Сквозь мрак и беззвучие робко зарождался трепетный росток света. Его нарастающая вибрация пробивалась через твердь величественного молчания, осколки которого сами становились кирпичиками нового мира.
Я очнулся от того, что кто-то усердно поднимал мои безвольные веки и светил в глаза. Похоже, что и на другом свете меня не торопились оставлять в покое. С этой мыслью я тихо застонал.
- Все в порядке, обморок прошел, - услышал я и открыл глаза.
Надо мной в пелене тумана склонилась Нора; ее неясный лик был окружен радужным ореолом. Выглядела она живой и, вопреки тому кошмару, что мне только что довелось увидеть, внешность ее имела вполне нормальный вид.
- Доброе утро, Сэнди, - улыбнулся появившийся в моем, по-прежнему, узком поле зрения Юджин. - Забыл тебя предупредить о некоторых прелестях гиперпрыжка без наркоза. Немного неприятно было, правда?
Я вдруг вскочил на ноги, будто внезапно вспомнил, что куда-то опаздываю, так рьяно, что Нора и Юджин невольно отшатнулись от меня. Ощупав себя с головы до ног и убедившись, что я имею человеческий вид, и все части тела на своих местах, я немного успокоился, хотя почувствовал непонятное раздражение, граничившее с бесконтрольной яростью.
- Немного неприятно!? - взорвался я неожиданно для себя самого. - Я думал, что концы отдал.
- Успокойтесь, Сэнди, - услышал я властный голос Анжел. - Это целиком наша вина. Вам просто необходимо было пройти курс ассимиляции. У каждого из нас был подобный опыт, и мне понятны Ваши эмоции.
Мне стало ужасно стыдно за свою слабость и недозволительное проявление нервов. Щеки, как у мальчишки, зардели, и я потупил взор.
- Простите меня, друзья. Я не должен был… мне, правда, было не по себе. Мне показалось, что меня выпотрошили. Я едва не свихнулся, когда из меня все полезло наружу.
Юджин по-дружески похлопал меня по плечу, все понимающе кивнули, и мое прощение закончилось теплыми улыбками. Уже спустя минуту, другую, неприятный инцидент был забыт, и я под комментарии Норы и Юджина, делился своими впечатлениями, описывая, без ненужных подробностей, ощущения. Юджин ловко сдабривал шутками определенно нелицеприятные картины моего гиперкошмара, так что мой сказ в его редакции был принят как некое приключение. В свою очередь сам Юджин поведал нам свою историю первого гиперпрыжка, очень давнюю, преподнеся в своей неизменной манере, чем вызвал единодушный восторг. Я не смог сдержать смех, увидев в новом свете свои переживания, которые, еще совсем недавно, казались мне предсмертной агонией. Я мысленно поблагодарил Юджина за то, что он так умело сгладил позор моей истерики, и всех остальных, за то, что приняли все как должное, списав мою слабость на неопытность. Я все больше вживался в свою роль члена экипажа АНГЕЛА, принимая душой и разумом то, как день за днем, я все глубже пускал корни в этот маленький мир, впитывая соки его чаяний и традиций, чувствуя, как моя сущность постепенно срасталась с единством той небольшой группы людей, с которыми я проводил все мое время. Моя же былая жизнь все меньше тревожила мои мысли, медленно тускнея в недрах памяти, будто старая бумажная фотография. Я словно сбрасывал старую кожу, чувствуя при этом большое облегчение.
Я посмотрел сквозь витраж Поста. Теперь снаружи было все иначе; небо было просто пронизано звездами, их плотность была настолько велика, что мне показалось, будто все звезды мира собрались в одном месте, сверкая всеми цветами радуги по одиночки и в ярких скоплениях. Я понятия не имел, где мы находились сейчас, но внутренне почувствовал успокоенность при осознании того, что среди буйства космических светил, без сомнения, есть обитаемый мир, в отличие от отчаянно безнадежной пустоты Крайнего рубежа. Пустоты, которая оказалась не мертвой, а смертоносной, породив напасть для всей разумной вселенной, силу, жаждущую превратить цветущий звездный сад в мертвую пустыню.
Нам, должно быть, невероятно повезло остаться в живых после столкновения с Темной армадой Абсолютной пустоты, которая, на поверку, оказалась не такой абсолютной, как считалось прежде. Но я все больше склонялся к мнению, что наше спасение явилось не щедрым подарком судьбы, а беспримерной волей и неимоверными усилиями экипажа корвета, членом которого я также имел честь быть. Мне также казалось, будто Анжел заведомо знала, или, по крайней мере, допускала подобный исход экспедиции к периметру Рубежа. Иными словами АНГЕЛ был вполне готов пожертвовать собой ради выполнения миссии, неоценимая важность которой, была, теперь, так очевидна.
Верховное командование флота Объединенных галактических сил было поставлено в известность относительно внезапного вторжения. Отчет с патрульного зонда произвел сильное впечатление практически на всех: ученых и исследователей, чьи ставшие уже догмой представления об Абсолютной пустоте были сокрушены до основания, военные, проморгавшие вторжение и, надо признать, немало сомневавшиеся в достаточности имевшейся мощи флота, до сих пор не имевшего опыта участия в столь значительном событии. Да и всех остальных, пока еще пребывавших в счастливом неведении, ожидало эмоциональное потрясение, особенно тех, кому раньше остальных предстояло столкнуться лицом к лицу с великой бедой. Весть о возможной агрессии распространялась с быстротой звездного ветра, но на принятие необходимых мер требовалось время, и оставалось только молить судьбу, чтобы его оказалось достаточно для того, чтобы разумный мир Вселенной смог собрать свои силы для противостояния надвигавшихся сил зла. Хотя многие звездные системы, входившие в состав Объединенных сил, всегда держали часть своих кораблей, охранявших собственные внешние границы, в постоянной готовности, реальные численность, мощь и возможности Темной армады были неизвестны, и это делало исход столкновения совершенно непредсказуемым. Мобильный авангард Галактического содружества, состоящий из самых современных судов, выдвинулся навстречу агрессору сразу после получения сообщения с борта АНГЕЛА, не дожидаясь координации с остальными армиями Вселенной, но каждому из звездных миров не стоило уповать только на помощь извне, а быть готовыми постоять за свой дом самостоятельно. Некоторые из цивилизаций были прирожденными воителями, но большинство никогда не участвовали в сколько-нибудь серьезных сражениях или вовсе не располагали вооруженными силами. Не оставалось сомнений, что с учетом однозначных намерений Темной армады стоило ожидать очень больших жертв. Но если они были необходимой ценой сохранения самой жизни во вселенной, их следовало принять, насколько тяжело это бы ни было.
История Вселенной, в том виде и состоянии, что она известна ныне, сплошь состояла из одних войн, начиная от локальных и заканчивая непостижимыми столкновениями целых звездных миров. Наверное, еще за долго до того, как зародился самый первый разум, природа установила гармонию в мире, определив в противовес неукротимой жизни беспощадную смерть. Древние хищники убивали своих жертв, другие хищники, в свою очередь, убивали других, более слабых хищников, или просто себе подобных. И всем было хорошо, так как, благодаря этому процессу, во вселенной царило идеальное равновесие. Минули миллионы лет, и цивилизация одарила жизнь разумом, и отнюдь не обладателям гор мышц, острых когтей и крепких зубов, а тем, кто раньше прозябал в роли добычи, отчаянно стараясь выжить в жестоком мире и довольствуясь объедками со стола его хищных повелителей. По праву вымученный и заслуженный, разум оказался грозным оружием в хилых конечностях, причем настолько, что его владельцы не только научились противостоять мощным, но безмозглым тиранам, но и вознеслись над поверженным врагом, превратившись из угнетенных и запуганных изгоев в абсолютных правителей, более не имевших себе равных в силе. Никого, кроме себе подобных. Триумф мог обратиться катастрофой, так как не в меру поумневшие жизненные формы стали теснить все прочие, угрожая полностью стереть их со страниц жизни. Но в планы природы такой поворот явно не входил, и она вложила в свое творение, коим являлся разум, пороки, коих был лишен весь неразумный животный мир. Алчность, коварство, зависть поразили разум как мор, превратив его лучшие проявления в опасные. Не имея другого достойного противника, один разум, теперь, был обращен против другого. Разумная жизнь быстро развивалась и росла, и столкновения стали неизбежными. Первые примитивные войны мало отличались от схваток двух хищников или дух групп хищников за добычу или охотничью территорию. Лишь методы их ведения были изощреннее и, в отличие от последних, исход схваток решался не простых изгнанием незваных гостей из зоны влияния, но и их полное уничтожение, во избежание дальнейших попыток или мести. Но со временем, носители развивающегося быстрыми темпами разума поняли, что внешняя схожесть отнюдь не делает их равными в возможностях. Так, более сильные и умные силой же и умом подчинили себе, казалось бы, подобных разумных существ. Но войны велись уже не только против тех, кто был заведомо слабее, но и против равных по силе и уму. Природа облегченно вздохнула; равновесие было вновь восстановлено, и все встало на свои места. Неразумные уничтожали неразумных, разумные же были заняты выяснением отношений со своими собратьями. Но непредсказуемый разум вновь преподнес природе неприятный сюрприз, когда еще миллионы лет эволюции сделали не прекращавшие все это время развиваться разумные формы жизни такими могущественными, что в своей безудержной страсти к разрушению и убийству они стали способны уничтожить саму жизнь. Мир стоял на краю пропасти, и тогда, не желая сдаваться, мать - природа, послала в него другую форму разумной жизни, преуспевшей в вопросах мирного сосуществования, чтобы та наставила нерадивый разум на путь истинный. Тайм аут оказался недолгим, когда ввиду явного языкового барьера и неприемлемых физиологических различий, а возможно чего-то другого, визит был воспринят как акт агрессии, и несостоявшиеся миротворцы были попросту уничтожены. В результате этой обиды, оскорбленный разум спешно пересмотрел свои взгляды и развязал войну с менее развитым, но чересчур воинственным собратом. Все вполне могло закончиться полным истреблением менее сильной стороны, если бы, по уже складывавшемуся закону жанра, на сцене межзвездной баталии не появился еще один участник… и, все в том же духе. Дальнейшее развитие сюжета неизвестно пока никому, но у природы, тем не менее, вновь появилась возможность расслабиться, так как сложившаяся тенденция упрямо твердила, что это лишь очередной этап, на который вышли войны разума. И пока существовало пусть и хрупкое равновесие сил, смерть останется только сдерживающим фактором буйства жизни, а не угрозой ее полного уничтожения.
И теперь, когда уже достаточно долгое время во Вселенной царила гармония, и добро с успехом противостояло злу, из бездны Абсолютной пустоты появилось несметное полчище Темной армады…
Напряжение не покидало всех нас вплоть до полной остановки корвета, и причиной тому был отнюдь не мой недавний срыв. Экстренный гиперпрыжок мог забросить нас куда угодно, возможно очень далеко от известных систем, особенно если учесть тот факт, что отправной точкой был район Крайнего рубежа. Нам необходимо было рассчитать наши новые координаты и подготовить АНГЕЛ к новому прыжку, а также тщательным образом проверить состояние судна после атак агрессивных пришельцев. Таким образом, моих забот прибавилось настолько, что я даже представить не мог с чего начинать. Я был близок к отчаянию, но не имело смысла искать сочувствия или поддержки со стороны моих коллег, которые и сами теперь в них нуждались. Успокаивало лишь то, что нам удалось благополучно выйти из смертельной опасности и доставить наиважнейшую информацию по назначению и вовремя, благо для скорейшей передачи данных было использовано искривленное пространство. До этого момента я даже не предполагал, что Содружество уже некоторое время с успехом использовало в качестве информационных порталов целую сеть уникальных гиперпространственных ретрансляторов, установленных в разных звездных системах и расширявшуюся по мере освоения новых миров. Сеть работала, хотя время от времени и давала сбои из-за несогласованности активации гиперпространственных сеансов или элементарной неисправности автоматики, неспособной, подчас, противостоять экстремальным условиям эксплуатации. К тому же, астролетчики некоторых туземных рас, не располагавших гиперпространственными технологиями, наловчились использовать сеансы ретрансляторов для прыжков своих кораблей, в результате чего дорогостоящее оборудование часто выходило из строя. Не редко они становились добычей каких-нибудь странствующих грабителей, коих в изобилии летало в разных концах вселенной.
Больше всех, похоже, переживала командир. Она покинула свое привычное место на Посту и буквально разрывалась между нами, то возникая возле Лью, то обсуждая что-то с Юджином, то с нескрываемым волнением справляясь у меня о состоянии АНГЕЛА. Лишь когда на установленные Лью новые координаты корвета начали выходить первые корабли флота Содружества, она позволила себе сделать паузу, прекратив метаться по Посту.
Мы все молча наблюдали, как в мерцающем сете неизвестного светила из мрака один за другим стали возникать суда звездного флота. Их было так много, что казалось, будто звезды померкли перед их числом. Я спиной ощутил, как навигационная сфера Поста вспыхнула ярким светом от появления множества точек, и этот свет с каждым мгновением становился все ярче. Пространство вокруг АНГЕЛА прогнулось из-за использования такого количества гиперприводов, вздуваясь с каждым новым прыжком.
Корабли все прибывали, когда первые уже поравнялись бортами с АНГЕЛОМ. Я с открытым ртом наблюдал это грандиозное зрелище, заметив, что и все остальные, включая подошедшую Нору, не могли оторваться от смотровых витражей. Мне еще не доводилось видеть сразу столько боевых судов в одном месте. Я вполне искренне предположил, что, наверно, практически все корабли всех мыслимых систем Содружества выстаивались маршем возле нашего корвета, готовые взять полученный нами вектор и устремиться навстречу внезапному вторжению из-за Крайнего рубежа. Несколько самых крупных кораблей, составлявших ударных авангард уже готовились к прыжку, разворачивая замысловатые контуры гиперпривода. Среди них особенно выделялся грандиозный ЕДИНОРОГ - самый большой и, пожалуй, самый знаменитый военный корабль во всей разумной вселенной. Он нес функцию координационного центра командования объединенного флота и, помимо колоссальных размеров, в разы превышавших огромный АНГЕЛ, располагал целым флотом боевых бортовых аппаратов и внушительной ударной мощью. Энергии его генераторных комплексов вполне хватило бы на то, чтобы зажечь небольшую звезду, а его доки могли вместить даже средний фрегат класса "Пекор". Попасть на ЕДИНОРОГ - непростое, но престижное дело, и я помнил одного приятеля, который стал кадровым военным только ради того, чтобы затеряться среди его персонала, который исчислялся тысячами. Многие из спутников ЕДИНОРОГА были также довольно известны и осыпаны звездами почета и славы, участвуя в громких событиях вселенской истории. Большинство из них были удостоены местом в большом атласе истории звездоплавания, некоторые даже дали имена новым звездам. С восторженным трепетом узнал я среди авангарда и легендарный ЗОРАГАР - охотник за космическими пиратами, больше известный как "Гарпун". Отважные астролетчики этого славного истребителя злодеев всех мастей была кумирами нескольких поколений мальчишек доброй половины Галактики, включая и меня самого, а Сеть, должно быть, до сих пор забита галакомиксами о похождениях бесстрашной команды "Гарпуна".
Когда полное испуганных звезд небо всколыхнулось от многочисленных гиперпространственных стартов, я почувствовал огромное облегчение, будто моя душа погрузилась в тишину и покой. Теперь нашу миссию действительно можно было считать выполненной. Я вдруг поймал себя на мысли, что рассуждаю о некой важной миссии, хотя еще недавно воспринимал случившееся с нами как случайное столкновение с Армадой и бегство прочь от опасности, угрожавшей АНГЕЛУ и его экипажу. Теперь же, я, как будто, принял то, что оставалось для меня великой тайной за семью печатями, как если бы их не было вовсе. Я понял, что Анжел повела корвет на осознанный риск, с самого начала допуская самый худший исход. И Юджин и Лью и Нора - все они также были прекрасно осведомлены о том, какие задачи выполняют и во имя какой общей цели. Возможно, я был не прав, мысленно осуждая своих коллег за то, что они не торопились посвящать меня во все тайны АНГЕЛА, и дойти до всего самостоятельно через экстремальную ситуацию было наилучшим способом открыть передо мной все закрытые двери. Это читалось в их глазах, благодарных за то, что я не торопил события в своем пылком нетерпении познать то, что было абсолютно лишним в то время. И я почувствовал облегчение еще и потому, что у меня разом отпали все мучавшие меня до этого вопросы и сомнения, расставляя все на свои места. Теперь я не считал недомолвки и оставленные без ответа вопросы недоверием по отношению к себе или обидными проверками на лояльность или что-то еще. Я, наконец, почувствовал, что по-настоящему небезразличен всем без исключения. Я понял, как заботилась о каждом из нас Анжел, забывая, зачастую, о себе самой. Я, наконец, увидел в Юджине близкого друга, такого, о котором мечтал всю свою жизнь - преданного и способного на все во имя дружбы. Я ощутил тепло доброты, с которым относилась ко мне Лью, переживавшая за внутренний конфликт моих противоречивых чувств и всегда готовая помочь словом и делом. А Нора, с которой я стал по-настоящему близок, стала мне еще дороже. Я будто снял очки с запотевшими и перепачканными стеклами, увидев своих друзей в совершенно ином свете. До этого момента, мы словно были вместе, но нас разделяла невидимая, но прочная преграда. И теперь в ней открылась дверь, и я вступил на их половину, навстречу светившимся добротой лицам и простертым ко мне рукам. Это стало настоящим праздником чувств в моей душе, а все остальное отошло на второй план, по крайней мере, на время. Я был готов на все ради тех, кто испытывал ко мне то же устремление, жить и умереть ради АНГЕЛА, который я принял своей душой как единственный и любимый дом.