Хотя время пронеслось незаметно, проспал я, как оказалось, довольно долго, во многом благодаря способствовавшей этому обстановке. Я посмотрел на дисплей коммуникатора, с которым я теперь не расставался; он указывал девять часов по корабельному исчислению. Я не воспользовался программой персонального графика, и поэтому мне было позволено спать так долго. В общем распорядке корабля не было какой-либо определенности в отношении работы и отдыха экипажа, который, ко всему прочему, был задействован в очередные вахты, прерываемые лишь на время Совета, особых мероприятий и гиперпрыжков.
Я валялся в постели, блуждая взором по интерьеру моей спальни, когда у внешней двери пропищал зуммер, и кто-то вошел внутрь. Я тут же вскочил и уже было собрался одеться, как в моей спальни появилась Нора. Я стыдливо прикрылся одеялом, но девушка не обратила на мою наготу ни малейшего внимания.
- Здравствуйте, Сэнди. Или, как у Вас говорят - С добрым утром. Вы, я вижу - большой любитель поспать. Стоит сделать Вам скидку на то, что Вы еще не ассимилировались, но хочу заметить - в условиях космоса долгий сон может стать причиной некоторых серьезных физиологических отклонений.
Нам сегодня предстоит весьма насыщенная программа: нужно успеть осмотреть весь корвет и, по возможности, познакомиться с Мозгом АНГЕЛА. Это определенно отнимет много времени, а у нас его, как Вы сам знаете, в обрез. Так что, советую не тянуть и приступить сейчас.
Она подошла к оконной панели и произвела некие манипуляции с тактильным дисплеем, который я без особого успеха изучал днем раньше. Панель ожила, превратив стену в великолепие звездного неба за бортом, озвученное уже ставшими привычными музыкой и ароматом цветов. Я сгреб свою форму, ожидая, что Нора уйдет, но она оставалась на месте. Я, признаться, чувствовал некоторое смущение в ее присутствии, но сказать об этом не решался, боясь обидеть. Но девушка сама заметила мой дискомфорт и отвернулась к окну, чтобы я, воспользовавшись моментом, мог незаметно скрыться в ванной.
- Буду через пару минут, - бросил я, высунувшись из-за двери.
Она не ответила, и я не мог видеть легкую улыбку в уголках ее рта.
АНГЕЛ Х оказался куда больше, чем я даже мог предположить. Думаю, если бы мне вздумалось самостоятельно познакомиться с его бесчисленными достопримечательностями, я был бы обречен на голодную смерть где-нибудь в его недрах. Но Нора прекрасно ориентировалась в корабельном лабиринте, и мне нечего было опасаться.
Первым делом я был препровожден на Центральный пост, поразивший меня своими грандиозными размерами и насыщенностью приборами управления корветом. Искушенному во всевозможной технике, мне тем не менее, не приходилось видеть что-то подобное. Пугающее и довлевшее над моей профессиональной ограниченностью электронное изобилие казалось на удивление лаконичным в грандиозном интерьере Поста и даже веяло легким уютом. Изрядное пространство отсека достигалось благодаря средоточию бесчисленных технических устройств в компактном комплексе управления, из-за чего большая часть Поста оставалась не загроможденной аппаратурой. Комплекс примыкал к панорамному витражу из сверхпрочного стекловидного металла и состоял из трех рабочих мест, расположенных друг за другом. Первым было невероятно громоздкое кресло пилота, выполненное воедино с модулем ручного управления и прозрачным полусферическим дисплеем, охватывавшим почти всю верхнюю часть кресла. Далее следовало место штурмана - чуть скромнее первого, но с не менее замысловатой системой трехмерных мониторов. Кресло командира располагалось чуть в стороне и несколько выше двух первых и было оснащено дублирующей системой ручного управления кораблем в помощь пилоту. Бортовому инженеру было отведено отдельное место слева от всего экипажа и представляло собой длинную приборную панель, сплошь состоявшую из информационных модулей и приборов управления вспомогательными функциями. Для того чтобы было возможным справляться со столь обширным хозяйством, кресло бортинженера передвигалось вдоль панели по специальной транспортной направляющей.
Ближе к центру Поста разместился плоский постамент, над которым висела голографическая сфера навигационной карты звездного неба, а перед ней, на господствующем возвышении находилось место для вахтенных.
Покинув голову корвета, мы проделали немалый путь от носовой части до самой кормы. Нора провела меня через боксы для бортового транспорта и шлюзы с громоздкими автономными модулями - скафандрами, которые раньше использовались для осуществления ремонтных работ вне корабля. С особой гордостью мне был представлен анабиозный зал с пятью капсулами - саркофагами гиперсна, в котором экипаж пребывал во время длительных прыжков в подпространстве. Я с удовлетворением узнал, что на борту имеется целый автоматический завод по производству киберустройств, с помощью которых корвет был способен самостоятельно устранять неисправности, кои не были доступны человеку ввиду высокой опасности или сложности.
Особое восхищение у меня вызвал Купол - тот самый, о котором упомянула командир на Совете. Обширная оранжерея, заключенная под совершенно невидимым барьером, напоминала чудесный оазис в ледяной пустыне открытого космоса. Рукотворный сад с причудливой флорой не одного мира служил орнаментом искусно созданному ландшафту с многочисленными родниками и фонтанами с исключительно чистой водой. Изящный скальный фрагмент в центре сада низвергал шумный водопад в перламутровую чашу небольшого озера, сверкавшему среди великолепия поистине райских кущ. Особое освещение создавало весьма необычный эффект любого времени суток под неизменным звездным небом. Наслаждаясь местными красотами, любой человек мог забыть о гнетущем одиночестве и чудовищных расстояниях, отделяющих его от привычного мира.
Экскурсия продолжилась посещением обслуживающих помещений: тренажерный зал, приличный бассейн, комплекс тонизирующих ванн, зал закаливания и термомодуль - весьма удачный симбиоз самых разных банных традиций. Я был несказанно удивлен представленным мне залом психологической разгрузки посредством материализации иллюзорных образов, в котором воображение становится осязаемым. Даже в нынешнюю высокотехнологичную эпоху мне еще не приходилось сталкиваться ни с чем подобным.
В середине дня Нора предложила мне прервать осмотр АНГЕЛА и сделать остановку в пищеблоке, в котором заправлял киберповар, который, как выяснилось, готовил просто мастерски. Мне были предложено сразу несколько салатов из неизвестных доселе мне плодов. Я вкусил нежнейшее мясо какой-то жутко вкусно твари, источавшее головокружительный аромат. Помимо этого и разных десертов, шеф, видимо особо не избалованный вниманием, еще долго искушал меня казалось бесконечными кулинарными творениями. Отведав, пожалуй, львиную долю местного меню, я, в конце концов, пресытился и с немалым трудом выбрался из-за стола, чем вызвал нескрываемый восторг моей провожатой.
- Вы, однако, гурман, Сэнди! У нас никто не ест столько много и сразу. Мне бы хотелось предостеречь Вас от слабости от гастрономического соблазна впредь. В противном случае Вы рискуете угодить в мой "черный список".
- И есть у Вас кто-то в этом списке? - спросил я, едва переводя дух от обильной трапезы.
- Вы будете первым… если продолжите в том же духе. Наша работа требует от каждого члена экипажа постоянного контроля за физической формой. Я буду следить за Вашим здоровьем своими методами. Кстати, посещение тренажерного комплекса и термомодуля также обязательны. С этим придется свыкнуться, как и со многим другим, но я уверена, что это быстро войдет в привычку.
- Приношу свои извинения за свою несдержанность в еде, но при виде стольких деликатесов аппетит, зачастую, берет верх над остальными чувствами, включая страх перед "черным списком". А как часто Вы проверяете состояние здоровье экипажа?
- Плановый осмотр - раз в месяц. Остальное время за состоянием здоровья постоянно следят персональные коммуникаторы, благодаря чему от моего внимания не ускользнет любое отклонение от нормы.
Несмотря на это, чувство сытости не вызвало у меня сиюминутного желания броситься в тренажерный зал во имя сохранения драгоценной формы.
Самое интересное было оставлено, как водится, на десерт. Мне предстояло познакомиться, как выразилась Нора, с "мозгом" корвета, который располагался в изолированном модуле систем корабельного управления. В это помещение полагался специальный допуск, поскольку Мозг был, безусловно, наиважнейшей частью АНГЕЛА. Именно он заставлял биться фотонное сердце гиганта, в его недрах координировалась жизнедеятельность всех узлов непостижимо сложного организма, что была не в состоянии выполнять и тысяча работающих вместе специалистов. В силу своих полномочий допуск к Мозгу имели лишь два человека - командир и штурман, бортинженер же имел право проникать в святая святых корвета исключительно в случаях чрезвычайной необходимости и, после специального согласования с командиром, для проведения Особого регламента, процедура которого содержалась в строго защищенных файлах бортового Свода и была неизвестна до самого момента его (Особого регламента) исполнения.
Для того чтобы мое первое знакомство с Мозгом состоялось, Нора сделала со своего коммуникатора запрос командиру и, получив положительный ответ, сообщила мне, что мне разрешено быть посвященным в великий секрет АНГЕЛА Х, увидев, по ее словам, возможно, самую удивительную вещь в моей жизни.
Нам пришлось преодолеть целый каскад бронированных переборок, прежде чем мы оказались в ярко освещенном помещении, стены которого целиком состояли из многоугольных блоков одного огромного компьютера с большим дисплеем для вывода информации. Нора внесла в компьютер некие данные, заставившие дисплей ожить непонятными мне символами и знаками, быстро сменявшими друг друга. Наконец, откуда-то из недр компьютера зазвучал металлический голос.
- Голосовой интерфейс активирован. Готовность к приему информации.
Нора произвела еще пару манипуляций, отчего искусственный голос стал мягче и человечнее.
- Здравствуй, АНГЕЛ.
- Здравствуй, Нора Бет. Рад видеть тебя снова. Чем обязан твоему приходу?
- Наш экипаж пополнился новым бортовым инженером, взамен Стэмпа. Его имя Сэнди, Сэнди Беншо. Он здесь для того, чтобы познакомиться с тобой.
- Здравствуй, Сэнди Беншо, - немедленно произнес он с такой интонацией, будто они с Сэнди были давними и близкими друзьями.
- Здравствуй, АНГЕЛ.
- Тебе понравилось на корвете?
- Я почувствовал себя дома. - Мне показалось, что моя лесть оказалась несколько неуклюжей.
- АНГЕЛ, - вмешалась Нора, - не мог бы ты позволить Сэнди взглянуть на тебя?
Возможно, если бы такой вопрос был задан человеку, он наверняка бы долго обдумывал ответ, тщательно взвешивая все за и против, но решение Мозга не заставило себя ждать.
- Почему бы и нет, - согласился АНГЕЛ. - Только прежде я все-таки включу силовое поле. Я не уверен в стерильности воздуха снаружи. Проходите.
Натружено зажужжали сервомоторы, и полстены сдвинулось в сторону, открыв черноту входа. Когда мы вступили внутрь, я на некоторое время потерял способность видеть, лишь слабое потрескивание и тонкое шипение доносились до моего слуха. Затем я стал различать короткие вспышки где-то впереди. Мои глаза уже почти привыкли к темноте, когда внезапно серией громких щелчков включилось мягкое освещение и передо мной открылась просто фантастическая картина.
Мы стояли на узкой площадке, зависшей на высоте полусотни метров над простиравшимся под нами павильоном, напоминавшим эллинг или складской ангар. Ажурные ребра перекрытий исчезали в темноте, и вдоль них, по стенам непрерывно опускался охлаждающий газ. В самом центре, за стеной силового поля возвышалось громадное сооружение - две исполинские тарелки, обращенные друг к другу. Между ними находилось то, что, по всей видимости, и было Мозгом корвета. Я предполагал, что Мозг - некий суперкомпьютер или даже целый комплекс объединенных в единый мыслительный центр суперкомпьютеров, но увидеть то, что было сейчас перед его взором, я никак не ожидал. Между тарелками, в поле нулевой гравитации лениво покачивался циклопический ком вещества, цвет которого невозможно было определить. Он беспрестанно пульсировал, и в его недрах время от времени пробегали цепочки электрических разрядов, окрашивая отдельные области в разные цвета. Мозг не имел ничего общего с одноименным органом большинства белковых организмов; он не имел извилин и ярко выраженных долей, плотное и эластичное вещество заключалось в прозрачную пленку и имело форму морской медузы, вытянутую снизу в свисавший жгут многочисленных трубок - сосудов, через которые в Мозг поступало питание извне. Вокруг Мозга был сооружен округлый стенообразный экран, разделенный на несколько секторов и сплошь состоявший из бесчисленных блоков - ячеек, к каждой из которых Мозг протянул тончайшие нити нервов.
- Я почувствовала то же самое, когда впервые оказалась в этом отсеке, - вполголоса произнесла Нора, увидев мое нелепое, с открытым от удивления ртом лицо.
- Невероятно, - почти прошептал я, задыхаясь от восторга, - это просто чудо. Я изучил много кораблей Галактики, но мне никогда не приходилось видеть ничего подобного. Не могу поверить, что наука позволила создать такое… Что за технологии должны стоять за этой красотой!?
- Вы совершенно правы, Сэнди. Мозг АНГЕЛА - не машина или продукт биоинженерии, он абсолютно живой, как Ваш или мой. Возможно, когда - то он верно служил своему хозяину, какому - то высшему существу, чей разум по уровню не идет ни в какое сравнение с человеческим. Только лорд Шеклтон, должно быть знал его тайну, но теперь корвет является единственным телом нашего "мыслителя", а нам никогда не узнать, кем был его прежний обладатель.
Вид Мозга во всей неописуемой красе завораживал так, что я был не в силах оторвать от него взгляд. Нора великодушно выдержала паузу, позволив мне насладиться созерцанием Мозга, затем осторожно положила руку мне на плечо.
- Нам пора. - Тихо, будто боясь напугать, произнесла она. - Не будем злоупотреблять Его доверием и докучать своим присутствием. Мозгу необходимо сосредоточенно работать, а мы ему, несомненно, мешаем.
Я еще долго находился под впечатлением пережитых мной мгновений, стараясь понять, как мне теперь относиться к самому корвету. Если раньше я воспринимал АНГЕЛ как чудо - машину, венец технической мысли, то теперь корвет виделся мне не иначе как живой, мыслящий организм, и осознание того, что мне надлежало о нем заботиться и поддерживать в надлежащем порядке прибавляло достоинства и гордости.