1. ИКАР
- Папа, сделай мне самолет...
- Маленький, не глупи, папе некогда.
- Папа, тебе всегда некогда. Купи мне самолет. Я хочу летать.
- Ты обязательно будешь летать. Но потом.
- Когда потом?
- Когда вырастешь, станешь большим, научишься водить самолет. А для этого надо специальное разрешение...
- А сейчас мне нельзя водить самолет?
- Нет, ты еще маленький
- Чтобы летать, надо быть обязательно большим?
- Только взрослым можно водить самолеты.
- А вертолеты?
- И вертолеты.
- И ракеты?
- Конечно же.
- Но ведь это глупо. Летать могут все и без самолетов. Смотри, вот сейчас я стану на подоконник, оттолкнусь - и....
2. ПРОМЕТЕЙ
- Эй, дылда, закурить не найдется?
- Ты чего, обалдел? Тебе курить рано еще!
- Дылда, не читай нотации. Я уже в третий перешел. Просто ростом маленький. Ну, не будь занудой. Ты ж всех угощаешь, я знаю. А этому... как его... ну из 10 "Б"... Да ты знаешь его, он рисует классно... Ты ж зажигалку ему подарил. Крутую. Я не видел, но пацаны говорили, что японская. Ведь дарил?
- Дарил.
- Японскую.
- Нет, самую что ни на есть нашу. Сам сделал.
- Че, правда?
- Правда.
- Дылда, ну дай сигарету!
- Возьми, попрошайка. Да как же ты прикуриваешь, обормот! Спичку от ветра рукой прикрывать надо!
- А ты бы не учил, а зажигалку дал.
- Все б вам давать... Научись – и сам сделай.
- А как?
-Да это ж элементарно. Вот смотри. Берешь кремень, потом присоединяешь его вот к такой трубочке, потом делаешь вот так....
3. ДИОНИС
- Ну, мужики, вздрогнули...
- Ух, хорошо пошла!
- Кха-кха! Тьфу, какая гадость! Самогонщик, ты нас что, травануть захотел?
- Не дрейфь, я ее пью сколько себя помню. Живой же еще! Подставляй стакан. Первая – она всегда тяжело. Зато остальные...
- Да помним, помним... Первая колом, вторая соколом, остальные мелкими пташечками.
- Слышь, самогонщик, а из чего ты ее делаешь? Из скипидара, что ли?
- Ага. И хлоркой разбавляю. Дубина ты. Привыкли хлестать всякую муть.
- Сам ты муть! У тети Клавы покупаем.
- Тетя Клава этой дрянью полы моет, а то, что остается, по бутылкам разливает и вам продает. Алкоголики! Вливаете в себя все, что горит. Ваше здоровье!
- Ффух... Крепка, зараза! Сколько ж в ней градусов?
- Ты ж не градусы пьешь, а вино.
- Самогонщик, в нашей деревне твое вино первачом называют.
- Ну, я ж его из винограда делаю... У меня знаешь какие виноградники растут?
- Да плевал я на твои виноградники! У тебя еще что-нибудь есть?
- Есть, есть, не бойся... К тете Клаве сегодня вечером не пойдешь.
- Ой, то не вечер, то не вечер...
- Слышь, самогонщик, а ты меня... ик... уважаешь?
- Уважаю, уважаю. Подставляй стакан.
- А я тебя тоже... ик... уважа... мне малым мало спало-о-сь!
- А пойдем... эта... тетю Клаву попугаем. Щас... сажей вымажусь...
- Ты обалдел? Она ж нам больше в кредит... ик... ничего не даст.
- Ну и фиг с ней! Мы теперь к самогонщику ходить в гости будем. На виноградники... Ой, да во сне привидело-ось!
4. СИЗИФ
- Привет, Петрович! Уже трудишься?
- А то.... Пять утра - начало рабочего дня у дворника. А ты чего ни свет ни заря поднялся?
- Поезд встречаю... Курить будешь?
- Да я бросил уже давно.
- Давно -это когда? Два часа назад?
- Лет двадцать...
- Ну, герой! Петрович, а тебе лет-то сколько? Уже за сотню, наверное. Я ж как в этот дом пацаном переехал, так с тех пор тебя и помню. Просыпаешься утром - а за окном шурх-шурх, шурх-шурх... Петрович метлой окурки гоняет.
- Я б ей и вас погонял, обормотов... Набросают тут на день разной гадости, а мне мести.
- Петрович, учись смотреть на вещи проще. Ведь пока мы здесь, ты без работы не останешься. Если б не мы, что тебе убирать в нашем дворе? Листья и молочные пакеты.
- Это бутылки из-под портвейна ты пакетами молочными называешь?
- Да брось, Петрович! Ну, было дело пару раз, подебоширили, оставили после себя стекло битое.
- Вы оставили, а мне убирать.
- Петрович, не будь занудой. Стекло – это ж не листья. Его собрал в кучку – оно и лежит. А листья ветер по всему двору разбрасывает.
- Вот и я о том же. Убираешь за вами, убираешь, а через два часа опять бардак во дворе
- Ладно, бегу, бегу... Слышь, Петрович, а сегодня действительно ветер обещали. Сильный. Так ты, может, подождешь до вечера?
- А в нашем городе всегда ветрено...
5. МЕДУЗА ГОРГОНА
- Девушка, а вас как зовут?
- Меня не зовут. Я сама прихожу.
- Ого, какая смелая! Где ж вас таких берут?
- Где надо, там и берут.
- Ух, какие мы сердитые! Да вы не обижайтесь. Девушка, мы ж с приятелем только из армии. Вот, домой едем. Сели в поезд, а здесь вы.
- Что, мальчики, счастливый праздник имени Великого Дембеля?
- Ага! Ленька, я ж тебе говорил, что она нормальная баба. С юмором. Мы таких любим. Правда, Ленька? Девушка, вы не смотрите, что он такой угрюмый. Просто выпил много. Перебрал на радостях, с кем не случается? Ленька, ты еще живой? Ну все, храпит. Он когда пьяный, так просто дрова. Что хочешь с ним делай – не проснется.
- Не проснется, говоришь?
- Сто пудов! Мы на нем однажды в преферанс резались, пока он спал. Свечку на него опрокинули – хоть бы хны! Эй, ты чего делаешь?
- Раздеваюсь. Ты ж этого хотел?
- Э... я... да... но...
- Не мямли, снимай свой балахон.
- Ну, нельзя ж так сразу... Подожди, я хоть за бутылкой сбегаю. Не уходи никуда! И не вздумай заснуть рядом с этим бревном в шинели.
- Не уйду, дорогой. Не мне ж одной с этой заразой внутри себя ходить. И заснуть не смогу. Как тот доктор сказал? СПИД не спит...
6. СЦИЛЛА И ХАРИБДА
- А, это ты... Куда едешь?
- В больницу, куда ж еще...
- К Ваське?
-Стелла Николаевна, не задавайте идиотских вопросов! К кому я еще туда могу ехать?
- Откуда я знаю? Может, не его одного до дурдома довела. Бедный мальчик... Я была вчера у него. Смотрит на меня в упор – и не узнает. Родную мать... У, стерва, убила б тебя за это!
- Помолчите, пожалуйста. Мне с вами не то что разговаривать, жить в одном городе противно.
- А мне с тобой – на одном континенте. Совсем добила мальчишку своими истериками. В Америку ей, видите ли захотелось...
- А то бы он имел в этой стране, кроме своего красного диплома? Он же гениальный инженер, у него светлейшая голова!
- Была светлейшая голова. Ты его совсем заморочила.
- Это еще вопрос – кто его заморочил. Он как от вас домой приходил – так лица на нем не было. Все б вам на свой огород дармовую рабочую силу найти.
- Земля – она труд любит.
- Чужим трудом вы эту землю любите, Стелла Николаевна! Ни разу я не видела, чтоб вы там пахали. Вечно кого-нибудь заставите на вас горбатиться, а сами лежите на кушетке и рассказываете, что у вас депрессия.
- У меня, может, и депрессия. А у тебя, деточка, мания величия... Васенька с работы приходил полумертвый, а ты вместо того, чтоб мужа накормить и приласкать, песни пела ему! Лавры Аллы Пугачевой покоя ей не давали!
- Я, между прочим, закончила консерваторию по классу вокала, в отличие от ваших семи классов и техникума!
- Да кому нужен твой вокал! Мужику надо водку, жратву и бабу! А песни ему нужны только на пьяную голову. И то, когда добрый!
- Вы, Стелла Николаевна, по своему бывшему супругу не судите. То-то и ушел он от вас после пяти лет семейной жизни.
- А ты с Васей и трех не прожила...
- Вас бы не было, прожила б куда дольше.
- Ах ты, стерва! Ты это что, смерти моей желаешь? Да я тебя!
- Люди добрые, помогите, что ж на меня эта сумасшедшая кидается!
7. НАРЦИСС
- Где Чаликов? Я спрашиваю, где Чаликов?
- Нету его, Ростислав Николаевич. Вышел.
- Найти немедленно. Сию секунду!
- Так где ж мы его найдем Ростислав Николаевич? Он, может, и домой уже отправился. Время-то – половина восьмого.
- Это ваши проблемы, как его найти. Чтобы через пять минут был здесь! Лиза! Соедини меня с фирмой "Алес".
- С кем конкретно, Ростислав Николаевич?
- Не прикидывайся идиоткой, Лиза! С директором, естественно! И принеси мне что-нибудь от головы. Раскалывается под вечер.
- Не отвечает телефон, Ростислав Николаевич.
- Ну так позвони ему на домашний. Меня не волнует, как ты его найдешь. Пока не дозвонишься – рабочий день для тебя не закончен. Что ты мне дала?
- Анальгин, Ростислав Николаевич.
- Да мне он как мертвому припарки. Еще что-нибудь у тебя в аптечке есть?
- Цитрамон закончился, Ростислав Николаевич.
- Так выйди и купи. Или пошли кого-нибудь. Да, войдите!
- Ростислав Николаевич, я насчет нашей рекламы в газете.
- Ну, что еще?
- Десять публикаций никак не получится. От силы восемь. Или доплачивать придется.
- Никакого "доплачивать"! Ты что, обалдел? Мы им и так отвалили кучу бабок. Десять публикаций – и пусть не выпендриваются.
- Они нам и так скидку сделали. Восемь материалов – это максимум, да и то без фотографий.
- Перестань из меня делать Иванушку-дурачка! Меня не интересует, что они могут, а что не могут. Если завтра не будет договора на десять материалов – ты уволен. Лиза, где таблетки?
- Пошли за ними, Ростислав Николаевич. Сейчас должны принести.
- Да не сейчас, а сейчас же! Елки-палки, сотруднички у меня... Ох, башка моя, башка. Ты дозвонилась до "Алеса"?
- У них теперь занято, Ростислав Николаевич.
- Так что там, один телефон, что ли?
- Остальные не отвечают, и домашний тоже. А сотовый у него отключен.
- Лиза, это твои проблемы, как его найти. Через пять минут я должен его слышать. Не дозвонишься – пешком к нему отправишься. Где Чаликов?
- Я здесь, Ростислав Николаевич.
- Где тебя носит?
- Домой я уже пошел. Вы ж сами сказали: пакет Синчекову отвезти – и свободен.
- Не рассказывай мне сказки – не говорил я такого.
- Да говорили, Ростислав Николаевич. Вот и Лиза слышала.
- А мне плевать, что слышала Лиза. Она ни слушать, ни таблетку найти, ни по телефону дозвониться – ничего не умеет. Ладно, Чаликов, свободен. Нет, стой... Зачем-то ты мне был нужен. А, вспомнил! За сигаретами сбегай мне быстро – и можешь обратно домой идти.
- Ростислав Николаевич, фирма "Алес" на проводе.
- Алло, Колян, ты? Привет! Где ж ты шляешься, обормот? А, в кабаке сидел? Ну, это – дело святое. На охоту завтра едем? Едем-едем, не отнекивайся. Скажи честно, я тебя умыл тогда. Не, тот кабанчик был просто красавец. Как я его – с одного выстрела? Ладно-ладно, опять ты за свое... Да не подстрелил ты его, что ты там можешь со своей двустволкой? Ей только в носу ковырять. Ладно, жду. С тебя ящик коньяка, ты еще помнишь? То-то. Со мной в преферанс садиться играть – дохлый номер. Я в этих делах спец. Ну, давай, пока!
Лиза, где таблетки? Где та...
- Ростислав Николаевич, что с вами? Ростислав Николаевич! Парни, шефу плохо!
- Лиза, вызывай "скорую"! Быстро! Ростислав Николаевич! Елки-палки, как труп лежит. Эй, кто у нас с медицинским образованием? Чаликов! Бегом сюда! Сможешь с ним что-то сделать?
- В больницу отвезти. Парни, у него, кажется, паралич. Если не вычухается – хана мужику. Так на всю жизнь живым трупом и останется...
8. ИО
- Только давай не будем друг другу врать. Я знаю, что у моего мужа есть любовница, и эта стерва – ты. Спорить не будешь?
- Ну, допустим.
- Какое там "допустим"! Лет пять он уже с тобой... И что он в тебе нашел?
- А он азартный человек. В то время вокруг меня мужики сотнями вились. Ну, Саньке, видно, самому себе доказать хотелось, что отбить меня у всех сможет. Отбил, как видишь...
- Что азартный, это правда. Сашу хлебом не корми –дай поразвлечься. Вся жизнь у него – русская рулетка. Знаешь, в какие игры он со своими дружками играет?
- Это в клубе, что ли?
- Да какой там клуб! Бордель обыкновенный. Но собираются там такие люди – что о-го-го! Газеты о них взахлеб пишут. Мэр там появляется время от времени, губернатор... Сволочи они все, между нами, бабами, говоря.
- Это я и без тебя знала. Ты скажи, чего меня сюда притащили? В машину затолкали, приволокли в какую то избушку без окон без дверей... Пристрелить, что ли, хочешь? Ну, так стреляй и не мучай...
- Хотела бы убить – так ты б в могиле уже года три лежала... Нравишься ты мне, хоть и мужа у меня увела. Азарт его погубил тебя, девочка.
- Не поняла...
- Они раз в год своеобразно развлекаются. Запираются в своем клубе и режутся в карты. Проигравший отдает самое дорогое, что у него есть. Ты ж знаешь, секретов друг от друга у них нет. Ну, дружки наказание и выбирают. Генку Мохнатого знаешь?
- Это которому обе руки ампутировали в больнице?
- В больнице... Как же! Его же приятели и отрезали. Он же пианист. Руками своими виртуозными гордился больше, чем миллионами в банке. Вот и проигрался парень...
- О, Господи...
- Ты подожди, самого страшного не знаешь. В этот раз Саньку наказывать будут. А ты знаешь, что он называет "своим сокровищем"? Нет? В зеркало посмотри!
- Я... я...
- Ты. Именно ты. Убить тебя должны в ближайшие сутки. Поэтому и украла тебя.
- Но почему?
- Не знаю. Представила себя на твоем месте. Жалко мне тебя, дурочку. Ты ж не виновата, что с таким козлом связалась. Я хоть жена, тридцать лет с ним знакома. Он, когда за мной ухаживать начинал, еще студентом зеленым был без копейки в кармане. Но азарт уже тогда был. Можно сказать, из-под венца меня увел... М-да... Что-то я воспоминания ударилась.
- Господи... Что делать-то?
- Значит, так. Домой тебе возвращаться нельзя ни в коем случае. Там тебя уже ждут. Деньги с собой есть?
- Да какие там деньги... Я ж с базара шла, червонец остался.
- Это не проблема. Держи.
- Но я не могу...
- Можешь, можешь... Сочтемся. И ты меня как-нибудь с того света вытащишь... Смотри, здесь около трех тысяч, на первое время тебе хватит. Дергай из этого города куда подальше. Лучше всего в какие-нибудь Арабские эмираты или Египет. Девочка ты умная, работу себе найдешь. Запиши номер моего сотового. Будешь раз в месяц звонить, рассказывать, где находишься и как у тебя дела. Я периодически деньги тебе подбрасывать буду. Все. Чего ты ревешь, дура! Жива еще – и то спасибо скажи. Да, чуть не забыла. Вот, возьми. Это билет на самолет. Он вылетает через полчаса. Беги быстрей!
... Ишь, как рванула! Аж пятки засверкали. Где там мой телефончик был? Алло, Слепень? Ты видел ту блондинку, что от меня выскочила? Молодец. Вот это она и есть. Бери, дружок, билетик на рейс Ростов-Москва – и смотри, не потеряй ее из виду. Что? Нет, дубина, убивать ее не надо. Она сейчас в Азию рванет, так ты постарайся ее там чуть-чуть покалечить... Ну, мне тебя учить не надо. Машина случайно сбила, или придурок какой-то в глаз хлопушкой засветил. Калечь ее медленно и аккуратно. Там посмотрим, когда ее убрать. А мне еще с Санечкой поговорить надо...
9. МИНОТАВР
- Разговор к тебе есть, Витек.
- Не тупой, понимаю. Уж если ты ко мне пришел, так явно не на мою харю любоваться.
- Что верно, то верно. Личико у тебя, Витек, такое, что редкий мент мимо пройдет. На лбу прямо большими буквами написано: Виктор Андреевич Скворцов, биатлонист, мастер спорта, обладатель черного пояса по карате, славный труженик завода "Радар", по совместительству – киллер. Я все основные вехи твоего трудового пути перечислил?
- Лысый, ты не по делу треплешься. Свою биографию я и без тебя знаю, а напоминать мне о ней так подробно иногда небезопасно.
- Не хами, Витек. Ты забываешь, что я о тебе знаю больше, чем мать родная и ОВД, вместе взятые. Может, я и помладше тебя буду, но руки мои подлиннее. Так что ты трижды подумай, прежде чем мне угрожать.
- Лысый, таких как ты наплодилось в этом городе по десять штук на квартал. Заработали себе бабки на нефти и газе, а теперь строите из себя матерых урок...
- Не уважаешь ты меня, Виктор Андреевич... Что бы ты делал, позволь спросить, без своего умения посылать свинец точно между глаз? А ничего. Махал бы паяльником за двести рэ в месяц, и счастлив был бы, имея в холодильнике колбасу "собачья радость" вчерашней свежести. А те, кого ты так невежливо называешь "десять штук на квартал", обеспечивали тебя до недавнего времени куском хлеба с приличным слоем масла. Зря ты отошел от дел, зря...
- А я не жадный, Лысый. На жизнь мне хватит, а дальше марать руки не могу.
- Что, пресловутая ностальгия палача? А о чем же ты думал восемь лет назад, когда угробил в парке парочку на скамейке? Чего смотришь на меня, будто в первый раз увидел? Я же говорил, что знаю о тебе больше, чем мать родная.
- Шел бы ты отсюда, Лысый... Последний раз предупреждаю.
- Последний раз, Витек, это точно. Тут ты пальцем в небо – и попал. Больше уже тебе предупреждать никого не придется...
- Эй, Лысый, убери пушку. Убери, я сказал!
- Куда ты тянешься, Витя? К сейфу? Так там у тебя со вчерашнего дня пусто. Наши мальчики очень аккуратно поработали и вытащили оттуда весь твой арсенал.
- Лысый, Лысый... Какого...
- Витя, сколько трупов на твоей совести? Ты их считаешь десятками или уже сотнями? Что молчишь? Ведь говорят, что киллеры привыкают смотреть на чужую смерть и к своей гибели относятся философски. Молчишь... правильно делаешь. Зачем зря воздух сотрясать. Те двое в парке – мой брат и его баба. Беременна она была. А я пацаном был, за скамейкой прятался, подглядывал, как они целуются. Прощай, Витек. Помнишь ту фразу, которую сказал перед тем, как их убить? Жизнь – это лабиринт, где в конце тебя вне зависимости от усилий поджидает один и тот же тупик...
10. ХАРОН
- Не задерживайтесь в проходе! Передняя площадочка, пройдите в середину. Куда ты лезешь, дед! Другого автобуса нет, что ли?
- Так вы ж ходите раз в сто лет. Закоченеешь тут, пока вас дождешься!
- Ну, так и будем стоять, пока все не войдем в салон... Приготовили оплату. Передняя площадочка, сколько двери можно держать?
- Милок, а почем проезд-то?
- Что за народ: на лобовом стекле написано: два пятьдесят.
- Так кто ж на стекло смотрит?
- А вдруг номер не тот?
- Какой еще "не тот"? Здесь только один автобус и ходит!
- Осторожно, двери закрываются!
- Водитель, стой! Там еще мужик бежит. Подожди, куда ж ты поехал?
- Ничего, следующего дождется.
- А следующий скоро?
- Скоро. Сейчас вас до конечной довезу – обратно порожняком ехать буду.
сентябрь 2000