Бывает, что усердие превозмогает и рассудок. Козьма Прутков
ОСТОРОЖНО! КНИГА!
Очень давно, когда сыну моему было лет пять, он часто и подолгу болел.
Компьютерный бум начался спустя десятилетия. А о том, что когда-нибудь придёт
время всезнающего и всемогущего Интернета, конечно, никто тогда и подумать не мог.
По трём телевизионным каналам смотреть особо нечего было, как, впрочем, и сейчас, хотя каналов превеликое множество.
Спасала ранняя любовь сына к чтению. Говорить и читать он начал почти одновременно.
Ну а мы, его родители, конечно, радовались этому, потому что и сами были заядлыми книгочеями.
В ту пору магазины торговали книгами лишь для избранных. А обычные люди пользовались услугами спекулянтов или обменивались между собой новинками.
Но чаще что-то редкостное старое или занимательное новое достать было очень трудно.
Те, у кого в домашних библиотеках водились книжные «сокровища», делиться ими не спешили.
Общественных библиотек, таких, из которых я в детстве днями не вылезала, в нашем новом микрорайоне не было. Да и вряд ли в те далёкие годы в библиотеках водились книжки. Всё давно было выкрадено и ловкими читателями, и нечестными библиотекарями.
Сын аккуратно обращался и с нашими книгами, и с чужими.
Однажды на детской площадке я познакомилась с женщиной, старше меня лет на десять.
Её мужа перевели из областного центра и, как я поняла, на какую-то значительную партийную должность - то ли в горком партии, то ли ещё повыше - в обком.
Она особо не распространялась об этом, лишь намекала. А я и не интересовалась. Мне было безразлично, хотя я понимала, что эта семья во многом отличалась от моей.
Четверым - ей, её мужу и двум их детям любвеобильное наше государство выделило четырёхкомнатную квартиру в шестнадцатиэтажном доме улучшенной планировки. Фантастика… по тем временам…
Однажды эта женщина услыхала, как мой сын при ней пересказывал своим друзьям прочитанную накануне книгу. Её это заинтересовало. Слово за слово и она предложила взять у неё почитать что-нибудь из детской литературы, предупредив, что к книгам в её семье особое отношение.
И я, совершив очередную глупость в своей жизни, взяла у неё нарядную в суперобложке толстую книгу. И… и потеряла покой.
То я эту книгу заворачивала в бумагу, то снимала суперобложку.
Постоянно зудела и, действуя всем на нервы, просила относиться бережно, как будто это была первая и единственная книга в жизни нашей семьи…
… История эта закончилось так, как и должна была закончиться.
Сын категорически отказался читать. Родные начали возмущаться, а я, из-за особого усердия не повредить, в один из дней уронила книгу.
И она разорвалась в самом неподходящем месте – в переплёте.
Как уж я страдала и что предпринимала для спасения оного предмета и нашей чести – не описать…
…Строгая женщина не поверила, что книгу повредила именно я, считая, наверное, что выгораживаю сына: не малыша, а отпетого преступника.
И перестала здороваться. А вскоре и вообще начала избегать нас…
…Любительница Козьмы Пруткова, я абсолютно с ним согласна:
«Бывает, что усердие превозмогает и рассудок».
Добавлю ещё и от себя: нет предела у глупости…
18.12.07