Он и Она
Его считали красавчиком: телосложением он мог соперничать с самим Аполлоном, иссиня-черными прядями его волос играл бродяга-ветерок, в темно-карих насмешливых глазах отражались солнечные блики. От девушек не было отбоя, он же наслаждался девичьим вниманием как избалованный, капризный ребенок.
На нее внимания он абсолютно не обращал. Поскольку они росли вместе, считая ее «своим парнем», делился с ней впечатлениями обо всех своих похождениях, сдабривая при этом рассказ грубыми и хамскими комментариями.
Она давно была влюблена в него. Поняв, что шансов завоевать его у нее практически не будет, она ничем не выдавала своего неостывшего интереса к нему и выслушивала его рассказы с ядовитой ухмылкой:
- Не там ищешь!
Однажды на какой-то вечеринке он потянул ее за руку, пригласив на танец. Она только снисходительно улыбнулась, а в ее зеленых глазах заплясали знакомые огоньки-смешинки. Он довольно грубо обхватил ее за талию, прижав к себе.
Она была немного ниже его, он невольно вдохнул аромат ее светлых волос. Хмель выпитого ударил в голову и он, дохнув на нее перегаром, произнес:
- А ты вкусно пахнешь! – и тут же его рука скользнула вниз-вверх по ее бедру, по-хозяйски оценивая стройность линий.
Он не заметил, как она напряглась, как сошла улыбка с ее губ, как озорной блеск ее глаз приобрел холодный оттенок.
- Я хочу тебя прямо сейчас!- также дыша перегаром прямо ей в лицо, произнес он, продолжая настойчиво ощупывать ее бедра.
Она отрицательно покачала головой, попыталась отстраниться. Но он продолжал крепко удерживать ее, надеясь на очередную легкую победу.
- Ты же уже не девочка, чего ломаешься?!
Она решительно оттолкнула его, в зло сузившихся кошачьих глазах метнулись яростные молнии и он ощутил на своей щеке резкий ожог пощечины. Хлопнула входная дверь. Казавшаяся легкой добыча ускользнула.
За следующие несколько лет его немало помотало по стране, он успел дважды жениться и дважды развестись. В делах он был удачлив. Его по-прежнему любили женщины, но он постоянно ловил себя на мысли, что что-то он все-таки упустил.
«Не там ищешь!»- вспомнилась знакомая фраза, и он мгновенно понял всё. И ее немного тоскливые взгляды, и чуть заметные улыбки, озорные огоньки ее глаз, и ее ядовитые усмешки в адрес окружавших его дам. Неожиданно всплыл в памяти и тот злополучный вечер. «Дурак! Ох, какой я был дурак! Она же любила меня!»
Вернувшись в родной город, он обзвонил всех друзей и знакомых, приглашая на посиделки по случаю его приезда. Позвонил и ей. Она с некоторым холодком в голосе согласилась прийти.
С удивлением он обнаружил, что она стала чертовски привлекательна, во всех ее движениях прослеживалась грация большой кошки. От глаз исходил колдовской зеленый свет. На светло-алых губах лежала неизменная тень немного надменной улыбки. Как же раньше он этого всего не замечал?!
Пригласив ее на танец, он осторожно прикоснулся к ее талии. Снова, как когда-то невольно вдохнул запах ее светлых волос и замер. Забытый пьянящий аромат неожиданно легко вскружил ему голову. Он с наслаждением зарылся носом в эти пушистые локоны и не заметил, как тонкая грустно-ироничная усмешка коснулась ее губ.
- А ты вкусно пахнешь! – как когда-то прошептал он, склонившись к ее уху.Тонкий запах ее духов слился с ароматом волос. Бешено заколотилось сердце. Все поплыло у него перед глазами, и он внезапно почувствовал, как дрожат его руки. Она подняла на него глаза, полные нежности, и его захлестнула теплая зеленая волна. Он словно в тумане, с осторожной нежностью прикоснулся своими губами к ее шее. На ее губах лежала таинственная улыбка, пару раз она провела ладонью по его черным волосам.
Когда ушли все гости, он не заметил. Он налил два бокала вина, один протянул ей. Она неторопливо сделала глоток, в ее глазах мелькнул знакомый озорной огонек, на губы тенью легла нежная улыбка.
Он снова бережно обнял ее за талию и снова вдохнул аромат ее волос. Так и не поборов дрожь в руках, он ласково коснулся ее плеч. Расстегнул пару верхних пуговок на ее блузке и вопросительно посмотрел ей в лицо. Она одарила его манящей улыбкой, и его поглотил малахитовый свет ее глаз. Он ощутил на своих плечах легкое прикосновение ее тонких пальцев, и она решительным жестом сняла с него рубашку.
Осторожно прикасаясь все еще дрожащими пальцами, он снял с нее блузку и лифчик и припал губами к упругой груди. Ощущал ее нежные поглаживания на своих волосах, плечах, спине. От этих прикосновений его сердце бешено колотилось в груди. Внезапно он поймал себя на мысли, что безумно волнуется, как в первый раз.
Когда же ласки стали более настойчивыми и среди зелени глаз мелькнули хищные желтые огоньки, он подхватил ее на руки, отнес на широкий диван. Уже там, освободившись с ее помощью от остальной одежды, он вдруг ощутил в ее мягких движениях уверенность и страсть опытной охотницы. Снова посмотрел в омут ее зеленых глаз: там горел хищный огонек азарта.
Она обхватила его лицо ладонями, неожиданно сильным движением привлекла к себе и стала целовать его губы с такой страстью и нежностью, одновременно продолжая гладить его тело, что он, совершенно обескураженный происходящим, вынужден был сдать позиции.
Волны страсти, нежности, ласк захлестывали их. Еще никогда, ни с одной из своих женщин, он не испытывал такого мощного прилива энергии. Она же, с улыбкой на алых губах, с тем же немного хищным блеском колдовских глаз, наслаждалась своим «трофеем», одаривая его все новыми ласками и поцелуями.
Ночь прошла незаметно. Выбившись из сил, совершенно одурманенный ее ласками, он впал в сладкое забытье уже под утро. Когда солнечный луч коснулся его лица, он провел рядом рукой, в желании снова ощутить тепло ее тела. Но неожиданно наткнулся на пустоту. Он резко сел, недоуменно осмотрелся. Комната еще хранила следы вчерашней вечеринки, но ее нигде не было.
Выйдя на кухню, он нервно закурил сигарету. На кухонном столе лежала записка, написанная ее рукой. Снова предательски задрожали руки. Он несколько раз перечел эти два слова: «Спасибо. Прощай». Набрав номер ее телефона, он с напряжением и надеждой слушал длинные гудки. Трубку взяла ее мать и с некоторым сожалением пояснила, что она теперь замужем и живет в другой стране, прилетала в отпуск и улетела рано утром обратно. Яркая, как молния, мысль ослепила его – он больше ее не увидит.
Совершенно опустошенный, оглушенный новостью, он сполз по стене и, уронив голову на грудь, закрыл ладонями внезапно побледневшее лицо. И на щеке ясно ощутил ожог той давней пощечины.