14 февраля
11.53. Ну вот и настал этот самый противный праздник для одиноких сердец. От Романа не было никаких известий. Он не звонил, не искал встречи. Он просто пропал, и меня это почему-то расстраивало. Я надеялась, что хотя бы в канун дня влюбленных он позвонит или пришлет открытку, так нет, от него ни слуху, ни духу. Ну и ладно, значит так и должно быть. Только я все время думаю о его великолепной фигуре: высокий, статный, крупный, но не слишком. А глазки, такие добрые и лицо улыбающееся. Он хорош, это точно. Обычно такие парни бывают у моих подруг, мне же достаются экземпляры попроще.
- Людмила, ты отправила нашим клиентам открытки?
- Я отправляю. – хотя совсем не понимаю зачем это нужно делать. Праздник всех влюбленных, а мы открыточки рассылаем, будто наш генеральный влюблен во всех наших серьезных клиентов. Любовь за деньги получается какая-то.
- Не забудь, у нас сегодня вечеринка в четыре, если хочешь на нее попасть, ты должна это сделать.
- Хорошо. – Лев Георгиевич еще не знает, мы с Алексеем давно объединились. Он сделал там какие-то настройки, и я управлюсь с базой данных в два счета.
14.12. И что меня дернуло вдруг полить цветы? Как только письма отправила, руки так и потянулись к лейке. И вот сижу теперь в кресле и выдергиваю из лица колючки кактуса. Да, да, на меня упал кактус, причем, прямо на лицо. Хорошо хоть в глаза не попал. Все лицо теперь от перекиси водорода жжет и колючек-то не видно, кактус длинный с белыми длинными усиками, но все равно острыми.
А теперь он покоится с миром в моей корзине. В сумочке всегда ношу с собой пинцет. Вот и пригодился. Очень я гламурной буду на вечеринке. Надо будет лицо пудрой замазать, может и не заметит никто. Как же мне больно, хоть плачь. Больно от обиды, что же так все нескладно у меня получается. В личной жизни никаких перемен. Кактус упал на лицо, работа достала, начальника просто ненавижу. Надо срочно что-то менять!
14.50. И я изменила.
Во-первых, я изменила заставку на рабочем столе, потом я переставила местами папочки на полках и выбросила весь хлам из тумбочки. Так что к окончанию рабочего дня и началу корпоратива мое рабочее место было неузнаваемо. Но мне нравилось. Все просто преобразилось.
16.10. Начало было затяжным. У нас так всегда: сначала хочется поскорее уйти, а потом, не остановишь, лишь бы метро еще работало. Генеральный директор, которого я нигде, кроме вечеринок и не видела, толкнул речь, выпил с нами и быстренько удалился, мой начальник, Лев Георгиевич, подтянулся за ним. Потом еще парочка замов ушли «по-английски». Это закон: у руководства своя тусовка, у персонала своя. Так мы постепенно остались в своей собственной власти и могли делать что хотели. Чем мы собственно и занимались. Алексей мне не давал прохода. Нет, он не прилипал как банный лист, он просто всегда был где-то рядом, совсем как в новогоднюю вечеринку. А мне было очень приятно такое внимание. Еще бы, какой женщине не приятно внимание симпатичного (скажем прямо, без фальши) молодого человека. И я не противилась этому.
А еще на вечеринке мы пели песни, много танцевали и опять пили. Мы много пили. Я помню, как я читала стихи собственного сочинения и примерно такого содержания:
Одинокого ветра вздох
Одинокого ветра выдох
Почему ты тогда не сдох
На своих безымянных книгах!
Все по достоинству оценили мой талант. Кто-то даже предложил издать эти «шедевры» и я, кажется, с этим вполне согласилась. Алексею стихи тоже понравились, только он посоветовал не торопиться их издавать. И правильно сделал.
01.27. В метро я опоздала, но это не значит, что растерялась, так как была такая не одна. Мы уже собирались ловить такси, когда Алексей предложил подвести меня на машине, я совсем не отказалась. Последнее время мне везет на поездки с красивыми, ну или просто симпатичными парнями на машине. Я была настолько пьяна, что даже не заметила, что это была за машина, и даже какого она была цвета. Последнее что я помню: дворы, много снега, ощущение спокойствия и даже эйфории. Как оказалось, не спроста.