А.К.
Посвящается ТОЙ Робинзонаде
Вы представляете себе глаза изумрудного цвета? А я их видел, больше того - я их обожал. Да, у нее были глаза изумрудного цвета - настоящие! А волосы были рыжие не дать не взять ведьмино отродье, Именно так я подумал, впервые увидев ее. Да и выражение лица было хитрющее, словно она что-то замышляет, а глаза все время смеялись, как будто уже празднуя победу.
Я вел тогда подготовительные курсы в университете, Прошло уже пятнадцать минут от начала пары, как вдруг дверь открылась, и я увидел Ее. Она шагнула в класс, запыхавшаяся, но внутренне готовая к тому, что может услышать, Даже ее извинения прозвучали чересчур вызывающе, Я разрешил ей сесть. Она прошла к последнему столу, высокая, стройная, в коротком платье. Каблучки застучали по полу, все отвлеклись, и мне ничего не оставалось, как тоже наблюдать за ней. Она ворвалась в класс, как солнечный лучик, вместе с тем врываясь и в мою жизнь.
-Как вас зовут? - спросил я. - Виола, - быстро ответила ока. Может, ей все же было неудобно?
После окончания пары она подошла ко мне и спросила;
-Я пропустила что-то важное? У меня была серьезная причина.
-Нет, вы почти ничего не пропустили. Только больше, пожалуйста, постарайтесь не опаздывать.
-Договорились, - улыбнулась она
Прошло несколько месяцев, Виола приходила вовремя, всегда улыбалась, шумела, порой даже мешала, но ее работы были необычайно интересны, Она мыслила неординарно, говорила то, что думала, и очаровала всю группу, О, Виола была необычной девушкой!
Но я понял, что попался, значительно позже, И случилось это в день Святого Валентина, Четырнадцатого февраля всю группу лихорадило, заниматься было невозможно, мы и так отставали, план срывался напрочь. В довершение всего после занятий я обнаружил на столе валентинку, в которой красивым женским почерком было написано; «Я люблю вас!»
3а углом меня ждала она…
-Не догадываетесь, кто написал вам валентинку?
-Нет, а ты знаешь кто?
- Очень может быть, - сплошное лукавство в глазах.
-Так расскажи мне, - я и сам не заметил, как перешел на ты, а еше не заметил, как Виола увела меня подальше от оживленной толпы, Вдруг остановилась и выпалила;
-Это я!
-Это шутка? - не понял я,
-Нет, это была я.
Я взглянул в ее глаза - зря я это сделал - я в них потерялся и заметил, как шагнул в пропасть. Она целовала меня первой. Мне хотелось, чтобы это продолжалось бесконечно, но я оттолкнул ее и почти закричал: Нельзя этого делать! Нельзя, понимаешь?
-Почему? - простодушно спросила Виола, - потому что тебе тридцать, а мне семнадцать?
-Я преподаватель, я не должен...
-А кто может нам запретить?
После второго поцелуя я потерял голову, Не знаю, сколько мы целовались в пустом коридоре, но она вдруг сказала: Пойдем к тебе!
И я впервые в жизни, нарушив всe свои принципы, пошел. А что мне оставалось делать? Я попался. Я был влюблен, причем уже давно…
Проснувшись рано утром и увидев, вернее почувствовав ее шелковые локоны у себя на плече, я вспомнил все, что произошло накануне вечером. Я бы должен был раскаиваться, но нет, я лишь сильнее сжал ее в объятиях, боясь, что она исчезнет, растворится в воздухе. А Виола спала сном младенца.
Я лежал и думал, что будет, когда она проснется. Что скажет, что я отвечу, что будет, когда мы выйдем из этой комнаты… Я прокручивал в уме тысячи вариантов, но так и не сумел предугадать, что же будет через пару часов.
Размышляя, я задремал. А проснулся от ее голоса, говорившего:
- Вставай соня, вставай! Хватит спать!
У меня не было сил возразить ей…
А она, лукаво улыбаясь, сказала:
- А я давно должна быть на учебе. Проспали мы, господин профессор.
А потом, вдруг став серьезной, начала:
-А хочешь... - и. улыбаясь во весь рот, закончила, - я вообще никуда сегодня пойду?
Больше всего на свете я хотел сказать, «останься», а сказал:
- Нет, иди. Сама знаешь, прогуливать нехорошо.
- А вот не пойду! - она вскочила с кровати я выбежала из комнаты
- Не пойду, не пойду! - Виола в один миг оживила эту пустую и
одинокую квартиру. Я как мальчишка, бросился за ней.
Потом мы пили кофе на кухне, и она вдруг спросила:
- Ты же всегда шутил, твои пары - сплошной цирк, почему сейчас
такой серьезный? - губы ее улыбались, но глаза смотрели так тревожно, как будто пытаясь угадать, о чем я думаю. Прикидываться и хитрить, глядя в эти глаза, было невозможно…
-Я люблю тебя, - звучало, наверно, нелепо, но это было
единственное, что я мог сказать, потому что это было правдой,
С тех пор жизнь превратилась почти в сказку. Виола уезжала куда-то, звала с собой меня, - она была туристкой,- я волновался,переживал, а потом срывался вслед за ней. За моей неугомонной рыжеволосой бестией.
Экзамены в ВУЗ Виола сдала на отлично. Я был очень доволен. В августе моя красавица уезжала на Робинзонаду. В тот последний вечер я хотел прогуляться, но Виола внезапно стала задумчивой и печальной. Никогда раньше я ее такой не видел. А она лишь сказала мне: Прошу тебя, давай останемся! Я не хочу никуда идти. Пожалуйста! - столько мольбы было в ее голосе, столько укора, что я согласился.
А Виола включила музыку. Мы стали танцевать. Вдруг она расплакалась и сказала:
-Что бы ни случилось, ты помни, я люблю тебя! Я никогда этого не говорила, но я люблю тебя. Ты даже представить не можешь как... Огромные глаза Виолы, наполненные слезами, - последнее, что я помню о том вечере. Я стал успокаивать ее, сказал, что это всего лишь две недели. Я сказал ей: У нас впереди целая жизнь, куда торопиться!
А сам подумал: "Какой же она еще ребенок!"
Утром я проводил ее на вокзал, поцеловал на прощание, не подозревая, что больше никогда не увижу ее... живой.
"…На Онежском озере разыгралась целая трагедия. Погибло пять подростков, остальные пропали без вести", - я слушал репортаж вполуха и только когда услышал слово «робинзонада», вдруг понял, что это… про нее.
Был сильный ветер, и многих парашютистов унесло в озеро, другие разбилась о берег. Виолу нашли одной из первых.
Она ушла, забрав у меня солнце, счастье и покой. До сих пор иногда я вижу ее во сне: ее изумрудные глаза, красивее которых я не встречал» золотые локоны, игривую улыбку… Обычно я просыпаюсь в ужасе – сон кончается всегда одним и тем же: пустынным берегом, холодным озером и погибшей девушкой...
Судьба подарила мне полгода счастья. Подарила мне Ее и забрала -внезапно и … навсегда.
Апрель всегда напоминает мне ее. Он такой же непостоянный и переменчивый, такой же неповторимо солнечный и незабываемо прекрасный. Он дарит ощущение счастья после долгой и холодной зимы…, а потом приходит лето, жаркое и надоедливое, и что-то уже не то, что-то не так…
Вы скажете, что это был быстротечный весенний роман; скажете, что
осенью мы бы расстались, что лет через десять я бы постарел, а она,
она была бы также молода и прекрасна. Может быть, вы даже скажете,
что я любил ее за молодость и красоту. Это неправда.
Действительно, внешность - первое, на что мы обращаем внимание,
но потом, однажды, спустя день, неделю, месяц, год, увидев в
бездонных глазах напротив душу, мы перестаем понимать, какого
цвета эти глаза. To, что внутри, гораздо важнее. Мне повезло, я
увидел это, плескавшееся в ее глазах буквально сразу, Внешность
была лишь знаком, возможностью узнать ее - родственную душу.
Как часто мы бежим от этого. Я тоже сбегал миллионы раз. А однажды, перестав бояться, переступив через страх, я понял, что такое настоящая жизнь, настоящая свобода. Я понял, в чем оно – счастье. И потерял Ее.
Я всегда буду любить тебя и вспоминать наше лето. Смотреть на
наши фотографии. Живая - ты совсем не такая, но все же хоть твоя улыбка осталась на этих снимках. Порой я думаю, что ты мне приснилась, слишком уж все похоже на сон. Тогда я беру фотоальбом и смотрю на тебя. Ты все же была и всегда будешь со мной.
Каждый раз, когда дверь открывается в середине пары, и кто-то входит - я жду тебя. Мне кажется, вот сейчас ты войдешь в этот скучный кабинет, кинешься мне на шею и скажешь; - Ну что, я опять вас разыграла, господин профессор!
Но входит кто-то другой. И я снова чувствую разочарование, часть
меня словно умирает. Каждый раз, когда опаздываешь не ты…
октябрь 2000