"Не умащайте душу льстивой мазью,
Что это бред мой, а не ваш позор..."
Шекспир
Я начинаю повторяться. При этом кричать мне хочется всё громче и громче, а голос становится всё тише и неслышнее.
Это напоминает материализацию антиутопии, и я начинаю бояться своих мыслей. Вдруг мне опять придёт в голову что-то из будущей противной реальности? Реальности нашего культурного слоя.
Не так давно пришлось обмолвиться, что хватит, мол, писать мыльные оперы в прозе про бодрых золушек, как очередной сериал про золушку тут как тут, анонсируется на ТВ. Уж лучше б я помолчала.
А что, собственно, не нравится мне? Чем плоха Золушка, чем помешала? Пусть себе существует в мечтах со своим сказочным везением, привлекательной внешностью, доброй душой (ну, это для видимости) и - главное - хэппи-эндом, вознаграждающим её сериальное долготерпение зримым и материально весомым подарком судьбы!
Нет, что-то во мне противится такой установке на счастье. Почему установка на счастье непременно должна быть выражена в материальной формуле? Почему декорацией для злоключений каждой очередной золушки должна быть роскошная жизнь? - Да потому, глупышка (это я себе), что это "гламур" - то, что потребитель хавает лучше хлеба. Не хлебом единым, а... ещё пирожным жив сейчас человек!
Гламур, гламурный. Часто ли Вам приходится слышать этот эпитет? Уверена - постоянно, ведь это нынче самое популярное заимствование, из новейших. Ни один толковый словарь его не объяснит, но всякий, кто даже не знает языков, скажет, что оно значит. Так вот, для некоторых - смысл и завет существования, никак не меньше.
"Glamour, glamorous" - обаяние, обаятельный; полный очарования, очаровательный; в романтическом ореоле. Это первое значение слова в англо-русском словаре.
Второе - волшебство, волшебный; чудо, чудесный.
И только третье - роскошь, шик, шикарный. У нас в обиходе оно стало основным, главным - по сути применения. Одновременно оно символизирует особую привлекательность соответствующего образа жизни и мышления.
"Ах, какой гламурный автомобиль!" - скажите, пожалуйста, делится с нами очередная "золушка" с экрана. И что, мы должны разделять этот восторг?
Новость номер один: торговый дом Prada открыл свой третий магазин в Москве, в районе Рублёвки. То-то радость! Сюжет проходит по всем новостным каналам, берутся интервью у счастливых первых посетителей, и тётка, вся такая штучная, мурлычет: "Здесь так гламурно!.."
Вот оно, очередное пришествие Эллочки-Людоедки! Только Ильф и Петров живописали её с юмором, а нынешние властители дум подают на полном серьёзе. Я гляжу на её не очень молодое лицо с сияющими искусственным загаром скулами и думаю: "Бедные твои внуки... Ты ухитрилась сохранить девственной свою инфантильность".
Куда поведёт внучат такая бабка, в какой музей? Правильно: в Праду. Не ту, что в Мадриде, а ту, что на Рублёвке.
Но не о её внуках я пекусь - было бы странно. Пекусь о наших простых зрителях: на кой ляд им эта светская хроника? Что вынесут они из такого репортажа, кроме ложно поданного представления об успехе? - Да ненависть! Ненависть, вот что. Другая реакция? В наших умах ещё жива старинная народная мудрость: "Трудами праведными не поставишь палат каменных". А нужны ли труды праведные, если можно вон как жить!.. И неизвестно, что хуже: ненависть к "богатеньким" или презрение к честной бедности. И то, и другое разлагает общество; вот так, просто, материализуется зло.
Будем говорить откровенно. Нынешний зритель, он же читатель расхожей ерунды, так и не "понёс с базара" Белинского и Гоголя, несмотря на все старания некрасовых и сытиных. Трудно рассчитывать, что вдруг "настанет времечко" и что-то изменится. Тем более в условиях, когда гламурная наживка тут как тут. Почему вспомнила? Да потому, что уверена, что не уйти никуда от задачи духовного, интеллектуального и культурного просвещения нации, если хотим её развития и благополучной стабильности. Как она, задача, ставилась лучшими умами предкризисного XIX века, так стоит и сейчас. Вот только перед кем? Кто возьмёт на себя роль - благодарную - Просветителя?
Никого на горизонте.
А пока на пустом месте пышным цветом развелась всякая плесень, заведомо более адаптивная и устойчивая к переменам. Пока мы будем обсуждать розовую кофточку Киркорова и "Casual" Робски, народ - зреть к очередной революции или тупеть в вырождении.
Я возмущаюсь не теми, кто смотрит, а теми, кто показывает, не теми, кто читает, а теми, кто пишет. Бога не боятся...
Ведь есть позитивный образ успеха без гламурной заливки. Есть иная атрибутика успеха - не сказочного, а реального, и я знаю массу людей, отвечающих этому представлению.
Успешный - тот, кто не боится жизни. Кого не мучают страхи - потерять, проиграть, заболеть, постареть. Не страшит необходимость потрудиться. Кто уверен в своей компетентности, в своих силах. В своих детях, наконец. Внедрить бы этот частный и честный идеал успеха - глядишь, и национальная идея сама собою бы возникла. А пока - увы! Мы - общество неуверенных в себе людей; нахрапистость и нахальство не суть эквивалент уверенности.
И эти - в глянце, кого демонстрируют - всего боятся! И кто впаривает нам экранный суррогат мечты - боится! Пуще всего - гнева телевизионного начальства, если зритель не придёт и рейтинги упадут. Трусливые и убогие, они компенсируют недостаток таланта показом сладкой жизни - чужой.
Совершенно напрасно, между прочим. Зритель не так прост. Многие не смотрят, даже не включают "ящик" потому, что считают безнравственным демонстрацию в такой стране, как Россия, вызывающей роскоши бездельников и бездельниц.
Так что не всегда и не у всех гламурная картинка вызывает зависть и слюни. У нормальных людей, коих много - отвращение и брезгливость, и вопрос, давно ли из грязи в князи. А у меня - негодование и протест против эдакой неразборчивости и толстокожести, острый и праведный, почти что гамлетов - помните?
Декабрь 2005 г.