*
- Дуся, Дуся… Он же тебя убьет..
-Убьет, Женечка, и правильно сделает. Я же ведьма.
- Дуся, тебе уходить от него надо. Ты скоро совсем умом тронешься. Ребенка пожалей.
- Он меня тогда топором, Женечка…
Две молодые сельские учителки , лет по 26, сидели в кухонке у Жени глубокой декабрьской ночью. Отовсюду завывало.. Со стороны окна, заложенного подушками и ватниками – вьюгой, со стороны двери – Дуськиным в дупель пьяным мужем, деревенским киномехаником Вовкой Макухой. Вовка сипло выл под дверью, изредка нанося на нее не в полную силу удары топором. Спасаясь от мужа, Дуся в рваной сорочке с голожопой трехлетней дочкой на руках, металась по деревне, пока не пристроилась на завалинке под окном соседки. Голосить она боялась, да и не могла уже от перенесенных побоев, страха и холода. И только скребла стекло окошка, чем до полусмерти напугала Женькину дочку, та криком и подняла мать с постели. Дверь была заблокирована Вовкой с топором, поэтому пришлось отдирать бумагу с рамы и впускать страдалицу через окно, как птичку.
Дуськину Людку Женя оттёрла водкой и, завернув в чистую простыню, пуховый платок и ватное одеяло, положила себе на кровать. Ее собственная дочка, успокоенная уверенными действиями матери, тоже уснула. Дуська сидела страшная, босая, с разбитым лицом. Умыться и переодеться она отказалась.
Вовка снаружи оживился и стал не понарошку рубить дверь. Женя вышла в сенцы и со спокойной строгостью громко сказала:
- Макуха, ты меня знаешь, я ведь выйду, и ты со своим топором будешь лететь до самого Ульмасова (сельский участковый). Иди подобру-поздорову, не смеши людей, не пугай моего ребенка.
- Жень, скажи, Дуська у тебя? Я ведь ее, суку, люблю.. А она куда-то ночь-полночь ушла. Поймаю ****ь, зарублю.
- Иди, Вовка, домой, проспись. Нет у меня Дуси. Ушла, наверное, от тебя, дурака пьяного, к свахе. Выспишься, сходишь за ней, поговорите… Позоришь ты ее. А она ведь учительница.
В сенцы выскочила растрепанная Дуська и заполошно завизжала из-за Жениной спины:
- Ааааааа, тварь! Скотина! Убить задумал?.. Я тебя посажу, сучий потрох!
Вовка снаружи по-звериному взвыл, и дверь под его топором затрещала и взбрызнула россыпью щепок.
- А пошли вы оба к ибени матери! – Женя откинула тяжелый крючок на двери, саданула крепким крестьянским кулачищем Вовку в харю, сбив его с ног. Вовка покатился с крылечка в снег, топор отлетел в сторону. Прямо на Вовку Женя вытолкнула визжащую Дуську, подняла топор и вернулась в избу.
- За Людкой завтра придешь, Евдокия.
Через год Дуся родила вторую девочку.
Еще через три года Вовка умер, сломав себе шею, когда пьяным свалился с лесенки, неаккуратно выпав из своей кинобудки.
Дуся расплылась, раздобрела и по-прежнему учила химии деревенских ребятишек, в домах которых частенько когда-то отсиживалась от пьяных погонь своего непутевого мужа.