Погода была отличная, хоть и светило солнце, он был готов. Ему пришлось постоять несколько минут у окна, подставляя свое лицо ярким лучам, глаза жгло, хотелось сильно зажмуриться и уйти в тень, но он терпел. Зачем? Он и сам наверное не знал, просто хотелось переломить свои дурацкие привычки, которые так сильно вросли в него, что даже захоти их хотя бы немного затушить, у него вряд ли скоро бы получилось. Вот и стоял он, жаря свои глаза на ослепительном солнце, его держало только то, что слезы вроде бы уже не текли, как было раньше, но все же он был у себя дома и его как и от ясного дня, так и от легкого ветра отделяло стекло. Он сотни раз задумывался почему его глаза так ненавидят свет и ветер, но так и не нашел убедительного ответа. Выходило, что это было так изначально, хотя нет, на миг, задумавшись, он вспомнил свое счастливое детство, которое хранилось в отдельно от всех лежащем ящике памяти, как альбом живых фотографий, закончившийся на самой интересной. Вот после этого, как-то неожиданно и незаметно его глаза начали играть в свою игру, оплакивая кого-то под прямыми лучами и при любом ветре. Кого? Он знал, но ничего не мог поделать. Так и приходилось иной раз тренировать глаза. Он понимал, что делал это редко, поэтому все и усложнялось, глаза продолжали не слушаться.
Сейчас же он радостно удивился, что на улице нет ветра и глаза не реагируют на ясный день. Он был весел от того, что мог спокойно глядеть на мир вокруг себя и солнце ни капли не мешало. Улыбка росла на лице, когда он наблюдал за маленьким мальчиком, прыгающим в растаявшей луже, за незнакомым дедушкой, который по-ребячьи надел бейсболку. Он смотрел и ловил каждый штрих жизни, попадавший в его поле зрения. Потом он ехал в маршрутке, пряча глаза от нагретого двигателем воздуха, но даже это не могло испортить его хорошего настроения, он вспоминал яркие картины, которые он недавно видел. И только в городе на углу магазина, в излюбленном месте для встреч, глаза его победили. Он снова понял, как для него сложно стоять на одном месте и ждать кого-то, пусть даже если бы он ждал свою любимую девушку. Порой, в такие жуткие минуты ожидания, он задумывался, почему он не слепой, тогда бы он не видел яркого солнца и не чувствовал ветра. И тут же, усмехнувшись, он ругал себя за столь глупую идею, ведь тогда бы он не смог видеть тех живых картин, которые видел хотя бы сегодня на остановке. И тогда он брал себя в руки и продолжал ждать.