Поселок Булавинка
Я родилась в краю, пронизанном тревогой за каждый не закончившийся день. В краю, где слились воедино: аромат чабреца и степной ковыли – с запахом раскаленного асфальта, угольной пыли и свеже разрытой земли, где песня жаворонка переплелась в ускользающей памяти с музыкой ветра, стоном протяжных прощальных гудков и высокой нотой пронзительного отчаяния внезапно овдовевших женщин…
Мама работала на шахте, и я знала все тонкости не только откатки и лесоспуска, но и других ответственных и опасных профессий. Романтическими их не назовешь, хотя слова из популярной песни: «Вышел в степь донецкую парень молодой» - умиляли до слез.
При всей большой и не растраченной любви к отчему дому, к той колыбели, что взрастила и закалила меня, я хотела бежать от испепеляющей и беспросветной действительности, от людского горя и собственной безысходности.
Так в 15 лет я оказалась в Донецке.
Донецк
Мое сердце долго еще оставалось в Енакиево, в родном заброшенном шахтерском поселке, среди школьных друзей, задушевных подруг, в стенах опустевшего не благоустроенного дома. Столица нашего края встретила меня неприветливо, но мы вскоре подружились, и по мере узнавания, не переставали удивлять друг друга. Я полюбила город моей юности! Я окунулась в его насыщенный трудовой ритм, бесшабашное студенчество, академическую строгость, изысканную творческую среду, мир искусства, музыку камня, свежесть парков, цветочную феерию…
Кроме привычного запаха угольной пыли из той поры навсегда врезались в память запахи керосина, умытых утренних улиц, свежевыпеченного хлеба, благоуханья роз, сирени и акаций…
Я старалась всюду поспеть, иногда так увлекаясь, что учеба в техникуме становилась в тягость, но вовремя спохватывалась и вгрызалась в науки, которые должны были обеспечить мне тогдашнее сносное существование и, если не безоблачное, то хотя бы терпимое будущее.
Распределение
В Мариуполь я приехала по распределению. В ту пору требовалось обязательно отработать три года на предприятии. Однако на работу меня не брали, хотя и открепление не подписывали. В отделе кадров по-отечески тепло увещевали: «Не сможете вы у нас работать, к тому же в пакгаузе ступеньки…». Зачем бухгалтеру пакгауз, когда контора находится в центре города, до сих пор не знаю, но отстаивать свои права я еще не умела, и уезжала обратно за 120 км, в областной центр, от которого до родительского дома рукой подать, - искать новое пристанище. Там мне объясняли, что я обязана отработать по направлению… И так продолжалось не один раз. Я ходила по кругу, пока работодатели не сдались, поставив одно-единственное условие: я должна иметь мариупольскую прописку, наверное, зная наперед, что это практически невыполнимо.
Временный приют
В ту сырую промозглую осень я исходила на костылях, неприветливый, большей частью одноэтажный, город вдоль и поперек. Я забиралась в самые глухие закоулки, забытые Богом трущобы, на самые дальние окраины в надежде, что меня кто-то приютит и пропишет на свою жилплощадь. Призрачная удача, как ни странно, все-таки улыбнулась мне, я поселилась на Слободке, в чистой приземистой мазанке без удобств у одной сердобольной старушки, и приступила, наконец, к работе.
Город казался неуютным и неухоженным, чужим и враждебным. Единственной отрадой было море! Я ощущала его необузданную стихию всем сердцем, мы, словно родственные души, прониклись доверительным согласием с первой же встречи! К городу привыкала постепенно. Привлекали: порт, оживленный тогда пассажирский морвокзал, театр, парки и пляжи, библиотеки и кинотеатры, любила потолкаться в аэропорту, на книжных базарах…
Работа
Карьера бухгалтера может показаться кому-то скучной и безрадостной, но я в своей профессии души не чаяла. Я порхала среди лабиринтов цифр и бумаг, ощущая собственную значимость, уверенность в себе, а где-то, может, и превосходство. Я в совершенстве владела своей профессией и очень гордилась ею. Я испытывала удовлетворение оттого, что после получения уже высшего образования, мне была по плечу любая поставленная профессиональная задача.
Наконец-то я имела не только любимую работу, но и собственную крошечную отдельную квартирку в городе, который, для таких скитальцев как я был настоящим светом в окне.
Теперь ароматы ковыльной степи были обильно приправлены выбросами металлургического производства, разбавленные удивительным и неповторимым морским бризом. Я прочно обосновалась в Мариуполе, одном из самых экологически неблагополучных городов Украины, о чем я тогда и не догадывалась, но странное дело, мы сроднились с ним и стали одним целым! Мы неразлучны вот уже 35 лет. За это время я успела повидать много интересных и красивых мест, но всегда с нетерпением возвращалась домой.
Мариуполь
Каждая новостройка, бывало, воспринималась мною как собственное достижение. Распирала гордость за трудовую доблесть ударников-новаторов, размах всесоюзной комсомольской стройки, возводящей уникальный прокатный стан, за первый пущенный троллейбус, за дружеский десант, в числе первых добровольцев отправившийся на строительство Байкало-Амурской магистрали, за первый, сданный высотный 14-этажный дом, детскую обсерваторию, современную больницу, новую библиотеку…
Я взрослела вместе с городом, набиралась опыта, обрастала друзьями и единомышленниками и лишь однажды предательская мысль на мгновение пронзила мой мозг. По направлению предприятия, где я все-таки прижилась, я поступила в столичный ВУЗ. Приехав зимою из Киева на первые каникулы в задымленный, пронизываемый всеми ветрами провинциальный Мариуполь, я вдруг подумала: «И я должна буду вернуться в эту серость?!» Я отчетливо помню тот миг: рядом - бывшая гостиница «Континенталь», убегающий вдаль проспект, я с трудом пробираюсь по гололеду в любимую булочную…
Ни до, ни после того, в каких бы благоустроенных городах я не бывала, по каким бы примечательным местам не путешествовала, какими бы красотами не восхищалась, Мариуполь для меня всегда был и остается любимым и родным.
В Москве
Примечательно, когда в восьмидесятые годы я лечилась в Москве и столкнулась с такими же горемыками, как и я, приехавшими из разных уголков тогдашнего Союза в надежде на чудодейственные операции, оказалось, что мой путь к самоутверждению далеко не уникален. Уникальным был город, в котором я жила! Он раскинулся на берегу самого мелкого, самого теплого в мире целебного Азовского моря, будто созданного специально для нас, с песчаными пляжами в зеленом рукотворном убранстве! Кроме того, здесь всегда достаточно работы, хлеба и зрелищ! Мариуполь – южные ворота Донбасса, город с мощным металлургическим производством, научным и творческим потенциалом, культурный центр и бальнеологический курорт, - тогда я еще не знала о причастности наших предприятий к оборонному комплексу и ракетостроению. На мой взгляд, не было человека, который бы не видел наши железнодорожные цистерны, на всех модификациях которых, за редчайшим исключением, красовалось имя производителя - «Ждановтяжмаш»…
Подолгу находясь в московской больнице, я с упоением рассказывала о своем городе, растапливая скептицизм и равнодушие окружающих, чувствуя, что мой неподдельный восторг передается и моим благодарным слушателям. Однажды парень из Таллинна с недоумением заметил: «Не пойму, то ли в Украине разные города называют одним именем, в той палате послушаешь: пыльный, грязный, серый, тебя послушаешь – морской, солнечный, зеленый…» Так нечаянно обнаружилась моя землячка, ставшая впоследствии верной подругой, которая, не без моей помощи, сумела со временем также посмотреть на свой город другими глазами…
Век нынешний
В 2007 году Мариуполь утратил статус полумиллионного города, увы, это общеукраинская тенденция, население нашей страны резко сокращается. Дышать в городе становится все труднее, несмотря на современные методы газоочистки, применяемые на металлургических гигантах. Пить водопроводную воду не рекомендуется. Зеленые насаждения вырубаются под паркинги для автомобилей – благосостояние мариупольцев неуклонно растет… Рынки, кладбища, свалки неотвратимо наступают на жизненное пространство. Море в черте города загажено, с одной его стороны наращивает обороты торговый порт, на другой оконечности безнаказанно и беспрепятственно растет огромный рукотворный шлаковый полуостров, вгрызаясь в поблекшую синеву водной глади. В пригороде побережье опоясано корпоративными или частными владениями, огороженными со всех сторон заборами, так, что к воде и не пробраться, не осталось места ни для простых людей, ни для гнездовья птиц, хотя названия природных заповедных зон сохранились.
И тем не менее, я хочу рассказать о сегодняшнем Мариуполе, городе, достойном внимания современников, который, надеюсь, будет еще радовать не одно поколение туристов.