Доктору Сосновскому оказалось не так просто пережить свое странное увлечение. После выписки Алисы больница враз опустела, стала обыкновенным казенным учреждением, насквозь пропитавшимся запахом лекарств и человеческих страданий. И, если прежде Валерий Антонович шел на работу с тайной надеждой увидеть ее, необыкновенную, солнечную девочку, то теперь надежды не было.
«Собаку завести, что ли?» - думал Валерий Антонович, возвращаясь в свой пустой дом.
А на улице вовсю бушевала весна. Кипенно-белыми стояли яблоньки-дички, и яблоневая метель заносила квартал частных домов, в котором жил Валерий Антонович. 2002 год одарил Павлодар благоуханной, как никогда весной, и этим сладким воздухом было не надышаться.
Во дворе у Березняковых снова клокотал скандал, соседка, Валентина Березнякова, на чем свет стоит, поносила непутевую племянницу. Зинка визгливым голоском, срывавшимся на истерику, отвечала в том же духе. При этом женщины не особенно стеснялись в выражениях. Валерий Антонович подумал о том, что Зинке, наверное, непросто живется у родственников, Валентина Березнякова была известна своим сварливым характером. Не оттого ли девчонка большую часть свободного времени проводит вне дома? Во всяком случае, именно это тетка ставила ей в вину.
Валерий Антонович только что вернулся с набережной Иртыша, куда ходил предаваться любимому занятию – смотреть на неспокойные воды реки. Под легкий плеск волн так хорошо мечталось о том, какою могла бы стать жизнь, окажись Алиса года на три постарше. Валерий Антонович выписал из истории болезни Алисин адрес, был там и телефон, но эти сведения так и остались простым напоминанием о болезненной и бесперспективной влюбленности доктора. Он не решился позвонить Алисе. Позвонить и – что сказать? Без предисловий признаться в любви? Кому, шестнадцатилетней девочке, которая, наверное, еще в куклы играет? Валерий Антонович считал, что он не имеет никакого права на свое появление в жизни Алисы. Он недоумевал – как могло случиться, что он, взрослый мужчина за какую-то неделю так привязался к ребенку.
В сущности, Валерий Антонович ничего не знал об Алисе, и тем невероятней казалась ему эта привязанность. Просто мистика какая-то…
Чтобы не слышать соседского скандала, доктор Сосновский закрыл окно. Попытался читать, но мысли путались, смысл прочитанного постигался с трудом. Отложив книгу, Валерий Антонович уставился в окно, за которым уже синели майские сумерки. Соседи, кажется, поутихли, и он снова открыл раму, впуская в комнату чуть горчащий дымком свежий воздух. Горожане приводили в порядок огороды, сеяли свои витаминные грядки, и горьковатый дымок сжигаемой прошлогодней ботвы каждую весну окутывал околоток. Это было столь же привычно, как и цветение яблонь. После смерти тети Лили Валерий Антонович забросил огород, отчасти из-за недостатка свободного времени, отчасти просто не имея в нем нужды. Небольшой садик, посаженный покойной теткой, дичал и густел бурьяном, но Валерий Антонович не замечал этого. Теперь ему почему-то подумалось, что было бы неплохо покопаться в пахучей весенней земле, посеять хоть морковку какую-нибудь, что ли.
Идея так и осталась нереализованной, потому что в соседском дворе опять взметнулся женский крик. На этот раз он не был гневным, женщина просто визжала от ужаса. Валерий Антонович выскочил на улицу, заколотил кулаком в соседскую калитку. Она оказалась незапертой и распахнулась под его ударами. У двери дровяного сарая, царапая себе лицо, кричала не своим голосом Валентина Березнякова, на невысоком крылечке застыл нелепым изваянием сам Анатолий Березняков в пузырящихся на коленях трико и синей майке.
- Что случилось? – спросил Валерий Антонович.
- Там!…Там!!… - исступленно выкрикивала Валентина, слабо взмахивая рукой куда-то внутрь сарая.
И Валерий Антонович бросился туда. В грубой веревочной петле хрипела Зинка, ее ноги судорожно подергивались в дециметре от пола. Доктор Сосновский мгновенно оценил ситуацию, подхватил девчонку снизу и приподнял ее нетяжелое тело над собой.
- Нож! – крикнул он бессмысленно перебиравшей ногами Валентине, но та только завопила еще громче и с места не сдвинулась.
Валерий Антонович, может быть, впервые в жизни непристойно выругался вслух. Тут подоспел обычно неуклюжий и медлительный Березняков с невесть откуда взявшимся ножом и, взобравшись на колоду для дров перепилил толстую конопляную веревку. Тело Зинки, судорожно закаменевшее в объятиях Валерия Антоновича обмякло, и Зинка повалилась на его плечо.
- Что ж вы делаете-то, сволочи?! – рявкнул доктор, разрывая тесный воротник Зинкиной кофточки.
Пульс на сонной артерии еще прощупывался, и Валерий Антонович обеспокоено ощупал Зинкину шею. Кажется, позвонки на месте, грубая петля не успела свернуть девчонке шею.
- Освободите место – положить ее. – Приказал доктор Сосновский и поднял Зинку на руки.
Березняков оборвал вопли благоверной увесистой пощечиной и прошел вперед, указывая Валерию Антоновичу путь.
Дом Березняковых встретил доктора затхлым запахом давно не проветриваемого помещения. Вслед за хозяином Валерий Антонович прошел в тесную боковушку и положил бесчувственную Зинку на узкий диванчик. Судя по пришпиленным к стене картинкам, этот диванчик служил Зинке кроватью. Валерий Антонович резко раздвинул тяжелые плюшевые шторы, пропитанные многолетней пылью, попытался открыть окно. Двойные рамы здесь, похоже, со дня постройки не вынимали. В свете голой лампочки под потолком доктор Березняков увидел, как густая синюшность покидает Зинкино лицо, и немного успокоился. Девчонка несколько раз со всхлипом вздохнула и задышала, с хрипотцой, но – ровно.
- Вызывайте скорую. – Не глядя на соседей, сказал Валерий Антонович.
Березняков нерешительно кашлянул, потом попросил:
- Валера, может, не надо скорую-то? Дышит же.
- Довели девчонку до петли, а теперь «не надо скорую»? – зло спросил Валерий Антонович.
- Милиция замешается, посадят Валентину-то, - робко сказал Березняков, - лучше уж я сам ее поучу.
- Все равно Зинаиду нужно хорошенько осмотреть. Неизвестно – чем обернется ее глупость.
- Так, может быть, ты сам?…
Валерий Антонович обреченно покрутил головой. Вот уж идиоты!
Спустя четверть часа Зинка пришла в себя. Посмотрела на Валерия Антоновича и, морщась от боли, отвернула голову. Вокруг суетилась опомнившаяся Валентина, бестолково пыталась помочь Валерию Антоновичу.
- Раньше надо было суетиться, - угомонил он тетку, - ваше счастье, что она взяла такую толстую веревку.
- Дак, налыга коровья… - извиняющимся тоном сказал Березняков.
Налыгой в деревнях называли веревку, которую набрасывают корове на рога, чтобы вести куда-нибудь. Это Валерий Антонович знал.
- Выйдите оба, мне нужно поговорить с Зинаидой.
Валентина сторожко взглянула на племянницу и первой вышла из комнаты, за ней последовал и ее муж. Валерий Антонович закрыл за ними дверь и подвинул стул к дивану.
- Что случилось, Зина?
- Достала… Не хочу больше жить… - хрипло прошептала Зинка.
- Ну, это ты зря. Жизнь, она, знаешь ли, бывает чертовски хороша. – Сказал Валерий Антонович, и вспомнил свою собственную ситуацию, которая отнюдь не казалась ему столь уж хорошей.
- Все мама – «езжай к дяде Толе, езжай к дяде Толе»… Лучше бы в общаге жила.
- Долго ли тебе еще учиться? – поинтересовался Валерий Антонович.
- Последний год.
- А в общежитие можешь устроиться?
- Нету у нас общаги. В первый год была, а потом под торговый дом переделали.
- Да уж, ситуэйшн.
Доктор Сосновский задумался. Березняковых можно хорошенько припугнуть уголовной ответственностью, до весны они продержатся. А потом что делать?
- Тебе сколько лет?
- Восемнадцать. А что?
- Ничего, так.
Ему казалось, что Зинка старше. А она всего на два года взрослей Алисы, тоже еще ребенок.
- За что Валентина на тебя взъелась?
- Не шибко ее слушаю.
- Она всегда так?
- Да, с первого дня, как я у них живу.
- А Анатолий?
- Дядя Толя – ничего, только он в наши свары не вмешивается.
Зинаида вдруг заметила разорванную кофточку и собрала ее края рукой. Диковато глянула на Валерия Антоновича. Смущение девчонки передалось и доктору. Неважно, что он по роду деятельности видел и более откровенную наготу, ситуация была не та.
- Вот что, Зина, - сказал он, - я твоих родственников припугну, они не будут к тебе цепляться, а ты – не глупи, доучивайся. Умереть всегда успеешь, наживись еще.
Зинка покраснела и отвела взгляд. Валерий Антонович отчего-то виновато вздохнул и добавил:
- Завтра с утра приходи в нашу поликлинику, надо снимок сделать, мало ли что ты могла со своей шеей натворить.
- Угу.
И доктор Сосновский пошел разбираться с Березняковыми…