ПОХОРОНЫ ПРЕЗИДЕНТА
сказка
Президент умер в пятницу, и похороны его были назначены на следующий четверг. Не стоит рассказывать, сколь опечалила всех преждевременная смерть Президента. Говорят, что даже его враги, всю жизнь боявшиеся его и ненавидевшие до глубины души, искренне рыдали, узнав о столь печальном событии. Что же говорить о всех остальных, как простых гражданах, так и о приближенных к Нему, которые не просто рыдали, а даже рвали на себе волосы, посыпали голову пеплом, и, покрыв себя рубищем, молили Небо о ниспослании им кого-нибудь, кто хотя бы отдаленно напоминал этого великого человека! Короче, вся страна была в трауре, вся страна была в шоке, никто не работал, заводы стояли, школьники пропускали занятия, солдаты прекратили неуставные отношения, и искренне браталась с генералами, вместе рыдая о столь великой потере. Без преувеличения, стране грозил полный хаос, надвигалась разруха, ибо все только и делали, что скорбели, и никто не думал о ежедневной работе. По телевизору наперебой показывали то балет, то глубоко скорбящих людей, и время от времени какой-нибудь академик, со скорбным выражением на лице, рассказывал жителям о том Золотом Веке, каким явилось для страны правление Президента. Так продолжалось вплоть до дня похорон.
И вот наступил день похорон, который пришелся на четверг следующей недели. С утра над главной площадью города, в котором жил и правил умерший Президент, прошел мелкий дождик, и она блестела на солнце каждым отполированным камнем своей брусчатки. Тело Президента положили на украшенный цветами лафет, и шестерка белых благородных коней повлекла его к специально построенной гробнице. Дальше все шло по протоколу: подносили венки, произносили скорбные речи, стояли у гроба с платочками у глаз, впадали в истерику, и даже падали в обморок. “Прости нас, дорогой Президент, за то, что ты умер, а мы еще живы!” – сказал от имени граждан страны седой депутат Государственной Думы. А стайка прелестных детишек, выпорхнувшая под конец неизвестно откуда, вообще вызвала обильные слезы присутствующих, исполнив танец маленьких лебедей, в конце которого юные дарования припали к гробу великого человека, и застыли, исполненные печали и скорби. Это был великий момент! Он показывал, насколько глубоко скорбит нация, и сколь велика случившаяся потеря.
И только один человек, в числе немногих избранных неподвижно стоявший у гроба с траурной повязкой на левой руке, был абсолютно спокоен. Он стоял непоколебимо и гордо, и на его губах застыла, кажется, улыбка всезнания, улыбка бесконечного превосходства над всей этой похоронной суетой, над всей этой скорбью, которой предаются пустые людишки, толпящиеся у гроба усопшего Президента. Казалось, что он знал нечто, чего не знают другие, и это его тайное знание возвысило его над толпой, и делало единственным островком устойчивости в беспокойном море всеобщей скорби. Столпом устойчивости. Единственной надеждой, единственной опорой, которая еще осталась у нации. И постепенно глаза всех присутствующих устремились на этого человека. Вокруг еще слышались стоны скорби, и кто-то еще бил себя в грудь, раздирал одежду и посыпал голову пеплом, но всем вдруг стало ясно, что у страны появилась надежда. Что у нации появилась надежда. Все поняли, что у усопшего Президента появился Преемник. Раздались крики: “Президент умер! Да здравствует Президент!”.
Что-то кажется, кричалось еще, и траурная процессия, кажется, добралась до гробницы, в которой в итоге похоронили покойного, но это уже не имело большого значения. Все поняли, что самое страшное позади. Все с надеждой взирали на спокойного человека с траурной повязкой на левой руке, который не проронил ни единого слова. Ему не нужно было что-либо говорить. Он безмолвно смотрел в пространство, и видел там картины грядущих побед. Там было небо, усеянное алмазами, и надписи: “Да здравствует Золотой век!”, “Да здравствует Президент!”, висящие на каждом здании города. Это было приятно, и заранее волновало давно остывшую кровь.
Но, впрочем, это была уже совсем другая история.
2005