НИНЬ ХАО, ДЕД МОРОЗ!
Новогодняя фантазия в 3-х действиях
Небольшое замечание для читателей: при переносе текста некоторые буквы с диакритическими знаками (взяты из латиницы, для показа ударений) превратились в "неправильные" русские буквы или в точку с с запятой. Но понять, о чем речь, все же можно.
В. Н.
Действие происходит 31 декабря 2025 года в Москве, в квартире Ломовых. Прошло 12 лет с тех пор, как Россия была присоединена к Китаю и поделена на несколько провинций.
Действующие лица
Иван Ломов (Ван Ло) -- инструктор мобиль-школы, 45 лет.
Аня -- его жена, служащая, 40 лет.
Тётя Поля (По) -- старая женщина с причудами.
Во (Вовка) -- сын Ивана и Ани Ломовых, крупный парень, старшеклассник, 16 лет.
Ли (Лиза) -- девушка Вовки, старшеклассница, 15 лет.
Вася Сидоров (Ва Си) -- сосед Ломовых по площадке, охранник, 49 лет.
Рита (Ри) -- жена Васи, фактурная женщина, домохозяйка, 42 года.
Чеслав Говоров (Че Гевара) -- брат Ани, подпольщик, 43 года.
Офицер гостайпо, китаец.
Сё, Лё -- сержанты гостайпо, славянской внешности.
Оператор «аппарата правды», полуазиатской внешности.
Рядовые сотрудники гостайпо, славянской и китайской внешности.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
В комнате при керосиновой лампе сидят Тётя Поля, Во и Ли.
С улицы доносится рёв сирены.
Во. Сёдня чёрные весь день шныряют по округе. Опять кого-то ловят, сволочи.
Ли. А в нашем доме чёрные вчера проводили облаву. Все квартиры обшарили. Забрали парня из соседнего подъезда, увезли в воронке. Говорят, у него нашли бомбу.
Во. Если бы у меня была бомба, я бы живым им не дался.
Тётя Поля. Лампа коптит. Наверное, керосин водой разбавлен.
Во. Сволочи косоглазые! Уже 10 часов, а свет до сих пор не дали. Так и будем в темноте весь вечер сидеть?
Ли. И воды тоже нет. Можно, Вовчик, я схожу в тубзик? А то давно хочется пи-пи.
Во. Ну, сходи уж, если невтерпёж.
Ли. Ещё немного потерпеть могу. Только совсем немного. Может, скоро дадут воду?
Тётя Поля. По старому календарю сегодня 31 декабря, значит должен наступить Новый год. Они, наверное, из вредности не дают свет и воду, чтобы испортить нам праздник.
Ли. Тоже мне праздник! Настоящий Новый год будет только через сорок дней.
Тётя Поля. А ещё через 7 дней будет православное Рождество. А потом Старый Новый год. А потом Крещенье. Раньше, до Объединения, на Крещенье всегда были морозы, они так и назывались -- крещенские. Всюду снег лежал, люди в проруби купались, не то, что сейчас. Дождь идёт и идёт, целый день барабанит и барабанит.
Ли. Как это -- Старый Новый год? Он старый или новый?
Тётя Поля. Старый Новый. Был такой русский праздник. Неофициальный, конечно, но все его отмечали. По старому календарю сначала был просто Новый год, потом православное Рождество, а потом Старый Новый год. (Вздыхает.) Помню, весело было. Всю ночь праздновали, пили шампанское, это вино такое с пузырьками, танцевали, пели песни. (Напевает.) В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла… Как давно всё это было… Словно и не было никогда.
Во. Я по русской грамоте читал одного дзодзя, забыл, как звали, типа Снегирь или Голубь, что ли, так у него тоже было про Рождество.
Ли. Родился что ли кто?
Во. Никто не родился. Просто был снег, метель и черт месяц с неба украл. Украл и спрятал за пазуху. Чуть не обжегся.
Ли. Ха-ха-ха! Очень смешно.
Во. И на ярмарке у него тоже было клёво. Там были цыгане и горилка.
Ли. Какие ещё цыгане, какая ещё горилка?
Входит Ван с фонариком.
Ван. Кто здесь сказал «горилка»?
Во. Я грю, у одного дзодзя по русской грамоте пацаны на ярмарке пили горилку. Ярмарку я знаю -- это, когда много людей и цыган. А что такое горилка, сэнсэйка не смогла объяснить. Самогон что ли такой, который горит?
Ван. О! Горилка! Это раньше была такая хохляцкая водка, её делали из пшеницы. Да, це була вещь! От всех болезней помогала. Особенно перцовая. Это вам не китайская соевая.
Зажигается верхний свет. Ван гасит керосиновую лампу и фонарь.
Во. Во, свет дали! Сволочи!
Ван (к Во). А это у тебя откуда фингал под глазом? Опять с кем-то подрался?
Во. А… ерунда. Это мы сёдня с китаёзами дрались — школа на школу.
Ван. И кто победил?
Во. Никто не победил. Приехали чёрные и всех разогнали дубинками. Троим нашим надели наручники и увезли с собой.
Ли. Мне один чёрный тоже зафигачил дубинкой. Вот сюда. До сих пор болит.
Во. Сволочи! Был бы у меня калаш, я бы им показал! Правильно дядя Слава давит их, гнид косоглазых.
Ван. Тсс!
Тётя Поля. Тихо! Тсс!
Во. Тсс! Кажись, вода журчит. Ура! Дали воду! Чур, я первый иду в тубзик!
Тётя Поля. Раньше джентльмены всегда пропускали дам вперед.
Во. Ну, ладно. Идите вперед, если не терпится,. Только вы там не очень долго. А то вдруг воду снова отключат?
Ван. Все идут в туалет в порядке старшинства по возрасту. Первой, конечно, идёт, тётя Поля.
Тётя Поля. А ты, дорогой племянник, мог бы не акцентировать внимание присутствующих на моём возрасте. (Гордо удаляется.)
Ли. Какая у вас тётя Поля… странная какая-то. Со крезёвыми, грю, какими-то глюками. То вино с пузырьками, то в проруби купались. Усохнуть можно!
Во. Да нет, она не странная, она просто немножко ку-ку, но фуцинь к ней очень привязан и отказывается сдать в дурдом.
Ван дает подзатыльник сыну.
Во. За что, па?
Ван. Не врубаешься? Могу и ещё разок в воспитательных целях отвесить.
Ли (кричит). Не смейте его бить!
Ван. А вы, милая девушка, кто такая? Что это вы здесь голос повышаете? В моём же доме?
Ли. Во-первых, я давно уже не девушка, во-вторых, я вовсе не милая, а в-третьих, я законная айрен вашего сына, значит, ваша невеста.
Ван. Моя, кто? Невестка что ли? Ха-ха.
Во. Вот тебе, фуцинь, и ха-ха. Мы сёдня с Лиз заключили брачечный контракт на целый месяц. Так что она теперь моя законная айрен и будет жить со мной в моей комнате. Она уже и чемодан свой приволокла.
Ван. Законная айрен! Ну и ну! Уже и чемодан приволокла! То-то, наверно, мать обрадуется!
Слышен стук в дверь.
Во. Стучат. Слышите?
Ван. И что стучат? На кнопку нажать мозгов что ли не хватает?
Во. Стучат по привычке. Ну, где эта тётка По? Сколько же можно сидеть в тубзике? Чем она там занимается, хотел бы я знать? А?
Ван. Чем на тётю баллон катить, ты бы лучше сходил и открыл дверь.
Во. Ща. (Встает и выходит из комнаты.)
Ли. Что это вы на меня так смотрите?
Ван. Смотрю — и глазам своим не верю. У сына появилась законная жена! (В сторону.) Айрен -- тоже мне. Сопли ещё не успели обсохнуть.
Входят Во и Вася. Вася держит в руках литровую бутылку с самогоном.
Вася. Типа с праздником тебя, сосед!
Ван. С каким праздником? Или что?.. Может… Ле Цына -- того?.. (Проводит пальцем по шее.)
Вася. Вот и не угадал.
Ван. Или Начальника провинции?
Вася. Опять мимо. С Новым годом, Ваня! Забыл уже? В лесу родилась ёлочка. Я тебе, Вань, по этому случаю подарок принес. Вот. Понюхай, как пахнет. (Ставит бутылку на стол.)
Ван (откупоривает бутылку, капает на ладонь и нюхает). О-о! Божественный запах! Пахнет добрым русским самогоном.
Вася. Он и есть. Не просто самогон, а первач! Дважды перегнанный. На кедровых орешках настоянный. Знаешь, что это такое? Чемпион среди всех самогонов. Это тебе, небось, не китайская соевая.
Ван (растроганно). Спасибо, Вась! Вот это подарок, так подарок. Век буду помнить.
Появляется Тётя Поля.
Тётя Поля. Туалет свободен. Следующий может идти.
Ли. Можно мне?
Во. Жельтементы всегда пропускают дам вперед.
Ли. Так я пойду. Вы, папа, не будете в обиде?
Ван. Папа! Ступай уж, милое дитя!
Ли встает и выходит. Сзади на джинсах у нее две большие дыры, через которые видны ягодицы. Вася свистит вслед Ли.
Вася. Вот это номер!
Ван. Это у молодежи новая мода такая -- щеголять голым задом. Я уже ничему не удивляюсь.
Вася. А в наше время девки все ходили с голыми пупками. И зимой, и летом. Помнишь? А некоторые ухитрялись на пупок ещё и разные побрякушки навесить. Красиво было. Но голый зад, по-моему, -- это уже чересчур. И некрасиво вовсе, и холодно, наверно.
Ван. Красиво, Вась, то, что функционально. А голый зад не функционален. Так, что ли, сынок?
Во. Ничего ты, фуцинь, в современной жизни не понимаешь.
Ван. Куда уж нам!
Тётя Поля. Скоро Новый год, а мы к нему совсем ещё не готовы.
Вася. Как это не готовы? А бутылец? Я ж вам принес большой бутылец. Вот.
Ван. И очень кстати, что принес. Скоро Анка должна придти. Она тоже что-нибудь принесет к столу. А то я всё уже приготовил для салата, а майонеза нет. И зелёного горошка тоже. Одна надежда ѕ Анка с собой принесет.
Тётя Поля. С майонезом-то и горошком любой дурак сделать сможет. А ты попробуй без майонеза и без горошка. Но, чтобы вкусно было. Ещё можно ёлку нарядить. Как раньше. Будет красиво.
Ван. Ёлку? Ты, тётя, вспомнила — вчерашний день!
Тётя Поля. Ах, да! Ты ж, Ваня, нашу ёлочку на помойку выкинул. Такая славная, такая замечательная была ёлочка! Хоть и искусственная. Так жаль, что ты её выкинул! Мы все её так любили!
Ван. Так тогда ж закон про ёлки вышел. Кто держит дома ёлку -- тот получает 10 лет строгого режима.
Во. Я бы всё равно ёлку не выкинул. Ни за что. Спрятал бы подальше -- и все дела.
Ван. Помнишь дядю Чипа? Он под этот самый закон и загремел. До сих пор о нём ни слуху, ни духу. Сейчас, правда, за ёлки, вроде бы, уже не сажают. А игрушки ёлочные у нас все остались. И гирлянды тоже. Что теперь с ними делать? (Васе.) Хочешь, подарю?
Вася. У меня свои на антресолях лежат -- никак рука не поднимается на помойку выбросить. Вдруг придёт новый правитель и старый закон отменит?
Ван. А вдруг наш нынешний назначит себе преемника, ещё гаже, чем он сам? Что тогда?
Вася. Что тогда? Тогда, видать, придётся свой калаш откапывать.
Во. А Ли всё в тубзике сидит. Ну, сколько ж можно там сидеть? «Женьмин жибао» там что ли читает? Нашла место!
Во выходит. Слышно, как он стучит в дверь туалета и кричит: «Ли, ты скоро?» Та ему отвечает: «Сейчас, милый, сейчас! Подожди ещё одну минутку».
Тётя Поля. Знаете что, давайте украсим фикус! Будет красиво! Всё равно стоит без дела.
Ван. А что, это мысль! Ты, тётушка, у нас самая большая умница! (Целует тётю Полю, потом достает из шкафа коробку, ставит на стол.) Вот они -- те самые игрушки.
Тётя Поля открывает коробку. Достает одну игрушку за другой.
Тётя Поля. Ах, какая прелесть! Дед Мороз с бородой! Голубоглазенький! А я уже и позабыла про него. А вот Снегурочка, его внучка. А вот белочка.
Ван. Фикус надо поставить посередине стола. Так будет легче наряжать. (Ставит фикус на стол.)
Вася. А может, Ваня, махнем по рюмке? А то я, чувствую, до 12-ти мне не дотерпеть.
Ван. И то дело. (Тёте Поле.) Ты, тётушка, примешь участие в этом безобразии?
Тётя Поля (с ужимками). В вашем безобразии? Так и быть, Ванечка, для компании приму. Но только ради праздника. Мне, пожалуйста, одну капельку.
Ван. Так, тёте Поле 1 каплю. И нам по капле. (Разливает самогон по рюмкам – по 20 г.) Ну, давайте, за всё хорошее, что было в прошедшем году.
Вася. А что в нём было хорошего? Ничего в нём хорошего, вроде, не было.
Тётя Поля. Так всегда положено говорить. За всё хорошее, что было в прошедшем году. В Сибирской провинции уже наступил новый год, сейчас он идёт к нам из-за Урала. Что он принесет?
Вася. Может, прежние сибирские морозы?
Тётя Поля. Рыбка утку спросила: когда вернётся вода? А, оказывается, никогда.
Вася. Какая ещё рыбка, какая утка? При чём здесь утка?
Ван. Очень даже при чём. Раньше ведь на Новый год обычно жарили уток, гусей. Помнишь? Начиняли их яблоками или капустой. Я до сих пор помню тот вкус. Больше всего на свете я любил гусиные шкварки. Как вспомню -- так сразу полон рот слюны. Ну, давайте что ли, за всё хорошее.
Чокаются, пьют.
Ван. Да! Это вещь! Это точно не соевка!
Тётя Поля. Ой, я, кажется, уже захмелела. Очень крепкий напиток. На Новый год раньше всегда пили шампанское. Оно было такое… игривое, и ещё всегда были мандарины и шоколад. Помнишь, Ваня, какой был раньше шоколад? Настоящий, не то, что китайский.
Вася. А под мой продукт хорошо бы сейчас настоящую селёдочку с картошечкой.
Ван. Ох, не расстраивай! А помнишь, какая раньше селёдка была -- и норвежская, и ирландская, и такая, и сякая, и с пряностями, и в винном соусе, и в горчичном, и в белом, не помню уже, как он назывался. А селёдка под шубой! Анка раньше делала. Чистая погибель! Ну, да ладно, что теперь об этом… Давайте лучше наряжать ёлку. Этого Деда Мороза с мешком подарков -- под ёлку, Снегурочку, понятно, рядом с дедом, а эту белочку -- на ветку.
Тётя Поля. А вот зайчик-побегайчик! Ах, какой миленький! Какие ушки красивые!
Вася. А этого китайца в шляпе?
Ван. За шею -- и на дерево. Будет нам изображать Ле Цына.
Вася. Правильно, дуйды! За шею его, гада, -- и на сук.
Продолжают наряжать фикус. Входят Ли и Во.
Во. Что это вы тут такое делаете?
Ван. Не видишь что ли? Ёлку наряжаем.
Ли. Это же фикус, фикус! Я чё, слепая? Или я чё не понимаю?
Ван. На сегодняшнюю ночь наш фикус назначен исполняющим обязанности новогодней ёлки.
Тётя Поля. Раньше наряженную ёлку мы всегда оставляли до самого Старого Нового года. А когда я была маленькой девочкой, я носила розовое платье, а мой папа на ёлку вместе с разными игрушками и шарами вешал ещё конфеты в красивых фантиках, а я эти конфеты всегда съедала тайком. Одни бумажки оставляла на веточках. Как сейчас помню: «Красная шапочка», «Мишка на Севере».
Во, оглянувшись на Ли, выразительно стучит себе пальцем по голове.
Я ещё помню, как на Новый год под ёлку клали подарки для детей. Когда я была маленькой девочкой…
Во. В розовом платьице…
Тётя Поля. Да, вот именно, была маленькой девочкой в таком вот платье из розового шёлка и тюля. Это было так красиво! Я, помню, пела и танцевала, а все взрослые мне аплодировали.
Ван. Тётя Поля! Ты ж хотела нам рассказать про новогодние подарки.
Тётя Поля. Ах, да! Так вот, раз на Новый год мой папа раз положил под ёлку куклу в розовом шёлковом платье. Я рано утром встала — а под ёлкой кукла. Она была такой красавицей -- ну просто слов нет! Глаза голубые, волосы золотые. Она умела закрывать свои глазки и говорить по-русски слово «мама». Все мои подруги мне страшно завидовали.
Ли, оглянувшись на Во, выразительно стучит себе пальцем по голове.
Во. Па! А мне что вы положите под фикус?
Ван. Ну-у… Ты, Вовка, уже ведь не маленький мальчик. Уже сам с усам, сам уже чжанфу, глава семьи.
Во. А когда я был маленьким мальчиком, почему мне ничего не л;жили под ёлку?
Ван. Потому что вышел закон про ёлки.
Во. Могли бы и под фикус что-нибудь положить. Правда, Ли?
Ли. Раз тогда ничего не л;жили, значит, и сейчас зажопят. Старики -- они всегда такие, вредные и жадные.
Ван. А что бы ты хотел получить?
Во. Я хотел бы… большую-пребольшую пачку презервативов. Или ящик пива. Или…
Ван. Раньше пиво делали из ячменя, а теперь из разного говна вроде сои. Потому и вкус у этого пива, словно у ослиной мочи. И как его только молодёжь пьет? Да ещё причмокивает. Тьфу!
Вася. Из ячменя раньше ещё виски делали. Помнишь, Ваня, скотское виски? В таких красивых бутылках? Ей-богу, качественный был напиток. Крепкий. Но мой продукт всё равно лучше.
Ван. Ну, ещё бы! Я предлагаю пропустить ещё по маленькой.
Вася. Ты, Вань, просто какой-то экстрасенс. Я ведь сам об этом только что подумал. (Разливает самогон по рюмкам.)
Во. Что это вы такое пьёте?
Ван. О! Это дядивасин фирменный напиток. Первач двойной перегонки. Хочешь попробовать?
Во. Шиды!
Ли. Я тоже шиды. Ни разу ещё не пробовала первач двойной перегонки.
Во. Тебе, крошка, нельзя. Тебе 16-ти ещё нет. Закон о крепких напитках знаешь? Шиды?
Ли. А ты не командуй тут. Раскомандовался один такой! Пусть наш папа сам решает.
Тётя Поля. Почему это наш папа?
Ван. Да, я забыл вам сообщить. У нас сегодня целых два законных повода, чтобы, как говорилось раньше, наполнить бокалы. Первый -- это по старому календарю 31 декабря, значит, наступает весёлый праздник Новый год.
Тётя Поля. Это хороший повод. А второй?
Ван. А второй… А второй тоже относительно серьёзный. Мой сын сегодня в первый раз в жизни официально женился, заключил брачный контракт на четыре недели с этой очаровательной молодой леди.
Ли. Никакая я вам не леди. Леди! Скажет же ещё!
Ван. Со всеми извинениями беру свои слова обратно. Но как вас зовут, прелестное дитя?
Ли. Никакая я вам не прелестная и не дитя. Мне уже 15 лет. А зовут меня Ли, по-старому Лиза. И брачечный контракт у нас заключен на целый месяц, а вовсе не на 4 недели. Вот так.
Тётя Поля. Лиза, Лизавета. Какая прелесть! Это, разумеется, надо отпраздновать. Жаль, нет шампанского. Раньше на свадьбах всегда пили шампанское, а невесты были одеты в длинные белые платья.
Ли. Сейчас платья давно уже никто не носит, кроме самых старых старух..
Тётя Поля. И очень жаль. Это было так красиво! Просто необыкновенно! Белое платье, красные розы, шампанское и музыка. (Напевает.) Тра-ля-ля-ля-ля та-ля-ля-ля-ля…
Вася. Сейчас у них в моде синие штаны с дырами на заднице, не знаю, как это по-китайски... (Хлопает себя по заду.)
Ван наполняет рюмки Во и Ли.
Ван. Давайте поздравим, как говорилось раньше, молодых. Пожелаем им счастливой семейной жизни в течение всего брачного контракта.
Тётя Поля. Совет вам и любовь!
Все чокаются.
Вася. Ну, как вам мой фирменный продукт, а?
Во. Я пока ещё не понял. Крепкий, зараза. Даже в горле перехватило. (Кашляет.)
Ли. А мне понравилось. В нём, по-моему, есть кайф.
Ван. Я вас, пожалуй, покину на минуту. А вы продолжайте, продолжайте здесь без меня. (Выходит.)
Во. Давай, дядя Вася, наливай по новой, пока фуцинь в тубзике сидит.
Вася. Без отца как-то… стрёмно.
Во. Он же сам сказал -- продолжайте без меня. Надо уважить старика. Так что не сомневайся, дядя Вася, наливай по полной!
Тётя Поля. Ваня имел в виду совсем другое, это он про ёлку сказал: «Продолжайте»…
Во. А вас, тётка По, ваще никто не спрашивает. Не х;чите -- ну и сидите молча в своём углу, а другим не мешайте. (Васе.) А то я ваще не понял, что это такое у вас в бутыле н;лито?
Ли. А это что такое? Как красиво! Можно мне это на шею надеть?
Тётя Поля. Это мишура. Раньше ею всегда ёлки украшали.
Ли надевает мишуру на шею. Вертится.
Ли. Клёво?
Во. Просто потрясно! (Целует Ли.)
Вася. По капле, я так думаю, по такой мерзкой погоде да ради праздника пропустить, конечно, было бы можно…
Во. Наливай, дядя Вася, не сомневайся. Мне чуток -- но только чтоб под самый ободок.
Вася. А вам, милые дамы?
Ли. Если я -- милая дама, то мне тоже чуток под ободок. Сесе.
Тётя Поля. А я отказываюсь принимать участия в этом безобразии.
Вася. Тогда поехали!
Во. Куда поехали?
Вася. Раньше так принято было говорить. «Поехали!» — сказал Гагарин.
Ли. Какой такой Гагарин?
Тётя Поля. Как, деточка, ты не знаешь? Это был самый замечательный человек двадцатого века. Первый в мире космонавт.
Ли. Китаец?
Тётя Поля. Нет, что ты, Господь с тобой! Гагарин! Наш, русский человек.
Ли. А нам в школе грили, что первым космонавтом был китаец. Забыла его имя.
Во. Нет, нам грили, что первым космонавтом был русский летчик, но китаец по происхождению. Его звали, кажись, Ю Ри.
Ли. Ну, да, вспомнила! Ю Ри!
Тётя Поля. Это Гагарина звали Юрием, только никогда никаким китайцем он не был. Наш смоленский парень с такой открытой, такой чудесной улыбкой... Не знаю, чему вас теперь в школе учат!
Вася. Ну, давайте, чокнемся по русскому обычаю.
Во. Поехали, сказал Ю Ри.
Чокаются. Входит Ван.
Ван. А кто это тут без меня выпивает?
Вася. Мы, Ваня, не выпиваем, это мы просто немного репетируем Новый год. Присоединяйся к нам, Ваня, поскорее, чокнись с нами.
Ван. Ну, ладно, ради праздника прощаю. А ты, тётушка, что же стороне сидишь? Поддержишь нас?
Тётя Поля. Нет, благодарю покорно. Мне уже вполне, вполне достаточно.
Все, кроме тёти Поли чокаются. Пьют. Звонок.
Во. Во, звонок! Наверно, муцинь пришла.
Ван. Ну, наконец-то!
Во. Пойду, встречу.
Во выходит, возвращается с Ри.
Ри. Здрасьте вам! Нимень хао! С наступающим вас Новым годом!
Голоса. Хао! Здравствуйте! С праздником!
Вася. Кого я вижу! Моя дорогая нейренушка. Давненько не виделись.
Ри. Мой-то, конечно, уже успел приложиться. Наверное, уже и не один раз. И за какие грехи должна я всё это терпеть! Так и хочется тебе, мой дорогой, хорошие р;ги наставить! Чтобы ты почувствовал!
Вася. Р;ги, р;ги!.. Тебе всегда только этого и хочется. Всегда только этим озабочена. А Васька с утра, между прочим, не кормлен. Ходит по квартире и жалостно мяучет.
Ри. А ну-ка, марш домой! Дома разберёмся, чего кому хочется, и почему кот мяучет. Ой, а это что у вас такое?
Тётя Поля. Это наша рождественская ёлка. Сейчас будем фонарики вешать. А в полночь их зажжём. Будет красиво.
Ри. Какие вы молодцы! У вас будет настоящий Новый год. С ёлкой, с фонариками. (Васе.) Сколько раз я просила тебя купить мне фикус! Сейчас тоже бы нарядили.
Вася. Фикус! Мне вот так хватает и твоих кактусов. Всюду горшки с этими, как их -- опунция… цереус… Васька только морду о них царапает.
Ван. Опунция? Однако тоже подходящее растение -- и колючее, и зелёное, как ёлка. Вы свою опунцию нарядите, как ёлку, и приходите с ней к нам. Будем Новый год встречать вместе. Можем даже и хоровод устроить. Типа: «В лесу родилась ёлочка…».
Ли. Клёво!
Тётя Поля. Будет весело. (Поёт.) В лесу она росла…
Ри. Тогда мы сейчас пойдём, а ближе к двенадцати придём. (Васе.) Ну-ка, пошли домой!
Вася. Сейчас только по маленькой пропустим -- и сразу пойдём. А потом придём и допьём остальное. У меня и тост есть подходящий. Предлагаю выпить за здоровье новобрачечных!
Ри. Каких ещё новобрачечных?
Ван. Понимаете, Рита, мой Вовка сегодня заключил брачный контракт с этой вот молодой особой. Так что у нас сегодня что-то вроде свадьбы. Такой вот Новый год не совсем обычный. Так что давай, Вася, наливай. И Рите тоже не забудь. За здоровье новобрачечных!
Все чокаются.
Ри. Напиток у вас очень крепкий. И горький какой-то.
Вася. Всамделе, горький. Горько! Горько! Не понимаете? Когда кричат «Горько!», молодые должны поцеловаться.
Во. Всего-то? Это мы запросто.
Тётя Поля. Горько, горько!
Во обнимает Ли. Долгий поцелуй новобрачных.
Ли. А мне уже нравится ваш Новый год по-старому. А тебе, Вовчик?
Во. Мне тоже. Особенно… двойной перегонки.
Вася. Дальше будет ещё интересней. Первая брачечная ночь и всё такое.
Ли. Я хочу свою первую брачечную ночь провести на заоблачной высоте! Ты намёк понял, Вовчик?
Во. Намёк понял. Будет исполнено. (Делает вульгарный жест.)
Ван. Жаль только, что завтра день рабочий, особенно не разгуляешься. А раньше всю ночь гуляли, а потом спали до обеда. Раньше у русских было принято кушать в середине дня. Это называлось обед.
Тётя Поля. А мы в новогоднюю ночь любили кататься с гор на санках. Помню, было весело!
Ли. Как это? С американских гор, что ли?
Тётя Поля. Нет, не с американских, а с русских. С обычных снежных гор. Раньше в декабре и январе вся земля была покрыта снегом. Были сугробы, метели… А сейчас только дождь, дождь, дождь… Когда это всё кончится? Наверное, никогда.
Ван. Через неделю обещают потепление до +15, а летом снова будет за 40. Зимой-то ещё туда-сюда, а летом все снова будут дохнуть от жары.
Ри. И отчего только на нас такие напасти?
Тётя Поля. Отчего напасти? Я знаю, отчего. Бога забыли, вот отчего. Причащаться перестали, в храм ходить перестали...
Вася. Я-то Бога не забываю. Крест всегда на шее ношу. (Крестится.) Предлагаю по этому случаю принять ещё по одной.
Ри. Успеешь ещё нализаться.
Вася. Ну, Ри! Всего по одной. По одной капле. В честь, как говорится, новобрачечных. Ну?
Тётя Поля. Может, всё же дождёмся Аню? Мать, как-никак.
Ван. Да, где же она? Уже скоро 12, а салат ещё не готов.
Ли. А наша муцинь, свекруха то есть, видать, и не очень-то торопится домой. Чего ж тогда её ждать, только зря время терять?
Вася. Ну, так что? Кто за то, чтобы освежить рюмки? Прошу поднять руки.
Во поднимает вверх 2 руки.
Да нет, довольно и одной.
Во. А я могу и две рюмки принять. Или я не мужик?
Ли. Хи-хи! Мужик, мужик! Глава семьи! Чжанфуйчик ты мой милый! Бесстрашненький ты мой! (Обнимает и целует Во.)
С улицы доносится рёв сирены.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
В комнате Во, Ли, Тётя Поля, Вася и Ри. Входят Ван и Аня с сумкой.
Аня. О! У нас, я смотрю, сегодня гости. О, у вас и ёлка наряжена! Какие вы молодцы, что догадались ёлку нарядить! С ёлкой у нас будет настоящий Новый год.
Тётя Поля. Это я придумала фикус нарядить.
Аня. Ты, тётя, у нас самая большая умница! (Целует тётю Полю).
Ван. У нас, Аня, сегодня двойной праздник -- не только русский Новый год, но ещё и свадьба. Вот познакомься -- эта юная леди -- на ближайший месяц законная жена нашего сына, значит, наша с тобой невестка. её зовут Ли, то есть Лиза, Лизавета.
Аня. Значит, у нас сегодня свадьба? Что ж, я очень рада. Дай я тебя поцелую, невестушка! (Целует Ли.) Я как чувствовала. Я принесла замечательный подарок.
Во. Подарок? Очень кстати. Подарки нам в кайф. Да, Ли? Что ты нам, ма, принесла?
Аня. А вот попробуй угадать, что у меня в сумке?
Во. Большая пачка презервативов?
Аня. Ты, Вовочка, ну точь-в-точь, как твой отец.
Во. Это какой же?
Аня. Такой же умный. Ну, так что у меня в сумке?
Во. Две пачки? Нет? Три большие-пребольшие пачки?
Аня. Холодно. Очень холодно.
Во. Тогда, может, пиво?
Аня. Нет, не пиво, но уже теплее.
Ли. Вино с пузырьками?
Аня. Умница, девочка! Я вам принесла настоящее шампанское!
Ван. Шампанское? Настоящее? Не может быть!
Аня. Самое настоящее. «Абрау Дюрсо» -- с корковой пробкой!
Ван. Просто фантастика! Как раз то, что требуется в новогоднюю свадебную ночь.
Вася. А я зато принес целую литруху первача двойной перегонки! Мы его уже опробовали. Все просто обалдели от восторга.
Аня. А вот моя бутылка! (Достаёт из сумки бутылку шампанского и поднимает над головой). Можете убедиться — настоящее «Абрау Дюрсо».
Ван (берёт в руки бутылку шампанского). Да, самое настоящее шампанское. Просто фантастика! Где же ты достала такой… раритет?
Аня. Наш отдел за переперевыполнение плана наградили двумя билетами в спецраспределитель. Один, конечно, взял себе наш начальник, а другой мы разыграли, и, представьте -- выигрыш пал на меня!
Во. Ура!
Аня (выкладывает продукты из сумки на стол). Нам разрешили набрать еды на 500 юаней. Эта бутылка обошлась мне в 320 юаней. А ещё я взяла оливкового майонеза, зелёного горошка, сычуаньской капустки и украинской колбаски. И ещё денег хватило на дюжину мандаринов и пакет томатного сока. Сегодня мы будем пировать!
Тётя Поля. Здесь написано, что сок без презервативов.
Во. Без презервативов — так без презервативов, нам не привыкать.
Ван. Без презервативов — значит, без консервантов.
Во. Так бы и писали. А то -- без презервативов!
Ли. Нас в школе учат, что без презервативов нельзя — можно СПИДозу подхватить.
Тётя Поля. А мандарины какие жёлтенькие! Как самые настоящие. Как в детстве! Когда я была маленькой девочкой…
Во. …в розовом платьице…
Тётя Поля. Тогда мой папа на ёлку вместе с разными игрушками и шарами вешал ещё и мандарины. Это было так красиво — мандарины на ёлке! И как замечательно они пахли!
Во (подносит к носу мандарины). Эти тоже пахнут неплохо. Особенно вот этот, с зелёным бочком. Против мандаринов ничего не имею против. Но 320 юаней за бутылку вина! Да за такие деньги можно купить 4 ящика пива!
Тётя Поля. А я и не знала, что у нас где-то всё ещё делают шампанское.
Ван. У нас делают всё. И шампанское, и настоящую пшеничную водку, и пиво из солода, и шоколад из какао, и колбасу из настоящего мяса. Но только всё в весьма ограниченных количествах. Вся эта красота идёт прямой наводкой в спецраспределители.
Во. Почему так, фуцинь?
Ван. Почему, почему… Потому, что у нас народ такой. Если на него сверху не какают, он себя очень некомфортно чувствует.
Во. Это вы старики, все такие. А я не согласен, чтобы на меня всякие сволочи какали.
Ван. Ну, конечно. Ты у нас герой!
Во. А что ты, папка, нам с Ли подаришь на свадьбу?
Ван. Для своего единственного сына и его законной супруги мне не жалко ничего. Готов подарить самое ценное, что у меня есть.
Во. Так я тебе и поверил. Так уж ничего не жаль?
Ван. Почти не жаль. Разве так, самую малость…
Во. Ну, так что ты нам с Ли подаришь?
Ван. А вот попробуй отгадай с трех раз. Отгадаешь -- будет вашим.
Во. Ты сказал -- самое дорогое? Может, фатеру?
Ван. Нет, нет, ты что? Нет, свою квартиру я дарить не собираюсь. Нам же с матерью и тётей Полей тоже надо где-то жить.
Ли. Тогда мобиль?
Ван. Ну, нет. Мобиль мне самому по работе нужен.
Во. Ну, тогда даже не знаю, что придумать. Сказал «самое ценное» – а не фатера, не мобиль…
Вася. А вот для меня, к примеру, самое ценное -- это мой самогонный аппарат. Лицензионный, прошу заметить. У меня действие лицензии на него закончится только через 3 года. А на кота -- аж через 8 лет. А, каково?
Во. Классно.
Ри. Лучше б ты те деньги на дело потратил. Купил бы домик в деревне, мы бы посадили там огород…
Вася (язвительно). Ну да? Морковку, лучок, редиску? Скажи ещё — козочку завести. Бе-е!
Ри. Да, и морковку, и лучок, и редиску. И козу тоже неплохо. Козье молоко ѕ самое полезное. А то мне явно не хватает витаминов. Ты за кота переживаешь, а о моём здоровье совсем не думаешь. Или купил бы лучше домашнего робота, а то самой, как какой-нибудь негритоске, приходится за тобой тарелки мыть.
Вася. Как это не думаю? Думаю и даже очень часто. Почти что каждый день. В самогоне, небось, тоже есть витамины, вся таблица Мен Ди Ли. По этому случаю предлагаю выпить ещё по одной. Чтобы восполнить витамины.
Ри. Придём сейчас домой -- я тебе покажу Мен Ди Ли!
Ван (сыну). Смотри, сынок, смотри и мотай на ус. Вот такова проза семейной жизни.
Во. А по мне, наоборот, -- прикольно, как в кине. Здравствуйте, я ваша тётя! Мороз и солнце -- день чудесный!
Ли. Ха-ха-ха. Вот это прикол! Где это ты увидел мороз и солнце? Солнце бывает только летом, а зимой -- только дождь. Даже на улицу страшно выходить.
Во. А это я не сам выдумал, это сочинил один старинный китайский поэт. Наверное, раньше в Поднебесной зимой были и морозы, и солнце. Это только сейчас всё дождь, да дождь. Даже надоело.
Тётя Поля. Как ты, Вовочка, сказал? Китайский поэт? Это, чтобы ты знал, сочинил Пушкин.
Во. Ну, да. Нам по китайской грамоте, кажись, так и грили -- великий китайский поэт Пу Шу Кин, жил за два века до Объединения.
Тётя Поля. Боже мой, боже мой, боже мой! Пушкин — великий китайский поэт! Чему вас только в школе учат!
Вася. Их там учат, наверно, только сексу.
Ли. Нет, буши. Это у нас называется «Основы семейной жизни». У меня по этому предмету пятерка с плюсом.
Во. Кстати, о сексе. Так что ты, фуцинь, подаришь нам с Ли? Ты так и не сказал.
Ли (мечтательно). Я хотела бы, чтобы нам подарили лицензию на кошечку. Или хотя бы на хомячка. Они такие милые!
Во. Китайцы из кошечек делают жаркое. И из хомячков тоже. Вот я заработаю много-много юаней, и когда тебе исполнится 16 лет, мы с тобой пойдём в китайский ресторан, там всего этого попробуем. И твоих любимых кошечек, и хомячков.
Ван. Никаких кошечек и хомячков! Я собираюсь подарить молодым…
Голоса. Что? Что?
Ван. Самое лучшее, что у меня есть. А именно книгу. (Всеобщий вздох.) Да — именно книгу! Книга -- лучший подарок, как говорили в древности. Я подарю вам, мои дорогие, старинное пособие по сексу с роскошными цветными картинками.
Во. Кама-сутра, что ли? Ну, эту науку мы давно уже освоили на практике. Кама-сутра с вечера до ;тра.
Ли. Уже всю её прошли десять раз вдоль и поперёк.
Ван. Ну, раз так, тогда я книгу оставлю себе. Нам с матерью может ещё пригодиться. Да, мать?
Аня. Да, милый.
Ван. Ну, раз молодым моя книга не нужна…
Во. Не нужна. Нам нужно что-нибудь более нужное. Типа пивка или презервативов.
Ли. Можно и деньгами. Лучше, конечно, евриками, но мы не откажемся и от юаней. Мы ведь не откажемся, да, Вовчик?
Во. Не откажемся. Если, конечно, их будет не хило.
Ван. Я надеюсь, мы придём к компромиссу, который устроит обе стороны. Но сначала мне надо будет оценить свои ресурсы. Чую, мне придётся распечатать свою заначку.
Вася. Я предлагаю для начала распечатать эту бутылку.
Аня. Ну, нет. Мы откупорим шампанское ровно в полночь. Наполним бокалы и пожелаем молодым счастья, счастливого нового года.
Ли. Значит, у нас будет самая настоящая свадьба? С шампанским?
Ван. С шампанским! С пробковым салютом!
Ри. И с невестой в белом платье!
Ли. Где же я вам возьму белое платье?
Ри. У меня до сих пор хранится моё подвенечное. Думала -- пригодится не раз, а вышло, что всю жизнь мучаюсь с одним и тем же.
Вася. Это с кем ты ещё мучаешься, интересно знать? А?
Ри. Пойдём домой, там узнаешь. Я принесу тебе, милая, своё платье. Оно тебе будет в самый раз, и ты в нём будешь выглядеть настоящей принцессой. Значит, до встречи!
Ван. До встречи. Дверь просто захлопните. Приходите к нам до 12. Не опоздайте.
Ри и Вася уходят.
Ли. Этот ваш дядя Вася -- прикольный мэн. Он ваще-то кто?
Во. Он ваще-то наш сосед, мой фуцинь с ним корешится.
Ли. Наверное, очень богатый, да?
Во. Почему ты так решила?
Ли. Ну, как же? Держит у себя в квартире кота, самогонный аппарат… Только богатенькие Буратины могут себе это позволить.
Во. Два года назад ему жутко повезло. Он выиграл в лотерею 50 тысяч юаней, вот на них и купил себе лицензии и на самогонный аппарат, и на кота. А ваще-то он работает охранником в торговом доме «Тайбэй». Сутки охраняет, потом трое суток жрет свой самогон. Вот житуха-то!
Ли. Как бы я хотела иметь у себя кошечку! Они все такие милые, у них такие симпатичные мордочки! Они так приятно мяучат!
Тётя Поля. Все божьи создания по-своему прекрасны.
Ли. И вовсе не все. Крысы, например. Или пауки. И люди тоже бывают очень неприятными, злыми и жадными. И от китаёз всегда дурно пахнет.
Во. Потому что они живут по 20 женьмэней в одной комнате и никогда не моются.
Ван. Китайцы, сынуля, бывают разные. Одни спят вповалку по 20 человек в одной комнате, а китайские олигархи живут в особняках, где на одного приходится 20 спален с ванными комнатами. И, может, нынешние кремлевские считают, что это от русских дурно пахнет.
Во. Сволочи желтожопые!
Тётя Поля. Эти наши новые правители совсем уже ничего не соображают! Это надо же было додуматься — на месте колокольни Ивана Великого соорудить китайский павильон!
Ван. Напротив, очень даже хорошо соображают. Это теперь будет свидетельством, что и Кремль, и всю Москву построили китайцы. Вот и Китай-город тоже … Откуда, мол, такое название?
Во. Как же вы, старики, допустили, что нами теперь правят китаёзы?
Ван. Как всё это произошло, я сам до сих пор не понимаю. Одно соглашение с Китаем, другое, третье ѕ общее экономическое пространство, объединенные вооруженные силы и так далее. А потом вдруг глянь -- в Кремле одни китайские рожи, и на Охотном ряду тоже. К нашему большому несчастью и стыду, не нашлось тогда у нас настоящих, коренных вожаков — одни преемники. Первый — помнишь, Аня, невзрачный такой? — всё речи толкал о сильном государстве, а сам взял и Сахалин с Камчаткой отдал Китаю. А второй — толстомордый ѕ тот просто всех нас взял и продал, даже безо всяких речей.
Аня. А откуда вожаки могли появиться, если народ у нас такой вялый?
Ван. Это всё соевое пиво виновато. Хотели, было, запретить его продажу в школьных буфетах -- так какой вой сразу поднялся! Покушение на свободу личности, подрыв демократии и всё такое. Пацаны и девчонки с двенадцати лет начинают пить это поганое пиво, а к выпускному классу -- смотришь, 50 % уже законченные пивные алкоголики. Вот и Вовка наш -- ни о чем, кроме пива, думать не умеет.
Во. А при чём здесь Вовка? Вовка! Это вы, старички, профэйкали Россию, а не я.
Ван. Поговори у меня! (Дает подзатыльник сыну.)
Ли (кричит, топает ногой). Не трогайте его!
Ван. Имею право. Я его родитель.
Аня. Нет, Ванечка, не имеешь.
Ван. Это что ещё за новость? Или что?..
Аня. Что, что!.. То! То, что он прав! Действительно, профэйкали Россию.
Ван. Кто профэйкал? Я что ли?
Аня. А кто же? Вы, мужики, и профэйкали. И ты в их числе. Проболтали, пропили, профэйкали. Была бы у нас во главе государства женщина -- никогда бы такого не допустила.
Ван. Ну, конечно, тебя позабыли поставить президентом -- уж ты бы навела порядок в стране. А, да что сейчас об этом! Всё равно лет через двадцать Земля перегреется и всякая жизнь прекратится. Так что будет Россия, не будет России -- один хрен.
Пауза.
Тётя Поля (с сомнением). Может, жизнь не прекратится? Мало ли что в газетах напишут!
Ван. Учёные всё рассчитали. Пишут, что катастрофа неминуема.
Тётя Поля. Учёные тоже могут ошибиться. Одно только название, что учёные. Такие же люди, как и мы, только в очках с толстыми стёклами.
Ван. Учёные все сценарии по 100 раз на суперкомпьютерах проиграли. По прогнозам всемирная катастрофа произойдет уже через 20 лет, а то и того раньше. Вовка и Лиза -- это последнее поколение, после них на Земле уже ничего не будет, даже крыс. Так что гуляйте, ребятишки, на всю катушку пока экология ещё позволяет.
Во. Мне вся эта ваша экология вот где сидит! Ли, девочка моя, пойдём в мою комнату. До 12 ещё есть время, займёмся чем-нибудь более интересным, чем ля-ля про китайцев. У нас ведь сёдня типа свадьба, типа впереди первая брачечная ночь. Надо бы прорепетировать.
Ли. Я-то -- с огромным удовольствием.
Во и Ли уходят.
Тётя Поля. Я тоже пойду к себе, а то у меня что-то разболелась голова.
Ван. От капли первача, наверное.
Тётя Поля. Пойду к себе, почитаю Игоря Северянина. (Уходит.)
Ван. Почитаю Игоря Северянина! Это надо же! Ананасы в шампанском! Это очень… как там у него? Прикольно что ли? Молодежь теперь и слова такого «ананасы» не знает. А ты, Аня, что такая грустная? На работе устала?
Аня. Нет, ничего.
Ван. Вид у тебя сегодня какой-то невесёлый, и сама ты какая-то бледненькая. Давай, махнём по рюмке первача? Сразу всё пройдет.
Аня. Нет, я лучше в 12 выпью шампанского. Хоть и без ананасов.
Ван. Зря я, конечно, психанул. Прав Вовка. Профейкали мы Россию. Проболтали, пропили, профэйкали.
Аня. Народ у нас очень доверчивый. Привык верить телевизору. Поэтому и не смогли вовремя раскусить предателей наверху.
Ван. Если бы дело было только в предателях! Все же видели, что всё летит к черту, но каждый считал, что всё как-нибудь и без него утрясется. Помнишь, когда я собрался пойти к Белому дому, как ты вцепилась в меня? Не пущу, не пущу! Вот и не пустила. А теперь сама же попрекаешь. Какой же я был идиот, что тогда тебя послушал! Если бы там тогда собралось не две тысячи, а 20 или 100 тысяч, может, всё бы по-другому повернулось? (Пауза.) Если бы можно было вернуться назад, неужели ты бы снова меня не отпустила?
Аня (растерянно). Не знаю. Не знаю, Ваня. Я ведь тогда была на восьмом месяце. Знаешь, как мне было страшно? За тебя, за себя, за нашего будущего мальчика… Да что теперь об этом, если через 20 лет всё кончится?
Ван. Единственно, что душу греет, что вместе с нами в мир иной отлетят и все эти… (показывает большим пальцем вверх) сливки общества, вся эта сволочная элита. Вот они хитрили, ловчили, выгадывали, продавали нас и всех сразу, и по одиночке… А конец один, судьбу всё равно не обманешь. Впрочем, ты права, что теперь об этом! Раз ты принесла майонез и горошек, давай делать оливье. У меня почти всё уже готово.
Аня. Прости меня, Ванечка.
Ван (обнимает жену). И ты, Аня, меня прости.
Звонок.
Ван. Звонок. Кто это может быть?
Аня. Может, это Ри?
Ван. Пойду, открою.
Выходит. Потом входит.
Аня. Кто там?
Ван. Ты, Аня, не поверишь… Новогодний сюрприз! Одним словом, нинь хао, Дед Мороз!
Аня. Какой ещё Дед Мороз?
Входит Чеслав. Он с накладной бородой и усами. Через плечо у него сумка.
Чеслав. Я ваш Дедушка Мороз, я подарок вам принес.
Аня. Слава! Ты?!
Чеслав (снимает усы и бороду). Я, конечно, я. Кто же ещё! (Обнимает Аню, целует). Здравствуйте, мои родные! Вот, решил заглянуть к вам. Поздравить вас с Новым годом.
Аня. Это не опасно? Тебя же повсюду ищут.
Чеслав. Я ненадолго, на пару минут. За мной скоро должны придти мои товарищи по борьбе и переправить меня на новую конспиративную квартиру.
Ван (обнимает Чеслава). Рады видеть тебя живым, здоровым и на свободе. Есть хороший повод постучать чарками по столу! Хаоды?
Чеслав. Хаоды! В подполье-то не часто выпадает случай выпить с хорошим человеком. Не говоря уже о том, что и поужинать случается далеко не каждый день.
Аня. Вы тут занимайтесь своими мужскими делами, а я пойду на кухню, быстренько сделаю салат. (Уходит.)
Ван (разливает самогон). Ну, давай, Слава, за встречу. Давно не виделись.
Чеслав. Да, давно. Ты, я смотрю, седеть уже начал. Не рано ли?
Ван. Власти столько раз объявляли о твоей гибели в перестрелке…
Чеслав. Это с каждым может случиться. Все под Богом ходим.
Ван. Но мы этим сообщениям всё равно никогда не верили. Меня регулярно вызывают в гостайпо, интересуются: не звонил ли ты, не передавал ли приветов с незнакомыми людьми. И всё такое. Для меня каждый такой вызов -- праздник. Будет гораздо тревожнее, если вызывать перестанут. Да, а почему ты ни разу не позвонил? Мы ведь все волнуемся за тебя. Аня -- та вообще плохо стала спать. Всё ей разные героические сны снятся: то тебя арестовывают, то расстреливают как государственного преступника.
Чеслав. У вас телефон наверняка прослушивается. Давай-ка, кстати, отсоединим аппарат. Береженого, как говорится, Бог бережет. (Отсоединяет провод от аппарата.)
Ван. Будем живы! Твоё здоровье!
Чокаются.
Чеслав. Однако!!! Какой качественный напиток! Давно такой не приходилось пробовать. Настоящий русский самогон.
Ван. Нет, Слава, это не просто самогон, а элитный самогон, чемпион среди всех самогонов и чач, это первач двойной перегонки. Вася, мой сосед, фабрикует, у него лицензия. Должен скоро подойти, договорились Новый год встречать вместе.
Чеслав. Сосед, говоришь? Откуда у него лицензия, хотел бы я знать?
Ван. В лотерею выиграл 50 тысяч, вот и купил себе лицензию.
Чеслав. Непростой, видать, человек твой сосед.
Ван. Ты это о чём?
Чеслав. Обычные люди в лотерею обычно не выигрывают. А стукачам почему-то везёт — и очень даже часто. Как ты думаешь, почему?
Ван. Ты это брось, Слава. Вася -- нормальный русский мужик с нормальной ориентацией. Работает охранником, любит выпить.
Чеслав. Может, и не стукач. Но всё же будет лучше, если мы с ним не совпадём в пространстве и времени. Береженого Бог бережет. Хаоды?
Ван. Хаоды. Тебе виднее. Но самогон всё равно отличный. Сделан по классическому рецепту. Сахар, вода и дрожжи. Он его к тому же на кедровых орешках настаивает. Чуешь, какой бодрый запах? Давай ещё по одной?
Чеслав. А откуда, интересно, у твоего соседа кедровые орешки, а? И дрожжи тоже?
Ван. Он китайские склады охраняет. Вот откуда.
Чеслав. А, тогда понятно. Ну, да ладно. Расскажи, Ваня, лучше, как вы живете, как твой Вовка?
Ван. Всё нормально, Вовка растет балбесом, сегодня подписал брачный контракт с одной юной особой. Они сейчас в Вовкиной комнате заперлись, репетируют первую брачную ночь.
Чеслав. А-а, понятно. Ну, а ты как? Работа есть?
Ван. Хм, работа… После того, как мне в том фэйканном «Драконе» дали хорошего пинка под зад, меня на работу по специальности нигде уже не брали. Тогда я выправил себе лицензию. Хожу теперь по частным заказчикам, налаживаю компьютеры и всё такое. Ещё немного подрабатываю инструктором в мобиль-школе. Так что пока жить можно. А у тебя что нового?
Чеслав. Всё по-прежнему. Играю с китайцами в прятки. Помнишь такую детскую игру? Они меня ловят, а я от них прячусь. Так вот до сих пор и не поймали.
Ван. Даст Бог, и не поймают. Но будь осторожен. Говорят, в Китае изобрели такой аппарат, который считывает с ладони человека всю его биографию. Сколько раз участвовал в забастовках, сколько было холок налево, ну, и так далее.
Чеслав. Ерунда! В мире не существует такой техники, которую не смог бы объегорить наш русский человек. Мали ли что там китайцы придумают! У нас и на хитрую гайку найдется болт с резьбой. Да, ты, слышал? В Поднебесной начали строить город на трехкилометровых сваях.
Ван. Да, слышал что-то такое. По-моему, полная чушь.
Чеслав. Этот поднебесный город по проекту должен быть полностью автономным -- как ковчег или как межпланетный корабль. Китайцы в нём собираются пережить катастрофу, если она всё же случится.
Ван. Ну, и сколько в таком городе может народу поместиться? Тыща человек, 10 тысяч?
Чеслав. Город спроектирован на миллион женьмэней, на золотой миллион китайцев, не считая представителей животного мира.
Ван. А что же будет с двумя миллиардами остальных китайцев? И с другими народами? А?
Чеслав. Кто о них печалится? Что, Ваня, загрустил? Ты об обрушении их свайного города случайно не слышал? Ну, так знай. Вся постройка обрушилась, как карточный домик. Грохоту и пыли было — словно взорвались сто водородных бомб. Вот так-то.
Ван. Здорово! Тоже твоя работа?
Чеслав. В основном, наших тибетских товарищей.
Ван. Как же я тебе завидую! Ты настоящим делом занят, а я хожу ѕ кому лудить, паять? Тьфу!
Чеслав. Так в чём дело? Иди к нам. Нам классные спецы вот так нужны.
Ван. Я бы, конечно, с радостью… Только на кого я оставлю Аню, тётю Полю? На Вовку что ли? Тебе хорошо говорить ѕ у тебя семьи нет…
Чеслав. Понятно. Что ж, тогда ѕ за твоё семейное благополучие, Ваня!
Чокаются.
Чеслав. А это что у вас такое?
Ван. Не видишь, что ли? Это наша новогодняя ёлка.
Чеслав. Сам вижу, что ёлка. Вот это, это что такое?
Ван. Это мы с Васей китайца вздернули -- за шею и на ветку. Прикольно, да?
Чеслав. Не хорошо, Ваня, не красиво и не остроумно. Китайцы -- тоже люди. Китайские правители и олигархи, конечно, сволочи просто редкостной сволочности. А простые китайцы -- талантливый, трудолюбивый и дисциплинированный народ, мы от них многому можем научиться. Мы не с китайским народом воюем, а с китайским фашизмом. Или они там (делает жест) думают, что мы покоримся, смиримся с их сволочными порядками? А вот этого они не хотят? (Делает характерный жест).
Ван. А это, Слава, у нас не просто китаец, а сам Ле Цын.
Чеслав. А, сам господин Ле Цын! Ну, тогда совсем другое дело. Ему-то, конечно, самое место висеть на суку.
Входит Аня, вносит поднос с тарелками и приборами.
Аня. Салат готов. Прошу отведать.
Ван. Ещё по маленькой перед праздничным салатом?
Чеслав. Кто бы другой возражал!
Ван разливает самогон по рюмкам.
Ван (поднимает рюмку). Будем здоровы! Всем счастья и удачи в новом году!
Чеслав (салютует кулаком). Слава России!
Аня (крестится). С нами Бог!
Чокаются.
Аня. Ну, как вам понравился салат?
Чеслав. Салат? Очень вкусный. Даже не ожидал. Где вы только достаете все необходимые ингредиенты?
Аня. В спецраспределителе. Вот где.
Чеслав. В спецраспределителе? (Отодвигает тарелку.)
Аня. Ты, Слава, наверно, совсем не то подумал. Просто я на работе выиграла билет на одно посещение.
Ван. Ну, и русская смекалка иногда выручает. То в одном месте что-нибудь слямзишь, то в другом месте… Смотришь, так и набирается к столу помаленьку того-сего, пятого-десятого.
Чеслав. Ну, тогда другое дело. (Пододвигает тарелку, продолжает есть.)
Входят Во и Ли.
Во. А что это вы тут делаете?
Ли. Жрут что-то без нас.
Аня. У нас, дети, нежданный гость. Его же полагается принять, угостить.
Во. Ой, дядя Слава?! Или это меня глючит?
Чеслав. Вовка! Подойди-ка ко мне, покажись! Вот он какой вымахал! Настоящий русский богатырь! Будущий боец Сопротивления.
Чеслав хлопает Во по плечу, тот отвечает тем же.
Во. Да я -- хоть сейчас готов. Слава России! (Салютует кулаком).
Ли (вцепилась в Во и трясёт его). Я тебе дам «хоть сейчас»! Только о себе думаешь! Я вот тебе покажу «хоть сейчас»! Покажу «хоть сейчас»!
С улицы доносится рёв сирены.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
В комнате Ван, Аня, Чеслав, Во и Ли. Входит Тётя Поля.
Тётя Поля. Я сегодня не слишком лохматая? Ой, кто это у нас! Славик! Наш милый, милый инсургент! Нечаянная радость, как сказал когда-то Александр Блок.
Ван. Тсс!
Ли и Во переглядываются. Ли стучит себе пальцем по голове.
Чеслав. Тётя Поля! Здравствуйте! Вы, как всегда — в бодром расположении духа.
Аня. Ну, как? Продолжим застолье?
Ли. А что это такое красивое у вас в миске?
Аня. Салат оливье по старинному рецепту. Надеюсь, всем придётся по вкусу.
Тётя Поля. С майонезом?
Аня. С майонезом!
Тётя Поля. И с горошком?
Аня. И с горошком! Всё, как положено.
Тётя Поля. А помнишь, Аня, как ты раньше на Новый год готовила ещё и крабовый салат? И ещё такие… маленькие… Стало уже забываться, как они назывались.
Аня вздыхает, машет рукой. Слышен писк мобильника. Чеслав достает мобильник, жмёт на кнопки.
Чеслав. Ну вот, повидались, и мне, друзья, к сожалению, уже пора. Этот Новый год мне придётся, как видно, встретить в пути. Мои товарищи уже ждут меня внизу.
Ван. Давай, Слава, на посошок!
Чеслав. Эх!.. Предложение интересное, но мне, к огромному сожалению, придётся отказаться. Впереди у меня непростая ночь, надо быть в хорошей партизанской форме.
Ван. Жаль! Но тебе виднее.
Аня (крестит Чеслава). Береги себя! Я так волнуюсь за тебя. Право, жил бы себе, как все люди. А то -- ни дома, ни семьи… Мотаешься, неизвестно где. Женился бы, смотри, сколько хороших женщин живут одиночками…
Чеслав. Мне, Аня, жизнь свою уже не переделать. Кто раз выбрал подполье, тот к нормальной жизни уже мало способен. Приходится отказываться от обычных человеческих привязанностей, потому что они все таят в себе опасность. По-хорошему, нельзя мне было приходить к вам. Только подвергать ненужному риску и себя, и вас. Ну, ничего. Бог не выдаст, свинья не съест, как говорил Суворов.
Тётя Поля. Вот ты, Славик, воюешь, воюешь, а китайцев всё равно становится только всё больше и больше. И для чего вообще всё это, если всем нам отмерено каких-то 20 лет? Или даже того меньше?
Чеслав. Это, тётя Поля, всё пропаганда. Очень вредная пропаганда. Разговоры о катастрофе ведутся специально, чтобы у людей подавить волю к сопротивлению. Катастрофа не в том, что Земля перегреется, а в том, что многие уже смирились с неизбежностью конца.
Ван. Ну, а если?..
Чеслав. Ну, а если… Получи тогда с меня. Лучше умереть, сражаясь, чем при жизни быть падалью. Что носы повесили? До свиданья! Или прощайте. Кто знает, выпадет ли ещё случай увидеться. Лето обещает быть жарким… (Накладывает усы и бороду). Я ваш Дедушка Мороз, я подарок вам принес.
Ли. А где же подарок?
Чеслав. Вот и подарок. (Достает из сумки сверток, кладёт его на стол.) Прощай, сестренка, не волнуйся за меня... (Обнимает Аню.)
Ван. Я провожу тебя на улицу. А то в подъезде темно и грязно.
Ван берёт фонарик, он и Чеслав выходят.
Ли. Это был сам Че Гевара? Да? Тот самый? Я его по фотороботу узнала.
Во (гордо). Тот самый. Команданте Че. Неуловимый мститель. Мой родной дядя. Только об этом -- молчок!
Ли. А что в свертке?
Аня. Сейчас посмотрим. (Разворачивает сверток.)
Во. Наверно, граната. Или большая-пребольшая пачка презервативов!
Ли. У тебя одно лишь на уме!
Аня. Это пачка чая. Элитный чай «Белая акация»! Вот это подарок! Уже забылось, когда и пили такой чай.
Тётя Поля (поёт).
Белой акации гроздья душистые
Ночь напролет нас сводили с ума…
Ли стучит себя пальцем по голове.
Во. Кое-кого и свели…
Тётя Поля. Уже одиннадцать. Давайте послушаем последние известия.
Во включает телевизор.
Голос диктора. Передаем официальное сообщение Информцентра гостайпо Еврокитайской провинции. Сегодня утром в пригороде Саратова Новый Шанхай в результате успешной спецоперации, проведенной доблестными сотрудниками гостайпо, был уничтожен командир одного из отрядов русско-фашистского подполья. Опознание трупа позволило со 100 %-ной уверенностью идентифицировать личность убитого боевика. Им оказался Чеслав Говоров, более известный в среде русских фашистов под кличкой «Че Гевара».
Тётя Поля. Это про нашего Славу страшные сказки рассказывают.
Аня. Сколько же можно болтать! Тошнит уже от всего этого. Переключи на что-нибудь другое.
Во щёлкает пультом.
Голос диктора. Население Сибирокитайской и Уралокитайской провинций горячо одобряет решение Объединенного правительства о запрете газет, опубликовавших карикатуры, порочащие великую русско-ханьскую дружбу…
Во (выключает телевизор). Всюду одна и та же болтовня. Русско-ханьская дружба! Что-то вроде дружбы поросенка с крокодилом.
Тётя Поля. От всего этого можно с ума можно сойти! Только великой русской литературой и можно ещё спасаться.
Аня. Была великая литература, да вся кончилась 100 лет назад. Была великая Россия, был великий народ, а что осталось?
Тётя Поля. Слышали? Дверь хлопнула.
Во. Наверное, это фуцинь.
Входят Ван и Рита с Васей.
Рита. Здрасьте вам ещё раз! Нимень хао! С Новым годом! Мы пришли к вам со своей ёлочкой. (Ставит на стол кактус, украшенный мишурой и хлопушками. Напевает.) В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла…
Ли. Какая миленькая! А что это на ней? Такие большие конфеты?
Ри. Нет, что ты, девочка! Это хлопушки. Если дернуть за нитку, то хлопушка громко хлопнет.
Вася. Будет хороший такой «бум». Вот так. (Берёт хлопушку, дергает за нитку.) Что-то не выходит.
Ри. Факир, видно, уже изрядно пьян, потому и фокус не удался.
Вася. Кто пьян? Это я что ли, по-твоему, пьян? Я здесь не при чём. Эти столько времени пролежали, что, видно, заряд испортился.
Рита (к Ли). Я принесла тебе своё подвенечное платье. Пойди, милая, примерь!
Ли. Спасибо! Сесе! (Берёт пакет с платьем, выходит из комнаты.)
Вася. В бутыле-то, я смотрю, заметно поубавилось.
Аня. Прошу всех к столу. Сначала мы отведаем наш новогодний салат, а к 12 будет готов свадебный пирог.
Во. Ура! Я пирог люблю.
Все садятся вокруг стола.
Ри. Мы особенно-то рассиживаться не собираемся. В 12 выпьем шампанского и пойдём к себе домой. Васе завтра утром на работу.
Вася. До 12 можно ещё раза три пропустить.
Ри. Тебе только бы пропустить. Новый год -- это ведь такой праздник! Такой… возвышенный! Раньше на Новый год всегда пели, танцевали, рассказывали стихи…
Вася. Я тоже могу стишок рассказать. Если ещё не забыл.
Ри. Ну-ну, попробуй, расскажи!
Вася. Сейчас. (Становится в позу чтеца, начинает с выражением декламировать.)
Не ветер бушует над бором.
Не с гор побежали ручьи.
Мороз-воевода дозором.
Обходит владенья свои.
Во. Какой Мороз? А, тот самый Дед Мороз, да?
Ван. Тсс! Он самый.
Вася.
Однажды в студёную зимнюю пору.
Я из лесу вышел. Был си-и-ильный мороз.
Гляжу. Поднимается медленно в гору.
Лошадка. Везущая хворосту воз.
Во. Когда всё это было? Мороз, лошадка… Я лошадок только на картинках видел.
Вася. Поднимем стаканы, содвинем их разом!..
Ван. Вот это уже ближе к теме. Но давайте лучше споём. Раз у нас свадьба, значит, положено петь песни.
Вася. Ещё на свадьбах положено пить вино и водку.
Ван. Хорошо. Мы примем по капле, а потом все вместе споём. Так, Аня?
Аня. Так, Ванечка. Но где же невеста?
Входит Ли в белом платье.
Ли. А вот и я! Клёво?
Во. Потрясно!
Тётя Поля. Вы, Лизонька, в белом платье выглядите просто очаровательно!
Ри. Настоящая невеста!
Ван (разливает по рюмкам самогон). Предлагаю всем поднять бокалы за здоровье молодых!
Все чокаются.
Аня. Ну, а теперь, Ваня, можешь запевать!
Ван берёт гитару, начинает наигрывать и напевать. Все, кроме Во и Ли подпевают.
Голоса.
Гори, гори, моя звезда,
Звезда любви приветная,
Ты у меня одна заветная,
Другой не будь хоть никогда…
С улицы доносится рёв сирены.
Тётя Поля. Сирена. Опять, наверное, чёрные.
Аня. Опять, наверно, кого-то ловят.
Во. Сволочи!
Тётя Поля. Только бы не Славика!
Ван. Молодые, подпевайте!
Голоса.
Ты у меня одна заветная,
Другой не будет никогда.
Громкий стук в дверь.
Тётя Поля (испуганно). В дверь стучат. Кто там?
Ван. И что стучат? Позвонить мозгов не хватает? Пойду, посмотрю, кто там. Вы сидите, сидите, не волнуйтесь.
Выходит, через несколько секунд в комнату врываются гостайповцы в чёрных мундирах. Двое заводят Вана. Два гостайповца заносят аппаратуру и устанавливают её на столе.
Офицер (говорит с сильным акцентом). Наша гостайпа! Ваша остаться место! Наша проверять режим лояль.
Тётя Поля. Опоздали, господа хорошие. Сокол-то наш ясный тю-тю, улетел!
Ван. Молчите, тётя!
Офицер. Птичика пусть тю-тю, пусть летать. Оружий, взиривичайткий в дом иметь? Пух-пух и бум-бум иметь?
Ван. Откуда?
Офицер. Серижант Сё! Твоя ходить с серижант Лё комнат. Нюхать всё хоросо.
Сё. Слушаюсь!
Сё и Лё выходят.
Офицер. Как так здесь собираться люди? А? Иметь неправильний праздиник, да? Петь неправильний песня? В лесу родить ёлька, да? Пить неправильний напитка? Так? Отвечать! (Указывает пальцем на Вана.)
Ван. Не понимаю, о чём это вы говорите, господин офицер. У нас здесь свадьба. Мой сын сегодня в первый раз женился на этой вот молодой леди, мы поэтому отмечаем свадьбу. Видите, невеста в белом платье. Свадьбы отмечать законом, кажется, пока не запрещено? А вы стучите, врываетесь, до смерти напугали молодых.
Офицер. Если свадьба, зачем ёлька? В лесу она росля, да? Отвечать!
Ван. Нет, буши. Это не ёлка, господин офицер. Вы же видите, это фикус. У русских есть такой старинный обычай -- в день свадьбы наряжать фикус, вешать всякие украшения, повязывать ленточки, прикреплять записки с разными пожеланиями и изречениями. Такой фикус у русских называется «дерево счастья», по поверьям, чем богаче он будет украшен, тем счастливей у молодых сложится жизнь.
Офицер. Где ленточика, где записика? Отвечать!
Ван. Ленточки и записки вешают в конце свадебной церемонии, когда гости уже начинают собираться домой.
Офицер берёт в руки рюмку со стола, вертит и обнюхивает.
Офицер. Это кто такая? Отвечать! Неправильний русская напитка, да? Голова болеть, да?
Вася. Никак нет, господин офицер. От этого голова не болит. Это очень качественный русский самогон. Лицензионный. У меня есть государственная лицензия.
Офицер. Наша это проверять!
Вася. Не сомневайтесь. Можете попробовать, если хотите. Такого напитка вы и в самом Китае нигде не найдете. Честное пионерское!
Офицер. Твоя пайэнэр, шиды? Подрывиник, шиды?
Вася. Никак нет, господин офицер. Я самогонотвор;ц. Сам готовлю брагу, сам гоню, сам настаиваю, сам пью. Хаоды?
Входят Сё и Лё.
Сё. Господин начальник! Все комнаты проверены. Никого подозрительного не обнаружено кроме трех использованных презервативов американского производства под кроватью в маленькой угловой комнате.
Офицер. Эмерикэн? Наша поймать след эмерикэн шпион!
Во. Господин офицер! Пачку этих презервативов мне как новобрачечному подарили сёдня в мэрии.
Офицер. Наша проверять. Кто говорить неправду, тот быть сесть тюрьма. (Обращается к Сё.) Моя приказывать твоя проводить органолептика экспертиз жидкость этот больсой бутилька!
Сё. Не понял, господин начальник! Органом куда?
Лё. Разрешите мне, господин начальник! Этот сибирский валенок ни буб-бум в зуб ногой, когда с ним разговаривают на учёном языке.
Офицер. Приступать экспертиз, серижант Лё!
Лё наливает себе рюмку самогона.
Лё. Ваше здоровье, господин начальник! (Выпивает залпом рюмку). Уф! Не понял. Разрешите повторить, господин начальник?
Офицер. Экспертиз, серижант Лё!
Лё выпивает залпом вторую рюмку.
Лё. Уф! Позвольте ещё раз повторить, господин начальник?
Офицер. Буши. Не позволять. Отвечать, серижант Лё. Кого твоя обнаружить в этот больсой бутилька?
Лё. Обнаружил очень крепкий самогон, господин начальник! Гадость страшная. Как это только русские пьют!
Вася. Гадость??? Ты, парень, в самогоне, видать, ни бум-бум.
Офицер. Молчать! Моя будет вызывать. Ваша подходить очередь сюда и положить рука вот этот стекло. Первая -- твоя.
Офицер показывает пальцем на Во. Тот осторожно подходит к аппарату, кладёт руку на стекло.
Оператор. Довольно, отчаливай.
Во возвращается на свое место.
Офицер. Докладать.
Оператор (читает вслух с экрана монитора). Во Ло, по-русски Вовка Ломов, уличная кличка «Лом», 16 лет, учащийся 7-й русской школы, активист фан-клуба «Супаратаку», имеет три привода в полицию за участие в массовых драках, один привод -- за участие в групповом акте вандализма.
Во. Это когда мы электричку разгромили. Помнишь, фуцинь, год назад ты меня из полиции выкупил? Вот техника даёт, всё знает!
Офицер. Молчать, молодой хулиган!
Оператор. Женат на Ли Чай, зарегистрированных детей не имеет. Господин начальник! Этот тип только сегодня оформил брак. Прописан… Да, прописан в Мосукуве, по этому адресу. Лояль -1.
Аня. Откуда у него могут быть зарегистрированные дети? Он сам ещё ребенок, только сегодня в первый раз женился.
Офицер. Молчать! Тепери твоя. Ходить сюда! Твоя, белий! Положить рука. Так.
Ли подходит к аппарату, кладёт руку на стекло.
Оператор. Давай, отчаливай.
Ли возвращается на свое место.
Офицер. Докладать.
Оператор. Ли Чай, по-русски Лиза Чайкина, уличная кличка «Чайка», 15 лет, учащаяся 7-й русской школы, имеет 2 привода в полицию за участие в массовых драках и 2 привода за занятие проституцией.
Ван. О-хо-хо, невестушка!
Офицер. Молчать!
Оператор. Замужем за Во Ло, зарегистрированных детей не имеет. Господин начальник! Брак зарегистрирован сегодня. Прописана… так, в Мосукуве. Лояль -1.
Ли. Ха, откуда ж у меня могут быть зарегистрированные дети? Я ж только сёдня в первый раз вышла замуж. Вовчик, ты слышишь? Они хотят, чтобы у нас уже были дети! Идиоты косоглазые!
Офицер. Молчать!
Во. Как же это ты, Ли, на проституции-то попалась? Аж два раза?
Ли. Это, Вовчик, всё по глупости. Я ж тогда малолеткой была. Больше попадаться не буду. Честное слово!
Офицер. Тепери твоя.
Офицер показывает пальцем на Аню. Та подходит к аппарату, кладёт руку на стекло.
Оператор. Можешь отходить.
Аня возвращается на свое место.
Офицер. Докладать.
Оператор. Аня Ло, она же Анна Ломова, возраст 40 лет, работает инспектором в муниципальной службе по делам инвалидов. Замужем за Ваном Ло, имеет сына 16 лет. О! Имеет 5 поощрений с занесением. Прописана по этому адресу. Лояль -1.
Офицер. Как так минусу один? Нехоросо лояль. И работать муниципаль? Заносить база!
Оператор. Есть
Офицер. Тепери твоя! (Показывает на Вана).
Ван подходит к аппарату, кладёт руку на аппарат, отходит.
Офицер. Докладать.
Оператор. Ван Ло, по-русски Иван Ломов, 45 лет, специалист-компьютерщик высшей категории, имеет лицензию кустаря-одиночки, работает на полставки инструктором в мобиль-школе «Хуанхэ». Был уволен без права восстановления из корпорации «Золотой дракон» за участие в несанкционированной забастовке. Так, женат на Ане Ло, имеет сына 16 лет. Имеет 3 серьёзных предупреждения от прокуратуры Еврокитайской провинции по национальным делам.
Офицер. О! Эта интереся! Русский националися, да? Машина знать последний предупреждений?
Оператор. Машина всё знает. Доложить?
Офицер. Докладать.
Оператор. На основании донесений агентов государственной тайной полиции установлено, что Ван Ло, он же Иван Ломов, неоднократно делал клеветнические заявления о том, что соевая ханка гораздо хуже русской водки. За публичные высказывания ярко выраженного национального характера, разжигание национальной розни и опорочивания чести и достоинства великого народа хань вышеуказанному Вану Ло вынести серьёзное предупреждение.
Главный прокурор Еврокитайской провинции по национальным делам Хунь Шуй.
Офицер. Понять, твоя, Ван Ло, не хоросо наша китайский ханка, да? Твоя, Ван Ло, не правильний закон Объединь провинций, да? Твоя бухао великий народ хань? Отвечать!
Ван. Я, господин офицер, хоросо великий народ хань, это талантливый, трудолюбивый и дисциплинированный народ, мы, русские, от него многому можем научиться.
Офицер. Дуйды. Это правильний. Русская народ ленивая, не любить хоросо работать. Она любить бунтовать. Твоя тозе любить бунтовать, Ван Ло, да, шиды?
Ван. Нет, будуйды. Просто мой организм с детства привык к русской водке, а от соевки у меня всегда бывает изжога. А в честь традиционной русско-ханьской дружбы я собственноручно повесил на дереве счастья фигурку счастливого жителя Поднебесной. Вот видите, я говорю истинную правду!
Офицер (трогает фигурку). Кого есё машина знать?
Оператор. Так прописка… Прописан по этому адресу. Лояль -3.
Офицер. Лояль минусу три? Нехоросо лояль. Иметь лояль минусу четыре, твоя быть получить строгий тюрьма. Шиды? Хоросо?
Ван. Хоросо. Шиды.
Офицер. Теперя подходить твоя.
Офицер показывает на Васю. Тот подходит к аппарату, кладёт руку на стекло, отходит назад.
Офицер. Докладать.
Оператор. Ва Си, он же Вася Сидоров, возраст 49 лет, уличное прозвище «Сидр», работает старшим охранником в торговом доме «Тайбэй». Женат вторым браком на Ри Си, от первого брака имеет дочь 24-х лет. Прописан, да в этом же доме, в соседней квартире. Да, вот интересные данные. Имеет государственную лицензию на кота и на аппарат для перегонки в домашних условиях спиртосодержащих жидкостей. Так. Так… Срок действия лицензий… Имеет четыре привода в полицию за мелкое хулиганство в нетрезвом виде. Лояль +1.
Офицер. О! Мал;нький злая хулигана. Как так хулигана продать лицензий?
Оператор. У него все приводы зафиксированы уже после того, как он приобрел лицензии.
Офицер. Пометить база -- аппарата быть изъять.
Оператор. Слушаюсь.
Вася. Как же так, господин офицер! За что? Не губите!
Офицер. Молчать! Теперя -- твоя (показывает пальцем на Ри).
Ри подходит к аппарату, кладёт руку на стекло.
Оператор. Можешь отходить.
Ри возвращается на свое место.
Офицер. Докладать.
Оператор. Ри Си, она же Рита Сидорова, возраст 42 лет, домохозяйка. Замужем за Ва Си, 3 аборта. Детей не имеет. Приводов не имеет. Так… Прописана... Лояль +2.
Офицер. О! Плюсу 2! Хоросо лояль. Кого есё?
Оператор. Да, здесь болтается ещё какая-то чепуха.
Офицер. Докладать чепуха!
Оператор. Докладываю: Особая примета: «Приятная на ощупь женщина».
Сё. Хо-хо!
Ри. А ты меня щупал, козел вонючий, чтобы обо мне такое говорить?
Офицер. Молчать! Это кто такая? Отвечать!
Ри. Это ёлочка, господин офицер, то есть, я хотела сказать, опунция, кактус, дерево счастья, одним словом. Это мы с Васей принесли в подарок новобрачным.
Офицер. А это кто такая?
Ри. Это? Ах, это? Это хлопушки.
Вася. Но эти, господин офицер, не хлопают, у них срок годности давно истек. Вот смотрите.
Вася берёт в руки хлопушку, тянет нитку, раздается хлопок, офицера осыпает конфетти. Он тут же приседает, закрыв уши руками, а два гостайповца хватают Васю и заламывают ему руки за спину.
Сё. Ого! Террориста схватили! Прям с бомбами!
Лё. Теперь, Сёмка, 100 юаней у нас в кармане!
Вася. Пусти, дурак! (Борется с гостайповцами, кактус летит на пол.)
Ри. Отпустите Васю, он ни в чём не виноват!
Ри пытается освободить Васю от гостайповцев. Её оттаскивает от борющихся гостайповец в чёрном мундире.
Убери свои лапы, ублюдок!
Офицер. Ай-ай! Приятний на ощуп женшинь! Хоросо лояль? Арестовать!
Гостайповцы надевают на Васю и Ри наручники.
Серижант Сё! Взиривчайткий изимать!
Лё. И самогон тоже, господин начальник… это ж такой вещдок!
Офицер. Вещдоку изимать. Этот и этот уводить. Твоя (показывает пальцем на Вана) быть на очередь. Понять? Буши?
Ван. Куда уж непонятней…
Офицер. Твоя! Продолжать свадьба! Петь весёлий песня!
Офицер отдает несколько команд на китайском языке. Гостайповцы уходят, уводят с собой Васю и Ри, уносят аппаратуру. Сё собирает с пола хлопушки, Лё забирает с собой бутылку с самогоном.
Вася. Прощайте, товарищи! Отомстите за нас косоглазым! Ваня! Тебе оставляю самое дорогое, что у меня есть. И бидон на кухне. Под шерстяным одеялом! Ты понял?
Ри. Анечка! Дорогая! Прошу тебя, присмотри за котом!
Хлопает входная дверь. С улицы доносится рёв сирены, потом смолкает.
Тётя Поля. Ушли. Уехали. И опять всё тихо. Как-то странно пусто и непривычно.
Во. Сволочи!
Аня. Бедные Рита с Васей! Что теперь с ними будет? Чем им можно помочь?
Ван. Ничего с ними не будет. Продержат ночь в камере, а назавтра отпустят. У них ведь лояль плюсовой, а Вася к тому же работает в китайской фирме.
Ли. Или упекут по самое очко. У этих сволочей косоглазых никогда ничего не знаешь заранее.
Аня. Эти, чёрные, ворвались, начали что-то искать… На своём аппарате всех насквозь просветили… Два привода, три аборта… всё так нелепо! Как в китайском кино.
Тётя Поля. А меня почему-то они проверять не стали.
Ван. Наверное, вас тётушка, они не сочли потенциально опасной.
Тётя Поля. Да? Думаешь, не сочли? И совершенно напрасно. Я ведь ещё многое могу: и воззвание напечатать, и листовки по улице расклеить. (Поднимает с пола кактус.) Какая красивая ёлочка была! (Напевает.) В лесу родилась ёлочка…
Во. Во мне всё так и кипит. Пойду на улицу, кому-нибудь китаёзе морду начищу.
Ван. Тебе бы только китайцам морды бить. Тоже мне -- боец Сопротивления. Эх! И первач, сволочи, тоже унесли. Там ещё на два захода оставалось. Ну, всё, достали, сволочи, до самых печенок. Вижу, пора калаш откапывать.
Ли. А эту бутылку оставили. Мы вино с пузырьками будем сёдня пить? Или что вы себе думаете?
Аня. Да, смотрите! Стрелки подходят к 12-ти. Самая пора зажигать фонарики.
Во зажигает на фикусе фонарики.
Ван. Всем приготовить хрустальные бокалы! Открываю шампанское. Внимание! Пять, четыре, три, два, раз. Пуск!
Пробка хлопает, летит в потолок. Ван разливает вино по бокалам.
Во. Ура! Салют!
Ли. «Поехали!» — сказал Гагарин!
Аня. С Новым годом, родные мои! Будьте счастливы!
Ван. И за тех, кто сейчас в пути!
Все чокаются. За окном слышны звуки пальбы и взрывов.
Во. Слышите? На улице, кажись, стреляют. Может, там восстание? Слышь, папка, где твой калаш?
Ван. Какое там восстание! Это мальчишки балуются, пускают петарды. Ничего не боятся. Ни родителей, ни полиции.
Во. А вот ещё хлопушечка, чёрные и не заметили. Сволочи!
Во поднимает с пола хлопушку, раздается хлопок, всех осыпает конфетти.
Аня. Ой, чем-то запахло. Наверное, мой пирог подгорает. (Выбегает.)
Во. Ну, вот. Так всегда. Только настроишься на пирог, а он возьмёт и подгорит. Ну, что за жизнь такая! Нет, ей-богу, уйду в партизаны. (Достает из кармана брюк чёрный берет с красным кантом и надевает на голову.)
Ли. Я тоже с тобой. Я стану медсестрой, и, когда тебя ранят, буду ухаживать за тобой. Вовчик, дай мне твой берет примерить! (Берёт и надевает берет на голову). Ну, как? Клёво?
Во. Просто супер!
Тётя Поля. Тебе, Лизонька, этот берет идёт необыкновенно. Просто супер!
Ван. Всё, решено! Все прямой наводкой в партизаны! Катастрофа то ли состоится, то ли нет, а мы ещё и в этой жизни успеем сделать что-нибудь разумное, доброе, вечное.
Во. Типа китайский павильон взорвать, да, папка?
Ван. А это уж непременно.
Тётя Поля. А меня вы возьмёте с собой в инсургенты? Я ведь тоже когда-то работала медсестрой. Это было… ну, да, шестьдесят лет назад.
Ван. Возьмем, тётушка, тебя возьмем непременно. В подполье как раз такие бойцы нужны. Хотя кто-то ведь должен оставаться и на явочной квартире, да, тётя? Кому-то ведь надо быть и связным?
Тётя Поля. Ну, хорошо, хорошо, я могу быть и просто связной.
Ван. Включи-ка радио, партизан! Послушаем, что передает подпольная Россия.
Во включает радио. Звучит марш «Прощание славянки». С улицы доносится рёв сирены. Внезапно гаснет свет. Музыка продолжает играть, раздаются мощные аккорды.