На следующий день я без тени сомнений заявил своим немало удивленным коллегам о намерении своего ухода из "гаража" и уже к полудню я сидел в своем номере перед портативным компьютером, отвечая на вопросы тестовой программы. Большинство ее пунктов было связано с теоретической механикой и основами киберконструирования, мне давно не приходилось обращаться к теории и потому ряд заданий вызвал у меня некоторое затруднение. Но в конечном итоге все осталось позади - общий результат был положительный. Я сдал экзамен блестяще.
- Иначе и быть не могло, - не скрывая восхищения произнесла Нора, все это время с участием следившая за ходом моего тестирования. - Еще вчера я была полностью уверена в вашем успехе.
- Честно говоря, было немного трудно. Я давно не касался вопросов теормеханики, - признался я с нескрываемой застенчивостью, поймав себя на мысли, что это мне к лицу.
- Так или иначе - вы молодчина... Где вы учились?
- В бенеройтском университете, на факультете астрокибернетики.
- Поздравляю, Вы нашли работу по специальности. - сказала Нора, широко улыбаясь. - Теперь дело за решением медицинских специалистов, но я уверена, что нет повода для опасений. Собирайтесь, Сэнди - мы вылетаем через полчаса. Нас уже ждут в Бенеройте.
Ровно через тридцать минут я, с сумкой на плече, пересекал площадку в направлении космического бота, ожидавшего нового члена экипажа. Новость о прилете посланца с АНГЕЛА уже облетела Терминал, и мои коллеги собрались на площадке, чтобы проводить меня к звездам. Они были на редкость молчаливы и лишь как-то растерянно улыбались мне вслед, по-доброму мне завидуя. Не нужно было уметь читать мысли, чтобы понять, что каждый из них в эти мгновения думал о том же, о чем думал я, в первый раз увидев лучезарные формы моей мечты.
Подойдя к входному люку, я обернулся, протянул к небу руку и крикнул: -Я счастлив, что не напрасно ждал всего этого столько много лет. Не отчаивайтесь, мои друзья, вам тоже улыбнется удача, поверьте мне... верьте, ждите своего часа и не прекращайте надеяться.
В это мгновение мне показалось, что я произнес самую значительную речь в своей жизни. И будто весь мир внимал моим пламенным словам, сохраняя их в своей памяти.
Я шагнул в проем люка, и серводвигатели мягко захлопнули его за моей спиной. Пройдя по узкому коридору, я оказался в кабине бота, в первый раз заняв место рядом с пилотом - до этого мне приходилось летать лишь в пассажирских салонах.
- Устраивайтесь, Сэнди, и не забудьте о ремне.
Нора сидела, опустив руки на приборную панель, оживляя космического скакуна. Я неуклюже ухнулся в глубокое кресло, не ожидав такой мягкости, немного повозился, пристегивая ремень и огляделся. Вся кабина с низу до верху была напичкана бесчисленными приборами источавшими многоцветное свечение.
- Если все сложится удачно... в чем я абсолютно не сомневаюсь, Вы очень скоро научитесь самостоятельно управлять этим судном. - произнесла Нора, повернувшись ко мне. - Эта модель достаточно современна, но поверьте, не самая сложная. Вы готовы?
- Да.
- Тогда в путь.
- В путь.
Несколько точных и грациозных движений рук Норы, и в недрах корабля что-то ухнуло и едва различимое шипение почти сразу переросло в ровный гул двигателей. Зажужжали сервоприводы, открывая заслонки дюз, корабль плавно оторвался от бетонной площадки, будто не обремененный властью притяжения большой планеты и стал набирать необходимую для разгона высоту. Поднявшись над деревьями, послушный командам Норы бот развернулся в нужном направлении и, перейдя на форсаж, с огромным ускорением сорвался с места.
Покрыв почти пятитысячное расстояние до Бенеройта за каких-нибудь четверть часа я был немедленно подвергнут разного рода исследованиям в медицинском центре Космического департамента. Меня вращали на центрифуге, увешанного датчиками гоняли по беговой дорожке, сканировали разными лучами, сняли уйму разных параметров. Меня мяли, растягивали и скручивали, и как итог всех моих мучений, я был признан годным для осуществления работ в межзвездном пространстве.
Когда, наконец, от меня отвязались и дали перевести дух, появилась Нора и по-товарищески положила руку мне на плечо.
- Примите мои поздравления. Теперь можно с уверенностью сказать о том, что АНГЕЛ Х получил нового бортинженера... в Вашем лице, Сэнди.
- Спасибо, Нора, я очень старался оказаться Вам полезным, и в знак признательности за мои старания я бы хотел попросить Вас не отказать мне в любезности отметить мое, так сказать назначение, отобедав со мной в "Принцессе Веги". Я чувствую ужасный голод после всех недавних экзекуций.
Она улыбнулась, взяв мою ладонь и накрыв своей, и я ощутил ее бодрый пульс.
- Одна Ваша речь, Сэнди, склоняет меня к искушению, но к сожаленью вынуждена уклониться от столь заманчивого предложения в угоду, если так можно выразиться, Вашего же личного веса в будущем коллективе... и моего тоже, кстати.
Мои словесные изыски не достигли расположения Норы, но надо признаться, мое нехитрое притязание она парировала весьма грациозно.
- Прошу простить меня за то, что поставил Вас в неловкое положение, - сконфузился я, - я лишь искренне посчитал возможным провести этот знаменательный для меня вечер в Вашем обществе.
- Не принимайте все на свой счет и не переживайте так, Сэнди - времени у нас с Вами будет сколько угодно, даже достаточно для того, чтобы общество друг друга еще и приелось.
Она подмигнула и расплылась в откровенной улыбке.
- А теперь, если позволите, я изображу такси и подвезу Вас до дома.
В считанные минуты я оказался дома. Перед тем как меня покинуть, Нора предупредила, что мне дается всего неделя на то, чтобы собрать необходимые личные вещи, которые разрешалось взять с собой в полет, проститься с друзьями, близкими и всем тем, с чем я провел все прожитые до этого момента годы: с шумной столицей, великолепной бенедианской природой, с его небом и двумя светилами.
Мы договорились встретиться на космодроме астропорта Бенеройта ровно через неделю, целую длинную неделю, поэтому первым делом я хорошенько выспался. Первый день я начал с того, что разворошил всю квартиру, собирая нужные вещи, на что ушел без малого день. После столь продолжительных сборов я решил отправиться в "гараж", чтобы попрощаться со своей Пэгги. По дороге в контору я долго соображал, какие слова я буду ей говорить, благодаря за столь щедрый подарок и как смогу объяснить ей причину моего отъезда. Пэгги была весьма продвинутым искусственным интеллектом, и я не без оснований чувствовал, что мне предстоял один из самых непростых разговоров, которые я когда-либо имел. Поймет ли меня Пэгги? Сможет ли ее кибернетический ум осознать неоднозначность жизненных ситуаций? Примет ли она его "прости", и простит ли в ответ?
Зайдя в контору, я обнаружил, что с момента моего отъезда на Терминал ровным счетом ничего не изменилось; повсюду, как и прежде, царил вопиющий беспорядок, все также привычно пахло пластмассой и кислотами…
Завидев меня, Пэгги внезапно оживилась - она, несомненно, была рада меня видеть, даже не подозревая о предстоящем, и я проболтал с ней о ерунде добрых два часа, прежде чем решился на неприятный разговор. Пэгги с пониманием отнеслась к ситуации, хотя явно не пришла в восторг от моего решения покинуть Бенеди, хотя, следуя программе, сама способствовала этому. Она молча выслушала все мои слезные оправдания и откровения и на мой вопрос о дальнейших планах и пожеланиях, вдруг робко попросила меня дать ей свободу, так как она, по ее словам, не мыслила своего существования без меня. Это означало, что я должен был не просто разобрать компьютер, а выпустить ее интеллект во Всеобщую компьютерную сеть. Несмотря на то, что это деяние являлось серьезным нарушением закона о запрещении нанесения вреда сети умышленным засорением незарегистрированным "свободным интеллектом", отказать просьбе своей Пэгги я был не в силах.
Вооруженный паяльником и пинцетом я потратил час, чтобы извлечь блокировку памяти и процессоров моего компьютера, претворяя план по освобождению "кибернетической души", и когда, наконец, до полной разблокировки оставалось лишь последнее прикосновение горячего жала паяльника, я тихо произнес прощай и завершил начатое. Ее прощальный "вздох" сорвался и повис в тишине. За считанные мгновения все модули памяти Пэгги опустели, а освобожденный разум навсегда растворился в безграничных просторах компьютерного мира, став достоянием всех существующих терминалов Галактики.
Закончив, я с минуту сидел без движения, пытаясь осмыслить только что совершенное. Убил ли я мою несравненную Пэгги или же дал ей новую жизнь? Но на мой вопрос ответа, увы, не было. Мне оставалось лишь уповать на последнее. С тяжелыми мыслями я разобрал мертвое тело компьютера, сгреб многочисленные ЧИПы и бросил их в банку с кислотой. Лишь блок памяти - недавнее вместилище ее души, еще теплый, я не стал уничтожать. Бережно запаяв его в прозрачный пластик, я спрятал дорогой мне предмет в карман. В далеких звездных скитаниях ему предстояло служить мне талисманом, оберегая от напастей и напоминать о странном, но таком трогательном "романе".
Три оставшихся до отлета дня я посвятил путешествиям. Я побывал, наконец, на побережье Северного океана, насладился сказкой Райской долины, встречал рассвет в Великих горах. За долгие годы я в первый раз понял насколько прекрасной и дорогой сердцу была для меня эта планета. Меня казалось, что не только я прощаюсь со своим домом, но и сама Бенеди прощается со мной, как нежная заботливая мать, и при этих мыслях возвышенные и трепетные чувства переполняли мою душу. Неизвестно, как распорядится моей дальнейшей жизнью судьба, куда забросит меня своей всемогущей дланью, в какие другие миры. Я знал наверняка лишь одно - я покидало свой дом навсегда, с болью в сердце и лишь слабой надеждой увидеть свой мир в другой раз. Как бы грустно ни было, но если передо мной снова встал выбор, я бы ни за что не изменил своего решения. Ведь это был щедрый жест судьбы, мой звездный час, звездный в прямом смысле слова. Отказаться от него было равносильным одним движением перечеркнуть само будущее, а без будущего не могло быть и жизни. И теперь я понимал это особенно отчетливо. Что ж, к звездам!