Глава 4

Пикрия Батиашвили
4.

Это было в солнечное летнее утро. Парьюс и Барк шли медленным шагом по парку. Они решили прогуляться после завтрака. Барк смотрел в землю. Фил рассматривал верхние ветки деревьев, - на всякий случай, если слезы решат появиться, то будут стоять в глазах, а не катиться по щекам. Вот уже два месяца прошло после того, как они упустили Натель. С этой мыслью было тяжело смириться. Фил на секунду опустил голову и замер.
- Барк, смотри, - он толкнул друга в плечо.
- Что? – как от тяжелого сна, очнулся Барк.
- Смотри туда, - и Фил показал глазами вперед по тропинке.
Навстречу им шло существо необычайной красоты. Это была девушка лет двадцати семи. Белое платье подчеркивало прекрасную миниатюрную фигурку.
- Давай с ней познакомимся, она напоминает мне Натель, - сказал Фил и всхлипнул.
- Давай, она действительно на нее похожа. – Барк заинтересованно посмотрел на девушку. Но она сама с ними заговорила:
- Молодые люди, не могли бы вы сказать, сколько времени. – Она кокетливо поправила локон волос, спадавший ей на глаза.
- А не знали ли вы когда-нибудь девушку по имени Натель? – Неожиданно для себя спросил Барк. Вы очень похожи на одну девушку, которую звали Натель. Нет ли у вас сестры?
Лицо незнакомки дрогнуло. Она посмотрела на Фила и Барка удивленно и ответила:
- Да, у меня была сестра, ее действительно звали Натель, но она умерла.


* * *
- Простите, я приняла вас за врагов Натели. Спасибо, что вы хоть ненадолго продлили ее жизнь.
- Фиас, - так звали сестру Натели, - расскажите, как вы оказались на Земле. Вы ведь тоже жили в пятой галактике?
- Наша родина – планета Флок. От отца я узнала, что Ната уехала в экспедицию. Она сама придумала полететь именно сюда, но мы ждали ее месяц назад. Когда же прошел месяц, а от сестры не последовало никаких сведений, где она и что с ней, я решила последовать вослед. Когда я очутилась на Земле, ко мне подошел человек средних лет. Он сказал мне, что Натель разбилась о какую-то планету, потеряв управление. Кто это и как он узнал, что я сестра Натели, не знаю. Но что-то было в его голосе такое, что нельзя было не поверить.