Сколько славных историй рассказано о бандитах и их романтических приключени-ях, включая, разумеется, и любовных. Люди всегда почитали грабителей, воров, пиратов или разбойников, видя в них некую силу противостоящую, гнетущей власти родителей, чи-новников, государства и тех, кто унижает и грабит нас “законным путем”. Ах, кто не мечтал стать разбойником или пиратом...
Позвольте и мне вставить своих пять копеек, а может и меньше, в общую копилку незамысловатых, но очень схожих по сюжету рассказов о вольных охотниках за чужим доб-ром, об их интересной, но очень похожей на нашу - не очень интересную, жизнь. Эта исто-рия правдивая, ибо я сам был участником ее, правда, под чужим именем и фамилией, и да-же в другом городе, да и выглядел тогда совсем не так, как сейчас.
А история это о Вольдемаре, ну то есть о Володьке Прохоренко. Это он когда-то был Володькой Прохоренко - такой себе, знаете ли, озорной мальчик, потом немного дерзкий юноша и со временем очень представительный молодой человек. Володька Прохоренко, став этим самым представительным молодым человеком или, как он еще любил говорить сам о себе, бизнесменом, как-то незаметно и Володькой быть перестал - все его пытались называть Владимиром Ивановичем, но более популярное имя у него было - Вольдемар. И имя это, Вольдемар значит, называли не именем, а кликухой (прошу не путать с кличкой - клички бывают только у собак и отморозков).
На момент описываемых событий Владимир Иванович Прохоренко был директором солидной фирмы, торгующей автомобилями, в основном подержанными, так называемыми иномарками - иностранными подержанными автомобилями, значит, большинство из кото-рых были ворованы (подумаешь ворованные автомобили - люди государства целые разво-ровывают). А вот не так давно, когда он еще был просто Володькой, Владимир Иванович перегонял эти самые подержанные иномарки оттуда, из заграницы. Купив по дешевке где-нибудь в Германии автомобиль, едущий своим ходом на свалку, он его мыл, подкрашивал, цеплял что-нибудь новенькое блестящее и продавал в три, а то и в пять раз дороже. Выгод-ный это был бизнес вначале его развития. Но так вечно не бывает - безработица и застой в местной промышленности кинул в его, бизнеса этого, алчное горнило слишком много же-лающих - прибыли резко упали и началась конкуренция. А в конкуренции, как известно, выживает сильнейший, а по началу так просто сильный. Ну, а Вовка Прохоренко, надо это справедливо отметить, был сильным малым - он, поддаваясь тогдашней моде среди юно-шей, качался, то есть, занимался атлетизмом. Опять прошу не путать с чуждым нашему мышлению культуризмом. Культуристы качаются ради пресловутых мышц и красоты тела, желая иметь с этого деньги, а вот наши атлеты качаются потому, что им силы некуда девать или, по мнению ничего не понимающих обывателей, “дури много, а дурь она выхода требу-ет”. Конечно, мышцы и красивое тело - это тоже было не чуждо качкам из полуподвалов хрущевок, но критерии по их оценке были свои. Главный критерий достижений атлетизма периода развития рыночных отношений - это драка, простая русская драка. Силен в драке был Вовка Прохоренко, даже зэки его боялись, это те, кто отсидел срок, по мнению суда, за совершенные преступления. Вот эта сила в драке и помогла Вовке Прохоренко выжить в конкуренции рынка подержанных машин. Рэкет ему не мешал, потому что он сам был рэ-кет; милиции он не боялся, потому что милиция сама всего боялась; таможня Вовку уважа-ла - он ей платил больше чем государство - сложились удивительно прекрасные условия для бизнеса. И Вовка стал Вольдемаром, а затем и визитки поимел, на которых было написано, что он президент компании и зовут его Прохоренко Владимир Иванович. Теперь на него работали воры-перегонщики, угоняющие машины на сытом Западе. У него было несколько мастерских, перебивающих номера на автомобилях, перекрашивающих их и подделываю-щих документы, а еще он являлся владельцем автомобильного салона “Махараджа” и уже понемногу начал торговать и не контрабандной или ворованной продукцией - он начал вы-ходить из теневого бизнеса, сохраняя при этом теневой капитал, но так поступают все по-рядочные бизнесмены. В общем-то, у Вовки-Вольдемара, как говорится сейчас (раньше так не говорили), было все схвачено. И стал он очень крутым, одновременно и очень уважае-мым гражданином нашего общества.
Ну и, конечно же, Вовка-Вольдемар был любимцем всех, ну почти всех, красавиц города и не только города - многих городов и весей. М-да, многие женские сердца в разной степени интенсивности трепетали при виде Вольдемара. Да разве можно его было не лю-бить? Высок, широкоплеч, лицом пригож, всегда в отличном костюме, а в прохладное вре-мя в длинном пальто и небрежно наброшенном длинном белом шарфе, связанной очеред-ной воздыхательницей. Поговаривали, что даже кое-кто в Голливуде срочно начал учиться вязать такие вот шарфы, выбрасывая на ветер свои баснословные миллионы. И вы пред-ставляете, что вот такой молодец едет на прекрасной и модной машине, такой прекрасной и модной, что самые модные топ-модели немеют от восторга и зависти. И вот машина оста-навливается, Вовка-Вольдемар степенно ступает на грешную землю да с таким видом, что он здесь случайно оказался, а его постоянная обитель там, где боги живут. Как только мяг-кий английский туфель, сделанный в Польше русскими рабочими, касался жесткого ас-фальта так сразу начинал пищать мобильный, сотовый телефон, который Вовка всегда вы-ключал во время движения. Он любил ездить увлеченно и не любил, чтобы его отвлекали от его увлечений, хотя многие женщины обижались, что в самой интимной обстановке Вовка этот самый телефон не отключал. Вовке-Вольдемару звонили многие, почти все, кто его знал: братва о делах, компаньоны о проблемах, секретарь только по делу и женщины... Женщины его просто обожали, донимали, как назойливые депутаты во время избиратель-ной кампании, что гораздо хуже мух в жару. Вовка по телефону говорил всегда небрежно, так знаете ли, с чувством ленивого превосходства: и с братвой, и с компаньонами, и с сек-ретарем, а тем более с женщинами. Говоря по телефону или куда-то медленно спеша по делам, он все время поглядывал на свои превосходные платиновые часы “ROLLEX”. Когда это видела какая-нибудь особа женского пола, которая раньше этого еще не видела, то это могло означать лишь одно - любовь с первого взгляда. И Вовка-Вольдемар это знал и был уверен, что так будет вечно, если не вечно, то всегда. Но никогда не будьте уверены, даже когда наступаете на закрытый тяжелый канализационный люк - о, сколько случаев помнят травматологи, связанных с закрытыми канализационными люками, давшими миру столько открытых переломов...
В тот вечер Владимир Иванович Прохоров хотел отметить заключение выгодной сделки с западным компаньоном, который был старым Вовкиным знакомым, умело скрыв-шимся на том самом Западе от нашего справедливого правосудия. Как отметить? Ну, знамо как - вечер в кабаке, то есть в ресторане. Ну, там экзотика на ужин, девочки и все такое, но не подумайте, что разврат. Это только в кино и анекдотах солидные люди развратничают и напиваются в усмерть. Новое поколение оно то не выбирает PEPSI, может где-то и выбира-ет, но не у нас. Наше новое поколение выбирает культуру и культурный досуг. Если вы ду-маете, что в кабаке, в ресторане, то есть, Владимир Иванович будет напиваться, объедаться и девок каких попало за что попало хватать, то вы ошибаетесь. В кабак, ресторан значит, по поводу прихода солидных гостей (а Вольдемар гость солидный) был приглашен скрипач - кто-то из юных талантов, лауреат многих конкурсов и не только зарубежных. Ему башля-нут, заплатят значит, солидно, ну нормально, ну столько сколько профессор, который его учит, не получает за месяц. Потом певица будет выступать, модная такая певица, она еще по телевизору резинку жевательную рекламировала, но почему-то полуобнаженной. А по-том будет балет. Не жирные телки, ну бабы, женщины значит, а настоящие танцовщицы. И танцевать они будут не секс какой-то, не задницами трясти примитивно, а настоящие танцы и адажио из “Лебединого озера”, а может и не адажио, и может и не с “Лебединого озера”, но танцевать будут классику и клево танцевать, хорошо значит. Конечно, и хаванина, еда то есть, называемая кухней, будет то что надо - импортная еда, приготовленная живым ино-странным поваром, откуда-то из Запада, по крайней мере, по-русски он ни фига не шуру-пал, не знал он русского, но зато по-иностранному лабал, как преподаватель ИнЯз-а - хо-рошо у них там заграницей знают свои иностранные языки...
Короче, культурно должен был отдохнуть Вовка-Вольдемар с друзьями, гораздо культурнее, чем в прошлом году в Испании, где их чуть не посадили в ихнею испанскую тюрьму. И лишь зато, что они ихним ментам по мордам хотели надавать - видите ли, тем не понравилось, как культурные люди на машинах катаются, после литра выпитой.
И скажу вам откровенно, вечер удался на славу - такой, знаете ли, культурный вечер. Жрантва, ну это еда или кухня, просто класс - дорого, не понятно, но класс. А, в общем-то, с хорошей русской водкой и иностранное дерьмо будет классным на вкус. Да и девочки с балета не подкачали они, как оказалось, не только в классических танцах разбирались и там разных па-де-де. В настоящем, приличном кабаке, как положено, был бассейн, была и сау-на. В общем-то, было все путем, нормально значит, не то, что в Испании или даже в раз-вратной Германии в этих, ну, публичных домах. Все было классно, хотя, как и всегда.
Под утро иностранный гость полностью забыл свои, с трудом выученные за год, двенадцать иностранных слов и еле матерился по-русски. Вовкины пацаны с бригады, те-лохранители по-модному, приволокли его под руки на второй этаж, где отдыхали танцов-щицы и бросили его отдохнувшее тело к их обнаженным телам - пусть утром разбираются сами кто, кому и что должен. А сам Вовка вышел вдохнуть утренней прохлады и полюбо-ваться своим новеньким джипом SHEVROLEТ. Такого ни у кого из бизнесменов и даже у братвы не было - такой был только у американского спецназа, у арабского шейха и у Вовки. Кучу “зелени”, ихних западных долларов значит, отвалил Вовка за этот джип, совсем без денег остался, но за то с какой тачкой. Что такое деньги - это ветер - сегодня он здесь, зав-тра он там. А вот престиж - это погода в делах да и бизнесе, наверное...
И вышел Вовка на пустынную городскую улицу, и вдохнул Вовка свежий воздух ос-тывшего городского асфальта и... Чуть не обомлел Вовка, чуть дар речи не потерял, да его чуть кондратий не схватил. Джипа на стоянке не было!
Вовка протер глаза, осмотрелся по сторонам - там ли он стоит, где стоял его джип, тот ли это город. Все было на месте, даже милицейский УАЗик с спящими милиционерами, охраняющими на всякий случай Вовкин отдых и стоянку автомобилей. А вот джипа не бы-ло.
Вовка к охраннику у входной двери ресторана, к пацану по кличке Боров. И так его культурно, матерно спрашивает, мол, не видел ли тот его джипа и по сопатке два раза, по лицу это, чтобы проснулся. Тот сказал, что видел, но когда увидел, что джипа нет на месте, то тоже удивился и сказал, что не видел. Вовка вежливо стукнул его еще раз по носу и за-брал назад свои чаевые. Он подошел к ментам, разбудил их и они также удивились, не уви-дев Вовкин джип на месте. Вовка обозвал их обидными словами, но те не обиделись пото-му, что понимали заслуженность таких слов. Вовка вызвал свою охрану, но те сослались на Вовкино распоряжение отправить его иностранного друга к девочкам, за что Вовка обозвал их идиотами, потому что только идиоты могли принять за иностранца нашего да и еще пьяного. Но джипа всеравно не было.
И вот тогда и понял Вовка-Вольдемар - джип у него стыбрили, угнали, значит. Нет, вы можете себе представить, что произошло? Нет, вы не можете себе этого представить. Если ограбят неограбляемый Национальный банк - вы это спокойно можете представить, потому, что казна воруется постоянно, иначе, зачем нам правительство. Даже если этот банк ограбят обычные налетчики и это вы можете себе представить. Если угонят любимый автомобиль Президента - это также нормально. Да даже если угонят его самолет или балли-стическую ракету, приготовленную на всякий случай им для случайного запуска - все это объяснимо и все это нормально. Но угнать у Вовки, у самого Вольдемара, в его городе, его новенький джип... Ну, знаете ли, на это никакой фантазии не хватит - это ведь не возможно.
Вовка подошел к месту, где стояла его машина, и увидел белый лист бумаги, а на нем маленький пистолет, подарок западной братвы, который лежал в бардачке джипа. Вов-ка понял - это письмо ему от угонщиков. Первая мысль была: растоптать, порвать на куски эту бумагу - это надо же, чтобы Вольдемар читал какие-то писульки от залетного хамла. Но почему-то Вовка лист поднял, может потому, что у него был психический шок, которого он не заметил, а врача рядом не было. И прочитал, а читать Вовка умел не плохо, нечего гово-рить, что бизнесмены наши безграмотные. Но то, что там было написано, то что там было нацарапано красивым четким почерком, ну это воще, ну это полный атас - это, я вам скажу и не только я, нельзя назвать грамотой или письменностью, настолько текст был возмути-телен.
“Вольдемар, если хочешь свою колымагу обратно, гони десять штук баксов, иначе ей кранты. Стрелка сам на сам, без ментов и братвы, на пустыре, в конце троллейбусного маршрута 22, возле автодрома. Время 22.00. Иначе базара не будет.” Вот какое неслыханное сочетание букв там было написано. Для тех, кто понимает в делах по понятиям, это посла-ние было невозможным, хотя бы потому, что все сферы влияния бизнеса и бандитизма, что в стране прогрессирующей демократии всегда составляло единое целое, были не так давно временно поделены, и нового передела и последующих вместе с ним вот таких непонятно-стей в ближайшем будущем, ну по крайней мере, в ближайшие два часа, от получения этой записки, не предвиделось. Конечно, Вольдемар понимал, что все может быть - могли поя-виться крутые залетные с Кавказа - им то, ни законы, ни понятия не писаны, да и братва не всегда была предсказуемой. Поэтому-то он начал лихорадочно обзванивать всех авторите-тов, разговаривая не вальяжно, с чувством своего превосходства, а нервно и быстро и я бы сказал, что даже чуть униженно. Авторитеты авторитетно заявили, что ничего подобного они и в мыслях не держали (держали и по сей день держат, я то знаю). Но при этом автори-теты сами сильно испугались - они также заподозрили что-то опасное и подозрительное и начали обзванивать друг друга. Так звонки докатились сначала до Коза Ностры, затем до Триады и уж только потом до членов правительства и органов государственной безопасно-сти. Но сам премьер-министр и даже разбуженный не вовремя, на две минуты раньше, Пре-зидент страны заверили братву, что все путем, нормалек и с их стороны в стране, и даже во всем мире существует контролируемый полный порядок, включая глобальные и региональ-ные конфликты, а также аварии, катастрофы и стихийные бедствия. Но всеже, на всякий случай, несколько президентов нескольких ведущих стран издали тайные приказы о приве-дении войск в состояние повышенной боевой готовности, включая, на всякий случай, про-верку и перенацеливание баллистических ракет. Даже высокооплачиваемые астрологи, га-далки в бессилии разводили картами и руками, как обычно, неся околесицу о черных демо-нических силах и о пришельцах с космоса. За что на этот раз они платы не получили. А один самый наглый вещун, проигравшийся сильно в карты, на бильярде, задолжавший про-ституткам и заявивший по сему поводу о предоплате, вместо денег получил по морде, ну то есть его ударили по лицу, не сильно - только нос сломали, да фонарь под глазом поставили, но челюсть цела осталась - культурные люди не лишают возможности человека есть, даже если этот человек поступает не этично. Никогда не взваливайте свои долги на приличных людей - это не прилично...
Вот такие начались дела и все-то из-за какой-то маленькой записки отпечатанной на дешевом принтере. Во избежание риска широкомасштабного конфликта, все заинтересо-ванные лица с исключительным единодушием решили, что десять тысяч каких-то зеленых бумажек погоду не сделают и пусть Вольдемар их заплатит, а если не хочет, то пускай его новый джип пропадет ко всем чертям - их и так, этих джипов, как собак не резанных, де-вать некуда. На что Вольдемар, сообразуясь понятиям демократии и торжества закона брат-вы, внешнее согласие дал, но внутренне негодовал и крайне был недоволен, решив, что сам накажет наглого злоумышленника, но джип и один миллион сто десять тысяч долга (а где если не в долг взять эти самые тысячи) никому не отдаст.
И начал Вольдемар операцию готовить, и не какую там медицинскую, а специаль-ную, с привлечением спецподразделений милиции, банд, то есть, спецгрупп криминального мира и групп антитеррора, в которых случайно оказалось много общих членов. Взяток и обещаний было роздано столько, что можно было приобрести колонну, составленную с таких джипов и даже получше - на это дело пошли все мыслимые и не мыслимые резервы, но чего не сделаешь ради защиты чести и отвоевывания авторитета (а еще говорят, что ры-цари перевелись). Скажем откровенно, операция была спланирована так, как планируются все подобного рода операции: город был перекрыт, кругом стояли спецагенты, агенты и так любопытствующие зеваки, узнавшие тайну очень засекреченной операции, ибо все тайное когда-нибудь становится явным, чаще всего в момент своего создания. Ну, казалось, все было предусмотрено и учтено - злоумышленник, кто бы он ни был, незамеченным попасть в город не мог, а тем более покинуть его. То, что злоумышленник покинул город на джипе ни у кого сомнений не вызывало - было бы самоубийством оставаться с таким ворованным предметом в городе, где правили официальные и неофициальные воры и грабители (мне кажется, что воры и грабители правили всегда и везде). Тем паче, милиция, органы госу-дарственной безопасности, филера, ищейки, стукачи и бродяги обшнырили, это означает обыскали, все гаражи, углы и задворки куда можно было спрятать джип. Но, как часто бы-вает, это им так казалось, что они все обыскали. Джип стоял себе преспокойненько в полу-разобранном сарае автодрома, где раньше хранился всякий хлам, а сейчас от хлама только мусор и остался. И никто не мог предположить, что именно в таком неприкрытом и не за-крытом месте может стоять новенький и очень дорогой джип Вольдемара. Проходили ты-сячу раз возле этого сарая люди, милиционеры, разная шушера и даже следователи по особо важным делам из государственной прокуратуры, но никому и в голову не взбрело посмот-реть, что делается за кучей мусора, хотя и следы от джипа там были. Ошибка многих ищу-щих в том, что они ищут там, где хотят найти, а не там где нужно искать. Я знаю, что пра-вительство одного государства искало нефть и нашло ее в трубе другого государства, а нефть то была рядом, под землей и не очень далеко - все дело закончилось войной...
Так вот. Весь город замер в ожидании чего-то невообразимого, страшного и непо-нятного, может даже и войны. И чем ближе подходило время “Ч”, то есть время чрезвычай-ное, тем напряжение в атмосфере города возрастало до уровня образования шаровой мол-нии, а может и не шаровой, но не менее страшной и таинственной... Обыватель, как на слу-чай войны, землетрясения, цунами или той же ужасной молнии, как кары божьей, заклеивал окна и запасал водку, соль, мыло и сухари, но щели для наблюдения за обстановкой и сосе-дями оставлял. Все магазины, увеселительные заведения, массажные кабинеты и бани пре-кратили или не начинали свою работу как раз к десяти часам вечера обусловленного срока. И именно к этому времени тысячи, а может и миллионы (кто их считал) горожан и гостей города громадными колоннами, делая вид что они просто гуляют и их ничего не интересу-ет, медленно начали подтягиваться к автодрому - люди всегда хотят быть свидетелями мел-ких историек, не понимая, что они сами превращают эти маленькие историйки и скандаль-чики в большую историю человечества, которая, по всей видимости, этого и стоит.
Когда стрелки низкопробной платины на поддельных часах ROLLEX с отличным русским механизмом 1-го Московского часового завода остановились: большая на цифре двенадцать, маленькая - на десять, а на город медленно опустилась прохладная августов-ская ночь, Вольдемар лихо подрулил на таком самом джипе (мол, знай, ворюга, наших - у нас этих джипов...) в указанное время. И тут, как чудо, как последнее светопреставление, подымая кучи пыли, из кучи мусора, как демон на свободу, вырвался сворованный у Воль-демара джип. Вы представляете, какую гримасу удивления могли зафиксировать фотоаппа-раты и кинокамеры на лицах всех разработчиков, руководителей, наблюдателей и участни-ков операции. Все были не столько удивлены, как озадачены, еще не понимая чем, но оза-дачены. Хочу сразу отметить: озадачены были все кроме Вольдемара - он был готов ко всему, потому, что он когда-то был командиром пионерского отряда, последнего пионер-ского отряда в городе и ему нравился пионерский девиз: “Всегда готов!”. И только глумив-шийся над понятиями братвы, бизнеса и морали наглый грабитель притормозил, подняв тучи пыли, Вольдемар отпустил педаль сцепления, выжав газ до отказа - он готов был рас-терзать свой джип вместе с тем, кто посмел его утащить.
Эх, я хочу вам сказать, то что случилось тогда описать не возможно ибо нет слов, а только есть чувства, запирающие восторгом от увиденного дыхание. А начались гонки да такие, после которых любой каскадер Голливуда умер бы от зависти, в крайнем случае от страху, а знаменитый Шумахер на всю жизнь остался бы трясущимся заикой. И вы знаете, я и не буду пытаться описать эти знаменитые гонки, во время которых городу был нанесен ущерб сравнимый, разве что, с ущербом месячной реконструкции этого города местными властями. Но скажу вам по секрету, что смета ущерба была слегка завышена в две тысячи раз и при этом местные власти умудрились своровать в пять тысяч раз больше - это не объ-яснимо, но это факт.
И, как бы сказал официальный хроникер событий, в результате, вышеуказанных без-образий и действий по их устранению, в городе начался хаос: обозленная братва начала месить, что означает бить, друг друга и всех кто попадался под ей руку; милиция и спец-службы не понятно почему начали заметать, арестовывать говоря по-нормальному, братву и шарящую в хаосе по карманам, магазинам и квартирам шушеру (для тех кто не знает - шу-шера это не братва, не бандиты - это преступники, которых может ловить милиция); народ всячески поддерживал действия силовых властей и негодовал по поводу разгула бандитиз-ма, а по сему требовал повысить заработную плату, понизить цены и отправить в отставку правительство насильственным путем, но без революции; пресса, телевидение работали оперативно и на этот раз почти не врали, а если и врали то самую малость (им нельзя без вранья, потому что не будет объективности). В результате поначалу в умах людей, а затем и в стране на незаметное мгновение произошел переворот: в многотысячный правительст-венный аппарат проникло несколько порядочных и честных граждан и их начали показы-вать по телевизору, хотя раньше показывали других чудаков или НЛО; милиция и органы безопасности переловили почти всех преступников и бандитов, но к утру их, уже осознав-ших свою преступную деятельность и заплативших за это осознание деньги, выпустили с извинениями официальных властей, оставшихся при власти, на свободу; оппозиция пере-стала критиковать и открыто что-то кричала при этом ударяла себя в грудь и топая ногами; президент, в отсутствии броневика или танка, как-то не привычно указывал верный путь развития страны, одновременно указывая на каких-то врагов, стоя при этом на обычной ракетной установке, ударяя кулаком не по груди а по взрывателю боеголовки, врать не бу-ду, я не политик и не журналист - не знаю, возможно она была и термоядерной, а может и обычной нейтронной; а народ, вволю повеселившись и к утру опохмелившись, радостно пошел трудиться очень долго потом вспоминая, как все хорошо погуляли, не знамо по ка-кому поводу...
Ну, это же надо - никто так и не вспомнил из-за чего заварилась такая каша, то есть произошли такие знаменательные и исторические события. Даже президент, очнувшись утром в объятиях собственной жены, подумал что ему снился дурной сон и, выпив полста-кана водки, вспомнил, что сны бывают если не вещие о будущем, то о действительно про-изошедшем прошлом.
А Вольдемару было наплевать на то, что происходит в его стране и даже во всем ми-ре - он хотел догнать свой джип, он жаждал справедливости, даже не понимая зачем она ему нужна. Он гнался за злоумышленником, сбивая все светофоры, почему-то горевшие на этот раз только красным. И глаза Вольдемара были красными, как у того быка, которого закололи на корриде в честь отдыхающей в Испании русской братвы. Ой, как это плохо, когда глаза заливает чем-то красным - так недолго и самому быть заколотым в чью-то честь.
Накуролесив в городе и вызвав здоровый интерес и нездоровый ажиотаж два джипа, как бы связанные одной веревкой, выехали за город и понеслись, как два невиданных зверя по полям, лесам, рекам, болотам и дорогам, что за городом составляло единое целое. Если для горожан эта гонка представляла новое интересное шоу, то многие крестьяне лишь успе-вали перекреститься при виде не понятного зрелища и снова заняться трудом, размышляя о видах на урожай, о погоде и о высших силах, дающих и забирающих что-то.
И может эта гонка продолжалась бы вечность, и может о ней бы все забыли, как за-бывают о всех вечных и прописных истинах, но в мире все когда-нибудь да кончается, по-говаривают, что даже наш мир когда-то закончится и что даже вечность не вечная. Но все было гораздо проще - в джипах закончился бензин и, как это бывает в сказках или в реаль-ной жизни, закончился одновременно в беглеца и в догоняющего.
Конечно же, Вольдемар, аки зверь лютый выпрыгнул из своей машины, разрывая на себе рубашку и крича страшные угрозы, ринулся на обидчика своего... И вот тут-то про-изошло событие как полное исключение всякого здравого смысла. Когда сильным, я бы даже сказал патетическим, движением руки Вольдемар оторвал дверцу американского джи-па, предназначенного для спецвойск и, как утверждает лживая реклама, выдерживающего удар стомиллиметрового фугаса, то он увидел... То он увидел... Да у меня язык долго не поворачивался, чтобы сказать, что он увидел шмакодявку, пацанку, соплячку, пигалицу. Ну, в общем-то, лицо женского пола, молодого возраста и весьма не примечательной, по ны-нешним меркам, наружности, хотя, черт побери, привлекательную. Небольшого росточку, коротко стриженная шатенка, с маленьким вздернутым носиком, большущими серыми гла-зами и миниатюрными красными губками. И эти маленькие губки, издав презрительный чмок и сплюнув Вольдемару под ноги изрекли фразу, лишившую Вольдемара желания вне-запно и немедленно разделаться с угонщиком:
- Двери тебя открывать научили, так может ты даме и руку сможешь подать? - Вот что изрекли эти маленькие наглые губы и перед лицом Вольдемара, как бы для поцелуя показалась маленькая и очень изящная рука...
“А-а-а, - скажите вы, - обычная лживая история о любви. Она хотела его тормознуть в такой изысканный манер, он, конечно, как все глупые мужики, поддался на ее хитрую женскую хитрость. И дальше асисяй, любовь и все такое...”
А почему бы и нет. Вы что хотели бы, что все было по другому: с кровавым убийст-вом, изуверством и зверством - вам что этого мало в нашей жизни?
Да и было все немного не так. Девушку звали Настя и приехала она из провинции жизнь свою устраивать в город. Почему-то она думала, что в городе нужны молодые и кра-сивые девушки не только для работы секретарями, массажистками и фотомоделями - для секса значит. И хотела посвятить себя Настя автомобилям и тракторам. А что тут такого? Когда-то все очень хотели быть эмансипированными и похожими на Пашу Ангелену - зна-менитую трактористку. Ну, любила с детства Настя разные двигатели, машины и механиз-мы, ну не мечтала она о принце, а если и мечтала то не на белом коне, а на могучем тягаче или тракторе. Не могла она мечтать о принцах на джипах и крутых седанах - бездорожье на наших раздолах и вовсе непрактично ездить на красивых и быстрых машинах, да и пользы с них в хозяйстве никакой. Я вот как-то подсчитал, что в любимый автомобиль русских, любящих быструю езду, то есть в MERSEDES-600SL можно загрузить лишь пять мешков картошки или там свеклы с капустой, ну извините - это работа плюгавенькой лошаденки или 10% загрузки плохого трактора Т-25, которым, кстати, скоростные автострады не нуж-ны.
Так вот, хотела Настенька поступить в автодорожный институт, чтобы машины хо-рошие для села конструировать или на худой конец дороги хорошие построить. Мечтала она об этом. Училась в школе самостоятельно и хорошо, лучше всех в селе знала геомет-рию, алгебру, химию и физику, даже лучше чем Владимир Петрович, читавший им все эти предметы и порой из-за жуткого похмелья путавшего закон Ома с законом Авогадро, спра-ведливо полагая, что в сельской жизни между ними нет существенных различий. Но в большом городе, в столице государства, где эти законы действуют, а другие может быть и нет, почему-то ее знания мало кого интересовали - преподаватели и члены приемной ко-миссии все больше и больше интересовались своим бытом, деньгами, хорошей едой или тем самым надоедливым сексом. Ни хорошего быта, ни еды, ни денег, тем паче секса Настя не могла им предоставить. Получалось, что мечте не сулило сбыться. Вся прелесть мечты в ее несбыточности; осуществленные мечты - это уже жизненные планы. Но Настя очень хо-тела, чтобы ее мечта сбылась и поэтому она решила составить жизненный план воплощения своих грез. Трезво прикинув свои возможности и примеряв на них свои желания, она реши-ла заработать деньги для учебы. Посмотрев, как богато живут многие люди, которые гово-рят что они честные, Настя решила эти самые деньги честно заработать. Но вы же понимае-те, что это абсурд и тема для очередного мексиканского сериала о том, что в принципе не возможно. Настя, как и многие молодые люди, верила в то, что абсурдов не бывает и уст-роилась она ... техническим работником, по старинному уборщицей, в хиреющий от недос-татка финансирования автоклуб при автодроме - к любимым машинам поближе да и пер-спектива стать первой знаменитой гонщицей манила мечтательную девушку. И опять, хочу вас разочаровать - ничего сказочного и голливудского не произошло. Не было старого и очень мудрого механика, открывшего в девушке талант гонщицы, не было красивого гон-щика-чемпиона, вначале презиравшего невзрачную девчонку, а затем полюбившего ее за ее исключительные профессиональные и душевные достоинства. А было все как должно быть в жизни: тяжелая и неприятная для других работа, низкая зарплата, недоедание, а еще и приставание пьяных механиков и тех, кто считал себя гонщиками... Не раз слезы отчаяния хотели брызнуть из Настиных глаз, вот-вот должно было произойти превращение очеред-ного романтика, фантазера и мечтателя в обычного циничного выживалу.
Но, черт побери - жив человек пока еще есть мечта в разуме его! И, видя вокруг себя несправедливость и борющийся с ней процветающий криминал и бандитизм, решила Настя сама заняться чем-то разбойничьим и только с одной благородной, как сама мечта, целью - добыть десять тысяч долларов на взятку членам приемной комиссии автодорожного инсти-тута. Ах, как все-таки какие прекрасные мысли осеняют человека в деяниях по достижению своей благородной цели!
И решила Настя... Вот что она решила, то она и сделала, я вам об этом выше все и честно рассказал. А потом и она по истечении некоторого времени, когда сочеталась закон-ным браком с Вовкой Прохоровым, все рассказала и своему мужу...
“Во, - скажите вы, - брехня все это...”
Да нет. Ведь по началу должна была совершиться правда - ведь хотел Вовка-Вольдемар убить обидчика своего. Ведь когда он оторвал дверцу своего джипа он ведь и за руку схватил бедную девушку, намереваясь в первую очередь и руку оторвать. Я об этом специально не говорил, чтобы не развивать кровожадности в читателя. Но вот в это время произошло обычное, как сказал бы мой умный и очень ученный друг, тривиальное событие - только Вольдемар коснулся руки девушки, такой маленькой и изящной руки, своей здоро-венной ладонью, такой, знаете ли, лапищей, как тут его как бы пронзило током или молния ударила... Это так часто и со многими бывало, что как-то даже неудобно говорить о чуде, хотя это чудо и называется любовь...
Вот такая простая и совершенно правдивая, как и все рассказанные мной, история с обычным водевильным концом ее. Бросил Вольдемар бизнес свой преступный, отдал его на растерзание братве и налоговой полиции фирму “Махараджа”, а сам с молодой женой уехал куда-то. Говорят, что где-то возле Углича или возле Костромы, а есть сведения что и возле самого Урюпинска, открыли они семейную авторемонтную мастерскую - самую лучшую мастерскую в округе. И там Настя и Вольдемар занимались своими любимыми машинами, моторами и механизмами. А вечерами... В общем-то, они стали счастливыми.
Вы ведь не хотели бы, чтобы было все наоборот? А если и не хотели, так значит все это правда - ибо наши желания и есть наша правда...