Артём Киракосов
* С СОБОЙ *
* РАССКАЗЫ НА ПАЛЬЦАХ *
#### их кажется было двадцать ####
* 8 / ХХ «Я ДУМАЛ. ОТЕЦ АРТЕМИЙ. КАК ОН ЕСТЬ»
– Отец Артемий?..
– Что.
– Благословите грешную! рабу божию! Наталью!?
– Бох благословит, Наталья, во Имя Отца и Сына и Святого Духа.
– Отец Артемий?
– Да – Валентина?
– Благословите рабу божию Валентину, отче?
– Вот имя Отца и Сына и Духа Святого, Валентина, что у тебя? там?
– Ой. Сейчас скажу… Послу…
– Знаешь, я сейчас – иду – позже… Хорошо?
– Ну.
– Отец Артемий! Отец Артемий! Отец Артемий!
– Чего тебе, Алефтина?
– Отец… (запыхивается – А.К.) Ой!.. Ар…
– Бох бла… го… Алефти… (крестит наспех – А.К.)
“Сколь ж их… Да, надо… Не успеть мне… Чёрт! А ведь надо… Ещё! чёрт, успею пе-ред благочинным-то..?” – думал… думал и бежал. Через лес.
Сельский храмик такой. Почти у столицы. Столицы всех столиц. Но, народу всегда много. И надо успеть всех ``окормить``.
– Отец Артемий?! Оте-е-е-ц… – Валерия Юриевна бежала за ним… Довольно быст-ро. Быстро довольно.
“И – может же так, не зря – я её ``старостой`` выбрал!”
– У-у-у-х-х!! И – запыхалась!! – шажок же у вас, отец, отче…
– Чего? (продолжает идти… довольно быстро – А.К.)
– Да, – Алёша! сын! – плохо!.. Ушёл с училища… разводится, хочет…
– Валер.., знаешь! Я – сейчас – не – могу – бегу… потом! Хорошо? Бегу! Прости! Прости! И – благочинный ждёт.
– Ага. (останавливается, соглашаясь, окончательно запыхавшись – А.К.)
“Так, вот здесь..? Нет? Вот! – ага: местечко…”
Стягивает с себя штаны…
“Трава вроде… Листок? Пошире бы…” (ищет глазами… пока… – А.К.)
“Опять… Не взял ничего! ничего! а, ведь, говорил же себе: строго! строго очень: ``приготовь ведь с вечера ещё…``
И хорошо, что не видит никто, не слышит…”
Отец Артемий поднялся, почесал… почесался: “Чешется-то как! ( про себя – А.К.) “Ага. Видели бы его тут – его прихожане, прихожанки… А, что они думали, что… ``Отцы``, вообще что ли, не ``ходят``, не испраж… ня… Что они, святые, что ли? А – святые! Они что? – не… исп… ра… совсе..? М.”
Тут он увидел Марусю. Ребёнок. Прихожанки дочка. Маленькая, совсем. Восьми… лет? “Наверное…”
– Здравствуй, Марусь. Извини, я не знал, не заметил, не видел, что ты – здесь.
– Ничего.
Девочка опустила глаза и не смотрела. На него. Играла… возила чем-то – по земле, собирала что-то. Присев на корточки…
Он быстро, но спокойно, вставил вывалившийся ремень, поправил крест, крест широ-кий латунный на груди. Подобрал рясу, отдёрнул подрясник под ней, пошёл уже спокойнее, поспо-койнее…
“Куда спешить, подождёт и этот – благочинный, как его?..”
– Отец Артемий, отец..?
“Да, что ж, они думают, что… – совсем не надо… что ли… так? Так пусть знают. Знают. Что…” – он улыбнулся, и пошёл быстрее ещё, быстрее – навстречу – прихожанке своей. Она – почти бежала… Размахивая сложенными руками вместе (для благословения). (Ладонями – в `лодочку`.) В – разные стороны. Он улыбнулся: как он любит их всех, всех своих прихожанок, при-хожан. “``Прихожан`` – правильно если”, – поправил он себя, внутренне. “И – отец… Отец Георгий (Царство Небесное!.. Царство Небесное!..), Чистяков, – так говорил, повторял, что правильно, пра-вильнее: ``прихожан``, ``прихожанок``. Все эти: Лины и Алефтины, Виолеты и Греты, Саши и Ма-ши, Оли и Толи, Андреи и… – дорогие бесконечно, бес… к… И – все эти их – проблемы \ грехи, как им кажется…”
– Отец!.. Отец. Отец? Отец?!. – тянулось уже со всех сторон…
Он подходил к своей крохотной церквушке на краю… на краю Земли, как ему каза-лось, митрофорному протоиерею, с ``золотым`` наперсным крестом, всю жизнь посвятившему и от-служившему вот здесь, невдалеке от… от столицы всех столиц. “Чёрт! Чёрт! Как он мог! Как он мог! Он всегда оглядывается по сторонам. Он ведь всегда так делает, чёрт: попутал чёрт. Митрофорный протоиерей, награждён… орденом… медалью… второй степени… крест ``золотой`` наперсный… Сломал девчонке жизнь. Сволочь! Свинья! Паразит! Скотина! Червь! Стервец! – не уставал он – в себе… – Идиот! Наглец! Ребёнку искалечил жизнь! Как она (Маруся – А.К.) будет смотреть на него, сможет ли уважать? Или, так и запомнит его, таким – исп………… без – штанов?”
– Отец, отец, отец Артемий!!?? – тянулись руки, руки сложенные ``ложечкой`` для благословения, – а сегодня молебен будет, скажите, скажите, отец, отец, отец Артемий, а? – руки тя-нулись и голоса. Голоса… И руки. Руки и голоса…
– Бох!.. Валентина, Бох, Алефтина!.. Бох, Виоле..! – продолжал раздавать он благо-словения свои долгожданные, – вы, что же думаете? Мне и перекусить нельзя, и – ………… (чуть не сказал он – А.К.)? Вот! Вот! сейчас – перекушу чуток и… – Ваш весь. Весь ваш. Будем молитву пра-вить, родные мои, дорогие мои. ``Благодарственные``… ``Поминальные``… Вспомним, родные мои, близкие мои, всех-всех, всех-всех, родные мои, близкие мои… И – возблагодарим Бога!.. За всё осо-бо!! За что-то особо! родные мои! Помолимся! Помолимся – сейчас, родные мои! – он оглядел уже благословлённую и затихшую братию свою: Лин, Тин, Саш, Таш… – Сейчас. Сейчас. Я сейчас, сей-час: вы, что же думаете, Христос не ел, не ………… ( чуть не сказал он – А.К.).
“Схватило опять. Чёрт, – думал он про себя, – Схватило! Схватило опять! Чёрт! Чёрт! Прости меня, Маруся моя, прости, пожалуйста, Ма… – несло его в себе, про себя”.
– Я сейчас, сейчас, родные мои, хорошие мои, сейчас…
28.10.2007 – 03.11.2007