом его делали заново. В этом месте был перекат глубина не более полутора метров, поэтому мостик делали быстро. Зимой же козлы вмерзали в лёд. Лёд из-за быстрого течения был тонким, по нему не ходили. Мостик возвышался над водой метра на два, а пройти по узкому шатающемуся настилу можно было только по одному, держась за натянутую с одной стороны проволоку. Разминуться можно было с большим трудом, крепко обнимая встречного… Такова данность, по которой наш Лёша каждый день ходил на работу, значительно сокращая себе путь.
Итак, 28 апреля 1978 года указанным выше путём Алёша привёл меня на аэродром. Мы сели в вертолёт Ми-8, и… полетели работать. Сначала я думал, что минут через двадцать меня высадят, но не тут-то было! Я пролетал с Алёшей полный рабочий день. Его вертолёт летал, в основном, к буровикам в тундру. Доставляли туда горючее, цемент, запчасти, продовольствие и т.д., и т.п. Часть грузов возили на подвеске, а это один из сложнейших элементов полёта. У меня было с собой два фотоаппарата и мне удалось сделать серию интересных снимков. Я снимал Лёшу, Жукова, Инту и окрестности с высоты птичьего полёта. Апофеозом моего пребывания на борту стал момент, когда меня посадили в кресло второго пилота, дали управление и сказали: «Лети!»
Конечно это было, когда вертолёт летел без груза, и конечно же меня непрерывно страховали. До этого в качестве лётчика я «летал» только на тренажёрах в туполевском КБ, но всё-таки с приборами и азами управления был знаком, так что простейшее пилотирование – полёт по прямой на заданной высоте выполнял довольно сносно, получая колоссальное удовольствие.
Тут надо заметить, что этот день был кануном Пасхи. И к концу рабочего дня, когда мы уже летели домой, у экипажа возникло желание сесть в тундре у кочующих коми оленеводов, поздравить их с Пасхой. Я сначала эти разговоры не принял всерьёз. Но вертолёт вдруг заложил вираж и сел около оленеводческого чума. Экипаж вышел из вертолёта. К нам сбежались коми, одетые в свои традиционные малицы и пимы.
«Вот привезли к вам московского фотокорреспондента, - важно соврал Алёшка, - а заодно хотим поздравить вас с Пасхой!» Лётчики оказывается с собой из дома захватили крашенные яйца и стали их дарить коми. Я, помня что я фотокорреспондент, щёлкал обоими аппаратами… Нас пригласили в чум, стали угощать рыбой, выставили водку! Вот тогда и родился знаменитый афоризм, который я частенько вспоминаю. Наш бортмеханик сказал командиру: «В экипаже должен быть один трезвый человек, но не бортмеханик!» Жуков махнул рукой: «Чёрт с вами, пейте, долечу без вас!»
Основательно угостившись в чуме у оленеводов мы взлетели и взяли курс на Инту, куда наш Ми-8 прилетел самыми последним. Другие экипажи уже собрались в буфете аэродрома и ждали нас, чтобы вместе отметить завтрашнюю Пасху. Стоит ли говорить, что мы славно отметили надвигающийся полузапретный тогда праздник. А по дороге домой, идя через описанный выше мостик, Алёшка потерял равновесие и свалился вниз. Он пробил лёд и оказался по грудь в воде. Как он не повредился и умудрился встать на ноги? Видно пьяным и правда везёт. Мы с Жуковым не без труда помогли ему вылезти на лёд, а потом без остановки полчаса бежали до города. Температура воздуха была несколько ниже нуля, но, к счастью, всё обошлось без потерь. Вечером встреча завтрашней Пасхи и будущего первомая продолжились.
Но с тех пор я твёрдо помню, что в экипаже должен быть один трезвый человек, пусть им будет даже и бортмеханик!
Фото того мостика:
http://foto.mail.ru/mail/viktsviridov/523/51.html