СТЕНД (Площадка-для-игр)
Часть первая
с правилами не ознакомлены
" Женщина не может быть изнасилована против ее воли".
Конец цитаты.
Статья 117 параграф два пункт один внутреннего трудового кодекса "Амазонкс-Инкорпорейтед" на этот счет весьма недвусмысленна.
Просто и ясно.
Гуманно, главное...
Правда, там еще подпункты имеются в количестве ажнак трех штук, по типу "не-спит-не-пьян-не-под-наркозом", общим заголовком объединенные: "Если она не..."
Ну-ка, ну-ка…
а) - принудительно обездвижена при помощи веревок, кандалов, наручников и (или) иных технических и (или) механических средств (список прилагается);
б) - находится под воздействием принудительно введенных химических одурманивающих тире лекарственных, алкогольных, наркотических веществ и (или) иных психотропных препаратов, а также аналогичных им очевидных и признанных кодексом Хамбллера иных средств подавления и принуждения нефармакологического фарактера...
Интересно, что они в этом подпункте в виду имели? Кодекс Хамбллера упоминает лишь допотопный глушак, тогда еще ничего другого-то и в проекте не намечалось...
И, наконец, гораздо менее приятное:
в) - находится не в состоянии адекватно реагировать на окружающую действительность в результате внешнего физического воздействия исключительно грубой формы (читай – без сознания)...
М-да...
А во всех остальных случаях, не предусмотренных пунктами а, б, в статьи 117 ВКАИ, а также девятой поправкой 4/б-прим потеря девственности в лучшем случае расценивается как грубейшее нарушение служебных инструкций и вопиющая халатность, в худшем - как предумышленная диверсия и порча имущества корпорации.
Авансовая служащая, предумышленно потерявшая профессиональную пригодность до завершения срока авансового контракта, признается виновной и несет ответственность в полном объеме пункта 1 статьи 117 ВКАИ, а именно: может быть подвержена штрафу в размере от трех до пятнадцати реальных лет в возмещение нанесенного материального ущерба с учетом последней индексации неустоек, и (или) отстранению от работ на срок от трех до двенадцати реальных месяцев с полным или частичным возмещением понесенных при этом корпорацией убытков, и(или) полному расторжению контракта по вине исполнителя по медицинским показаниям с несением уголовной ответственности в полном объеме...
Конец цитаты.
Гуманно, главное...
М-да...
Утешительного вот только что-то маловато. Называется - подняла настроение.
Никакими техническими средствами или психотропикой здесь не будет пахнуть еще лет триста по крайней мере. Если, конечно, Лига так и не раскачается на вердикт о культурной помощи.
Хотя...
К вопросу о запахе...
Тут можно было бы и поспорить, особенно - если адвокат толковый попадется. Б-прим как раз мог бы и сработать, поскольку наверняка ведь никто не проверял с этой точки зрения естественный запах этих вертких гибких тел цвета полированного ореха, странный такой запах, непривычный, сладковато-смолистый...
Стась посмотрела поверх голов ближайших отарков на дальние ветви - ей это было нетрудно, похоже на то, что здесь собрались лишь подростки, а рост и взрослого стендовского аборигена редко превышал пять, ну от силы - пять с половиной футов. Женщины у них, правда, крупнее. И агрессивнее.
Но в том-то и дело, что женщин здесь не было…
А вот, кстати – это хорошо или плохо, что не наблюдается в этой пестрой компашке ни одной представительницы прекрасного пола? Где-нибудь в цивилизованном месте подобное обстоятельство, пожалуй, стоило бы счесть если не пугающим, то уж хотя бы настораживающим. Компания молодых и явно чем-то уже подогревшихся самцов, не сдерживаемая даже номинальным присутствием тех, перед кем этим самым самцам хотелось бы выглядеть попривлекательней да поприличней… Но в том-то и дело, что до цивилизованной местности отсюда – три световых года. Это если считать оплотом цивилизации Землю Ирис – тоже дыру ту еще, рассадник пиратства и прочей контрабандной мерзости. Давно бы почистить, да только кому это надо – система Тарсова, дикая глушь на самой границе вроде бы освоенного пространства. Сюда и не летал бы вообще никто, если бы не Стенд.
А красиво, однако, танцуют гады. Забавно, вообще-то, насколько изящнее выглядит дискотека, если танцующие перемещаются не только в горизонтальной плоскости. И голос красивый - до звона, до дрожи, даже мурашки по спине...
Впрочем, может быть - просто связали слишком туго.
Да, кстати! Чуть не забыла! Вот ведь – память девичья…
Был же еще прецедент.
Так называемое "Дело О"Харры". Наличие реальной возможности физической расправы вплоть до прекращения жизнедеятельности над самой потерпевшей непосредственно или ее близкими.
Подпадает ли Джесс под категорию близких?
Лучше будем считать, что подпадает. Это как-то обнадеживает.
Если, конечно, отвлечься от того радостного факта, что уж что-что, а изнасилование нам тут не грозит...
Потому что по своей сексуальной агрессивности среднестатистический отарк может быть сравним разве что с вареной морковкой.
Уточнение – ХОРОШО ПРОТЕРТОЙ вареной морковкой. Да и то, морковка, пожалуй, еще и фору ему даст…
М-да...
Мамочка-папочка, стоило ли так стараться, вбивая в тупую голову чада своего постулаты о карме и иллюзорности всего вокруг вроде бы происходящего, если даже сейчас ваша глупая дочь не в состоянии сосредоточиться на собственном пупке! Интересно, кем станет ваша глупая дочь в такой уже близкой следующей жизни? И узнаете ли вы ее, если встретитесь?..
Уточнение - ВОЗМОЖНО близкой.
В смысле - не обязательно.
Фифти-фифти. Даже поменьше чуть, если отталкиваться от уже имеющейся не слишком веселой статистики - четверо из одиннадцати.
А если очень повезет - то потом даже вылечить смогут.
Эм же вылечили...
А поют красиво, ничего не скажешь. Хорошо так поют. Сильно. Можно даже сказать – душевно.
Жаль, видно плохо.
Рядом монотонно поскуливает Джесс. Джесс - девочка послушная, бояться всегда умела на пять с плюсом. Впрочем - может, и не от испуга это она, пока волокли по этим гнусным джунглям - излупцевали прилично, да еще сучки, да самая первая стычка...
Бедная Джесс!
Самой же Стась страшно не было.
Совсем.
Патология такая, уж извините.
А от боли тсены своих детей абстрагироваться учат с пеленок.
Уйти в медитацию наглухо, правда, мешало природное любопытство, и потому приходилось тренировать память цитатами из ВКАИ, заодно предпринимая очередную безнадежную попытку запугать себя статьями со 117 по 126 - наиболее важными для авансисток.
- Слышь, Джесс, по крайней мере изнасилование нам тут не грозит, - сказала Стась и даже сама удивилась, как отстраненно и незнакомо прозвучал ее голос.
- Что? - Джесс подвывать перестала. Было отчетливо слышно, как щелкнули ее зубы.
Сработало.
Теперь она будет думать. И , насколько Стась ее знает, думать она будет долго. Нет, не то, чтобы она вообще не умела думать быстро, просто случай в данный момент не тот. И думать она, пожалуй, будет достаточно долго для того, чтобы постепенно успокоиться, потому что думать будет привычными мыслями о привычной же опасности. А страх, став привычным, наполовину перестает быть страхом. Домашним он становится. Ручным.
Привычным...
Интересно, скоро ли эти певцы-танцоры (которых, кстати, стало намного больше!), почувствуют жажду?..
А здесь красиво. И листья шумят...
Сойти с ума - это не страшно.
Ты-то ведь так и не поймешь, что сошел с ума. А смерть от потери крови - тоже не самая худшая смерть. Словно уснул. Говорят - даже приятно. Гораздо приятнее, чем, например, удушение. И чище. Не говоря уж об отравлении или там поджаривании на медленном огне, на Генуе вот, например, аборигены предпочитали именно поджаривание...
Эстеты они, однако, эти отарки!
Кстати, любопытно было бы все-таки узнать - почему именно ОТАРКИ? Они же совсем не похожи на гризли, видали мы гризли, специально перед этим направлением полюбопытствовали.
А на кого они похожи?
Черт его знает.
Юркие, длиннорукие, с кисточками на острых ушах и варварской тягой к ярким цветам... И еще - эти глаза, огромные, круглые глаза обитателей ночи...
Может быть - на лемуров.
Только – на крупных и ОЧЕНЬ СИЛЬНЫХ лемуров.
А ведь на вид и не скажешь. Худенькие такие. Хрупкие...
Стась потрогала языком бесчувственную десну. Если бы не навыки блокировки - выла бы она сейчас не хуже Джесс. Если бы вообще в сознании была.
То, что слева выбит нижний клык - это, в общем-то, не так уж и страшно, хотя и приятным не назовешь. А вот то, что левый предклыковый резец и первый коренной недовыбиты, и острые обломанные края их царапают бесчувственные губы - это, братцы, гораздо хуже...
Впрочем, четыре из одиннадцати шансов за то, что у дантиста мучиться не придется. В смысле - ВООБЩЕ не придется уже. Никогда.
Черный юмор.
Красиво.
Синее пламя костров - зачем им, кстати, костры? Они же в темноте видят, как летучие мыши! Вернее, нет, как совы, свет их ослепляет, так зачем же им эти долбанные костры?! Для создания интима, что ли? Ну, словно пригашенный свет на наших вечеринках… Слитные движения изящных фигурок, мелькание тонких рук, яркие краски взлетающих крыльями плащей, мерцание огромных глаз… Красиво.
И - не страшно.
Ну вот нисколечко!
Скучно только…
Скорей бы уж.
Как говаривала небезызвестная Зоя Монроз - Чем скорее, тем лучше…
Может быть, тогда, в самый последний момент, получится все-таки понять, что же это такое - настоящий страх…
Не получилось.
Забавно, но Стась даже обрадовалась, когда увидела наконец-то перед собою их главаря, демонстрирующего в нехорошей улыбочке великолепные никем не выбитые зубы - все шестнадцать, полный набор. Хотя и испытала нечто близкое к досаде - это ведь именно в эту морду метила она пяткой. И так надеялась, что хотя бы удастся сравнять счет…
Старый театральный прием - короля играет свита.
Этот мелкий типчик ничем не отличался от остальных. Такой же изящный и длиннорукий. Вот разве что искривленной спиной - то ли горб, то ли просто с ветки упал неудачно. А в остальном - точно такой же, как все, и одет ничуть не богаче. Не ярче даже, если уж исходить из их дикарских предпочтений.
Но сразу чувствовалось, что остальные - свита, а он - именно Главарь. И остальные "играли" его со всем старанием хорошо оплаченной массовки - выли так, что куда там Джесс с ее доморощенным поскуливанием:
- Всади ей, Керс! Не подкачай! Досуха! - и много чего еще, являвшегося каким-то непереводимым местным сленгом. (Похоже, стендовский вариант мата - люди, они везде - люди, как бы они не выглядели и где бы ни проживали, первым делом на любом языке именно мат придумывали. Эсперанто потому и оказался мертворожденным, что мата как такового не предусматривал…)
И - мерзкий гогот…
Стась опять заскучала. Происходящее все больше напоминало провинциальный театр, причем не из лучших.
Ну не могла она, хоть тресни, воспринять этих остролицых ребятишек всерьез.
Самое большее, на что тянули они - это на малолетнее хулиганье. Этакую мелкую шпану, изображающую из себя донельзя крутых, жутко деловых и прожженных до усёру…
Стась прикрыла глаза и зевнула.
Просто зевнула. Практически и не демонстративно даже.
Ну, если честно – может быть чуть-чуть. Самую-самую малость. Ну не любила она все эти до ужаса пафосные и жутко торжественные провинциальные постановки.
И, похоже, угадала, нанеся этим своим зевком местным тракикам какое-то немыслимое оскорбление. Во всяком случае, швырни она им под ноги шоковую гранату - это не произвело бы большего впечатления.
Смех и вопли смолкли, как обрезанные. Главарь потемнел лицом (натурально потемнел! Почти до черноты!) и зашипел как-то странно, на вдохе. А свита теперь смотрела на него - настороженно, с интересом и опаской, словно сигнала ждала. Но сигнала не было - Главарь молчал, разглядывая Стась исподлобья. Он больше не улыбался…
Черт.
Нет, ну вот же…
Предупреждал же кубик - сегодня день повышенного риска. Авантюры не проканают. Можно подумать, что этот паскудный маяк был так уж необходим. Можно подумать - без него бы потом не нашли. Перестраховаться захотелось идиоткам...
- А они, пожалуй, в моем вкусе... - сказано было даже как-то задумчиво. Только вот голос все портил - неприятный такой был голос. Голос привыкшего командовать. Слишком низкий для отарка. Слишком похожий на человеческий. И от этого - неприятный вдвойне.
Тут же радостно откликнулись, завопили, задребезжали фальцетики и визгливые тенорки:
- Правильно! Так их! Наша победа - чистая победа! Пусть знают наших! - и снова, сквозь гогот, - Вытяни их, Керс! Досуха!..
Главарь передернул ушами. Показалось - неприязненно. Хотя - кто его разберет. Керсом, стало быть, тебя зовут. Что ж, будем знакомы.
- Я сыт. А этих просто трахну.
Опаньки.
Вот это да!
Дофантазировалась.
Что-что, а уж это-то нам тут не грозит... Фригиднее автоклава и безопаснее тертой морковки… Чьи это слова? Твои это слова.
Доутверждалась.
Наверное, вот тут и надо было бы испугаться. Самое время. Испугаться. По-настоящему. Запаниковать даже…
Стась стало смешно. Она улыбнулась, уже практически не скрываясь. Даже хихикнула, кажется.
- Сначала - вот эту! - Керс мотнул головой в сторону Джесс. Но смотрел он по-прежнему на Стась. Спокойно так смотрел. Уверенно. И даже, кажется, весело.
Забавно, но на остальных его слова произвели не меньшее впечатление, чем стасин зевок. Вытянувшиеся лица и шокированное молчание. Кто бы мог подумать, что их так легко шокировать! Тоже мне - скандал в благородном семействе.
Керсу, похоже, произведенное впечатление весьма понравилось. Гаденькая его улыбочка вновь появилась на своем месте.
- Сразу обеих? - кто-то неуверенно хихикнул, явно пытаясь свести все к шутке, пусть даже и неприличной, но просто шутке, - Лопнешь ведь, Керс!..
Возникший было робкий смех сразу же оборвался, стоило Керсу обернуться. Но он еще помолчал, разглядывая окружающих тяжелым взглядом. И лишь потом сказал - очень тихо сказал, но услышали все:
- Для глухих повторяю - Я. ИХ. ПРОСТО. ТРАХНУ. Кому не ясно?..
Ответом было неодобрительное молчание. Потом кто-то сказал с отвращением:
- Я знал, конечно, что ты злостный штрафник... Но не до такой же степени!..
Керс вздернул плечи и зашипел. Откуда-то сверху спрыгнул говоривший. За ним, с некоторым колебанием - еще трое. Они переместились куда-то вбок и ниже, там Стась, чья голова была привязана к развилке собственными же волосами, уже не могла их видеть.
Все вокруг сразу зашумели, затрясли кулаками, но в суете этой было больше растерянности, чем возмущения или азарта. Да и на Стась поглядывать стали с опасливым уважением. Сложные у них, однако, отношения, в этой банде. А на первый взгляд и не скажешь.
Черт.
Повезло же нарваться. Паскудство какое.
За все три года присутствия амазонок на Стенде не было ни одной подобной проблемы!
Дождались.
Нет, не то, чтобы проблем вообще не было - лазарет вон вечно переполнен обескровленными психопатками, чуть ли не каждый месяц кто-нибудь очередной дохнет от передозировки мятки, климат еще этот дурацкий, постоянные простуды да пневмонии вкупе с тепловыми ударами и обморожениями, но к этому всему уже как-то притерпелись.
А вот такой проблемы - не было.
Ксенологи, сволочи, мамой клялись, что именно таких проблем и возникнуть-то не может. В корне! И вовсе не из-за каких-то там слишком уж высоких моральных качеств этих самых отарков, шутить изволите? Это у кого там высокие моральные качества? У ЭТИХ вот, по деревьям прыгающих чуть ли не в чем мать родила?!.. Впрочем, даже если бы и высокие - чем высокоморальней и ближе к пуританству общество - тем больше в нем потенциальных маньяков и тем они страшнее. Эту теорему по соционике доказать просят на втором курсе в качестве лабораторной, да и то не всегда…
Тут дело в другом.
Просто процесс этот самый для отарков - вовсе не удовольствие. Работа это для них, необходимая жизненно для продолжения рода, но вовсе приятности не доставляющая. Так-то вот. Как они еще не вымерли, бедные!
А если кайфа в этом нет - зачем мараться?..
Все равно как в лишний наряд по уборке санузлов напрашиваться. Какой нормальный человек станет? Никакой не станет. Нормальный, в смысле.
Нормальный...
Ага.
Именно что – нормальный.
Извращенцы-трудоголики – они, знаете ли, в любом обществе хоть изредка, но встречаются.
Повезло же нарваться!..
Правда, если от семантического анализа отталкиваться, за изнасилованием остается еще функция подчинения-унижения поверженного врага и его ближайших родственников… Забавно! Так естественно и по-человечески – превратить удовольствие в еще один инструмент принуждения. По-человечески. Ага.
Да только вот трудоголик этот – не человек. Отарк он. А для отарков функцией подчинения-унижения другое является, стоит хотя бы разок на зубки их посмотреть, у них же даже и ругань вся – именно на этом…
Вернулся он быстро - не прошло и пары минут. Скользнул мимо сквозь привычно расступившихся. Был он без плаща.
И - один.
С тонких губ на острый подбородок текла кровь, и Стась слегка замутило, когда она поняла, что кровь эта - не его.
Взвизгнула Джесс. Кто-то спросил испуганно:
- Но ты хотя бы... Для страховки?.. -
Ответом был хриплый смех.
А потом Джесс заорала уже всерьез.
И орала долго...
---
Стась провела быструю ревизию своих повреждений, но не нашла ничего утешительного: на ведущие к потере сознания они явно не тянули, а для принуждения при помощи грубой физической силы и реальной угрозы жизни были нетипичны. Самое скверное - что он сильный и уверенный. Такой не станет бить по голове. Во всяком случае – не станет быть по голове просто так.
Если, конечно, не спровоцировать…
Той тринадцатилетней идиотке, что сопротивлялась на Базовой четыре часа подряд за ради сохранности своей профессиональной пригодности, было все-таки легче. Она знала, что ее ищут. И свято верила в спасателей – молодая, наивная, что с нее взять? Стась же дежурила раза три в спас-отряде, сподобилась, потому и иллюзий никаких насчет их оперативности не питала. Да и искать начнут их не раньше, чем дня через два, а два дня - это вам не четыре часа, этого никому не выдержать.
Единственная надежда, что раньше не выдержат нервы у Керса, и он все-таки применит указанную в сносках грубую физическую силу.
Как там в учебнике? Вот-вот… Так и будем…
А орать - это оставим Джесс…
Стась приглушила тактильную чувствительность, пройдясь по рецепторам. Сопротивляться не будем - пусть работает, трудоголик несчастный…
Пояс он, правда, сломал за пару минут - и это хваленый синопласт, который не берет иридиевая сталь и алмазная ножовка! Хорошо же корпорация защищает свое имущество, нечего сказать! Но это - пояс, так, железка...
А вот с физиологией ему придется потрудиться, медики АИ не зря свои зарплаты получают - об амазонках среди мужских наемников на эту тему немало страшных историй ходит. И далеко не все эти истории – просто страшилки для новичков, далеко не все. Этот Керс по своей малообразованности на собственной шкуре скоро испытает все удовольствия, заранее жаль мальчика...
А пахнет от него приятно...
Стась прикрыла глаза, принюхалась и улыбнулась.
Испуганный почти детский голосок спросил неуверенно:
- Может, морду ей все-таки завязать?
И - другой, более низкий и привыкший командовать:
- Рискну.
Смешок.
Шипение.
Прикосновение пальцев к почти полностью потерявшей чувствительность коже. Впрочем, кажется, уже не только пальцев...
Если бы не протекция тети Джерри, бывшей секретарем финстриссы левого рукава АИ и рекомендовавшей свою племянницу по завершении авансового срока не куда-нибудь, а строго и исключительно в корпус миротворок, Стась не видала бы синей формы, как своих собственных ушей. А не будь в составе «Амазонкс Инкорпорейтед» этого печально знаменитого и мало кому интересного корпуса, то не помогла бы ей никакая протекция. Даже тети Джеррина.
Потому как первый же из основных тестов - тест на
мобилизацию резерва – Стась завалила благополучно и напрочь.
Если и был у стасиного организма какой-то там скрытый резерв, то он предпочитал оставаться в подполье, и мобилизовать его Стась была просто не в состоянии.
Ни тогда, ни сейчас.
Хотя и старалась изо всех сил, честно и добросовестно пытаясь представить себе что-нибудь жутко страшное или отвратительное до дрожи. Но кончались все эти попытки всегда одинаково - ей в конце концов становилось смешно.
Адреналин, естественно, никуда не выделялся, Стась виновато улыбалась, преподаватели зверели и начинали брызгать слюной.
И дело тут было вовсе не в недостатке воображения или крайней тупости, каковые были зафиксированы в личной медицинской карте по причине постоянных минусовых характеристик. Просто ни к чему в этой глупой и скучной жизни не способна была Стась отнестись всерьез. Ну действительно, сами подумайте - что такого можно себе навоображать? Такого, чтобы мороз по коже? Или мерзкого до натуральной тошноты?
Луковица вареная или длинный волос в супе? Мерзость, конечно, но кто виноват, если ты на закусочных экономишь. Да и, потом, их же можно просто вынуть и положить на салфетку. И вдоволь повеселиться, наблюдая реакцию сидящих рядом.
Или вот, еще - раскусываешь яблоко - а там червяк. Причем не целый, а уже половинка. Мяконькая такая извивающаяся половиночка...
Прелестно, правда?!..
И чего по этому поводу, скажите, вопить, как оглашенной? Он же не просто какой-то там грязный уличный червяк, он же червяк яблочный! Он не глиста какая-нибудь, гадость не жрет, питается исключительно яблоком! У него и вкус - яблочный. Сами попробуйте, если не верите на слово – убедитесь.
Какие проблемы?..
Или вот, еще лучше - какашка.
Свеженькая такая, большая и сочная.
А ты на нее - голой пяткой...
Вот как раз в этом самом месте Стась и начинала хихикать, а наставницы - свирепеть.
С ужасами дело обстояло еще хуже.
Ранят или убьют? Грустно, конечно, но, может, в следующей жизни ты
окажешься принцессой Фомальгаута (есть у них там еще принцессы, причем даже наследные, Стась проверяла!). Или вольным самураем - тоже, между прочим, неплохо.
Мальчик любимый попку показал? Ну это уж, простите, совсем смешно, особенно после обработки доблестных медиков.
Что еще?
Черная рука?
Гроб на колесиках?..
В учебник советовали представить смерть родных, но у Стась это уже было. Это не страшно. Это даже не больно.
Во всяком случае, именно так сказал тот парень из Корпуса, которого прислали с повесткой. Это было слишком быстро, просто вспышка – и все, они ничего не успели почувствовать. А смерть тети Джерри вызвала бы у Стась повышение чего угодно, только не адреналина…
Не было страшно ей и сейчас.
И ненависти особой к Керсу не было тоже. Скорее уж жалость - бедненький извращенец, с оттенком уважения - дело свое он знал и выполнял без халтуры, надо отдать ему должное.
И когда, дождавшись удобного момента и вывернув шею до хруста позвонков, она вонзила недовыбитые зубы свои в оказавшуюся в пределах досягаемости руку - это не было вызвано ненавистью. Чистый прагматизм. Обеспечение лишней зацепочки адвокату.
А ненавидеть - за что? Его пожалеть впору. Приличный мальчик, вежливый. Даже не садист. Страховка в полном порядке, недовыбитые зубы сработают - так чего же особо переживать? Психозондирование - штука, конечно, малоприятная, но до суда вряд ли дойдет, особенно ежели тетя Джерри проявит семейную солидарность...
Нет, не со зла она его укусила. И даже не совсем верно было бы посчитать это просто провокацией. Ради провокации было бы гораздо проще плюнуть ему в глаза.
Просто со всеми своими трудностями Стась привыкла справляться сама, врожденная осторожность требовала подстраховаться, а зубная боль не зря считается самой сильной, там же нервов до черта, она как раз должна…
Боль была дикой, ломающей блокировку, словно картон.
Она прошила раскаленной иглой голову от подбородка до затылка, из глаз брызнули слезы, тело свело судорогой, и, проваливаясь в гулкую черноту, она, кажется, еще сильнее стиснула челюсти, кромсая осколками зубов чужую руку, и чужая кровь обожгла язык, а потом во рту словно взорвалась граната…
Потом он ее, кажется, все-таки ударил.
Но она этого уже не почувствовала…
---
...А потом она лежала, запрокинув голову, и было ей все равно.
На лицо падали тяжелые холодные капли дождя. Долго падали. Скапливались в открытых глазах, нагревались, а потом стекали по вискам теплыми струйками.
Ей было все равно.
Джесс, плача, била ее по щекам и трясла за плечи.
Стась не сопротивлялась. Даже не закрывала глаза, продолжая смотреть в пустоту куда-то поверх ее головы.
Ей было все равно.
ВСЕ РАВНО...
Все - все равно.
И то, что нехило погрызенного ею Керса до сих пор трясло. И пропитавшаяся оранжевым повязка на его руке. И дождь. И плачущая Джесс…
И даже то, что какой-то отарк, хмуро посмотрев на нее, сказал детским голоском:
- А ее все-таки надо бы… досуха. На всякий случай…
- На всякий случай держи свое горло подальше от моих зубов! - Керс
вызверился быстро и так же быстро остыл. Сказал уже почти спокойно:
- Когда я играю - то играю по правилам. Пусть даже это правила Керса...
- А если теперь это будут правила крестника скиу? - спросил кто-то ехидно.
Керс дернул плечом, но даже не возмутился. Сказал устало:
- Я похож на Рль? Открой глаза! - он несильно ударил ее ногой в бок, поддел, переворачивая. Стась не сопротивлялась. Из распоротого острым сучком плеча снова пошла кровь. Ей было все равно, что отарки смотрели на эту кровь с каким-то странным выражением.
Завистливый голосок протянул:
- Везучий ты...
Стась почти не слышала, как он ответил:
- Не везучий. Предусмотрительный.
Ей было все равно...
------
Перед зданием правления "Амазонкс-Инкорпорейтед" стоянка была запрещена, о чем предупреждали многочисленные знаки и весьма сурового вида охрана в количестве трех лбов. Заметьте – невооруженных. Что и само по себе оч-чень многое говорит понимающему человеку.
Во всяком случае - вполне достаточно, чтобы отбить охоту парковаться в непосредственной близости от этих лбов.
Идиотов не было.
Впрочем, у всякого правила...
Золотисто-серый табл аккуратненько вывернулся из общего потока и мягко осел на траву прямо у самой нижней ступенечки. Точнехонько посерединке, хоть с миллиметром проверяй.
Охранницы среагировали мгновенно - двое синхронно вошли в тау, легко так вошли, практически не шелохнувшись, так, одной волной - класс не просто высокий, а высочайший. Мечта и зависть всех салаг, тихая ненависть выпускниц, понимающих уже, что не достичь им такого уровня без помощи черной магии.
Третья метнулась к машине и оказалась у ступенек даже раньше, чем табл окончательно замер, распахнула дверцу и тоже с поклоном вошла в тау - но это уже так, ради проформы и антуража для.
Злые языки утверждали, что в те редкие дни, когда Фрида Лауэрс решает почтить своим присутствием контору, событие это отмечается расстиланием красного ковра от лифта и до автомобиля. Более же нахальные вообще говорили, что паркуется она непосредственно к окну своего кабинета.
Действительность была куда проще и забавнее. Мало кто из посторонних знал, что Фрида Лауэрс чрезвычайно гордится своей подчеркнутой демократичностью и все двадцать четыре ступеньки до своего кабинета предпочитает преодолевать исключительно пешком.
Демократичность проявлялась и в одежде.
Синяя форма ее отличалась от обычной командорской разве что тем, что пошита была на заказ и более качественно, да сапожки были такими же белыми, как и манжеты.
Знаков различия на форме не было.
Окинув охранниц одобрительным взглядом и озарив всю округу ослепительной улыбкой, она легко взбежала по ступенькам к уже распахнувшимся ей навстречу дверям. Сверкнула улыбкой налево направо двум совсем еще юным аскам, наверняка первокурсницам, весьма демократично перекинулась с каждой из них парой слов о здоровье и погоде, еще раз сверкнула улыбкой и исчезла в темном провале холла.
Забавно.
Интересно, если бы не было привратниц и заряд демократичности целиком пришелся бы на охранниц - как бы выглядела попытка поболтать о погоде с вошедшими в тау?..
Личный шофер-секретарь-референт-носильщик-и-прочая-прочая-прочая несколько замешкалась, вынимая с заднего сиденья массивный кейс. Была она тоже массивна и коренаста, идеальный пробор делил ее полуседые волосы точнехонько пополам, светло-голубая форма была безукоризненно отглажена, походка нетороплива, движенья уверенны. Ни на охранниц, ни на юных асок она не обратила ни малейшего внимания. Охранницы ответили ей той же монетой, а вот аски проводили настороженными взглядами, поскольку женщина эта излишней демократичностью не страдала и при желании умела быть достаточно неприятной.
Звали ее Джеральдина Эски, и, кроме скверного характера и тяжелой руки, отличалась она также еще и богатейшей фантазией по части придумывания неприятностей ближним своим, имевшим неосторожность попасться ей на глаза в неподходящий момент.
Двери захлопнулись.
Одна из охранниц повела табл в закрытый гараж...
Стась оттолкнулась от балюстрады шестого яруса, на которой лежала грудью, наблюдая разыгрываемую внизу на площадке сценку. Потянулась с легкой улыбочкой. Отвернулась, потеряв к зданию конторы всякий интерес.
Она увидела все, что хотела.
Значит - командировка, да? Вне зоны досягаемости, значит? И неизвестно, значит, когда она вернется… А это - это так, просто обман зрения…
Ну-ну.
Конечно, можно было бы и заранее догадаться.
Ай да тетя Джерри!..
--------
- Ась-ка-а-а!!!
Жанка вылетела из-за угла, издав воинственный клич. На крутом повороте ее занесло, и она была вынуждена слегка притормозить, что позволило Стась сгруппироваться, вдохнуть и вскинуть руки, и даже вякнуть, без всякой, правда, надежды на успех:
- Анька, не смей!!.. - но тут светловолосый смерч пронесся по коридору и прицельно прыгнул метров так с пяти.
Стась хэкнула, выдерживая удар, спружинила на полусогнутых, потом, скрипнув суставами, крутанула Жанкино тело вокруг себя.
Вообще-то, ничего сложного, только сильная нагрузка на шею, которую Жанка привычно замыкает в кольцо рук. Не хватается, а именно замыкает. Словно крутишь на шее крупный несбалансированный обруч с тяжелым довеском.
Крутанувшись пару раз, Жанка взвизгнула, разжала руки и плюхнулась в угол кожаного дивана. Телом своим она с пеленок владела так, что завистливо ахали матерые десантницы, а в глазах профессиональных тренерш всех мастей моментально вспыхивал азартный огонек…
Впрочем, огонек этот, быстро вспыхнув, так же быстро и угасал - ленива и безалаберна была Жанка с тех же самых пеленок, а с милой улыбкой качать головой в ответ на всевозможные обещания и уговоры научилась даже раньше, чем говорить. В тау при желании, например, она уже сейчас входила не хуже тех охранниц, да вот только попробуй, вызови у нее это самое желание!.. Взывания к совести действовали еще меньше обещаний, поскольку совести у Жанки не имелось, о чем она с радостной улыбочкой сообщала всем окружающим, и лишь пожимала плечиками, когда те деликатно пытались не поверить.
Сегодня она могла с легкостью выиграть первый тур региональной олимпиады, а завтра запросто не прийти на второй только потому, что попалась интересная книжка и неохота было отрываться, не дочитав. Или мультик хороший шел. Или еще какая весьма уважительная причина в виде плохой погоды.
Забавно, но почти никто на нее не обижался. Даже тетя Джерри не прибегала к суровым методам воспитательного воздействия. А на все неодобрительные поджимания губ по поводу систематических пропусков занятий или поведения вообще Жанка лишь улыбалась безмятежно и рассеянно.
Наверное, именно такой была Зоя Монроз там, в самом начале, пока еще не было в ее жизни двух революций, тифа, смертей и Роллинга - вечно улыбающимся беспечным котенком…
Она и сейчас улыбалась.
Широко и радостно.
Но, пожалуй - чересчур широко и чересчур радостно.
А на темное пятно нагрудного кармана стасиной форменки – кармана, с которого уже была спорота белая честитка, - старательно пыталась не смотреть.
Понятненько.
Сарафанное радио не дремлет.
Стась хмыкнула, присела рядом.
- Как твое ничего?
Вопрос был традиционным, как и бурное приветствие до него. Почти что риторическим.
Ответ, впрочем, был куда менее традиционным, но вполне в стиле.
- Дура ты! - сказала Жанка, помолчав.
Вот так. Честно и откровенно. Не взирая на… И т.д.
Такая она.
- Тебе же радоваться надо, идиотке!
Жанка была моложе. На восемь лет.
Восемь лет - это иногда очень чувствуется.
- И чего, скажи, ты там потеряла? Ханжи несчастные! Ну чего тут переживать? Не понимаю!
Стась хмыкнула. Дернула плечом.
- А кто переживает?
- Ну не я же, в конце-то концов! Перед нею такие горизонты открываются, а она… Идиотка, одно слово. Ты же теперь свободна, как птица! Куда хочу - туда лечу! Кайф! А хочу - вообще никуда не лечу! По мне - так еще больший кайф.
Это верно. Жанка - ребенок домашний до невероятности. В это почти
невозможно поверить, но с четырехлетнего возраста Жанка не покидала Хайгон. Ни разу. С милой безмятежной улыбочкой умудрялась даже как-то уворачиваться от обязательной ежегодной практики в Малом Поясе.
Бедная Жанка…
- И вообще, я на твоем месте умотала бы в роскошный круиз. Ты когда по-настоящему отдыхала-то последний раз? Во-во… Да и что ты тогда видела, кроме своей драгоценной Базовой?!
- Ага, вот только круиза мне сейчас и не хватает для полного счастья. А деньги попросить у тети Джерри…
Теперь фыркнули уже обе, почти синхронно. Жанка махнула рукой, сказала с проникновенной задумчивостью:
- Аська, все - туфта и туфта туфтовая, вот что я тебе скажу.
Стась улыбнулась, осторожно сжимая свежевставленные зубы. Знала бы ты, сколько лет впаяли твоей не слишком-то умной сестричке вчера с учетом этой самой чертовой индексации и личной просьбы доверенного секретаря самой Фриды Лауэрс разобраться по всей строгости и невзирая на… Знала бы ты…
- А к невесомости можно привыкнуть, фигня это! Нет, правда, я узнавала, даже и на линкорах бывают нужны поварихи, так что фигли у вас выйдет меня в десант загнать! - голос у Жанки стал твердым. Показалось даже - зазвенел. И она засмеялась, чтобы скрыть этот звон.
Стась сглотнула - похоже, знает.
С-сарафанное радио!
- Ну, это ты перегнула. До такого не дойдет.
Жанка улыбнулась ласково и снисходительно, словно это она была старшей, а маленькая глупенькая Стась не понимала таких простых вещей:
- Конечно, не дойдет. Я просто хотела, чтобы ты перестала жалеть себя и для разнообразия пожалела свою маленькую беззащитную и несчастную сестренку, которую злые тетки хотят заставить даже дышать по режиму! И звать меня тогда станут Жаном, представляешь, мерзость какая?! Да одного этого достаточно, чтобы…
- Я же сказала тебе - не волнуйся.
- А я и не волнуюсь. - Жанка безмятежно дернула плечиком. Посмотрела из-под полуопущенных век, мурлыкнула:
- А тете Джерри можешь передать, чтобы она не суетилась.
Поскольку кое-о-чем я уже позаботилась. И теперь в авансистки ей меня не удастся запихать ни под каким соусом. Увы и ах!
- Анька, ты с ума сошла…
- Ничуть. По-моему, так это вы все сумасошедшие, а я так разумна до тошноты, противно даже. И вообще - что за странная реакция? Могла бы хоть ради приличия поинтересоваться, кто он! Чтобы я имела право заделать таинственно-загадочное лицо и сказать со значением: "Это не важно!"… Да не переживай ты так, племянников на тебя не повешу, я блокаду еще полгода назад прошла.
- Да… Ну ты меня и убила… Одна радость - не думаю, что тетя Джерри будет счастлива это услышать!
- Да уж, думаю! Впрочем - это ее проблемы.
- А ты не радуйся - у нее еще одна возможность имеется.
- Какая?
- Запихнуть тебя в иможенки. Туда любых берут! Даже беременных!
Они расхохотались, и Стась почувствовала, как уходит возникшее было напряжение.
Жанка внезапно оборвала смех. Спросила:
- Что-то еще случилось, правда?
Ушлая девочка.
Суд - ладно. Но экспертиза была закрытой...
Стась дернула плечом, остро ощущая тяжесть авантюроллового кубика на груди. При последнем запросе первой же триграммой выпало 2-5-6 - "не перекладывай тяжесть свою на плечи более слабого"...
И она даже не стала выяснять всю гексаграмму.
Зачем?
И так все ясно…
- У меня отобрали права. -
Это была правда. Хотя и не та правда, которую почувствовала Жанка.
- Жалко, конечно. Но зачем они тебе - теперь?
- Все равно обидно. И ни в одну приличную кампанию без них не возьмут.
- Послушай, но ведь они не имели права…
Ушлая девочка, черт бы ее побрал.
Стась отвела глаза и нехотя буркнула:
- Штраф обошелся бы в шесть с половиной лет… реальных.
Жанка присвистнула. Потом сузила глаза - она поняла.
Шесть с половиной лет.
По максимуму.
Зато никто не посмеет утверждать, что тетя Джерри делает поблажки своей племяннице…
- Ты ее видела?
А вот теперь следует быть осторожной, поскольку ложь Жанка чувствует за парсек.
- Да.
- Ну и что?
- Ну, ты же знаешь тетю Джерри…
Жанка хмыкнула - тетю Джерри она знала.
- Не понимаю… Ты же всегда была ей ближе…
Стась ответить не рискнула, неопределенно мотнула головой. Сменила тему:
- Ладно, этот год ты доучишься, я все утрясла… А там посмотрим. Придумаем что-нибудь… Мне пора.
Она тяжело поднялась с дивана, чувствуя себя до странности скверно.
- Анька, будь!
- Будь, Аська!
Они ударились ладонями - это тоже был ритуал.
Стась подошла уже к самым стеклянным дверям, когда через весь холл
прозвенел напряженный Жанкин голосок:
- Аська, но ты все-таки обязательно БУДЬ, слышишь?!!
Стась обернулась.
Резко, на выдохе.
- Что ты мелешь?!!
Но гостевой холл и прилегающий к нему коридор были пусты.
-------
Тетя Джерри не была жестокой и злобной теткой-мачехой из детского мультика, и племянниц по-своему любила.
Только вот именно что по-своему.
А еще были у нее свои твердые убеждения о том, где именно место женщины в этом мире, и в убеждения эти никак не вписывались знаменитые "Три К" - кухня, киндер, кирха. Муж и детские пеленки, правда, начисто этими убеждениями не отрицались, но маячили где-то в страшно отдаленном будущем, практически у самого горизонта, когда ни на что другое и более ей присталое женщина способна уже не будет.
А вот кулинарный колледж отрицался напрочь.
Как вздорная бабская блажь.
И, соответственно - не оплачивался…
Поэтому суточные Стась ими с Жанкой честно делились пополам. Вполне хватало.
Раньше - вполне хватало…
Стась сидела за столиком пенсионного кафе с традиционно халявной банкой пива. Она не собиралась его пить - горькая маслянистая бурда, как можно получать от нее удовольствие?
Просто здесь на каждом столике стояла корзинка, полная этих банок, на улице шел дождь и было в запасе еще двадцать минут. Двадцать минут уюта и тепла перед промозглой слякотью.
Забавно. Раньше она не замечала, что осень - это так мерзко.
На Стенде осень - горячий сезон. Отарки толпами стекаются к обменным пунктам, снуют орбитальные челноки, ругаются диспетчера, а под конец обязательно прибывает целая свора дипломированных ксенологов из Лиги для "выявления фактов притеснения местного населения"…
Притеснишь таких, как же!..
Кстати, хотелось бы знать - какой идиот назвал Стенд Стендом? В первых отчетах черным по белому дан точный перевод с туземного - "Площадка-для-игр". Это уж скорее стадион. Или корт. Или ринг. Ну, на худой конец - сцена.
Но никак не Стенд.
Шутнички! Что те, что эти…
Не заболей она тогда так некстати - судили бы ее на Конусной, как и Джесс, а оттуда до Стенда рукой подать, отбою бы не было от желающих подвезти, намекни лишь…
Даже в долю бы брать не пришлось, амазонская солидарность - сила великая.
На Базовой же Стенд - не более чем точка на карте, далекая и неинтересная.
И фиг кто поверит тому, что считается важнейшей коммерческой тайной АИ, и о чем в размещенном на Стенде легионе знает любая честитка.
Еще и пальцем у виска покрутят.
Да и не бывает осенью на Базовой тех, кому можно было бы доверять. Лишь неудачницы и штрафники, срок доматывающие. Ушедшие в запас, отстраненные, оштрафованные по дисциплине или нравственности, залетевшие не ко времени или экономящие на отпускных.
Шваль, короче.
Вряд ли кто из них сумеет достать корабль.
Тем более - грузовой…
Конечно, все сложилось бы совсем иначе, останься она вместе с Джесс. И не важно даже - где, здесь или на Конусной, можно даже у черта на рогах. Джесс в любой момент и в любой дыре могла бы получить супернавороченный корабль с вышколенным экипажем и золотыми переборками, просто попросив его у папы.
В подарок.
И не на день рождения даже - боже ж ты мой! Зачем же ждать так долго из-за таких-то пустяков, если девочка хочет?!..
Но Джесс сейчас поправляла пошатнувшееся здоровье на Верхнем Галапагосе, и была еще более недосягаема, чем и без того недосягаемый Стенд…
Еще раз взглянув на часы у двери - свой призовой "Таузунд" она отдала вчера мотористу буксира за челночный рейс на Хайгон, - Стась встала, машинально поправила униформу, пригладила волосы.
Банку "Туборга" при этом она сунула в карман вполне сознательно...
-----
Доктор Ли Нгу Ен был улыбчив, лыс и толст, словно только что сошел с рекламного ролика китайского ресторана. Его крохотные черные глазки напоминали двух тараканов, запеченных в круглом лимонном кексе. А еще у него была забавная манера складывать сарделькообразные пальцы домиком на объемистом животе.
- Вы можете водить все, что угодно, от мотодиска до тяжелого крейсера... Ну, если справитесь, конечно… За одним исключением. Облегченные шлюпки и истребители типа "единорог"… То же самое и насчет планетарной работы - все что угодно, пожалуйста, никаких ограничений, за исключением горячего цеха…
Он пожал пухлыми плечами, добавил с еле заметным оттенком то ли обиды, то ли укоризны:
- То же самое вам могла сказать любая полуграмотная санитарка, для этого незачем было обращаться ко мне… Да вы и сами все прекрасно понимаете…
Крест в личной карте был жирно-сиреневым, отвратительным, как раскормленный паук.
Окончательным.
Голубой еще оставляет хоть какую-то надежду, его можно еще после
реабилитации переправить в зеленый. Сиреневый - это насовсем, даже дальтонику ясно.
Стась не была дальтоником.
- Док, я не верю, что ничего нельзя сделать. Я знаю девчонок, у которых само зарастало, как уши, и не по одному разу!
Сардельки вяло шевельнулись и снова сомкнулись домиком, черные тараканы нырнули в наплывы лимонного теста.
- Конечно, кто будет спорить? Случается. Но на вашем месте я бы особо не рассчитывал, тем более - после… хм-м…
- Док, мне вас рекомендовали как лучшего специалиста по нетрадиционной трансплантации.
Тараканы вынырнули, уставились на Стась непотараканьи остро, голос не изменился:
- Кто?
- Эльга.
- Эльга? Не помню такой. Впрочем, у меня бывает столько пациентов…
- Черная Эльга.
- А-а-а… - пухлые губы с сомнением вытянулись, - Впрочем, почему бы и нет? Не знаю только, что это вам даст, ведь ограничения никуда не денутся. Разве что только при поверхностной проверке…
- Вы меня неправильно поняли, док. Мне не нужен косметический ремонт. Я - ас, понимаете? Честитка. Мне меньше года до приема осталось. Но - РЕАЛЬНОГО года, понимаете? И отработать я его должна не где-нибудь, а именно в сборочном или на единорогах! Эльга говорила - это дорого. У меня есть деньги... Вернее - будут… Я получу к ним доступ, как только возобновлю контракт. Семь лет псу под хвост, семь реальных лет - я не хочу, понимаете?! Я заплачу, сколько скажете. В конце концов, моя родная тетка - доверенный секретарь самой Фриды Лауэрс, и если вам нужны поручители…
Нгу Ен Ли вздохнул. Посмотрел снизу вверх. Так смотрит очень добрый и очень усталый директор школы на чрезвычайно тупого второгодника.
- Деточка, дело ведь не в этом разнесчастном кусочке кожи, ну как же вы не понимаете… Я могу вам туда вшить хоть молнию, хоть крючочки-кнопочки, да только что это вам даст, кроме некоторого физического неудобства?.. Биоритмы-то ваши при вас останутся… Вы, когда в седло садитесь, эмкан, простите, куда суете - на голову или… Вот то-то же… Это необратимо, деточка…
Необратимо.
Деточка.
Вот так…
------
"Счет аннулирован в связи с действиями, приравненными к самовольному расторжению контракта..."
Считалось, что это был секретный счет.
Ага!
Как же ж...
Мечтать не вредно.
Стась не расстроилась.
Посмотрела на оплавленную пластиковую карточку.
Хихикнула.
У каждого человека имеется своеобразный предохранитель, который перегорает, если напряжение превысит определенный предел.
У нее этот предохранитель полетел еще утром, когда Ник отшатнулась, шипя: "И у нее еще хватает наглости!"…
---
Стась увидела патрульный корабль рано утром.
Сквозь прозрачную стену зала ожидания, в одном из кресел которого проводила вот уже третью ночь.
Встала с жесткого сиденья, невыспавшаяся и злая, рассеянно посмотрела на летное поле - и увидела.
Словно продолжение сна.
Какого черта делать патрульным на Базовой осенью?!! Тем более -
"Серебрянной Чайке", аккредитованной на Стенде с самого начала. Покинуть орбиту ее могло заставить только нечто весьма неординарное.
Вроде еще одного нарушения 117-ой статьи…
---
Во всяком случае - это был шанс.
Не ахти какой, конечно, но все-таки… Лиз была резкой и грубой, быстрой на расправу и тяжелой на руку. Но - справедливой и честной. И от девчонок своих того же требовала. Сочувствия от нее не дождешься -
плечами пожмет лишь да оборвет грубо.
А вот в долг - даст.
И не спросит - зачем.
Причем не постесняется потом взыскать все до секундочки, но - даст. И не по старой дружбе вовсе - нет у нее друзей, а просто из принципа. Потому что с ее точки зрения это - правильно.
Нет, Лиз была далеко не худшим вариантом.
Конечно, идеалом был бы "Желтый Лист", да и на "Розовой Мечте" тоже имелась пара отличных девчонок, но где они сейчас? А "Чайка" - вот она. Лишь бы на вахте оказался кто-нибудь не слишком высокомерно-правильный...
На вахте была Ник…
---
... Ж А Н К А ...
Стась перестала хихикать на полувдохе.
Жанка, о черт…
Ты же обещала ребенку. Хотя бы этот год. Ты же клятвенно обещала!..
Идиотка…
Мадам Ламоль, божественная Зоя, говорила иногда, щуря на солнце светло-серые глаза: "Сделайте глупость! Для меня. Ну я Вас очень прошу!.."
Да, она говорила так.
Другим.
Но она никогда не делала глупостей сама.
----
Тяжелая столешница из натурального камня.
Это хороший признак - не мелочатся, значит.
Ваза с фруктами, розетка с конфетами, кофе со льдом, кола.
- Угощайтесь.
- Благодарю.
Деликатно - одну карамельку двумя пальчиками. Пальчики, между прочим, тщательно отмытые и наманикюренные при непосредственной помощи ненового, но весьма неплохого дорожного наборчика одной не ко времени зазевавшейся туристочки, костюмчик почищен и выглажен в припортовом туалете, личность приведена в порядок и даже слегка подмазана. Не хватает только бус, тех самых хрустальных светящихся бус, на которые Зоя в свое время поймала Роллинга. Зато есть наградные листы, а это тоже немало…
В перстне белого металла - узкий сиреневый камень. Он ярко высверкивает, когда пальцы перебирают бумаги. Сиреневый, словно крест в карточке. Символ окончательности…
- Вы знаете наши условия?
- Да.
- Аванс у нас небольшой, зато на все время контракта персонал поступает на полный пансион…
- Меня это устраивает.
Снова шелест бумаг.
- У нас вахтовая система и нет особых условий для детей…
- Я не собираюсь заводить семью.
- Что ж, это снимает вопрос. Амазонкам мы рады всегда. И им у нас, я бы сказала, неплохо. Многие продлевают контракты, и не раз. Есть возможность профессионального и должностного роста… Вы ведь офицер? Чиф?
- Джорент.
- Ну, это тоже неплохо. У джорентов больше амбиций… Когда вы сможете приступить?
- Когда будет нужно.
- Ответ истинной амазонки. Вот и славно. Следующую смену мы отправляем в субботу. Суббота вас устроит?
- Вполне.
Пальцы мерзнут…
Скрещенные, глубоко засунутые в карман – а все равно мерзнут…
Слишком уж это хорошо, чтобы оказаться правдой.
Слишком.
- Ну что ж, тогда до субботы… Постойте, минуточку…
Вот оно.
А до двери было всего четыре шага.
- Я не совсем поняла. Вы же говорили, что не собираетесь, а тут указано…
Спокойно.
Спокойно, черт возьми!
Это еще не конец. Раз не выгнала сразу, брезгливо поджав губы и стараясь не коснуться даже кончиками наманикюренных ногтей – это еще не конец.
Есть еще шанс.
Пока ты жив - шанс есть всегда…
- У меня есть разрешение на чистку. Я же ас, хотя и бывший. Это входит в нашу страховку.
- Но ведь до субботы…
- До субботы справка будет в порядке.
- Хорошо. Бухгалтерия на втором этаже. Сдадите справку - и можете сразу же оформлять контракт.
Перстень мигнул сиреневым.
И сиреневыми были фантики у конфет.
Шанс – он, конечно, есть всегда…
- Вы разрешите? Очень вкусные конфеты.
- О?.. Да-да, разумеется…
Зачем мелочиться? Здесь мелочиться не любят…
Стась вытряхнула розетку в карман и взяла из вазы пару яблок, не забывая при этом улыбаться, глядя прямо в медленно округляющиеся сиреневые глаза. Улыбаться скорее нагло, чем вежливо.
Эта контора была шестой…
-----
Средневековье какое-то!
Викторианская Англия! Ханжество высшей марки!
Порнография для младших школьников в любой публичной видиотеке, в любом школьном буфете торгуют контрацептикой, медсестер скаутских лагерей первым делом учат принимать преждевременные роды и оказывать помощь при выкидышах.
И в то же время, если ты носишь клеймо и сверкаешь нагрудной меткой честитки - то должна быть святее Оракула.
Забавно…
Эта контора была шестой.
Шестой из тех, где хотя бы выслушали и посмотрели документы, а не отказали с порога, брезгливо косясь на споротую эмблему.
Забавно…
Юс, капитан "Желтого Листа" и непосредственный чиф Стась - бывший чиф, но это не так уж и важно, - говорила в таких случаях, хмыкая: "Бог был мужчиной..."
Кажется, она действительно в это верила.
Забавно…
---
От пива и карамелек поташнивало. И кружилась голова. Но это не страшно, если не шевелиться.
Главное - не шевелиться…
---
Их было трое.
И у одной была монтировка.
Не слишком опасно, но и приятно не очень. Что им надо было - а черт их знает? Ни хрустальных бус, ни шпильки с пятью бриллиантами у Стась не было.
Была банка пива и полный карман карамелек.
Вряд ли они знали, что Стась готовили именно в миротворки и потому даже в самом крайнем случае защищаться она будет, не убивая. Вряд ли они даже задумывались об этом.
Их было трое.
И у одной из них была голубая "А" на левом виске, что в корне
осложняло ситуацию.
Но у Стась было одно преимущество, которого не было у нападавших. Маленькое такое преимущество. Пока еще маленькое.
Но быстро растущее.
Про иможенок всякие непотребства рассказывают - вполне понятно, на то они и конкурентки, чтобы грязью их поливать, - но в то, что боевиков своих держат они в состоянии перманентной беременности - в это Стась вполне могла поверить. А чего тут такого, в самом-то деле? В Коалиции аборты вполне легальны для всех, не то, что у нас, а первые пара месяцев - допинг не из слабых.
Только вот подпитки требует отнюдь не карамельковой…
Когда они, похрюкивая, улеглись в ближайшей луже, Стась начала уплывать.
"Куда ты падаешь?" - "Не знаю… Кажется - в обморок, я там не была ни разу…"
Ничего, ничего, это бывает… Никто от этого еще не умирал… голову только ниже надо, ниже надо голову… Как можно ниже… Идеально было бы лечь, но не здесь же… Ничего, можно и так, согнувшись и упираясь ладонями в коленки. Это – не страшно. Не страшно. Просто обморок…
Просто хватит врать. Хотя бы самой себе. Глупое это дело. Удар был по касательной, уклоняться – этому миротворок учат на совесть, если уж не можешь бить в полную силу, то вдвойне важным становится умение подобных ударов избегать. И напряжение с усталость вовсе тут не при делах. Не они виноваты. Это просто блок среагировал. С опозданием, правда, но все-таки среагировал, и скажи еще спасибо, что придавило тебя лишь самым краешком, так сказать, по касательной. Тоже. Потому что вот уже шесть дней ты пытаешься сделать то, о чем настоящей миротворке даже подумать немыслимо – ты пытаешься убить. Осторожненько так, опять же по касательной, старательно обходя острые углы и стараясь даже мысленно, даже в подсознании не называть вещи своими именами. И уже почти что даже убедив себя, что это – так, пустяки, маленькое недоразумение, а недоразумения требуется что? Пра-авильно – устранять. Главное – ни на секунду не забывать, что это – просто недоразумение. Потому что миротворческий блок – штука серьезная, тут простым обмороком не ограничишься. Может и насмерть припечатать – были прецеденты. Ладно, ладно, поняли мы, поняли, больше не будем… Мы вообще понятливые, особенно ежели долбанет нас как следует… Главное – дышать как можно глубже, с усилием проталкивая затвердевший воздух сквозь сведенное горло. Главное - глубоко дышать…
Когда немного отпустило и звон в ушах снизился до терпимого, она поняла, что стоит на коленях, пытаясь подняться, но снова и снова падая в грязь. От холодной воды стало легче. Во всяком случае, она сумела встать, дрожа и прижимаясь к стене. По спине сразу же побежали холодные струйки.
Выше по улице проехал табл. Остановился. Хлопнула дверца.
Нереально-знакомый голос спросил с ноткой сомнения:
- Эй, какие-то проблемы?
Стась шатнуло.
Это глюк.
Говорят - бывает при сотрясении мозга. Во-во, и тошнит как раз… Неужели та, с клеймом, все-таки успела достать? В запарке показалось - так, чепуха, по касательной, лишь содрала кожу на скуле…
В табле шевельнулись. Другой голос, еще более узнаваемый из-за
неистребимого хортаунского акцента протянул равнодушно с ленивой хрипотцой:
- Юс, да не связывайся ты… Местная сволота балуется…
Так и есть. Глюк.
Если, конечно, не убедить себя в возможности мгновенного перемещения сквозь какую-то незарегистрированную дырку пространства прямиком на Стенд посредством удара в челюсть.
А что?
Бывали прецеденты.
Некоего янки вон, помнится, при помощи такого же удара вообще в прошлое зафутболили…
- На ней наша форма…
- Сперла, - звук зевка, - Крысы… А, может, она из этих, любительниц… - и ленивый хрипловатый смех.
Хлопнула дверца. Кажется, там, внутри, еще сказали:
- Да ты только посмотри на нее - она же на ногах не стоит! Это же надо - до такого…
Но кто именно - было уже не разобрать.
Зашипели амортизаторы. Окатило волной горячего воздуха. По лицу мазнуло светом фар.
Стась зажмурилась
На невыносимо долгую долю секунды показалось - табл остановился.
Но потом яркий свет скользнул дальше. Зашуршал мокрый асфальт. Все стихло.
---
Забавно.
Когда свет ударил в глаза - она испугалась.
Может быть - первый раз в жизни.
Вот это да!
Забавно.
Но - не остановились.
Не узнали…
Вот тогда-то она и выпила эту банку, сразу всю, теплую, на голодный желудок…
---
- Сигаретки не найдется?
Девочке было лет пятнадцать. Хотя - в чем тут можно быть уверенной?
Стась достала ксивник, ногти царапнули по кубику. Вытащила не начатую пачку, бросила на грязные худые коленки, выпирающие из рваных джинсов.
Грязные пальцы жадно схватили золотисто-черную коробочку, из-под натянутой на самые брови вязаной шапочки сверкнули рысьи глаза.
- Можно про запас?
Скорее угроза, чем просьба. Попробуй не дай! И носик остренький. Вот они какие, уличные лапочки, крыски приспособившиеся. Не то, что некоторые.
Стась хмыкнула.
- Бери все. Я не курю.
- Зачем тогда брала?
- А разве на ощупь разберешь? Думала – концентраты…
Стась присела рядом на теплую панель. Некоторое время молчали. Девочка с острым личиком и тонкими пальцами каонистки быстро курила. Из-за мусорного бака вышла жирная крыса, посмотрела презрительно, пошла по своим делам. Стась крутанула кубик, но в темноте не смогла разобрать метки, а на ощупь не понять - то ли тройка, то ли пятерка.
- У меня мятка есть. Хочешь?
На грязной ладошке - две продолговатые капсулы.
Стась присвистнула.
Ничего себе! Судя по цвету - очищенный, а это не меньше десятки потянет. Каждая.
Щедро.
- Концентрат. Тройная перегонка… - в голосе - грустная гордость.
Что-то еще было в этом голосе…
Стась прикинула на взгляд объем каждой капсулы. Посчитала. Сощурилась, вскинула голову. Спросила осторожно:
- Золотая пуля?
Усмешка у девочки тоже была острой. И взгляд. Поправила со значением:
- Две золотые пули...
- Ты… серьезно?
- Не знаю еще… - Она выдавила в вену на запястье пару капель. -
Посмотрим. Холодно как-то - одной…
Стась покатала золотистую горошину на ладони. Около сорока стандартных доз. Полгода для начинающего и больше месяца для заядлого. Красивый жест, черт возьми!
- Где скендерила?
- Шутишь? Купила.
- Ого!
- Давно уже. Уходить надо красиво, правда?
А что, не лишено логики. Логичная девочка.
- Я еще вчера думала. Но очень хотелось покурить. И чего-нибудь не слишком противного. А тут - ты. "Бонни" с черной смородиной. Надо же! Это судьба. - Она засмеялась. Закашлялась, - Я первый раз курю с черной смородиной. Надо загадать желание, как ты думаешь?
- Наверное.
- Я загадаю… Ну - как?
- Спасибо, но…
- Ну и дура. На кой тебе ляд это все?..
- Дела у меня, понимаешь. Разобраться еще кое-с чем надо…
- А-а… Ну, дела - это да. Это уважительно. Пожевать ничего нету?
- Нету.
- Жаль. Было бы славно именно сейчас шоколадку раздавить, черную такую, с орехами. У них еще слон на фантике, знаешь?
- Знаю. У меня карамельки есть. Хочешь?
- Спрашиваешь! Конечно! Знаешь, тебя мне и вправду сама судьба послала. Нет, в самом деле! Я кидала вчера, выпало - встреча на повороте и исполнение… А тут - ты… Не передумаешь?
- Нет.
- Ладно… А если все-таки - то приходи. Я подожду еще. С тобою славно…
------
Нулевая "Иможен Коалисьен" с юности отличалась дивным зрением и скверным характером. И годы не внесли корректив ни в первое, ни во второе.
- Лайна, детка, судя по твоей кислой роже - ты провалила задание.
Простейшее и примитивнейшее задание, с которым справится любая домохозяйка. Не трудись оправдываться и уверять меня, что это не так.
Командор сектора А-умляут поежилась. Выдавила с тоскливой безнадежностью:
- Но это не так…
- Тогда у меня имеется к тебе очень простой вопрос. Очень простой. Всего два слова: ГДЕ ОНА?
Лайна вздохнула.
Нулевая скривила похожее на печеное яблоко лицо, продолжая сверлить подчиненную цепким немигающим взглядом полуприкрытых морщинистыми веками почти бесцветных глаз. Именно за этот взгляд ее еще в молодости прозвали Каа.
Прозвище это сохранилось до сих пор.
Хотя сейчас ее так называли лишь стажерки. У побывавших хоть раз на месте бандерлогов напрочь отбивало охоту шутить…
- И это - мой лучший работник! У тебя было три дня.
- У нее недельная фора, - трепыхнулась Лайна обреченно, - И если вы думаете…
- Я ничего не думаю. Я не обязана думать. Ни думать, ни бегать по околопортовым дырам, высунув от излишнего усердия язык. Для этого у меня есть такие, как ты. Вам за это платят. И неплохо платят. Так почему же, черт возьми, вы не желаете работать?!!
- Мы работаем…
- К чертям собачьим такую работу! Я смотрела отчеты. Вы везде появляетесь позже! Позже всех! Везде! Даже эти синие идиотки успевают раньше вас. И не пытайся мне тут ссылаться на объективные трудности, мне ЭТО неинтересно. Мне интересно - когда и как? Ну?!
- Есть еще пара адресов. Ну и всякие там подружки по клубу, соседки-напарницы… Да, и еще имеется не совсем понятный факт - ее официальным опекуном является правая рука Улыбчивой Кобры.
- Намекаешь?
- Не знаю. Но - странное совпадение. Почти сразу объявили карантин… и, потом - за такую ерунду их обычно так строго не наказывают, а тут - по максимуму… Я еще поняла бы, будь это какая-нибудь насквозь проштрафившаяся склочница, которую давно выгнать хотели, да все повода не было, а тут - почти что личная подопечная, вообще бы могли на тормозах спустить… Очень похоже на провокацию.
- Не видела ты настоящих провокаций… Похоже ей, видите ли… Не похоже! На обычную глупость человеческую похоже, и больше ни на что... Нет, будь это все заранее подстроено - синие чулки бы ее так просто не отпустили. И не носились бы сейчас в поисках, языки повысунув и глаза вытаращив, по всему обозримому пространству. Что им - развлекаловок мало?.. И не думаю, что карантин - это их рук дело. Это, скорее, лигисты что-то химичат, они к Стенду давно подбирались… Просьбы есть?
- Людей мало…
- Чушь. Бери столько, сколько нужно. Из любых отделов. Даю тебе
форсмажорный статус. Черт возьми, бери самых лучших, но достаньте ее, пока она не достала денег! Да, и не орите по общей связи на всю галактику, как вчера... Боже, с какими идиотками приходится работать!..
---
- Я проверила трижды - тест действительно положительный. У нее были очень низкие пики, и поэтому плановую стериализацию сочли необязательной. Блокаду тоже не проводили – зачем, если колебания почти что нулевые? А эти дуры не обратили особого внимания. Мы засекли ее присутствие на Хайгоне, потом она каким-то образом снова вернулась на Базовую. Зашла на "Серебрянную Чайку", искала Лиз. И снова пропала.
- Кого оставили на "Чайке"?
- Стандартную тройку под командованием Кэт. Но вряд ли она туда еще раз придет - Ник устроила ей страшный скандал.
- Скандалистку штрафануть и понизить в звании. Медперсонал тоже - в следующий раз будут внимательнее… - Фрида Лауэрс пробарабанила ногтями по столу. Нахмурилась. Теперь понятно, чего сюда притащились эти рыжие шлюхи. Ну уж нет, не обломится им тут! Что наше - то наше. Одно хорошо - не в Коалиции живем, а денег на подпольную чистку ей взять неоткуда. Это немного утешает. Но, о, Боги, с какими же идиотками приходится работать?!!..
---
- Что вы тут лепечете о поправке на равноправие? Мне не нужны секретутки и поварихи! Мне нужен здоровый крепкий мужик, а не тонконогая фря из дамского колледжа! Сэмми! Проводи!.. Этих б…б-барышень больше не пускай! У тебя башка на плечах или… Нам механик нужен, а не…
Дальше слушать смысла не имело.
Стась беззвучно скользнула вдоль корабельной стенки в промозглую темноту, прочь от освещенного трапа. Хотелось бы, конечно, взглянуть на свою незадачливую конкурентку, но лучше не попадаться под горячую руку этого чокнутого женоненавистника.
Интересно, откуда он свалился, если надеется нанять на Базовой осенью механика восьмого разряда, за гроши, да к тому же - мужчину?!..
---
Слон был желтым.
Он стоял на красно-коричневой тумбе, держал высоко поднятым хоботом полосатый мяч и улыбался. Маленький такой желтый слон на иссиня-черной фольге, смятой тонкими грязными пальцами.
"Черный Цезарь", швейцарский горький шоколад с фисташками, между прочим - товар контрабандный, а посему - не меньше декады плитка.
Стась разжала грязную холодную ладошку, и почти не удивилась, увидев нечетко проступающую сквозь кожу голубоватую татуировку.
Как раз под линией жизни.
Она ожидала чего-то подобного. Было в этом крысеныше что-то характерное, не до конца вытравленное базовским дном.
Коллега…
По-крайней мере, напоследок ей повезло. И с шоколадкой, и с компанией - рядом пристроилась, попытавшись уютно свернуться калачиком, высокая худосочная девица в кожаной куртке и замшевых брючках с бахромой. Благодаря длинным конечностям, калачик, состоящий по большей части из острых углов, выглядел весьма нелепо.
Стась отметила это.
А так же и тот заглавный факт, что, похоже, не осталось на этом свете уже ничего, способного ее расстроить. Или напугать. Или шокировать. Интересно только - это возвращение к прежнему состоянию или что-то новенькое?..
Забавно…
А девочка эта замшевая - вовсе не придонная шваль. Чистенькая, ухоженная, подмазанная стильно и подстриженная по моде. Золотая девочка, удравшая от богатеньких и очень правильных папочки с мамочкой вкусить запретной мятки.
И нарвавшаяся на золотую пулю…
В висок.
Вряд ли она именно этого искала - ну какие у золотой девочки могут быть проблемы? Так, от скуки дурью маялась.
А это наказуемо.
Между прочим, костюмчик-то ничего… Особенно для осени. И размер
подходящий. Стиль, правда… Но у дареного табла спидометр не разглядывают.
Стась стащила с окостеневшего тела куртку - хорошая такая куртка, добротная. Потом - тонкий черный свитер - между прочим, натуральный раньяк! Это вам не кот чихнул. Мажористая девочка, асфальт ей пухом… Рубашка была шелковая, белая и холодная, словно только что выпавший снег. Вещь красивая, но не актуальная. Ну да ладно, возьмем до кучи.
Сунув скользящий шелк в форменный рюкзак, Стась начала кое-что понимать. А, натянув пришедшиеся почти впору замшевые штанишки, убедилась окончательно.
Хмыкнула.
Н-да…
Может быть, у золотых девочек действительно не бывает проблем.
А вот у золотых мальчиков, одевающихся как девочки, похоже, кое-какие имеются…
Поднимая рюкзак с формой - зачем оставлять? Пригодится - Стась задела сползшую шапочку бывшей коллеги. Голова той слабо мотнулась, густые светлые волосы рассыпались по грязному асфальту. Клеймо на виске было сиреневым…
Вот оно, значит, что. Не просто коллега.
Дважды.
Черт.
Да она же сама - совсем еще ребенок. Хотя… Времена такие. Жанка-то вон - вообще соплячка еще, куклы-бантики, а тоже - туда же… Гм-м… Позаботилась она... Джульетте было четырнадцать. ЧЕТЫРНАДЦАТЬ! А кто из сегодняшних ждет до четырнадцати?.. М-да… Разве что честитки, да и те - вынужденно, поскольку авансированы.
О, темпора, о, морес!..
Зачем-то Стась приподняла ее голову и подложила под нее упавшую шапочку. Погладила по холодному лбу, закрывая слегка приоткрытые глаза.
И дернулась, когда с легким полувздохом-полустоном бывшая дважды коллега попыталась вернуть голову в прежнее положение…
---
Зачем тебе знать, как я сгорел?
Только затем,
чтобы потом
Самому не сгореть?…
Впрочем
Это не важно.
Я просто на Солнце в упор смотрел.
Откуда узнать я мог,
Что нельзя подолгу
Вот так на него смотреть…
Впрочем,
И это не важно.
Если б и знал -
Все равно бы смотрел.
Сами подумайте,
Разве можно
Увидев его хоть раз -
Потом отвернуться.
И больше уже не смотреть…
Ну и что, что сгорел.
Это тоже не важно.
А важно лишь то,
Что оно
Продолжает
гореть…
/Из Утренних песен Эльвеля, Для-Песни-Рожденного
четвертого поколения, Стенд, наземная форма, время Первого Кризиса.\
- Это ты будешь той слабоумной дочерью Рль, которая почему-то уверена, что сам Эльвель будет чистить для нее лькис?
Женщина фыркнула в ответ, гордо вздернула плечи, но сдержалась - здесь была все-таки территория этих зарвавшихся голоруких юнцов, и тонкие ветки опасно подрагивали под руками.
К тому же - стоит ли связываться с этой закомплексованной мелюзгой, если вчера тебе так повезло? Не какой-нибудь безымянный-безбуквенный, а Сам Эльвель, чья безглазость вошла в легенды. Утра не проходит, чтобы кто-нибудь не начинал разрабатывать новую стратегию по его охомутанию, да только что-то пока никому не удавалось даже и близко…
А тебе - повезло.
- Мы вчера с ним встречались не Площадке. До крови. Я выиграла.
Пауза была совсем крошечной, почти незаметной. И тут же Рентури зашипел презрительно, бесстыже скаля зубы и гримасничая вне досягаемости ее длинных рук - был он хотя и нагл беспредельно, но далеко не глуп.
- Хвалилась Рль, что скиуса поймала!
Кто-то прыснул в кулак, кто-то рассмеялся более откровенно. Они были молодыми и глупыми, и безоговорочно верили в непогрешимость своих капитанов.
Даже не признанных никем, кроме них самих.
ОСОБЕННО - непризнанных.
Таких, как Эльвель…
Женщине было даже немножко их жалко. Ослепленные этой верой, они не заметили, как напряглись пальцы Рентури, как засветилась тревога в глубине его ехидно прищуренных глаз.
Рентури был старше. И на собственном опыте знал уже, что такое поводок.
И еще он знал, что никогда не проигрывают лишь златоглазые…
- Это правда, - сказала она просто и даже немного грустно. Конечно, приятно иметь в запасных Самого Эльвеля. Но куда приятнее было бы, вступи он в ее команду добровольно…
Однако не зря прозвали его слепым, врийс забери его крылья и крылья его детей!..
Они уже не смеялись. И Рентури молчал, вцепившись потемневшими пальцами в ветку и глядя куда-то поверх ее головы.
Она обернулась.
Он стоял на самом кончике невероятно тонкой ветки - та подрагивала, прогибаясь, - каким-то чудом удерживаясь неподвижно, стоял безо всякой опоры, руки скрещены на груди, плащ перекинут через плечо.
И был он близко.
Во всяком случае - гораздо ближе остальных…
Кто-то охнул. Кто-то сказал с отчаяньем: "Не может быть, нет, только не он!.." Рентури перестал дышать.
- Эйкью, и охота тебе на старости лет дурью маяться? Что скажут приличные капитаны, если увидят тебя в нашем обществе? Твоя репутация…
Она сощурилась. Сказала очень тихо - так, чтобы расслышал лишь он, да еще, пожалуй, Рентури:
- Поводок - штука тонкая. За него ведь и дернуть можно.
Ей хотелось быть великодушной – в разумных, конечно, пределах.
Он ответил еще тише - она скорее угадала, чем услышала:
- Не делай этого. Не стоит.
И ужаснулась на секунду - что же ты делаешь?! Это же не просто штрафник - это Эльвель, живая легенда, нельзя с ним - вот так.
Но - лишь на секунду.
- Пойдешь ко мне?
Он шевельнулся и спросил вкрадчиво, развернув голос веером, чтобы услышали все:
- Капитаном?..
Такого не прощают. Даже живой легенде.
Она больше не сомневалась.
- Покажи руку. Левую, у локтя. - и, напрягая Голос, - Покажи руку. НУ ?!..
Надо же как-то ставить их на место, молодых и зарвавшихся до беспредела.
Эльвель улыбнулся - сладко так и нагло, как лишь он один умел. Крутанулся вокруг ветки, не меняя позы и пижонски удерживаясь лишь пальцами ног. Длинный плащ хлестнул ее по лицу. На секунду показалось - сорвется. Но - не сорвался, завис вниз головой в прежней позе, не шевельнув ни одним лишним мускулом и даже не перестав улыбаться.
И, продолжая улыбаться, вежливо проинформировал, куда именно и каким образом может Эйкью затолкать себе свои требования.
Тихо, внятно и очень-очень подробно.
Они были в восторге, все эти молодые и наглые, даже Рентури что-то орал, хватая за плечи то одного, то другого. И в голосах их уже слышались нехорошие нотки. Предвкушающие такие.
Она слышала - глухой услышит, не дурак если! - но испугаться так и не смогла. Слишком велика была растерянность.
- Я же предупреждал тебя вчера… - Он смотрел в сторону. И в голосе - ни торжества, ни злорадства. Только усталость. Добавил зачем-то:
- И сегодня просил… А теперь я - пас…
- Эльвель выбирает сам… - она улыбнулась криво. Это было уже на грани просьбы. И далеко за гранью того, на что она считала себя неспособной еще сегодня вечером. Страх – хороший учитель.
Он засмеялся.
- Сыграй я сейчас за тебя - и ты же первая потом будешь кричать, что вчера я все-таки проиграл. Что, не будешь?.. Вот то-то и оно…
Смех его был невеселым. Она молчала, глядя в упор. Он понял. Дернул рукой. Ответил встречным вопросом:
- А разве это имеет значение?..
Засмеялся.
Его плащ хранил запахи полдня, солнца и ветра. И еще чего-то такого, чему трудно подобрать название, только горечью сводит горло…
---
Забавно…
Стась глядела на этого восторженного маленького человечка - и никак не могла понять причины своей к нему неприязни.
По идее, это ведь не ему надо сейчас ручками от радости всплескивать, а ей самой скакать козлом мартовским, время от времени стукаясь об потолок пустой башкой. Ведь на блюдечке с голубой каемочкой - кушайте, не обляпайтесь! - причем не только что на халяву, так еще же и заплатят! Сами заплатят!!
Заплатят за то, что тебе совсем не нужно. За то, чего ты никогда не хотела, что выбросила бы и сама, не задумываясь. Если бы денег сумела достать.
За то, о чем ни в коем случае не стоит думать иначе, как о чем-то, совершенно не имеющем ценности и значения. Просто недоразумение. Можно даже сказать - мусор. Нет, не мусор - хуже хуже, мусор не мешает, не тянет на дно, словно залитые цементом ботинки, не стоит в карточке жирным сиреневым крестом…
И вот – эту дрянь у тебя не просто предлагают забрать – покупают.
А ты морщишь свой отнюдь не аристократический нос и презрительно
принюхиваешься - а чем это от вашего предложения пованивает?
Если здесь от кого и пованивает - так это от тебя. Портовый сортир - это все-таки портовый сортир, а не персональная сауна с бассейном и душем шарко, специфический аромат дезинфекции остается…
Стась лениво потягивала золотистый сок, смотрела на возбужденно жестикулирующего крысолицего и размышляла о странности собственных реакций. Его попытки заказать ленч она пресекла на корню вовсе не из излишней принципиальности - о чем вы? Какие такие принципы после двух недель на самом дне Базовой?!
Просто сегодня был уже пятыйй день, как она воровала исключительно соки, намереваясь завтра-послезавтра войти на недельку-другую в абсолютную голодовку и очищая организм перед этим достойным всяческих похвал делом.
И она еще не была уверена, что изменит свои планы. Что бы там не говорил этот остроморденький.
Забавно.
Ты ведь даже не очень-то и верующая, если уж на то пошло. Во всяком случае - не настолько. И деньги, подлец, в световых предлагает - валюта твердая. Так что же тебе еще надо для полного счастья?
Какого, простите, рожна?!..
Нет, ну хоть тресни.
Нету.
Ни дебильного восторга, ни даже простой человеческой радости.
Лишь глухая досада и что-то смутное, неосознанное, от чего горечью сводит горло. Согласитесь - на радость это похоже мало.
А, может, все дело просто в том, что она со спецотряда не очень-то любила крыс?..
"Ну, а тебе-то как? Нравится этот типчик?" - ехидно поинтересовалась она у того, кого сам типчик деликатно именовал "объектом" и о ком до сегодняшнего дня сама она старалась не думать вообще. Объект вел себя очень смирно, словно понимал, что излишняя активность сейчас чревата. А, может, был просто шокирован неожиданным соседством не с привычным уже Эй-Джи-Комплект, а с натуральным, березовым, без консервантов и сахара. Ответил уклончиво, слабой
пульсацией - а чего, мол, нам? Мы - люди маленькие…
Стась усмехнулась и несколько изменила вопрос: "А в целом?"
И чуть не раздавила хрупкий бокал, покрываясь холодным потом от тупой тошнотворной боли, завязавшей в тугой узел мышцы живота, и теперь неторопливо ввинчивающей в этот узел крупный штопор.
Предложения крысолицего блондинчика нравились объекту еще меньше тесного соседства с березовым соком.
Оно и понятно…
Хотя, вполне возможно, опять сработала миротворческая блокировка, реагируя на вполне осознанную и четко сформулированную мысль.
И, кстати, понятно теперь, откуда здесь взялась «Чайка». Да и не она одна, «Лист» тоже пригнали, та встреча в грязном переулке вовсе не была плодом ушибленного воображения.
Ищут.
И ищут, похоже, весьма ретиво.
Вот, кстати, и выход. Добровольная явка всегда неплохо выглядит. Нет, конечно, извиняться они не станут, и санкции штрафные отменять – это тоже навряд ли. Но в правах, может быть, и восстановят. А что? Вполне может быть… Все-таки – сенсация. Первый случай в истории контакта. Масса интересных возможностей… Хотя – нет, интересные возможности – это по части белобрысого и его коллег. Интересно, под чьим крылом их институт? Независимый – это вряд ли, не бывают институты, имеющие хорошее материальное обеспечение, еще и независимыми, И не работают в независимых институтах такие вот… личности…
Личность эта, очкастая и белобрысая, не просто не нравилась Стась. Она вызывала физическое отвращение. Почему-то сразу вспоминалась всякая мерзость - копошащиеся в гнилом мясе опарыши, пещерные цеюты, бледные подкаменные мокрицы и прочее, прочее, прочее. Ему бы преподавать "Мобилизацию резерва" честиткам - отстающих бы точно не было!
Соглашаться с предложением такого человека - это просто себя не уважать.
Чего бы он там не предлагал.
Нет, это вовсе не означает, - осадила она радостно трепыхнувшийся было объект, - что подобные предложения будут отвергнуты сходу по мере дальнейшего их поступления от более приятных личностей. Живи пока. А там посмотрим…
Кожу потянуло мурашками смутная боль. Ах, ты так, значит? А это, братцы мои, уже шантаж. За это и схлопотать можно. Ты смотри, доугрожаешься! Антипатия-антипатией, но ведь можно и наступить на горло собственной песне. Да-да, именно! И вообще - тебя пока что в природе не существует, так что права голоса тебе тоже никто не давал. Вот и заткнись!
Она глубоко задышала, как учили когда-то. Тошнота прошла. Стало просто противно.
Большая, да?!
Справилась, да?..
Она качнула головой, вставая.
- Вы не понимаете!.. - он бежал рядом, заглядывая ей в лицо, растерянный и несчастный, - Господи, я никогда не умел разговаривать с женщинами!.. Если вас не устраивают условия - диктуйте свои… Вы не понимаете!.. Вы же сейчас в таком положении… О, я вовсе не то хотел сказать… У вас на руках все козыри, понимаете?! Я не должен был вам этого говорить, но наше руководство пойдет на любые издержки!.. Не может быть, чтобы вы еще сохраняли верность корпорации, которая с вами так поступила… У нас лучшие адвокаты, ваш иск будет не только
принят к рассмотрению - мы добьемся возмещения ущерба в размере один к сорока, может быть, даже - к семидесяти, если сумеем доказать, что вы находились на задании… У нас грандиозные возможности! Никто не даст вам большего при стопроцентных гарантиях!..
Стась ускорила шаг - его истеричные выкрики и размахивания руками
привлекали внимание окружающих, чего ей нужно было всего менее именно сейчас, особенно, ежели кто-то из этих окружающих окажется в форме.
Доказывай потом, что не верблюд.
- Господи, но почему вас нашел именно я?!! - он почти плакал, задыхаясь и цепляясь за ее замшевую куртку, - Поймите, вам никто не предложит больше! ТиВиэрщики? Ха! Вы же им не нужны, поймите! Ну - на час, на месяц, но потом... Другая сенсация… Им же наплевать… Первый случай!.. Феномен! А ваше начальство? Идиотки! Да они же на руках должны были вас… Пылинки сдувать!.. А теперь… Вы в розыске, понимаете?!.. Вас все равно обнаружат, и тогда… Вы им не нужны, вы им даже опасны, неужели вы не понимаете… Они же все равно не оставят вас в покое!
Она отцепила его пальцы от своего рукава и быстро пошла вдоль ярко
освещенной витрины. Она не оглядывалась и очень спешила, почти бежала. И завернула в первый же боковой проход.
Но все-таки успела услышать его отчаянное:
- Но они же вас просто убьют, неужели вы не понимаете?!..
---
- Жанка, мы же не в поддавки играем!
- А? - Жанка заморгала, рассматривая проекцию, - Ой!
- Вот тебе и "Ой"! Опять зевнула!
Жанка фыркнула, двигая очередную фигуру наугад. Сообщила с наставительной серьезностью:
- Это потому, что я такая добрая. Мне для тебя ничего не жалко. Хочешь - короля зевну?
- Ты его и так сейчас зевнешь! Шах.
- Ну надо же... А если так?
- А так - мат.
- О!.. Поздравляю!
Жанка встала, потягиваясь. Инга сказала жалобно:
- Так нечестно! Ты специально это сделала!
- Вы и без меня доиграете.
Керри фыркнула. Поль, самый младший и поэтому самый откровенный, сказал:
- Без тебя скучно…
Жанка потрепала его по рыжей макушке.
- Я скоро приду, так что мою лежанку прошу не занимать.
- Ты куда?
- В библиотеку.
---
Сегодня в библиотеке дежурил Макс…
Он уже собирался обесточивать каталоги, когда она скрипнула дверью. Мгновенная гримаса раздражения сменилась счастливой улыбкой, когда он увидел, кто вошел.
- О, Жанка! Ты что сегодня так поздно? Есть два новых романа, я специально отложил…
- Спасибо, ты всегда такой милый, но я хотела просто спросить… Не знаю, этого наверняка нет в нашем каталоге… Но ты же умеешь, вот я и подумала…
- Да не мнись ты!
- Ты ведь знаешь тетю Джерри?..
Она спросила вполне нейтральным тоном. Самым что ни на есть нейтральным. Но Макс был мальчиком умным, он понял. Взглянул быстро, запер дверь изнутри. Аккуратно выключил каталоги - один за другим.
Жанка молчала, глядя в широкое окно.
Макс сгреб чистые бланки в ящик стола, запер его. Сел на краешек.
- Что, совсем плохо?
Жанка фыркнула
- Черт его знает. Во всяком случае, на этот раз мне, похоже, ускребстись не удастся.
- Попроси Стась.
- А, у нее свои неприятности.
- Ясно. А что именно тебе надо?
- Да все, что сумеешь достать. Понимаешь, неохота вляпываться с закрытыми глазами, лучше уж заранее знать… Да, и обязательно - протоколы заседаний УКАИ. Хотя бы за последние два-три месяца. Они наверняка ведут запись…
Макс задержал дыханье. Заметил осторожно:
- Но ведь УКАИ - это...
Жанка вздернула бровь:
- Будь это просто - я бы ТЕБЯ не просила.
У нее была очень заразительная улыбка. Он не хотел, но улыбнулся тоже.
- Ладно, посмотрим, что там можно будет…
---
Она заметила их, когда вскрывала автомат с соком и чипсами.
За последнее время она неплохо научилась обращаться с этими автоматами. Тут главное - делать наглую морду и внимательно при этом смотреть по сторонам. А уж воткнуть шпильку в нужное место любой кретин сумеет, процедура хотя и деликатная, но не особенно мудреная.
Вот и на этот раз все прошло на ура, глупые электроны радостно помчались по укороченному маршруту, а Стась уже намеревалась запустить жадную лапу в беззащитное чрево несчастного автомата, когда, незаметно проверив, не проявляет ли кто из ближайшего окружения нездорового любопытства, она и заметила их.
---
Вернее, она ничего не заметила.
Просто кожу стянуло мурашками и заныли зубы. И трепыхнулся этот, без имени…
Тогда она еще раз огляделась - на этот раз внимательнее.
---
В зале ожидания было полно народу, люди сидели на длинных диванах, смотрели видео, толкались у лифтов и посадочных выходов, входили и выходили в бар и на террасу. Но ЭТИХ она увидела сразу, словно в зале не было вообще никого, кроме них. Хотя как раз они-то массу времени потратили на то, чтобы слиться с толпой.
Трое подходили со стороны лифтов. Эти были дальше всех, и потому шли быстро и целеустремленно, почти не скрываясь.
Но были и другие.
Один - у газетного автомата, еще один - у входа в бар, двое перекрывали широкую лестницу.
Никто из них не был настолько глуп, чтобы идти прямо к ней, или даже хотя бы просто пристально на нее посмотреть. Нет, все они двигались по довольно сложным спиральным траекториям, и при этом с разными скоростями и вроде бы не имея друг к другу ни малейшего отношения. И смотрели они куда угодно, только не туда, где спиральные их орбиты должны были в конце концов сойтись в одной точке.
И точка эта находилась как раз посередине между Стась и полу парализованным ею автоматом…
---
Ай да крысоморденький!
Быстренько он, однако! И часа ведь не прошло… Чистая наука, стало быть, да?! Белые халатики, стерильные ручки… А ребятишки эти - не иначе как лаборанты-практиканты…
Без паники.
Спокойствие, только спокойствие, как говорил один не слишком законопослушный тип, это дело житейское.
Между прочим, тип этот обожал крыши…
Правда, у него был пропеллер, а у нас вот как-то не наблюдается, и это минус. А вот то, что по направлению к веранде горизонт относительно чист - это плюс. Правда, все мы помним, что дает плюс на минус, но порассуждать на абстрактные математические темы мы успеем и потом, если, конечно, это потом наступит…
---
Стась вынула из автомата пару пакетов, отсоединила шпильку - секундное дело, а вещь ценная. И неторопливо направилась к широким стеклянным дверям. Неторопливо - это если со стороны смотреть. Когда делаешь широкие стелющиеся шаги, для постороннего наблюдателя это всегда выглядит походкой неторопливой и расслабленной. И лишь потом у этого самого наблюдателя, ежели не совсем он посторонний, начинает зарождаться смутное подозрение - а почему это, собственно, ему даже бегом не удается не то что догнать этого самого неторопливо прогуливающегося, но и даже просто сохранить с ним прежнюю дистанцию?
Сработало и сейчас - двигавшиеся по спиральным орбитам сориентировались мгновенно, прикрывавшие лестницу сделали даже рывок, намереваясь перехватить ее у дверей.
И опоздали.
Злорадно усмехаясь, Стась скользнула сквозь узкую щель смыкающихся стеклянных створок. Ловко лавируя между курящими, пьющими, разговаривающими и просто стоящими людьми, она оказалась у перил раньше, чем даже двери эти окончательно захлопнулись за ее спиной. Перегнулась через перила.
И усмехаться перестала.
Если те шестеро, что спешили сейчас через зал ожидания, были хоть как-то замаскированы и стремились не привлекать к себе лишнего внимания, то те типы, что с профессиональной небрежностью оцепляли веранду шестого этажа, не находили нужным опускаться до камуфляжа. Вернее, если уж быть точными - до его снятия - их пятнистые десантные комбинезоны ярким пунктиром тянулись вдоль белых перил, охватывали столики и сливались в сплошное пятно у стеклянных дверей.
И было их гораздо больше шести…
---
На то, чтобы увидеть это все и тут же отдернуться назад, ушла какая-то доля секунды. Ее не смогли бы заметить снизу, даже если бы точно знали, куда и когда смотреть…
Бар отделялся от собственно веранды легкой ажурной решеткой - препятствие скорее морального характера.
Стась прыгнула на тонконогий белый столик, сбив вазочку с салфетками. Столик шатнулся - он не был предназначен для подобных акробатических выкрутасов, - но Стась уже на нем не было. Схватившись рукой за крайний прут ажурной решетки, она одним прыжком перемахнула на территорию бара.
Вроде бы - все просто. Раз - и все. Столик-решетка-перила-пол. Но - седьмой этаж.
А этажи тут…
- Вот она!
За спиной - звон разбитого стекла. Она не стала оглядываться. Снова рещетка-столик-перила-решетка-перила. На этот раз спрыгивать на пол она не стала - не имело смысла. За баром шли отдельные номера, и следующая решетка находилась на расстоянии каких-то трех метров.
И еще одна.
И еще…
---
Стась бежала по перилам.
Легко, уверенно, не напрягаясь. Не так уж это и трудно. Главное - не вспоминать, на каком ты этаже. И не смотреть вниз. А остальное - ерунда.
Они пока отставали балкона на полтора, не больше. Слишком мало, чтобы успеть разбить балконное стекло, пробежать через номер и открыть дверь. Но это ее не беспокоило - она знала, что скоро сумеет довести отрыв балконов до трех, а этого вполне хватит, если не ловить ворон.
Беспокоило ее другое - здесь, в отличие от бара и веранды, не было людей...
С одной стороны - неплохо, никто не путается под ногами. Но существует ведь и другая сторона…
Интересно, скоро ли они о ней вспомнят?
Плафон дневного света взорвался тысячами мелких осколков почти над ее головой.
Ну, вот и вспомнили. Сообразительные ребята, ничего не скажешь…
Идеально было бы добраться до угла, но уже вряд ли выйдет…
Она взлетела по решетке со скоростью перепуганной макаки - те, сзади, опять не успели, пуля чиркнула по металлу где-то на уровне ее подошв, решетка отозвалась гулкой дрожью под пальцами - и все, в следующее мгновенье она уже больно ударилась коленками об пол балкона восьмого этажа.
Этот балкон был уже, но без разграничивающих решеток. Правда, и без окон-дверей, но на той стороне, что выходит в сторону города, должна быть пожарная лестница, а двумя этажами выше…
Завернув за угол, Стась затормозила так резко, что ее занесло, развернув к перилам.
На площадку двумя этажами выше спускался боевой бот.
Синий.
И еще два зависли над крышей…
---
Еще позавчера она метнулась бы навстречу бывшим коллегам, с радостными воплями и перекошенной от неожиданной удачи мордой.
Позавчера.
А вчера был суд.
И презрительная рожа общественной защитницы.
И аннулированный секретный счет.
И впавшая в благородное негодование Ник.
И голос Рен из глубины ночного табла.
Были слова крысомордого…
И совсем не важно, что этот самый вчерашний день растянулся почти на три недели, право, совсем не важно…
Короче, бросаться с приветственными воплями навстречу почему-то не хотелось. Ну не хотелось!..
Совсем.
Больше того – возникло вдруг откуда-то странное ощущение, что настоящие неприятности только еще собираются начаться. И тоскливое ощущение безнадежности.
Сообразительные ребята.
Сообразительные и шустрые.
Роллинг, Роллинг, мы погибли…
---
Курьеру было лет десять, но вовсе не юный возраст уберег ее честитские погончики от срывания, а ее саму от гауптвахты, когда влетела она, запыхавшаяся, с восторженным воплем:
- Поймали!!!
И даже не запоздалое осознание тяжести собственного проступка, исказившее кукольное личико.
- Ой! Я не хотела… То есть… Младший пилот Кениган… Мисстрисс Лауэрс, разрешите обратиться к леди Рен?
Но мисстрисс не разрешила.
- Где?
- В порту, мисстрисс Лауэрс, восьмой уровень… Эль… то есть старший джорент-наблюдатель Мейер… включила системы, а меня послала доложить…
Пол под ногами дрогнул. Четыре раза, с равными промежутками, хоть по секундомеру сверяй. Включился интерком, женский голос сообщил бесцветно:
- Лаборатория будет готова через шестнадцать минут.
- Плохая примета… - леди Рен, капитан "Прыжка в Пропасть" сказала это себе под нос. Но Фрида Лауэрс услышала, обернулась с надменным недоумением:
- Я послала туда четыре бота. ЧЕТЫРЕ! О каких непредвиденных неприятностях может идти речь?..
---
- Четыре?!! - Каа дернула морщинистой шеей. Осторожно доковыляла до кресла, долго молчала, жуя бледные губы и жмуря глаза. Лайне показалось даже - уснула.
Но вдруг левое веко дрогнуло, губы растянулись в плотоядной улыбке:
- Да, Фридочка всегда предпочитала силовые методы. Четыре!.. Однако!.. Что ж, ее ожидает небольшой сюрприз.
Пронзительно голубые глазки открылись полностью, голос утратил добродушную мягкость.
- Сколько наших в том районе?
- Две неполные группы, шестеро на периферии, а "Медивар" может добраться в течении…
- Отставить. Отвечай лишь тогда, когда спрашивают, и лишь на то, о чем спрашивают… Немедленно очистить район.
На этот раз Лайна ничего не сказала. Просто стояла и смотрела, забыв закрыть рот. Каа сделала удивленное лицо.
- Ты все еще здесь? Убирайся. И чтоб духу вашего не было поблизости от порта в ближайшую пару часов! Непонятливые автоматически лишатся гражданства. Что-то не ясно?
- Никак нет! - выдавила Лайна сквозь зубы, стискивая кулаки. Щелкнула каблуками. Дверью хлопнуть не получилось - там стоял гаситель инерции.
Специально для подобных случаев.
Прикрытые тяжелыми веками бесцветные глазки смотрели ей вслед насмешливо. Щелкнула клавиша.
- Денни, детка, порт перекроют минут через двенадцать, ты успеваешь?.. Ладно, верю, молодец… Еще раз проверь насчет оружия, а то знаю я вас… И никакой самодеятельности! Просто смотреть в оба глаза. Просто проследить. Конец связи.
Дэнни - мальчик хороший, отличник курса "Ромео", стабильность просто запредельная. Такой в драку не ввяжется.
А драка там будет.
Обязательно…
Потому что Фриду Лауэрс ожидает большой сюрприз. Каа закрыла глаза и хихикнула. Ах, молодежь, что с нее взять? Видят не дальше собственного носа.
Ну о-очень большой сюрприз!..
---
День догорал, славный весенний день. На вышесреднем уже началась привычная вечерняя суета - запасные всегда встают засветло, повышенную активность демонстрируя в надежде запасными быть перестать. Для кадровых еще слишком рано, а самые нижние вообще встают не раньше полуночи.
Самое время порядочному орсу отправляться баиньки.
- Вот ты где!
Рентури сцепил несколько веток в примитивном подобии сейта, развалился вальяжно, покачался. Перевернулся на живот.
- Почему ты ушел? У тебя же было право первой крови!
То, что Эльвель сидел, свернувшись в клубок, еще ничего не значило - он почти всегда так сидел, спина Для-Песни-Рожденного не способна выпрямляться до конца, она не для этого предназначена, и кто же виноват, что не вышло?..
Но вот то, что при этих словах Эльвеля передернуло, значить могло многое.
В том числе и…
Рентури пригляделся внимательнее и со свистом втянул воздух сквозь зубы. Вечер вступал в свои права и было уже не настолько светло, чтобы не увидеть на левой руке Эльвеля, чуть повыше вириссы, свежий порез. Узкий двойной характерный такой порез, который ни с чем невозможно спутать…
- Что же ты молчал?!!
Эльвель лизнул руку, глядя куда-то вдаль. Дернул узким подбородком.
- А что об этом - петь, что ли?..
Где-то внизу рль выводила первые жалобные такты. Рентури показалось, что он узнал мелодию.
- Конечно! Почему бы и не спеть о том, как Великий Эльвель обрывает поводок самой Эйкью? Была бы славная песня. Для усиления эффекта Эйкью можно сделать Арбитром…
- Брось. Не было никакого поводка.
Глаза Рентури сузились.
- И - давно?
- Что - давно?
- Давно у тебя… не бывает поводков?
Эльвель повернул голову. Глаза его были темно-серыми, почти черными, голос ровен и сух:
- Ты на что-то намекаешь, троекратный орс Рентури, удаленный из команды отца?
Он не оскорблял - просто обращался, как положено. Мог бы, кстати, и про безбуквенность добавить, и про мать, в официоз и это входило...
Не добавил.
- Тебе показалось.
В конце концов - зачем пытаться быть крылатее аврика? Да и глупо терять настоящих друзей из-за такой ерунды…
---
- Викки, это я… Что значит - "Кто?"?! Стареешь, брат, стареешь… Ну, Викки… Молодец, конечно, что все-таки узнал, но к чему такая черная неблагодарность?.. А я-то тебе лакомый кусочек приготовила… Да не застрянет он у тебя костью в горле, зачем сразу такие ужасы… Викки, дело серьезное… Синьки устраивают в порту что-то типа мини звездных войн… Если Я тебе говорю, что дело серьезное - значит, оно серьезное!.. Фрида послала туда четыре полностью укомплектованных десантных бота. Да, именно! Тебе не кажется, что четыре бота - это многовато для несчастной и очень мирной Базовой?.. Не думаю, зачем им революция, Базовая и так под их протекторатом… А вот тут ты ошибаешься - мои девочки никого изображать не будут. Хватит! Разбирайтесь сами. Моих вообще там нет… Проверяй, проверяй, я даже настаиваю, чтобы ты взял детектор… Нет, не собираюсь… Я же сказала - разбирайтесь сами! Сами виноваты! Отдали ей полсистемы на откуп - вот она и держит вас на роли дикарей, даже хуже, за тех хоть Лига вступиться может... И не подумаю! Нет, вообще-то я бы с удовольствием, но поинтересуйтесь у мисс Лауэрс о последних ограничениях… Вот именно, вы правильно догадались. Категорически запрещено. Нет, нет, я бы не хотела прибегать к исключениям и создавать прецеденты… Короче, Викки, я сообщила, дальше - дело твое…
---
- Я назову тебя Зоей. Вот. Это будет правильно. И Зоя бы одобрила. Да. Ей нравились… Авантюристы. А ты у нас… явный авантюрист… Или - авантюристка… Жаль, я тогда… не проверила - знала бы… точно. Ничего, вот выберемся… из дерьма этого… тогда и узнаем. Впрочем… кто сказал, что Зоя - имя сугубо… женское?.. Чушь собачья… Марии вон бывают… усатыми… чем Зои хуже? Только вот извини - отчества твоего я не знаю. Как-то не было… времени спросить… Хотя, нет, знаю! Керсом его звали! Керсовна… Или керсович… Не звучит… правда, Зоя? На фиг нам всякие… керсы? Чем отчество лучше матьчества? Поступим по-амазонкски… Зоя Стасьевна. Или - Настасьевич… Звучит! Гордо… А глаза у тебя будут синими… Синее море, белый пароход!.. А вот тапочек белых нам, Зоя, не надо, мы еще поживем. Мы еще всех их… уделаем! И станцуем джигу… у них на поминках. Ты умеешь танцевать джигу? Я тоже, но это… не важно… Другое что-нибудь станцуем… В конце концов, Зоя, кто сегодня умеет… танцевать… эту самую джигу?.. Ну что, Зоя, отдохнули? Понервируем этих гавриков?
Стась ухмыльнулась, взялась руками за перекладину, на которой сидела, отдыхая, и легко соскользнула вниз.
Вялотекущая перестрелка на уровне взлетного поля прекратилась мгновенно, словно выключателем щелкнули. Двое на крыше даже вскочили на ноги, появившись над балюстрадой в полный рост - стреляй-не-хочу!
Только никто не выстрелил.
Не рискнул.
Ухмылка Стась стала шире. Повиснув на одной правой, она левой рукой почесала за ухом, не торопясь, достала из кармана карамельку, похрустела фантиком в тишине.
Что там стрелять - они даже дышать громко боялись!
И она одна позволяла себе в этой жуткой задушенной тишине говорить в полный голос.
- Зоя, а знаешь… кем была та… настоящая Зоя? Она была чудом. Она говорила "Ап!" … и химический король… прыгал послушно в горящее… кольцо ее хрустальных бус! Ее лицо рисовали золотом… ЕЕ имя алмазами выкладывали на орденах… Ей посвящали сонеты… Она в шторм стояла на хрупком капитанском мостике… и стреляла навскидку из лазера… Она послала мир ко всем чертям… и мир послушно пошел! Ева - чушь… Ева - осколок Адама… Именно Зоя была первой женщиной! Настоящей женщиной… Вы что-то имеете возразить?
Дрыгнув ногами, Стась перехватила пару перекладин. Словно на горизонтальной шведской стенке. Забавно!
Внизу возникло движение - быстрое, бесшумное, лихорадочное. Стась вновь отпустила одну руку - и все замерли.
- Видишь, Зоя, как они забегали? Как тараканы по сковородке! Думаешь, это они из-за меня… переживают? Как бы не так! Меня они прихлопнут… как муху - и бровью не поведут. Нет, Зоя, это ТЫ им нужен. Знать бы только - зачем… Ну, крысомордым там всяким - это понятно… А остальным-то зачем? Вопрос… Чисто за компанию? Из чувства стадности? Раз кому-то нужно - то и я без этого не обойдусь? Забавно!.. Только вот ведь какая штука… ежели мы, Зоя, разожмем
сейчас пальчики и навернемся отсюдова прямо и точно на этот вот славный
асфальт… Хороший такой асфальт… то, когда отскребут нас от этого самого асфальта… вряд ли кто-нибудь даже из самых ушлых крысомордых сумеет тогда разобраться - где там я, а где там ты, Зоя… Забавно, не правда ли?..
Перехватываясь руками, Стась двинулась вдоль основной стойки. Дойдя до самого края антенны, подтянулась и встала на перекладине, придерживаясь рукой за плоскость наклонной выгнутой тарелки.
Металл был теплым и слегка вибрировал: шла передача. Может быть - как раз о ней, если Ти-Эр работает в прямом эфире.
Стась прошлась по узкой перекладине, придерживаясь за такую же трубку на уровне груди. Лучше не оставаться на одном месте, не давая им возможности провернуть эту штуку со спасательным тентом…
У самой антенны длинные поддерживающие стойки, стянутые между собой зигзагами более тонких перекладинок, сходились, превращаясь в густую металлическую паутину. Лезть по ней было не труднее, чем по пожарной лестнице, разве что ступеньки шли не горизонтально, а под углом в сорок пять градусов.
Интересно, лазала ли Зоя по вантам?..
С легким гудением из-за металлической чаши вывернул трансляционный хоптер. Завис. На порядочном расстоянии, надо заметить. В прошлый раз, когда попытались они это расстояние сократить, нагло потрясая информ-эмблемами и норовя сунуть микрофон чуть ли не в рожу, Стась не стала спорить, а просто совершила четырехметровый прыжок, распластавшись в полете красивой ласточкой, а для пущего эффекта сделала довольно-таки убедительный вид, что не сумела зацепиться с первой попытки, сорвалась, проскользив еще пару-другую метров вниз, резонно полагая при этом, что вряд ли подобное зрелище оставит равнодушным наблюдателей.
Не оставило.
Об информ-неприкосновенности было забыто моментально и напрочь, хоптер обстреляли, и не хило, даже сумели повредить звукоизоляцию - он теперь гудел, как рассерженная муха.
И больше не приближался.
Ти-Эр не дурак.
Как бы ни хотелось снять ему шикарное падение человека с ведущей антенны, но рисковать ради этого своей шкурой он не станет.
Итак, что мы имеем в порядке убывания?
Над макушкой круги описывает славная информ-пташка. На крыше - бывшие коллеги расположились. Настойчивые, между прочим, личности - сбитый пехотинцами бот до сих пор дымится у главного входа, три оставшиеся блокируют порт. Пехотинцы, стало быть, в самом низу пирамиды, их как раз хватает на полное оцепление. Плюс еще те непонятные ребята на седьмом этаже. Не говоря уже о двоих, затянутых в черные полускафы, что затаились сейчас на стреле портового крана.
- И во что это, интересно, Зоя, мы с тобою вляпались?..
Страшно не было.
Было смешно.
---
С той самой минуты, когда, балансируя на перилах восьмого этажа, она ожидала выстрела. А его все не было. И она даже злиться начала - сколько же можно нервы мотать?!
И обернулась.
И увидела их перекошенные белые лица - они подкрадывались осторожно, на цыпочках.
И с каким-то восторженным злорадством поняла - выстрелов не будет.
Во всяком случае - сейчас, пока балансирует она на перилах восьмого этажа…
---
Два быстрых выстрела слились в один. Два тела в пятнистой униформе закувыркались вниз, так и не успев добраться до стоек антенны. Стась поаплодировала стоя. Профессионализм она уважала, а двое на стреле были явными профессионалами. Восемь выстрелов - восемь трупов. Как в тире. И позиция отлично выбрана.
Забавно, но жалко этих пятнистеньких, сломанными куклами распластанных на темном асфальте, ей не было. Ну не было, и все тут! Может быть, окажись среди этих фигурок кто-нибудь в синих комбах, и отреагировала бы она иначе. Хотя – вряд ли. Хорошо тренированные и не раз обстрелянные девчонки из ее курса никогда не повели бы себя так по-дурацки. Так себя повести могли бы лишь Штабные гусыни. А гусынь – не жаль. Да и лиц у них нет, далеко слишком. Абстрактно. А она никогда не умела жалеть кого-то абстрактного, близко не знакомого. Такой вот дефект психики…
Если эти пятнистенькие будут так же настойчивы – эта странная парочка на кране легко доведет свой счет до пары дюжин.
Интересно все-таки - кто они такие?..
Стась сунула в рот последнюю сосательную конфету, выкинула пакет, шелестящий и яркий, похожий на диковинную бабочку. Отряхнула руку.
За чудо, за гений, за дерзость - так что ли ты говорила, Зоя?.. Всего остального у нас навалом, а вот немножко чуда сейчас бы очень не помешало.
Ну хотя бы совсем немножко…
Стась поправила рюкзак. Вообще-то повезло, что шмотье этого Уве Янсена (ну что ты скажешь, Зоя – именно таки что Янсена?! Судьба!) сегодня там - в форме лазать удобнее, чем в тесных брючках. Хотя, конечно - не так эффектно будет смотреться на видео, но это уже проблемы Ти-Эр.
Посмотрела с усмешечкой на залегших амазонок и суетящийся себе в убыток спецназ - очередная парочка, кстати, опять пытается подобраться к основанию, камикадзе несчастные! – на оцепивших шестой этаж пехотинцев - светлые капли запрокинутых лиц и черные черточки боевых марчеров, - на почти невидимую в сумерках стрелу портового крана.
И, наконец, словно случайно - на свою настоящую цель.
---
Восемь туго натянутых крепежных тросов.
Они шли от центрального полого стержня, черными лучами разбегаясь на сотни метров…
---
Тер-рак… Негромко, словно порвали брезент. Еще двое. Интересно, кем они будут в следующей жизни? Сегодня где-то наверняка наблюдается всплеск рождаемости.
Сняла рюкзак. А что - имеем право! Вполне невинное действие, может, у нее там еще карамельки имеются?
Сделала еще пару шагов в сторону - не глядя, занятая проверкой крепления лямок. По идее, выдержать должно, а там - черт его знает…
Ну, что, Зоя - рискнем?
Присела, накинула рюкзак на трос, вцепилась в лямки и прыгнула.
А чего тянуть?
А Это, Зоя, называется Подвесной Канатной Дорогой…
---
- ...Трос заканчивался у второго этажа тамбурной зоны. Пехотинцы там были, но всего шестеро, из них трое - на первом этаже, это же периферией было, никто не ожидал… Она воспользовалась грузовым желобом, но к этому времени первый этаж был полностью заблокирован. Очевидно, она поняла, что прорваться не сможет, и скрылась в женском туалете. Он там стандартный…
Лайна замолчала. Каа с шипением втянула воздух, дернула морщинистой шеей. Еще раз. Опять зашипела. Лайна успела подумать об аптечке, прежде чем поняла, что нулевая просто смеется.
- И, разумеется, среди бравых мальчиков не оказалось ни одной бравой девочки!.. - Каа опять зашипела. Вопрос если и был - то был явно из разряда риторических, потому что какая же идиотка пойдет в пехоту, ежели в наличии имеется огромное количество разномастных амазонских корпусов?
- И, разумеется, когда через полчаса они-таки сумели прийти к консенсусу с синьками и допустили тех до сортира - там никого и ничего не обнаружили. Так?
- Почти. Им потребовалось сорок три минуты и они обнаружили выдавленную мембрану мусоросборника.
- Мусоросборника? Это становится интересным. Дальше!
- А дальше - ничего. Проверили контейнера, прочесали тамошнюю помойку частым гребнем - ничего. Детектор поначалу просто зашкаливало, а пока они догадались, пока уговорили синек отойти подальше… Короче, более полутора часов у нее было. Вполне достаточно времени, чтобы покинуть порт.
- Ошибаешься. Вполне достаточно времени, чтобы покинуть Базовую…
Лайна позволила себе осторожный смешок:
- Ну, это уж вы чересчур… Она же все-таки не… - и осеклась, наткнувшись на пронзительно-голубой взгляд.
Хреновое это дело - чувствовать себя бандерлогом…
----
-... Знаешь ли ты, что такое - быть Зоей? -
Прыжок. Скольжение. На секунду кажется, что пальцы вскинутой руки не достанут до очередной рейки.
Достали.
Прыжок повтором, в рапиде. На него накладывается абсолютно спокойный голос:
- Быть Зоей - это, знаешь ли, обязывает… Соответствовать необходимо... А иначе - нечестно.
Голос ровен, только чуть сбито дыхание, словно говорящая идет быстрым шагом вверх по склону не слишком крутого холма.
Замолчала, достала шуршащий яркий пакетик, захрустела оберткой. Ти-Эр свое дело знал, под этот хруст дал неторопливую панораму и вернулся к маленькой фигурке в форменном комбинезоне уже издалека, отчего она показалась еще меньше и беззащитнее. В свете прожекторов выгоревший комбинезон казался серебристым, рыжие волосы выбивались из-под беретика трогательными прядками, суетящиеся внизу приземистые коротконогие пехотинцы по контрасту казались еще более уродливыми и отвратительными, их пятнистая полевая форма нелепыми кляксами резала глаз на фоне почти черного асфальта.
Ти-Эр был в ярости и прощать им повреждение съемочного хоптера не
собирался.
И если поначалу, еще заочно, он более склонялся к вариации на тему: "Опасная маньячка и бравые парни доблестной пехоты", а, увидев декор площадки развернувшихся боевых действий и оценив юмор сложившейся ситуации засомневался и уже решил было выдать "Взгляд беспристрастного наблюдателя", то сейчас в эфир шел откровенный и недвусмысленный вариант "Злые дяди и бедная крошка".
Комментатор рангом пониже уже давно не удержался бы от парочки злобных выпадов, и тем самым наполовину испортил бы ненавязчиво и потихоньку создающееся впечатление. Ти-Эр же был неизменно корректен и безукоризненно вежлив.
И вообще больше молчал.
За него говорили ракурс, форма, цвет. Укоризненное жужжание поврежденного хоптера. Выхватываемые время от времени крупным планом вооруженные до зубов пехотинцы.
И - серебристая фигурка, зависшая в серебристой же металлической паутине между небом и асфальтом и рассуждающая о божественном предназначении Божественной Зои.
Легкий рапид на нее - так, самую чуть, ненавязчиво и почти незаметно, - не менее легкое ускорение на пехоту - и вот уже каждый жест одной приобретает утонченную плавность и отточенность, а другие же, наоборот, начинают выглядеть неприятно суетливыми и нервозными. В арсенале хорошего тивера есть немало подобных приемчиков.
А Ти-Эр был не просто хорошим.
Он был асом…
И он сделал все, чтобы сердца миллиардов тивизрителей переполнились негодованием как раз к моменту трагического финала.
- Хорошо висит! - сказала Рысь, профессиональный хитчер с
двадцатитрехлетним стажем своей соседке по номеру, откликавшейся на славное имя "Железные Зубы", и шмыгнула перебитым носом. Железнозубка фыркнула через резиновый загубник, не прекращая послеобеденной разминки на портативном тренажере. Кроме них в номере было еще двое. Эркюль спал, поскольку есть пока не хотел, а тренажер был занят. Бэт сидел на краешке стола, грыз яблоко и морщился.
Эркюля и его соратниц по команде можно было бы принять за близнецов. Или хотя бы за очень близких родственников с какой-то крупной планеты - были они широкоплечи, крупноруки, накачаны до предела и стрижены коротко. К тому же - практически раздеты, хотя в номере было не жарко.
Бэт же больше походил на гимнаста - маленький, гибкий, черноволосый, молния на воротнике свободной черной рубашки поднята до самого верха, пуговки на манжетах застегнуты тщательно. То, что не был он хитчером - ясно было с первого же взгляда. Со второго некоторые понимали, что мнение это несколько скоропалительно. Если успевали, конечно. Драться Бэт умел.
Но не любил.
Зато он умел и любил находить тех, кто умеет и любит это делать.
И еще он умел и любил извлекать из этого их умения деньги.
И не просто деньги, а МАКСИМАЛЬНО ВОЗМОЖНЫЕ ДЕНЬГИ.
Потому-то остальные, в номере присутствующие, его уважали и почти боялись, а это что-то да значит в такой компании. В общении был он весьма неприятен, поскольку характером обладал скверным, а языком - ядовитости чрезвычайной.
- Учитесь! - процедил он, смерив обеих хитчеров уничижительным взглядом, - Смотрите, как публику держит!.. Вам до такого класса еще срать да срать… а они еще юморят!.. Юм-мористки!..
Рысь хотела что-то возразить, но посмотрела на Бэта и промолчала. Надулась, засопела.
Некоторое время молчали все, было слышно лишь тяжелое дыханье Железнозубки, скрип тренажера да негромкий задумчивый голос, говоривший о Зое.
Потом Бэт сморщился, пнул Эркюля острым носком ботинка:
- Выключи.
Рысь хотела было возразить, но опять посмотрела на Бэта.
И опять промолчала…
------
Крохотная фигурка висела между небом и асфальтом, хрустела конфетами и рассуждала о божественном предназначении Божественной Зои.
Экран был большим, но разлаженным, по серебристому комбинезону бродили радужные всполохи. Бармен закончил протирать грязной тряпкой грязную стойку, оглядел полупустое помещение, презрительно сощурился.
Так, ничего особенного, шваль помоечная. Нормальный контингент подтянется попозже, когда смена кончится, а пока…
Зевнув, он выключил экран. Кинул тряпку на поднос. Обернулся.
Вздрогнул, наткнувшись на прозрачный холодный взгляд очень светлых глаз из-под натянутой на самые брови вязаной шапочки.
- Включи.
Оценил с профессиональной мгновенностью сильный загар и эту самую шапочку, в меру грязную и натянутую почти что до самых глаз, чтобы уж наверняка закрыть виски. Ага, понятно… Тонкие пальцы с прозрачными ногтями, сведенные в точку зрачки. Тоже понятно.
Пожал плечами, щелкнул выключателем.
Что он - законченный идиот, что ли, чтобы возражать явной отшибистке, да к тому же - из БЫВШИХ?!..
-----
В интернате на Хайгоне экран располагался в игровой.
Это был стандартный обучающий экран, однопрограммный и не имеющий
выключателя. Если не было индивидуальных заказов, он крутил процензуренные информашки или фильмы с пометкой "для семейного просмотра". К его непрестанной бубнежке быстро привыкали. Если, конечно, поблизости не оказывалось юного умельца, способного втихаря закоротить звуковую плату.
Этот вот, например, отремонтировали только вчера, и местный юный умелец просачковал свою прямую обязанность под предлогом нежелания лишний раз нарываться.
И потому играли в дальнем от экрана углу, убавив звук до минимума и время от времени поминая сачка словами, цензуру явно не проходившими.
Жанка сидела к экрану спиной. К тому же была отгорожена высокой спинкой дивана. Звук, правда, был все равно слышен хорошо - экраны эти всегда специально располагали так, чтобы хотя бы словесные назидания доставали нерадивых учеников в самых глухих уголках игровой.
Она зевнула ладью, когда Поль заверещал:
- Смотрите, смотрите, сейчас сорвется!..
Обернулась.
Посмотрела немного, улыбаясь рассеянно. Пожала плечиком. Спросила:
- Доигрывать будем?
И больше уже к экрану не поворачивалась…
В этот вечер она выиграла одиннадцать партий.
Подряд…
-----
Все!
Амба!!
Кранты!!!
Живем, братцы-кролики!
Теперь можно замедлить шаг до легкого прогулочного и расслабиться. И с независимым видом расправить плечики. И насвистеть что-то, безбожно фальшивя при этом.
И даже покоситься ехидно через плечо напоследок - что, съели!?
Их растерянные квадратные физиономии были просто бальзамом для глаза, а ругательства звучали сладчайшей музыкой. Есть все основания для гордости - не так-то просто средне статистической амазонке вывести средне статистического пехотинца из равновесия.
В зеркале над раковиной Стась увидела свою циничную улыбочку. Где в нашем до безобразия оцивилизованном мире порядочная женщина может почувствовать себя в относительной безопасности хотя бы на пару минут? Где юная и трепетная честитка может быть уверена, что не ухватит ее за девственную задницу волосатая мозолистая рука? Где дама потертого возраста и бальзаковских жизненных обстоятельств может подновить штукатурку, почистить брюки или желудок, покурить спокойно, в конце концов, и вообще - просто почувствовать себя ЖЕНЩИНОЙ?..
Во-во-во!
И-мен-но…
Закрывая за собой белую дверцу кабинки, Стась услышала сухой треск разряда и крики - кто-то из наиболее нетерпеливых и наименее умных сунулся-таки через турникет. Ничего, не помрет. Зато будет немного умнее. Да и у остальных желание отобьет.
Напрочь.
В запасе, стало быть, есть минут двадцать - двадцать пять. Как минимум.
Минуты две из них можно потратить на мусоропроводную мембрану - дело плевое, а форы потом даст еще около часа, не меньше. Они обязательно проверять кинутся, кубик не бросать!
Есть такая спецотрядовская игра - кошки-мышки называется. Догонялки по трубам с элементами пряток. И все почему-то предпочитают быть кошками, мода такая, что ли? Стась не любила спорить, а играть любила, и потому за все спецотрядовское время кошкой не была ни разу. Зато успела на собственном мышином опыте убедиться, что мусоропровод подходит для чего угодно, но только не для успешного удирания. И лучше всего он подходит для бросания камня по кустам, поскольку с точки зрения среднестатистической кошки является почему-то объектом весьма привлекательным - ни один из догоняющих не способен совладать с
маниакальным желанием обязательно поймать тебя именно там.
А вот вентиляцию они практически всегда игнорируют. Интересно, почему?...
А ведь вентиляция - это штука хорошая, вам такое любая мышь скажет. Если, конечно, она - стандартная… Вентиляция, конечно, а не мышь.
Система была стандартной. То есть - сдвоенной.
Только вот двери мужского отсека выходили в тот же самый зал.
Всего лишь метров на десять дальше…
----
Стоянка была пуста…
- Они всегда играют без правил, - сказал Рентури, и голос его звучал обиженно. Ощущение нереальности происходящего было острым и почти болезненным, на какую-то секунду показалось даже – это просто сон, нереальный и нелепый, как все сны. Сами подумайте – чтобы отпетый орс рассуждал о правилах без привычной презрительной ухмылочки и всерьез обижался на их нарушителей?!..
Всего этого просто не могло быть…
- Нет, ну правда, обидно же – только-только в их систему очков врубились, только-только отыгрываться начали…
Разум сознательно цеплялся за мелкие нереальности, уходя от реальности большой. Той самой реальности, в которой многословный от обиды Рентури был, а не было совсем другого. Много чего другого больше не было в этой нереальной реальности…
Не было вереницы странных отчаянно-оранжевых сейтов, сейтов наземных, странных таких, перевернутых, от их опрокинутого вида всегда начинала слегка кружиться голова и путалось ощущение верха и низа. Одни уже эти сейты выдавали в пришельцах чужаков даже больше, чем их полное неумение ходить по вертикали. Даже больше, чем странные остро пахнущие штуки – иногда гудящие, иногда бесшумные, маленькие или большие, летающие или стоящие на месте, но входящие в одно определение инвентаря – МАШИНЫ…
Впрочем, машин тоже больше не было.
Только примятая и почерневшая трава там, где они обычно стояли и ровные спокойно-серые квадраты-заплатки, к которым ранее крепились странные сейты. И – окруженный серебристым коконом защитного поля комплекс того, что заменяло им Паутину и Арбитраж. Если бы не это да уходящая к посадочной шахте просека – можно было бы подумать, что сами пришельцы как раз и были сном, нелепым и нереальным.
Что не было их вовсе.
А, значит – ничего не было…
- Но могли бы хоть дать отмашку…
Говорят, там, в горах, у самой площадки, оставлены машины. Выведенные из игры, это и рль ясно, но все-таки… Нет, не заявка, конечно, не обещание, не надежда даже.
Но – все-таки…
Вчера к орсам поднялась одна из Арбитров… Ну, не совсем, конечно, к ним и не совсем поднялась, на полпути встретились, но все равно - явление почти неслыханное.
И сказала об этом.
Не о машинах, конечно…
- Мы-то ладно, мы привыкли уже… Но с остальными-то так - зачем?
О том, что в этом году ничего не будет.
Ни Сбора, ни Больших Игр.
Она так и сказала - НИЧЕГО НЕ БУДЕТ.
Ничего…
- Не понимаю я их все-таки… - сказал Рентури.
Говорят, где-то далеко на Островах еще остались какие-то отдельные команды. Другие.
А эти - ушли.
Ушли.
Он не поверил, когда услышал.
Даже Арбитру - не поверил.
И вот - стоит здесь, на непривычной, так и норовящей вывернуться из-под ног РОВНОЙ поверхности. Хотя мог бы понять еще врийс знает где, даже у самого расщепленного молнией ствола уже мог бы понять, - обычно шум долетал и туда.
А сейчас - тишина.
Только ветер. И бубнящий над ухом Рентури.
Ушли…
Так чему же ты так удивлен - если, конечно, это ТОЛЬКО И ИМЕННО УДИВЛЕНИЕ.
Они - Приходящие-Снизу, а снизу приходят лишь скиу.
Получили все, что хотели, попутно смешали с ветром. Может быть - даже и не заметили. И ушли, унося в нагрудном кармане очередной трофей.
Ушли.
Не вспомнили даже.
А ты что - на что-то иное надеялся?..
-----
Турникет, по логике вещей, должен срабатывать только на входе…
Нет, ну, рассуждая логически - глупо же проверять еще и на выходе тех, кого уже и так проверили только что на входе? Лишние хлопоты, лишняя аппаратура, а, главное - зачем его проверять, ежели выходит он уже? Кому, собственно, до него дело есть, до выходящего?..
Стась рассуждала логически и была уверена, что никому до выходящего никакого дела быть не должно. Но все равно постаралась не коснуться пластиковых стенок, а кожу на лопатках стянуло мурашками. Да и волосы на затылке наверняка бы встали дыбом, оставайся они там еще…
Метрах в двух от женского турникета толпилась пехота - матерящаяся, налезающая друг на друга и медленно свирепеющая.
Но - дистанцию соблюдающая свято.
В воздухе еще аппетитно пахло подгоревшим мясом, хотя самого
экспериментатора видно не было - оттащили уже.
Стась предпочла бы сразу смешаться с толпой, но толпа тоже блюла дистанцию. Что ж, не все коту масленица…
Она уже миновала турникет и успела сделать пару шагов, когда один пехотинец обернулся.
Это был тот, молодой и усатый, под рукой которого она поднырнула тридцать восемь минут назад…
Рефлексы - они и в Африке рефлексы. Тут уж ничего не попишешь. Стась щелкнула зубами и в последний момент поймала рванувшееся наружу сердце, стиснула его аккуратненько, глупое, в истерике бьющееся и верещащее; "Бежать!!! Бежать!!!". И, с трудом разгибая сведенные судорогой икры, во всем согласные с истошными приказами сверху, сделала следующий шаг - ленивый, медленный, НЕПРИЧАСТНЫЙ.
У пехотинца отвисла челюсть и глаза стали квадратными. Стась видела это краем глаза, делая еще один шаг. Рефлексы опять рванули во все тяжкие. Еще один шаг. Теперь Стась больше не видела пехотинца, но рефлексы рисовали очень отчетливо, как в квадратных глазах его загорается нехороший охотничий огонек, как раскрывает он еще шире и без того не маленький рот, как набирает в грудь воздуха для мощного вопля…
Еще один шаг.
Спокойный, неторопливый.
Сейчас…
Вот сейчас он закричит. Вот сейчас… Еще один шаг…
Интересно - заперта ли дверь для персонала?
Вообще-то, конечно, на летном поле делать ей было нечего, но от центрального входа уже приближалась малоприятная группа, где среди пятнистых комбинезонов явственно просвечивали синие, а, значит, зал вот-вот оцепят, даже если этот чертов пехотинец так и не заорет…
Дверь на летное поле заперта не была.
Стась оставалось до нее шагов пять, когда, распахнув ее с треском, в зал влетела Лиз.
Увидела Стась.
Запнулась.
Моргнула очумело.
Перекосилась, словно раскусила лимон целиком.
И, уже больше не обращая на Стась ни малейшего внимания, рванула к пехотинцам.
Нормальная, между прочим, реакция нормального человека. И этот, за спиной - не заорет. Сморщится только брезгливо - здесь все-таки Базовая, а не Анграунд.
Стась так обнаглела, что, проходя мимо выставленного в дверях пехотинца, мазнула его голым плечом. И получила еще один скользящий брезгливый взгляд.
Что и требовалось доказать.
Стась выпятила подбородок и слегка помяла зубами тугой неподатливый ком резинки - две полные упаковки "Лорекса", двадцать четыре подушечки, чтобы такое жевать - необходимо помогать себе обеими руками, зато челюсть оттягивает - будьте-нате, и подбородок становится что твой кирпич!
А это всегда пригодится.
Если нет под рукой ничего более радикального…
---
Она не шла сюда специально, просто этот участок поля был наименее освещен. Если уж быть досконально точным - освещен он не был вообще. Здесь не было модных яхт и пассажирских лайнеров высшего класса. Зато не было и сигнализаций.
И пехоты здесь не было тоже.
Места погрязнее, охрана похуже, арендная плата поменьше. Второсортные каботажники, третьесортные экипажи, ржавые трапы и наверняка безбожно фонящие двигатели.
Зато никто не посмотрит вслед, как бы странно ты ни выглядел…
Этот трап был ей знаком. Шесть ржавых ступеней, ручной герметизатор. Рядом с люком - белый ромбик.
Хмыкнула. Еще бы! Где этот кретин найдет на Базовой осенью хорошего механика, да еще к тому же - мужчину?!..
Мужчину…
Этот корабль был крайним. Дальше начиналась склады. Стась подошла к забору, остановилась. Выдернула пару досок - сойдет как еще один камень. В смысле - по кустам…
Выдернула из старых досок пару гвоздей. Связала их в двойной узелок. Подумала. Вытащила еще парочку, продолжила косичку…
---
Чем, в сущности, мужчина отличается от женщины?
Если не считать, конечно, генетического кода - мы ведь не собираемся соваться под детекторы. Да и не похоже, чтобы на борту этой рухляди имелся хоть один исправный детектор. Порт приписки у них, похоже, Новая Земля, это тоже обнадеживает…
Итак, чем же с точки зрения среднего новоземельца отличается сильный пол от слабого? (Стась вплела еще пару гвоздей, скрутила колючку, усмехнулась).
Бородой.
Хм…
Это отпадает. Не успеем мы ее отрастить, а это срочно надо. Что же еще остается?
Квадратным подбородком, широкоплечестью, мощным торсом, узкобедростью, сильнорукостью (Стась попробовала цепочку на разрыв, осталась довольна, продолжила плетение), кривоногостью, низким хриплым рыком и волосатой грудью.
Что касаемо волосатой груди - это, конечно, вряд ли, а вот все остальное…
Почему бы, в сущности, и не пойти навстречу непрезентабельным вкусам этого провинциала?
Стало быть - Янсен, вы говорите?..
Янсен, Янсен, мы погибли…
Нет, шалишь! Это Янсен тогда погиб. Судьба у них такая, у Янсенов. А Зоя даже ранена не была. Так-то вот.
Пальцы Стась двигались автоматически – на ощупь находили в доске шляпку, поддевали (только не ногтем, ноготь сломать можно!), сжав до скрипа, аккуратно вытаскивали. Словно дятел металлического червяка. Аккуратно вплетали в очередное звено или колючку быстро растущей цепочки. Три звена - колючка, стандартная боевая цепь.
Все честитки любили плести такие на переменках - хорошо разминает пальцы после писанины…
-----
- Где ты его нашла?! - Каа даже слегка привстала из-за стола, что означало запредельную степень двигательной активности.
- В баре, - Лайна чуть поколебалась, но все же добавила - Нашел Дэн. Со мною они бы даже и не…
- Где он?
- В приемной.
- Тащи его сюда! Но - ЛАСКОВО, ясно?!..
Пехотинец был очень молод и очень пьян, но, несмотря на эти печальные обстоятельства, субординацию понимал и чтил свято. Даже чужую. И то сказать, нулевой круг ИможенКоа - это где-то на уровне ставки главнокомандующего. А как должен чувствовать себя в ставке главкома простой ефрейтор?
Вот и таращил он добросовестно стекленеющие глаза, время от времени пытаясь вытянуться по стойке смирно. От предложенных напитков отказался почти с ужасом, и долго не мог понять, что именно от него требуется. Таращил глаза еще старательнее и твердил, что к джинжерам он сам всегда с большим уважением, а ногами - так это не он, он вообще там и не был, он на посту стоял, любого спроси…
Каа дала ему вволю побарахтаться в прежних грешках, а когда он весь взмок и начал, окончательно шалея, лепетать что-то о том, что он вообще сторонник однополой любви, а виски - ни-ни, даже если по праздникам, он же себе не враг! - прервала небрежным жестом морщинистой руки и поинтересовалась как бы между прочим:
- Так кого же ты видел вчера в порту? Видел - и не доложил... Нехорошо.
Солдатик вновь попытался стать во фрунт и затряс головой в том смысле, что никак нет, никого он не видел, а если бы видел - доложил бы обязательно, он же себе не враг!..
Каа треснула папкой по столу, приведя тем самым солдатика в состояние надлежащего молчания и очень противным голосом с подчеркнуто казенными оборотами зачитала выдержку из протокола о том, что, согласно информированному источнику, Герман Гетслинг при распитии спиртных напитков в баре "Сирена" в компании сослуживцев - имена прилагаются - и нескольких неустановленных лиц был замечен в том, что, вполне осознанно и четко формулируя мысль, что исключает неправильное толкование, высказался в том смысле, что, во время несения патрульной службы в
период оцепления пассажирского зала видел выходящего из мужского туалета человека, однако не поставил в известность об этом факте свое непосредственное начальство ни в тот момент, ни позднее.
Солдатик был настолько растерян, что не сообразил поинтересоваться, а какое, собственно, отношение имеет Каа к его непосредственному начальству. Он, правда, удивился, но по совсем другому поводу:
- Так мы же, эта… бабу ловили! А там вышел такой… Ну… настоящий братишка, словом, тьфу ты, мерзость какая! К тому же из этих… ну… Полуголый такой и крашеный - смотреть противно! На улице холодрыга - а у него вся задница голая! Тьфу!..
В кабинете повисло молчание. Потом Каа мурлыкнула:
- Стало быть - Дэн его нашел…
- Но посылала его я! - Лайна сжала зубы и вздернула подбородок.
- Посылальщики!.. - Каа пожевала морщинистые губы, фыркнула - Свободны!..
-----
-... Уве Янсен… - толстые короткие пальцы брезгливо помяли пластиковую полицейскую карточку, прокуренные усы шевельнулись - капитан поморщился. Глянул искоса:
- А других бумаг нету?
Даже совершенно слепому ежику за километр и против солнца было бы ясно, что ему не нравился этот тип с крашеным хохолком на бритом черепе, поскрипывающий черной кожей и позвякивающий металлическими цепями при каждом движении. Все в нем раздражало простую капитанскую душу - и фиолетовые стрелочки у висков, и кожаные браслеты с шипами, и шнурочек, змейкой продернутый сквозь кожу лба. Но особенно выводил из себя изогнутый гвоздь, воткнутый в мочку левого уха - на этот гвоздь капитан посматривал с содроганием.
Стась шевельнула голым плечом, продолжая презрительно перемалывать зубами тугой резиновый комок. Документы, конечно, были и другие, но на этих самых других красовалась фотография, полицейскую же карточку украшал лишь оттиск генетического кода. И посему - пусть будет лишь полицейская карточка.
Правда, подобная скудость в наличии бумаг могла навести капитана на определенную мысль о не совсем праведном недавнем прошлом будущего подчиненного, но это тоже сработало бы на образ, так что - чего волноваться?
Говорить, во всяком случае, она собиралась как можно реже, в этом тоже помогала жвачка.
Как там было на кубике сегодня утром? Изменившиеся обстоятельства изменяют внутреннюю сущность путем изменения наружности, что ведет к смене окружения...
Насчет внутренней сущности - это, конечно, рановато пока судить, но изменение наружности удалось на славу, что там пехота - ее бы сейчас родная тетя не узнала! На этих Янсеновских сапожках - нехилые четырехдюймовые каблуки, хотя по виду и не скажешь - тоже, очевидно, комплексы мучили…
Капитан братишек, похоже ставил ненамного выше женщин - это было заметно по его перекошенной роже. Но - все-таки выше. К тому же он провел здесь уже почти месяц, и это вносило свои коррективы…
Он еще раз окинул неодобрительным взглядом разболтанную нагловатую фигуру - помятые уши, на бритом черепе - отчетливые шрамы трепанаций, подчеркнутые кожаной борцовкой широкие плечи, на левом - татуировка. Сверху - что-то затертое, явно криминального характера, ниже - группа крови и совместимости, не очень новая, выцветшая, стало быть - не новичок. Ниже - более яркий пиковый туз. Не совсем, конечно, по профилю, но все-таки - ТУЗ. Еще три какие-то мелкие пикушки пониже, у локтя.
Среди них - ни валета, ни дамы. И - одни только черные…
Это решило дело.
Капитан пожал плечами.
- Ладно, Сэмми тебя проводит.
----
Телевизор был крохотный и такой же дряхлый, как и все остальное
оборудование. Если удавалось наладить хорошее изображение - пропадал звук, при налаживании же звука изображение покрывалось радужными пятнами и рассыпалось на отдельные двоящиеся фрагментики. На компромисс упрямый тивипрадедушка не шел ни в какую.
Экран побольше и поновее был в каюткомпании. Но там собирались все свободные от работы члены команды, поскольку личные каюты больше напоминали анабиозные боксы и размерами, и наличием удобств - в них можно было только спать, да и то заползать приходилось на четвереньках. Бывать там Стась старалась как можно реже, для чего эту самую работу стремилась находить в любое время к радости всех остальных…
Стась полюбовалась на тщательно отчищенный от ржавчины четвертый
компрессорный блок, последний раз прошлась щеткой и осторожно вдвинула его на место. Пользуясь невесомостью, она собственноручно и единолично перебрала все четыре генератора и компрессор, что, вообще-то, категорически запрещалось делать в полетных условиях. Тем более - в одиночку. Но все честитки предпочитали это делать именно в одиночку и именно в полетных условиях, чтобы не маяться потом в доках, ворочая вдесятером многотонные бандуры. На один компрессор в порту ушло бы не меньше месяца при самом удачном раскладе, а здесь - двое суток…
Они вчера приходили.
С обыском.
Это уже третий кордон. За какие-то четыре дня полета…
---
Капитан на этот раз ничего не сказал.
После первых он был язвителен и жутко придирчив, после вторых просто рвал и метал, проклиная всех подряд и швыряясь посудой.
После третьих впал в задумчивое оцепенение.
И еще - у них был биолокатор…
---
Покончив с последним фиксатором, Стась соединила клеммы, отключила
микропаяльник и перевела режим с аварийного в рабочий. Распрямив ноющую спину - последнее время ноет по делу и не по делу, твоя работа, мелкий паскудник?! - и, оттирая руки промасленной тряпкой, оглядела машинное отделение с законной гордостью и чувством глубокого удовлетворения.
На картинку с выставки, конечно, не тянет, однако ржавчины и грязи
существенно меньше, а ходовая часть работает так, как, похоже, давно не работала - даже капитан не нашел к чему придраться, хмыкнул только, но стал обращаться на Вы и существенно вежливее…
---
Первыми были синьки, коллеги бывшие.
Они перевернули все вверх дном, чуть было не доведя до инфаркта сначала - капитана, когда походя вскрыли пару его тайников, а потом - и саму Стась, заявившись толпой в двигательный отсек.
Но искали они не мятку.
И не заляпанного смазкой моториста-братишку.
---
У них, конечно, был ее код.
И фото.
И отпечатки.
Но в корабельный компьютер код и сетчатка были заложены янсеновские, а на трехгодичной давности галлокарточке Стась выглядела девочкой-пай…
---
Вторые были более вежливы и менее заметны. Они даже обыска не проводили, ограничившись общим сканированием, сверкой данных и долгой приватной беседой с капитаном.
Третьи носили оранжевую форму, были развязны и недисциплинированны, прямо на ходу чем-то аппетитно хрустели, плевали на пол, перебрасывались малопонятными ругательствами и вели себя так, словно были на этом корабле хозяевами.
И у них был биолокатор…
---
Спасло Стась только то, что разобранный генератор страшно фонил, и потому была она в горячем рабочем скафе, больше похожим на толстостенный гроб из усиленного свинца. У таких скафов зеркалящая поверхность, так что куда там твоему локатору…
Да еще, пожалуй, то, что искали они незарегистрированного зайца, а саму Стась попросили не путаться под ногами, поскольку она не пряталась и зарегистрирована была по всей форме.
Да и какой дурак будет слишком уж долго искать что-либо рядом с фонящим генератором?..
---
Дверь, может быть, и скрипела, открываясь, но за ритмичным рокотом
двигателей этого слышно не было. Внимание Стась привлек не скрип, а легкий сквозняк. Она обернулась.
В образовавшуюся щель протиснулась черная голова, огляделась, восторженно поцокала языком, просияла белозубой улыбкой. Выразив свое глубокое восхищение всеми доступными ему средствами, Сэмми прокричал, перекрывая механический шум:
- Венни, я тебе покушать принес!..
Стась кивнула молча. Отвернулась, протирая давно уже чистое сочленение. Разговаривать она на этом корыте не собиралась ни с кем.
И особенно - с этим откровенно обрадовавшимся ее появлению среди экипажа тихушником. Почему-то в далеких от братства кругах бытует мнение, что уж если ты являешься братишкой - то наверняка должен быть чем-то вроде вышедшего на очередную охоту секс-маньяка или скаута, который "всегда готов".
Может быть, потому, что с настоящими Братьями мало кто общался, а представление о них у большинства создается маскирующимися под Братьев всякими там скаутами и секс-маньяками.
Сэмми помялся у люка, вздохнул, поставил сумку-термос на ступеньки, закрыл дверь.
---
... Девочки были не дуры. Задание заданием, а галлончики мятки они с собою
прихватили. Литров восемьдесят там будет, а это вам не фунт изюма. И даже не два фунта. Пусть даже и неочищенной.
Особенно - в свете внезапного объявления Стенда карантинной зоной…
На базах трудно что-либо утаить. Все знают все и обо всем. И себя, разумеется, не забывают. Кто помаленьку, а кто и…
Восемьдесят литров.
Ха!
У них с Джесс было уже по полторы тонны на брата, если бы вывезти сумели... Впрочем - что уж теперь…
Между нами - это два с половиной миллиона…
Забавно.
Иметь такую заначку - и драить ржавую палубу!..
---
Но еще забавнее то, что вторыми были Лигисты…
---
Легкий и какой-то деликатный стук в дверь оторвал Теннари Хогга от
кроссворда.
- Входите! - крикнул он, улыбаясь заранее, потому что знал, кто именно стоит за дверью: так осторожно и деликатно умел в интернате стучаться лишь один человек, а до практики оставалось всего две недели.
Жанна аккуратненько закрыла за собой дверь, чуть кивнула аккуратной головкой, накручивая на пальчик прядку цвета лунного золота, улыбнулась вопросительно:
- Здравствуйте, Теннари-сан…
Его забавляло ее упорное стремление видеть в нем сенсея, несмотря ни на что - ни на то, что сама она ни разу не была на тренировке, ни на то, что здесь, в общем-то, у него совсем иные обязанности, ни на то, наконец, что сам Теннари никогда не претендовал на предков из Рассветной Конфедерации.
- Заходи, заходи, - ответил он сразу же на невысказанный вопрос, - Печенье хочешь?
- А не повредит? - спросила достаточно озабоченно, но глаза смеялись. С ней всегда так - никогда нельзя быть до конца уверенным, всерьез она говорит или прикалывается.
Славная девочка.
- Не повредит, говорю как врач. Никакой химии, никаких суррогатов и красителей, мама-Таня пекла чуть ли не в натуральной микроволновке.
- О! Если Мама-Таня, тогда я, пожалуй…
Чай тоже был натуральный.
Чашки, правда, для такой роскоши подходили мало - обычные, интернатские, из небьющегося мутного стекла. Печенье приятно хрустело на зубах почти что настоящим маком.
- Будешь еще?
- Буду, спасибо, - она еще похрустела печеньем, - Но вообще-то я по делу.
- Ага, понимаю, - Теннари подмигнул.
Девочка приятная, не филонщица. Профессиональная память подсказала
услужливо - за последний год всего две справки, на четыре дня и неделю. Не так уж и много по сравнению с другими, почему бы и не помочь, если ребенку отдохнуть захотелось?
- Мне так кажется, что у тебя грипп. При гриппе, кстати, часто не бывает внешних симптомов, даже температуры. Ломает только всего, а ни кашля, ни насморка... Очень коварное заболевание, и недельки на две я бы прописал тебе домашний режим...
- Да нет, Теннари-сан, я здорова.
Теннари фыркнул, посмотрел насмешливо.
- Ты в этом абсолютно уверена?
Она подумала. Вздохнула с сожалением.
- Уверена. Дел слишком много. Теннари-сан, я к вам по поводу осенней практики…
- Анечка, я бы на твоем месте по поводу практики вообще перестал
волноваться! Ксона, пусть даже и нулевой стадии - это все-таки ксона. Штука настолько серьезная, что вряд ли кто возьмет на себя ответственность...
- Теннари-сан, я как раз об этом и хотела попросить…
Теннари подавился печеньем.
- Анечка, ты... серьезно?!..
- Теннари-сан, подумайте сами, с психологической точки зрения вряд ли рационально отрывать ребенка на целых три месяца от коллектива… У меня сейчас трудный возраст, Теннари-сан, ломки там всякие... На таком этапе три месяца - это очень много… А вдруг неопытные педагоги меня в ваше отсутствие сломают как личность? Или озлобят? Между прочим, большинство подростковых суицидов приходится как раз вот на такие переломные моменты, я смотрела статистику...
- Анечка! - Теннари восхищенно всплеснул руками, - Твой шантаж просто великолепен! Но как же быть с ксоной?
- Теннари-сан, но ведь тогда не проводили глубокой проверки… Может, и не было у меня никакой ксоны? Отравилась консервами - и все?.. А?
Она улыбалась. Хитренько так. Ха!
Конечно же, он не проводил контрольной проверки. Потому что отлично знал, что нет у нее никакой ксоны, симптомы сымитировать - это ерунда, это любой ребенок справится. Он прекратил все тестирования, как только узнал, что это именно она брала в библиотеке диск космо-медицинской энциклопедии.
Он восхищался этим чудным ребенком уже тогда.
- Очень надо?
Она вздохнула.
- Очень-очень!
- Лады, - он хмыкнул, - Считай, что ты уже в списках. Предохраняться не забывай. Да, и - познакомишь потом как-нибудь, ладно?..
Она растерялась. Открыла рот, поморгала.
- Ой, а как… А откуда вы?..
Теннари засмеялся.
Забавно, но каждое поколение в этом вопросе почему-то считает себя
первооткрывателями…
-----
Две грудастенькие девочки танцевали акробатический ролл.
Танцевали они неплохо, хотя и со стилизацией, а вот люминесцентной краски, которой были они щедро заляпаны (ногти рук и ног, веки, губы, ноздри, соски и мочки ушей), из-за чего танец оставлял впечатление роящихся светлячков, Стась не одобряла. И вовсе даже не из-за вопиющего несоответствия этого макияжа изображаемой танцем эпохе, карнавал - штука условная, детального соответствия не требует, лишь бы красиво было…
Это было красиво, кто спорит.
Вот только такая краска здорово сжигает кожу, провоцируя рак. Она въедается намертво, фиг отмоешь, и ногти потом начинают расслаиваться. Но где и когда пятнадцатилетних волновали отдаленные последствия?!..
... Праздник Святой Селины…
"Почему бы тебе не попробовать?" - так сказала та черненькая малышка, с которой они вчера драили тротуар и покрывали стены праздничными блестками. "Почему бы тебе не попробовать? В конце концов - что ты потеряешь?.."
Что ты потеряешь?..
Стась закашлялась, прижалась спиной к ободранной стене, сдвинула кепку на самые брови и глубже засунула стиснутые кулаки в узкие карманы. Закрыла глаза. Глотать было больно - горло словно перехватили удавкой.
М-да…
Вот тебе и попробовала…
Затарахтели петарды, заливая тротуар потоками неровного света. Основным оттенком был, разумеется, красный - сегодня же все-таки день Святой Селины.
Ностальгический милый праздник, их так мало осталось. Рождество,
Случайность, да этот вот… Ну, еще День Независимости…
Но Независимость и Случайность - они же обезличенно-общие, а неофициальное, но тем не менее вполне сохранившееся Рождество - так и вообще сугубо мужской праздник, день рождения Бога-мужчины, который к женщинам вообще относился не больно-таки хорошо, мать его хотя бы вспомнить…
А Святая Селина женщиной была. Женщиной до кончиков ногтей. И хотя заодно покровительствовала она довольно-таки пестрой компании (всяким там студентам, морякам и ворам), не этим она прославилась и не за это вошла в историю.
Правда, сейчас праздник ее давно уже перерос просто профессиональный уровень, превратившись в общеженский. Сегодня алым шелком по древней традиции затянуты все фонари, и даже шустрые луны кажутся алыми, и в "Квартале цветов" день открытых дверей, и любая может попробовать свои силы, никто не станет смеяться над неумелостью или лицензию спрашивать. Никто не будет ехидненько интересоваться: "А у кого, собственно, вы учились, деточка?" или проверять сертификат, сегодня День Святой Селины, а значит, никаких ограничений - было бы
желание…
Желание…
Праздник Святой Селины…
Праздник.
Забавно…
Чувство довольно-таки острое.
Новое, доселе незнакомое.
Забавно.
За все двадцать лет - впервые. Новый опыт… М-да…
Чувство острого унижения…
Малоприятное ощущеньице.
Главное - даже сравнить не с чем. Ну, разве что с тем не слишком приятным случаем, когда тетя Джерри застукала ее в мужской игровой комнате в самом разгаре игры в "Живых кукол Уолли".
Впрочем, тогда преобладало раздражение - надо же было так глупо попасться!
А вот стыдно - не было. Почти совсем.
Забавно…
И то, что тетя Джерри не захотела тратиться на ее стерилизацию, тоже не показалось ей тогда оскорбительным. Позабавило лишь. Ее все тогда забавляло...
Забавно.
Сегодня тоже было… забавно.
Нет, правда, ну разве не смешно, что эту старую разваливающуюся лохань спокойно пропустили через три кордона и арестовали именно в этом порту?
Например, разве не смешно, что на Стенде ее дожидаются почти полтора лимона?
Разве не смешно, что в нагрудном ее кармане (бывшем кармане Уве Янсена) лежит маленькая такая полимолекулярная карточка-завещание, в которой, в частности, имеется упоминание о пяти сотнях на предъявителя при условии вручения карточки законному адресату…
Хм… Пять веков - это, конечно, не полтора лимона, но тоже… смешно.
Мир - забавная штука.
И не смешно ли, в конце-то концов, что сегодня в местном борделе ее признали абсолютно фригидной?..
Смешно…
Что бы по этому поводу сказала великолепная Зоя?
Забавно…
К черту!
Какая тут, к дьяволу, фригидность?!! Фригидная не влипла бы под статью, на то она и фригидная.
Если бы просто фригидность.
Если бы…
Забавно…
Всю жизнь гордиться своей выдержкой, втайне забавляясь, что так ловко провела всех, даже тетю Джерри… Да, внутри я - о-го-го, но попробуйте-ка прошибить мою броню!..
И вдруг обнаружить, что броня твоя - не броня вовсе, так, скорлупка, и не ореховая даже, а под ней - НИ-ЧЕ-ГО…
Пустота.
Не протухло даже - высохло просто.
За ненадобностью.
А может - и не было. Совсем…
Забавно…
Стась оттолкнулась лопатками, пошла вдоль улицы. Мотнула головой, убыстряя шаг и чувствуя, как стягивает кожу на скулах. Новое ощущение.
Что, Зоя, забавно, да?
Если бы только фригидность…
Фригидность - ладно. Можно французов послушать - умные тоже люди были! - и на мужиков все списать, не виноватая я, мол, это они сами идиоты неумелые…
Да ведь только был же, Зоя, папашка твой, сволочь эта ушастая…
Был.
Так что иначе это называется.
М-да…
Улыбка Стась стала хищной - в конце расцвеченной улочки она, наконец, увидела то, что давно искала.
Расслабилась, переходя с инерционного Бега Преследования на легкий
стелющийся Шаг Разведчика. На ходу привычно промяла суставы. Мышцами и связками мы, Зоя, с тобой и позже заняться успеем, это незаметно со стороны, а вот костями хрустеть у всех на глазах не стоит…
Сквозь плотную волнующуюся толпу она просочилась легко, но в первые ряды лезть не стала - зачем высовываться раньше времени?
На площадке пока крутились юные качки, этих в расчет брать не стоит, все равно долго не протянут. Придется обождать.
Ничего, Зоя, мы люди привычные.
Мы - подождем…
-----
Панель отошла легко, даже усилий особых прикладывать не пришлось. В узкой вентиляционной шахте было пыльно - киберуборщики сюда добираются в лучшем случае раз в два-три месяца.
Не то, чтобы очень грязно, но и не стерильно во всяком случае.
А вот на перемычке пыли не было.
Совсем…
Лайна поставила панель на место. Стиснула зубы. Зажмурилась, чувствуя, как изнутри горячей волной обжигает щеки.
Она оч-чень отчетливо представляла выражение лица Каа, когда та спросит (а она о-бя-за-тель-но спросит!): "И вам потребовалось почти неделя для того, что знает любой идиот еще со спецотрядовского возраста?!.."
И - многозначительная пауза.
Чего-чего, а уж паузу Каа держать умеет…
Что самое обидное - знала ведь про эти панели.
Сама бессчетное количество раз играла в кошки-мышки, локти и коленки в этих шахтах сбивая. И ворохнулось же что-то недоверчивое, когда про мусорку заговорили, любой ведь ребенок знает… в смысле - любой УМНЫЙ ребенок, глупые-то как раз в этот тупик и лезут, легкой добычей становясь…
И - не сообразила…
Если бы не Дэн…
Проклятье!
Хлопнув дверью кабинки так, что сломался замок, Лайна вышла из вокзального туалета. Пнула ногой ни в чем не повинную урну. Урна жалобно звякнула и поспешила отойти от греха подальше, смешно переваливаясь на толстых ножках. Лайна с огромным трудом удержалась, чтобы не пнуть ее еще разок. Спросила хмуро у подпиравшего стенку Дэна:
- Ну?
Дэн отлепился от стенки, просиял счастливой улыбкой:
- Ты была права! Я насчет трупов. Вообще-то за тот день подозрительных больше десятка, но парочка особенно... И один, заметь, рядом с портом. Причем не только остался без документов, но был еще и раздет, весь обляпан ее пальчиками и к тому же, заметь, преставился от лошадиной дозы мятки. Но там одна проблемка... Знаешь, чей это был трупик?
- Ну?
- Уве Янсена.
Возможно, умственная ограниченность - явление не столь быстро проходящее, как хотелось бы надеяться. А, может, виновата была та урна, по которой очень хотелось пнуть еще хотя бы пару раз - а ведь известно, что подавление искренних и сильных желаний тем негативнее сказывается на способности к логическому мышлению, чем искреннее и сильнее были эти самые желания! - но, как бы то ни было, Лайна успела еще пробурчать, провожая удаляющуюся урну тоскливо-голодным взглядом:
- Уве Янсен, не Уве Янсен, какая, к дьяволу, разница, даже если и Уве Янсен... - прежде, чем застыла с открытым ртом, потому что трижды произнесенное ею самою имя наконец-таки дошло до сознания.
- Черт!..
Спрашивать: "Что, тот самый?.." было бы в данной ситуации верхом идиотизма - будь это просто однофамилец, Дэн не стал бы смотреть столь сочувственно.
- Что, тот самый?..
Дэн не ответил, лишь вздохнул.
- Черт…
А что еще тут скажешь? Только янсеновских молодчиков для полного букета не хватало.
А если, к тому же, окажется, что это вовсе и не было самоубийством, то вообще самое умное – слинять по-тихому и забыть обо всем, моля судьбу, чтобы и о тебе соответственно позабыли…
И это - тсенка в шестом поколении, в миротворки рекомендованная?!..
Это же надо?!..
Куда мы катимся…
----
- Будьте осторожны, умоляю вас! Я своими глазами видела здесь эриданца!!!
Эти слова, произнесенные с трагическим придыханием, заставили приглушенно ахнуть еще парочку знакомых голосов - не понять, то ли восхищенно, то ли негодующе. Впрочем, скорее - последнее, для восторгов возраст у этих клуш неподходящий.
Светлые губы чуть дрогнули в еле заметной улыбке.
До столика, за которым Ингрид Эйзенкиль сообщила столь пикантную информацию своим приятельницам, было метров тридцать через весь зал, и ни один человек не смог бы услышать ее театральный шепот сквозь многоголосие разговоров, позвякивание посуды, шарканье ног и ненавязчивую тихую музыку в стиле цяо.
Но та, что на сегодня даже имени себе толком не выбрала - зачем? Делов-то на полчаса, а к вечеру вновь проснется обворожительная А-Ль-Сью, - была эриданкой.
А эриданцев кормят уши.
В основном.
Ну и, разумеется, то, что заполняет пространство между этими самыми ушами...
Нет, она вовсе не рассчитывала услышать сегодня что-либо ценное, просто развлекалась, убивая время и тренируясь заодно - тренировка никогда не бывает лишней.
- Я выскажу это администрации! Дожили! Это же ни в какие рамки!.. Чтобы в приличном обществе…
А Фиммальхенчик что-то больно уж рьяно возмущается, не мешало бы проверить, покопаться как-нибудь на досуге… Впрочем, если судить по обертонам - ничего серьезнее двух-трех любовников и не слишком откровенных, но отличающихся завидной регулярностью шалостей с мужниной чековой книжкой…
Фимма Фон Розен-что-что-там (жена того самого Генделя Фон Розен-и-так-далее, как, неужели не слышали!? Да вы что, даже на самых отдаленных подступах к Фомальгауту каждая собака…) продолжала возмущаться в прежнем режиме, и та, что еще утром называла себя А-Ль-Сью, автоматически провела более детальное сканирование. Если нас так просят, мы же ни в силах отказать…
Любовников, похоже, все-таки двое, третий пока в стадии разработки. И где-то в весьма далекой юности проскальзывают забавки весьма пикантного характера. Можно было бы копнуть, да не стоит выделки. Ну что можно взять с фомальгаутского миллиардера?
Так, мелочь всякую…
- Кому нечего скрывать - тому нечего и бояться всякого сброда…
Это уже Цинтия. Или Порция? Никак не запомнить, но какое-то удивительно подходящее ей достаточно мерзкое и благопристойное до отвращения имя. (...Милочка, вы не находите, что ваша…э-э… манера ничего не носить под вашим... э-э… нарядом производит впечатление некоторой… э-э…). Остренький носик, вечно поджатые блеклые губы и постоянная готовность выказать свое негативное отношение словесно и по возможности громко. Церковь Девы-Великомученицы, вдова, непременная участница всех благотворительных игрищ. Наркотики, женская тюрьма на Сиетле, три убийства, совершенных лично, и не меньше дюжины заказных. Финансирует террористическую организацию "Кровь Девы". Похоже - искренняя и законченная фанатичка.
Скука…
Вот ведь странная вещь - еще вчера вечером она вполне искренне наслаждалась этим обществом. Пила вино, танцевала, гуляла по саду. Как все. Даже к водопаду сходила…
А стоило надеть привычную шкурку - и как отрезало.
Словно вместе с одеждой надеваешь другую личность. Всегда настороженную, всегда готовую к появлению как лакомых кусочков, так и потенциальных конкурентов, на них же и претендующих. Какой уж тут отдых!
Поскорей бы пришел заказчик - и катись оно все к чертям. В конце концов, это ее законный отпуск, и никто не смеет портить его всякими неприятными мыслями, к числу которых относятся и мысли о работе.
Полчаса - и баста. Даже если он не придет. Плевать. Как говорили предки - всех денег не заработаешь. Интересно - что такое деньги? Какой-то эквивалент информации?..
Плевать.
Полчаса - и все.
И снова очаровательная А-Ль-Сью будет гулять по саду, пить, сплетничать и танцевать. Заводить легкие и ни к чему не обязывающие курортные романчики - надо же поддерживать репутацию канальерок!
Полчаса.
За ради таки сволочного младшего братика, очаровательного паразита, очень хорошо научившегося уже использовать свою младшесть!..
За столиком у самых дверей деловито поглощала салат по-синтиански и запеченных кауринов под острым соусом - достаточно-таки скверных, надо заметить, кауринов, да и приготовленных не так чтобы очень... - скучная парочка со скучным выражением скучных лиц. Скучные фразы о соли, перце, хлебе. Повышенное давление, гастрит, слабые почки. Ему за шестьдесят, ей лет на десять поменьше. Развод где-то через полгода с шумным скандалом и попыткой оттяпать побольше или тихое убийство года через полтора, если развода удастся избежать…
Скука…
Ага, а вот и наш горячо любимый клиент пожаловал! И совсем необязательно оборачиваться - по рожам этих разряженных клуш вполне понятно.
До двери на веранду - метра двадцать два. Плюс угол столика и два стула, которые надо обходить. Накинем еще пару секунд на выпитый у стойки скотч... Нет, пожалуй, три с половиной секунды, поскольку скотч был двойной…
Пора!
Она встала, не оборачиваясь, стремительно и плавно и подалась назад всем корпусом, одновременно начиная поворот.
Тут самая главная фишка в том, чтобы не успеть обернуться полностью и суметь врезаться в будущего клиента на полуобороте, плечом. Недовернешь - ударишь спиной, а спиной, сами понимаете, общаться затруднительно. Перевернешь - впечатает грудь в грудь, мужчин это очень отвлекает, а женщинам доставляет массу весьма неприятных ощущений, особенно, ежели со всего размаха… Нет, что ни говори - плечом это самое то, много раз проверено и результаты всегда самые...
На этот раз она не успела.
В смысле - не успела именно так, как и было задумано. Плечо впечаталось во что-то мягкое, скользнуло, шурша тканью о ткань, и резко ударилось о твердое. Над самым ухом клацнули зубы. Удачно.
- Извините… - голос был нетверд и хрипловат. Это уже хуже…
Она обернулась.
- Минут через двадцать встретимся в сауне.
Его реакция показала, что она не ошиблась. Расширенные зрачки, дернувшийся подбородок… Он даже голос понизил.
- Зачем?
Она пожала плечами. Мурлыкнула:
- Вам лучше знать…
Посторонилась. Идя к выходу, улыбнулась поощрительно - умный дядя! Не остановился, вслед ей вылупившись, не начал орать в спину всякие глупости, - прошел к столику, не обернувшись даже ни разу.
Неплохая реакция…
У бассейна было практически пусто - она специально выбирала именно это время, неделю наблюдала. В раздевалке включены лишь четыре шкафчика. Правда, могут нагрянуть еще из тренажерной, для этих фанатиков хорошей фигуры режим не писан...
- Мне надо с вами поговорить…
Она обернулась, автоматически высвобождая волосы из узла в боевой веер. Не то, чтобы она ожидала неприятностей - просто привычка. Вздернула бровь. Сделала улыбку еще более поощрительной и слегка насмешливой.
Он не подумал раздеться и выглядел весьма мелодраматично в своем черном плаще чуть ли не до пола. Тоже мне, граф Дракула! Лицо слишком правильное, усредненное какое-то - слишком мягкое для мужчины и слишком грубое для девицы. Голосочек тоже профессионально беспол, и никаких тебе обертонов, - это тоже о чем-то, да говорит…
Ему бы очень пошли усики. Этакие набриолиненные черные усики.
Если, конечно, это он.
В раздевалке было не то чтобы очень жарко - градусов сорок, не больше, - но и не настолько прохладно, чтобы было комфортно стоять полностью одетым. Но он не торопился, хотя лакированная поверхность остроносых черных туфель уже затуманилась от пара.
- Я хотел бы вас нанять.
Голос мягкий и тихий. Слишком мягкий…
Она потерла голым плечом ухо. Край клипсы царапнул кожу.
- Работа по какой специфике?
Она не была встревожена или заинтересована. Забавлялась просто. И уж во всяком случае, она не собиралась браться за эту работу…
- Анализ, - он чуть пожал узкими плечами. - Просто да или нет. Ничего сложного… Если, конечно, все то, что я слышал про эриданцев - правда…
Теперь она поняла, что именно ее в нем настораживало.
Отсутствие обертонов.
Не просто отсутствие - с кем такого не случается время от времени!
Полное отсутствие…
Вот сейчас, в этой своей последней шпильке он должен был раскрыться, в шпильках всегда раскрываются целые веера, успевай только фиксировать да считывать…
Этот - не раскрылся.
Ни разу.
Даже в шпильке.
Ему что - действительно наплевать? Или…
- Хороший анализ стоит дорого.
У него была острая улыбка.
И - никаких обертонов. Обломайся, детка.
- Взгляните сами.
Его левая рука вынырнула из кармана, метнулась вперед и вверх, потом снова в карман - она едва успела поймать маленький шестигранник кассеты. Снова улыбка - быстрая и острая.
- Не захотите поработать - оцените сами, я вам верю.
Он пошел к двери, а она смотрела ему вслед почти с восхищением. Нет, ну это же надо!
Так непринужденно всучить кота в мешке, и кому - ЭРИДАНЦУ!
Поймать не на чем-то - на всем известной эриданской этике! Он же почти издевался!
И - никаких обертонов…
Она подкинула кассету на ладони. Нехорошо усмехнулась, глядя на дверь раздевалки.
Хитрый мальчик.
Все рассчитал, все предусмотрел, ко всему подготовился…
Не учел лишь одного.
В каждом обществе имеются нарушители традиций…
----
- Что поставишь? - лысый толстяк оторвал заплывшие жиром глазки от арены.
Стась ткнула себе в грудь большим пальцем, потом вскинула вверх
указательный. Толстяк с сомнением посопел, ощупывая Стась оценивающим взглядом. Решился.
Он очень громко ругался через шесть минут, отсчитывая Стась проигранные четыре месяца. Стась молчала - она старалась говорить как можно меньше.
На арену она тоже не смотрела - а чего смотреть? Любая честитка сразу бы сообразила, что этот осторожный качок не выносит и намека на боль, а у рыжего не руки - капканы, из таких фиг вывернешься…
Через сорок минут у нее уже были необходимые для вступительного взноса полтора года. Но она не спешила.
В конце концов, это же не официальные соревнования - так, любительский показательный матч за ради праздничка, никаких тебе драконовских поэтапных проходов. Вот и воспользуемся…
Тем паче, что игроки подустанут, а ставки возрастут…
----
Разместить более сотни человек от десяти до тринадцати лет в тесном помещении рейсового шатла - это работа не для слабонервных.
Тем паче, что практически все полторы сотни желают сидеть не иначе как у иллюминатора, а попытка усадить их куда-нибудь в другое место вызывает не просто бурный протест, а прямо-таки шквал негодования, а кто-то уже успел подавиться жевательной резинкой, а по салону носится ошалевший от новой обстановки недоксют с привязанной к левому хвосту консервной банкой, а кто-то засунул голову под кресло и там благополучно застрял и теперь громкими паническими воплями информирует об этом факте окружающих, а прибежавшая из второго салона милая девочка мило ябедничает на тихо дерущуюся в уголке парочку, да еще и старшей
воспитательнице становиться плохо с подозрением на приступ псевдоксоны…
Удовольствие ниже среднего.
Привязывая к креслу последнюю орущую и брыкающуюся малолетнюю неприятность, Теннари в очередной раз клятвенно пообещал себе, что больше уже никогда и никому не даст себя соблазнить никакими повышенными командировочными.
Проходя к своему креслу в конце второго салона, он заметил Макса и вдруг вспомнил, что за все время этого посадочного светопреставления ни разу не видел Жанночки.
Это почему-то его несколько обеспокоило.
- Макс, ты не видел Жанны?
Макс прижал палец к губам и показал глазами в угол. Теннари настороженно посмотрел туда, готовый к любым неожиданностям, увидел знакомый свитер, плечо и часть затылка. Беспокойство усилилось.
- Ей плохо?
- Она спит… Очень устала, понимаете? Она просила меня проследить, чтобы не будили… А у вас к ней что-то срочное?
Макс явно заразился от Теннари беспокойством. Не дело это - детей пугать...
Теннари усилием воли согнал с лица настороженно-подозрительное выражение, покачал головой. Пошел дальше.
Бедная девочка устала, чего тут такого? Да и Макс не из тех, что устраивают подобные мелкие пакости... Во всяком случае - только не Жанночке, он о ней так трогательно заботится. Вполне возможно, это именно из-за него… Впрочем, ладно - это их дела…
Вот только тревога не проходила.
Может быть, дети здесь не при чем, а все дело во вчерашней краже из медотсека?..
----
Аликс задумчиво покачивала прозрачный шестигранник на узкой ладони.
Ну надо же, кто бы мог подумать…
Дилемма.
Сделать каку хитрому мальчику - но при этом самой не поиметь ничего с такой соблазнительной фишки… Или же дать мальчику то, чего он просит, как и полагается всякому порядочному эриданцу, посрамив этим честь фамилии, но заработав изрядный куш…
М-да…
Что скажут старшие братья? Хм-м…
Лучше не думать об этом заранее. Старшие братья порой бывают весьма обременительны…
Зато какая вкусная информашка!!!
- Нет, - она усмехнулась, швыряя кассету через плечо. Легкий шорох, движение воздуха. Нейтральный голос - голос профессионала:
- Означает это ответ на поставленный вопрос или отказ от ответа?
Аликс фыркнула. Развернулась.
Одна из семейных заповедей гласила: "Никогда без особой на то нужды не следует ссориться с тремя вещами - хорошим профессионалом, сильным кланом и большими капиталами.
Тем более - ОЧЕНЬ БОЛЬШИМИ КАПИТАЛАМИ".
Клановая печать у этого профессионально-бесполого существа прямо на лбу сияла аршинными буквами, слепой не пропустит, а большими капиталами от него разило так, что не справлялись кондиционеры.
- Мое "НЕТ" означает результаты моего анализа - практически нулевую вероятность, - ответила достаточно вежливо, о семейных традициях памятуя. Пояснила: - Это вовсе не означает, что объект абсолютно безгрешен, вас ведь, насколько я поняла, не интересовали ни прошлые, ни будущие интроспекции, только лишь отдельно взятый конкретный случай. Так вот, по этому - повторяю! - конкретному случаю ответ отрицательный с вероятностью девяносто девять и девять
в прогрессии. Почти идеальный случай. Если вас интересует мое личное мнение, то добавлю, что с вероятностью около девяноста восьми это вообще не было насильственным актом. Исключительный, кстати, случай – обычно стопроцентными самоубийствами считаются те, где вероятность достигает хотя бы девяносто одного процента, а выше девяноста пяти в моей практике вообще впервые...
Вот так.
С вероятностью около девяноста семи она знала, о чем он спросит теперь. И это знание не доставляло ей удовольствия.
Было одно общеэриданское правило, закрепленное генетически, и даже Скауты ничего не могли с ним поделать, хотя нельзя сказать, чтобы не пытались...
Для эриданца не просто немыслимо - физически невозможно ИСКАЗИТЬ
ПЕРЕДАВАЕМУЮ ИНФОРМАЦИЮ.
Назовите это как хотите - кодекс, репутация, основа стиля жизни,
предрассудки, коллективная склонность к массовому идиотизму, - но, ежели это закреплено генетически - с этим не поспоришь…
- У него на момент исчезновения были с собою кое-какие документы... На момент обнаружения тела их при нем уже не было. Некоторые из них обнаружены позже, в мусоре. Местонахождение остальных до сих пор неизвестно. У нас есть достоверная информация о том, что она воспользовалась его полицейской карточкой по крайней мере один раз. Какова вероятность того, что остальные документы тоже у нее?
Вот оно!
Теперь требовалось быть осторожной и деликатной, аки слон в музее
китайского фарфора…
- Полицейская карточка - единственный документ, на котором ограничиваются лишь генокодом, на всех остальных обязательны пальчики, аура, сетчатка, фото, что, сами понимаете, совместить гораздо проще даже при самой поверхностной проверке… - Аликс сощурилась, потерлась ухом о плечо. - Подобные документы хранить у себя человеку в ее положении… Но вас ведь не идентификационные карточки интересуют, я права?.. Права… Что же касается завещания… Сами понимаете, оно не относится к разряду документов, которые берут с собою просто
так, на память… К тому же там ведь наверняка имеется пометка о вознаграждении для предъявителя, так?
- Мы дадим больше, - голос спокоен.
Опаньки!
Это уже становится интересным.
По-прежнему никаких обертонов, но явная концентрация опасности. С очень неприятным личностным оттенком.
Этот гермафродит как раз сейчас подумывает над вопросом, а не слишком ли много знает эта конкретная отдельно взятая эриданка для того, чтобы оставаться и дальше, так сказать, в хорошо функционирующем состоянии, и проявит ли кто элементы ОСОБОЙ заинтересованности, исчезни эта эриданка из числа ныне здравствующих…
На какой-то миг Аликс даже обрадовалась - Ура! Помахаемся! - однако профессиональная рациональность победила - черненький лишь повторил, меняя тональность:
- Намного больше…
- Не сомневаюсь. Я просто хотела, чтобы вы поняли - такие документы никто не берет в качестве сувениров. Оно будет предъявлено, - если уже не предъявлено! - в ближайшие же дни, как только его обладатель доберется до ближайшего филиала банка корпорации… Если, конечно, изъятие этого документа действительно имело место…
- И все-таки - есть ли вероятность?
- О, вероятность есть всегда! - Аликс дернула плечом, - В принципе, есть даже вероятность того, что я ошибаюсь. Или просто лгу. Я могу подсчитать и эти вероятности, но у вас опять же не будет стопроцентной уверенности... Стопроцентно нельзя быть уверенным даже в себе, что уж говорить о других... Вероятность крайне низкая. -
Она постучала ногтями по ручке кресла, добавила, поморщившись:
- Это, конечно, не входит в сумму сделки, но я могу построить расчетные схемы с точностью до шестого знака... Но процент вероятности это не увеличит... Впрочем, если вам недостаточно моего слова…
Она хмыкнула и многозначительно вздернула левую бровь. Обычно это
срабатывало. Сработало и на этот раз - он молча поклонился и шагнул к двери.
Мочку левого уха кольнуло.
- Я провела несколько большую работу, чем договаривались, - сказала Аликс нейтрально. Расценивай, мол, как угодно.
Черный профи расценил правильно - похоже, его тоже учили не ссориться без особой нужды.
- Реалы или?
- Или. Синтия Вильямс, два года назад, на Ариадне. Способ исполнения, внешность и кроки исполнителя на сегодняшний день. И заказчик, разумеется.
- А почему вы полагаете, что мне…
- Милый, а вот обижать меня не надо.
Он подумал. Кивнул.
- Хорошо. Я передам вашу просьбу.
- Заказ.
Он подумал еще. Опять кивнул.
- Вот и ладненько.
Когда за ним чавкнула дверь, Аликс еще раз фыркнула. Риск, конечно, был. И не хилый, пятьдесят на пятьдесят где-то. Он бы мог и уточнить, а цифры - жесткая штука… Это тебе не слова, которые можно понимать, как хочется…
Но - не уточнил. И не ее вина, стало быть.
Она не лгала - семьдесят пять процентов нельзя, пожалуй, назвать слишком уж высокой вероятностью, особенно - если с девяносто девятью сравнивать. Главное - сравнить умело и вовремя. И - не вслух, конечно. А там - пусть понимает, как хочет, это уже не ее дело. И не ее вина.
Она еще раз фыркнула. Потянулась. Проверила защиту на окнах, заперла дверь на задвижку, прошлась по шпингалетам. Ребячество, конечно, но пускай завтра персонал поломает голову над тем, как она выбралась из запертой изнутри комнаты.
Вот вам и еще одна легенда об эриданцах, надо же имидж поддерживать, в конце-то концов!
Аликс встала в центре квадратного ковра, оглядела помещение напоследок. Да нет, вроде ничего не забыла… Закатала на поясе черную кольчужную маечку, открыв одетый прямо на голое тело серый спасательный пояс…
---