Всё в доме было уже давным-давно готово к предстоящему событию. Слуги с особой тщательностью обо всём заранее позаботились. Им работа, не покладая рук, была не в тягость, а даже приносило видимое удовольствие. Все они, бегая по нарядному дому, готовя на кухне, прибираясь, всё время улыбались, смеялись и шутили.
Сегодня должна состояться свадьба ими обожаемой Елизаветы – младшей дочери мистера Ворнса – немолодого, полноватого, лысеющего владельца нескольких крупных фабрик вблизи города. Он страстно надеялся, что и свадьба Елизаветы пройдёт без малейшей запинки и не сорвётся или её не придётся переносить. Любые осложнения могли бы насторожить Питерсона - его давнего конкурента и отца Эрика, за которого сегодня и выходила замуж Елизавета, чтобы их отцы смогли заполучить шанс объединить свои предприятия.
Мистер Ворнс всё тщательно спланировал и продумал, и теперь ровным счётом ничего не могло помещать торжеству, даже то обстоятельство, что Елизавета не очень горит желанием претворять идею отца в жизнь, замечая,что они с Эриком почти не знают друг друга. Эрик сейчас проходит учёбу в офицерском колледже и собирается после окончания пойти служить во флот. Но. Зная об этом, Мистер Ворнс постоянно заверял свою дочь, что всё в скором времени образуется:
Ты ещё узнаешь лучше Эрика. Он великолепный джентльмен, хорошо воспитанный. К тому же он будущий офицер. Тебе, дорогая, поверь своему отцу, никогда не будет стыдно или противно за то, что ты, милая, стала его женой. Надо только подождать немного и всё. Запомни это.
Похоже, что эти, заверенные отцом, “пророческие” слова подействовали на Елизавету. Она стала лучше относится к своему скорому положению и роли невесты. Но, несмотря на это, на душе у Мистера Ворнса было что-то тревожно. Из-за этого он сегодня и бегает по дому с прилежащим садом, проверяя сработанную на совесть работу слуг: накрытые, украшенные, сервированные столы, вычищенный до блеска дом старый дом и безупречно подстриженный газон и так далее.
Ему можно было, так не носится. Слуги, повара, горничные, садовники с самого рассвета работали без перерыва. Им не нужны были приказы или команды Они всю работу выполняли быстро и качественно. Сегодня же свадьба Елизаветы и все усилия стоили этого. Никто не говорил о больной спине или о перегрузках – все просто тихо, молча, если не считать вечных хи-хи, да ха-ха, выполняли свою работу. Всё ради того, чтобы свадьба прошла не просто отлично, а грандиозно и запомнилась всем надолго.
Весь дом любил и обожал Елизавету с самого её рождения и появления в доме этой высокой, худенькой, с длинными до пояса, черными, как смоль, волосами, добрыми, глубокими, карими глазами на небольшом лице и вечной улыбкой на тонких губах девушки.
Случилось так, что стоило Елизавете только появится в стенах дома, как этот старый, каменный, безликий гигант моментально стал светлей, словно оттаял от древнего заклятия и обрёл вторую жизнь, простояв до этого на земле, ни разу ни покачнувшись, ещё со времён прадеда Мистера Ворнса. Слуги не могли не заметить этого обстоятельства, но вот родители девочки этого не заметили. Все их мысли были направлены только на Эдварда с Морганой, которые были на три и четыре года старше самой Елизаветы и, которым сулили большое будущее и продолжение дел отца с матерью. А всё оттого, что Елизавета родилась хрупким, болезненным ребёнком и часто болела. Некоторые из знакомых семьи между собой поговаривали, что Лиза может даже умереть. Но, несмотря на все ходившие разговоры и слухи, диагнозы врачей Елизавета нашла в себе силы побороть свои недуги и осталась жива. А к четырём годам стала самым настоящим маленьким ураганчиком. Она всё своё свободное время бегала по дому, искала потайные места и наводила страшный беспорядок, добавляя работу слугам. Или проводила целые дни в библиотеке, когда стала постарше.
Елизавета росла в более свободной от правил, чем её брат или сестра, обстановке. Их с малых лет родители стали учить всем необходимым вещам в жизни высшего общества. Воспитанием же Елизаветы в основном занимались старые слуги Ворнсов. Они учили девочку так же, как родители Эрика с Морганой, но при этом они развивали в Лизе воображение, рассказывая после уроков интереснейшие, захватывающие дух истории о жизни города, страны и вообще о мире. Эти увлекательные небылицы Лизе нравились больше, чем скучные уроки поведения за столом. Она с нетерпением ждала очередную порцию историй. Каждую из них она с особой тщательностью запоминала и затем сама пыталась даже придумать продолжение, поражая своих старых учителей силой мысли. Чаще всего эти “продолжения” приходили к девочке в её снах. Когда Елизавета спала, она успевала побывать в различных частях света, о которых ей говорили учителя или она вычитала в книгах. Она каталась среди джунглей Индии на больших, ушастых слонах или участвовала в экспедиции по реке Нил на лодках в жаркой Африке; играла в снежки в трескучей от морозов далёкой Сибири. Затем, каждое утро, Елизавета всем без исключения в доме пересказывала свои ночные путешествия. За эти занятием её можно было застать на кухне, поедающую за одно и торт, или в саду у садовника. Однако только одно огорчало Елизавету, что Эдвард с Марго её не понимали и не хотели, считая маленькой, родители, конечно, всегда радовались, но при этом всегда непременно напоминали ей о невыносимых уроках этикета. Но Елизавета и на это не слишком жаловалась, зная, что и даже эти уроки пригодятся ей в жизни.
Вот так, ночью летая по просторам фантазии, а днём исполняя роль верной, послушной девочки, а затем и девушки, Елизавета и жила. И, вот сегодня, в двадцать один год, она должна стать верной женой незнакомому человеку. К чему она полностью не готова.
***
-Я… так… больше не могу… Виктор! – в порыве отчаяния, плача и срываясь, шептала Елизавета. – Не могу…
Она пыталась произнести свои слова как можно тише, будто раскрывала ужасную тайну, но мужчина, находившейся в комнате рядом с ней, всё слышал и понимал. Да ей можно было и не скрывать от него свой страх, ведь это так похоже на ложь, а ложь он ненавидел всем своим сердцем и мог узнать в любом из её обличиев. Елизавета не хотела врать ему, не хотела причинить старую боль. Но она боялась. И страх засел слишком глубоко. Мужчина понимал всё происходящее и прощал, не обращая внимания на боль в сердце. Он знал, сейчас помочь ей мог только он.
Елизавета стояла спиной к нему у одного из окон в библиотеке, выходившего в сад, и смотрела на собравшихся внизу гостей печальными глазами.
“Боже Мой, я никого почти не знаю! Зачем здесь все они собрались? Что они все хотят?.. Свадьба? Я? Им ничего не надо! Они сами не знают, что они здесь делают! Пусть они уйдут… А я тут причём? Хоть встречать их всех не надо было”, – думала Елизавета. Видно она серьезно запуталась в чувствах.
“Эрик. Он тоже где-то здесь. – Елизавета стала искать суженого глазами. – Вон. Ха-ха. Пьёт и разговаривает с моим братом, отцом и Мистером Питерсоном. Для него будто всё кончено – свадьба прошла и я его жена, и он обо мне наводит у них справки. Вот братец расскажет, какая я сумасшедшая! Все мужчины одинаковы”.
“А люблю ли я Эрика? Вдруг отец прав, мы ещё узнаем друг друга. Но смогу я полюбить даже после этого? Не знаю?” – Эти и другие вопросы мучили Елизавету всю прошлую неделю. Она знала – в ближайшее время точно не найдёт на них ответы. Это очень пугало девушку.
“ Слова. Слова повсюду. И ни одного подходящего для меня. Обидно”. – Елизавета совсем пала духом Она сильно упёрлась ладонями в подоконник и стала давить на них своим весом. Но, как она ни старалась всё зря. Боль и вместе с ней спасение от отчаяния не приходило.
У Елизаветы снова навернулись слезы, и она напрасно пыталась их унять. Она не хотела плакать перед человеком, который ей как второй, лучший брат. Она с момента их встречи показывала ему, какая она взрослая, самостоятельная девушка, А сегодня ей предстоит войти сегодня в новую, более взрослую жизнь. Всё напрасно. Никакие старания не могли его обмануть. Даже то, что они долго не виделись, не могло его одурачить. Он всё знал заранее. От него ни одна тайна не могла спрятаться. Такой он был человек. Елизавета это понимала. Она это с детства знала. Проклятые слёзы. Слёзы текли у неё по щекам, оставляя солёные дорожки горечи. Слёзы напоминали ей о прошлом, когда она также плакала у него на коленях, а он её утешал. Это было так давно. Они вдвоём были тогда ёщё детьми. Теперь она невеста, а он взрослый мужчина. И вправду, смотря на собеседника Елизаветы, трудно было понять: “Кто он такой?”. Высокий с удлиненными тёмно-русыми волосами человек, одетый по последней столичной моде, но в тоже время сильно загорелый и неимоверно сильный, словно он несколько лет работал матросом на корабле и бывал в далёких, жарких, опасных странах. Лицо его было простое, ничем не выдающееся, только в глазах играли отблески неземного света, и улыбки на нём последнее время никто не видел.
- Это было так давно…
- Ты не права. Всё происходило всего каких-то лет семь назад. Вспомни! И не надо больше так плакать, а то испортишь себе платье, – без намёка на шутку произнёс Виктор. Сейчас не время для шуток – знал он. Он был человеком слова и, если что-то говорил себе сделать, то для него это звучало как приказ к немедленному исполнению. Он именно сюда и приехал, чтоб помочь Елизавете.
Виктор сидел на небольшом диванчике возле камина напротив окна, вертя в руках антикварный том по истории. Он не обращал ни малейшего движения головы в сторону собеседницы. Пляшущие языки пламени приковали его внимание так сильно, словно загипнотизировали, или он вёл с ними мысленный разговор, спрашивая совета. Кроме них в библиотеке были, кроме книг, всего лишь два стола со стульями, находившиеся в разных углах комнаты.
- Ты всё шутишь, - Елизавета знала, что нет, но так хотела, чтобы он сказал: “Да”.
- А вот и нет. Ты прекрасно знаешь, это, – Виктор поборол с пленительную силу огня и повернул голову в сторону Елизаветы, впервые за их беседу.
- Что ты от меня хочешь? – Елизавета вернулась к началу их разговора. Она не знала, что делать.
- Я? – протянул Виктор, указывая на себя. – Тебе всё хорошо известно. Я пришёл за тобой. – Елизавета содрогнулась. – Тебе тогда было хорошо? – пауза, её лёгкий кивок, и он продолжил. – Так вернись назад, Лиза.
Последние слова Виктора могли показаться приказом в её сторону, но на самом деле это была мольба. Она шла из самого сердца. Это один из немногих нынешних моментов, когда Виктор дал волю своим чувствам. Елизавета поняла смысл слов и зарыдала, не пытаясь что-либо от него скрыть, словно маленький ребёнок, как раньше…
- Ты… Ты…- она задыхалась от слёз. – Тебе легко! – выплюнула она. – Я… теперь другая!
- Проклятие! – Виктор страшно рассвирепел. Он молнией сорвался с места, замахал шаманом руками и рванул к Елизавете. – Вспомни! Вспомни, я тебе говорю! – На этот раз слова превратились в приказ. – Ты моё всё и я не хочу тебя терять…- он бегал кругами и кричал.
Елизавета пропустила конец фразы мимо ушей. Она испугалась действий Виктора. Вдруг он её ударит? Он может. Елизавета вжалась в оконный поём, выставляя вперёд щитом руки.
“Он раньше не был таким… Не был… Эрик… Свадьба… Я… Виктор… Страх” - у неё в голове был кавардак. Ещё чуть-чуть и она упала бы в обморок.
Виктор был уже возле неё. Он приблизился к ней и ударил наотмашь по лицу Елизавету. Боль немного привела её в себя, но прежний шок был сильнее. Ноги подкосились и больше не держали. Елизавета стала падать. Виктор подхватил её, прижав к груди. Боясь сделать ей больно, он отобрал девушку от груди и слегка потряс. Это помогло. Елизавета стала приходить в себя. Тьма отступала. Она открыла глаза, увидела Виктора, но не испугалась. Она прижалась к его груди и зарыдала…
А между делом стала вспоминать…
***
Елизавета плакала на груди у Виктора, точно ребёнок. Словно она не была взрослой девушкой, а была маленькое дитя, которому сейчас плохо. Она по-другому просто не могла выразить все те чувства, что скапливались у неё внутри в течение долгих семи лет, пока Виктора не было рядом с ней. Только Виктор помогал ей придти в норму раньше, только он. Когда Елизавете было плохо или тоскливо на душе, она не шла ни к матери, ни к отцу, ни к брату или сестре или вообще кому-нибудь в доме, а бежала из дома сразу к нему. Виктор для неё всегда мог найти нужные, подходящие к той или иной ситуации слова. Он был ангелом-хранителем души Елизаветы. Чтобы ни случилось, Виктор всегда был рядом с ней. Зато это она его и любила.
И вот, после семи невыносимых для обоих лет, в течение которых ни Елизавета, ни Виктор практически ничего не знали друг о друге, они снова вместе. И Елизавета снова рыдает у своего старого друга на плече, не жалея глаз.
“Я никогда не стану по-настоящему взрослой. Я навсегда останусь в душе маленьким ребёнком. Кому я такая нужна! И эта проклятая свадьба не сделает меня настоящей девушкой. Тем более я не люблю Эрика. Я поняла это. Но вот вопрос Кого я люблю? Кто мне дорог? Из самых близких мне людей остался один Виктор. Как он мог меня бросить тогда?! Я в нём так нуждалась. А он – сбежал из дома! Ха! А все эти его сегодняшние оправдания, что он все семь после побега был матросом на одном из судов, а теперь приехал. Чушь! А вдруг... нет? Я не знаю. Я больше ни в чём не уверена. Мне страшно...''
Елизавета точно не знала, сколько она проплакала, но думала, что долго. Перед глазами стояла оставленная слезами пелена. Всё потеряло чёткость и стало расплываться. Её тянуло в темноту.
Она пыталась протереть пальцами глаза, но они не слушались. Тело восстало против хозяйки. Оно стало мягким, податливым, ноги опять не держали. Елизавета повисла в воздухе.
«Это Виктор», - знала она.
Елизавета плавала в темноте. Своим мраком она укутывала девушку. Лизе было приятно. Её затягивало.
Тут Елизавете на память пришли сказанные Виктором слова: «Вспомни! Вспомни!». Слова прогремели у неё в голове, как колокола. Это заставило Елизавету отказаться от объятий темноты и пытаться выплыть на поверхность к реальности. Едва она вынырнула, произошла вспышка ослепительного света, и тьма вокруг нё распалась, растворилась в свете. Теперь Елизавете ничего не угрожало.
Но даже сейчас перед ней стояла тьма, правда другая, обозначающая просто отсутствие света и всё. Ни ведьм, ни вампиров – ничего. Елизавета находилась в тёмном пространстве и смотрела вперед, в неизвестность. Там происходило какое-то движение, но ничего не было слышно. Через мгновение всё стало ясно.
На Елизавету, словно рой пчёл, надвигался поток воспоминаний. Он был огромен. Все отрывки жизни Елизаветы за двадцать один год собирались гигантской приливной волной обрушиться на неё. В этом потоке каждый день, год были рыбами. Эти рыбки наперегонки спешили к своей хозяйке – Елизавете.
Смотря на цунами прошлого, Елизавета вдруг приняла необычное решение. Она решила – хватит больше быть маленькой девочкой в душе. Пора отвечать за свои поступки.
«Я готова», - произнесла Елизавета.
Поток точно этого и ждал. Он обрушился на неё...
***
Большой, безграничный по первым впечатлениям парк. Он весь залит зелёным, пятнами пестрит розовая, красная, жёлтая, фиолетовая краска. Сезон цветения. Поздняя весна...
Елизавета хорошо помнила это утро.
Маленькой девочкой, лет восьми, сюда привела её по пути Кристина – служанка на кухне. Мистер Ворнс был весь в делах, а его жена рано утром срочно уехала, так что никто не обнаружил бы пропажи...
Прохладное майское утро. Солнце только взошло, и воздух ещё не прогрелся после ночи, поэтому Елизавете приходилось бегать в курточке. Было немного неудобно, зато, благодаря стараниям Кристины, взявшей её с собой за покупками, чтобы та наконец от неё отстала, Елизавета не чувствовала утренней сырости и прохлады. Кроме серой неприметной курточки на ней были коричневые брючки и чёрные туфли для природы. Вылитый мальчишка, если бы не вечно распущенные длинные волосы...
Именно в то утро Елизавета повстречалась с Виктором...
Отпросившись у няни, она побежала к своему любимому большому, раскидистому, старому дубу – одному из первых деревьев в этом парке. Мудрое, с историей дерево, Такие, своими корнями, наверное, землю скрепляют. Дуб знал Елизавету, она часто на него залазила, так что и на этот раз он принял бережно девочку, укрыв густой листвой от постороннего взгляда. Елизавета удобно устроилась на дереве. С её места открывался чудесный вид почти на половину парка, и стала вести наблюдение за просыпающимися птицами, зверями и людьми – нечастыми в это время гостями.
Наблюдение закончилось неудачей. Всякой живности в парке было сколько и посетителей, на которых Елизавета достаточно насмотрелась. Уставши ждать чуда, она собралась слезать на землю. Ей было досадно и обидно: когда выпадет такой ещё шанс вырваться из дома.
Елизавета почти спустилась на землю, оставалось всего метра два, когда она увидела сидящего под собой, на земле, у самых корней дерева, мальчика. Он её заинтересовал. Как она пропустила его появление? Елизавета застыла в неудобной позе.
«Только бы не спугнуть его», - точно охотник подумала она.
Сверху ей было неудобно рассматривать мальчика, но кое-что она смогла узнать о нём. Он был одет в чёрную курточку, чёрные брюки и туфли, а на голове покоилась серая кепочка, скрывающая чуть удлинённые волосы. Сидел он точно под ней, спинной прижавшись к стволу дерева, как старому другу, согнув ноги в коленях. Мальчик держал в руках белый лист бумаги.
«Он рисует», - догадалась Елизавета, только вот что она не знала. Она видела лишь наносимые мальчиком лёгкие короткие штрихи. Рука его двигалась плавно, без лишних движений.
«Как интересно! Наверное, он рисует сам парк?»
Чтобы удостоверится в этом, Елизавета немного сдвинулась влево и присела. Теперь стало лучше видно рисунок мальчика. Но он её настолько удивил, встревожил, что она не удержалась и полетела вниз, к земле, на мальчика.
Расстояние между ними было маленькое и к тому же быстро сокращалось, так что падение произошло бы быстро, если бы не куртка Елизаветы, которая великолепно сработала как парашют, замедлив падение, а затем совсем прекратила его, запутавшись в густых ветвях.
Елизавета своим падением спугнула мальчика с места. Он, уронив свой рисунок на землю, вскочил и увидел перед своими глазами нечто: маленькая девочка, висящая на запутавшейся в ветвях куртке, смотрит на него невинными, безумными, слегка счастливыми глазами. Такого он точно не ожидал увидеть. Они с минуту не говорили ни слова. Один стоял, другая - висела, и оба смотрели друг другу в глаза, у него – зелёные, её – карие. Мальчик прочитал в них – одиночество; Елизавета – одиночество и непонимание. Его глаза излучали спокойствие и доброту. Под воздействием этой силы Елизавета быстро пришла в норму после падения.
Постояв так, они улыбнулись. Мальчик помог Елизавете выпутаться и веток и порвавшейся куртки, а затем отвёл ей к няне. По дороге он немного рассказал интересующейся Елизавете о себе: зовут Виктор; живёт в городе неподалёку от неё и на три года старше. Ещё Елизавета хотела спросить про необычный рисунок, но не спросила, вместо этого она просто попросила прощение за своё поведение.
- Ничего. Ты сама создала больше миров, а этот был даже не закончен. Не бойся, я сотворю его заново, и никто не будет знать о твоём проступке, - ответил на просьбу Виктор. Лиза ничего не поняла и удивлёнными глазами посмотрели на него.
-Я тебя научу этому, - пообещал он.
Лизу охватил страх.
«Какой он странный!», завертелось у неё в голове.
Виктор, понимая это, положил рук Елизавете на плечо и сказал:
- Прости, - только и всего, и страх её исчез.
Елизавета успокоилась. Виктор ей стал нравиться.
«Стал бы он моим другом!»
Вернувшись, няня поругала Елизавету и поблагодарила Виктора за спасение.
«Тебе надо пригласить Виктора на чай в знак благодарности», - сказала няня девочке.
И Елизавета так и сделала...
***
Воспоминание о встрече прошло, оставив на душе у Елизаветы глубокую рану. Елизавете захотелось вернуться назад, в детство, когда Виктор был ещё тот другой, знакомый, и не покидал её. Но нельзя! Нельзя ей попасть в прошлое, уйти от сегодняшнего дня.
«Почему?», - вскричала Елизавета, хотя знала ответ. Её крик закрутил в водовороте танца новый поток воспоминаний. Волна памяти нахлынула снова на Елизавету.
Поток оказался совсем другим. Воспоминания больше не были такими полными, как первое. Скорее всего, они были похожи на цветные пятна, сильно размазанные, но до сих пор несущие в себе информацию. Например, одно из таких пятен налетает на Елизавету, а у неё в голове складывается определённая картина происходящего, подбираются нужные к месту слова, – не ускользает ничего. Вот только они уж очень скоротечны. Пятно за пятном. Пятно за пятном. Они накладывались друг на друга и, когда их становилось слишком много, перед глазами у девушки появлялась картина, прямо как из калейдоскопа, вот тогда и оживала у неё в мозгу одна из сценок детства. Так понемногу у Елизаветы в памяти пронёсся отрывок жизни протяжённостью в шесть лет. Шесть самых счастливых лет...
***
...Виктор и Елизавета сидят на скамейке в саду у Ворнсов. На дворе разгар лета. Она одета в лёгкие жёлтые шорты и белую майку, на ногах босоножки. На нём летняя тонкая рубашка, а также шорты и босоножками. Они сидят напротив друг друга в её разных концах, облокотившись на спинку. Между ними лежит стопка бумаги. Елизавета осторожно берёт по одному листочку из стопки и внимательно рассматривает. Виктор ей что-то говорит. Он рассказывает интересную историю о нём: где он его увидел, что происходило в тот момент. Елизавета слушала его с нескрываемым удовольствием. Ей нравились истории друга, ведь он рассказывал про места, где она сама очень хотела побывать, но не смогла – её не пускали родители. А Виктор был не против таких вот бесед, они ему тоже приносили удовлетворение...
Елизавета перебирала рисунки один за другим. Речь Виктора в это время ни на секунду не прерывалась. Перед его слушательницей мелькали: джунгли, реки, звёзды, горы, солнце, луна – всё то, что она видела в своих снах помногу раз. Виктор объяснил Елизавете, в своих снах он видел её, парящую в небесах в птичьей стае или плывущую с дельфинами в океане. Елизавета даже не знала, что на это ответить. Она только попросила, научить её летать как он: ещё выше, ещё дальше! Виктор отвечал, что она сама уже умеет также, надо только захотеть...
В конце встречи Виктор разрешил Елизавете взять несколько его работ себе в подарок...
***
...Елизавета находится в небольшой лодочке. Сзади неё на руле стоит, как преданный рыцарь, Виктор. Он умело управляет судном...
Они плывут по воде посреди большого города. Высокие стены домов окружают их. Над ними проносятся пролёты частых мостов, откуда им весело машут руками прохожие...
На улице царствует весна! Солнце светит. Воздух чист, свеж и очень тёплый...
На них обоих летняя, красивая, неброская одежда...
- Где мы? – спрашивает Елизавета.
- Мы в Венеции. Это прекрасный итальянский город. Мой любимый город. Вечный город! – с гордостью произнёс Виктор.
Виктор смотрит незаметно со своего места на Елизавету. Она подросла за последние три год. Стала краше, умнее. Теперь они с ним проводили всё свое свободное время, которого у них было предостаточно. На Елизаветино образование родители словно махнули рукой, с ней перестали заниматься учителя, росла она сама по себе. Лишь Виктор занимался девочкой. Он учил её быть всегда честной, справедливой, рассудительной, доброй, ответственной, никогда не падать духом. Говорил ей, как развивать свои способности...
- Но как мы здесь оказались? – Елизавета хлопала рукой по воде. Вода была тёплая, синяя.
- Я тебя сюда привёл. Мне нравится этот город. Мне о нём рассказывал мне дед, когда был живой. Он сам был здесь не раз, - ответил Виктор. – Правда, красиво?
- Очень, - сказала Елизавета. – Но как же мы сюда попали?
- А где бы ты сейчас захотела оказаться? – молчал он.
- На необитаемом острове, где нет никого. Только мы с тобой, - засияла девочка, чего-то ожидая.
- Закрой глаза, - начал Виктор, как прирождённый гипнотизёр, - подумай хорошо о цели путешествия, о своём острове. Продумай, как он выглядит, а иначе ничего не получится. А затем пожелай этого.
- Я смогу, - начала Елизавета без команды наставника.
«Большой необитаемый остров посреди океана. Много пальм. Жёлтый песок. Обезьяны. Мы с Виктором...»
«Можешь открыть глаза», - скомандовал ей из темноты Виктор.
Елизавета его послушалась – открыла глаза и... обомлела от счастья.
Остров! Такой, какой она себе представляла! Всё получилось! Ура!
- Получилось, Виктор! Получилось! – Елизавета подпрыгнула.
- Молодец, - похвалил он свою ученицу.
В небе кричала птица...
Шумел океан...
На песке отпечатки пары ног...
***
... Комната Елизаветы. Прямоугольник: 3 . Прямо напротив двери – большое окно. Через него попадают в комнату солнечные лучи. Рядом с окном стоит рабочий письменный стол. На нём различные листочки, карандаши. Слева от стола стоит шкаф для одежды, книг и прочей мелочи... К правой от двери стене придвинута большая кровать с балдахином. По одну сторону от неё стоит тумбочка, на ней лампа. По другую - стоят два комода, с расположенными на них фотографиями, расчёской, бантиками, заколками и остальными женскими вещами...
- Мать Елизаветы кричит на неё, показывая на развешенные по стенам рисунки Виктора и сдирая их, бросает на пол.
- Мне всё надоело, Елизавета. На-до-ело. - Лиза сначала безуспешно пытается остановить мать, а потом бросается лицом вниз на кровать.
- Ты совсем избаловалась. Днями напролет пропадаешь с этим... Виктором своим. Ничего по дому не делаешь. Совсем перестала заниматься. Не то, что твой брат с сестрой.
- Мама, - со стоном извергла Елизавета.
- Что ты делаешь, Елизавета? Ты же моя дочь. Почему ты ведешь себя как мальчишка? Где твоё воспитание? А эти твои рассказы. Я устала от них. Чтоб больше я их не слышала. Это всё Виктор тебя испортил. У самого боюсь, нет и капли благородной крови, - мать Елизаветы не переставала кричать и размахивать руками.
- Не ругай его, - пыталась защищать его Елизавета.
- Молчи! Я всё исправлю. Больше ты никогда его не увидишь. Тебе ведь уже четырнадцать лет, а ты как маленькая.
Елизавета не знала, что отвечать матери на её нападки. Ею овладел страх.
«Неужели я больше не увижу Виктора!..»
Она уже почти не слышала, что говорит мать:
- Отправишься в пансион для девочек со следующей недели, - бросила на ходу мать и хлопнула дверью в комнату.
Лиза слезла с кровати, аккуратно собрала порванные рисунки Виктора и заплакала над ними.
- Виктор...
***
...Тот же парк, где Елизавета и Виктор познакомились. То же дерево. Осень. Всё в парке потеряло свои цвета. Деревья сбросили листья, трава побурела. Птицы почти все улетели на юг. Животные стараются не показываться людям на глаза. Одиноко и серо...
Елизавета незаметно для родителей сбежала из дому, чтобы сообщить тревожную новость Виктору.
Они сидят на земле, прижимаясь друг к другу под пронзительным холодным ветром. Бесполезно. Не помогли даже теплые куртки.
- Виктор, забери меня отсюда, - просила Елизавета. – Куда-нибудь. В один из твоих созданных миров, лишь бы подальше отсюда.
- Не могу, Лиза. Я не могу что-либо сделать с тобой. Ты слишком дорога мне.
- Пожалуйста, Виктор. Я больше не могу находиться в родительском доме. Он меня гложет. Давай улетим, - Елизавета не сдавалась.
- Нет, но если ты так говоришь, то почему сама давно не улетела? – Виктор начал свою роль учителя.
- Я забыла, как это делается. У меня ничего не вышло ночью, Виктор. Я разучилась летать, - Елизавета как будто только сейчас открыла такую новость для себя.
- Разучится летать никто не сможет, если сам не пожелает того, да и то будет трудно. О таком сложно забыть. Но люди все-таки ухитряются потерять память об этом. А ты всего лишь боишься.
- Да, боюсь. Я умру без полётов, - голос Елизаветы стал громче.
- Не говори так. Такого не случится с тобой, обещаю. Пока я жив, - Виктор смотрел на неё, но Лиза отвернулась от взгляда.
- Я боюсь, боюсь. Виктор? – она села, вглядываясь в него, ища помощи. – Сделай что-нибудь! Ради меня.
- Сделать я могу только одно. Успокоить тебя. Посеять в твоей душе семена надежды. А потом ждать. И ты должна делать то же самое, - его глаза сверкнули, испугав Елизавету.
- Не приказывай мне. Ты всегда что-то заставлял делать меня. А теперь, чтобы сделать дело самому, в ответ – пустые слова. Ха! – Елизавета встала. Виктор, я поняла тебя! Ты сам чего-то боишься. Ха-ха-ха! Виктор боится. Он боится... – Лизу свою. Без меня ты – ничто. Ты ничего не мог сам, - Елизавета стояла над ним и насмехалась. – Я все сделаю сама! – и убежала.
Виктор остался сидеть у дерева.
- Ты на этот раз права, Елизавета. Я боюсь. Но не тебя! Самое страшное произошло сейчас. Я потерял тебя, дорогая.
Виктор склонил голову. Из глаз у него потекла слеза. Возможно, он в первый раз в своей жизни плакал. Затем он поднялся, погладил кору дуба и пошёл домой...
***
... Старый городской парк. Всё занесло снегом. Снегопад, а вместе с ним и метель, не прекращаются четвертые сутки. Город готовится к худшему...
Елизавета перебирается через снежные завалы. Цель у неё одна – старый дуб. Дуб, под которым она встретила Виктора. Дуб, где они поругалась, и оттого он ушёл.
«Виктор, где ты?» - спрашивала она у неба. Но небо молчало в ответ.
Елизавете трудно. Ноги застревают в сугробах, сильный ветер легко сносит её в сторону, снег бьёт в лицо, мешая видеть дорогу. Она замерзла, силы оставляют Елизавету.
«Надо идти! Надо!» - уверяла она себя.
До парка Елизавета относительно легко добралась, прилегающую к нему дорогу, всегда расчищали, не давая снегу её занести. Но тут. Шуба на ней стала тяжелой от снега, мешает идти. Брюки стали мокрыми от хождения по сугробам. Ног Елизавета от этого переставала чувствовать. Пальцами больно пошевелить.
«Вот он!» - обрадовалась она.
И вправду, перед Елизаветой возник старый дуб. Голые без листьев, торчащие во все стороны ветки, промерзающая кора.
«Ему совсем плохо», - Елизавете стало жалко дерево. Сколько раз они с Виктором сидели по ним! – «Он погибает...»
Елизавета подошла к дубу. Посмотрела на него, а затем начала пытаться копаться в снегу. Она рыла окоченевшими пальцами небольшое отверстие для себя. Закончив, она, использую последние силы, забралась в него и легла на мороженую землю. Теперь Елизавета чувствовала себя в безопасности. Здесь не было пробирающего до костей ветра и жгущего лицо снега. Здесь было холодно, но не как на улице. Она в коконе...
«Может, я умру? Так хотелось бы, я очень устала. Пожалуйста, Боже, подари мне смерть», - твердила Елизавета.
Мысль о том, что она будет жить одна, без Виктора не давала ей покоя.
Как она могла так с ним поступить? Какая она всё-таки дура! Бедный Виктор. Где он сейчас, что делает?» - вертелось у Елизаветы в голове.
Ей теперь семнадцать лет. Четыре года она учится в частной школе для девочек. Четыре года невыносимых душевных мучений. Четыре года без Виктора. Четыре года без полетов...
«Мои крылья. Вас совсем не стало. Я больше не летаю. Я засыпаю и не вижу снов. Нет больше волшебства. Меня сковала действительность. Я...», - плакала она.
Елизавета страдала. В ней с каждым днём разрастался опухолью страх. Он пожирал её изнутри. Страх подпитывался отсутствием всезнающего Виктора – так считала она.
Елизавета знала, она боится, но не могла поверить словам Виктора. Он говорил, всё в порядке, она может летать!
«Но как!», - спрашивала она.
... Елизавета, закутавшись, прижав колени к груди, лежит, спинкой к дереву, на земле. В голове крутятся мысли о Викторе, о свободе, о ненависти, о смерти. Сил у неё совсем не осталось. Сердце все медленнее сокращается... Лёгким больно вдыхать холодный воздух... Левую часть тела она уже не чувствует...
Елизавета замерзает...
- Кто здесь? – слышит она.
- Отзовитесь, - голос не унимается.
Затем крики о помощи и на неё падает луч света. Сильные руки поднимают её с земли. Конец ледяному плену.
- Мисс.
- Виктор... – Елизавета бредит. Перед глазами муть.
- Нет, мисс. Я Рональд. Всё в порядке.
- Спасибо, Виктор, - она теряет сознание...
... Большая темноватая комната. Свет исходит от свечей и пылающего в стене камина. Елизавета лежит на деревянном столе. Тепло. Вокруг столпотворение людей. Все бегают, кричат. На соседних столах также лежат люди...
«Я не в сугробе», - первая мысль Елизаветы. Она поднялась, облокотилась о локоть.
- Она очнулась, - закричали рядом.
К ней подошел человек. Весь в белом. Доктор.
- Итак, девушка, вам повезло, - сказал он строго. – Еще чуть-чуть и вы бы погибли.
- Как..., - проговорила Елизавета.
- Я нашёл вас в снегу, мисс. Я шел по дороге возле парка. Вижу, следы ведут вглубь него. Здесь же опасно, думаю я, и пошёл по вашим следам, - отчитался молодой крепкий человек перед ней.
- Он прав, - продолжал доктор, но его перебили.
- Опять твои дурацкие идеи! – это была мать Елизаветы. – Ты будешь наказана, дорогая. Очень сильно!
«Опять! Снова она за своё. Не могу так, больше! Не-мо-гу!!!» – Елизавета наклонилась вперед и заплакала.
-Оставьте её одну. Ей нужен покой. Уходите! - вступился за неё доктор.
- Я её мать, начала миссис Ворнс.
- А я доктор. Прошу отойдите! Прошу! – мать Елизаветы отступила и ушла. – Не бойся! Здесь госпиталь для замерзших и чувствуйте себя как дома. А теперь спи.
Елизавета вспомнила слова Виктора, и она успокоилась.
- Спи.
Послушавшись, она стала засыпать.
«Виктор, вернись...»
***
Поток воспоминаний прекратился так же внезапно, как и начался. Его волна откатила назад. Елизавета снова находилась одна в окружении темноты. Она держалась уверенно. Она знала, что бояться нечего. Она всё вспомнила.
Елизавета заставила вернуться себя в реальность.
«Хватит прошлого! Надо жить настоящим!» - крикнула она мраку, и он расступился.
Вспышка света и Елизавета видит, что лежит на диване, рядом с ней на полу сидит Виктор. Его взгляд устремлен на неё.
- Елизавета, - по слогам, словно древнее магическое слово произнес её имя. – Милая.
- Ты не бросал меня, Виктор, - сказала Елизавета, гладя рукой его лицо.
- Как я мог! Ты ведь просила меня вернуться, - из глаз его текли слезы. Он себя не контролировал. Виктор больше не был строгим учителем для Елизаветы. Он был просто человеком, который её любит.
- Я вспомнила всё. Всё! Прости меня, - Елизавета смотрела ему в глаза.
- Не надо так. Не надо извиняться. Главное ты теперь поняла, - он положил руку ей на плечо.
- Мастерски ты проделываешь этот фокус с рукой, - она рассмеялась и сама сделала также.
- Могу научить, - ответный смех.
- Давай.
Оба засмеялись детскими звонкими голосами.
Вдруг в дверь в библиотеку постучали. Затем она открылась. На пороге появилась одна из служанок.
- Миссис Ворнс просит вас поторапливаться мисс Елизавета. Просит передать, что гости давно собрались и жених ждет. Это всё, - с быстротой выговорила вошедшая. – Что передать?
- Ничего, Анна. Ступай по своим делам. Спасибо тебе, - сказала Елизавета, поднимаясь с дивана.
- Что вы мисс., - улыбаясь, Анна удалилась.
- Твоё веселье заразительно, - произнёс вставший рядом с Елизаветой Виктор.
- Ты ещё заразнее, - съязвила она и подбежала к окну. Открыла его, остановилась, в комнату ворвался свежий воздух.
Елизавета повернулась и облокотилась на подоконник. Она стала разглядывать Виктора, оставшегося на месте. Он ждал ответа.
«Что ему сказать?» - думала Елизавета.
- Я вижу, тебе стало лучше, - усмехнулся он.
- А надо наоборот, - она тянула время.
- Почему ж! – затем резко – Твой выбор!
- Я боюсь, - призналась Елизавета.
Пламя в камине замерло, потом сильно вспыхнуло, как если в него подлили что-то горюче. В такт пламени дрогнули молнии в глазах Виктора. В воздухе чувствовалась сила.
- Дура! – командный тон в голосе. Елизавете стало обидно и страшно. – Говорила же, что вспомнила. Ты мне лгала, - кулаки его сжались.
- Глупец! Я вспомнила все про нас. Это правда, - Виктор вроде бы поверил, успокоился – но теперь мне ещё труднее, - Елизавета говорила то на повышенных тонах, то нормальным голосом.
- Старые разговоры! Ничего ты не поняла! Ты всегда боялась признавать свое поражение!
- Да! – Елизавета сорвалась – Да, я такая. А ты на себя посмотри! Зачем тебе я, без крыльев? – повернула голову в сторону, чтобы не видеть плачущего Виктора. Сильного, мудрого Виктора.
- Что ты такое говоришь, любимая, - Виктор стоял на коленях. – Зачем ты мне нужна? Даже если бы у тебя никогда не было крыльев, я хотел бы быть с тобой. Быть с тобой навсегда, не взирая ни на что. Просто быть. Любить тебя.
Елизавета посмотрела на Виктора. Тот был на коленях в песке. Глаза его больше не сверкали. Рядом море, а также голоса птиц. Солнце ярко светило.
- Мой остров! – Елизавета вспомнила это место. – Убери его! Убери! – закричала она.
Видение исчезло. Они были снова в библиотеке в доме Ворнсов.
- Но ты же так хотела снова путешествовать, летать – Виктор встал с колен и подошёл к Елизавете. – Ты и этого боишься?
- Да, - она посмотрела главному страху в глаза.
- Хочешь я тебе их верну? – Виктор взял её пальцами за подбородок и поднял к своим глазам. - Ты будешь летать, обещаю!
Через открытое окно в комнату влетел маленький воробей. Сначала попрыгал, попрыгал, а затем устроился на протянутой руке Елизаветы.
- Это легко. Только скажи, что ты хочешь, - продолжал Виктор. – Скажи и возьми крылья у этой птицы.
- Как! – Елизавета не могла поверить в жестокость Виктора. – Так нельзя. Уж лучше я навсегда останусь без них, чем причиню вред живому существу, - она выпустила воробушка в окно лететь.
- Я верил в тебя, - засиял Виктор.
- Что? Что за спектакль? – Елизавета не могла понять его.
- Ты прошла испытание, дорогая, - его рука легла ей на плечо.
- Ах, ты! Ах, ты... – она колотила руками в грудь Виктора, а затем без сил упала на него и обняла.
- Это было необходимо. Мне надо было знать, что ты осталась моей прежней Елизаветой, - успокаивал он её. – Бери мои крылья! Они твои теперь.
- Но как же ты без них? – Елизавета почувствовала, как в ней что-то изменяется, приходит старое чувство свободы, слышится старый трепет крыльев в груди. – Любимый!
Она не могла поверить в поступок Виктора, отдать главное, что он имел ради неё. Елизавета целовала его лицо.
-Зачем ты так? Зачем? Я недостойна! Нет.
- Ты этого достойна больше чем я, - он отстранил её.
- Ну, как же ты? – крик из самой души Елизаветы.
- Я буду с тобой и это главное, - Виктор закрыл глаза.
Елизавета обняла его и в свою очередь закрыла глаза. Так и стояли они, обнявшись рядом до прихода в библиотеку слуг, Мистера Ворнса и Эрика, которые забеспокоились о том, почему Елизавета так долго не спускается. Войдя в комнату, они изумились. Внутри неё не оказалось ни Елизаветы, ни Виктора, только одиноко горел огонь в камине, да лился свет сквозь открытое окно... А за ним кружились две прекрасные птички, тихо напевая свою песню…
(24.07.06.)