Ленка пришла устраиваться ко мне в отдел аренды в самый сезон. Клиентов было море, и я сразу взяла бойкую и острую на язычок девушку. В первый же день она заселила семейную пару в комнату где-то на Коломенской и сразу заработала полторы тысячи. Приободрившись успехом, Ленка стала щелкать сделку за сделкой, и, как перспективный агент, получила от агентства безлимитный корпоративный телефон.
- Откудава вы приехала? А чем занимаетесь, если не секрет? Не ложите трубку, я подберу вариант. Вот, на Сходненской, пошти рядом с метро есть квартира – бабушкин вариант, но туда возьмут семью из Азебаржана, - трещала она без перебоя звонким голосом.
- Лена, пожалуйста, последи за своей речью. Надо говорить «откуда», «почти», «класть».
- Ой, да какая разница, Нина Михайловна! Лишь бы клиенты деньги платили! – задорно отвечала Ленка.
Между тем моя настойчивость взяла свое, и Ленка, мало помалу, стала общаться более интеллигентно и солидно.
Ленка снимала угол за пять тысяч в месяц, и казалось, что она вполне довольна своей новой московской жизнью. В Брянске, откуда она была родом, остались ее родители – алкоголики, время от времени донимавшие Ленку пьяными телефонными звонками.
Через месяц Ленка пропала, вместе с безлимитным телефоном.
СМС-сообщение гласило: «Я в Брянске. Больше не вернусь. Спасибо вам за все. Лена».
- Лена, что случилось? – я позвонила ей по телефону в Брянск.
- Нина Михайловна, меня выгнали из квартиры вчера в двенадцать ночи. Я не знала, куда мне идти.
- Немедленно бери билет, будешь пока у меня, потом что-нибудь придумаем. Жду тебя завтра.
Ленка явилась на следующий день около одиннадцати вечера. Прошла в квартиру, волоча за собой огромную спортивную сумку с красной полосой Адидас.
Ноябрь – не самый лучший месяц. Желающих арендовать жилье значительно меньше, чем летом. Я видела, что Ленка стала переборчива, выбирая клиентов побогаче, а на мелкие сделки и вовсе перестала выезжать.
- На фиг мне колотиться за тысячу с этими придурками. Сами не знают, что им надо!
- Лена, тысяча – тоже деньги, - говорила я, - и тебе сейчас она никак не помешает.
- Нина Михайловна, я сегодня не приеду. Меня Вовка пригласил – новый агент, у него комната пустая, я у него переночую.
- Хорошо, только завтра, как штык, к десяти – тридцати.
- Конечно, Нина Михайловна, вы же меня знаете.
Наступил декабрь – самый трудный месяц для агента. Чтобы заселить немногочисленных желающих, приходится побегать, померзнуть у подъездов и у станций метро, а порой, твоего же клиента уводит другой агент, такой же замерзший и голодный, как и ты, прямо у тебя перед носом.
Ленка все еще жила у меня, однако, чаще стала отлучаться и отсутствовать на работе. Однажды и вовсе перебралась к своему Вовке со всей своей огромной сумкой, пообещав завтра, как штык, быть на рабочем месте.
Назавтра она не пришла и не отвечала на звонки. Корпоративный телефон остался у нее на руках, и мне, как начальнику отдела, пришлось выплатить стоимость аппарата и покрыть сумму задолженности на счете.
Ленка объявилась через неделю. Виновато прошлепала мимо меня, выложила телефон и зарядное устройство на стол и понуро присела на краешек стула.
Мы вышли на лестницу, молча, не глядя друг на друга.
- Я уезжаю домой, Нина Михайловна. Мы с Вовкой пытались работать на себя, но у нас ничего не получилось. Не знаю сама, почему так поступила. Не могу объяснить, - Ленка затянулась сигаретой, глядя куда-то в бок.
- А у нас полно работы. Клиенты повалили в Москву под новый год.
Ленка ушла, не простившись. И мне не было жаль ее в этот раз.