Где-то далеко-далеко, в сказочной стране, раскинулся цветник. Как он возник, никто не знал. Растения не знали, потому что они растения, и растениям задумываться не положено, а больше в цветнике никого не было. Но поскольку цветник этот был в сказочной стране, то цветы в нём иногда разговаривали. А раз разговаривали, то иногда всё же думали. Не будешь же молоть всякую чушь просто так. Соседи засмеют.
И вот, в этот сказочный цветник со сказочными думающими и разговаривающими растениями, как то в середине лета залетел мотылёк. Он был так мал, что, наверное, родился совсем недавно. Откуда он взялся, было совершенно непонятно. Может, прилетел из далекого далека, а может, его просто из соседнего леса ветром надуло.
Не в силах лететь дальше, мотылёк остановился около ромашки. Та росла на самом краю цветника. «Устал, маленький», - подумала она и подставила под уставшее тельце свои слегка пожухлые лепестки. Ромашка проклюнулась ещё в начале лета и, к тому же, это была лекарственная ромашка, поэтому она считала, что и по возрасту и по назначению она вполне способна разобраться, кому и какая нужна помощь. Мотылёк упал и тут же заснул. Пока он спал, ромашка неслышно обдувала его раскрасневшееся личико.
- На, попей моей росы, - сказала ромашка, когда он проснулся, - Ты зачем тут и как тебя зовут?
-Я? Я Мотылёк. А имени у меня нет. Может оно и есть, но мне его ещё не сказали. Зачем я тут, я не знаю. Просто.
«Просто» было любимым словом мотылька. С ним ему было удобно. А мотыльки сложностей не любят.
- Хорошо. Давай ты будешь пока просто Мотылёк, - подхватила его любимое слово ромашка, - А имя потом сам себе выберешь. Какое нравится. А меня зовут Света.
- Хм, - рассмеялся мотылёк, - ты же ромашка. А у ромашек разве бывают имена?
- Имена бывают у всех. Так положено. Иначе как ты будешь отличаться от других?
- Света….Хм…. Света, хочешь, я всегда буду с тобой? - честно выпалил мотылёк первое, что пришло на ум. Ему было так хорошо на её лепестках, что он и правда думал, что хочет остаться с ромашкой навсегда.
- Хорошо, - сказала ромашка Света. Чем то Мотылёк Свете понравился, а может, просто пожалела. К тому же, если бы кто случайно заглянул в этот цветник и решил погадать на ромашке «любит-любит», то у Светы получилось бы «любит». Но поскольку никто в цветник никак не попадал, вот и не знала ромашка, что она ромашка - «люблю».
И они стали дружить. Ромашка рассказывала Мотыльку про мир вокруг. Про то, что все в этом мире чем-то отличаются друг от друга. Про то, зачем даются имена. Вообще про всё. А Мотылёк внимательно слушал, удивлялся, часто переспрашивая то, что было непонятно, и иногда приносил ей вкусный нектар с соседних цветов.
В центре цветника прятался небольшой пруд, и любопытный Мотылёк, конечно же, его заметил, как только немного освоился.
- Смотри, Свет, какие красивые птицы плавают в вашем пруду. Какое у них яркое оперение.
- Это утки-мандаринки. Самые верные и самые преданные друг другу пары во всём этом сказочном месте. Может, поэтому они так прекрасны и на них хочется смотреть и смотреть? – сказала ромашка мечтательно.
- Я тоже хочу быть таким красивым, - сказал Мотылёк ромашке, мысленно примеривая на себя краски их оперения.
- Ты и так красив. Посмотри, какой узор на твоих серых крыльях.
- Это же, если крылья расправить. А я хочу быть красивым всегда.
- Малыш, ты для меня всегда красив. Даже когда простужено хлюпаешь носом, - улыбнулась ромашка.
- Нет, Ваша Светлость, - так Мотылёк правил имя «Светлана», если хотел особенно привлечь её внимание, - Я хочу быть красивым всегда. Как они. А давай, и наша дружба будет такой же, как у них?
Мотылёк уже вовсю представлял, как он будет красив в этой своей красивой дружбе.
- Хорошо, - не возражала ромашка, - а ты сможешь быть таким же верным, как они?
- Верным? А что такое вера?- переспросил мотылёк. До встречи с ромашкой он уже встречал такое сочетание звуков. Верой звали ту луговую маргаритку, которую он увидел первой, когда только-только родился. И вот, звук остался, но что он означает, мотылёк не знал. Или забыл. Как почти забыл ту маргаритку и её внимательно-влюблённый взгляд. И ещё он не знал, что если рождён мотыльком, то так мотыльком и придётся порхать. Но ромашка про это ему никогда не рассказывала. Зачем огорчать малыша?
Шли дни.
Первое время мотылёк с удовольствием слушал рассказы ромашки и утолял жажду её ароматной утренней росой. Но потом окреп и всё чаще начал смотреть по сторонам с еле скрываемым любопытством и нетерпением.
- Я полетаю до соседней клумбы? – как то попросил он ромашку.
- Конечно, - да и как она могла его удержать? Она хоть и была ромашкой, но помнила рассказы старших, в которых мотылькам принято летать.
– Я обязательно вернусь!
Потом он и, правда, возвращался. Но всё чаще задумывался: «Какая скука эта ромашка. С ней конечно интересно, но вон ведь сколько цветов вокруг. А её лепестки уже немного увяли и роса не такая вкусная»
И вот однажды… Почему то всё в сказках случается однажды. Хотя, это самое «однажды» может случиться, наверное, хоть когда. Чудный запах привёл его в розарий. В центре сочно-зелёного куста, среди многочисленного своего крепкого семейства, красовалась чайная роза.
- Ах, - сказал мотылёк. Эти капельки утренней росы, эти раскрывшиеся навстречу солнцу лепестки, и этот запах словно свели его с ума.
- Я Мотылёк. А ты кто? – всё же смог произнести Мотылёк. Он уже знал, что чтобы познакомиться, надо для начала спросить имя. Так его ромашка учила.
- Я Жозефина.
- Какое красивое имя. И ты вся такая... такая…, - Мотылёк начал заикаться от волнения, - такая красивая… Хочешь, я буду обдувать твои лепестки от жарких лучей? И ещё… хочешь, я буду всегда с тобой, - шалел он дурманящим запахом, но при этом в его голове мелькнуло: «Кажется, я это уже кому то говорил..». Однако, желание приблизиться к манящей красоте было столь велико, что Мотылёк тут же забыл про свои мимолётные мысли.
- Хочу, - сказала роза Жозефина, - Хочешь моей росы?
«Хм… Кажется горчит… », - но мотылёк тут же забыл эту лёгкую горчинку стоило ему лишь дотронулся до розовых лепестков.
Роза выросла в розарии и с детства привыкла к красоте. Чувство прекрасного всегда ведёт к рифмам и вот она написала своё первое стихотворение:
На цыпочках прокрадусь в ночь
И кутаясь памятью снов
Попрошу не мешать, помочь
Озябшую отогреть любовь.
- Ещё! Ещё!- Просили с тех пор розу слушатели.
Розе восторженные крики понравились. Но вот просто так задуматься и написать что-то, у неё никак не получалось. Да и разве можно написать что-то возвышенное, уткнувшись в черную землю? Роза была наблюдательна и заметила, что красивые стихи получаются, если долго смотреть на что-то привлекательное. А поскольку привлекательное просто так на дороге не валяется, вот она и выискивала его повсюду. «Как красива дружба Ромашки Светы с Мотыльком. Как они нежны друг к другу», заметила она как-то и начала направлять свои дурманящие флюиды в сторону этой парочки. Она очень хотела с ними дружить. Поэтому и Мотылька заметила давно. Но, как настоящая царственная роза, она подумала, что для начала постоять в сторонке будет разумнее. В общем, она привычно потянулась к прекрасному. Очень уж ей хотелось красивых стихов. К тому же, вот уже несколько дней как она скучала: красавец-махаон, сдувавший с неё пылинки и певший свои серенады, почему то перелетел на соседнюю клумбу.
- Я только подружусь и всё, - успокаивала она себя, - я же не буду им мешать.
Прошло совсем немного времени и вот, уже привычно купаясь в прохладных дуновениях крыльев Мотылька, она заметила:
- Мотылёк, что-то ты давно не навещал ромашку.
А надо сказать, роза Жозефина была очень доброй. Вот и сейчас она всем хотела тепла и счастья. Но Жозефине хотелось, чтобы всеобщее счастье для всех устанавливалось как-то само собой. И желательно без неё. От частых дум о других у неё начинала болеть голова.
- Да, любимая, – сказал Мотылёк, а сам опять удивился: «Кажется, я и это уже кому-то говорил».
- Хорошо, любимая, я обещаю тебе слетать к ромашке.
Но ветреным мотылькам свойственно со временем забывать обещанное. А наш мотылёк к тому же был ещё и очень молод, и потому мысль мотыльковая унеслась тут же, стоило лишь закончить фразу.
Жозефине внимание мотылька нравилось. Только он всегда был готов её выслушивать. Только он мечтательно глядел ей в глаза. И только он с сочувствием относился ко всем её прошлым рассказам об изменнике-махаоне. Во всяком случае, именно так ей хотелось думать. Но покидать свой розарий Жозефина никогда не собиралась. «Ну, стихи стихами, чувства чувствами, но разве могут они заменить заботу моего семейства обо мне? Буду ли я также свежа без вкусной воды, которой меня тут регулярно балуют? Не высохнут ли мои листочки без прохладной тени, которую создаёт для меня вся моя семья?» А надо заметить, что роза, как, впрочем, и все цветниковые растения, хоть и задумывалась не часто, но к маме и бабушке прислушивалась. И запомнила, что срезанные цветы долго на искусственном питании не держатся. Они сохнут и их выбрасывают. К такой жизни роза не была готова. Совершенно.
Шло время. Мотылёк около Розы совсем освоился. Он тоже начал писать стихи, и ему нравились неспешные беседы о звёздах, о листьях, о журчащем ручейке неподалёку.
Но Розе внимания мотылька было недостаточно. Поэтому она с радостью дружила со всеми, регулярно принимая приглашения на дни рождения в сауну и боулинг. (Ой, извините, это кажется из другой сказки. Впрочем, не важно).
Но, как-то однажды, (опять это однажды!), Мотыльку не понравилось, что Роза, заметив появившуюся грусть у Ромашки, спросила у той: «Как дела?». Она же была добрая и спросила со всей своей добротой, но Мотыльку это почему-то не понравилось.
- Не смотри в нашу сторону, - подлетел Мотылёк к Ромашке Свете. А не то… Я начну говорить про тебя гадости. Я их много про тебя знаю. Не лезь к нам.
У кого из нас нет своих тайн, о которых не хочется рассказывать? Были они и у Ромашки. Она открыто делилась ими с Мотыльком ещё во времена дружбы, думая, что он ещё маленький и, наверное, всё равно скоро их забудет, а поделиться ей очень хотелось. Но на гадости у Мотылька почему-то память была хорошая. Ромашка вздохнула и отвернулась. И лишь соседки могли заметить влажные жёлтые дорожки на её щеках. Но потом она посмотрела на своих родственников – мохнатых зелёных ромашек, которых она немножко забросила во время своей дружбы с мотыльком, улыбнулась им и тёплому солнышку: "Пусть летит Мотылёк. И пусть всё у него будет хорошо... Ах, вы мои заброшенные, простите старую ромашку". Слезинки её высыхали.
А молодой Мотылёк, который так и остался Мотыльком, с обожанием продолжал смотреть на свою Розу. Он всё также носил ей воду из ручья, а она делилась с ним своей росой. «И всё-таки почему то горчит», - всё чаще думал мотылёк.
Вдруг за его спиной раздался какой-то звук. Он обернулся и:
- Ах!- вырвалось на вдохе.
Из лопнувшего бутона на соседней клумбе раскрывалась юная орхидея. До зимы было ещё далеко. Цветник жил своей жизнью..