Сегодня на Проспекте мира наблюдала жуткую сцену. Посреди тротуара в час пик стоит молодая женщина и отчаянно орёт на ребёнка лет 7-8-ми:
"Паршивец! Дрянь!.... (ну и так далее) Убить тебя мало!"
У мальчика по бледным щекам катятся горошинами слёзы. Рот искривился, голова вжалась в плечи, страшно подумать, что ждёт его дома... Женщину сдерживает лишь присутствие публики - вечно спешащий народ аккуратно обтекает двумя равнодушными ручейками эту семейную групку.
Подлетаю, встаю между ними, спрашиваю:
"А что вообще говоря случилось?"
Женщина нервно поправляет распахнувшуюся норковую шубку, задыхаясь от ярости, что-то хочет сказать мне , но не может.
Боже мой, что же сделал этот малолетний преступник?
Убил человека?
Взорвал трамвай?
Или... опять двойка? Ну это слишком!
Женщина меж тем замахивается и хочет ударить его сумкой.
Я решительно беру мальчика за ворот курточки и поворачиваю его к себе.
Она промахивается, снова бранится и наконец обретает дар связной речи:
" Он... он опять... бутерброд... отдал бомжу! Сколько раз говорила, они вонючие, грязные, не смей даже смотреть на них!"
Ах вот оно что...
Да, у метро частенько сидит мужчина без ног, в затрапезе, немыт и нечёсан, рядом грустная собака и большая коробка - в неё прохожие иногда бросают монетки или кладут еду.
"Мальчик, ты молодец, - говорю ребёнку, - но если тебя будут бить, позвони мне по 02, я там работаю начальником", - говорю уже обращаясь к женщине.
Она, яростно охнув, переключается на меня -
увы, "праздничный набор" тот же...
Не знаю, удастся ли этой мамаше задавить в ребёнке естественные позывы доброты и сострадания, и станет ли он таким же, как она,
когда вырастет,
но одно уже ясно:
никто не поручится, что сама женщина, это чудовище в норковой шубке, никак не застрахована от прозябания на старости лет где-нибудь вблизи большой помойки.