Они убежали из пионерлагеря, им было по 11 лет, мальчик и девочка, до построения на обед оставалось три часа. Они прошли клеверное поле , набрели на заброшенное кладбище, где вперемежку с крестами стояли облупившиеся некогда красные, а теперь чёрные от дождя и снега звёзды, и наконец они нашли разрушенный храм.
Для них , городских детей, всё было в новинку, словно они попали в другой мир , другое измерение. И тёплые ягоды земляники, которые он собирал для неё в храме, и проваленный купол храма, и выцветшие, покоробившиеся фотографии на просевших от времени памятниках . Они пытались разобрать надписи на церковнославянском под вытертыми фресками, и ничего не понимали, кроме того, что здесь их ждёт тайна, какая именно тогда не знали.
Здесь в Храме он впервые поцеловал её в теплые губы, хранящие вкус земляники…
Она испуганно посмотрела на него и ничего не сказала, ни слова за те полтора часа, что они пробирались назад в пионерлагерь, об их тайном путешествии не узнал никто, он и она с тех пор ничего не говорили о том, что видели и ощущали в затеряном Храме. Закончилась смена, они уехали в Москву, увозя с собой вкус земляники , память о суровых вытершихся ликах Святых, закрашенных чёрной краской…
Лена помнила земляничные поляны, в детстве они казались такими большими, а сейчас оказались маленькими островками среди зелени полевых цветов. Именно сюда они часто убегали с Андреем, именно здесь, он разворачивал из пионерского галстука и показывал ей найденный в Храме большой, чёрный , оплывший от огня, крест,большая тайна, которая будет связывать их всю жизнь. Так и случилось. После пионерлагеря в Москве он не раз показывал ей крест, когда она приходила к нему в гости. В квартире не было родителей, а крест Андрей прятал в книжном шкафу за энциклопедиями.
Родители Андрея уехали в Сирию помогать строить социализм сирийским товарищам, папа Андрея был отличным специалистом в области противоракетных комплексов, Андрей по неизвестным причинам остался один в просторной трёхкомнатной квартире.
Они целовались, Господи, теперь она знает, что лучше Андрея никто в мире не умеет целоваться.Крест он больше не показывал, сказал, что потерял, у него появились странные знакомые: просветленные юноши с длинными волосами и бородками, захаживал корреспондент ВВС, который прилично говорил по-русски, Лену тянуло в компанию, здесь говорили страшные, опьяняющие вещи: пророчество Нострадамуса, должен распасться Советский Союз, Лену пугали подобные разговоры, её отец служил в КГБ. Дома естественно она молчала о новых знакомых, но отец узнал, когда ему на стол легли фотографии наружки, на которых была его дочь в окружении просветленных мальчиков …
Андрей проходил по делу как «Странник». Учитывая, что родители Лены и Андрея были дружны, папа Лены сделал всё , чтобы вытащить Андрея, он знал, что Лена испытывает к нему чувства, у него были распечатки разговоров…
Господи, как давно это было, Союз распался через пять лет, а тогда семье Андрея пришлось уехать из Москвы, адрес он ей не оставил, таким было условие отца Лены.
Андрея взяли перед самой столицей. Попутчики, милые и весёлые ребята,влюблённая парочка, внезапно, достали пистолеты, Лидия, постоянно шутившая, хохотушечка-хохлушка вдруг ткнула пистолетом ему под лопатку и без всякого украинского выговора сказала:
-Не дергайся, капитан, спокойно, без глупостей…
-Руки над головой, поворачивайся медленно, никаких резких движений, иначе засажу в голову. – подал голос дружелюбный Григорий.
Андрей, ошарашенный тем, что люди, с которыми он, всю ночь разговаривал, рассказывал и слушал анекдоты, пил пиво с водкой, под вечер превратились в охотничьих псов. Псы были спущены на него.
Он повернулся. В глаза смотрели зрачки «Беретт», сузившиеся зрачки Лидии и расширенные Григория.
-Ребята, Вы меня не за того приняли?
-Ты лучше, сука, молчи, приняли за кого надо, – зло прошипела Лидия.
-Так сейчас тихонько берешь свои вещи и идём в восьмой вагон, идём спокойно, не бежать , не звать на помощь, просто иди , без глупостей, я ещё может стерплю, а Лидия у меня горячая, всадит промеж рёбер, а так может ещё поживёшь.
Они страховали друг друга, хорошо страховали, профессионально, блин, неужели «контора»?
-Мобильник сюда давай,- Григорий протянул руку, Андрей послушно отдал сотовый Лидии, та отключила мобильный.
Он взял сумку в правую руку, теперь стало ясно, что большие чемоданы Лидии и Григория сплошная бутафория, они даже не прикоснулись к ним, пистолеты прикрыли куртками.
«Да за кого они меня принимают?»
Нужно было пройти два вагона, Лидия шла впереди, Григорий сзади, держались они настороженно и чувствовалось, что они его бояться, и чего греха таить, вправду могут нашпиговать свинцом. Андрей зябко повёл плечами, не хотелось получить в спину, Григорий был явно на пределе, видно в первый раз, Лидия пособранней, обмануть её вряд ли удастся. Можно было развернуться на Гришу, но ОН вспомнил глаза Лиды: придётся сдаваться, умирать не хотелось, очень не хотелось погибать, так всё глупо, на вокзале ждала ОНА.
Ещё пятнадцать минут назад он говорил с ней по телефону, она взволнованным голосом отвечала, что успевает к приходу поезда, что тоже ждёт, любит и целует…
Теперь его ведут, как барашка к шеф-повару, он прокрутил в голове варианты, да, ему могли что-нибудь вменить, экстремизм какой-нибудь, сейчас это модно. Взяли, чёрт побери, красиво. У Андрея не было ничего компрометирующего, флешка с паролем, достаточно назвать неправильный, как вся информация сотрётся , но, наверное, будут колоть психотропные, что он им наговорит под лекарствами было страшно подумать.
В третьем купе восьмого вагона встретили вполне гебешные лица, неприметные такие спортивные мальчики, только он их приметил, когда выходил перекурить. Господи, почему он тогда всё не просчитал? Ведь звенел звоночек тревоги, вот только Лидия с Гришей усыпили, смотрел на чужое счастье, думал о своём: вот опять его поймали на Любовь.
-Здорово, Странник- произнес один из крепышей, - присаживайся, нам до Москвы ещё 10 минут.
-Ага, пасли тебя 10 лет, думали ты уже и не проявишься, а тут всё так удачно получилось. За девушку свою не волнуйся, ей мы ничего не сделаем.
-Она тут ни при чём.- голос дрогнул…
Андрея не было. Елена посмотрела на перрон, по нему суетливо шли люди, встречали приехавших, из вагона выходили пассажиры, но его не было. Полчаса назад он звонил ей, говорил, что подъезжает, а она, сломя голову, бежала по подземному переходу, ища выход на пути дальнего следования. Она ждала два месяца, слишком большой срок, она так радовалась, так предвкушала встречу, и вот его нет. Она подошла к проводницам, спросила, может кто ещё в вагоне, ей ответили, что вы, девушка, все вышли. Она не могла поверить, два месяца звонков, переписки по интернету, любовные признания, тысячи раз обговоренная встреча, и вот его нет, как будто и не было никогда. Это было похоже на катастрофу, собственно это и была катастрофа, она даже не могла сообразить, что можно набрать номер по мобильнику, услышать родной голос, но нет, она впала в ступор, понимая, что случилось непоправимое, что ОН бросил её, но зачем было звонить и присылать смс-ки каждые пятнадцать минут?
Ей стало трудно дышать, неужели 11-летний мальчик, с которым она была в Храме, оказался трусом и не смог встретиться с ней реальной, а не выдуманной, которую он нашёл на сайте знакомств спустя двадцать лет, мальчик, который собирал ей землянику под проваленным куполом Храма, тот, который переносил её через жидкий ручей, тот, который бил всякого, кто приближался к ней ближе пяти метров и всем говорил, она моя!
Его не было, она не верила , молчал мобильник, только сейчас она догадалась набрать номер, но телефон был выключен, о чём сообщил оператор связи.
Мир рухнул , её мир, он обманул, хотя клялся тогда в Храме, что они обязательно будут вместе, она верила, ждала, потом он пропал на долгие двадцать лет, а она всё равно ждала, отвергла пять предложений выйти замуж, встречалась иногда, для здоровья, и тут вдруг, неожиданно, ОН появился, выскочил, как чёрт из табакерки, проявился на том сайте знакомств, где она зависала полгода, следя за чужими жизнями.
Это был ОН,мальчик с зелеными глазами, ОН, ОН, ОН, сердце забилось чаще, когда она увидела фото, почти не изменился, только глубокие морщины пролегли через лоб, да и она уже не 11- летняя девочка…
Андрей писал, что живёт в другом городе, что холост, что скоро приедет в Москву, объяснит: куда он пропал на 20 долгих лет…
И вот теперь его не было. Она не ошиблась: поезд, вагон, вокзал, молчал телефон.
Она звонила и звонила, вежливый голос отвечал, что телефон абонента выключен.Её охватило отчаянье, она пошла к машине. Ехала домой на автопилоте, позади отчаянно сигналили, Лена была погружена в свои невеселые мысли: значит он бросил её, так и не обретя, надрывные сигналы обтекающих авто заставили на мгновение сосредоточиться, она проскочила свою развилку и теперь думала, что делать, посмотрела по сторонам, вроде гаишников нет, и заложив крутой вираж пересекла сплошную двойную.
Дома открыла холодильник, достала из морозилки бутылку виски, ту марку, которую, как он писал любит, набухала себе в стакан сразу грамм стопятьдесят, опрокинула, поперхнулась, закашлялась, горячее тепло прошло по телу, стало спокойней, ну и хрен с ним, она пошла к кровати , бережно прижимая к себе бутылку с виски. Пощелкала пультом, остановилась на показе мод, под дефиле в купальниках пила виски, пьянела, отрубилась, разметавшись на постели , так и не раздевшись.
Ей снилось заброшенное кладбище, яркие бабочки сидящие на крестах , взорванный Храм, тёплая земляника в его ладони, которая стала такой грубой, что принялась душить горло…
Лена проснулась, часы показывали полчетвертого, голова была на удивление свежей, хотя она выпила полбутылки. Встала, подошла к компьютеру, включила, стала читать сообщения Андрея, пытаясь понять, может где-то была подсказка, но подсказок не было, только номер вагона и поезда, а больше ничего , обычный любовный трёп, никаких географических привязок, имён, дат. Агент 007, Борн какой-то, зло подумала она, посмотревшая недавно в кинотеатре «Ультиматум Борна».
Как мне его найти? Может объявится?
Андрей сидел в одиночке внутренней тюрьмы, к следователю не вызывали, еда была сносной. Утро вечера мудренее.
Утром Андрея облили холодной водой, сильно ударили под дых три раза , и вот , когда он согнувшийся от боли, пытался вдохнуть, чей-то знакомый голос сказал:
-Ну что , Странник, сразу всё расскажем или будем Ваньку валять…
Ему казалось, что его бьют очень долго, на самом деле прошло не более трёх часов. Били его равнодушно, без огонька, словно отрабатывали боксёры удары по «груше». Только «груша» была живой. За время, что били, холенный и седоватый мужчина, чьи приказы здесь исполняли беспрекословно, ни задал ни одного вопроса. Три часа он просто наблюдал, как полуживого Андрея кидали от стенки к стенки, как окатывали водой, когда он терял сознания, смывая кровь с его разбитого тела. Три часа Седой курил сигареты одну за другой, смотря как трое дюжих тюремщиков наматывали полуживого Андрея на кулак, били ногами. Наконец седоватый поморщился, будто у него болел зуб и приказал:
-В камеру его!
В камере Андрея бросили прямо на бетонный пол…
Лена вела переговоры с партнерами, только однажды вспомнила, где же ОН пропал, но отогнала видение несостоявшейся любви. У неё сегодня был трудный день: партнёры попались упёртые, цеплялись за каждую букву договора, выматывали из неё душу своими бесчисленными придирками и поправками, к концу переговоров стало ясно, что много она не заработает, если будет выполнять все условия, поэтому прервала переговоры, мило улыбаясь партнёрам, сказала, что переговоры переносятся на следующую неделю, пусть юристы посмотрят повнимательней:
-Встретимся господа через неделю, - партнёры , поняв, что она опять их провела, уходили недовольные, не особо этого скрывая.
К вечеру в камеру бросили избитого паренька лет 25-ти, лицо показалось знакомым, где-то Андрей его видел. Потом вспомнил где, паренек был одним из троицы восьмого вагона, его то за что, или бей своих, чтоб чужие боялись?
-Что на флешке?- Седой положил на стол голубой футлярчик.
-Там фотографии.- ответил Андрей.
-Наши специалисты изучили вашу флешку, на ней стоит пять программ защиты информации, «плавающие» пароли, неужели Ваши фото стоят такой криптографической защиты?
-Да, несомненно, мои фотографии стоят дорого, их с удовольствием покупают ведущие информационные агентства, я не хотел бы , чтоб их украли, в наше время интеллектуальная собственность стоит подороже чем государственные секреты.
-Кстати о государственных секретах…Где Вы были 18 сентября 2002 года?
-Вы думаете, я помню где был месяц назад, а Вы говорите о событиях пятилетней давности.
Седой усмехнулся, раскрыл пластиковую папку, извлёк несколько фотографий.
-Я освежу Вашу память, 18 сентября 2002 года Вы отдыхали в Испании, писали очерки о замках Валенсии, вот Вы встречаетесь в ресторане гостиницы с неким Педро Альдомевером, - Седой показал фото: Андрей поднимал бокал с вином, Педро улыбался. Как они сняли, в тот вечер в ресторане не было никого кроме них и пожилой четы немцев?
-Не стоит говорить о том , что у нас есть запись Вашей беседы, или может Вы сами всё расскажете? Не молчите, в самом деле, в Ваших интересах сотрудничать со следствием, так о чём шла речь?
-Мы обсуждали мой контракт с одним журналом.
-Да? Неужели? А вы знаете кто такой Педро?
-Литературный агент.
-Да так он себя называет и так написано на табличке в его офисе…
-А у Вас есть другие данные?
-Данных у нас хватает , чтоб обвинить Вас в государственной измене!
-Вы что смеётесь, какая измена? Что может знать фотограф?
-Фотограф? Или «Горностай»?
Чёрт, откуда? «Горностай»,позывной его отряда, 1997 год, растерзанная Сербия.
-Не понимаю о чём Вы?
-Хорошо, сейчас мы послушаем любопытный телефонный разговор,- Седой включил диктофон.
Андрей слушал запись и вспомнал, как однажды отец взял его на охоту. Дал ему «Зауер», была зима, шёл загон волков. Андрея поставили на пятый номер.
Снежинки искрились под лучами просыпающегося солнца, шапки снега на елях нависали над головой.
Волк вышел на него осторожно. Волк был некрупный, молодой, неопытный. Он стоял и смотрел на стрелка.
Андрей поднял «Зауер», покрытый инеем.Жёлтые глаза волка смотрели в его глаза. Андрей медлил, и тогда волк прыгнул, ударил лапами в грудь, клацнул зубами у лица, выбил ружьё. Опрокинутый на снег Андрей видел жёлтые глаза смерти…Но молодая волчица ушла…
Лене позвонил отец. Он давно был в отставке, возглавлял консалтинговое агентство «Немезида плюс».
-Лена, я не хотел тебе говорить, доченька, но твоего Андрея взяли.
Лена чуть не выронила трубку из рук:
-Где он, папа? Он жив?
-Жив. Только проходит по очень серьезному эпизоду. Ему нужен хороший адвокат.
-Я всё сделаю, я найду лучшего, ты только скажи где он?
-Я не знаю. Думай сама. Необходимо организовать весомые запросы от солидных организаций, мол, пропал известный журналист и т.д. и т.п., подключи СМИ, запросы разошли по всем известным тебе адресам. Только это должны быть запросы с серьезными печатями и громкими подписями. После того , как тебе официально ответят, организуй адвоката, а лучше подключить кого-нибудь из Общественной палаты, правозащитников.
-Я поняла , папочка, спасибо!
-Да не за что , доча, дерись за своего любимого.-отец повесил трубку.
Лена почувствовала, как её охватывает бирюзовыми крыльями надежда, жив, Андрей жив, он не бросил её. Она вытащит его. Они поедут опять на земляничные поляны, он будет целовать её…
Лена сделала многое за три дня, она добилась, чтобы в различные инстанции ушли тревожные запросы, она организовала через знакомых целую истерику о пропавшем журналисте-фотографе. Каждый канал на свой лад истолковывал ситуацию, мусолили на страницах газет, в прямом эфире, в аналитических передачах. Вспомнили чуть ли не 37-ой год.
Зловещая бюрократическая машина на четвертые сутки сдалась под натиском четвертой власти.
Центральные каналы в новостях транслировали выступление помощника Генерального прокурора. Видно было, как красивая женщина в мундире, говорит в телеобъективы о том, что известный журналист Андрей Х. был задержан сотрудниками какого-то ведомства, и ныне пребывает там-то. В отношении него возбуждено уголовное дело по таким-то статьям. Генеральная прокуратура берет дело под свой контроль и постарается разобраться в происходящих событиях, внимательно изучив материалы дела.
Потом женщина в ладно скроенном мундире попросила выключить камеры, диктофоны. Она посмотрела на торжествующих представителей второй древнейшей профессии и сказала:
- А теперь не для прессы. Если хоть одно моё слово попадёт не туда куда нужно - я лично устрою каждому из Вас большие неприятности.- Она отпила минералки.- Уважаемые господа журналисты, мы постараемся вытащить Вашего Андрея, если у нас получится.
Журналисты загалдели, как потревоженная стая ворон.
- Тише прошу Вас,- женщина в мундире устала от этих «чертей» и своей работы.
-Мы постараемся его вытащить,- повторила она.
Андрея выпустили. Железные ворота захлопнулись за ним. Он не мог поверить. Как огнедышащая пасть могла выплюнуть добычу, уже наполовину переваренную?
Седой был мрачен. Ему приказали. Позвонили с самого верха, сказали: прекратить все мероприятия в отношении журналиста, извиниться,отпустить.
Седой послал вместо себя Лидию.Лидия мило улыбалась Андрею, попросила прощения, ошибочка вышла, с кем не бывает, Вы уж не серчайте, зла не держите на нас, мы ведь одно дело оказывается делаем.
В голове радостно стучали кровяные молоточки: «Тебя выпускают, брат, тебя выпускают…»
Он не понял из какого здания вышел, он знал все подобные места, только держали его в каком-то новом комплексе, на всякий случай запомнил адрес. Сориентировался на месте, вроде юго-запад Москвы, теперь бы поймать такси и куда?
Прошло две недели, как его взяли, ехать к Лене или возвращаться домой?
Так и не поговорив, не увидев, не поцеловав? Он включил телефон. Хотел набрать Лену, а какого лешего в самом деле? Нажал клавишу вызова:
-Ну, здравствуй, это я! Где? Подъедешь? Запоминай адрес…
Он вытащил сигарету из пачки, закурил и стал ждать ту, которую не видел 20 лет. Ту, которую любил всю жизнь, искал и наконец-то нашёл.
Седой смотрел за ним в окно, что он не уходит, понравилось ему у нас, что ли?
Александр Рунин