Утром выпал снег.
Слава зажёг письмо, которое долго лежало на полке напоминанием о большой старой грусти. Теперь оно горело, а когда стало обжигать руку, он бросил его на свежий снег. Последние искорки на краях чёрных клочков стали таять под снежинками, которые безмятежно сыпались на землю и беззвучно нашёптывали о печали, которая забывается. Белые цветки, которые считаются восточной экзотикой, – все они были здесь и медленно, но упорно покрывали собой голову и плечи.
Слава приехал на свою новую работу. Там ему, не дав опомниться, вручили рабочее место, инструмент, вкратце объяснили, что и как. И процесс побежал. Спотыкался, делал ошибки, получал порицания. Зато в славиной голове воцарилась невинная пустота: весь мозг был занят лишь работой, лишь круговоротом, который бежал под его руками. Конечно, с непривычки Слава уставал, но признаваться в этом был не согласен никому. Лишь от себя усталости не скроешь – потому что об этом настойчиво твердили мышцы.
Слава вернулся домой. Усталый, голодный, но счастливый оттого, что работал своими собственными руками, можно сказать, – созидал. А самое главное: использовалось его тело, но никто и ничто не трогало его душу, которая преспокойно где-то отдыхала. Он нехотя перекусил, умылся и расположился среди тёплых подушек и одеял. Заснул он быстро, никакие мысли не успели залезть в его голову и устроить там глупую пляску. Его разум стремительно проваливался в сон, и лишь одна мирная мысль успела за него ухватиться: «Зима – это сон земли, а снег – её мягкая постель»…