Я знал его, когда он еще кричал в деревянной кроватке, он уже тогда умолкал только под звуки дождя. Я знал его и тогда когда он чуток подрос и бегал у гостей под ногами, когда те, сидя за праздничным столом, обсуждали свои проблемы.
Годы шли.
Видел, когда он был октябрёнком, потом ходил в пионерах. Да…
Бывали времена.
Потом развал союза. Смерть его отца. И долгие ночи, смотря на грозы. Он был всего лишь ребёнком. Жить с матерью было тяжело. Денег не было. Потом юность, зрелость…
Первые симпатии, любовь. Я до сих пор вспоминаю его первую девушку. Две косички и вся в веснушках, как в советских мультфильмах. Да еще и картавила, когда пыталась что-то быстро рассказать.
Сдача диплома… Однокурсники, радость. Первый раз пьяный домой. Весь мокрый. Простуда… Долгие дни в больнице.
Новая робота в НИИ Высоких Технологий Города Москва. Диссертация, всемирное признание, но всё та же однокомнатная квартира со старой мамой.
Годы шли.
Похороны матери, встреча однокурсников, а главное свадьба. Она была всем в его жизни. Он не ухаживал за ней несколько лет, да и не был с ней друзьями с самого детства а, просто увидев раз, не смог расстаться с ней не на секунду. Они вместе гуляли под проливным дождём.
Годы шли.
У них было двое детей, дом за городом, возле речки. Он устраивал по пятницам игру в покер для своих друзей, где все весело обсуждали свои проблемы, потягивая баночное пиво.
Было всё.
Годы шли.
Он болел на рак легких и писал книжку о прожитых годах, сидя за столом и поглядывая на грозу за окном.. Переживал за своих детей и видел смерть друзей. Он смеялся сидя у телевизора и откашливался кровью в белый платок.
Гулял по утрам с собакой и встречал дочку из города, вечером.
А годы все шли.
Ему было уже далеко за сорок. В доме гуляли его очередной день рожденье.
Друзья произносили горячие речи, и пили неизменное пиво из банок, сидя перед камином. Жена суетилась на кухне, дочь собиралась на свидание, а сын слушал музыку у себя в комнате.
- А когда ему было двадцать, - говорил гость,- он встречался с такой рыженькой, она вся в веснушках была. Да, да точно, а потом она еще и сильно картавила, когда волновалась.
Все смеялись и просто отдыхали.
Он медленно встал и отошел от камина, кашлянул пару раз и, спрятав окровавленный платок подальше в карман, улыбнулся друзьям.
- Я сейчас приду. – Сказал он.
Открыв стеклянную дверь, вышел во двор. На улице была поздняя весна. Тепло. Небо затягивали густые тучи. Собака вертелась у ног, не давая пройти.
- Джек, спрячься в будку.
Он прошел пару метров и сел на траву. Глаза его смотрели высоко вверх, туда, где маленькую луну затягивали грозовые тучи.
Пару раз кашлянул и оперся на локти. Я видел его там, за окном. Человека, которого знал всю жизнь. Он лежал и ждал дождя.
Маленькая капля упала ему на нос, он улыбнулся и пошел ливень. Сильный дождь заливал улицу, нельзя было разглядеть его силуэт за окном. Он лежал и просто мок. От раскатов грома вздрагивала земля. Он тяжело дышал…
Время шло…
Дождь потихоньку затухал, как и затихало его дыхание… Всё тише и тише… Тучи раскрывали звездное небо. Он дышал всё медленней и медленней.
Я видел, как с последней каплей он полностью упал на траву и из его рук выпал окровавленный платок.
Я смотрел на него через окно. Я знал. Он не жалеет ни о чём, только о том, что никогда не сможет увидеть эту радугу.
Я знал.
Сумне Ромашко.