Прошла Вечность. Ведомый недремлющим Мозгом АНГЕЛ уже закончил прыжок в гиперпространстве и вынырнул в привычном измерении где-то на краю известных галактических систем. Стадия торможения была позади, и корвет снова оживал, оправляясь от тяжелого испытания расстоянием и временем. Пустынные коридоры и отсеки постепенно, сегмент за сегментом наполнялись светом и теплом, в ожидании возвращения своих обитателей. На Центральном посту все пришло в движение: плавно возникла световая сфера навигационной карты, осветив нежно голубым светом ожившие мониторы кресел пилота и командира, зажужжало кресло бортинженера, занимая исходное положение. Казалось, кто-то невидимый проверял одно за другим рабочие места экипажа. А работавшие во время всего прыжка маршевые двигатели, напротив, медленно остывали, лениво источая бледный ореол угасающей энергии. Хищные клешни контура гиперпривода нехотя складывались в ниши корпуса, жужжа многочисленными серводвигателями.
В самых недрах корвета также начали происходить изменения; в анабиозном зале зажегся неяркий свет и, словно по команде, заработали сервисные компьютеры, обслуживающие персональные отсеки - саркофаги. Легкие колпаки бесшумно исчезли в стенных нишах, сканирующий луч пробежал по неподвижным телам, дав "добро" согревающему электродушу. Паутинки телеметрических датчиков растаяли на коже, постепенно приобретавшей здоровый цвет. Движением грудной клетки обозначилось дыхание, сначала едва различимое, но с каждым вздохом становившееся все глубже.
Я с трудом открыл глаза, чувствуя тяжесть, будто на лицо мне положили тяжелую подушку. Дышать, поначалу, также оказалось совсем не просто. Сознание возвращалось медленно, и я не сразу понял, почему я, голый, лежу в странном кресле, и что, вообще, со мной происходит. Я попытался сесть, но удалось это лишь с третьей попытки; тело налилось тяжестью и, казалось, приклеилось к ложу. Наконец, мне удалось расшевелить атрофировавшиеся мышцы и приподняться на локтях. Кресло тут же заняло вертикальное положение, отчего сильно закружилась голова. Мысленно поблагодарив технику за помощь, я собрался сделать первый шаг, но ослабевшие ноги отказались держать вес тела, и я сполз на пол. Массируя дряблые икры, я огляделся, сразу увидев себя в зеркальной стене кабины. Увиденное заставило меня невольно отпрянуть; на меня смотрело испуганное лицо дикаря, поросшего спутанной бородой и длинными волосами. Это вмиг привело меня в чувство. Длительный анабиоз затормаживает жизнедеятельность организма, предохраняя его от старения, но рост волос и ногтей, словно игнорируя медленный метаболизм, продолжается еще долго после того, как все тело впадает в спячку.
Наконец, я окончательно пришел в себя и, одевшись, вышел из своей кабины. В соседних, также слышалась возня; кто-то охал, сетуя на слабость тела и мутный рассудок - мало - помалу, экипаж возвращался к жизни.
Появился Юджин, такой же обросший, как и я.
- Ну, ты красив! - Его белоснежная улыбка сверкнула в зарослях окладистой бороды. - Как спалось, дружище?
- Сказать по правде - не очень. Впечатление такое, будто я не спал, а ворочал жуткие тяжести; спина, руки и ноги просто разламываются.
- А ты и не спал вовсе. Считай это отпуском на тот свет. По крайней мере, так думают ученые об искусственном анабиозе. Зато есть и преимущества - организм, говорят, омолаживается. Да, и в обычной жизни ты бы вряд ли смог получить такой опыт.
Я кивнул.
- Ну, мальчики, вас не узнать совсем. Где же нужно было болтаться, чтобы так выглядеть?
Лью возникла на пороге своей анабиозной кабинки. Ее взлохмаченные волосы образовали невиданную копну на голове и оплели плечи.
- Посмотри на себя, - парировал Юджин.
Мы все по-доброму рассмеялись. Вскоре к нам вышла Анжел, за ней - Нора. Обе - подстать нам троим. Анжел держалась так, словно и не было в гиперсне.
- Как вы все себя чувствуете? Вы впервые пережили такой длительный гиперпространственный прыжок. Очень надеюсь, что обойдется без последствий. Даю вам два часа, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок. По истечении этого времени - общий сбор на Посту. Прошу не опаздывать.
Она удалилась. Я ощупал свой заросший подбородок, и мне стало стыдно, за то, как я должно быть выглядел в глазах командира. Я решил немедленно побриться.
- Почему командир сказала вы. Для нее, что, это не первый супер гиперпрыжок?
- Она на корвете с рождения и повидала столько, сколько нам не грозит и за всю жизнь, - ответил Юджин, положив мне на плечо руку.
- Как ты смотришь на то, чтобы освежиться в виброванне, Юджин? - протянула Лью тщетно пытаясь прибрать буйную растительность на своей прелестной головке. - Я чувствую себя как маленький клок ваты.
- Угу, хорошая идея, - отозвался он.
- Присоединяйтесь к нам, Сэнди. - Лью обратила свой игривый взгляд на меня. - Вам бы тоже не мешало немного размяться.
- С удовольствием, - промямлил я в растерянности. Взгляд Лью смутил менял, просто лишив самообладания.
Приняв душ и побрившись, я хотел было браться за прическу, но решил, что со стрижкой пока можно было повременить. К своему стыду, я все еще не знал, где и как на корвете осуществляется эта процедура. Спросить я стеснялся, к тому же, как я заметил, Юджин решал этот вопрос просто - убранные в аккуратный хвостик волосы. Я и не думал изобретать велосипед и просто последовал его примеру, определив, таким образом, единый мужской стиль на борту.
Добравшись до термопроцедурного отсека, я с ужасом обнаружил, что не надел плавок. Признаться их у меня и не было, так как к униформе нательное белье не прилагалось вообще. Странно, как я не обращал на это внимания раньше. Я даже и не знал, как мне достойно выйти из этой ситуации. Внезапно появившаяся Лью, прервала мои раздумья. Облаченная в короткий перламутровый халатик, со струящимися по плечам волосами, она словно сияла передо мной.
- Вы уже здесь, - пропела она. - Наконец-то Вы приняли нормальный вид.
Она потрепала меня за подбородок и в мгновение ока сбросила свое легкое одеяние, оставшись совершенно голой. Коротко разбежавшись, она грациозно прыгнула в бассейн. При этом у меня что-то подпрыгнуло внутри и застряло в горле. Я стоял, пораженно глядя на купавшуюся Лью. Еще секунду назад я был готов упрекнуть Лью в неверности определения, касаемо моего внешнего вида. Теперь же, обескураженный увиденным, я совершенно не мог взять в толк, что же на этом корабле было принято считать нормальным видом.
- Что же Вы возитесь, Сэнди? Присоединяйтесь скорее.
Я разделся и, стыдливо прикрывшись рукой, продолжал в нерешительности топтаться возле края бассейна. Лью же не придавала моей наготе никакого значения, беспечно плескаясь в лазурной воде.
- Бросьте стесняться, Сэнди, - махнула она мне, заметив мое смущение. - Мы так давно знаем друг друга, что привыкли не придавать значения наготе. Думаю, Вам это тоже будет легко сделать.
Я, все же, не торопился последовать ее совету, хотя очень этого желал. Сзади незаметно подкрался Юджин, и предательски сопя, толкнул меня в спину, и я, издав вопль изумления, полетел в воду. Юджин быстро обнажился и прыгнул за мной, на лету издавая воинственные крики.
В назначенный час мы все собрались на Центральном посту. Пока не было Анжел, мы развлекались тем, что слушали Юджина, который, горячо жестикулируя и не скупясь на междометия, травил байки о своих похождениях во время прошлого увольнения на Крисинию. Я искренне восхищался этим человеком, бесконечно энергичным и неизменно добродушным. Он, без сомнения, был украшением экипажа, его душой, если не сказать больше. Удивительно, как ему удавалось справляться с космической изоляцией так непринужденно и радостно. Не говоря уже о себе, я прекрасно видел, что проблема эта в той или иной степени довлела над каждым из нас. Человек не создан для жизни в космосе, насколько бы она комфортна не была. И это читалось в глазах Лью, Норы и даже Юджина. Ни особые условия жизни на корвете, ни насыщенный график работы, увы, не способны подавить естественное желание радоваться живому небу, ощущая его простор над головой, чувствовать твердь планеты под ногами и осознавать себя частью природного многообразия, живущего по своим, независимым от технических чудес, законам. Исключение, пожалуй, составляла лишь командир Шеклтон, для которой АНГЕЛ Х был единственным и любимым домом.
Я подошел к своему рабочему месту и посмотрел сквозь смотровой витраж Поста. Защитные ставни были открыты, а фильтры отключены, но я не увидел ничего, кроме полной тьмы и собственного призрачного отражения. Было странно осознавать, что передо мной, тем не менее, было звездное небо, вернее то, что должно было им быть, так как из-за полного отсутствия таковых, его даже с большой натяжкой было трудно назвать звездным. Я видел такое впервые и не верил своим глазам, хотя раньше, я бы наверняка рассмеялся в лицо тому, кто взялся бы утверждать о существовании места, где полностью отсутствуют звезды. Теперь же я сам стал очевидцем столь необычного космического зрелища. Мне оставалось только догадываться, где оказался корвет после столь длительного гиперпрыжка. Навигационная сфера не отражала ни единого объекта, панорамный обзор также не вносил даже малейшей ясности о местоположении корвета. Законы геометрии в космосе носили относительный характер, но ясно было одно - мы были вдалеке от известных галактических систем, равно как и от любых других. Я много слышал об окутанном легендами Крайнем рубеже, за которым начиналась Абсолютная пустота. Край вселенной, оконечность жизни… человек дал много имен тому, что состояло из ничего. Вероятно, именно здесь и находился теперь АНГЕЛ Х. Но с какой целью? Зачем лететь туда, где просто ничего нет? Я даже не предполагал, что скоро сам отвечу на свои вопросы.
Внезапно все замолчали и встали. В зал Поста вошла Анжел. Посмотрев на командира, я в очередной раз испытал уважение, которое она неизменно вызывала только одним своим видом. Грациозная осанка, посвежевшая кожа и блестящие вьющиеся волосы - анабиоз, казалось, пошел ей только на пользу. Ее лицо по-прежнему было исполнено непостижимым спокойствием, а взгляд пронизывал всех насквозь. Но, несмотря на кажущуюся внешнюю расслабленность, в Анжел явно чувствовалось серьезное напряжение. Она подошла к своему креслу и, положив ладонь на изголовье, некоторое время хранила глубокомысленное молчание.
- АНЕГЕЛ Х благополучно достиг пункта назначения, - начала она, - и теперь наступает время экипажа приступать к выполнению нашей общей задачи. Ответственность велика, так как ситуация осложняется особыми условиями нашего местоположения.
Все молча слушали. Лица моих сотоварищей резко изменили выражение; беспечность бесследно улетучилась, ее место заняли неподдельные маски серьезности. Каждый из членов экипажа осознавал важность любой их миссии, насколько сложной она бы ни была, и потому внимали слова командира с должным отношением.
- Если вам еще не известно - мы достигли зоны периметра Крайнего рубежа. Это периферия Вселенной, где заканчивается власть Цивилизации и начинается неизвестность. Разум еще ни разу не проникал за пределы Рубежа, науке до сих пор ничего неизвестно о состоянии материи и пространства в области абсолютной пустоты. Поэтому мне не хотелось бы обольщать вас уверениями в полной безопасности. В связи с этим, я хочу призвать всех вас к повышенной бдительности и проявлять максимум внимания в выполнении прямых обязанностей, дабы избежать каких-либо просчетов.
- Надеюсь, вы осознаете важность возложенной на нас миссии, - произнесла она, продолжив мои мысли. - Население Галактики и весь разумный мир возлагает на нас свои надежды. Не более и не менее. И это не удивительно - очень многое зависит от наших теперешних усилий. Мы должны постараться оправдать возложенное на нас доверие. Ради всех обитателей Вселенной, ради самой жизни. Я верю в вас, друзья мои.
Анжел задумалась, затем, после многозначительной паузы, она вдруг развернулась и вышла с Поста. Еще пару мгновений в воздухе висела пронзительная тишина, затем все, будто по команде начали свою работу.
- Не забывайте про текущий осмотр сегодня после регламента, и про постанабиозную реабилитацию. До скорого. - Нора произнесла свою речь, как дикторы читают заученный текст в торговых центрах или воздушных вокзалах. Она не забыла одарить всех своей немного робкой улыбкой, и исчезла прочь, исполнив свою маленькую театральную роль.
Лью заняла свое невероятное кресло штурмана, углубившись в данные и расчеты звездных ориентиров. Дисплеи ее компьютеров ожили, наполнившись многоцветным фейерверком графиков и символов, которые буквально окутали красавицу - штурмана в ее громадном ложе.
Я занялся своей работой. Мне надлежало провести полную диагностику всех функциональных узлов корвета - обычную процедуру после прохождения сквозь гиперпространство. Вообще-то львиную долю работы за меня исполняла умная автоматика, мне лишь оставалось контролировать ее показания, сверяя с нормой. Это было весьма кстати, так как я все еще не восстановил свои силы после гиперсна, и мое тело не было готово к активной деятельности. Благо, мое рабочее кресло добросовестно перевозило меня от одного края моей компьютерной вотчины до другого.
Сзади подошел Юджин, по обыкновению положив ладонь на мое плечо.
- Сэнди, проверь состояние внешних энергосистем, - услышал я его голос, - после прыжка случаются утечки, машина может не обратить на это внимания, приняв за нормальное восстановление энергоуровня после выброса фотонных масс. К тому, думаю, не дурно было бы проверить силовое защитное поле АНГЕЛА. Мы его давно не использовали и… просто проверь, ладно?
Он улыбнулся, а я кивнул.
- Хорошо, я все сделаю. Юджин, можно поинтересоваться, в чем заключается цель нашей экспедиции?
Он посмотрел на Лью, которая тоже услышала мой вопрос, и они обменялись многозначительными взглядами. Лью повернулась в своем кресле.
- Через 84 стандартных часа в районе нашего присутствия появится автоматический зонд, один из тех, что курсируют вдоль Рубежа и отвечают за наблюдением всего, что может происходить за его пределами. Он будет в зоне нашего визуального контакта. Наша задача - считать информацию, накопленную памятью зонда и передать ее на сервер Главного информационного центра Галактики. Это штатная исследовательская процедура. Выемка данных с зондов производится по мере возможности, ввиду значительной удаленности объектов, или организуются специальные экспедиции, если в том есть особая необходимость. Если признаться, в зоне Рубежа не бывает случайных полетов, так как все пути лежат очень далеко от пределов Вселенной. Поэтому не было еще случая, чтобы какое-то судно оказалось полезным Центру для выполнения данной задачи параллельно своей основной. Посему, как правило, прибегают к специальным миссиям. В Галактике всего несколько звездных кораблей, способных на практике совершать подобные задачи. АНГЕЛ - один из них. Без мощного гиперпривода современного поколения мы преодолевали бы такие грандиозные расстояния не месяцы, а миллионы и миллионы лет, а без самодостаточной системы мы бы и вовсе погибли в холодной бездне космоса, не пролетев и тысячной доли пути. Мы сами - часть Галактики и обязаны ей своим существованием, поэтому мы и делаем такую работу.
- Юджин Баррет, Вас просит к себе командир, - раздался откуда-то металлический голос электронного информатора.
- Кажется, мне пора, ребята. - Юджин махнул нам рукой, будто собирался покинуть нас надолго.
Я вдруг ясно осознал, что судьба, наконец, занесла меня так далеко, что я и не рассчитывал, гораздо дальше, чем я мог когда-либо желать, и что теперь, от моих действий напрямую зависит благополучное завершение экспедиции и сама жизнь экипажа корвета, за исправность которого я отвечал. Мне стало не по себе от таких мыслей, внезапная слабость поразила тело, а разум был готов взорваться тихой истерикой. Еще недавно я полагал, что любое космическое путешествие мне по плечу, и я всегда обеспечен обратным билетом, гарантированным достижениями технологий современного мира. И только теперь, оказавшись наедине с непостижимым и беспощадным космосом, я понял, нет никакой безопасности, никаких гарантий, как нет никакого обратного билета. У меня вдруг возникло острое желание еще раз перепроверить исправность всех систем и в особенности гиперпривода с фотонным реактором, от которых, в большой степени, зависел успех возвращения АНГЕЛА Х к цивилизованному миру. Я по-прежнему был закоренелым терраголиком, просто несчастным бенедианцем, по собственной воле оказавшийся вдалеке от своей планеты и готовым пожалеть о своем необдуманном выборе. И хотя моя беда была только в моей голове, она оставалась главным препятствием моей космической метаморфозе, в результате которой свету должен явиться новый, готовый к любым испытаниям, астролетчик.
- Скажите, Сэнди, - произнесла вдруг Лью, - Вы умеете обращаться с ручным плазменным оружием?
- По правде говоря, чисто теоретически, - признался я. - А что, может понадобится…?
- Не думаю, - странно улыбнулась она. - Просто стало интересно.
Мне показалось, что девушка что-то недоговаривает, как, впрочем, и все остальные. Это уже входило в привычку, однако все недомолвки, секреты и обмен загадочными взглядами не проходили для меня бесследно. Раз за разом, они откладывались в памяти, порой обидными эпизодами, иногда приступами странной ревности к самому себе из-за ощущения постоянной завесы недоверия экипажа к своему новому члену. Я старался подавлять в себе подобные чувства, успокаивая себя простыми суждениями: так нужно, всему свое время. Но подсознательно я стал задавать все больше вопросов, на которые не имел шансов получить удовлетворяющий мое любопытство ответ, утоляя, таким образом, свое оскорбленное эго. Я винил себя за это, зная, что мой новый коллектив также видит и понимает мои внутренние терзания, но чем сильнее я сопротивлялся своим, казалось бы, понятным эмоциям, тем больше становилось мое отчуждение от остальных членов экипажа. В ограниченном пространстве и ввиду отсутствия альтернативного общения такая тенденция грозила неминуемой конфронтацией, что было совсем недопустимо. Поэтому, мне оставалось только надеяться, что день, когда я, наконец, буду посвящен хотя бы в часть из того, что так тщательно от меня скрывалось, все-таки настанет.
Я посмотрел на Лью, которая будто отсутствовала, погруженная в работу, и казалось, что я был единственным, кто находился сейчас на Посту. Я постарался настроиться на свой фронт работ, но единственным желанием, посетившим меня, было пойти к себе и просто выспаться. Словно прочитав мои мысли, Лью встала с кресла и, сладко потянувшись, выключила основное освещение, отчего Пост погрузился в полумрак.
- Отдыхайте, Сэнди, - протянула она расслабленно. - Через шесть часов - вам заступать на дежурство. Сейчас - моя очередь. Поспите всласть. Поверьте, после анабиоза это особенно приятно. Остальные, наверняка уже видят седьмой сон. Счастливчики.
Ее слова подействовали на меня как хорошее снотворное. Я зевнул, наблюдая как Лью взошла на вахтенный мостик и опустилась в кресло дежурного. Посидев еще с минуту, я отключил диагностический терминал и направился к выходу.
- Сэнди, - услышал я, когда передо мной распахнулась дверь. - Добрых снов. И не берите ничего в голову.
Я обернулся. Лью неподвижно сидела в кресле, устремив немигающий взгляд в черную пустоту за смотровым витражом.
- Спасибо, - Я ощутил внезапное облегчение и отправился спать.