- Как жарко на улице!
Снеговик открыл свои глаза-камешки и потянулся.
- Хм, уже конец декабря, а на улице всего минус пятнадцать, и это ночью то! – возмущенно продолжил он свой разговор – то ли дело, у нас на севере. И угораздило же кому-то слепить меня в этом жарком городе.
Он досадливо почесал выпуклый лоб, чем вызвал недовольство уснувшей на его руке вороны. С хриплым карканьем взмыв в небо, она пробубнила:
- Посмотрите, какой привереда нашелся. Жарко ему, ишь ты! Скажи спасибо, что тебя вообще слепили.
- А ведь и правда – согласился снеговик, но ворона уже улетела, и поговорить снова стало не с кем. Тогда он стал смотреть на Большую Медведицу, гордо шествующую по небу и изредка поглядывающую по сторонам.
Приплясывая от холода и стуча зубами, она рылась в сумке, пытаясь найти ключи. Удивительно, как теряются вещи в маленькой и полупустой женской сумочке в самый неподходящий момент. Кое-как открыв дверь, и тут же торопливо ее захлопнув, потопала через двор к дому. Однако, пройдя половину пути, остановилась, задумчиво разглядывая миниатюрного снеговика, слепленного поутру. Он так и не вызвал улыбки того, для кого с воодушевлением лепился. Бедняга. Стоит один одинешенек. Еще и без шапки. Нахлобучив ему на голову пластиковый стаканчик, она улыбнулась, и, подняв вверх лицо, стала смотреть на Медведицу, нависшую так низко над головой.
С неба, не торопясь и тщательно рассматривая все под собой, спускалась последняя, зазевавшаяся снежинка. Она грациозно кружилась, исполняя свой единственный танец, и раздумывала, куда упадет. Может на дерево? Прикроет его своим хрупким тельцем от мороза. Или на крышу высотки? Оттуда можно долго разглядывать город. Все ниже и ниже. Все медленней и медленней. Совершив последний плавный круг, снежинка приземлилась на нос смотрящей в небо девушки. Почувствовав тепло, она поцеловала девушку и растаяла, стекая каплей вниз, чтобы разбиться о землю.
Научиться действовать ради действия.