Морозов Василий
«Беспризорная любовь» (мелодрама)
В начале лета 1991 года я уехал отдыхать в Ленинградскую область. Тогда мне было все равно, где жить целых три летних месяца, но я захотел спрятаться куда подальше от всего того, что происходило в то время –всего, о чем вещали «Вести», «Новости ТСН» и тому подобных ужасов. И меня занесло в район речки Черной –в почти заброшенную деревню…
Когда я прошел около десяти минут от железнодорожной платформы –по Выборгскому направлению –то сразу же оказался на поле, трава на котором была выше моего роста. Но я решительно направился по грунтовой дороге в сторону ближайшей деревни, на окраине которой поинтересовался у первой попавшейся жительницы –дамы лет сорока –есть ли свободное жилье…
…Есть тут один дом…-ответила дама. –Там живет старушка, причем –совсем одна. Дальше калитки не выходит. Так что, можете зайти к ней, если она вас пустит…
Я так и сделал. Вскоре я нашел этот дом –мне показалось, что построен он был настолько давно, что словно стоял там вечно. Открыв скрипучую калитку, я попал в какой –то заброшенный сад, едва заметная тропинка через который вела к крыльцу. Я долго оборачивался по сторонам, пока, наконец, не постучал в дверь, хотя она и была полуоткрыта…
…Есть тут кто? –поинтересовался я. –Хозяева живые?
…Да, я еще жива…-раздался изнутри голос хозяйки –старушки. –А кто ты, я не знаю…
…Это –нестрашно…-ответил я. –Мне сказали, здесь можно поселиться. От городского шума отдохнуть, ненадолго забыть о том, какие ужасы нас в мире окружают…Хотя бы –на лето…
…А –а, это можно…-неожиданно прозвучало в ответ. –У меня место есть…-старушка, наконец, вышла из темноты дома на свет. Смотреть на нее было немного жутковато –лет восьмидесяти, маленького роста, в платке, и старой одежде. Но мне уже было все равно…
…Можете жить у меня…-продолжила она. –Денег я с вас не возьму. Если поможете мне в огороде, будет очень хорошо. А то одной немного тяжеловато, сами понимаете…-в ответ я лишь молча кивнул, поняв, что меня ждала не самая радостная, на первый взгляд, перспектива. Но, как вскоре выяснилось, я ошибся…
В округе было достаточно красиво –быстрая река, сосновые заросли, куда не всегда ступал сапог грибника, на воде плавали утки и кувшинки. Место казалось практически безлюдным, я думал, что завою от скуки, если здесь буду отдыхать. Но оказался не прав, однако, -обо всем по порядку…
Уже на следующее после приезда утро я отправился в сторону реки. Когда вышел на берег, где оборвалась грунтовая дорога, то понял –цивилизация сюда, к счастью, так и не дошла, и на том ей было «спасибо». Дальше начиналась тропинка, по которой вообще кто, судя по следам, редко ходил, а следов от колесных протекторов там и в помине не было. Постепенно тропинка, с двух сторон которой росла крапива выше моего роста, вывела меня на берег с обрывом к воде. Подо мной текла река с достаточно сильным течением, по которой, наверное, кроме уток, никто и не решался плавать…
Но самое интересное началось дальше. Пройдя метров десять по обрыву, я услышал снизу смех, причем –двумя юными девичьими голосами. Наклонившись, я увидел, что в реке купались две девушки лет шестнадцати от силы –обе примерно одного роста, одна –темная, вторая –блондинка, с зелеными глазами. Обе были в этот момент…совершенно голыми –присмотревшись, я так и понял –из воды просматривались их красивые обнаженные фигуры со сплошным загаром на коже…
Набравшись смелости, я спустился к ним –больше вокруг не было ни одной живой души. Девушки вылезли из воды, и, никого не смущаясь, разлеглись на прибрежном песке –правда, носом вниз…
…Добрый день, -начал я. –Не мешаю вам, девушки? Отдыхаете?
…Ага, только и отдыхаем…-немного ехидно ответила темная. –Больше ничего делать не приходится…
…Понял, больше подобных вопросов нет…-среагировал я. –Вы –русалки, что ли? Или –туристы в походе?
…Не угадал…-снова съязвила в ответ темноволосая красавица. –Мы тут живем. Прямо в лесу, в шалаше собственного производства…
…Это как? –удивился я. –Все время, что ли?
…Ага, причем –уже давно…-ответила девушка. –И никто нас, кроме тебя, раньше не замечал…
…Мы сбежали из детского дома…-продолжила другая –светловолосая девушка –она, похоже, была более разговорчива. –Нам скоро семнадцать лет исполнится, а деваться некуда. Вот, мы и удрали –сам понимаешь, время у нас какое настало…
…Прекрасно понимаю, сам от ужасов цивилизации удрал…-ответил я. –Так что, полностью с вами солидарен…
…Не полностью, -съязвила темноволосая девушка. –Вот рубашку со штанами с себя снимешь, тогда –будет полностью…-деваться было некуда –пришлось раздеваться, причем полностью, чего я в тот момент сделал непривычно даже для себя быстро…
…Теперь –порядок, -продолжала язвить она. –Наш человек…Как зовут –то тебя?
…Игорь, -представился я. –А вас, девушки, как зовут?
…Меня –Марина, -ответила темноволосая. –Ее…-и кивнула на подругу. –Инна…-так я с ними и познакомился. Как позже выяснилось, это было только началом моего весьма необычного отпуска тем летом. Но –обо всем по порядку…
Весь тот день я просидел с новыми знакомыми девушками на берегу. Они периодически ходили купаться, совершенно не смущаясь своих загорелых полностью юных обнаженных тел –там было, на что посмотреть, причем –у обеих. Иногда и я к ним присоединялся, первый раз в жизни слазив в воду без плавок –надо сказать, понравилось, себя в воде не ощущал вообще. К вечеру девушки развели на берегу костер, спалив ветки, валявшиеся на берегу вокруг нас…
…Нам все нравится, -произнесла Марина. –Никто не мешает, цивилизацию мы покинули, и с природой соединились. Одно плохо –на том, чем кормишься в лесу, долго не протянешь –ну, наберем того, что растет –на один день и хватает…
…Понял, едой обеспечивать буду…-ответил я. –Сам здесь недалеко живу, буду приходить каждый день. Говорят, здесь магазин в ближайшей деревне имеется…
…Ты еще можешь, знаешь, что сделать…-неожиданно предложила Марина. –Возьми всю нашу одежку в шалаше, и снеси ее с глаз долой подальше –можешь даже на еду обменять –наверняка, кто –нибудь возьмет. А нам она не нужна –мы и голыми уже привыкли…-Инна, лежавшая рядом носом вниз, кивнула, подтверждая слова подруги…-Обойдемся…
…Хорошо…-пообещал я, подытожив день знакомства. –Сделаем…-и на ночь остался у них на берегу. Засыпая прямо на берегу, я слышал, как плескалась в реке вода, и как мои две новые знакомые о чем –то тихо хихикали в шалаше…
Утром, как и было обещано, я связал в небольшой узелок одежду девушек, и понес ее на «продажу» -менять в деревне на продукты и то, что росло на ближайших огородах. Надо сказать, сходил я весьма успешно: обе пары обуви –полустоптанных туфель я обменял на корзину клубники, два комплекта женского нижнего белья –на немного тяжелый мешок прошлогодней морковки, а две футболки и юбки –на несколько консервных банок импортной тушенки, в то время очень активно сплавленной к нам из Европы в качестве «гуманитарной помощи» -будь она неладна…
Кроме того, в магазине мне удалось приобрести пачку спичек и стопку газет –для разведения костра очень помогло. Пришлось, правда, покупать и сигареты –оказалось, что Марина курила, причем –весьма давно. Спиртного в магазине не было вообще, а искать его по деревне было бесполезно. Но вечером с «трофеями» я вернулся к девушкам, чем их очень повеселил…
…Ну, даешь, -удивилась Марина. –И как это тебе удалось –белье на морковку поменять? Тем более, прошлогоднюю…Это надо уметь…
…Взяли добрые люди, -съязвил я в ответ. –Видимо, заинтересовались. Ты знаешь, -продолжил я. –Я недавно по телевизору слышал, что народу больше стало, кто голыми купаться летом предпочитает –цены на купальники поднялись, вот этим они и отвечают…
…И правильно делают…-таким же тоном среагировала Марина. –Нам с Инкой, например, они вообще, как и вся одежда, -без надобности. Нам и так хорошо…-и встала в полный рост при свете пламени костра –и я впервые увидел крупным планом ее фигуру –объемную грудь и плоский живот, объемное «мягкое место» и длинные ноги. Инна была примерно такой же по комплекции, только –блондинкой…
Ночью я снова спал отдельно от девушек –на берегу. На большее ни они, ни я, пока не решались…
На следующее утро я снова отправился в магазин, и на этот раз мне повезло больше –к вечеру я даже принес девушкам бутылку с пивом. Стаканов, правда, не нашлось, поэтому по очереди пили прямо из горла. Алкоголь развязал красавицам язык, и Марина начала рассказывать о себе:
…Я в детдом лет в шесть попала…-объясняла она немного заплетавшимся уже языком. –Отца своего вообще не помню, мамаша меня подзатыльниками воспитывала –ну, меня и отняли. Сначала не понравилось, но потом привыкла –подружки нашлись, одного возраста. Вместе выросли, жили, в школе учились, а сейчас –все закончилось, когда нас кормить перестали. Сначала парни бунт подняли, а потом вот мы с Инкой удрали, и здесь в лесу с тех пор и живем…
…У меня было примерно тоже самое…-подтвердила Инна. –Тоже попала лет в семь, родители мои до чертиков квасили, меня били очень часто, ну меня и забрали. И с Маринкой…-и поцеловала подругу…-сразу же, с детства подружились. Почти десять лет знакомы, вот теперь и на свободу вместе вырвались…
…И куда дальше думаете? –поинтересовался я. –Не будете же в лесу все время жить? Пройдет ведь лето, холодно станет, потом будет зима –тут уже голыми не походишь…
…А нам и зимой –без разницы, можем и голыми побегать…-съязвила Марина. –А куда –пока сами не знаем. Обычно далеко не смотрим вперед, главное –что сейчас с нами происходит, а там –неизвестно…
Такой расплывчатый ответ меня тогда не удивил. Все правильно, подумал я, девушки вырвались на свободу, и пока что ей наслаждались «по полной катушке». А навязывать им что –то было на тот момент бесполезно –все равно последнее слово должно было остаться за ними…
…Зимой по лесу голыми побегать…-неожиданно продолжила Марина. –Тоже, наверное, весело –на тебя смотрят и удивляются, а тебе на всех наплевать. А что, если потом согреться есть чем –это нестрашно…
…Да, наверное, круто…-поддакнула Инна, взвесив в руках свои девичьи прелести. –И, если кровь нормально циркулирует, не холодно совсем…
К сумеркам девушки снова развели на берегу костер. Мы пару раз искупались в темноте, потом сидели около огня –Марина пару раз курила. Так завершился еще один день –они спали потом в шалаше, а я остался в одиночестве на улице –под светившей Луной…
Постепенно я привыкал к их дикому образу жизни, и мне самому это начинало нравиться –я и сам все больше и больше «отвыкал от цивилизации», уединяясь с природой. Каждый день был почти похож на предыдущий –утром я уходил по окрестностям искать продукты в магазине или по соседним деревням, обратно шел через лес, пытаясь найти там какой –либо «подножный корм» для моих новых знакомых. Их поведение меня уже не удивляло, внешне они мне обе начинали нравиться, только вот на «сближение» пока никто из них явно идти не торопился…
Нравились Марина и Инна мне тем, что у них, прежде всего, не было вообще никаких комплексов –ну, вот жили они в лесу, вот ходили голыми, -и ладно, и им это нравилось. И я им, видимо, чем –то приглянулся –только непонятно, чем именно –это было уже неважно. Единственное, что мне в них не совсем нравилось –это было то, что они все время были «на одном месте» -то есть, сами никуда не ходили. Но, раз им так хотелось, ругать девушек было уже бесполезно…
Так прошло несколько дней. Но однажды Марина все –таки подговорила подругу Инну на «интимное сближение» со мной. Я к этому был готов уже очень давно, и ждал только встречного шага от девушек в свой адрес, чего в итоге и произошло:
…Доставишь нам с Инкой удовольствие? –неожиданно поинтересовалась она, подойдя ко мне вплотную и вытянувшись голой в полный рост. –Чтобы не было похоже на групповуху, все сделаем по очереди: сначала –я, а потом –Инна…Как ты, -согласен?
…Ну, что же, -среагировал я. –Ваше желание –ваше право. Раз хочется –возражать не буду…
Марина свистом позвала подругу к себе, и процесс начался. Инна стояла немного в стороне, ожидая своей очереди, пока я с Мариной прямо на берегу озера занялся любовью –девушка оказалась весьма темпераментной –кричала и стонала от удовольствия. Все это продолжалось примерно полчаса, пока ее не «сменила» Инна –и она тоже все «сделала» почти за такой же промежуток времени. Я в итоге был почти без сил, но девушкам, видимо, понравилось:
…Ну, «спасибо» тебе, -съязвила Марина, снова встав в полный рост передо мной. –Доставил нам удовольствие, очень понравилось –ты весьма эмоционален. Если захотим, как –нибудь еще раз к тебе обратимся? Поможешь?
…Конечно, -также язвительно пообещал я. –Я здесь для этого и остался –чтобы вам во всем помогать. Во всем, чего бы вы обе не пожелали…
Только потом, снова в одиночестве на ночь оставшись на берегу, я сообразил, что пообещал девушкам практически, на первый взгляд, невозможное. Но отступать было уже некуда…
На следующее утро девушкам зачем –то понадобился алкоголь, причем –любого вида. Выполняя их поручение, я отправился в ближайшую деревню в поисках либо самогона, либо –водочных запасов, либо –чего –нибудь подобного, и в результате вернулся только к вечеру с молочной флягой, в которую было налито нечто среднее между забродившим самогоном и скисшим спиртом, которое я выпросил у какого –то деда. Но девушки «напиток» оценили, а, когда их развезло, немного подобрели и стали более общительными, чем обычно:
…Знаешь, «спасибо», что пришел…-неожиданно начала Марина. –И что нашел нас здесь –а то нам лень куда –то ходить, чего –то искать, хочется сидеть на одном месте, и никуда не перемещаться…И мы тут живем –на берегу, в шалаше, ходим голыми –нам так нравится –мы любуемся собой, каждая из нас –по –своему красивая. И нам больше пока, -продолжила она. –Ничего не надо, мы здесь останемся, никуда не пойдем…Помнишь, ты спрашивал, как мы зимой будем? Так вот, -также, как сейчас…Правда, Инка?
…Правда, Марина…-подтвердила та. –Все так и есть, как ты говоришь…Мы никуда дальше не пойдем –нам здесь хорошо, и природа нас любит…
…Ну, что же, -ответил я. –Я вас понял…Ладно, чем смогу, попробую вам помочь –как вчера, например, или –как сегодня…
…Как вчера? –язвительно переспросила Марина. –А вчера у нас была любовь, которой мы тут занимались…Ты хочешь продолжить, если я не ошибаюсь? –в ответ я лишь молча кивнул –чего для них не сделаешь, -и согласился…
Обе были уже совершенно пьяными, поэтому «предлагали» сами. Инне с трудом хватило последних сил, чтобы буквально отползти чуть в сторону, а Марина повисла у меня на шее, как пальто на гардеробной вешалке, и мы, рухнув на прибрежную траву, занялись любовью. Правда, Марина была менее эмоциональной, нежели накануне, да еще и спьяну вскоре вообще уснула подо мной, произнеся напоследок своей подруге –«Инка, я заснула, теперь –твоя очередь…» -но и та уже спала в кустах, ничего не соображая…
«Дожили…-подумал я. –Не хватало только этого –получится, что я же сам их и напоил, причем –неизвестно чем. Хотя, с другой стороны, -сами попросили, сами и виноваты. Ох им завтра плохо утром будет –мало не покажется…»
Когда стемнело, я кое –как затащил по очереди обеих девушек в шалаш, где они обычно и спали по ночам. Те вообще не понимали, что с ними происходило, поэтому сопротивления практически не оказывали. Так что, ночью обе подруги оказались там, где всегда и были –а я снова остался на улице в одиночестве. Так завершился очередной день, коих потом было еще достаточно много…
Утром девушки ничего не помнили, а, когда им рассказал о предыдущем дне, очень удивились. Особенно Марина –та с похмелья на полусогнутых голая доползла до речки, легла всем телом в воду около берега, и только там к ней частично вернулась память:
…Если все так и было, как ты говоришь, -с трудом произнесла она, периодически опуская голову в воду. –То это, наверное, было просто замечательно. Знаешь, я первый раз в жизни по –настоящему была довольна тем, что происходило –впервые напилась по –настоящему, впервые любовью занималась –тоже по –настоящему, пусть и пьяная была. Так что, все –просто прекрасно…И, вообще, -продолжила Марина. –Ты знаешь, ты мне нравиться начинаешь…
…Это чем же? –удивился я. –Неужели тем, что такое, как ты говоришь, «удовольствие» тебе и твоей подруге доставил?
…Нет, дорогой…-ответила Марина, наконец, встав в полный рост и выйдя на берег, где она села на бревно голым «мягким местом» и закурила. –Тем, что стал таким же, как мы, тем, что стал жить вместе с нами по нашим законам, слившись с природой, а не навязываешь нам никаких своих правил. Этим ты и нравишься –и мне, и Инке…
…Кстати, -прервал я ее. –А где она?
…Спит еще, наверное…-ответила Марина. –Сейчас попробуем разбудить…-и девушка бросила валявшимся под ногами камнем в каркас шалаша, свистнув и крикнув короткое –«Инка, подъем, на опохмелку пора!», но в ответ сначала ничего не последовало –даже традиционной в таких случаях ненормативной лексики –видимо, Инна спала слишком крепко…
Лишь примерно минут через двадцать, когда солнечные лучи уже прилично шпарили с неба, и Марина, воспользовавшись этим, как лягушка, разлеглась на берегу абсолютно голой, раскинув руки, выкатив грудь и раздвинув коленки, ее подруга Инна медленно, держась обеими руками за больную от похмелья голову, вылезла наружу…
…Маринка, -поинтересовалась она сонным голосом. –А что это с нами было? Я не помню ничего…-и тоже, подойдя к воде, легла на кромку, опустив лицо вниз…
…Наш друг нас угостил чем –то таким, -съязвила Марина в ответ. –Что нам так понравилось, но теперь никто ничего не помнит…
…Я это в деревне нашел, -напомнил я. –У какого –то дедушки, причем он сам уже не помнил, что это было…
…Понятно, -снова съязвила Марина. –То –то нам так плохо с утра…Инка, ты как там, -продолжила она, обращаясь к подруге, все еще лежавшей в воде. –Жива?
…Вроде –да…-подняла та голову. –Условно…Ничего, скоро очухаюсь, и все будет нормально…
…Все с вами понятно, -среагировал я. –Придется мне идти за чем –то таким, что вас в нормальное состояние приведет. Понял, так и сделаем…Вечером ждите, -и я приподнялся с прибрежного камня, отряхиваясь. –С пустыми руками обещаю не вернуться…
…Уж, пожалуйста, -не переставала иронизировать Марина. –Если сможешь…
Почти целый день я потратил на то, чтобы осчастливить девушек в тот июньский день, и лишь вечером вернулся к ним на берег. Я был обвешан, как верблюд, шедший по пустыне, но желаемого все –таки добился: мне удалось насобирать по деревенским домам целый склад консервов и остатков так называемой импортной «гуманитарной» помощи, которая давно была уже никому не нужна, а у двух старушек я раздобыл какие –то доисторические народные настойки от тяжелого похмелья –что там было, они и сами –то уже толком и не могли вспомнить…
…Вот это –да, -удивилась Марина. –Ну, это я понимаю…Теперь ты нас дня на два, наверное, осчастливишь, а, может, и больше. Если мы сейчас все это приготовим на костре, то жрачки нам тут хватит очень даже надолго…
…Подтверждаю, -высказалась Инна, перебирая консервные банки. –Чего тут только нет: и мясные консервы, и тушенка, и колбасное нечто, и тому подобное добро…Да, ты выполнил свое обещание, -продолжила она, обращаясь ко мне. –С нас за это –причитается, сегодня на ночь мы пустим тебя к нам в шалаш, чтобы ты спал рядом с нами…
«Наверное, не просто –рядом…-подумал я. –А –вместе с вами…» -и, как позже выяснилось, оказался прав…
И той июньской ночью обе девушки меня любили так темпераментно, как никогда прежде. Правда, все происходило последовательно: сначала моей «партнершей» была Марина, а уж потом –Инна, но понравилось обеим. Таково было вознаграждение за мои праведные труды…
«Однако, странные они какие –то… -подумал я потом, когда обе девушки заснули по обе стороны от меня. –Ну, то, что беглые воспитанницы детдома курят и увлекаются спиртным в таком возрасте –это понятно, что живут в шалаше на берегу реки и ходят абсолютно все время совсем голыми –тоже понятно…Но, почему они едят только консервы, чужое варенье и напрочь брезгают хлебом –самым ценным продуктом, -не совсем понятно…Надо будет разобраться…»
И на следующее утро, сказав, что отправился за «добычей» и пообещав девушкам вернуться к вечеру, я отправился по округе в поисках того самого детского дома, из которого они и могли бы убежать. Но мои поиски долго не увенчивались успехом, лишь во второй половине дня мне удалось найти что –то подобное, однако дальше забора с колючей проволокой меня, как и ожидалось, не пустили. Надпись на воротах избушки с облупившейся краской на стене гласила –«Детская исправительная колония», чего явно не соответствовало действительности –во –первых, сбежать из нее, судя по всему, возможности физической не было вообще, а, во –вторых, мои новые подруги на малолетних преступниц ну никак не смахивали –скорее, наоборот, были жертвами «детдомовского беспредела» -может быть, и со стороны сверстниц…
«Значит, -подумал я, возвращаясь обратно –как всегда, с новым запасом продуктов из ближайшего магазина. –Они откуда –то издали приехали, не местные –да, оно и видно, не стали бы они так себя вести, засмущались бы, испугались бы, что кто –нибудь их обнаружит…». Немного подумав, я даже сообразил, что и родом –то обе могли быть из разных мест: судя по внешности, цвету волос и фигуре, Марина, видимо, -темная и «объемная» -была, скорее всего, откуда –нибудь из Рязанской области; а Инна –светлая и немного худая, -карелка или северянка. Так что, они только недавно, как я понял, могли познакомиться так близко…Но у них самих мне выяснять ничего тогда не хотелось –я боялся, что девушки меня не поймут, и выгонят, чего очень боялся…
Девушки меня, как и ожидалось, ждали…Обе сразу же развели костер, согрели прямо в консервных банках их содержимое –тушенку и колбасно –мясное нечто, и разлеглись немного нахально на берегу. Марина, как обычно, закурила…
…Слушай, -неожиданно поинтересовалась она. –А откуда ты все это берешь? Неужели в наших магазинах снова продукты появились? Или это тебе местные сплавляют все то, чего сами не едят?
…По –разному, -честно признался я. –Консервы, действительно, местные отдают, остальное иногда покупать удается, спиртное с сигаретами –тоже по –разному –то в магазине, то –у народа…
…Надеюсь, ты не говоришь, -снова поинтересовалась она. –Для кого ты берешь?
…Конечно, нет…-ответил я. –Не бойтесь, красавицы, про вас не знает ни одна живая душа. Я говорю, что продаю все это в ближайшем городе, и мне почти все верят. Вот и все…
…Это радует…-снова ехидно среагировала Марина. –Я не хочу, чтобы про нас кто –либо здесь знал. И не потому, что мы такие –сам знаешь, о чем я, а просто не люблю, когда становишься объектом сплетен народа…
…Согласен…-подтвердил я. –Сам этого не люблю…
…Тогда обещай нам, -неожиданно попросила она. –Никому не рассказывать про нас –даже, когда нас покинешь, и в город вернешься, а я знаю, что рано или поздно это произойдет. Обещаешь?
…Конечно, красавица…-ответил я. –Никто не узнает, ни одна живая душа…Можешь в этом не сомневаться…
…Просто, -объяснила Инна. –Раньше мы от этого пострадали несколько раз, потом неприятно было…
…Знаете, что…-неожиданно предложил я. –Давайте, вы православное крещение примете? Тогда вас в жизни потом обижать никто точно не будет…
…Вот этого нам…-ответила Марина. –Не надо, обойдемся…Никогда не верили, и верить не будем. Опять же –не хотим «засветиться», так что –это отпадает…Мы верим, -продолжила она. –В силу и магию природы, и больше нам ничего не надо…
«Сектантки, что ли…-подумал я. –Нет, не похоже. Те себя так не будут вести –там обычно конца света ждут, а эти в лучшее верят…Это уже радует…»
…И это –правильно, -подытожил я диалог. –И тут я, красавицы, полностью с вами солидарен. Есть предложение –залезть в воду, пока не стемнело…-в ответ обе девушки молча закивали, и мы втроем нырнули в речную воду. Так завершился очередной день…
Утром следующего дня снова было очень жарко, поэтому куда –то идти уже было просто лень, и мы целый день, как аборигены каких –нибудь островов в Тихом океане, валялись втроем голыми на берегу, периодически залезая в воду. Девушки по –прежнему не переставали на меня смотреть, но и мне они обе –особенно Марина –тоже нравились…
…Слушай, а ты с нами насовсем остаться не хочешь? –неожиданно поинтересовалась Марина. –Неужели будешь в большой город возвращаться? Не надо, живи с нами, ты нам понравился, ты нам помогаешь…
…Не знаю, пока об этом не думал, -ответил я. –Знаешь, мне с вами тоже очень хорошо, приятно время проводить в вашей компании, но о том, чтобы с вами остаться, я как –то не задумывался…
…Давай, оставайся…-не унималась Марина. –Зачем тебе в цивилизацию твою возвращаться, чего ты там, интересно знать, забыл? С нами же –намного лучше, человеком природы себя ощущаешь…
…Ну, я подумаю, -ответил я. –Может, и соглашусь, кто знает…А вы так на этом месте, -неожиданно поинтересовался я. –И будете жить? Или дальше по реке пойдете –будете менять стоянку?
…Нет, пока здесь будем –до самой зимы…-ответила Марина. –Поэтому, и предлагаем остаться. Как всегда, будешь нам еду из деревни приносить, а мы тебя любить за это будем днем и ночью –в прямом и переносном смысле, сам понимаешь…
…Понимаю, -подытожил я. –Ладно, я подумаю, может и соглашусь…-на самом же деле это я так, конечно же, открутился –общество красавиц было для меня приятным в те дни, цивилизация была далеко, но к тому, чтобы так жить до самой зимы, я как –то не был готов. Меня радовало только одно –отношение девушек было ко мне с каждым днем все более и более позитивным, а добиться такого от бывших воспитанниц детского дома –это тоже надо уметь, это не каждому дано. Значит, подумал я, они меня уже уважают, даже любят меня, а это –самое главное…
Но, как позже выяснилось, они и не собирались отступать от своего приглашения…
На следующее утро все было, как обычно –мы снова втроем весь день лежали голыми на берегу реки, несколько раз в нее ныряли, потом развели костер, прямо сверху привязав банку с тушенкой, содержимое которой съели после очень быстро. Марина после еды закурила, и снова начала свою «агитацию»:
…Знаешь, с нами тебе будет очень хорошо, -произнесла она. –А цивилизация, будь она неладна, тебя погубит –мы с Инкой ее уже «наелись» так, что дальше ехать некуда. Поэтому, оставайся с нами –тебе понравится, никто тебе в жизни гадостей делать не будет –мы тебя любим и ценим, как человека, ты нам сделал уже много хорошего, не дав нам элементарно сдохнуть с голодухи…-ее жаргон бывшей воспитанницы детдома меня к тому времени уже перестал удивлять. -…Нам это грозило поначалу –мы тут одной травой и кормились. Так что, все просто прекрасно, но без тебя все это закончится –и нам отсюда придется уходить –а куда, пока непонятно…
…Не знаю, не решился я еще на такой шаг, -ответил я, призадумавшись. –Все –таки –уйти от мира, для меня –дело весьма серьезное…
…А чего ты боишься? –ехидно поинтересовалась Марина. –Что тебя будут искать? Так мы тебя так спрячем, что ни один пограничник с собакой тебя не найдет, можешь не сомневаться. Мы в лесу такие знаем места –там хоть всю зиму высидеть можно. Или, в крайнем случае, -продолжила она. –По Ладоге на острова переберемся, туда никто не сунется –опасно для жизни, все вокруг минами военных времен нашпиговано по самые уши…
…Это интересно –как? –удивился я. –Вплавь, что ли? Плыть –то долго…
…Долго плыть, если вплавь, тем, на ком что –то нацеплено…-ехидно ответила Марина. –Если плыть, как мы отдыхаем, голыми –себя в воде не чувствуешь, не устаешь совсем, плыви сколько угодно –к тому же, когда плаваешь в голом виде –кровообращение в организме улучшается, циркуляция крови увеличивается, иммунитет повышается, болеть перестаешь –по своему опыту знаю…А, когда на берегу под лучами Солнца голым лежишь, -продолжила она. –Тоже хорошо –загар сплошной, кожа дышит, ничего тебе не мешает, чувствуешь себя не «жертвой цивилизации», а частью большого окружающего тебя мира…Согласен?
…Вообще –то –да, ты права…-среагировал я. –Это я уже на себе понял –когда из воды вылезаешь, эффект такой, как будто родился заново –раньше такого не было…
…А, потому, что раньше ты, наверняка, без плавок в воду не лазил…-съязвила Марина. –Вот и эффекта не было такого, как здесь…Поэтому, у нас ничего плохого не будет –мы же не все время здесь развратом занимаемся, а любим друг друга только, когда захотим, поэтому не чувствуем себя неприятно –скорее, наоборот…
…И это –правильно, -ответил я. –Ладно, может, я и соглашусь, подумаю только…
…Тебе завтра, видимо, за новой партией кормежки идти придется…-язвительно подытожила Марина. –Так что, пока будешь ходить, подумаешь…А на сегодня еще достаточно, так что –можем спокойно отдыхать и расслабляться…
И до конца дня мы втроем не вылезали почти из воды, купаясь, как обычно, голыми, а потом лежали на берегу, пока Солнце не зашло. На ночь меня девушки пустили –таки к себе в шалаш, но любовью заниматься мы не стали –в этот день никому не хотелось, итак уж все было слишком хорошо. Но мне на следующий день предстояло сделать выбор –либо остаться с девушками навсегда, как они и просили, либо все –таки вернуться в свое недалекое прошлое. Прямо скажу –выбор был весьма непростым, и думать надо было очень долго и основательно. Тем не менее, решение было принято, и выбор был сделан, но –обо всем по порядку…
С утра я, правда, красавицам ничего не сказал, решив их немного поинтриговать. В этот день мне предстояло добыть им, как выразилась Марина, «очередную партию кормежки»…
Мне повезло и на этот раз –в ближайшей деревне, где меня уже, видимо, знали в лицо, хотя я ходил в темных очках, я к вечеру раздобыл целый набор «гуманитарки», которую местные жители особо не использовали –импортную тушенку и консервы, некоторые отдавали часть запасов клубники, в одном доме даже всучили банку с вареньем. К берегу я вышел основательно «нагруженным», но девушки всему принесенному очень порадовались…
…Ну, даешь, -удивилась Марина. –Видимо, тебе, действительно, везет…Сколько всего, как это тебе удалось?
…Да меня уже узнают, -съязвил я в ответ. –Вот, народ и добрый попадается. Пока, во всяком случае. Так что, действительно, везет…Слушай, -неожиданно продолжил я. –А чего вы с Инной никогда хлеб не едите –ведь это же главная ценность?
…Мы этой «ценностью» в детдоме объелись так, -среагировала Марина, закурив. –Что лучше и не вспоминать. Нас же там пять раз в день кормили в принудительном порядке –утром, дважды днем и дважды вечером, каждый раз в столовке хлеба накидают полный стол –не хочешь, в тебя не лезет, а есть надо –иначе пол драить заставят. Бывало и хуже –наешься всухомятку этого добра, потом из сортира не вылезаешь, сидишь там носом в дверь и без штанов…Вот так –а ты говоришь: ценность…
…Понимаю теперь…-ответил я, немного удивившись. –Ладно, извини, не буду напоминать –вижу, что неприятно…
…Однако, -среагировала Марина. –Передо мной в жизни еще никто не извинялся, спасибо…-и вдруг…заплакала, уронив мне голову на плечо…-Ты знаешь, меня никто никогда не любил…
В этот момент мне стало ее впервые по –человечески жалко, причем –по –настоящему…Девушка, почти всю жизнь прожившая, если можно так выразиться, в детдоме –до восемнадцати лет, никогда не видела и не чувствовала настоящей человеческой любви, и узнала ее только теперь, когда в ее полудикой жизни появился я, причем –совершенно случайно…Когда ее голое тело прижал к себе, ее трясло от слез, но одеваться она не стала –обнаженной Марина чувствовала себя легче и свободнее. Проплакав около пяти минут, причем –в полный голос, на грани истерики, девушка отдышалась и немного успокоилась. Она подняла глаза –они все были красными от слез…
…Ну, что ты? –поинтересовался я сочувственным тоном. –Зачем плакать –то? Такая красавица, и вдруг –такие слезы, как водопад на море…
…Да, просто накипело все…-ответила Марина, откидывая волосы назад. –Ничего страшного, уже все прошло…Давно это все было, а забывается долго…
…Может, тебе вареньем накормить? –поинтересовался я, доставая из мешка с едой банку. –В деревне дали, уже и не помню, кто именно…
…Спасибо, может и съем…-и Марина, наконец, улыбнулась. –Попозже…А сейчас, наверное, в воду залезу…-и девушка, слегка виляя бедрами, направилась к реке, жестом позвав за собой Инну –та вскоре последовала ее примеру. Обе красавицы заплыли голыми куда –то очень далеко, и вернулись почти через полчаса, немного ехидно улыбаясь. Только потом я понял, что все это означало, но, об этом –позже…
«Да, чего только не узнаешь…-подумал я. –Вот так –с кем чего не бывает в прошлой жизни, потом каждому воспоминаний до конца дней хватает –действительно, начнешь тут ото всех прятаться, скрываться и есть все подряд. Этим девушкам можно только посочувствовать –видать, досталось им прилично…Надеюсь, что там, раньше, к ним никто не приставал, а то ведь и от этого они скрываться могут…»
На следующее утро я вспомнил слезную исповедь Марины, но больше спрашивать у нее ничего не стал о ее недалеком прошлом. Теперь я старался повнимательнее на нее смотреть, и, как психолог –профессионал, в жестах и словах видеть то, от чего этим «побегом от цивилизации» она и избавилась. И я постепенно догадывался: обе девушки все время ходили совсем голыми –значит, в детдоме их заставляли носить форму, в которой им, наверное, было тяжело дышать; часто плавают и загорают –видимо, на улице бывали редко; живут в самодельном шалаше –значит, условия проживания были «казенными»; спят вместе и рядом –скорее всего, приходилось жить по отдельным комнатам –«клетушкам»; Марина все время курит –значит, там ей хотелось, но ей запрещали; обе очень любят тушенку и варенье, но категорически не переносят хлеб –видимо, содержимого «гуманитарных банок» им не доставалось, зато с хлебом их «воспитатели» явно перестарались –так, что обе беглянки его видеть теперь даже не могут; часто жгут костер –видимо, раньше их не брали на подобные мероприятия в «лучших пионерских традициях»; ходят с распущенными волосами и редко их моют –к тому же, не шампунем –скорее всего, прежде их заставляли мыть голову может и по нескольку раз в день; и, наконец, мечтают перебраться вплавь чуть ли не в Финляндию –значит, ищут дорогу туда, где не было, пусть уже и не существовавшей практически к тому времени советской власти…
…Ты там о чем задумался? –очнувшись от мыслей, услышал я голос Марины. –Иди к нам, мы тут под солнечными лучами греемся…-у обеих девушек их красивые обнаженные юные тела к тому времени уже покрылись сплошным загаром. –Присоединяйся, мы тебя уже заждались…
«Ну, вот, все, как обычно…-подумал я. –Значит, сегодня никуда идти не придется –это радует…» -и направился к красавицам. Снова на берегу горел костер, девушки танцевали около него в лучах Солнца, как лесные нимфы из каких –то древних мифов –может быть, «Древней Греции», может –«Калевалы», может –откуда –нибудь еще…Иногда мы все залезали в воду, и довольно –таки долго плавали, потом лежали на берегу –и так все повторялось почти до самого вечера. Вечером снова у шалаша горел костер, мы съели очередную партию принесенной мною еды, и девушки постепенно отправились спать, оставив меня на улице…
«Все понятно, пока они не хотят несколько дней идти на сближение, немного дистанцируются…-подумал я. –Может, они и правы…Может, догадались, и даже обиделись, что я немного залез в их прошлую жизнь, может –просто выпендриваются, лучше подождать…» -и, как позже выяснилось, я оказался прав…
Ночь прошла довольно –таки быстро –были последние дни июня, темнело поздно и светлело рано. Я по ночам иногда смотрел, лежа в спальном мешке прямо на берегу, на звездное небо, и понимал, что постепенно у меня к этим двум красавицам появлялась какая –то привязанность –может быть, даже, эта была любовь. Причем –только к одной из них, к Марине, но это была не обычная, как всегда, а именно –беспризорная любовь –такая, какими они сами и были, и каким постепенно их стараниями становился и я сам –не зря же обе по –прежнему периодически звали меня остаться с ними, а, может быть, и плыть за «кордон», хотя сами толком не знали, куда именно…
А на следующее утро меня снова отправили за «кормежкой» -а, значит, нужно было идти в ближайшие деревни, и просить местных жителей делиться запасами того, что им самим толком и не очень –то было нужно. Но в этот раз я решил «совместить приятное с полезным», и все –таки «докопаться до истины» -узнать, откуда девушки сбежали. Только действовать я решил очень аккуратно, чтобы их элементарно не «сдать»…
Почти пол –дня я проходил по всей округе, но ни одного учреждения, даже близко похожего на детский дом, я, как и в прошлый раз, так и не нашел. Оставалось одно –интересоваться на ближайшей –то есть, деревенской, почте, есть ли он вообще в этих местах:
…Был когда –то давно, еще перед Войной, -ответили мне на почте какие –то старушки. –Сами в нем и выросли, он тогда, как положено, «имени Ленина» был. Потом перевели куда –то, старое здание сгорело –говорили, бывшие воспитанники сожгли из мести, но это было еще лет сорок назад…
…А куда перевели? –поинтересовался я. –Неизвестно?
…Точно никто не знает, -ответили мне. –Где –то в районе Сестрорецка, а именно –непонятно. Там такого добра всегда было полно, может, чего и известно…
…Ну, спасибо, -подытожил я. –За информацию…-так стало понятно, что пришли на этот берег реки девушки явно издалека, и откуда сбежали, туда добираться мне придется достаточно долго. Иногда желание пропадало, но я, как человек, выросший еще при советской власти, уже тогда доживавшей последние месяцы, имел привычку «докапываться до правды», какой бы ужасной она в итоге не оказалась…
Вечером того же дня меня угораздило наткнуться на милицейский патруль на автомобильной Выборгской трассе. Я был, естественно, без машины, зато с документами –их проверили, и ничего подозрительного не нашли. А потом вдруг поинтересовались:
…Вы где живете? –спросили меня. –Это к тому, что недавно из Детдома на окраине города, что в районе Колпино, сбежали две выпускницы несовершеннолетнего возраста –ушли ночью, выбравшись из окна на втором этаже здания. Так что, имейте это в виду, и старайтесь быть более аккуратными –они могут быть вооружены –при побеге завладели кухонными ножами из столовой…-с тем меня и отпустили. Я быстро вернулся в ту деревню, куда обычно ходил за продуктами –мне там повезло и в этот раз, и около девяти вечера добрался –таки до знакомого шалаша на берегу. Девушки меня уже заждались…
…Ты чего –то задержался? –немного язвительно поинтересовалась Марина. –Уж думали, вообще сегодня не придешь. А нам хотелось тебе сегодня ночью приятное удовольствие доставить, мы уже даже друг на дружке потренировались –правда, никогда раньше этим не занимались, сам понимаешь…Что, не сразу удалось нам кормежку добыть –народ «жаба» задавила?
…Нет, все нормально…-ответил я, но потом добавил. –Я до Выборгской трассы дошел, там наткнулся на патруль, меня спрашивают –не видел ли я девушек –воспитанниц Детдома из Колпино, которые сбежали в конце весны, выбравшись, мол, из здания из окна второго этажа, да еще и ножи кухонные из столовой прихватив. Я даже за вас, красавицы, испугался, -вдруг про вас это…
…Слушай больше всякую чушь, которую тебе говорят, -среагировала Марина, разводя костер. –Мы даже не знаем, где это Колпино находится, и в город нас «не тянет», потому, что в свое время нас туда много раз «таскали за уши» -сам понимаешь, добровольно туда после такого не ездят. И про ножики –полный бред, мы, если тебе интересно, по –тихому ушли, днем, когда «тихий час», будь он неладен, был –удрали прямо в форме, на «железку» сели, спрыгнули потом с платформы, разделись догола в кустах, и голыми лесом потом сюда и драпали пол –дня. Вот и все…
…Да, было дело, помню…-подтвердила Инна. –Еще от дождя под платформой прятались, потом, как сюда прибежали, купались очень долго, только потом шалаш сделали, и поселились в нем. И теперь тебя туда…-добавила она, встав у меня перед носом в полный рост. –И приглашаем на сегодняшнюю ночь…
Я молча согласился –деваться было некуда. Значит, подумал я, патруль на трассе разыскивал кого –то еще –это для меня уже было намного легче…С другой стороны, в самом начале нашего знакомства я видел в их жилище мешок с одеждой и обувью, которую потом менял на еду, а обе девушки утверждали, что «по лесу голыми драпали», хотя обменянная мною тогда одежда на детдомовскую форму ну никак не была похожа…
Ночь девушки мне тогда, действительно, подарили романтическую –мы почти не спали, сидели около костра и смотрели на звездное небо. Марина и Инна сплели венки из цветов и бросили их в воду, а затем поплыли вслед за ними –только тогда я понял, что это, оказывается, была «ночь Ивана Купалы» -значит, сообразил я, девушки были язычницами, поэтому не хотели принимать православное крещение, когда я им предложил…
Оставалось непонятно одно –откуда взялась одежда; наверняка, вещи были чужими, поэтому девушки от них так легко избавились. И тут я вспомнил: скорее всего, они останавливались в деревне у той же самой старушки, где и я сначала поселился –и где, между прочим, так и остался мой блокнот для записей. Значит, подумал я, надо было ненадолго туда вернуться, и посмотреть обстановку. И на следующее утро я так и сделал, снова оставив девушек на берегу вдвоем…
К счастью, самой старушки дома не оказалось, и мне свое добро удалось там найти очень быстро. Блокнот был пуст, и никаких записей там не было –поскольку, с собой я его не носил. Но в одной из комнат я обнаружил сундук со сбитым замком, в котором была перевернута вверх дном куча тряпок и обуви. Все совпадало: там явно не хватало многих вещей из обычного женского гардероба, да, к тому же, в спешке девушки не только не закрыли сундук, но и не убрали там все остальное по местам. Теперь мне нужно было им ничего не говорить, решил я, а помочь девушкам уйти за «кордон», как они и хотели сначала –может быть, даже вплавь…
Вечером я вернулся на берег с очередным продуктовым «трофеем» -опять были банки с тушенкой, импортными консервами и прошлогодним вареньем. Но, как оказалось, без меня девушки время даром не теряли –Марина и Инна изобрели способ ловли речной рыбы практически голыми руками, причем –в буквальном смысле…
…Смотри, как все просто…-объяснила Марина, стоя по колено в воде. –Запускаешь руку в воду, причем –только кисть. Рыба подплывает –думает, что это, и ты ее хватаешь прямо за голову –только побыстрее надо делать, иначе может уплыть…Если запомнил –можешь повторить…
Но мне рисковать не хотелось –перед этим в недалеком прошлом я наслышался, что кусаются даже речные рыбы, хотя у них отсутствуют зубы, как таковые. До темноты Марина и Инна руками вытащили целую кучку рыбы разного размера, и, когда развели костер, сразу нанизали «трофеи» на ветки, как на шампуры, начав их обжаривать. Вскоре по берегу распространился запах жареной рыбы, хорошо мне знакомый, -да и для девушек жареная рыба, наверняка, доставила большее удовольствие, нежели консервы или тушенка в банках…
…Вот это –другое дело, -ехидно произнесла Марина. –Природная еда –вещь хорошая, тоже помогает жить в природе…
…Ну, и отлично, -ответил я таким же тоном. –Значит, за продуктами могу больше не ходить?
…Нет, наоборот, -среагировала Марина. –Чем больше, тем лучше…Раз вместе здесь обитаем, значит, и кормежка должна быть общая: ты приносишь консервы и тушенку, мы ловим рыбу –все по –честному. А то нам даже как –то неудобно, что ты нас, считай, все время снабжаешь, а мы даже и участия не принимаем…
…Это нестрашно…-ответил я. –Все происходит очень даже хорошо, так что –я на вас даже не обижаюсь. И знаете, -неожиданно продолжил я, вспомнив про сундук с вскрытым замком. –Я, наверное, все –таки с вами останусь насовсем, и, если придется куда –то уходить, пойду с вами…
…Наконец –то понял, что так и должно быть…-съязвила Марина. –Мы повязаны: ты от нас никуда не денешься, мы не сможем без тебя…Так что, теперь всегда будем вместе…
…До конца лета здесь досидим…-поддержала подругу Инна. –Потом, наверное, вплавь будем перемещаться по Ладоге в Финляндию, или же –в Швецию. Короче, туда, где все тихо и стабильно…
…Понял, договорились…-подытожил я. –Так и сделаем, и все у нас дальше будет хорошо…
До позднего вечера мы сидели на берегу, несколько раз купались в реке, потом девушки на ночь ушли в шалаш, меня снова оставив снаружи. А я снова, глядя на звездное небо, думал о том, что мне удалось найти, и о том, какой я для себя сделал выбор: получается, что я «покрываю» сразу несколько откровенно уголовных преступлений, совершенных этими красавицами, да еще и сам принимаю в этом участие –побег, укрывательство, ограбление и перепродажа краденых вещей. Выход был для меня только один –уходить вместе с ними, решение было принято единственно верным –к тому же, в сам Санкт –Петербург –а Ленинград тогда уже практически «вернул себе» историческое название –возвращаться было весьма рискованно: достаточно было выйти пешком на Выборгскую трассу, чтобы там «нарваться» на патруль…
Итак, я был готов бежать «за кордон» -точнее, перебираться вплавь, правда, я слабо себе представлял, как две красавицы смогли бы плыть без остановки через всю Ладогу, а потом и Балтийское море куда –нибудь в Финляндию, но поддержать их было надо –не зря же к тому времени я уже около месяца жил вместе с ними…
Утром я остался с девушками на берегу, и весь день провел вместе с ними. Марина –таки не сдержалась, и начала меня соблазнять, исполняя голой вокруг меня странные танцы –я ответил ей взаимностью, и вскоре мы прямо около кромки воды занялись любовью под солнечными лучами –в это утро девушка была очень темпераментной, ласкалась и целовалась весьма эмоционально, и «иссякла» лишь где –то через час. После чего кошачьим голосом произнесла:
…Это тебе за то, что ты решил остаться с нами…Другого я, если честно, от тебя и не ожидала, а потом мы вместе уплывем очень далеко, и там все будет просто замечательно. Согласен?
…Согласен, теперь уже окончательно…-ответил я. –Раз вы так обе настаиваете, вместе будем и дальше. Можешь не сомневаться, я никуда не исчезну…
…Слушай, а помнишь, -неожиданно поинтересовалась Марина. –Как я плакала, когда про себя рассказывала. Так вот, все это было на самом деле, только ты никому не рассказывай, потому, что я не хочу, чтобы об этом знали. Просто, -продолжила она. –Мы, действительно, когда сбежали, от платформы голыми гнали по лесу, потом шмотки, которые ты продавал, здесь нашли рядом –в деревне, у старухи какой –то –просто жрать очень хотелось, и курить тоже, а денег не было…Никому не говори, ладно…
…А кому же я скажу, если никуда от вас не денусь? –поинтересовался я. –Раз вместе будем идти по Ладоге, никто, кроме нас, ничего не узнает…Я обещал, значит –так и будет…
…Это радует…-подытожила Марина, ехидно улыбнувшись. –Я надеюсь на тебя…
К тому времени решение о побеге за «кордон» уже было принято окончательно –я прекрасно понимал, что грозит не только Марине и Инне, но и мне самому, а неприятностей мне не хотелось. Также я догадался, что они поняли, что я все про них узнал –вернее, догадались, но видимости не показывали –видимо, у нас возникла та самая взаимная, та самая беспризорная любовь –только «треугольника» не получалось, поскольку я любил только Марину, а к Инне относился только лишь, как к ее подруге и товарищу по несчастью. Марина мне больше нравилась –была более откровенной и общительной, к тому же, фигура ее была немного поизящнее и побольше, нежели у подруги, и комплексов поменьше. Да, и сама Марина, видимо, мне больше отвечала взаимностью, нежели ее подруга –с той мы занимались любовью только лишь один раз, да и то та –моими, правда, стараниями, была пьяна…
На следующее утро меня снова отправили за продуктами в деревню –а, пока я ходил, девушки снова развлекались тем, что ловили руками в реке рыбу, одновременно снова купаясь и загорая под солнечными лучами абсолютно голыми –у них к тому времени был уже очень приличного цвета сплошной загар, который их только приукрашивал, и они абсолютно ничего не боялись. Мне же снова удалось раздобыть целый мешок банок с консервами и тушенкой, кто –то опять дал мне корзину клубники и банку с прошлогодним вареньем, так что на берег с пустыми руками я не вернулся…
…Прекрасно, ты –как всегда, с трофеями…-немного съязвила Марина, увидев меня. –Это очень радует, нам надолго хватит. А то мы тут без тебя в одиночестве скучаем, даже иногда не знаем, чем заняться –сегодня опять сначала рыбу руками ловили, а потом просто купались и на берегу валялись –голыми, как всегда и ходим…
…Значит, у вас снова есть рыба…-таким же тоном ответил я. –Еще лучше…Значит, сделаем, как в прошлый раз –зажарим ее на костре, приготовим заодно что –нибудь из тушенки и консервов, а варенье и клубнику оставим на концовку. Идет?
…Годится, -среагировала Марина. –Чем больше кормежки, тем лучше –меньше тебе в деревню ходить. Ну, ничего, скоро тебя там, как и в «цивилизации», вообще забудут, если ты с нами пойдешь. Куда плыть –то будем? –неожиданно поинтересовалась она. –В какую сторону?
…Пока вы, я смотрю, точно не решили…-ответил я. –Но я готов с вами идти, куда скажете. В Финляндию вплавь –это пожалуйста, в Швецию –легко, сделаем, если вместе уходить будем. Когда планируете –то?
…Скорее всего, в конце лета…-среагировала Марина, -То есть, месяца через два с небольшим, как холодно станет. Зимой –то тут не высидишь долго –нет, конечно, мы тебе уже говорили, смогли бы голыми и по снегу побегать, но вот со жрачкой будет хуже –уже не все будет так просто, как сейчас. Сам понимаешь…А там, куда мы планируем уйти, наверное, все хорошо –как везде, где нас никогда прежде не было, как в раю…
…Понимаю, хочется осуществить самую несбыточную мечту, -съязвил я. –Полностью с вами обеими согласен. Ладно, сделаем, все получится, надеюсь, нам удастся уйти по –тихому, не оставив следов. Во всяком случае, мне так кажется, что нас –а, особенно, вас –искать никто не будет…
Но, как позже выяснилось, я ошибся, и втихаря нам уйти так и не удалось. Однако, об этом –позже…
Все дни были почти однообразными после этого –я то весь день проводил с девушками на берегу, то ходил по деревне с рюкзаком, добывая для них консервы и прочие продукты. Когда я возвращался –обычно это было вечером –иногда заставал Марину и Инну плававшими в реке, иногда –ловившими рыбу руками, очень редко –когда меня не было долго –девушки доставляли друг другу удовольствие ласками и поцелуями, но до откровенной лесбийской любви там, к счастью, дело не доходило –было видно, что им иногда просто нечем было заняться…
Но, вместе с тем, было видно, что обе девушки постепенно готовились к намеченному побегу –подолгу плавали, словно тренируясь, иногда просто исчезая из моего поля зрения, словно разведывали маршрут будущего побега, все чаще говорили о том, куда будут плыть и как –скорее всего, прямо вплавь и голыми, как обычно и купались; и, наконец, съедали большее количество приносимых мною запасов, словно, как медведи перед зимней спячкой, запасая жир в организме, дабы, как выражалась Марина, «по дороге с голодухи не сдохнуть» -в то же время она курила еще больше, чем раньше, иногда употребляя и по пачке в день…
…А вы уверены, что доплывете? –однажды поинтересовался я. –Долго ведь плыть придется, разными стилями –может быть, даже несколько дней без перерыва…
…Уверены, мы с Инкой –уже тренированные, -ответила Марина, снова закуривая. –Каждый день подолгу плаваем, морально готовы к тому, что добраться, куда нужно, нам удастся непременно. Ты –то с нами еще не передумал идти?
…Ни в коем случае, я –только с вами, и никуда больше…-решительно среагировал я. –Как можно вас бросить в такой момент, смеешься, что ли? Ведь я же…-и тут уже не выдержал, проговорившись. -…Марина, я люблю тебя…
В ответ Марина молча улыбнулась, и вплотную подошла ко мне, после чего мы соединились в затяжном поцелуе, а затем и вовсе, медленно опустившись на прибрежную траву, занялись любовью. Это снова была та самая, беспризорная любовь, та, что была именно в то переломное лето 91-ого года…Примерно через час порыв страсти завершился, и Марина, тяжело дыша, разлеглась на берегу на спине, выкатив грудь и раскинув коленки в стороны…
…Ну и ну, с каждым разом все больше страсти…-выдохнула она. –В том, что признался, молодец –правильно сделал, я от тебя, на самом деле, ждала очень давно, даже первой признаться хотела, но не решалась…
…Марина, все получится, все будет хорошо…-пообещал я в ответ. –Нам обязательно все удастся, нас никто не сможет найти. Это я тебе обещаю…
…Надеюсь, -ответила девушка. –Что так и будет, очень хочется по –тихому исчезнуть. Чтобы никто нас не искал, и потом бы про нас забыли, как можно быстрее, и насовсем. То есть, ушли –и с концами…
На самом деле, о том, чтобы уйти незамеченными, мы все трое мечтали практически сразу. Но, к сожалению, удалось нам это лишь частично, однако, об этом –позже…
Вскоре июнь завершился, наступил еще более жаркий июль –это был такой месяц, когда вообще никуда не хотелось идти, а только лишь круглосуточно сидеть возле шалаша на берегу реки, рядом с разведенным ночью костром, и около освежавшей речки, из которой теперь мы все трое практически не вылезали…
К тому времени у всех уже был такой свинцовый сплошной загар, что немного было жутковато –но, вместе с тем, смотрелось очень эффектно. Но Марина смотрелась чуть соблазнительнее Инны –к тому же, практически не комплексовала, Инна же не всегда загорала столь нахально лежа на спине, как ее подруга, и коленки не раскидывала в стороны, но и ее загар тоже был сплошным. Да, и я сам стараниями девушек к тому времени уже стал похож на атлета Древней Олимпии…Однако, главным для нас, по –прежнему, был предстоявший побег –точнее, заплыв по Ладоге:
…Надо плыть всем вместе и одновременно, -предложил я, когда мы очередной раз развели на берегу костер. –Тогда нас догнать не смогут. Вещи и остатки еды, что съесть не успеем, бросаем здесь –ничего не поделаешь, так надо. К тому же, плыть мы, как и сейчас, будем голыми –на той стороне это больший эффект произведет, там, если нас найдут, все обалдеют, а это нам и надо…
…А жилище наше как же? –немного испугалась Инна. –Как с ним будем?
…Никак не будем, -ответил я. –Шалаш придется сжечь, чтобы замести следы пребывания. Деваться, к сожалению, некуда. Но все это будет позже, а пока, девушки –красавицы, наслаждайтесь жизнью и летом…-оптимистичным тоном продолжил я. –И готовьтесь к главному подвигу в своей жизни, который нам всем предстоит. Сейчас нужно кормиться, как можно больше и интенсивнее…
И девушки были со мной согласны –теперь они очень быстро съедали все, что я им приносил, поэтому в деревню за продуктами приходилось ходить еще чаще, чем до этого. Жителям деревни я, как и раньше, я ничего не рассказывал, но мне и без этого отдавали все то, чего сами не съедали. В основном, я приносил новый урожай клубники, как и раньше, лежавшие у жителей прошлогодние запасы соленых огурцов и помидоров в банках, маринованные грибы или же –еще остававшиеся запасы «гуманитарки» -главным образом, консервы или тушенку. Девушки все съедали очень интенсивно, и где –то дня через два вся эпопея повторялась…
В те же дни, когда я оставался на берегу, повторялась картина прежних дней –мы долго плавали, загорали под солнечными лучами –как всегда, абсолютно голыми, -иногда мы с Мариной нахально перед носом у Инны занимались любовью, на что та отвечала тем, что немного отходила в сторону, чтобы нам не мешать. После одного из таких «занятий» Марина не выдержала:
…Слушай, давай, там –ну, куда приплывем, поженимся, и ты меня к себе возьмешь –в свою жизнь, -неожиданно произнесла она. –Ты кто по профессии –я готова везде ездить за тобой…
…Маринка, ты с ума сошла…-ответил я. –Тебе же только шестнадцать лет, насколько я понял. Ты, наверное, еще не совсем готова к такому шагу?
…Морально я к нему готова весь последний месяц, что знаю тебя…-среагировала Марина. –Ты же сам говорил, что ты меня любишь, что я тебе внешне нравлюсь, а теперь –боишься чего –то?
…Ты спрашивала, кто я по профессии? –переспросил я. –Я, красавица, журналист, но мне весной надоело все то, что происходило в мире, и я ушел от «цивилизации» -и теперь даже не знаю, кто я сейчас, и кем буду в дальнейшем. Так что, профессии, может быть, как таковой, у меня в настоящее время и нету…
…Так, тем более, отлично…-ответила Марина. –Это мне как раз и надо, такая перспектива меня устраивает, даже очень. Давай, -продолжила она, ложась на берег рядом со мной. –Не тяни, скажи, что ты согласен, и все будет хорошо –ты же обещал идти с нами до конца, насколько я помню…
…Ну, ладно, только давай сначала доживем до того дня, когда линять придется, -среагировал я. –Потом доплывем до нужного места, а там –все и решится…Кстати, -подытожил я. –Не думай, что я отказался, -может, потом и соглашусь…-в ответ Марина молча только лишь поцеловала меня…
Время шло, жаркое лето было в самом разгаре –на дворе была середина июля. В те дни, когда мы втроем из воды вообще почти не вылезали, а я с Мариной на берегу занимался любовью чуть ли не дважды в день, вообще ни о чем плохом не хотелось думать –ни о том, что скоро с этого берега придется уходить, да еще и спалив за собой шалаш, с которым связаны все приятные воспоминания; ни о том, что вплавь придется бежать за «кордон», причем –непонятно, куда именно; и уж, тем более, ни о том, как нас «там» в таком виде встретят…
Тем не менее, времени оставалось все меньше, запасы еды тоже начали сокращаться весьма стремительно –к середине июля все консервы уже были благополучно съедены, а от запасов тушенки вообще остался только целый склад консервных банок. Завершалось и варенье, заканчивались и запасы клубники из свежего урожая. К счастью, в самой реке еще была рыба, к тому же в лесу начали появляться грибы –ели мы, в основном, сыроежки и свинушки, -благо тогда их людская молва еще не «списала» в ядовитые…
Нас не пугало даже то, что в середине лета начались сильные дожди, иногда становилось холодно и неприятно –мы все равно ходили голыми, как древние люди, купались даже под дождем, от которого вода всегда почему –то казалась еще теплее, а один раз даже прямо под сильным ливнем танцевали с Мариной обнаженными на берегу реки –сидевшей рядом Инне оставалось только аплодировать нам –но это была не ирония, и не зависть, а самая настоящая солидарность, только и всего…
Во время именно этого танца Марина поинтересовалась у меня еще раз:
…Так что, ты возьмешь меня в жены? –съязвила она. –Мне этого очень хочется…
…Подожди, мы же договорились, -ответил я. –Когда перейдем «туда», там все и получится. Я согласен с тобой –мне тоже этого хочется, но пока это невозможно, а «там», я уверен, все получится. И ты, любимая, -я впервые так назвал Марину именно тогда, в то мгновение. –В этом можешь не сомневаться, мы обязательно все сделаем, но –«там»…
…Ну, хорошо, я надеюсь, -среагировала девушка, отбрасывая назад мокрые волосы. –Что ты меня не обманешь, и что поступишь по –честному…
И, как позже выяснилось, все так и произошло, но –отнюдь не сразу…Тогда, в июле, я и не мог даже себе представить, как это было бы осуществимо, к тому же Марине, насколько я понимал, не было больше шестнадцати лет, но это ее не останавливало –я понимал в то же время, что ей хотелось нормальной жизни, собственного семейства и возможного рождения детей, и она, как маленький наивный ребенок, не представляла себе изнанку всего того, что с этим процессом было связано. Хотя, может, этим она и была права –ведь во всем обязательно бывает больше хорошего, нежели плохого, а уж в семейной жизни –тем более…
Марина мне нравилась все больше –да, она в своем юном возрасте уже курила и была совершенно без комплексов, но этим и была ее прелесть –может быть, она хотела быть именно такой раньше, будучи воспитанницей –узницей детдома, следы которого я к середине лета уже перестал искать, поскольку вся эта история в моей памяти стала постепенно забываться, а желание найти следы отпадало само собой с каждым днем, причем –все больше и быстрее; теперь я думал –ну, сбежали, значит –правильно сделали, было, наверное, из –за чего…И я любил эту шестнадцатилетнюю беспризорную красавицу все сильнее, и вдруг сам захотел того же, чего и она –и решился –таки взять ее в жены…
Так –однообразно и буднично –прошел весь июль, а за ним –и первая половина августа. Становилось все менее и менее жарко, но, как и прежде, мы почти не вылезали из воды. Тем не менее, все ближе и ближе приближался день нашего побега, точнее –заплыва «туда», «за кордон», и мы были к нему морально готовы –да, и физически тоже…
И вот –настал последний вечер накануне побега. Уже становилось, как всегда, в августе, достаточно рано темно, но мы и в темноте купались –как обычно, голыми; затем на берегу долго сидели у костра и думали про наступавший решающий день:
…Плыть будем одновременно и рядом, -начал я. –Никто никого не опережает, никто ни от кого не отстает, гонок не устраиваем, иначе сил не хватит. Главное –как можно быстрее доплыть до нейтральных вод, далее –курс на любой остров или берег, там отсиживаемся, потом плывем дальше. Нам необходимо приплыть куда –нибудь туда, где бы нас в итоге так и не нашли…
…А мы потом с тобой поженимся? –не унималась Марина. –Когда приплывем?
…Я же тебе обещал, -ответил я. –Значит, так и будет…
Ночью мы занимались с ней любовью в шалаше, а Инна, лежавшая рядом, долго не могла заснуть, хотя и не ревновала. Наконец, настало утро побега –уже с утра мы доели все запасы, потом, глубоко вдохнув, втроем одновременно –снова совсем голыми –вошли в воду, чтобы на этот берег уже не вернуться никогда. Напоследок Марина зажгла свою зажигалку и, как было решено заранее, запустила ее в шалаш, служивший нам жилищем все это время –тот в момент заполыхал открытым факелом, и мы так заметали следы своего пребывания. Теперь нам предстоял очень трудный путь, но мы на другое и не рассчитывали…
Мы плыли втроем, совершенно голыми, одни и без всякой помощи за пределы территориальных вод, не зная толком, где окажемся. Проведя целый день в волнах, к вечеру мы изрядно устали, но, к счастью, нам на пути попался какой –то заросший камышами островок, на котором мы и ночевали. Все тоже самое повторилось и еще два раза, пока, наконец, дня через три мы не поняли, что просто –напросто оказались в нейтральных водах Финского залива. Теперь нам уже было все равно, куда плыть, главное –было просто добраться до любого берега, до любой части суши…
Через четыре дня мы все простудились, и поняли, что ничего хорошего из нашей авантюры не получится, но отступать было уже некуда. Мы продолжали плыть, хотя руки и спина у каждого из нас болели все сильнее, иногда болела голова или шла из носа кровь, но цель оправдывала, как говорится, средства…Но все –таки счастье свершилось –к концу пятого дня нашего марафонского заплыва мы все –таки оказались на какой –то деревянной пристани, и сразу же вылезли на нее. Всех колотило от холода, у девушек явно поднялась температура, и мы, выбравшись на берег, втроем голыми буквально поползли к спасательной станции. Каково же было наше удивление, когда мы поняли, что вплавь добрались…до Выборга, оказавшись на причале на его окраине. Побег «за кордон» нам так и не удался, но, когда мы все объяснили подобравшим нас местным рыбакам, те очень долго смеялись, правда, -весьма искренне и с сочувствием:
…Да, все в порядке, ребята…-это нас уже одели и согрели в будке. –Советской власти больше нет, от нее уже можно больше не драпать «за кордон» -все хорошо, сегодня утром она прекратила свое существование…
…Значит, нам сбежать не удалось? –обиженным тоном поинтересовалась Марина. –И мне не удастся выйти замуж?
…Вот неймется тебе, беспризорная душа, -съязвил я. –Помнишь…Нет, Марина, раз я обещал, -и обнял девушку у всех на виду, а затем поцеловал ее. –Значит, обещание свое выполню…После такого пути решение не меняется…
Мы поженились дня через два, а еще через неделю втроем вернулись в наш любимый город на Неве. К счастью, к тому времени ему вернули историческое название –«Санкт –Петербург». Я вернулся на работу в свою редакцию, где честно тружусь и по сей день…
(с) 1992 год, восстановлено в 2007 году